В. В. Воровский. Фельетоны
Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960
Иван Александрович Хлестаков осушил пятый бокал шампанского, и глаза его сразу посоловели.
Он удобно вытянулся в кресле и, сладострастно окинув взглядом городничиху и ее дочку, продолжал рассказывать:
— Да-с. Как же — это все я. Я и на Плеве покушение организовал, и на Сипягина1… Это я и есть Азеф.
У городничего последние волосы стали дыбом, а городничиха вся зарделась от трепетного восторга.
— Я и не только это, — продолжал Хлестаков. — Однажды вздумал проехать в Галицию изучить контрабанду на нашей австрийской границе. Вдруг идея — надо устроить покушение на наместника гр. Потоцкого. И устроил!
— Ах!
— Как же-с! Я и военные восстания организовал!
— Ну??
— Да-с, жил я, видите ли, в Финляндии, в Териоках, на даче. Ну, там у меня маленькая интрижка завязалась… Хе-хе-хе. А на это нужны деньги. Я и телеграфирую в департамент: готовится военное восстание, необходимы 50 000 р., переведите в Париж.
— И что же?
— Перевели. У меня все было налажено, и деньги я тотчас же получил. Послал в Кронштадт и Свеаборг2 по агитатору — расходов было только на билет 3-го класса. Восстания были устроены, а я с дамой моего сердца махнул в Норвегию в тихие фиорды!
— А как же вам-то ничего за это не было? — робко спросил городничий, бледный от ужаса.
— Мне-то? Хе-хе-хе. Я и не такие вещи проделывал.
— Ах, Иван Александрович, расскажите еще что-нибудь страшное…
— Еще? А вот, например, 9 января. Это ведь тоже я…
— Как? И 9 января вы устроили? Да не вы ли Гапон?3
— Я самый.
— Ах, я так и подумала сразу.
— Но, мама, ведь Гапон был поп, а Иван Александрович — коллежский регистратор.
— Да, то есть, конечно, разумеется… Да, я ведь тоже был попом. 9 января. Да, я переоделся попом…
— Ах, как это интересно!
— Я и «Князем Потемкиным» управлял.
— Не может быть? Так вы и моряк?
— Ах, как я люблю моряков. У них такая красивая форма…
— Да-с, как же. Вы, может, слыхали — лейтенант Шмидт!4 Это — я.
— Вы? Вы лейтенант Шмидт?
— Но ведь лейтенанта Шмидта казнили, мама!
— Да-с, конечно, казнили. Разумеется, казнили. Но это другого казнили, который потом в думу был выбран5.
— Ну, понятно! Я сразу заметила, что вы ужасно похожи на лейтенанта Шмидта.
— И-и-и-и вввы… на свободе? — щелкая зубами, осмелился спросить городничий.
— Что за глупые вопросы, Антоша? Ведь Иван Александрович не революционер какой-нибудь, он честно служил своему начальству…
— Да-с, для меня, сударыня, долг службы прежде всего. Скажут, например: Хлестаков, организуй покушение на Сквозника-Дмухановского — и организую!
— Бббатюшка, ннне губите! — завыл городничий и опустился на колени.
— Не могу-с, я стою на страже государственной целости. Если пощажу вас, меня обвинят в соумышлении. Не могу-с.
— Бббатюшка…
— Я своего приятеля Гершуни отравил, — лепетал Хлестаков все более заплетающимся языком, — я убил Гапона… т. е. я сам Гапон, я велел убить себя самого, потому это для меня благо отечества, департамент, Рачковский6, Лопухин…
Тут он ссунулся с кресла на пол и захрапел, как самый благонамеренный обыватель. Все замерли.
Фавн
«Одесское обозрение»,
29 января 1909 г.
Фельетон перепечатывается впервые.
Написан в связи с делом Азефа.
1 Плеве, министр внутренних дел, был убит 15 июля 1904 г. террористом Сазоновым. Организатором убийства царского министра Сипягина был один из руководителей партии эсеров, Гершуни, Г. А.
2 В 1906 г. в Кронштадте и Свеаборге произошли крупные восстания войск против царизма.
3 Гапон, агент царской охранки, инициатор предательского плана шествия рабочих Петербурга, 9 января 1905 г. к царю, закончившегося массовым расстрелом демонстрации (в марте 1906 г., после разоблачения, повешен рабочими в Озерках, под Петербургом).
4 Лейтенант Шмидт, Петр Петрович (1867—1906), один из руководителей восстания моряков и солдат в Севастополе в ноябре 1905 г. По приговору царского суда расстрелян 6 марта 1906 г. на о-ве Березань.
5 Автор имеет в виду чертосотенца Шмида — члена Государственной думы.
6 Рачковский — сподвижник Лопухина, один из руководителей охранного отделения, поддерживавший непосредственную связь с Азефом.