Восхвалим, братья, царствие Луны,
Её лучом ниспосланные сны,
Владычество великой тишины.
Восславим, сёстры, бледную Луну, 5 Лучистую полюбим глубину,
И тайну снов, её, её одну.
2.
Мне страшно, страшно: как сумею
Царицу сердца восхвалить?
Как раб влюблённый, я пред нею 10 Блаженно гасну, цепенею,
И мысли лучшие не смею
Соткать в серебряную нить.
Да не сочтёт за дерзновенье
Царица пышная, Луна, 15 Что, веря в яркое мгновенье,
В безумном сне самозабвенья,
Поёт ей раб своё хваленье,
И да звенит его струна.
О, души бледные, внемли́те, 20 Я стройный гимн пою Луне,
Со мной душой своей сплетите
Непогасающие нити,
Мечты влюблённые храните,
Любовь любите в сладком сне.
3.
25 Наша царица вечно меняется,
Будем слагать переменные строки, Славя её.
Дух мой дрожащий любит, склоняется,
В лунном сияньи — мы грёзы, намёки, 30 Счастье моё.
Наша царица, бледная, ясная, Светит сияньем зелёных очей.
Как же люблю я тебя, о, прекрасная,
Вечно-нежданная, стройная, властная, 35 В самом бесстрастии пламенно-страстная, Тайну познавшая лунных лучей.
Как это чувство, как называется?
Только тебя я везде замечаю, Только одну. 40 Это лишь чувство не забывается,
Взорами взоры твои я встречаю, Славя Луну.
Наша царица, бледная, снежная, Гаснет, как ты, озаряется вновь. 45 Как называется боль безнадежная,
Сладкая пытка, мучительность нежная,
Трепетность зыбкая, радость безбрежная? Милая! Милая! Это любовь!
4.
Луна велит слагать ей восхваленья, 50 Быть нежными, когда мы влюблены,
Любить, желать, ласкать до исступленья,
Итак восхвалим царствие Луны.
Она глядит из светлой глубины,
Из ласковой прохлады отдаленья, 55 Она велит любить нам зыбь волны,
И даже смерть, и даже преступленье.
Её лучи как змеи к нам скользят,
Объятием своим завладевают,
В них вкрадчивый неуловимый яд.
60 От них безумным делается взгляд,
Они, блестя, все мысли убивают,
И нам о бесконечном говорят.
5.
Она меняется опять,
И нам так сладко повторять 65 Созвучно-стройные напевы.
Она возникла над водой,
Как призрак сказки золотой, Как бледный лик неверной девы.
Она опальная мечта, 70 Она печальна и чиста, Она один намёк на нежность.
Но вот сейчас, но вот сейчас
Огнём своих зелёных глаз Она разрушит безмятежность. 75 Она холодный свет прольёт,
И волю чарами убьёт, Она сибилла[1] и колдунья.
В душе разъялась глубина,
Душе судьба её видна, 80 В очарованьи новолунья.
6.
О, вновь родясь, она пьянит сердца,
Внушая мысль, что жизнь — одна влюблённость,
Когда же мы достигнем до конца,
Погаснув, мы находим обновлённость.
85 Ущербная, устав лучом пленять,
Она наводит ужас на поэта,
И, сглазив душу, ей даёт понять,
Что можно всё, что нет ни в чём запрета.
Когда же закругли́тся по краям, 90 Она горит как чаша золотая,
В которой боги пить дают богам,
Там где любовь бессмертно-молодая.
Ещё, и вот — она как рдяный[2] щит,
Как полнота пылающего шара, 95 К болотам, к топям, вниз, спешит, спешит,
Горит за лесом заревом пожара.
Волнует жаб, меняет вид живых,
Их делает похожими на мёртвых,
И в омутах двоится роковых, 100 В затонах,[3] западнями распростёртых.
Пугает беспредельной тишиной,
Вздымает безграничность океанов, —
И вновь горит блистательной Луной,
В одежде из серебряных туманов.
7.
105 Итак, попавши в плен земной,
Возлюбим, братья, мир иной,
Следя за царственной — Луной.
Внемли́те вкрадчивой струне,
И присягните молча мне 110 В повиновении — Луне.
Восславим, сёстры, глубину,
Любовь к любви, любовь-волну,
Восхвалим ласки и — Луну.
Она одна, она одна 115 Для всех влюблённых нам дана,
Непобедимая — Луна!
К. Д. Бальмонт. Будем как Солнце. — М.: Изд. Скорпион, 1903 