[64]

XVII. ВЪ ПЕЩЕРѢ.


Въ пещерѣ угрюмой, подъ сводами скалъ,
Гдѣ свѣточъ дневной никогда не сверкалъ,
Иду я на-ощупь, не видно ни зги,
И гулко во тьмѣ отдаются шаги.

И кто-то со мною какъ будто идетъ,
Ведетъ въ лабиринтѣ впередъ и впередъ.
И, вскрикнувъ, я слышу, какъ тотчасъ вокругъ,
Отвѣтный, стократный, разносится звукъ.

Скользя по уступамъ, иду безъ конца,
10 Невольно мнѣ чудится очеркъ лица,
Невольно хочу я кого-то обнять,
Кого,—не могу и не смѣю понять.

Но тщетно безумной томлюсь я тоской:—
Лишь голые камни хватаю рукой,
15 Лишь чувствую сырость на влажной стѣнѣ,—
И ужасъ вливается въ сердце ко мнѣ.

„Кто шепчетъ?“—кричу я. „Ты другъ мнѣ? Приди!“
И голосъ гремитъ и хохочетъ: „Иди!“
И въ страхѣ кричу я: „Скажи мнѣ, куда?“
20 И съ хохотомъ голосъ гремитъ: „Никуда!"

Безплодно скитанье въ пустынѣ земной,
Близнецъ мой, страданье, повсюду со мной.
Гдѣ выходъ, не знаю,—въ пещерѣ темно,
Все слито въ одно роковое звено.