В кривом зеркале (Воровский)/Версия 30

В кривом зеркале
автор Вацлав Вацлавович Воровский
Опубл.: 1909. Источник: az.lib.ru

В. В. Воровский
В кривом зеркале

В. В. Воровский. Фельетоны

Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960

Только для мужчин.

Из Петербурга сообщают сенсационную весть:

«Консилиум видных специалистов, исследовав депутата В. Пуришкевича, нашел, что его болезненная раздражительность объясняется геморроем!!»

Вот, наконец, решение загадки!

Третью сессию почтенный бессарабский депутат подвергается нападкам думского президиума и оппозиции; сколько раз призывали его к порядку, удаляли из зала, исключили на 15 заседаний. А ругали без счета.

И никому в голову не приходило, что виною тут не злая воля молдаванского патриота, а исключительно беспокоящие его шишки.

А он — самолюбивый и гордый — упорно молчал.

«Полюбите меня с шишками, — думал он, — а без шишек меня всякий полюбит».

Насколько бы улучшилось отношение к Владимиру Михайловичу1, насколько бы облегчилась законодательная работа думы, насколько упростилась бы вся жизнь государства, если бы любовное отношение к аккерманскому избраннику2 позволило ему нарушить печать молчания!

Вот он вскакивает нервно и кричит одно из своих непечатных крылатых слов.

Буря негодования. Вопль левых. Истерика кадетов. Пожимание плечами октябристов. Призыв к порядку председателем.

А спроси тот же председатель сердечно и просто:

— Владимир Михайлович, да что с вами?

И болезненно-раздражительный депутат ответил бы столь же просто и кротко:

— Простите, но у меня прилив крови.

— А вы бы воспользовались этим средством, — ласково сказал бы председатель, протягивая ему казенную свечку из какао.

И тогда радостной благодатью пахнуло бы на думу от этих добрых, мирных отношений, на ту самую думу, которую теперь превратили в поле брани!

По поводу болезни уважаемого депутата мы запросили одного видного специалиста.

— Скажите, профессор, — поинтересовались мы, — нельзя ли поставить убеждения Пуришкевича в связь с его недугом?

— Несомненно, — ответило нам светило науки, — связь эта не подлежит спору. Представьте себе картину деятельности организма, у которого весьма слабое питание мозга кровью, так как кровь систематически приливает к противоположной части. При этом обмен веществ с головной стороны настолько слаб, что запаса энергии хватает только на сохранение уже приобретенного. Отсюда — охранительный, консервативный образ мысли.

— Да, г. профессор, но ведь Пуришкевич более, чем консерватор…

— Совершенно верно. Прибавьте к вышеизложенному физиологическую необходимость постоянно заботиться не о голове, так сказать, ретроспективное предрасположение. Все мысли человека невольно обращены назад. Он становится органическим ретроградом, реакционером.

— Это ужасно. И неужели это неизлечимо?

— Напротив. Достаточно сделать операцию и исчезнет физиологическая необходимость мышления вспять.

— И вы думаете, что после операции Пуришкевич сможет перестать быть реакционером?

Светило снисходительно улыбнулось.

— Молодой человек, — сказало оно, положив нам руку на плечо, — я вам ручаюсь, что через месяц после операции он примкнет к фракции умеренных, в следующую сессию перейдет к октябристам и — кто знает — может, в недалеком будущем будет левее Маклакова.

Фавн

«Одесское обозрение»,

30 мая 1909 г.

Фельетон перепечатывается впервые.

1 Ошибка: Пуришкевича звали Владимир Митрофанович.

2 Аккерманский избранник — Пуришкевич был депутатом от Аккермана (ныне г. Белгород-Днестровский, Одесской обл.)