Базары спят… Едва взошла
Передрассветная денница. —
И что за шум на той горе!
Тифлисских нищих на заре
Куда плетётся вереница?
Как будто на церковный звон
Слепца ведёт его вожатый,
Как будто свадьбы ждать богатой
Или богатых похорон
К монастырю бредут босые
В косматых шапках старики,
Сложить на камни гробовые
Свои порожние мешки.
Не за копеечной добычей —
Чтоб завести иной обычай,
К монастырю, на этот раз,
Ватага нищих собралась.
Иная мучит их забота:
Забыв про медные гроши,
Они шумят: «Вай, вай! кого-то
Мы изберём в уста-баши!..»
Восстав от сна, Тифлис хохочет
Над их оборванной толпой;
Прослыть в народе головой
У нищих каждый нищий хочет, —
Бранятся, спорят и шумят…
Один Гито́ в дырявой шапке,
Прикрыв от ветра и дождей
Узлами обветшалой тряпки
Загар нагих своих плечей,
Стоит, свой посох упирая
В заржавый мох могильных плит,
И, грустно говору внимая,
Молчанье мёртвое хранит.
«Гито́, Гито́! скажи хоть слово…
И будь над нами уста-баш!..» —
«Нет, братья! — молвил он сурово: —
Спасибо вам за выбор ваш.
Пусть выбор наш решает счастье:
Я укажу вам дом один,
Где вечно мрачный, как ненастье,
Живёт богатый армянин,
Как мы, такой же бессемейный,
Похоронив недавно дочь,
Живёт он жизнию келейной,
Считая деньги день и ночь.
Кто, братья, к празднику Христову,
Во имя Божеских наград,
Хоть пол-абаза на обнову
Своих изорванных заплат
У скряги выплачет, — недаром,
Как самый счастливый из нас,
Он будет править всем амкаром[2],
И я послушаюся вас!»
И все в ответ сказали разом:
«Быть по совету твоему!
Навёл ты нас на путь, на разум!»
И каждый взял свою суму…
Совет Гито́ пропал не даром:
Богатый армянин живет
И до сего дня за базаром,
Гоняя нищих от ворот —
Гито́ улёгся на кладбище…
И вот, прошло уж много лет
С тех пор… Вай, вай! у братьи нищей
Уста-баши всё нет как нет!..
