В. В. Воровский. Фельетоны
Издательство Академии наук СССР, Москва, 1960
Ну, теперь мы имеем, по крайней мере, компетентное разъяснение относительно женщин, служащих на почте и телеграфе.
Читатель помнит тот циркуляр, которым телеграфисткам и «почтисткам» (так, кажется, будет?) разрешалось выходить замуж только за служащих на почте и телеграфе.
Был еще экстрациркуляр одного губернского громовержца о том, чтобы его подчиненные носили юбки, отстающие от пола на известное число сантиметров. Просим не смешивать этих двух циркуляров, ибо речь у нас идет только о первом.
Поводы, по которым так суживался размах любовного чувства дам почтово-телеграфного ведомства, были неясны. Появлялись разные догадки.
Дарвинисты, например, утверждали, что министерство хочет создать приспособленное к данной службе потомство.
У детей от почтово-телеграфных браков предполагалось, мол, крайнее развитие всех ведомственных органов. Это подняло бы нашу в общем очень плохую почту сразу выше уровня европейской.
Толков было больше, чем нужно. И неизвестно, до чего договорились бы, если бы не вмешался сам начальник главного управления почт и телеграфов и не положил своей думской речью конец сплетням.
Оказалось, что правило о внутриведомственных браках не является новым.
Еще в 60-х годах оно господствовало на почте и телеграфе и причина его была — забота о целости государства.
В то доброе время всюду господствовала тайна. И на почте все было пропитано тайной. Но тайна притягательна и таинственна только до тех пор, пока ее не выдают. Следовательно, необходимо было обеспечить невыдаваемость тайны.
Известно, какого рода отношения бывают между женой и мужем. Человеку (а также женщине), слабому волей, нетрудно в критическую минуту рассказать ведомственную тайну.
Министерство, зная эту слабость человеческую, придумало хитрую штуку: пусть болтают, но пусть женятся и выходят замуж только в пределах ведомства. Тогда и тайна из ведомства не выйдет.
Нужно воздать должное уму и сердцеведению наших мудрых администраторов.
Но теперь времена не те. Тайна развеялась, и весь свет увидел, что ничего таинственного и достойного укрывательства в ней не было.
И само начальство изменило взгляд на вещи.
Теперь оно аргументирует совсем иначе.
«Дама, остающаяся дома для хозяйственных потребностей и семейных обязанностей, — уже не работница», — говорит начальник главного управления.
Представьте себе, что такая дама как раз в момент приемки срочной телеграммы узнает, что у кухарки пригорело молоко.
Она бросает телеграф и мчится домой. Это — беспорядок. Государственный организм не может существовать при таких условиях.
Но представьте теперь, что рядом, у соседнего аппарата, работает муж этой дамы. О, тогда дело другое. Дама бежит домой, а муж становится на ее место, или муж бежит домой, а дама заменяет его. И отечество спасено.
Не правда ли, наши администраторы и здесь мудро примирили слабости человеческой природы с требованиями государственной целости?
Можно бы еще пожелать дополнительного циркуляра, в силу которого дамам почтово-телеграфного ведомства разрешалось бы выходить замуж только за работающих в той же комнате мужчин, а при переводе в другое отделение мужа или жены брак расторгать и сочинять новую семью.
Ну, а как же насчет юбок на несколько сантиметров выше пола?
Это уже из другой оперы. Об этом побеседуем, когда внесут в думу соответствующий запрос.
«Одесское обозрение»,
28 февраля 1909 г.
Фельетон перепечатывается впервые.
В основу положены достоверные факты. Циркуляры о «почтово-телеграфных браках» действительно существовали в ведомствах связи царской России. 26 февраля 1909 г. при обсуждении сметы Министерства внутренних дел выступил начальник главного управления почт и телеграфов, речь которого цитирует или пересказывает своими словами автор фельетона.