Le monde est plein de
trompeurs et de trompes[1]N. M.
Итак, узнал я, наконец,
Тебя, Зевес самодержавный!
Узнал, что мир — большой глупец,
А ты — проказник презабавный!
Два металлических кружка
Да два телятины куска[2]
С цепочкой медной за ушами —
Вот тайна молний и громов,
Которыми, как чудесами,
Ты нас стращал из облаков.
Гальвани[3] с мёртвою лягушкой
В лаборатории своей
Нам доказал, что ты людей
Всегда считал одной игрушкой!
Сын праха, слабый и глухой,
Под руководством гальванизма
Едва ль, Зевес почтенный мой,
Я не сойду до атеизма!
К чему ты мне? Я сам Зевес!
Перуны, молнии и громы
Мне без обмана и чудес
Теперь торжественно знакомы!
Огонь и блеск в моих очах,
И гром, и треск в моих ушах!
Я весь — разгульный шум Содома
И мусульманский вертоград
С тех пор, как дивный препарат
Из мяса, шёлку и металла
Уснувших сил моих начала
Электризует и живит,
И всё вокруг меня нестройно,
Разнообразно, беспокойно,
Но гармонически звенит!
Итак, Зевес, моё почтенье!
Тебе я больше не слуга!
Я сам велик — ещё мгновенье…
И — вознесусь на облака!
Тогда, как вздорного соседа,
Тебя порядочно уйму,
А молодого Ганимеда,
Орла и Гебу отниму.
