Юровский Л. Н. Впечатления. Статьи 1916—1918 годов
Сост., предисл. и коммент. А. Ю. Мельникова.
М., 2010.
ВПЕЧАТЛЕНИЯ
правитьЗначение государственного совещания можно будет оценить лишь после того, как выступят представители всех тех организованных сил, которые собрались в Москве. Пока закончена лишь первая часть программы. Керенский, Авксентьев, Прокопович и Некрасов сказали всё то, что временное правительство имело сообщить стране. С внешней стороны совещание началось импозантно: серьёзность аудитории, сознававшей глубокий трагизм переживаемого момента, сильные слова, которые нашлись у министра-председателя, движение, которое по временам охватывало собравшихся, — всё это производило сильное впечатление, и на языке газетного репортажа можно будет говорить: да, это был «большой день».
Но все усилия выступивших с декларациями членов временного правительства, увы, не создавали убеждения, что в России существует та обстановка и существует та власть, которые выведут страну из безнадёжного тупика на путь государственного оздоровления. «Государственные задачи», «охранение завоеваний революции», «решительные меры» — все эти лозунги были брошены собранию с трибуны Большого театра. Был даже намёк на возможность восстановления смертной казни в тылу. Министры не пожалели красок, и положение России было обрисовано в самых мрачных тонах. Но чего-то не хватало, и не возникала уверенность, что мы вступаем действительно на путь спасения. Временное правительство пришло и требовало жертв, жертв и жертв. Все ораторы, один вслед за другим, призывали к жертвам как присутствующих, так и тех, кто за ними стоит. Аудитория понимала и сочувствовала. И всё же таки реального выхода не было видно.
Потрясающее впечатление производило то, что говорил H.В. Некрасов. И, может быть, в тех немногих цифрах, которые он сообщил, действительное политическое положение обрисовалось ярче, чем во всех остальных словах. 500 милл. руб. стоят продовольственные комитеты. 190 милл. руб. стоят земельные комитеты. 90 милл. в год составляют прибавки, которых потребовали рабочие Путиловского завода. 11 миллиардов рублей необходимо затратить в год, чтобы удовлетворить семейства призванных на войну в исчисленных специальной комиссией размерах. Никогда царское правительство не обходилось так дорого, как стоит в настоящее время революционная власть. Государственная казна изнемогает. Мы не успеваем печатать бумажки.
Необходимы жертвы! Аудитория аплодирует. Но население жертв не несёт. Имущие предпочитают не платить налогов, рабочие понизили в некоторых случаях наполовину производительность своего труда. Какими же средствами спаять Россию? Средствами беспощадной власти, опирающейся на принуждение? Да, но где эта власть?
Керенский заявил, что, не опираясь ни на тех, кто слева, ни на тех, кто справа, временное правительство всё же не бессильно. Напротив, именно такая позиция создаст его силу. Правда ли это?
Это могло бы быть правдой. Мыслима такая власть. Но приходится опасаться, что это не та власть, которая созвала в Москве государственное совещание.
Таковы впечатления. О прочем можно будет писать лишь через два дня.
«Русские Ведомости», 13 (26) августа 1917 года, № 185, с. 3 (опубликовано под псевдонимом «Юр. Лигин»).
КОММЕНТАРИИ
правитьСтр. 58. «Был даже намёк на возможность восстановления смертной казни в тылу». — Об этом говорил в своей речи министр-председатель А. Ф. Керенский, открывший своим выступлением Государственное совещание:
«Ещё министром юстиции я внёс во временное правительство отмену смертной казни. И я же, как военный министр, внёс во временное правительство частичное восстановление смертной казни.
На раздавшиеся аплодисменты А. Ф. Керенский говорит:
— Как можно аплодировать, когда идёт вопрос о смерти?.. Разве вы не знаете, что в этот момент была убита частица вашей души. Но если будет нужно для спасения государства, если будет нужно, если голос наш, предвещающий великие испытания, не дойдёт до тех, кто и в тылу развращает и разнуздывает армию, мы душу свою убьём, но государство спасём. Но пусть знает каждый, что эта мера — великое испытание, и пусть никто не осмеливается в этом пункте нам ставить какие-нибудь безусловные требования. Мы этого не допустим.
Мы говорим только: если стихийное разрушение, развал, малодушие и трусость, предательское убийство, нападение на мирных жителей, сожжение жилых и нежилых строений, грабежи, — если это будет продолжаться, несмотря на наши предупреждения, — хватит сил у временного правительства бороться так, как скажет это тот час». — «Русские Ведомости», 13 августа (26 августа) 1917 года, № 185, с. 4.
Стр. 58. «Министры не пожалели красок, и положение России было обрисовано в самых мрачных тонах». — Потрясшие его детали из выступления Н. В. Некрасова приводятся Л. Н. Юровским в статье. Процитируем характеристику создавшегося положения в речах двух других министров, выступавших в первый день совещания.
Министр внутренних дел Н. Д. Авксентьев: «Мы можем охарактеризовать внутреннее положение России, как положение развала, распылённости власти, распылённости воль, крупных устремлений, где часто царствуют частные интересы, которые далеки от общего…» — «Русские Ведомости», 13 августа (26 августа) 1917 года, № 185, с. 4.
Министр торговли и промышленности С. Н. Прокопович: «А положение — мы должны откровенно признаться здесь — является тягчайшим» — «Русские Ведомости», 13 августа (26 августа) 1917 года, № 185, с. 5.