Губная гармошка (Зилов)

Губная гармошка
автор Лев Николаевич Зилов
Опубл.: 1923. Источник: az.lib.ru

Лев Зилов

править

Губная гармошка

править

Едет Мишка с отцом.

Солнце припекает, жаворонки поют, зеленя зеленеют. Хорошо!

А лучше всего то, что едут они на ярмарку, Обещал отец Мишке купить губную гармошку. Давно обещал, еще когда рожь молотили, а Мишка лошадей подгонял. За это и обещал.

— А гармонь купишь? — спрашивает отца Мишка.

— Куплю, куплю, дай срок. Как приедем, так и куплю. Только лошадь поставим на постоялый.

Приехали они на ярмарку. Поставили лошадь на постоялом, корму ей задали, а сами на торг. Там народу, палаток, всякого товара. Шум, гам, песни. Торговцы свои товары расхваливают, покупателей закликают.

— Тятька, ты сейчас мне гармонь купишь? — спрашивает Мишка.

— Постой, сынок. Вот к колесам сначала приценюсь. Сам знаешь — колеса-то у нас расселись, как раз без колес останешься. А без них, как без рук.

Подошел отец к куче колес и стал выбирать. Одно колесо возьмет, оглядит, прокатит перед собой. Другое возьмет, оглядит, прокатит. Выбрал наконец, сговорился, заплатил деньги. Снесли покупку на постоялый и опять на торг пошли.

Идут, а Мишка свое:

— Тять, ты сейчас гармонь купишь?

— Погоди сынок, вон дуги хороши. Сам знаешь — одна дуга у нас лопнула, а другая растяписта, никак хомута не стянешь.

Подошли к дугам. Стал отец дугу выбирать. Одну возьмет, поднимет, оглядит, отложит. Другую возьмет, поднимет, оглядит, отложит. Наконец выбрал, сторговался, заплатил деньги. Снесли дугу на постоялый, назад пришли.

Идут, а Мишка свое:

— Тять, ты сейчас гармонь купишь?

— Погоди, гармонь не уйдет. Косу вон надо. Сам знаешь — одна коса у нас, и та переломилась. Чем косить будем.

Подошли к косам. Стал отец косу выбирать. Одну возьмет, погнет, пальцем пощупает, прищелкнет, Другую возьмет, погнет, пальцем пощупает… Выбрал, сторговался, деньги заплатил, дальше пошли.

Идут, еле в толчее продираются. Мальчишки из-под рук выныривают. У одного дудка, у другого пистолет, а у третьего — губная гармошка!

— Тять, — говорит Мишка, — вон гармонь-то! Ты мне сейчас купишь?

— Погоди, сынок, будет гармонь, — говорит отец, — грабель нам нужно. Сам знаешь, — прошлогодние наполовину без зубьев.

Стал отец грабли выбирать. Одни возьмет, зубья перепробует, крепки ли. Другие возьмет, зубья перепробует… Выбрал пару, сторговался, деньги заплатил. Снесли на постоялый и их и косу. Назад пошли.

Идут, а Мишка свое:

— Тять, ты гармонь сейчас купишь?

— Погоди, — говорит отец, — вот картуз себе куплю. Сам знаешь — старый истратился, круглый год шапка на голове. А там и гармонь искать пойдем.

Стал отец картуз выбирать. Один оглядел, надел, в зеркальце посмотрелся. Другой надел, в зеркальце посмотрелся… Наконец выбрал, сторговался, деньги заплатил. Дальше пошли.

Идут, а Мишка свое:

— Тять, гармонь-то сейчас купишь? Глядь, а там старик деготь продает.

— Обожди-ка ты меня вот тут у дедушки, — говорит Мишке отец, — а я мигом на постоялый за ведерком сбегаю. Сам знаешь — без дегтю никак нельзя.

Ушел отец. Ждал-ждал его Мишка, насилу дождался. Налил старик в ведерко дегтю, отец деньги отдал. Дальше пошли.

Идут, а Мишка опять:

— Тять, а гармонь-то купишь?

— Сейчас, сейчас, — говорит отец, — осталось нам матери платок купить. Сам знаешь — не в чем ей в люди выйти. Купим, и гармонь тебе добудем.

Остановился отец у палатки с платками. Выбирал-выбирал, торговался-торговался. Прочь уходил и опять возвращался. Наконец махнул рукой и говорит продавцу:

— Ну, ладно, давай что ли. Видно, дешевле дешового не найдешь.

Стал деньги считать. Выкладывал-выкладывал медяки, даже крякнул под конец. Расплатился, завернул платок в бумагу, сунул за пазуху. Дальше пошли.

Спохватился Мишка. Батюшки, никак они на постоялый идут.

— Тять, а гармонь-то?

— Не забыл я, сынок, гармонь, — говорит отец, — да вот, хватит ли на нее денег-то. Давай-ка, сядем вон на бревна, позадь палаток, посчитаем. Устал и ты, поди.

Сели на бревна. Дал отец Мишке вотрушку, а тому и не до еды. Вотрушку в руке держит, а сам глядит, как отец деньги считает.

— Это вот за постой, — говорит отец, откладывая кучку медяков, — а теперь на гармонь класть будем. Семишка да алтын--пятачек. Да копейка — шесть копеек. Да еще алтын — девять.

Считал, считал, кончил и в макушке почесал.

— Ну что, — спрашивает Мишка, — хватает?

— То-то, что нет. Семишника, понимаешь, не достает. Что ты будешь делать!

Встал, стал отряхиваться. Нет, ниоткуда не выпадает ничего. А Мишка вотрушку в колени уронил, рот скривил, вот-вот заревет.

— Стой-ка ты реветь-то, — говорит отец, — в шапку будто я клал.

Начал отец в шапке рыться — нет. Вывернул ее — нет. Стал прощупывать всю кругом. Щупал-щупал, вдруг:

— Ишь, подлая, где затаилась. Будто семишник. Как раз, Мишка, семишник. Твое счастье.

Выпрастывал-выпрастывал и выпрастал медяк. Даже завизжал Мишка от радости. Пошли на торг. Подошли к палатке, где гармошки лежали. Выбрали, купили.

— Ну-ка, — говорит отец, — грянь на всю ивановскую.

Мишка сжал гармошку в руке крепко-крепко. Поднесет к губам, застыдится и опять опустит, а глаза так и играют, как два стеклышка.

— Сомлел, — говорит отец, — ну, айда на постоялый. Буланку запряжем. Домой покатим. Тогда и заиграешь. Ладно?

Запрягли, покупки положили, сели, поехали. Выехали в поле, а Мишка: тю-тю. Этак тоненько-тоненько.

Обернулся отец.

— А ты шибче дуй, смелее, только слюней не напусти.

И заиграл Мишка смело: Трю-лю-лю-трю-лю. И играл всю дорогу до самого дома.