Сабанеев Леонид Павлович.
правитьДикая кошка
(Felis catus ferus).
править
Источник: Сабанеев Л. П. Охотничьи звери / Сост. Е. А. Калганов. — М, ТЕРРА, 1992. — 480 с.: ил.
Печатается по единственной публикации в журнале «Природа и охота», 1878, т. II, июнь, с. 229—235, подпись: Л. С-ъ [1].
К числу наиболее замечательных и редких зверей русской фауны принадлежит и дикая кошка. Как известно, это животное имеет большое сходство с домашней кошкой, почему прежние натуралисты считали дикую кошку прародительницею домашней. Однако при более внимательном рассмотрении сходство это оказывается весьма поверхностным. Дикая кошка гораздо крупнее, сильнее сложена и выше на ногах; старый самец имеет в длину до 4 футов и весит до 15—16 фунтов; глаза у нее несколько направлены в сторону (как у рыси), и кишечный канал только в 3 раза длиннее тела (у домашней в 5 раз). Кроме того, у дикой кошки хвост значительно короче, толще и на конце как бы обрублен; на нем весьма редко выделяются 7 или 8 черно-бурых колец. На плечах идут две (по одной с каждой стороны) черные косые полосы, а между ними срединная спинная полоса, которая кончается у корня хвоста. По бокам же расположены поперечные темные полосы и пятна, а основной цвет шерсти серый с желтизной или с рыжеватым оттенком, что нередко замечается и у домашних кошек.
Таким образом, дикая кошка довольно резко отличается от домашней. Последняя гораздо ближе к другому виду кошек, именно египетскому Felis maniculata, который имеет одинаковый рост, такие же полосы на лбу и щеках и такой же длинный и тонкий хвост. Это мнение тем вероятнее, что кошка одомашнена в Египте, что доказывается кошачьими мумиями и изображениями кошек на фивских развалинах. Мумии и изображения эти притом совершенно сходны с Felis maniculata; дикая же кошка совсем не встречается в Египте. Хотя дикий кот водился прежде в большом количестве почти во всей умеренной полосе Европы, начиная от Пиренейских гор, Ирландии и Шотландии до Кавказа, да и теперь еще изредка встречается во многих горных лесах, но в настоящее время он многочислен только в Пиренеях и Карпатах, в Семиградской области и на Военной границе. По свидетельству Альтума, еще в 1865 году на Военной границе было убито 525 диких кошек. О распространении их в России имеются до сих пор еще весьма не полные и даже противоречивые известия. Это разногласие объясняется, во-первых, редкостью и скрытным образом жизни животного, во-вторых, тем, что дикую кошку у нас, вероятно, — часто смешивают с одичавшей домашней.
Первые сведения о распространении дикой кошки в России мы встречаем у Георги, в изданном им в 1800 году «Географо-физическом описании Российской империи». Георги говорит, что дикая кошка водится в Польше, в юго-западных губерниях, в Носороссийском крае, при Днестре, на Кавказе и на Среднем (Башкирском) Урале. Ему совершенно противоречит Паллас, который в «Зоографии» своей утверждает, что дикой кошки уже нет на всем протяжении России и что она попадается только в лесах кавказского предгорья до реки Кумы; к чему прибавляет, что, конечно, встречаются повсюду одичалые домашние кошки, остающиеся бездетными (?). Мнение великого натуралиста, однако, опровергается последующими исследователями. Так, в описании Курляндии, изданном в 1805 году Дершау и Кейзерлингом, говорится, что в лесах тамошнего плоскогорья встречается как редкость и дикая кошка. Бринкен утверждает, что она существовала также в Беловежской пуще (в 1828 г.), хотя Эйхвальд полагал еще в 1830 году, что она уже в этих местах исчезла совершенно. Нордман, наконец, называет местообитанием дикой кошки берега Черного и Азовского морей. Еще позднее, именно в пятидесятых годах, проф. Кесслером и зоологом Бельке было засвидетельствовано нахождение дикой кошки в юго-западных губерниях, собственно в Волынской, Киевской и Подольской [В Кременчугском уезде Волынской, Таращанском уезде Киевской и в Новоушицком уезде Подольской губерний.]. Кроме того, в «Сельской летописи», изданной в 1854 году Императорским географическим обществом, между другими зверями, водящимися в западных губерниях, упоминается также о дикой кошке; о ней говорят следующие наблюдатели: лесничий Анисимов в Слонимском уезде Гродненской губернии; фон Грейфенфельс в Велижском уезде Витебской губернии и учитель Цитович в Паневежском уезде Ковенской губернии.
Отсюда очевидно, что дикая кошка до сих пор, хотя и очень редко, встречается во многих местностях Западной России. Вместе с тем надо полагать, что это животное не забегает к нам из пограничных местностей Западной Европы, именно Карпат, а имеет здесь постоянное местопребывание; одним словом, это уцелевшие потомки тех диких кошек, которые несколько столетий назад водились в большом количестве в дремучих лесах Литвы и Польши. Более нежели вероятно, что дикая кошка не составляет особенной редкости в Полесье и что Минская губерния до сих пор служит центром распространения этого зверя в Западной России; но никаких печатных указаний о том мы не имеем, так же как и о нахождении дикой кошки в Польше. Последнее весьма сомнительно.
Что касается распространения дикой кошки в Южной России, то после Нордмана только один Тардан (в той же «Сельской летописи») упоминает о том, что животное это встречается около устьев Днестра; это показание имеет, однако, большую важность, так как принадлежит натуралисту. Водится ли дикая кошка в каких-либо других местностях северного берега Черного моря (в камышах), в горах Крыма, а также около Азовского моря — на это в последнее время не имеется решительно никаких указаний. Можно предположить существование ее только в камышах Кубани. На восточном берегу Черного моря, в горах и предгорьях Кавказа дикая кошка до сих пор принадлежит к числу довольно обыкновенных зверей, хотя и здесь пределы ее распространения в точности не определены. По всей вероятности, она всего обыкновеннее в нагорных лесах, но очень может быть, попадается и в камышах речных долин. Как далеко идет она в Азию и Персию — неизвестно, но, по Дункель-Веллингу, дикие кошки весьма многочисленны в Саганлугском хребте.
В Средней России дикие кошки навряд ли встречаются в настоящее время. Правда, они могут забегать в леса Орловской и Калужской губерний из Литвы, но кроме Асмусса, который говорит, что дикая кошка есть в Калужской губернии, никто из зоологов и охотников второй половины текущего столетия не упоминает о нахождении этого животного в центральных губерниях. Поэтому вернее, что Асмусс принял за диких кошек полудиких домашних. Здесь им положительно негде укрыться от преследования, и вероятнее предположить даже, что они никогда не водились здесь в большом количестве. Родина дикой кошки — нагорные леса Западной Европы, Кавказа и вообще Юго-Западной Азии (в Туркестанском крае и в Сибири ее нет); в Западную же, а затем и Среднюю Россию она перешла из Карпат, может быть, уже в исторические времена, но так как не нашла благоприятных условий для своего существования, то не успела здесь размножиться и была вытеснена далее к северу и востоку. Суровый климат и глубокие снега для диких кошек не имеют большого значения, была бы только пища, а глухарей, рябчиков, белых куропаток, даже тетеревов, вообще оседлой птицы там более, чем в других местностях России. Поэтому нет ничего невероятного в том, что этот хищный зверь встречается в северных губерниях и в Уральских горах. О дикой кошке в Северной России упоминают (в «Сельской летописи») священники Попов в Белозерском уезде Новгородской губ., Смирнов в Вытегорском уезде Олонецкой губ. и Петровский в Шенкурском Архангельской губернии. Разумеется, показания эти требуют проверки, но если дикая кошка водилась еще не очень давно в лесах Курляндии, то отчего ей теперь не встречаться в дремучих борах к северу от Белоозера.
Что же касается Восточной России, то, как сказано выше, еще Георги указывал на то, что дикая кошка водится на Среднем (Башкирском) Урале. Позднее Рычков («Оренбургская топография») упоминает о ней в числе зверей Оренбургского края. В свою очередь я могу подтвердить эти указания свидетельством известных зверопромышленников, которые сообщали мне, что в южной части Екатеринбургского Урала была однажды убита кошка величиною более домашней, с толстым полосатым хвостом и что такие кошки изредка попадаются в Златоустовском Урале. Далее на север я нигде не слыхал о дикой кошке, но есть основания полагать, что она встречается также в Соликамском уезде. Об этом говорит (в «Сельской летописи») г. Волегов, сообщавший многие сведения об уральских животных для «Русской фауны», изданной г. Симашко. Менее доверия заслуживают указания (в «Сельской летописи»), что дикая кошка водится в окрестностях г. Ирбита (священника Диомидовского) и г. Сергиевска Самарской губернии (священника Унгвицкого), и я склонен думать, что здесь имелись в виду одичавшие домашние кошки.
Изо всего сказанного нами видно, что до сих пор вопрос о распространении дикой кошки в России далеко не решен окончательно и требует дальнейших исследований. Мы все-таки не знаем положительно, водится ли это животное где-нибудь, кроме юго-западных губерний и Кавказа.
Скажем теперь несколько слов об образе жизни дикой кошки и способах ее добывания, руководствуясь, конечно, иностранными источниками, так как никто из русских натуралистов и охотников ни слова не упоминает о нравах и привычках этого животного.
Дикая кошка очень пуглива и осторожна, держится поэтому всегда в самом густом лесу и выбирает себе место для жилья в дуплах деревьев, на толстых сучьях, в расселинах скал, иногда в лисьих и барсучьих норах, в камышах и тростнике. Изредка, собственно зимой, при недостатке пищи дикая кошка приближается к человеческому жилью и даже селится в амбарах и тому подобных холостых строениях. Такие примеры бывали в Швейцарии и особенно в Венгрии.
Дикая кошка выходит на добычу только в сумерки, следовательно, ведет вполне ночную жизнь. Главная пища ее состоит из мышей и птиц, но она также ловит кроликов, взрослых зайцев и молодых диких коз и серн. Хорошо еще, что она, подобно рыси, ест очень мало; в противном случае это был бы самый опасный и вредный хищник. Дикая кошка ловит животных совершенно так же, как и домашняя, т, е. подкрадывается по земле и вдруг быстро бросается на намеченную жертву. В выслеживании добычи она главным образоv руководствуется слухом, который развит у ней до высшей степени, затем уже зрением, и то только ночью. Чутье же у нее, как и у всего семейства кошек, относительно слабо.
Большую часть времени года дикие кошки живут поодиночке. Раннею весною, именно в феврале или марте, самцы сходятся с самками, причем, как у домашних кошек, не обходится без драк и без раздирающих криков, отчаянного мяуканья. В остальное время года кошки очень молчаливы и только фыркают при виде опасности. .Самка носит (по Чуди) 8—9 недель* и по прошествии этого времени мечет от 3 до б детенышей. Котята бывают серого цвета, резко отличаются от домашних котят своим пушистым и коротким хвостом. По одним сведениям, самец не принимает никакого участия в воспитании своего потомства и после окончания периода течки ведет уединенную жизнь и даже не прочь видеть в своих детях себе добычу; по другим же, более достоверным, свидетельствам самка первое время крепко сидит в своем логовище и предоставляет заботу о добывании пищи всецело отцу семейства. Через 9—12 дней котята прозревают и начинают выходить из гнезда, а по прошествии месяца (?) мать уже начинает их обучать ловле мышей и птиц, которых она для этой цели приносит живьем. Осенью молодые кошки, кажется, начинают жить самостоятельно и к весне делаются уже способными к размножению.
В настоящее время дикие кошки настолько редки, что, за исключением Северной Испании и Карпат, на нее нет не только промысла, но даже правильной охоты. В большинстве случаев ее стреляют случайно, когда попадется, изредка выслеживают по пороше. Вообще в Западной Европе почти всюду истребление этого зверя лежит на обязанности лесничих и леснихов. Настоящая охота на диких кошек существует только в Наварре. Охота эта производится обыкновенно в октябре и ноябре, когда опадет лист, и, следовательно, легко открыть местопребывание зверя на дереве. Охотники, разузнав предварительно, в каких участках леса держатся кошхи (для чего нанимаются особые разведчики), высматривают их на деревьях и стреляют пулею. Обыкновенно охотятся вдвоем, потому что легко раненное животное почти всегда вступает со своим врагом в отчаянную борьбу, которая не всегда оканчивается благополучно для человека. Двадцать охотников могут при удаче в один день убить до ста кошек. Особым почетом охота на дикую кошку пользуется между жителями Пампелуны. Возвращение охотников составляет здесь настоящий народный праздник. Убитые животные везутся на колеснице, запряженной шестеркою лошадей, убранной гирляндами и лентами, сопровождаемой охотниками и предшествуемой музыкой, играющей марши и разные национальные и охотничьи мотивы. Затем город делает охотникам большой обед, на котором в числе других блюд подаются также рагу и жаркое из мяса дикой кошки. По словам тех, кто его ел, мясо это также бело, как мясо кролика, но гораздо вкуснее. Наваррцы, по крайней мере, очень любят его, и дикая кошка ценится на рынке с лишком вдвое дороже хорошего зайца. Мех ее также весьма уважается в Испании и с давних времен, начиная с XIV столетия, употребляется на опушку плащей и платьев, особенно при дворе. В средние века шкуры диких кошек употреблялись, кроме того, на приготовление самых высоких сортов пергамента, т. н. кошачьего, который предназначался исключительно для важных политических актов. Так, например, фуэросы (вольности) Наварры были написаны на кошачьем пергаменте. Из того, что книга о вольностях заключает в себе 2500 листов in folio, следует вывод, что в прежние времена дикие кошки были здесь очень многочисленны.
Дикая кошка выходит на добычу только в сумерки, следовательно, ведет вполне ночную жизнь. Главная пища ее состоит из мышей и птиц, но она также ловит кроликов, взрослых зайцев и молодых диких коз и серн. Хорошо еще, что она, подобно рыси, ест очень мало; в противном случае это был бы самый опасный и вредный хищник. Дикая кошка ловит животных совершенно так же, как и домашняя, т. е. подкрадывается по земле и вдруг быстро бросается на намеченную жертву. В выслеживании добычи она главным образом руководствуется слухом, который развит у ней до высшей степени, затем уже зрением, и то только ночью. Чутье же у нее, как и у всего семейства кошек, относительно слабо.
Большую часть времени года дикие кошки живут поодиночке. Раннею весною, именно в феврале или марте, самцы сходятся с самками, причем, как у домашних кошек, не обходится без драк и без раздирающих криков, отчаянного мяуканья. В остальное время года кошки очень молчаливы и только фыркают при виде опасности. Самка носит (по Чуди) 8—9 недель [По Блазиусу, она носит 60 дней.] и по прошествии этого времени мечет от 3 до б детенышей. Котята бывают серого цвета, резко отличаются от домашних котят своим пушистым и коротким хвостом. По одним сведениям, самец не принимает никакого участия в воспитании своего потомства и после окончания периода течки ведет уединенную жизнь и даже не прочь видеть в своих детях себе добычу; по другим же, более достоверным, свидетельствам самка первое время крепко сидит в своем логовище и предоставляет заботу о добывании пищи всецело отцу семейства. Через 9—12 дней котята прозревают и начинают выходить из гнезда, а по прошествии месяца (?) мать уже начинает их обучать ловле мышей и птиц, которых она для этой цели приносит живьем. Осенью молодые кошки, кажется, начинают жить самостоятельно и к весне делаются уже способными к размножению.
В настоящее время дикие кошки настолько редки, что, за исключением Северной Испании и Карпат, на нее нет не только промысла, но даже правильной охоты. В большинстве случаев ее стреляют случайно, когда попадется, изредка выслеживают по пороше. Вообще в Западной Европе почти всюду истребление этого зверя лежит на обязанности лесничих и лесников. Настоящая охота на диких кошек существует только в Наварре. Охота эта производится обыкновенно в октябре и ноябре, когда опадет лист, и, следовательно, легко открыть местопребывание зверя на дереве. Охотники, разузнав предварительно, в каких участках леса держатся кошхи (для чего нанимаются особые разведчики), высматривают их на деревьях и стреляют пулею. Обыкновенно охотятся вдвоем, потому что легко раненное животное почти всегда вступает со своим врагом в отчаянную борьбу, которая не всегда оканчивается благополучно для человека. Двадцать охотников могут при удаче в один день убить до ста кошек. Особым почетом охота на дикую кошку пользуется между жителями Пампелуны. Возвращение охотников составляет здесь настоящий народный праздник. Убитые животные везутся на колеснице, запряженной шестеркою лошадей, убранной гирляндами и лентами, сопровождаемой охотниками и предшествуемой музыкой, играющей марши и разные национальные и охотничьи мотивы. Затем город делает охотникам большой обед, на котором в числе других блюд подаются также рагу и жаркое из мяса дикой кошки. По словам тех, кто его ел, мясо это также бело, как мясо кролика, но гораздо вкуснее. Наваррцы, по крайней мере, очень любят его, и дикая кошка ценится на рынке с лишком вдвое дороже хорошего зайца. Мех ее также весьма уважается в Испании и с давних времен, начиная с XIV столетия, употребляется на опушку плащей и платьев, особенно при дворе. В средние века шкуры диких кошек употреблялись, кроме того, на приготовление самых высоких сортов пергамента, т. н. кошачьего, который предназначался исключительно для важных политических актов. Так, например, фуэросы (вольности) Наварры были написаны на кошачьем пергаменте. Из того, что книга о вольностях заключает в себе 2500 листов in folio, следует вывод, что в прежние времена дикие кошки были здесь очень многочисленны.
Примечание:
править1. Этот псевдоним раскрыт самим Л. П. Сабанеевым в книге «Указатель книг и статей охотничьего и зоологического содержания». М., 1883. Согласно современной классификации, европейская дикая кошка — Felis (Felis) silvestris.