Два перевода (Порфиров)

Два перевода
автор Петр Федорович Порфиров
Опубл.: 1900. Источник: az.lib.ru • Гораций («Пусть иные возносят лазурный Родос, Митилены…»)
Жан де Лафонтен. Сила басен («Посланника высокое призванье…»).

Петр Порфиров

править

Два перевода

править

Гораций
(65 — 8 до н. э.)

править
*  *  *

Пусть иные возносят лазурный Родос, Митилены,

Хвалят Эфес ли, Коринф ли двуморский,

Фивы ли, славныя Вакхом, иль Дельфы — своим Аполлоном,

Или долину в Фессалии — Темпе.

Есть и такие поэты, у коих одна лишь забота —

Вечно петь город безбрачной Паллады

И, пожинаемой всюду, увенчивать кудри оливой.

Многие славят во имя Юноны

Пышный конями Аргос и обильные златом Микены.

Мне же не столь Лакедемон суровый

И не столь мне приятны поля плодоносной Лариссы,

Как Албунеи звонкоголосой

Грот, или Аний стремительный, или тибурския сени

С рощей фруктовой у быстрых истоков.

Как и нот светлоструйный сгоняет с угрюмаго неба

Тучи — и землю не вечно дождит он, —

Также, о Планк мой, и ты не забудь, как премудрый, похмельем

Горе размыкать и тягости жизни

Ныне ль, когда тебя лагерь, знаменами блещущий, принял,

Иль как тенистый Тибур тебя встретит.

Так, убегая когда-то от гнева отца с Саламина,

Тевкр — по преданью — в дороге украсил

Листьями тополя пышно свой лоб, увлаженный Лиэем —

И обратился к товарищам грустным:

"Спутники-други! плывемте, куда бы ни бросил нас жребий,

Всетаки лучший, чем в доме отцовском;

Нечего вам опасаться — Тевкр вождь вам и Тевкр прорицатель,

Вот что вещал Аполлон непреложный:

«Будет другой Саламин и на новой земле он возникнет».

Храбрые мужи, терпевшие часто

Горшее вместе со мною, вином прогоните заботы,

Завтра же — снова в безбрежное море!

Жан де Лафонтен
(1621—1695)

править

Сила басен

Г-ну де Барильон

Посланника высокое призванье

Решится ль снизойти до басенок простых?

Могу ль я предложить для вашего вниманья

Мой легкокрылый стих?

Пусть он порою своевольно

Величественный вид дерзает принимать,

Вы дерзким ведь его не станете считать?

Я знаю: Кролика с Куницей разнимать

Не вам, и без меня вам трудных дел довольно.

Прочтете вы меня иль нет, но только вот

Прошу: устройте так политикой умелой,

Чтоб на плечи теперь нам не взвалили гнет

Европы целой.

Пускай на нас насядет враг

Из тысячи краев вселенной,

Все ничего; но вот что не понять никак:

К нам лезет Англия со злобой несомненной.

Еще ль Людовику не время отдыхать?

Какой же, наконец, Геракл не утомится

Бороться с гидрою такою? Ведь решиться

Под сильную его десницу подставлять

Ей новую главу — смешно…

Коль ум ваш властный

И красноречие и ловкость укротят

Сердца врагов и отвратят

Удар несчастный,

Баранов сотню я заклать согласен вам,

А это жителю обители Парнасской

Не шутка… О, примите с лаской

В дар этот слабый фимиам,

Привет мой непритворный

И посвященный вам рассказец стихотворный.

Сюжет его — для вас; теперь молчу: ведь вы

Не любите, когда хвалой вас беспокоят,

Хотя заслуг у вас не скроют

Уста завистливой молвы.

В Афинах некогда, к толпе пустой и вялой,

Узнав, что родины опасный час настал,

Оратор некий речь держал.

С трибуны мощью небывалой

Стремился он зажечь в сердцах народных пыл;

Он о спасении отчизны говорил.

Его не слушали. Всю силу выраженья,

Он все уменье напрягал,

Бездушных, кажется, могло б объять волненье;

Он страстно убеждал,

Он мертвых пробуждал

В могилах,

Гремел, все высказал, что только было в силах,

Все вихрь умчал.

Пустоголовый люд и не внимал нисколько,

По сторонам зевали только.

Оратор увидал, как все вдруг увлеклись…

Не речью, нет: в толпе ребята подрались!

Что ж ритор? Речь его сюжет переменила:

«Церера, — начал он, — откуда-то спешила,

С ней угрь и ласточка. Случись

Река им на пути. Не думая нимало,

Угрь в волны — прыг,

А ласточка-на крыльях. В миг

Перебрались…»

Толпа тут в голос закричала:

«Ну, а Церера-то? Что сделала она?»

«Что сделала она? О, гнев внезапный ею

Тут овладел, она разгневалась на вас:

Как! Сказками детей народ ее сейчас

Здесь забавляется? Опасностью своею

Вы не тревожитесь, хотя бы край погиб?

Что ж вы не спросите, что делает Филипп?»

И вся толпа таким упреком

Поражена,

И выслушала речь в молчании глубоком:

На пользу басня сложена!

Как те афиняне, мы все без исключенья:

Теперь, когда пишу свое нравоученье,

Пусть об Ослиной шкуре сказ

Начнут мне, — без сомненья,

Я увлекуся им сейчас.

Толкуют: мир наш стар! но все же побасёнка

Нужна и для него, как малого ребенка.

Исходник здесь: http://www.vekperevoda.com/1855/porfirov.htm