В кривом зеркале (Воровский)/Версия 34

В кривом зеркале
автор Вацлав Вацлавович Воровский
Опубл.: 1909. Источник: az.lib.ru • Провокатор

В. В. Воровский
В кривом зеркале

В. В. Воровский. Фельетоны

Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960

ПРОВОКАТОР

— Вы знаете, он оказался провокатором!

— Да, да, представьте себе! Какой ужас!

— И каким опасным провокатором!

— Прямо уму непостижимо!

— Нет, вы подумайте, человек долгие годы служил и нашим и вашим.

— И никто не знал, что он — правительственный агент или революционер.

— Исполнял ответственные функции в департаменте полиции…

— Перебрал уйму казенных денег!

— И в то же время, оказывается, был членом центрального комитета ужасной подпольной партии!

— Членом-учредителем, ибо он ведь там с самого начала партии орудовал!

— Организатором боевой дружины, задачи которой — истреблять влиятельных и опасных для революционеров должностных лиц!

— Мало того; организатором целого ряда ужаснейших покушений!

— Правительство было уверено, что он честно служит делу, следя за происками революционных изуверов…

— А он в это время сообщал этим самым революционерам служебные тайны и подготовлял покушения!

— Революционеры же думали, что он предан им душой и телом и повиновались ему, как вождю…

— А он в то же время предавал их, служа департаменту полиции!

— Это, знаете ли, прямо из сказки какой-то…

— Из ужасного уголовного романа!

— Что в сравнении с подобной эпопеей все Шерлоки Холмсы?

— Что все Наты Пинкертоны?

— Но какое самообладание у человека: целые годы играть гнусную двойную роль и спокойно жить, посещать знакомых, появляться в публичных местах!

— Каждую минуту ожидать страшного разоблачения…

— Не быть уверенным, что где-нибудь в тиши уже готовится роковой приговор преданного правительства…

— Или преданной революционной партии…

— Думать, что может быть уже палач готовит виселицу…

— Или что кровожадный революционер уже точит нож…

— И спать спокойно, и есть, и позволять себе всякие развлечения…

— Нет, это, знаете ли, преопасная личность!

— Этот человек страшнее целой партии бомбометателей!

— О, да — это ведь «душа бомбы», говоря языком Метерлинка.

— Совершенно верно — именно душа бомбы!

— Бррр…

— Но какое счастье, что правительство решилось на энергичные меры…

— То есть, какие собственно?

— Что оно арестовало это чудовище и сразу рассекло Гордиев узел интриги.

— Арестовало? Но вы заблуждаетесь. Он вовсе не арестован, он бежал — по одним сведениям в Южную Америку, по другим — в Японию.

— Да что вы, батенька, проспали? Вы газет, должно быть, не читаете!

— Оставьте неуместные шутки. Еще три дня тому назад сообщалось в газетах, что Азеф скрылся неизвестно куда.

— Азеф? Причем тут Азеф?

— Как причем? Да о ком же вы все время говорили!?

— Известно о ком — о Лопухине!

— ??!??

Фавн

«Одесское обозрение»,

23 января 1909 г.

Фельетон перепечатывается впервые.

Поводом к его написанию послужило нашумевшее дело Евно Азефа и Алексея Лопухина, приковавшее к себе внимание русской и зарубежной общественности. Один из руководителей ЦК партии эсеров и ее террористических групп, Азеф был тесно связан с царской полицией. Дело Азефа приняло особенно скандальный оборот после того, как бывший директор департамента полиции Лопухин, находившийся долгое время в контакте с Азефом, подтвердил, что разоблачения в адрес Азефа — подлинная правда. Лопухина арестовали, обвинили в сношениях с заграничным центром эсеров и приговорили к поселению в Сибирь. «Еще до недавнего времени, — писал по этому поводу Воровский в статье „Из записной книжки публициста“, — органы правительства энергично открещивались от прямой связи с провокационной агентурой. Опубликованное теперь официальное сообщение по делу Лопухина должно произвести… впечатление грома среди ясного неба. Ибо в этом сообщении правительство официально подтверждает факт организации провокатуры как государственного института и разоблачение провокатора (т. е. Азефа) приравнивает к государственному преступлению» («Одесское образование», 21 января 1909 г.).