1
Мгла замглила даль долины,
Воздух курится, как дым,
Тают тучи-исполины,
Солнце кажется седым.
5 Полинялый, умягчённый,
Взятый мглою в светлый плен,
Целый мир глядит замглённый,
Как старинный гобелен.
2
Старик высокий,
Он самый главный,
Он одноокий,
То Один славный.
5 С древнейших пор он
Любил туманы.
Летал как Ворон
В иные страны.
Он был на Юге,
10 И на Закате.
Но лучше вьюги,
Родней быть в хате.
Он был в Пустыне,
И на Востоке.
15 Навек отныне
Те сны далёки.
С тем людом Ворон
Совсем несроден,
И снова Тор он,
20 И снова Один.
Все клады Змея
Похитил Север.
И ветер, вея,
Качает клевер.
25 И кто же в мире
Лукав, как Бальдер[1], —
Под вскрик Валькирий
Восставший Бальдер!
3
Ковры-хоругви. Мир утраченный.
Разлив реки, что будет Сеною.
Челнок, чуть зримо обозначенный,
Бежит, жемчужной взмытый пеною.
5 Веков столпилась несосчитанность.
Слоны идут гороподобные.
Но в верной есть руке испытанность,
Летят к вам стрелы, звери злобные.
Ещё своих Шекспиров ждущие,
10 Олени бродят круторогие,
Их бег — как вихри, пламень льющие,
И я — не в Дьяволе, не в Боге я.
Я сильный, быстрый, неуклончивый,
И выя[2] тура мною скручена.
15 Напевы, взвейтесь, пойте звонче вы,
Душа желать — Огнём научена.
Мои прицелы заколдованы,
Мне мамонт даст клыки безмерные,
Моей рукою разрисованы
20 В горах дома мои пещерные.
4
Свистит проворная синица,
Что Море будто не зажгла.
Зажгла. Сожгла. Горит страница.
Сгорела. Мир кругом — зола.
5 И я, что знал весь пыл размаха,
И я, проникший в тайны стран,
Я, без упрёка и без страха,
Я — призрак дней, а Мир — туман.
Не надо мне Индийских пагод,
10 Не надо больше Пирамид.
Созвездье круглых красных ягод
На остролисте мне горит.
Была весна. Сгорело лето.
И шепчут сны. Прядётся тьма.
15 Но есть ещё свирель Поэта.
Со мной жива — и Смерть сама.
См. также одноимённые страницы.
К. Д. Бальмонт. Белый зодчий. — СПб: Издательство «Сирин», 1914