Только по прошествіи нѣкотораго времени, когда, путемъ періодически повторяемыхъ трансовъ, если ихъ можно такъ назвать, умъ мой сдѣлался наконецъ болѣе способнымъ къ обмѣну идей съ моими хозяевами и къ пониманію ихъ нравовъ и обычаевъ, — я могъ наконецъ собрать слѣдующія подробности о происхожденіи и исторіи этого подземнаго народа, составлявшаго одну изъ отраслей великой расы, носившей названіе — Ана.
На основаніи древнѣйшихъ преданій, отдаленные предки расы жили когда то на поверхности земли. Миѳическія легенды этого періода еще сохранялись въ ихъ архивахъ, и въ этихъ легендахъ говорилось о верхнемъ сводѣ надъ землею, въ которомъ сіяли свѣтила, зажженныя нечеловѣческою рукою. Но такія легенды признавались большей частью ученыхъ комментаторовъ за аллегорическія басни. По этимъ преданіямъ, сама земля въ тѣ отдаленныя времена, хотя и не была въ періодѣ своего перваго образованія, но находилась въ переходной стадіи прогресса отъ одной формы развитія — къ другой, и подвергалась многимъ сильнымъ переворотамъ. Въ одинъ изъ такихъ переворотовъ часть поверхности земной, населенной предками этой расы, была постепенно затоплена водой, и всѣ они погибли, за исключеніемъ небольшой кучки. Данныя, приводимыя ихъ писателями, расходятся съ общепринятыми мнѣніями нашихъ геологовъ; такъ какъ они устанавливаютъ время появленія человѣка на землѣ за долго до образованія новѣйшихъ формацій, приспособленныхъ къ существованію млекопитающихся. Небольшая уцѣлѣвшая кучка людей, спасаясь отъ вторженія воды, нашла себѣ убѣжіще въ пещерахъ высокихъ горъ, и, блуждая по разнымъ расщелинамъ и горнымъ выемкамъ, постепенно углубилась въ нѣдра земли и на вѣки потеряла изъ виду міръ освѣщенный солнцемъ. Великій переворотъ совершенно измѣнилъ прежній характеръ земной поверхности: гдѣ была вода — сдѣлалась суша и обратно. Во внутренности земли, какъ меня увѣряли, можно было находить остатки человѣческихъ жилищъ — не хижины и пещеры, а громадные города, развалины которыхъ свидѣтельствуютъ о цивилизаціи народовъ, жившихъ за долго до того и которыхъ не слѣдуетъ смѣшивать съ дикими племенами, знакомыми только съ употребленіемъ кремня.
Бѣглецы унесли съ собою въ нѣдры земли и всю существовавшую тогда между людьми культуру и цивилизацію. Ихъ первою потребностью подъ землею конечно былъ утраченный ими свѣтъ; и не было такого періода (даже легендарнаго) въ исторіи этого подземнаго народа, когда-бы они не были знакомы съ искусствомъ добыванія свѣта изъ разныхъ газовъ, соединеній марганца, или изъ петролея. Уже въ своей прежней жизни на поверхности земли они привыкли къ борьбѣ съ природою; во время ихъ послѣ дней долгой борьбы съ побѣдоноснымъ океаномъ, продолжавшейся цѣлыя столѣтія, они изощрились въ искусствѣ сдерживать воду, посредствомъ плотинъ и каналовъ. Этому искусству они были обязаны и своимъ спасеніемъ въ ихъ новой жизненной средѣ.
— Впродолженіи многихъ поколѣній, сказалъ мой хозяинъ тономъ нѣкотораго отвращенія и даже ужаса, — эти первобытные прародители, какъ говоритъ преданіе, унижали свое человѣческое достоинство и сокращали свою жизнь употребленіемъ въ пищу мяса животныхъ, многіе изъ видовъ которыхъ, подобно имъ самимъ, нашли себѣ спасеніе отъ потопа въ нѣдрахъ земли; другіе виды животныхъ, неизвѣстныя на поверхности, какъ полагаютъ, уже ранѣе существовали подъ землею.
Когда въ жизни этого народа наступилъ такъ называемый историческій періодъ, племена Ана уже жили въ правильно сложившихся гражданскихъ обществахъ и достигли той степени цивилизаціи, какой обладаютъ самые передовыя націи изъ живущихъ теперь на поверхности земли. Имъ была извѣстна большая часть нашихъ механическихъ изобрѣтеній, включая примѣненіе пара и газа. Всѣ эти общества были въ страшной враждѣ между собою. Народъ Ана (къ одному изъ племенъ котораго принадлежали мои друзья) теперь смотрѣлъ на это какъ на одно изъ грубыхъ, темныхъ явленій того времени, когда политическая наука была еще въ своемъ дѣтствѣ. Это былъ вѣкъ зависти и вражды, жестокихъ страстей, постоянныхъ общественныхъ переворотовъ, борьбы между разными сословіями, кровавыхъ войнъ между государствами.
Этотъ періодъ общественнаго развитія, продолжавшійся однако втеченіе многихъ вѣковъ, постепенно пришелъ къ концу, по крайней мѣрѣ въ средѣ болѣе одаренныхъ и развитыхъ націй, — благодаря постепенному открытію чудодѣйственныхъ свойствъ, скрытыхъ въ этой все проницающей жидкости, которую они назвали врилемъ.
По объясненіямъ Зи, которая въ качествѣ одного изъ свѣтилъ коллегіи ученыхъ была ближе знакома съ предметомъ, чѣмъ другіе члены ея семейства, — урегулированное дѣйствіе этой жидкости является однимъ изъ самыхъ могучихъ агентовъ, подчиняющихъ своему вліянію всѣ виды матеріи, какъ одушевленной, такъ и неодушевленной. Она убиваетъ подобно удару молніи и въ то-же время, примѣненная инымъ способомъ, возбуждаетъ жизнь, исцѣляетъ и сохраняетъ, и на ея чудотворномъ дѣйствіи основаны всѣ ихъ методы леченія, сводящіеся къ простому возстановленію равновѣсія въ силахъ больного, причемъ исцѣленіе уже достигается самою природою. Помощью этого могучаго агента они пробиваютъ самыя твердыя горныя породы, открывая новыя культурныя долины въ этой подземной пустынѣ. Она же является для нихъ источникомъ свѣта, болѣе постояннаго, пріятнаго для глаза и здороваго, чѣмъ — добывавшійся ранѣе изъ разныхъ воспламеняющихся матеріаловъ.
Но наиболѣе замѣчательные результаты, оказавшіе вліяніе на самое соціальное устройство, получились при открытіи той истребляющей силы, которая скрывалась во врилѣ. По мѣрѣ того какъ становилась извѣстной эта истребляющая сила и они научились ею пользоваться, война между племенами, открывшими свойства вриля, стала невозможною и прекратилась сама собою; потому что при этомъ искусство истребленія было доведено до такого совершенства, что численность, дисциплина и военныя знанія враждующихъ армій уже не имѣли никакого значенія. Все разрушающій огонь, скрытый въ пустотѣ палочки, направляемой рукою ребенка, могъ уничтожить сильнѣйшую крѣпость или уложить въ лоскъ цѣлую армію. Два враждебныхъ войска, одинаково знакомыхъ съ употребленіемъ этой страшной силы, могли только взаимно истребить другъ друга. Такимъ образомъ прошелъ вѣкъ войны, а вмѣстѣ съ этимъ произошли громадныя перемѣны и въ общественномъ строѣ страны…
Такимъ образомъ раса людей, открывшая употребленіе вриля съ теченіемъ времени мирно распалась на множество небольшихъ отдѣльныхъ обществъ. Численность того племени, среди котораго я находился, ограничивалась 12000 семействъ. Каждое племя занимало опредѣленнаго размѣра территорію, достаточную для его потребностей, и чрезъ извѣстные промежутки избытокъ населенія отправлялся въ поиски новыхъ земель и, поселившись тамъ, основывалъ новыя общественныя группы. Такихъ добровольныхъ переселенцевъ, преимущественно изъ молодежи, всегда было достаточно, и никакого понудительнаго выбора эмигрантовъ при этомъ не требовалось.
Эти отдѣльныя маленькія, по размѣру, территоріи и населенія, государства, — всѣ были членами одной громадной семьи. Населеніе ихъ говорило однимъ языкомъ, хотя слегка отличавшимся въ діалектѣ; они постоянно вступали въ браки между собою; держались тѣхъ-же законовъ и обычаевъ, и общее имъ всѣмъ знакомство съ употребленіемъ вриля составляло такую неразрывную связь между ними, что слово А-вриль — было синонимомъ цивилизаціи, а Вриль-я — обозначавшее «цивилизованныя нации», — было общимъ названіемъ всѣхъ отдѣльныхъ племенъ, знакомыхъ съ употребленіемъ этой удивительной жидкости; въ чемъ и состояло ихъ главное различіе отъ другихъ отраслей народа Ана пребывавшихъ еще въ состояніи сравнительнаго варварства.
Система правленія племени Врилья, среди котораго я находился, хотя повидимому и сложная, въ сущности была очень проста. Она была основана на принципѣ, давно уже признанномъ теоріею, хотя пока остающемся почти безъ примѣненія въ практикѣ у насъ на поверхности земли, а именно: — что общая задача почти всѣхъ системъ философской мысли состоитъ въ достиженіи единства или въ постепенномъ переходѣ черезъ всѣ многосложные, промежуточные лабиринты къ простотѣ одной первой причины или начала. Это оригинальное общество выбирало изъ своей среды одного верховнаго правителя, носившаго названіе — Туръ; за отсутствіемъ войны — не существовало армій. То, что мы называемъ преступленіемъ, было совершенно, неизвѣстно во Врильѣ; не существовало также и судовъ. Если въ рѣдкихъ случаяхъ возбуждались какіе нибудь споры, то ихъ разрѣшали третейскіе судьи, выбранные каждою изъ спорившихъ сторонъ, или послѣдніе въ такомъ случаѣ обращались въ коллегію ученыхъ, которую мы опишемъ далѣе. Адвокатовъ по профессіи также не было; да и самые законы представляли, какъ бы дружескія соглашенія, потому что какъ же можно было привести въ исполненіе постановленіе суда противъ какого нибудь нарушителя закона, когда однимъ мановеніемъ своего жезла заряженнаго врилемъ, онъ могъ уничтожитъ всѣхъ своихъ судей. Существовали обычаи и правила, съ которыми сроднилось и къ которымъ привыкло населеніе въ точеніе многихъ вѣковъ; въ томъ случаѣ, если какой нибудь отдѣльный членъ общества находилъ ихъ стѣснительными для себя, онъ выходилъ изъ общества и селился въ другомъ мѣстѣ. Въ сущности между этимъ народомъ существовалъ такой же негласный договоръ, какой мы видимъ въ отдѣльныхъ семьяхъ и который могъ-бы выразиться такими словами, обращенными къ одному изъ ея взрослыхъ членовъ: — «Оставайся съ нами, или уходи, если тебѣ не подходятъ наши обычаи и порядки». Но хотя у нихъ и не существовало писаныхъ законовъ, въ томъ смыслѣ, какъ мы понимаемъ это слово, — не было народа, который бы исполнялъ ихъ съ такою строгостью. Подчиненіе правиламъ, усвоеннымъ всѣмъ обществомъ, сдѣлалось между ними, какъ бы инстинктомъ, вкорененнымъ самою природою.
Мягкость, которою отличалось у нихъ всякое проявленіе власти, какъ въ общественномъ, такъ и въ домашнемъ быту, лучше всего характеризуется тѣмъ общепринятымъ между ними выраженіемъ, однозначущимъ съ нашими словами: «не законно» или «воспрещается»; въ такихъ случаяхъ они говорили или писали: «просятъ» и т. д. Бѣдность была настолько-же неизвѣстна между народомъ Ана, какъ и преступленіе, хотя земля и не составляла общей собственности и между ними не было абсолютнаго равенства во владѣніи, или въ домашней обстановкѣ жизни; но такъ какъ разница въ имущественномъ отношеніи и въ родѣ занятій нисколько не вліяла на общественное положеніе, или званіе лица, — въ этомъ у нихъ существовало полнѣйшее равенство между гражданами, — то каждый занимался излюбленнымъ имъ дѣломъ и жилъ сообразно своимъ склонностямъ, не возбуждая ничьей зависти или стремленія превзойдти его. Благодаря такому отсутствію соревнованія и предѣламъ, положеннымъ чрезмѣрному увеличенію населенія, добровольною эмиграціей, — представлялось невозможнымъ, чтобы какая нибудь семья впала въ бѣдность, тѣмъ болѣе, что спекуляція или погоня за богатствомъ, ради достиженія высокаго общественнаго положенія или привилегированнаго званія, здѣсь совершенно отсутствовали. Безъ сомнѣнія, въ каждомъ изъ первоначальныхъ поселеній земля была подѣлена равными участками; причемъ нѣкоторые изъ болѣе предпріимчивыхъ и энергическихъ поселенцевъ расширили свои владѣнія въ предѣлы окружающей ихъ пустыни, или путемъ разныхъ усовершенствованій, увеличили производительность своихъ полей, и такимъ образомъ сдѣлались богаче своихъ согражданъ. Но при этомъ, ни абсолютно бѣдныхъ, ни чувствовавшихъ недостатокъ въ чемъ либо необходимомъ между ними не могло появиться; отъ этого ихъ всегда спасала эмиграція; и въ крайнемъ случаѣ, безъ всякаго стыда и съ полною увѣренностью въ успѣхѣ, они могли обратиться за помощію къ своимъ болѣе состоятельнымъ согражданамъ, потому что всѣ члены этого общества считали себя, какъ бы дѣтьми одной большой дружной семьи. Я еще не разъ коснусь этого обстоятельства, при дальнѣйшемъ развитіи моего разсказа.
Главною заботою правителя страны былъ надзоръ за нѣсколькими отдѣлами администраціи, которымъ были поручены разныя отрасли общественной службы. Самою важною изъ нихъ было сохраненіе свѣта, и во главѣ его стоялъ мой хозяинъ, Афъ-Линъ. Другой отдѣлъ, который можно было назвать иностраннымъ, входилъ въ постоянныя сношенія съ сосѣдними родственными государствами, главнымъ образомъ, для полученія свѣдѣній о всѣхъ новѣйшихъ изобрѣтеніяхъ, которыя передавались для испытанія и изслѣдованія въ третій отдѣлъ, и послѣ того уже дѣлались достояніемъ всего общества. Въ связи съ этимъ третьимъ отдѣломъ находилась уже упомянутая коллегіи ученыхъ, членами которой состояли большею частью бездѣтные вдовцы и вдовы, а также молодыя дѣвушки. Изъ числа ихъ выдавалось своею дѣятельностью Зи и, — если-бъ слава или знаменитость признавались этимъ народомъ, — то конечно, она считалась-бы въ числѣ самыхъ знаменитыхъ изъ членовъ коллегіи. Здѣсь, въ области чистыхъ наукъ, особенно отличались женщины, хотя имъ не были чужды и другія отрасли знанія, имѣющія практическое знаніе; самою важною изъ нихъ было — дальнѣйшее изслѣдованіе свойствъ вриля, для чего по ихъ болѣе тонкой нервной организаціи особенно подходили женщины. Изъ числа членовъ этой коллегіи, правитель страны, Туръ избиралъ своихъ совѣтниковъ (числомъ не болѣе трехъ) въ тѣхъ рѣдкихъ случаяхъ, когда онъ затруднялся рѣшеніемъ какого нибудь новаго вопроса, или на рѣшеніе его представлялось какое нибудь новое, непредвидѣнное обстоятельство.
Было еще нѣсколько другихъ отдѣловъ меньшей важности; но вообще всѣ дѣла по управленію велись такъ спокойно и тихо, что съ перваго взгляда трудно было подозрѣвать о существованіи какого нибудь правительства въ странѣ, и общественный порядокъ являлся здѣсь, какъ бы результатомъ непрерывно дѣйствующаго закона природы. Машины имѣли здѣсь громадное примѣненіе, какъ въ земледѣліи и промышленности, такъ и въ домашнемъ быту, и одинъ изъ главныхъ отдѣловъ управленія только и заботился объ томъ, какъ бы расширить ихъ примѣненіе и внести въ нихъ всякія усовершенствованія. Въ этой странѣ почти все дѣлается машинами, уходъ и наблюденіе за которыми поручается дѣтямъ, съ той поры, какъ они выходятъ изъ подъ надзора матерей, до самаго брачнаго возраста, — шестнадцать лѣтъ для женщинъ (Джай-и) и двадцать — для мужчинъ (Ана). Эти дѣти раздѣляются на группы, съ выборными предводителями изъ числа ихъ же, и каждый ребенокъ занимается тѣмъ дѣломъ, которое ему больше нравится, или къ которому онъ чувствуетъ себя болѣе пригоднымъ. Нѣкоторые избираютъ ремесло или земледѣліе, другіе — домашнюю работу и, наконецъ, есть такія, которыя предпочитаютъ единственную здѣсь дѣятельность, сопряженную съ нѣкоторыми опасностями.
Во главѣ послѣднихъ слѣдуетъ поставить тѣ внезапные подземные перевороты, — обвалы, вторженіе воды, подземные бури и выходы газовъ, — которые иногда угрожаютъ этому народу. На границахъ ихъ территоріи и во всѣхъ мѣстахъ, гдѣ могутъ грозить такія явленія, расположены сторожевыя станціи, сообщенныя телеграфомъ съ одной изъ залъ коллегіи, гдѣ засѣдаютъ, по очереди избранные изъ среды ея, ученые. Наблюденіе въ такихъ сторожевыхъ станціяхъ поручается мальчикамъ старшаго возраста, въ томъ предположеніи, что въ этотъ періодъ у человѣка наиболѣе развита наблюдательность и подвижность. Вторая, хотя менѣе опасная, общественная служба, — истребленіе всѣхъ животныхъ, угрожающихъ не только жизни обитателей страны Ана, но и продуктамъ ихъ земледѣльческаго труда. Самыми опасными изъ нихъ являются гигантскія пресмыкающіяся, окаменѣлые остатки которыхъ мы видимъ въ нашихъ музеяхъ, и громадныя летучія ящерицы. На обязанности дѣтей лежитъ истребленіе такихъ животныхъ, а также ядовитыхъ змѣй; въ этомъ случаѣ Ана пользуются тѣмъ инстинктомъ безсознательнаго истребленія, который проявляется у маленькихъ дѣтей. Существуетъ еще другой классъ животныхъ, не подлежащихъ поголовному истребленію, и на эту службу назначаются дѣти уже промежуточнаго возраста; животныя эти не грозятъ жизни человѣка, но уничтожаютъ продукты его труда; къ числу ихъ принадлежитъ разновидность оленя или лося и маленькій звѣрекъ, похожій на нашего кролика, но болѣе его вредящій посѣвамъ. Назначенныя для этого дѣти сперва стараются приручить болѣе понятливыхъ изъ этихъ животныхъ и заставить ихъ уважать ограждающія поля изгороди, валы и другія преграды; и истребляютъ ихъ только въ томъ случаѣ, когда всѣ эти попытки оказываются неудачными. Ничто живое не убивается людьми Ана для употребленія въ пищу или ради охоты; но они не щадятъ ни одно животное, сколько нибудь вредное имъ.
Одновременно съ этими физическими, и другими порученными имъ работами, идетъ умственное образованіе дѣтей до начала юношескаго возраста. По общепринятому обычаю они прослушиваютъ потомъ опредѣленный курсъ въ коллегіи ученыхъ; причемъ кромѣ общеобразовательныхъ предметовъ, изучаютъ какую нибудь спеціальность, или извѣстную отрасль науки, къ которой обнаруживаютъ склонность. Нѣкоторыя изъ нихъ однако предпочитаютъ посвятить этотъ подготовительный періодъ путешествіямъ, или прямо берутся за сельское хозяйство, или ремесло; другіе — эмигрируютъ. Каждый здѣсь дѣйствуетъ по своей склонности.