[82-83]
ГАМЕЛАНГЪ.
Гамелангъ[1]—какъ Море—безъ начала,
Гамелангъ—какъ вѣтеръ—безъ конца.
Стройная Яванка танцевала,
Не мѣняя блѣднаго лица.
5 Гибкая, какъ эта вотъ ліана,
Пряная, какъ губы орхидей,
Нѣжная, какъ лотосъ средь тумана,
Что̀ чуть-чуть раскрылся для страстей.
Въ пляскѣ повторяющейся—руки,
10 Сѣть прядетъ движеніемъ руки,
Гамеланга жалуются звуки,
Въ зыбкомъ летѣ вьются свѣтляки.
Надъ водой, гдѣ лотосъ закачался,
Обвѣнчался съ свѣтлякомъ свѣтлякъ,
15 Разошелся, снова повстрѣчался,
Свѣтъ, и мракъ, и свѣтъ, и свѣтъ, и мракъ.
Ходъ созвѣздій къ полночи откинутъ,
Въ полночь засвѣчается вулканъ.
Неужели звуки эти минутъ?
20 Въ этой пляскѣ сказка вѣщихъ странъ.
[84-85]
За горой звенитъ металлъ пѣвучій,
Срывъ глухой, и тонкая струна.
Гамелангъ—какъ Смерть сама—тягучій,
Гамелангъ—колодецъ сновъ, безъ дна.
К. Д. Бальмонтъ. Бѣлый Зодчій. — СПб: Издательство "Сиринъ", 1914