Авраам бен-Исаак Нарбоннский (обыкновенно именуемый Рабад II, ראב״ד, по начальным буквам его официального звания: רב אב בית דין) — выдающийся лангедокский талмудист, род., вероятно, в Монпелье около 1110 года, ум. в Нарбонне в 1179 г. В последние годы жизни А. занимал место председателя раввинского совета, состоявшего из девяти членов и ректора раввинской академии в Нарбонне. Тут его учениками были два величайших талмудиста Прованса — Авраам б.-Давид, или Рабад III (см.), ставший затем его зятем, и Зерахия Галеви. Подобно большинству провансальских ученых, А. был плодовитым писателем и составил комментарии на многие трактаты Талмуда (перечень их см. у Михаэля, № 133); большинство их затерялось, и только фрагменты из них сохранились в сочинениях Нахманида, Нисима Геронди и др. Многие из талмудических объяснений А. повторяются также в его респонсах, дающих понятие о способе толкования, которого он придерживался. По-видимому, он взял за образец Раши, так как его комментарий носит печать той же сжатости и яркости изложения. Более точное представление о его талмудических познаниях можно получить из его главного труда «Ha-Eschkol» (האשכול), три части которого напечатаны в Гальберштадте в 1867—68 гг.; четвертая часть доселе остается в рукописи (в библиотеке Alliance Israelite в Париже). Сочинение это составлено по известному труду Алфаси и является первым значительным опытом кодификации со стороны французского раввина. Хотя этот труд не может идти в сравнение с трудом Алфаси ни по оригинальности, ни по глубине, однако он обнаруживает некоторые улучшения сравнительно с образцом: в нем материал расположен систематически, по содержанию, что значительно облегчает пользование им; в нем полнее использованы палестинский Талмуд и гаонская письменность, и вообще он подробнее Алфаси. Глубина и остроумие A. рельефно выступают в его респонсах, приведенных в Temim Deim (в IV т. сборника Tummath Jescharim, Венеция, 1622). Другие его респонсы, адресованные Иосифу Барселонскому и Мешулламу Люнельскому, находятся в рукописи (в коллекции бар. Гинцбурга, СПб.). К А. часто обращались за разрешением трудных вопросов, как к признанному раввинскому авторитету и председателю раввинского совета, и его ответы показывают, что он был не только хорошим толкователем, но и ясным мыслителем. Не будучи оригинальным, А. тем не менее имел огромное влияние на талмудическую науку в Провансе. Лангедок политически составлял соединительное звено между Испанией и северной Францией, и лангедокские ученые играли роль посредников между евреями этих стран; соответственно этому в сочинениях А. можно различить диалектику французских тосафистов и научную систематику испанских раввинов. Французско-итальянские кодификаторы — Аарон Коген Люнельский, Цедекия б.-Авраам и многие другие — брали «Ha-Eschkol» за образец, и только после появления полного кодекса «Турим» эта книга потеряла свое значение и была отчасти предана забвению. Школа, основанная Α., представителями которой являются Рабад III и Зерахия Галеви, создала своеобразную систему талмудической критики (диалектика тосафистов, упрощенная испанско-еврейской логикой). — Ср. Gross в Monatsschrift. 1868, XVII, 241—255, 281—294; его же, Gallia Judaica, стр. 414—415; Renan, Rabbins français, стр. 510, 518, 520, 543; Михаэль, Or ha-Chajim, № 133; Zunz в Zeitschrift f. jüd. Theol., II, 307—309; Auerbach, биография в вышеуказан. издании Ha-Eschkol; Азулай, Schem ha-Gedolim, I, 10; Weiss, Dor Dor Wedorschow, IV. [L. Ginzberg в J. E., I, 111 сл.].
9.