М. Н. Катков
Выход в отставку Д. А. Милютина
править
Высочайший рескрипт на имя графа Д. А. Милютина воздает должное заслугам министра, правительственная деятельность которого почти совпадает по времени с минувшим царствованием. «Будучи призваны, — сказано в рескрипте, — к управлению Военным Министерством в 1861 году, вы в течение двадцати лет оставались непременным сотрудником и доверенным советником в Бозе почившего Августейшего Моего Родителя… Я лично (изволил выразиться Государь Император) не переставал следить с величайшим вниманием за вашею деятельностью по возведению вооруженных сил России на высоту политических потребностей государства и современного развития военного дела».
В эти двадцать лет управления графа Милютина военным министерством совершились в нашей армии радикальные преобразования, которые увенчались введением всесословной воинской повинности. История оценит эти реформы, все поставит на свое место и отделит золото от всякой случайной примеси.
Но нельзя оставить без протеста ложь нашей печати, которая во всем сказывается и все с обычною наглостью употребляет во зло. В видах общественного обмана потребовалось упрекнуть минувшее царствование в каком-то реакционном характере. Самое либеральное царствование, какое только может запомнить история, вдруг оказалось слишком консервативным, и это после царствования Николая I… По одним, реакция началась вскоре после 1861 года и главным образом со времени Польского мятежа; по другим, антилиберальная реакция началась после каракозовского выстрела; но особенно реакционный характер приписывается последним годам минувшего царствования. А между тем бывший военный министр восхваляется теми же газетными оценщиками как главный представитель либерального направления, как глава либеральной партии в правительстве. Но в 1863 году военный министр был, мы помним, на стороне национальной политики, против которой в то время неистово лаял тот же «Голос». Покойный брат графа Дмитрия Алексеевича, Николай Алексеевич, в котором созревал истинно государственный человек и которого слишком рано похитила смерть, был мощным деятелем в Польском вопросе, с которого теперь лжелиберальные органы ведут якобы реакционное направление минувшего царствования. Некоторая реакция действительно оказалась в наших делах после 1866 года, но в смысле понижения и ослабления по некоторым вопросам национальной политики, которая только и может сообщить живую силу и плодотворность всяким реформам. Реакция возникла, — скрывать этого нечего, — но не против либерализма в смысле наших газетных глашатаев (увы, такой реакции не было), а против того, что им ненавистно, против последовательной и верной себе национальной политики, которая не гоняется ни за словами, ни за отвлеченными принципами, а имеет неуклонно в виду благо своей страны и во всем сообразуется с ее потребностями и которая поэтому никогда не даст себя в обман и никогда не собьется на пути недругов своего народа.
Но чтоб оценить всю наглость агитации, которая во всякое дело тщится внести свой обман и все представить в извращенном и искаженном виде, стоит только припомнить, что граф Милютин пользовался особенною доверенностью в Бозе почившего Государя Императора именно в последние годы Его царствования. После увольнения графа Шувалова от должности шефа жандармов в 1874 году самым влиятельным в правительстве лицом был, как всем известно, граф Милютин, и влияние его выходило за пределы военного ведомства. Он был ближайшим и почти безотлучным советником Государя.
Ему противопоставляют бывшего министра народного просвещения графа Толстого. Но граф Толстой, как всем известно, никогда не пользовался влиянием вне своего ведомства; он не имел даже определенных дней для своих докладов Государю. В последние пять-шесть лет он был предметом непрерывной агитации, которая была верным признаком слабости его правительственного положения. За год до его увольнения деятельность его подвергалась даже жандармскому следствию. По-видимому, он сам не заботился укрепить свое положение и приобрести влияние. Семь лет медлил он реформой университетов, которая была на очереди, которой требовали интересы высшего образования в нашем отечестве и которая особенно заботила в Бозе почившего Императора. Лучшая и действительно блистательная пора графа Толстого относится к 1871 и к 1872 годам, когда Бог помог ему совершить преобразование наших гимназий и несмотря на все усилия реакции поставить их на высоту европейской школы. Тогда он пользовался и доверием Государя, и популярностью в обществе. К сожалению, он не успел упрочить это положение. Кто не идет в гору, тот идет под гору.
Итак, несомненно то, что в последние годы минувшего царствования особенно влиятельным в правительстве лицом и ближайшим советником Государя был отнюдь не реакционер в смысле наших газетных либералов.
В заключение пожелаем полного во всем успеха лицу, ныне призванному доверием Монарха к управлению военным министерством. Всему свое время. Теперь наступила именно та пора, когда для управления этою частью требуются именно те достоинства, которыми, сколько нам известно, отличается генерал-адъютант Банковский. Особенно важно то, что он имел счастье приобрести доверие ныне царствующего Государя Императора и показать себя Его Величеству на деле в боевую и трудную пору.
Впервые опубликовано: «Московские Ведомости». 1881. 26 мая. № 144.