Театральная критика Власа Дорошевича / Сост., вступ. статья и коммент. С. В. Букчина.
Мн.: Харвест, 2004. (Воспоминания. Мемуары).
Видел я Живокини или не видал? Вероятно, видел.
Мое первое воспоминание о театре смутно и ярко в одно и то же время.
Мне года 4, лет 5.
Большой театр.
Мы сидим в ложе.
Я видел какой-то странный спектакль.
Царь в короне, остался за опущенным занавесом и кричал:
— Караул.
Какая-то молодая дама, которая мне показалась очень красивой, лежала на кушетке.
А потом ее увез какой-то очень красивый молодой человек.
Но больше всех мне понравился Орест.
Он был меньше всех.
Ходил впереди всех.
И мне это очень нравилось.
Я думал, что он такой же маленький мальчик, как и я.
И мне казалось;
— Что он самый главный!
Я, кажется, этим даже гордился. Затем, когда мне было лет десятьдвенадцать… Мальчики в 10—12 лет глубоко презирают себя пятилетних… Я относился к этим воспоминаниям, как к вздору. «Младенцу приснилось». Ну, где же это цари в коронах кричат «караул»? Затем, когда мне было лет пятнадцать и я у Лентовского увидел «Прекрасную Елену», я:
— Всех узнал.
Я видел в Большом театре «Прекрасную Елену».
И судя по тому, что Менелай в финале оставался за опущенным занавесом и продолжал кричать «караул», когда спектакль уже кончился, — «Елена» шла в исполнении богов Малого театра с «трюками» и «фортелями» невообразимыми.
Кого играл Живокини, я, конечно, не помню и не знаю.
Но, наверное, играл.
Одни и те же актеры играли тогда:
— В Большом театре оперетку, в Малом — Островского. И играли превосходно.
Ведь это был «золотой век» Малого театра.
Искусство перевоплощения стояло, значит, необыкновенно высоко.
Попробуйте сейчас и скажите:
— Господа, через неделю сыграйте «Гамлета», Невозможно!
Этот не умеет носить костюма.
Этот — шпаги.
Этот не умеет читать стихов.
Этот не может петь.
Эта говорит:
— Помилуйте, только все время и думай: не упала бы корона! Какая тут игра?!
Ни техники.
Ни искусства перевоплощения.
Актер играет самого себя. Себя с усами, себя с бородой. Себя в пиджаке, себя во фраке, себя в сюртуке.
Одна и та же манера держаться, говорить, объясняться в любви. Одни и те же жесты, одна и та же манера «трагически вращать глазами».
Афиша не нужна.
Вы сразу видите:
— Кто это?
И знаете, что он сделает, как повернется, сядет, поцелует руку.
Все! До тошноты!
Случая, который был с Решимовым, когда его, в бенефис, в «Вакантном месте», публика не узнала и потому не встретила аплодисментами, — сейчас не повторится.
Мы изгнали из театра:
— Разнообразие.
Изгнали водевиль, веселую комедийку «для финала».
Прежде актер играл трагедию, оперетку, драму, водевиль, комедию, то, что сейчас мы называем фарсом, — вроде «От преступления к преступлению».
И был превосходен в Оффенбахе и в Островском.
Талант гранился, как брильянт.
58 граней.
И каждая грань горела.
Теперь он гранится, как алмаз.
И получается плоским, тусклым.
Вот то, что приходит в голову:
— Как посравнишь век нынешний и век минувший.
Теперь в театре вас не ждет «неожиданности». Никогда и никакой.
Вы все знаете вперед, что будет и как будет.
Достаточно прочитать афишу.
Театральные очерки В. М. Дорошевича отдельными изданиями выходили всего дважды. Они составили восьмой том «Сцена» девятитомного собрания сочинений писателя, выпущенного издательством И. Д. Сытина в 1905—1907 гг. Как и другими своими книгами, Дорошевич не занимался собранием сочинений, его тома составляли сотрудники сытинского издательства, и с этим обстоятельством связан достаточно случайный подбор произведений. Во всяком случае, за пределами театрального тома остались вещи более яркие по сравнению с большинством включенных в него. Поражает и малый объем книги, если иметь в виду написанное к тому времени автором на театральные темы.
Спустя год после смерти Дорошевича известный театральный критик А. Р. Кугель составил и выпустил со своим предисловием в издательстве «Петроград» небольшую книжечку «Старая театральная Москва» (Пг. —М., 1923), в которую вошли очерки и фельетоны, написанные с 1903 по 1916 год. Это был прекрасный выбор: основу книги составили настоящие перлы — очерки о Ермоловой, Ленском, Савиной, Рощине-Инсарове и других корифеях русской сцены. Недаром восемнадцать портретов, составляющих ее, как правило, входят в однотомники Дорошевича, начавшие появляться после долгого перерыва в 60-е годы, и в последующие издания («Рассказы и очерки», М., «Московский рабочий», 1962, 2-е изд., М., 1966; Избранные страницы. М., «Московский рабочий», 1986; Рассказы и очерки. М., «Современник», 1987). Дорошевич не раз возвращался к личностям и творчеству любимых актеров. Естественно, что эти «возвраты» вели к повторам каких-то связанных с ними сюжетов. К примеру, в публиковавшихся в разное время, иногда с весьма значительным промежутком, очерках о М. Г. Савиной повторяется «история с полтавским помещиком». Стремясь избежать этих повторов, Кугель применил метод монтажа: он составил очерк о Савиной из трех посвященных ей публикаций. Сделано это было чрезвычайно умело, «швов» не только не видно, — впечатление таково, что именно так и было написано изначально. Были и другого рода сокращения. Сам Кугель во вступительной статье следующим образом объяснил свой редакторский подход: «Художественные элементы очерков Дорошевича, разумеется, остались нетронутыми; все остальное имело мало значения для него и, следовательно, к этому и не должно предъявлять особенно строгих требований… Местами сделаны небольшие, сравнительно, сокращения, касавшиеся, главным образом, газетной злободневности, ныне утратившей всякое значение. В общем, я старался сохранить для читателей не только то, что писал Дорошевич о театральной Москве, но и его самого, потому что наиболее интересное в этой книге — сам Дорошевич, как журналист и литератор».
В связи с этим перед составителем при включении в настоящий том некоторых очерков встала проблема: правила научной подготовки текста требуют давать авторскую публикацию, но и сделанное Кугелем так хорошо, что грех от него отказываться. Поэтому был выбран «средний вариант» — сохранен и кугелевский «монтаж», и рядом даны те тексты Дорошевича, в которых большую часть составляет неиспользованное Кугелем. В каждом случае все эти обстоятельства разъяснены в комментариях.
Тем не менее за пределами и «кугелевского» издания осталось множество театральных очерков, фельетонов, рецензий, пародий Дорошевича, вполне заслуживающих внимания современного читателя.
В настоящее издание, наиболее полно представляющее театральную часть литературного наследия Дорошевича, помимо очерков, составивших сборник «Старая театральная Москва», целиком включен восьмой том собрания сочинений «Сцена». Несколько вещей взято из четвертого и пятого томов собрания сочинений. Остальные произведения, составляющие большую часть настоящего однотомника, впервые перешли в книжное издание со страниц периодики — «Одесского листка», «Петербургской газеты», «России», «Русского слова».
Примечания А. Р. Кугеля, которыми он снабдил отдельные очерки, даны в тексте комментариев.
Тексты сверены с газетными публикациями. Следует отметить, что в последних нередко встречаются явные ошибки набора, которые, разумеется, учтены. Вместе с тем сохранены особенности оригинального, «неправильного» синтаксиса Дорошевича, его знаменитой «короткой строки», разбивающей фразу на ударные смысловые и эмоциональные части. Иностранные имена собственные в тексте вступительной статьи и комментариев даются в современном написании.
Старая театральная Москва. — В. М. Дорошевич. Старая театральная Москва. С предисловием А. Р. Кугеля. Пг. —М., «Петроград», 1923.
Литераторы и общественные деятели. — В. М. Дорошевич. Собрание сочинений в девяти томах, т. IV. Литераторы и общественные деятели. М., издание Т-ва И. Д. Сытина, 1905.
Сцена. — В. М. Дорошевич. Собрание сочинений в девяти томах, т. VIII. Сцена. М., издание Т-ва И. Д. Сытина, 1907.
ГА РФ — Государственный архив Российской Федерации (Москва).
ГЦТМ — Государственный Центральный Театральный музей имени A.A. Бахрушина (Москва).
РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства (Москва).
ОРГБРФ — Отдел рукописей Государственной Библиотеки Российской Федерации (Москва).
ЦГИА РФ — Центральный Государственный Исторический архив Российской Федерации (Петербург).
Впервые — «Русское слово», 1914, 18 января.
Живокини Василий Игнатьевич (1805—1874) — русский актер. С 1824 г. выступал на сцене Малого театра. Прославился в ролях водевильного, комического репертуара. Играл в опереттах.
Я видел в Большом театре «Прекрасную Елену». — Это был спектакль по оперетте Ж. Оффенбаха, поставленный в 1870 г.
Кого играл Живокини… — В. И. Живокини играл Менелая.
«Вакантное место» (1869) — комедия A.A. Потехина, была поставлена в Малом театре в 1881 г.
«От преступления к преступлению» — комедия В. Сарду, шла в Александрийском и Малом театрах в 1898 г.
Как посравнишь век нынешний и век минувший. — Неточная цитата из комедии A.C. Грибоедова «Горе от ума».