23 июля. Вчера вечером мы с Мишкой беззаботно прогуливались
по двору, мирно беседуя, несмотря на далеко не мирную окружаю-
щую обстановку. Погода была превосходной. Заходящее солнце за-
ливало ярко оранжевыми лучами дома, а в темно синем небе неза-
метно плыли белые хлопья облаков, похожие на клубы пара.
Вскоре к нам присоединилась Розка Смушкевич, старавшаяся
изо всех сил обратить на себя Мишкино внимание… Нужно сказать,
что Стихиус с невинным видом выдерживал испытания и держал
себя изысканно холодно, но вежливо.
— Если верить в немецкую точность, то тревога, должно быть,
начнется минут через тридцать, — сказал я. — Вот, веселое время!
— Да!.. Ничего себе! — усмехнулась наша спутница.
— Розка боится! — сказал иронически Мишка, — Сразу видно!
Мы присели на лавку, не зная на что убить время. Возле нас ко-
пошились малыши, обсыпая друг друга песком, которые чего-то
сооружали из богатств песочной горы.
— Подождем тревогу здесь! — сказал Михикус.
— Да почему ты так уверен в ней? — обиделась за свое спокой-
ствие наша собеседница.
— Наивное дите! — усмехнулся Мишка. — Вот когда полтонны
металла трахнет тебе на голову с немецкого самолета, тогда вспом-
нишь мои слова.
— А как ты думаешь, будет тревога? — спросила напуганная Ро-
залия у меня.
— Будет, — ответил я, — можешь быть совершенно спокойной.
Не только тревога, но и налет также неминуем.