Объявляемъ всѣмъ Нашимъ вѣрнымъ подданнымъ. Всѣмъ извѣстно, что къ учрежденію Тайныхъ розыскныхъ Канцелярій, сколько разныхъ именъ имъ ни было, побудили Вселюбезнѣйшаго Нашего Дѣда Государя, Императора Петра Великаго, вѣчной славы достойныя памяти, Монарха великодушнаго и человѣколюбиваго; тогдашнихъ временъ обстоятельства, и неисправленные еще въ народѣ нравы.
Съ того времени отъ часу меньше становилось надобности въ помянутыхъ Канцеляріяхъ; но какъ Тайная розыскныхъ дѣлъ Канцелярія всегда оставалась въ своей силѣ: то злымъ, подлымъ и бездѣльнымъ людямъ подавался способъ; или ложными затѣями протягивать вдаль заслуженныя ими казни и наказанія, или же злостнѣйшими клеветами обносить своихъ начальниковъ или непріятелей.
Сего ради и послѣдуя Нашему человѣколюбію и милосердію, и прилагая крайнее стараніе, не токмо неповинныхь людей отъ напрасныхъ арестовъ, а иногда и самыхъ изтязаній защитить; но паче и самымъ злонравнымъ пресѣчь пути къ произведенію въ дѣйство ихъ ненависти, мщенія и клеветы, а подавать способы къ ихъ исправленію, объявили уже въ Нашемъ Сенатѣ во время присутствія Нашего въ 7 день сего мѣсяца, что отнынѣ Тайной розыскныхъ дѣлъ Канцеляріи быть не имѣетъ, и оная совсѣмъ уничтожается, а дѣла, естьлибъ иногда такія случились, кои до сей Канцеляріи принадлежали бъ, смотря по важности, разсматриваны и рѣшены будутъ въ Сенатѣ.
Но дабы сія Наша милость для всѣхъ добрыхъ и вѣрныхъ подданныхъ совершенное дѣйство имѣла; а напротиву того не показалось бы безстрашно составлять, хотя и тщетные и всегда на собственную погибель злодѣевъ обращающіеся умыслы противу Нашего Императорскаго здравія, персоны и чести Нашего Величества, то есть перваго указомъ 1730 года Апрѣля 14 дня описаннаго пункта, или же завести бунтъ, или сдѣлать измѣну противу Насъ и Государства, то есть втораго тѣмъ же указомъ истолкованнаго пункта; то восхотѣли Мы чрезь сіе точнѣе объявить Наши соизволеніи; и по тому
1) Вышепомянутая Тайная розыскныхъ дѣлъ Канцелярія уничтожается отнынѣ навсегда, а дѣла оной имѣютъ быть взяты въ Сенатъ, но за печатью къ вѣчному забвенію въ Архиву положатся.
2) Ненавистное израженіе, а именно: слово и дѣло не долженствуетъ отнынѣ значить ничего; и Мы запрещаемъ не употреблять онаго никому; а естьли кто отнынѣ оное употребитъ, въ пьянствѣ или въ дракѣ, или избѣгая побоевъ и наказанія, таковыхъ тотчасъ наказывать такъ, какъ отъ Полиціи наказываются озорники и безчинники.
3) Напротиву того, буде кто имѣетъ дѣйствительно и по самой правдѣ донести о умыслѣ по первому или второму пункту, такой долженъ тотчасъ въ ближайшее судебное мѣсто или къ ближайшему жъ воинскому Командиру немедленно явиться и доносъ свой на письмѣ подать, а только бъ въ случаѣ, естьли кто не умѣетъ грамотѣ, тотъ можетъ доносить словесно однакожъ неинако какъ тѣмъ же порядкомъ, то есть пришедъ въ ближайшее судебное мѣсто, или къ воинскому Командиру со всякимъ благочиніемъ.
4) Всѣ въ воровствѣ, смертоубійствѣ и въ другихъ смертныхъ преступленіяхъ пойманные осужденные и въ ссылки, также на каторги сосланные колодники, ни о какихъ дѣлахъ доносителями быть не могутъ; и по тому повелѣваемъ не токмо никакихъ доносовъ отъ такихъ людей не принимать, но паче за то яко безпокойныхъ усмирять и наказывать.
5) Естьли къ сожаленію Нашему, отеческое Наше ко всѣмъ вѣрнымъ подданнымъ милосердіе и стараніе, о исправленіи нравовъ не возымѣетъ толь скоро желаемаго дѣйства и несмотря на то, что запрещено сказывать слово и дѣло, найдутся; однакожъ такіе подлые, злые и бездѣльные люди изъ солдатъ, матросовъ, людей господскихъ, крестьянъ, бурлаковъ, фабричныхъ мастеровыхъ и однимъ словомъ, всякаго званія подлыхъ, кои ни во что, или въ мало ставя собственное себѣ наказаніе, попустятся однакожъ лжею, клеветою и всякими коварными вымышленіями обносить, или подъ какой судъ и несчастіе подводить своихъ начальниковъ, господъ, или непріятелей, и для того станутъ на нихъ являться съ доносами по вышеизображеннымъ двумъ пунктамъ; то не токмо всякое судебное мѣсто, но всякаго военнаго Командира, естьли въ томъ мѣстѣ, гдѣ такой явится доноситель, находиться будетъ какая военная команда, и начальникъ оной есть Штабъ-Офицеръ; уполномочиваемъ чрезъ сіе такого доносителя немедленно подъ караулъ взять, и взявъ спрашивать, вѣдаетъ ли онъ во первыхъ прямую силу помянутыхъ двухъ пунктовъ и буде найдется, что и помянутыхъ двухъ пунктовъ не вѣдаетъ, и важнымъ дѣломъ почелъ другое, до тѣхъ двухъ первыхъ пунктовъ не принадлежащее, такого тотчасъ отпустить безъ наказанія, и велѣть, чтобъ о онъ по своему дѣлу тамо доносилъ, или билъ челомъ, гдѣ оное принадлежитъ, ибо онъ тѣмъ своимъ доносомъ и вреда никому не сдѣлалъ; и то легко случиться можетъ, что какое судебное или юстицкое дѣло почелъ отъ невѣденія или неразумія дѣломъ важнымъ Государственнымъ и до первыхъ двухъ пунктовъ принадлежащимъ; буде же при первомъ спросѣ найдется напротиву того, что доноситель по первымъ двумъ пунктамъ прямое оныхъ разумѣніе и содержаніе прямо вѣдаетъ и объявляетъ, что доносъ его прямо до сихъ пунктовъ принадлежитъ такого спрашивать тотъ часъ, въ чемъ и самое дѣло состоитъ, когда же дѣло свое доноситель объявитъ, а къ доказательству ни свидѣтелей, ниже что-либо достовѣрнаго на письмѣ не имѣетъ, такого увѣщевать, не напрасно ли, или не по злобѣ ли и мщенію на кого затѣялъ? а когда и при всемъ увѣщеваніи доноситель не отречется отъ своего доноса, тогда посадить его на два дни подъ крѣпкой караулъ, и не давать ни питія, ни пищи, но оставить ему все сіе время на размышленіе, по прошествіи же сихъ дней, паки спрашивать со увѣщаніемъ истиненъ ли его доносъ, и не затѣялъ ли напрасно, и буде и тогда утвердится, а дѣло дѣйствительно касается до первыхъ двухъ пунктовъ, въ такомъ случаѣ доносителя подъ крѣпкимь карауломъ отсылать, буде близко отъ Санктпетербурга или Москвы, то въ Сенатъ, или Сенатскую Контору, буде же нѣтъ, то въ ближайшую Губернскую Канцелярію, а того или тѣхь, на кого онъ безъ свидѣтелей и письменныхъ доказательствъ доноситъ, подъ карауль не брать, ниже подозрительными не почитать до того времени, пока дѣло въ вышнемъ мѣстѣ надлежаще разсмотрѣно будетъ, и объ тѣхъ, на кого донесено, указъ воспослѣдуетъ.
Здѣсь особливо повелѣваемь Нашему Сенату, согласно сему Нашему отеческому о всѣх Нашихъ вѣрныхъ подданныхъ попеченію и милосердію, снабдить всѣ судебные, а паче отдаленныхъ городовъ мѣста, достаточными инструкціями, какимъ образомъ наилучше и надежнѣе такихъ доносителей, кои существо первыхъ двухъ пунктовъ вѣдаютъ‚ доносятъ о дѣлѣ дѣйствительно до оныхъ принадлежащемъ, и несмотря на вышеизображенныя увѣщеванія и данное время къ размышленію, а неимѣютъ однакожъ ни свидѣтелей, ни доказательствъ, сколько можно, безъ пытки, или такъ утвердить, что доносъ ихъ вѣроятнымъ будетъ, слѣдовательно и тѣхъ, или того арестовать надобно будетъ, на кого доносъ былъ, или же до того довести, чтобъ доноситель самъ и искренно признался, что доносъ его былъ ложный и затѣйный.
6) Ложные и въ томъ изобличенные доносители всемѣрно долженствуютъ по всей строгости законовъ наказуемы быть, дабы ихъ примѣромъ другіе исправлялись, однакожъ неменьше справедливо и въ томъ различеніе сдѣлать, чтобъ тотъ, кто съ перваго увѣщеванія повинится и признается, что доносилъ напрасно, наказанъ былъ легче, нежели тотъ, который покаялся, имѣвъ помянутые два дни къ размышленію, такъ какъ и сей послѣдній получаетъ нѣкоторое предъ тѣмъ облегченіе, который презрѣвъ все увѣщеваніе, и бывъ отосланъ въ вышнее судебное мѣсто, тамо предъ пыткою, то есть въ послѣдней крайности приноситъ свое покаяніе.
7) Понеже вышеизображенные пятой и шестой пункты гласятъ, наипаче для людей подлыхъ, то чрезъ сіе для большей ясности именно и точно объявляемъ, что о чемъ бы они не доносили, но буде то сдѣлается въ самое такое время, какъ они наказываемы, или къ наказанію ведены были, то такихъ доносовъ отнюдь не принимать, а только наказаніе, кототорое они безъ того заслужили, еще удвоить.
8) Буде же доноситель имѣеть и доказательства и свидѣтелей, что доносъ его правъ, и свидѣтели съ нимъ объявляютъ единогласно, то и доносителя и свидѣтелей, и тѣхъ, или того, на кого доносъ, забравъ подъ крѣпкой караулъ, тотчасъ доносить со всѣми обстоятельствами въ Нашъ Сенатъ, и ожидать указу.
9) Со всѣмъ нечаемъ Мы, чтобъ благородные Дворяне, Офицеры, или тѣми чинами отъ Насъ удостоенные, или же кто либо изъ знатнаго купечества, нашлись когда либо въ толь мерзкихъ предъ Богомъ и предъ свѣтомъ преступленіяхъ, каковы суть противу первыхъ двухъ пунктовъ, а еще меныше ожидаемъ, чтобъ нашлись между ими толико подлые и безчестные люди, кои похотѣли бы дѣлаться клеветниками, то есть ложными доносителями; по тому и повелѣваемъ, естьли кто изъ нихъ доносителемъ найдется и въ первомъ судебномъ мѣстѣ въ томъ утвердится, такого тотчасъ подъ крѣпкимъ карауломъ для изслѣдованія отсылать въ Нашъ Сенатъ, но до указа изъ онаго однакожъ отнюдь не забирать подъ караулъ, и подозрительными не почитать тѣхъ, на кого доносъ будетъ.
10) Все сіе разумѣется на всѣ обширной Нашей Имперіи мѣста и города, выключая Нашу резиденцію, то есть мѣсто Нашего пребыванія, гдѣ бъ оное ни случилось, ибо что до резиденціи принадлежитъ, то генерально соизволяя правосудно, любви къ отечеству и законамъ, и недреманному наблюденію его цѣлости, всегда отъ Насъ самихъ примѣръ подавать, свѣденіе дѣлъ, могущихъ касаться до часто помянутыхъ двухъ первыхъ пунктовъ, нарочно Намъ самимъ предоставляемъ, дабы показать и въ томъ примѣръ, какъ можно и надлежитъ кротостію излѣдованія, а не кровопролитіемъ, толико ненавистнымъ Нашему человѣколюбію, прямую истину раздѣлять отъ клеветы и коварства, и смотрѣть, не найдутся ли способы самимъ милосердіемъ злонравныхъ привести въ раскаяніе, и показать имъ путь къ своему исправленію; но какъ не всякой и съ справедливымъ своимъ доносомъ можетъ иногда такъ скоро до Насъ дойти, какъ того нужда требовала бъ; да при томъ и то отвращать надлежитъ, чтобъ позволеніемъ свободнаго каждому доступа не поострить людей къ доносамъ, токмо безъ всякаго разсужденія жаждующихъ; то повелѣваемъ чрезъ сіе, чтобъ каждой, кто имѣетъ Намъ донести о дѣлѣ важномъ, справедливомъ, и дѣйствительно до помянутыхъ двухъ первыхъ пунктовъ принадлежащемъ, приходилъ съ онымъ безъ всякаго опасенія къ Нашимъ Генералъ-Поручикамъ Льву Нарышкину и Алексѣю Мельгунову, да Тайному Секретарю Дмитрію Волкову, кои для того Монаршею Нашею довѣренностію удостоены, и кои Намъ обо всемъ вѣрное доношеніе чинить долженствуютъ; именно и точно Нашимъ Императорскимъ словомъ чрезъ сіе объявляя, что за справедливый доносъ всегда учинено будетъ, смотря по важности дѣла, достойное награжденіе; а напротиву того виновные также, смотря по дѣлу, или нарочно учреждаемою на то время Коммиссіею, или же какимъ учрежденнымъ уже судебнымъ мѣстомъ по сущей правдѣ и справедливости судимы будутъ.
11) Естьли что сверхъ всего вышеизображеннаго найдетъ Нашъ Сенатъ согласнаго Нашему соизволенію, а именно къ тому служащаго, чтобъ несправедливые доносы пресѣчь, невинныхъ не допустить и до малѣйшаго претерпѣнія, а преступниковъ открывать и изобличать краткимъ и надежнымъ образомъ безъ кровопролитія, оное не токмо позволяется, но паче показуемая тѣмъ всему Государству услуга примется и отъ Насъ, какъ самая наибольшая, Намъ самимъ показанная, услуга, а Наше удовольствіе тогда совершенно будетъ, когда Мы усмотримъ, что вѣрные Наши подданные всѣ и каждый, чувствуя Нашу отеческую къ себѣ милость и милосердіе, соединять свои желаніи о благополучіи Нашего Императорскаго Дома и всего отечества съ Нашими, и прилежа каждой къ исправленію и наблюденію своего званія и присяги, сдѣлаются чрезъ то единодушными, и истребя злобу, зависть и несогласіи, неминуемо привлекутъ на себя благословеніе Господне, и однимъ словомъ такъ поживутъ, какъ каждаго честь и долгъ требуетъ, и какъ Мы того усердно желаемъ и вѣрно надѣемся.