Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах
Критика. Публицистика. Письма. Тома 11—15
Том одиннадцатый. Книга первая. Критика. Публицистика (1840—1849)
Л., Наука, 1989
Воскресные посиделки. Книжка для доброго народа русского. Третий и четвертый пяток. Санкт-Петербург, 1844.
правитьК удивлению многих почтенных людей, желающих пользы «доброму» народу русскому, «Воскресные посиделки» продолжают выходить в свет, хотя не с такою уже страшною быстротою, с какою явились одни за другим первые два их выпуска. Третий и четвертый пятки «Воскресных посиделок» ничуть не лучше и не хуже первого и второго, — не лучше потому, вероятно, что автор не хочет или не имеет возможности сделать их лучше; не хуже опять-таки потому, что им нет возможности быть хуже… По-прежнему автор думает, что писать для народа — значит сплеча, сломя голову рассказывать ему, что ни попадет под перо, заботясь только об одном, чтоб язык рассказа не походил на язык, каким пишут для читателей образованных. Поэтому выражение трясти бабу за шлык" и подобные ему пользуются у сочинителя большим уважением и будут им пользоваться, пока будут выходить «Воскресные посиделки». Четвертая книжка, как первая, и сотая будет, как первая и четвертая. Сочинитель как будто сознался себе внутренно, что сочинения его не могут ни на сколько подвинуть вперед «добрый» народ русский, и потому вовсе не заботится о постепенности, с какою следовало бы переходить в подобном издании от легчайшего к труднейшему, от выражений тривиальных и неловких, но попятных простому народу, им только употребляемых, к выражениям более общеупотребительным. Можно уже сказать теперь утвердительно, что ни плана, ни цели нет в «Воскресных посиделках», что составляются они с решительным небрежением, бог знает для чего, — может быть, для пользы издателей, но уж никак не для пользы «доброго» народа русского. В том же, что они не прекращаются, следовательно, находят читателей, — нет ничего удивительного: много на Руси расходится ежегодно «Английского милорда Георга», «Старика-весельчака, рассказывающего давние московские были», «Совестдрала Большого носа», «Грошовых мертвецов», — отчего ж не расходиться и «Воскресным посиделкам»? Разве они не то же в своем роде, что и все исчисленные нами книги? Велика Русь, и много в ней людей, которые, что ни дай им, всё будут читать, была бы только «книжка» не с белыми страницами, а четко испещренная буквами, из которых «всегда что-нибудь выйдет». Разумеется, кому из добрых русских людей знакомо «Сельское чтение» (а оно, по счастию, знакомо многим), тот уж не станет читать «Воскресных посиделок» или примется за них разве ради смеха, как читает иногда человек, знакомый с Пушкиным и Лермонтовым, кропанье горемычного пииты…
Нас всегда приводили в особенное восхищение в «Воскресных посиделках» стихи. Г. Бурнашев, редактирующий «Воскресные посиделки», еще при издании «Терминологического словаря» поразил нас чрезвычайною живостью фантазии, разгулявшейся особенно в ударениях, которые, как мы имели случай доказать, он ставит фантастически, совершенно навыворот; это заставило нас тогда же предположить в нем поэтический элемент. «Воскресные посиделки» подтвердили наше предположение. В них, как вы уже знаете, очень часто попадаются стихи. Каковы эти стихи? Вы также отчасти их знаете. Лучшее из них — «Картошка», первый плод необузданного и свежего вдохновения, долженствующий перейти к потомству. Вот три последние:
Колдовство, волшебство и знахарство
Такие глупости творить бог запрещает
И за волшебство, тех за колдовство карает.
Не верьте домовым, летающим змеям:
Всё выдумка и ложь. Видал ли их кто сам?
Одна пустая мысль, людские то обманы,
Чтоб только простаков опустошать карманы.
Не должно есть неизвестных зельев
Не ешь того, чего не знаешь,
Хотя б то было сладко и прекрасно:
Ты часто в сладком корне обретаешь
Смерть горькую, теряя жизнь напрасно.
Нам особенно нравится третье:
Осторожность от грома
При осторожности ты грома не страшись,
То благость от творца! За то ему молись;
Не гнев, а пользу он в природе тем дает,
Что плодородие и с тучами несет…
Как эти наставления должны благотворно действовать на душу простолюдина! Уж верно, такого действия не произведет следующее четверостишие, написанное к одному рифмачу, надоевшему всем дрянными стихами, которые он сам почитал превосходными:
При бесталанности стихов ты не пиши
И человечества собою не смеши;
Не славу тем себе, а стыд приобретешь,
Что ты стишищами дубовыми несешь…
Плохо, но также довольно сильно и могло бы принести пользу, если б на подобных рифмачей могли действовать убеждения. Но, увы! как бездарный прозаик, так и рифмач наделены необыкновенным самолюбием, из-за которого вовсе не видят своей бездарности, так ярко бросающейся в глаза посторонним.
КОММЕНТАРИИ
правитьПечатается по тексту первой публикации.
Впервые опубликовано: ЛГ, 1844, 6 июля, № 26, с. 448—449, без подписи.
В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. IX.
Автограф не найден.
Об авторстве Некрасова см.: наст. кн., с. 417—418.
С. 178. … «трясти бабу за шлык»… — Неточная цитата из «первого пятка» «Воскресных посиделок» (с. 3). Ср.: наст. кн., с. 168.
С. 178. …много на Руси расходится ежегодно «Английского милорда Георга», «Старика-весельчака, рассказывающего давние московские были», «Совестдрала Большого носа», «Грошовых мертвецов»… — «Английский милорд Георг», «Старик-весельчак, рассказывающий давние московские были», «Совестдрал Большой нос», «Грошовые мертвецы» — распространенные лубочные издания: «Повесть о приключении английского милорда Георга и о бранденбургской маркграфине Фридерике Луизе» М. Комарова (СПб., 1782; 9-е изд. М., 1839); «Старичок-весельчак, рассказывающий давние московские были» (4-е изд. М., 1843); «Похождения ожившего нового увеселительного шута и великого в делах любовных плута Совестдрала Большого носа» (пер. с пол.; М., 1781); «Грошовый мертвец, или Испуганные разбойники» Н. Базилевича (М., 1842; 2-е изд., М., 1843).
С. 178. …четко испещренная буквами, из которых «всегда что-нибудь выйдет». — Сильно деформированная цитата из поэмы Гоголя «Мертвые души», одному из персонажей которой лакею Петрушке нравилось, что «вот де из букв вечно выходит какое-нибудь слово» (т. VI, с. 20).
С. 178….кому из добрых русских людей знакомо «Сельское чтение»… — Речь идет об издании для народного чтения В. Ф. Одоевского и А. П. Заблоцкого: Сельское чтение, кн. 1-4. СПб., 1843—1848. Кроме издателей близкое участие в этих сборниках принимали В. И. Даль, а также В. А. Соллогуб, А. Ф. Вельтман и др. Неоднократно переиздававшиеся, они послужили образцом для ряда подражаний, в том числе и для бурнашевских «Воскресных посиделок». Белинский не раз благоприятно отзывался об здании Одоевского и Заблоцкого. Некрасов высказывался о нем по-разному: в комментируемой рецензии он противопоставил его бурнашевским «изделиям», а незадолго перед тем в «Письме ***ского помещика о пользе чтения книг» отозвался о нем не без иронии; в 1850-е же гг. в стихотворении «Филантроп» высмеял «Сельское чтение» за незнание того мужика, которому оно адресовалось (см. об этом: Гин НЛК, с. 46-47).
С. 179. …еще при издании «Терминологического словаря» поразил нас… — См. рецензию Некрасова на этот «Словарь» (наст. кн., с. 174—177).
С. 179. Лучшее из них — «Картошка» ~ Вот три последние… — Три нижеприведенные стихотворения («четвертый пяток» «Воскресных посиделок», с. 96), как и стихотворение «Картофель — харч благословенный» (см.: наст. кн., с. 169), заимствованы Бурнашевым из «Деревенского зеркала, или Общенародной книги» (ч. 3. СПб., 1799, с. 1, 17, 36).
С. 180. При бесталанности стихов ты не пиши ~ Что ты стишищами дубовыми несешь… — Стихотворная пародия Некрасова.