Публикуется по: Свенцицкий В. Собрание сочинений. Т. 3. Религия свободного человека (1909—1913) / Сост., коммент. С. В. Черткова. М., 2014.
Л. Н. Толстой в одном из писем к своей двоюродной тётке, фрейлине А. А. Толстой, говорит:
"Я не так понимаю, как вы, слово крест, который мы несём. …"Возьми крест свой и иди за Мной" — это одно нераздельное слово. «Возьми крест свой» — отдельно не имеет, по-моему, смысла, потому что крест брать и не брать не в нашей воле; он лежит на нас, только не надо нести ничего лишнего — всё то, что не крест. И нести крест надо не куда-нибудь, а за Христом, то есть, исполняя его закон любви к Богу и ближнему. Ваш крест — двор, мой — работа мысли — скверная, горделивая, полная соблазнов".
Крест нельзя «взять» — он уже лежит на каждом. Но можно нести его за Христом, исполняя закон любви, можно нести его за «отцом лжи», можно упасть под ним, как под непосильной ношей, — но «бросить» нельзя. И если некоторым людям кажется, что они живут очень «легко», без всякой тяжести, то это вовсе не значит, что они освободились от креста своего, а значит только, что несут они его не в гору, не к Истине и Добру, — куда его нести тяжело, — а падают с ним под гору, в чёрную пропасть зла и лжи, куда падать очень «легко».
Каждый несёт свой крест. У каждого есть свой период страстной седмицы. У каждого есть своя Голгофа, и каждый, бесстрашно идущий вперёд и не устрашающийся голгофских страданий, — доходит и до воскресения…
Но Голгофский крест ложится не только на жизнь отдельных людей, он ложится на целый народ, на целую страну.
И я думаю, что ни один народ не несёт столь тяжёлого Голгофского креста, не несёт его так долго и терпеливо, как народ русский.
Его называют Богоносцем.
Неверное название!
Крестоносцем…
«Страстная седмица» затянулась для него на долгие века. А он всё ждёт, всё терпит, всё верит в своё воскресение.
«Нести крест надо не куда-нибудь, а за Христом».
Исполнил ли этот завет русский народ?
Исполнил. Избрал самый трудный путь — в гору.
У всех в памяти, как на одном недавнем процессе об истязаниях крестьян урядником, без всякой ненависти, без всякого чувства мести — мученики-крестьяне не давали свои показания. Надо было только изумляться и преклоняться силе народного всепрощения «любви к врагам».
Никакие вспышки «народного гнева» с такой непреложностью не свидетельствуют, что время народного воскресения близко. Пусть проявления любви и прощения никого не «устрашают»: люди зла, в добро не верующие, добра не боятся. Но оно одно несёт им настоящую гибель.
И час, когда народ скажет «свершилось», — гораздо ближе, чем думают. Страстным дням скоро конец. Уже восходит звезда утренняя…
--------------
правитьХристос пришёл не к богатым, знатным и счастливым — Он пришёл к бедным, униженным и несчастным. Никого не оттолкнул Христос, не оттолкнул и богатых, — но Он сказал им: «Ступай, раздай имение своё».
Он взял под свою защиту всех «жаждающих и обремененных» — принёс миру золотую весть освобождения.
И доныне Христос среди несчастных, грязных, оборванных. Невидим для глаз наших — но видим для нашей совести, когда мы не одурманиваем её житейской трескотнёй. Если бы мы могли духовным зрением видеть так же отчетливо, как видим нашими глазами, — мы в ужас пришли бы от того, что открылось бы перед нами.
Громадные роскошные дома, разукрашенные шёлком и золотом, — и пусто в них, смрадно, как в склепе.
Грязные, холодные, полутёмные домишки — и в них живёт вместе с измученным народом сам Господь Иисус Христос.
Христос не там, где в честь Его воскресения уставят роскошные столы заграничными винами.
Он — в голодных русских деревнях.
Мы гордимся своей пышностью и с презрением смотрим на всякого, кто ниже нас. Мы смотрим «властелинами» — 10-20 лет, покуда не заколотят в гроб.
Нищие, голодные мученики — жалкие «дикари», которых мы не пускаем к себе на порог, — они избранные, они идут на Царский пир Христов.
Мы всё переиначили на свой лад. Все понятия христианские, все оценки, все требования — вытравили из жизни. И купец первой гильдии или генерал со звездой — внушают нам гораздо больше благоговения, чем голодный мужик, который стоит рядом со Христом.
Но так не будет всегда.
Тайное должно стать явным. Скрытый в народе Христос — должен снова и окончательно победить жизнь. Пусть похоронили Его. Христос воскрес. Также воскреснет и народ.
Внешне мёртвая жизнь, нас ослепляющая, разлагается день ото дня.
Скрытая, высшая, духовная жизнь народа — разгорается всё лучезарней.
Мы жили в своё удовольствие, веселились, объедались, упивались, думали, что мы для того только и созданы. Считали себя избранными счастливцами. И в этом кошмарном, кладбищенском веселье потеряли своё сердце, свою совесть, иссушили душу свою.
Народ, презираемый всеми, шёл своей дорогой, терпел, трудился, голодал, издыхал — и всё, всё прощал нам: «так Богу угодно»! И в этой несчастной жизни нашёл высшее сокровище, высшее благо, — которое даст ему подлинное могущество.
Скоро наступит весна. Загорится небо яркими лучами, зазеленеют леса мягкими, душистыми листьями, зацветут поля, птицы запоют, земля станет тёплая, пахучая, ветер трепетный, ласковый…
Природа воскреснет.
Народ закован в ледяные цепи. Как на дальнем севере, долгая-долгая, глухая ночь. Холодно, жутко, пусто.
Но загорится небо яркими лучами.
Придёт христианская весна…
Воскреснет народ!