Перевод произведений Рабле представляет значительные трудности, и лучшим доказательством этого служит то, что, несмотря на ретивость русских переводчиков, эти произведения до сих пор не были переведены.
Трудно переводить Рабле, во-первых, вследствие устаревшего в сильной степени языка; во-вторых, вследствие оригинальности речи, прихотливости оборотов и образности слога. Есть, например, главы, сплошь состоящие из французских поговорок, для которых пришлось подбирать соответствующие русские.
Всякий компетентный человек поймёт, какая это, во всяком случае, копотливая работа.
Мало того: в сочинениях Рабле рассеяно пропасть намёков, исторических и иных, часто на такие события, память о которых затерялась, и раскапывать их значение, догадаться об их смысле — труд головоломный.
Наконец, не последнею трудностью является простота, чтобы не сказать грубость, воззрений того века, когда жил Рабле, и благодаря этому он не стесняясь называет своими именами такие вещи, о которых мы совсем умалчиваем, и находит комическими и достойными служить предметом шутливых выходок такие явления человеческой жизни и организма, которые нам не кажутся больше забавными и говорить о которых мы считаем просто неприличным. Сгладить эти неприличные, по нашим воззрениям, выходки — для переводчика обязательно, вполне вычеркнуть — вряд ли возможно, ибо они характеризуют своё время; переводить же их, во всяком случае, крайне неприятно.
По всем этим причинам на исполнение этого первого русского перевода эпопеи Рабле потребовалось более трёх лет.