BCEMИPHOE БРАТСТВО.
правитьИ. Горбунов-Посадов.
правитьВОЙНА.
правитьСТИХОТВОРЕНИЯ.
править(1914—1917 гг.)
правитьИздание ,,ПОСРЕДНИКА". № 1000.
Иван Иванович Горбунов-Посадов
Война
Date: 8 декабря 2008
Изд: И.Горбунов-Посадов. Война. Стихотворения. (1914—1917 гг.). М., «Посредник», № 1000, 1917
В те дни, когда морями льется кровь.
В те дни, когда морями льется кровь,
Когда брат брата бешено терзает,
Когда растоптана вся вера, вся любовь,
Когда последний луч во мраке угасает,
Я вас зову, Христа последние друзья,
Которым дорого Его святое слово,
Поднять над мраком лжи и крови голоса,
Зовущие людей сорвать с себя оковы
Лжи, извратившей истину Христа,
Насилия, распявшего Его ученье,
Вражды, бросающей народы без конца
В братоубийства преступленье.
Я вас зову спасти ослепший этот мир,
Где Бог в сердцах народов умирает,
Где алчная корысть и сила — их кумир —
Народы, как зверей, с народами стравляет.
Сберите всю любовь, всю веру, все страданья,
Все силы Бога в вас, — и мир услышит вас,
И в человечества проснувшемся сознаньи
Воскреснет Бог в великий этот час,
И человечество поднимется из гроба,
Из тьмы, из лжи, из грязи и крови,
И рухнет власть насилия и злобы
Пред силой Божеской любви!
Но если даже вы, позорно предавая
Учение Христа, поправ завет Его,
Дрожа перед мечом, как жалких трусов стая,
Покинете Христа, отрекшись от Него,
Но если даже вы не сбросите оковы
С задавленной любви, не свергнете цепей
Кровавых с истины терзаемой Христовой,
Тогда — навеки ночь, и гибель миру в ней!..
23 декабря.
1914 года.
Марш смерти.
На площади движется отряд в полном походном снаряжении. Солдаты — все юноши. Многие без-усые, совсем мальчики. Впереди бьет барабан. Барабанщик, страшно бледный, худой, как щепка, человек с напряженным выражением, с оскален-ными зубами. Я смотрю на него, в глазах туманеет, и мне кажется, что его скулы — скулы черепа скелета. Это смерть бьет походный марш:
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Вперед, вперед! Немногие из вас вернутся!
Может-быть, никто, никто!
Вы ляжете героями на поле битвы
С вывороченными кишками,
С оторванными челюстями!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Вперед, вперед, послушные рабы!
Смерть за отечество так сладка!
Вашим матерям будет так сладко знать,
Что вы ляжете там с вывороченными кишками,
С оторванными челюстями.
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Вперед, вперед! Королям вы создадите славу!
Капиталистам — гигантские барыши!
Вы падете для них героями на полях битв,
Перерезав для них, как баранов, стада ваших братьев-людей.
Вперед, милые юноши, золотой цвет жизни!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Вперед, милые юноши, золотой цвет жизни!
Я люблю косить моей косой самые нежные цветы.
Умирающие, зарезанные мальчики — это так трога-тельно!
Милые мальчики — убийцы, — это так возвышенно!
Вперед, вперед, — со штыком, с пулей с гранатой!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Вперед, вперед! Что может быть лучше смерти!
Что жизнь?! какой-то бред! А смерть — это так величественно!
Если соберут на поле битвы куски вашего мяса и осколки костей,
То вас похоронят с музыкой. Вперед, вперед, счастливцы, молодые герои!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Вперед, вперед! На кресте вашей могилы,
Где свалят вместе убийц и убиенных,
Немцев и русских, французов и австрийцев,
Напишут прекрасные слова: «Братская могила», —
Трогательные слова — союз убийц и их жертв!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Вперед, вперед! а потом кресты сгниют,
И на ваших могилах вырастет крапива.
Но зато на ниве жизни поднимутся миллионы
Новых детей, новых юношей, которых отдадут мне,
Чтобы я сделала из них новое, свежее, прекрасное пушечное мясо!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
Трам, трам, та-та-та-та-там!
20 октября 1915 г.
Когда ж конец?
Когда ж конец? Весь мир наполнен кровью.
Зарезаны милльоны Божьих сыновей
С их разумом, с их верой, с их любовью.
В орды убийц и палачей
Превращены милльоны сыновей
Отца небесного… И новые милльоны
Готовятся друг друга растерзать.
Нечеловеческие стоны
Над миром носятся. Вдова, ребенок, мать
Над миром плачут кровью, не слезами
О тех, что отняты навеки, тех, кто сами
Пред смертию должны убийцей стать
Других мужей, отцов и сыновей, гонимых
Рукой преступною… о милых, о любимых,
Как падаль брошенных среди необозримых
Полей ужасных битв, кровавейших полей,
Покрытых грудами рассеченных костей
И мяса бешеных, растерзанных зверей,
Людьми когда-то бывшими, а ныне
Друг друга режущих в Европе, как в пустыни
В кровавые куски друг друга звери рвут.
Когда ж конец? Когда еще падут
Милльоны за милльонами несчастных?!
Когда из новых стран, цветущих и прекрасных,
Могилы сделают?! Когда милльоны вдов
И сирот новых пустят в мир?! Когда вся жизнь земная
Вся станет бойней стравленных рабов?!..
Когда ж конец? Когда же из оков
Терзающих народы мясников
Ты вырвешься, душа народов мировая
Единая душа, теперь вся кровью братской залитая?!
Ведь каждый день войны, в нас Бога добивая,
Все глубже в бездну нас жестокости толкает.
Ведь мальчик мальчика теперь уж убивает.
Ведь уж детей друг друга умерщвлять
На площадях Европы учат. Ведь вдыхать
Какую ненависть должна в себя душа
Их бедная! Какой отравою дыша,
В кровавом воздухе, под взвизги пуль и плети,
Они взрастут, несчастнейшие дети,
Которых вместо слов любви, слов ласки, слов молитв
Остервенелым крикам битв
И знаниям убийства обучают?!..
Когда же свет ворвется в эту тьму?
Когда ж вожди народов повстречают
Отпор любви безумью своему?
Когда ж конец? Ведь с каждым, каждым днем
Мы падаем все ниже… Кровью, грабежом,
Развратом, все растущим преступленьем!.
Мир переполнился. Когда ж конец мученьям?
Вожди народов, устроители войны,
Цари земли и капитала, начинайте
Скорей ваш торг плененными людьми,
Землей захваченной, деньгами, — начинайте
Скорей ваш торг горами трупов, мяса и костей,
Всем, всем… Но только кровь людей —
Кровь наших братьев лить кончайте же скорей!
Когда ж конец безумью общему?
О, Боже! Кем стали мы? Во что мир Божий
Мы обратили? Горе нам,
Рабам насилья одуренным,
На Бога; на Отца восставшим сыновьям,
Для божеской любви одной на свет рожденным
И преступленье Каина свершать
Над братьями-людьми позорно обреченным.
Когда ж конец? Когда ж, когда ж опять
Людьми мы станем, братья-люди?
Когда ж, когда же, наконец,
Крик вырвется из общей груди —
Один лишь крик: «Конец
Братоубийства тьме! Твои мы вновь, Отец!»
Когда ж, конец?!..
22 апреля 1916 года.
Никогда
Когда засияют радостными огнями ваши города
На светлом празднике мира,
Когда городские ворота украсятся гирляндами зелени,
Когда возвращающаяся войска будут осыпаться цветами,
Когда зеленые пальмы мира будут бросать под ноги
лошадей ваших генералов,
Как когда-то бросали пальмы
Под ноги ослика, везшего учителя любви, Христа!
Когда, вчерашние враги, вы будете пожимать друг другу руки
И пить вместе вино,
Чествуя взаимную храбрость и старую воскресшую дружбу;
Когда снова поезда пойдут из одной вашей страны в другую
Через поля, недра которых наполнены миллионами
недавно зарезанных людей,
Когда над полями битв заколышатся золотые посевы,
И коммивояжеры двинутся из страны в страну,
Предлагая товары;
Когда по телеграфным проволокам засверкают из страны в страну
Телеграммы царей бирж и королей банков,
Для торжества которых только-что лилась кровь,
И жизнь потечет, как будто ничего не бывало, —
Никогда, никогда, никогда
Не забывайте тогда о нас!
При свете дня, в мрак ночи
Пусть никогда, никогда, никогда не перестанут ви-деть
нас ваши очи, — никогда!
Никогда
Не забывайте о нас, с сердцами, проколотыми
ва-шими штыками, с вывороченными вашими
бом-бами внутренностями погибших,
О нас, реками крови нашей и братьев-людей землю Божью заливших!
Не забывайте о членах тел наших окровавленных, искалеченных,
О наших душах окровавленных, обездушенных, изувеченных.
Не забывайте о нас, с руками, братскою кровью обагренными,
Представшими перед Богом — Отцом всех, — с
сердцами безумными, дикими, темными!
Никогда не забывайте о нас, женщинах, вами на войне
обесчещенных, поруганных, соблазненных,
Изнасилованных, изуродованных, зараженных!
Никогда не забывайте о нас, миллионах нас, детей, отцов
и матерей потерявших,
В зарев пожаров, в мгле братоубийств, в ямах казненных,
разрываясь душой, их искавших.
Не забывайте о нас, детях человечества, час своего
рожденья проклявших!
Никогда
Не забывайте о нас, малютках, у груди матерей от ваших
гранат умерших в мученьях невиданных,
О наших ручках и ножках, вашими руками, ва-шими бомбами
оторванных, раскиданных.
Никогда
Не забывайте о нас, матерях, чьи от кровавых слез вытекли очи
В муках смертельной скорби, в страшной тьме человеческого
озверения ночи.
Не забывайте о нас, ангелов наших — детей для
счастья, для жизни, для любви родивших
И на полях их взаимных зверств, их взаимных
убийств куски переломанных костей и рваного мяса
вместо них находивших!
Никогда, никогда, никогда
Не забывайте о нас!
В свет дня, в мрак ночи
Пусть никогда, никогда не перестанут видеть нас ваши очи!
Никогда!
1916 г.
Всемирная война.
Пролетарии всех стран, разъединяйтесь!
Дан приказ, и пушка вам кричит:
«Убивать друг друга принимайтесь, —
Так вам царь ваш Капитал велит!»
Мы родились и осталися рабами,
И пошли, пошли друг друга убивать,
Бросив семьи, скрежеща зубами,
По свистку, как псы, товарищей терзать.
Пролетарии всех стран, разъединяйтесь!
Дан приказ, и пушка вам кричит:
«Убивать друг друга принимайтесь, —
Так вам царь ваш Капитал велит!»
Здравствуй, царь наш Капитал! Мы, умирая,
Пролетарии, приветствуем тебя!
Все из нас ты выпил, извлекая
Золото из нас, кормя нас и губя.
Жизнь теперь отнять ты хочешь нашу,
Жизнь товарищей велишь ты нам отнять,
До конца испить позора чашу,
Как зверей друг друга растерзать!
Пролетарии всех стран, разъединяйтесь!
Дан приказ, и пушка вам кричит:
«Убивать друг друга принимайтесь, —
Так вам царь ваш Капитал велит!»
Перебьемте же друг друга миллионы,
В грязь кровавую милльонами падем,
Жизнь наполним ужасом и стоном,
Братской кровью, ядом и огнем,
Для того, чтобы один Маммон великий
Над другим чрез нас торжествовал,
Для того, чтоб Капитал-владыка
На костях на наших пировал!
Пролетарии всех стран, разъединяйтесь!
Дан приказ, и пушка вам кричит:
«Убивать друг друга принимайтесь, —
Так вам царь ваш Капитал велит!»
Февраль 1915 г.
Ясная Поляна.
Вечная память.
У этого одинокого, серого, некрашеного гроба
С лежащей на нем солдатской фуражкой,
Около которого нет ни отца, ни матери, ни брата,
Ни родных… никого…
Около которого не плачет ни одна человеческая душа,
Ничьи уста не шепчут слов рыдающей в последнем прощаньи любви,
Преклоним наши колени
И сольемся в общей братской молитве.
Вечная память, вечная память, вечная память
Тебе, бедный брат наш!
божье дитя, сын Божий,
Ты послан был в мир Богом проявить в мире Бога,
Проявить вечный свет, вечную любовь,
Все самое святое, самое высшее, самое благое
И тебя заставили взять в руки ружье
И набить твою сумку стальною смертью
И итти убивать людей — твоих братьев,
Детей одного с тобою небесного Отца!
Вечная память! Вечная память! Вечная память
Тебе, бедный брат нашъ!
Тебя ждет, быть-может, там на родине
Твоя семья! Полуослепшими от слез глазами
Жена перестала уже смотреть в окно, — она
Выплакала уже всю свою душу, все свои силы,
Но ребята все бегают на дорогу за околицей
Смотреть, не видать ли тебя в дорожной пыли…
Без отца они вырастут нищими, бродягами,
Ворами, пропащими людьми…
Вечная память, вечная память, вечная память
Тебе, бедный брат наш!
И те слепцы, которые тебя зверски изранили,
Может-быть, уже сами гниют на полях человеческой бойни
С теми, кого ты убил, с твоими жертвами…
И у них на родине умирают с горя по ним
Их жены, их матери… И дети их
Из заброшенных домов, из навеки покинутых полей
Пойдут воровать и продавать свое тело, как твои дети,
Лишившись навеки отцовской заботы, отцовской любви…
Вечная память, вечная память, вечная память
Тебе, бедный брат наш!
Может-быть, вы уже встретились все там —
Там, перед лицом Бога, —
Ты — жертва и убийца — с ними — убийцами и жертвами…
Что сказали вы Ему, — Ему, Отцу всех,
Пославшему всех сюда только любить друг друга,
Только жалеть друг друга, только служить друг другу?
Что вы сказали Ему, — Ему, Отцу всех,
Вы, несчастные, представите перед Ним с руками,
полными братской крови?
Вечная память, вечная память, вечная память
Тебе, бедный брат наш!
Жизнь твоя была дыханьем Бога,
Жизнью твоею вечность говорила с землей.
Они распяли в тебе любовь
И заставили тебя быть зверем!
Боже! Боже! Великий Бог любви,
Бог милосердия, Бог братства всех жизней, Бог великого сострадания,
Прости его бедного, ослепленного, окровавленного брата нашего!
Прости нас, жалких рабов, не смогших спасти его и себя
И весь мир, который мы дали затопить братской кровью!
Вечная память, вечная память, вечная память
Тебе, бедный брат наш!
1916 г. Август.
Семьсот уж дней…
I.
Семьсот уж дней, как длится эта ночь,
Сплошная ночь, — ночь крови, ночь позора,
Ночь преступления, объявшего весь мир.
Семьсот уж дней, как братья братьев бьют
В залитой кровью траурной Европе
День изо дня, как дикий скотобоец
Скотину день из дня привычною рукой
Бесстрастно режет. И со всех концов —
Из Азьи, Африки, Америки, Австральи —
Отвсюду мясо человеческое шлют
На бойню мировую, и штыки,
И бомбы льют во всем безумном, мире,
Чтоб мясо то колоть и раздирать. Два года,
Два года целые как длятся эти дни, —
С зари и до зари сплошные дни убийства,
Насилья, зверства, лжи и слепоты людской.
Два года каждый день выбрасывает вновь
Милльоны жертв людских на страшные страданья,
На смерть, какой ужаснее не мог
Придумать бы сам дьявол страшных сказок!
II.
Мы все в крови. Тот, кто своей рукой
Сейчас не убивает, тот готовит
Орудия убийства. Тот, кто не готовит,
Благословляет с кафедры ученой, с алтарей
Церковных, со столбцов газет,
В училище, на улице, в семье
Убийства миллионами милльонов
Себе подобных братьев во Христе.
И тот, кто не благословляет, но молчит.
К душ людской и к Богу не взывая,
Молчит преступно перед преступленьем,
Пред ним свершаемым милльонами людей, —
И он в крови, в крови запачкан братской.
Мы все в крови. Весь мир теперь один
Союз братоубийства.
III.
Что-то есть такое,
Во имя чье два года уж должны
Одно мы делать — убивать! Есть что-то,
Во имя чье наш долг сейчас один —
Рубить в куски людей, как мясо рубит повар,
Вонзать штыки и внутренности рвать,
Как рвет стервятник жертву…
Что-то есть такое,
Во имя чье мы все должны забыть, — забыть,
Что мы не дикари, что есть какой-то Бог,
Что жил Христос когда-то в этом мире…
Что-то есть такое,
Во имя чье сейчас все, все святое
Топтать должны в крови, в грязи мы! Что-то есть
Во имя чье отречься от Христа,
От всей цивилизации, от Бога
И посылать детей уж резать горло
Другим — таким же детям — мы должны!..
………………………………………………………………
Семьсот уж дней, как длится эта ночь,
Сплошная ночь — ночь крови, ночь позора,
Ночь преступления, объявшего весь мир!..
Сочи.
Конец июня 1916 г.
Крик матерей.
Вы, которые без конца бросаете в безумье убийства
На смерть, на муки наших детей,
Услышьте ж, наконец, услышьте, услышьте
Над все растущими горами трупов наших сыновей,
В тумане от крови наших детей,
Наш крик, крик бесконечных страданий, крик матерей!..
Мы их родили для жизни, для счастья, для братства, для мирной работы.
Вы их схватили кровавой рукой
И ослепили их и бросили убивать беспощадно друг друга
С безумной душой!
Мы родили их в муках. Тысячи из нас отдали свою жизнь, их рожая,
Только б их жизнь цвела, своим светом, своим
благоуханьем, своей красотою мир наполняя!
Вы отняли их у нас, у жизни, у счастья, у мира
И бросили их в жертву вашему кровавому кумиру —
Вашему богу корысти, властолюбия, славолюбия, ваше-му
зверскому, ненасытному богу войны!
Но ведь кровью наших детей теперь уж поля, и ручьи, и
долины, и реки чрез края уж полны, полны!..
Сжальтесь же, сжальтесь над нами,
Над нашими несчастными, убивающими для вас друг друга детями!
Не помня себя от счастья, мы чувствовали первое биение
их жизни под нашим сердцем.
Мы несли как святыню их жизнь под своим сердцем,
радостно прислушиваясь к ней. Сквозь все наши муки и стоны
Ангелы Божьи пели в наших трепетавших от счастья сердцах:
«Будьте благословенны вы в женах!»
И эти жизни вы вырвали у нас и кинули их в ад
беспрерывного человекоубийства,
Под град разрывающих их тело на куски ядер в облака
отравляющих их, как крыс, газов, под колеса
размозжающих их кости орудий,
Точно это не дети наши, которых мы родили в муках,
моля Бога об одном — об их счастье!
Точно это падаль, камни, грязь, кровавая пыль, а не дети Бога, не люди!..
А те, которых вы возвращаете нам полуживыми, — калеки,
которыми вы переполнили теперь полмира, —
Безногие! Безрукие! Изувечившие друг друга! Несчастнейшие
из несчастных созданья!..
Ослепшие! Сошедшие с ума от ужаса! Обрубки, которых
сваливают у порога наших домов из ящиков, как из гробов!
Осужденные на вечное горе, на вечное унижете, на
вечные беспросветные страданья!
Дети наши, которых сильными, прекрасными, цвету-щими
мы взрастили для счастья их и всего мира, —
Вы возвращаете их нам назад окровавленными блуждающими тенями!
Вы швыряете, изувечив их, назад нам — матерям, женам,
детям — негодные больше для вас остатки пушечного мяса!
Вы бросаете их нам терзающими каждый миг на-ши души,
влачащими жизнь, как бесконечную муку,
изуродованными полумертвецами!
Сжальтесь, сжальтесь над нами,
Над нашими режущими для вас друг друга детями!
И если миллионы умерщвленных детей наших вы не
вернете уж нам никогда, никогда,
То ведь вы можете еще спасти миллионы сейчас
гибнущих сыновей наших, миллионы завтра убийцами и
трупами стать обреченных!
О, зачем мы, матери, не можем броситься между ними,
нашими несчастными, вырезающими друг друга, детями,
Броситься между ними с мольбою: «Остановитесь! Что вы делаете!»
С мольбою наших разры-вающихся сердец, смертельной мукой
за них пронзенных!
С полей безумно ужасных битв, где наши дети
содрогаются в предсмертном хрипеньи,
Где мы не можем спасти всею кровью нашего серд-ца кровь,
бегущую потоками из смертельных их ран,
К нам несутся никому неслышные — кроме нас, кроме нас одних! —
их предсмертные стоны: «Мама, спаси меня! Мама, спаси меня!» —
сквозь подымающийся к небу кровавый туман.
Это подымается к небу, крича перед Богом, кровь наших детей —
изрубленных, заколотых, застреленных, взорванных, отравленных.
«Для родины!» говорите вы. Но ведь первая родина человека —
это чрево его матери. И над ним
Война бешено глумится! Война бешено топчет чрево
матери окровавленными сапогами убийцы
Кровавая смерть с проклятьями надругается над
рожденьем человека святым!
О, сжальтесь же, сжальтесь! Остановите это нескон-чаемое преступленье!
Ведь каждый удар штыка в сердце ребенка — это удар в
сердце его матери!
Ведь раздробленные вашей пушкой кости его — это кости его ма-тери!
Ведь изуродованное вашими штыками тела калеки — это
изувеченное тело его матери! Поймите же, поймите! —
Ведь каждая пролитая кровь сына — это кровь его ма-тери!
И если люди — дети Бога, каждая проли-тая капля крови —
это пролитая кровь Бога!
Остановите же это братоубийство, матереубийство,
Богоубийство! Остановите! Остановите!..
Мы, поруганные источники жизни,
Мы, несчастные матери мира,
К вам, цари и правители потонувших в крови народов,
В этот ужасный, без конца длящийся, убийства детей наших час
Простираем к вам наши руки —
Во имя всего святого — если есть святое для вас! —
Молим мы вас:
Прекратите наши страшные муки!
Сжальтесь, сжальтесь, сжальтесь над нами,
Над нашими несчастными, распинающими для вас друг друга детями!
Сжальтесь!..
В день Рождества Христова, 25 декабря 1916 г.
Сын.
Как безумный, бежал я с безумным полком
И проклятья безумно кричал.
……………………………………………………
Там, на гребне горы, я всадил в него штык,
И, хрипя, предо мной он упал.
То бил миг лишь один… Миг один это был…
Но я вижу всегда… и сейчас
Этот взгляд, этих ужаса полных и мук,
Голубых этих, милых, родных моих глаз!
Эти русые пряди я вижу волос
Из-под вражеской каски его…
Этот рот, — перекошенный судоргой рот,
Эти сжатые с пеною зубы его!..
Это он, ведь, — мой мальчик?!.. Но умер ведь он!.
Только год… Бедный ангел. Шестнадцати лет.
Я в могил его схоронил навсегда
Моей жизни всю радость и свить.
Мне всю душу пронзила мечом эта скорбь!..
……………………………………………………..
Но ведь это в него этот штык я всадил!
Ведь лицо это… взгляд… ведь его, все его!..
Ведь я сына, я сына убил!!
И я выдернул штык из хрипевшей груди
И вперед, и вперед я бежал,
И вонзался мой штык и приклад размозжал…
Я безумно бежал и бежал,
И упал, наконец, я под адским огнем.
……………………………………………………
Подобрали меня. О зачем! Чтоб мое
Все вернулось мученье?!.. Чтоб вновь я страдал,
Как никто?!.. Чтоб опять я увидел его?!..
……………………………………………………
Господин прокурор, вы сказали, что я
Притворился безумцем, чтоб вновь не итти
Мне сражаться на фронт, что изменник и трус,
Я бегу от солдата прямого пути.
Пусть обманщик я… Но ведь все это — сыны!
Все они — сыновья! Все они — сыновья!
Все ведь дети они — иль мои или чьи..:
Вся единая Божья семья!
И ружье поднимать на Господних детей
И итти убивать их я больше не мог.
Да, теперь я не ваш. Я ничей. Надо мной
Царь один только — праведный Бог!
О, кончайте скорей эту пытку! Меня
Расстреляйте скорей! Мне не мил
Мир ваш, мир бесконечных, безумных злодейств…
Жить? Зачем же мне жить?.. Я сына убил!..
Сочи, 1 августа 1916 г.
«Все для войны!» — «Все для любви!»
I.
«Все для войны!» кричат они в безумном исступленьи.
"Все: разум ваш и душу всю! всю кровь!
"Мысль каждую и сердца каждое биенье!
"Все для войны! Прочь жалость, прочь любовь,
"Прочь все, что содрогнуть ту может руку,
"Которая должна терзать и убивать
"И за собой лишь трупы, кровь и муку
"И пепел сел спаленных оставлять!
"Прочь все, что в вас всем мукам сострадает,
"Что может в вас не мстить, любить, прощать!
"Одна лишь ненависть пусть дух ваш наполняет!
"Одним убийством жить и мыслить и дышать
"Должны теперь вы. Вашим языком
"Быть должен лишь язык гранат и пулемета,
"Молитвою — штыков кровавая работа,
"Религией — победа над врагом!
"Вся вера, вся наука истребленью
"Лишь одному служить должна теперь!
"Бог вас зовет к убийству и отмщенью!
"Пусть в вас молчит душа и говорить лишь зверь!
"Под вашею рукой пусть мир дрожит от стона
"И разрываются от ужаса сердца!
"Все для победы! Жизней миллионы
"Класть, без пощады класть милльоны до конца!..
«Все для войны!»
II.
Довольно этого глумленья
Над человечества растоптанной душой!
Довольно, проповедь безумных преступлений,
Над окровавленной царить тебе землей!
Довольно, жадные к захвату,
Чтоб миром целым завладеть,
Вы брата травите на брата
Для вас убить иль умереть!
Два года, два ужасных года,
Как отравляет мозг народов
Призывов этих дикий бред!..
Когда ж народного обмана
Спадут кровавые туманы?!
Когда ж блеснет сознанья свет?!
Довольно этих надругательств
Над всем святым! Довольно одурять
Отравою преступных подстрекательств
Мир обезумевший!.. Довольно клеветать
На Бога Самого и нагло освящать.
Господним именем позор братоубийства!
Нет, нет, наш Бог не Бог насилья и убийства!
Наш Бог один — Любовь!
Для нас святыня жизнь, для нас святыня кровь,
Кровь братьев, Божья кровь, кровь Божиих детей,
Всех, всех Его сынов, — всех, всех людей!
Сквозь пушек ваших зверскую тревогу,
Сквозь пламя адских огненных завес,
Сквозь крики жертв звучит призыв небес:
«Мир на земле и слава в Вышних Богу!»
Все, все для мира! Все для Бога, для Того,
Кто всех людей зовет к соединенью
В одну семью великую! Все, все,
Чтоб кончить братоубиенье!
Для вечной, братской, божеской любви
От сна кровавого очнитеся, народы!
Все, чтоб спасти любовь, распятую в крови!
Все для любви, для братства и свободы!
Сочи. Август 1916 г.
Земных владык…
Земных владык веленья исполняя,
Должны и вы, как вся толпа земная,
Итти врагов терзать и убивать!
«Нам заповедь дана иная
Любить, прощать, благословлять».
Ту заповедь теперь зовут преступной ложью!
К земных богов кровавому подножью
Вы в жертву все должны теперь принесть!
«Мы посланы исполнить правду Божью
И ей одной всю жизнь принесть».
Одна есть правда — пороха и стали!
Вы против мира целого восстали.
Несчастные, — вы губите себя!
«Мы счастливы — мы истину узнали.
Мы счастливы, весь мир любя!»
Вас ждут суды, и пытки, и оковы!
«За проповедь любви, за вечной правды слово
Учитель пролил наш Свою святую кровь,
И мы свою пролить готовы
За Бога, братство и любовь».
20 августа 1915 г.
Нет, нет, слуги тьмы…
Нет, слуги тьмы, вы нас не победите!
Пред силой Божьей в нас бессильны вы как тень.
Пусть вы скуете нас, забьете, умертвите, —
Умершее зерно родит грядущий день!
Из праха нашего восстанут легионы
Борцов за свет, за братство, за любовь.
Песнь, радости родят для мира наши стоны,
Победу истине даст миру наша кровь!
В дни власти
Зверь на свободе пирует! Антихриста народы
Друг против друга, как твари немые, в кровавую бездну бросает.
Распято братство, расстреляна вера, убита свобода!
Обезумевший род людской сам себя своей рукой распинает!
Зверь на свободе пирует! A тихие, кроткие
Дети великой любви, исповедники веры Христовой,
В кандалах, как убийцы, за острожной томятся решеткой!
Оскорбляемые, избиваемые, твердо несут они венец свой терновый!
Свет их светит, как солнце, во мгле нам кровавой!
Верным Христу, верным любви, верным братству всемирному слава!
Горы трупов кровавых поднялись до самого неба.
Камни — и те вопиют под ногами народов, друг друга бешено рвущих:
«Мира нам! Мира нам! Мира! Хлеба нам! Хлеба нам! Хлеба!
Сжальтесь над мукою деток, миллионами от голо-да медленно мрущих!»
Нету ответа. Напрасно кровавою пеной
Бьет о сердца властелинов море безмерных терзаний.
Братства апостолы брошены в мертвые стены,
Но не сломят их ни стены темниц, ни железо цепей, ни
угрозы — смертных страданий!
Свет их светит, как солнце, во мгле нам кровавой!
Верным Христу, верным любви, верным братству всемирному слава!
Их не сломит и смерть, и над миром, тонущим
В братской крови, над крышкой их раннего гроба
Вознесется призыв их великий, народы из бездны зовущей,
Вознесется над мраком безумной вражды, озверенья и злобы
Их призыв: "Поднимайся из грязной, кровавой могилы,
Человеческий род! Как Самсон, сбросив с плеч
Весь обман, все насилье проклятых веков, трепеща
от воскреснувшей силы,
Брось преступный, братской кровью забрызганный, меч,
Разверни не залитые каплею крови
Ткани новых знамен, где написано: «Братья, вперед!
Только чистой, единой, всеобщей любовью
Управляется ныне, сплотившийся в душу одну, человеческий род!»
Верным Христу, верным любви, верным братству всемирному слава!
Свет их светит, как солнце, во мгле нам кровавой;
Февраль 1917 г.
Борцам за всемирное братство.
Вы долго и тяжко страдали
За истину братской любви,
Вас в цепи убийц заковали,
Как зверя, вас в клетках гноили.
Вас долго судами томили,
Пытали мучительно вас,
Штыками вам в сердце грозили
И били безумно подчас.
Но все вы спокойно терпели,
Прощая своих палачей,
И гимны о братстве вы пели
Под звон своих тяжких цепей,
Ничто вас, ничто не сломило —
Ни тысячи каторги дней,
Ни сгибших собратьев могилы,
Ни слезы родных и друзей,
Что муки? Лишь мир бы народу,
Несчастной народов семье!
Что смерть? Лишь царила б свобода,
Царила б любовь на земле!
В то время, когда убивали
Милльоны рабочих, крестьян
Друг друга из пушек и рвали
Штыками орды христиан
Друг друга в Европе, и пламя
Пылало безумной вражды.
Вы подняли светлое знамя
Великой с войною борьбы.
Вы пламенем Божьим пылали,
Вы правду на землю несли,
Вы веру в любовь нам спасали,
Вы в братство нам веру спасли!
Рука палача вас душила,
Но вас победить он не мог!
Тюрьма, как могила, давила,
Но с вами Христос был и Бог!
Но вот ваши цепи упали!
Народного моря волна
Несет вас в свободные дали,
Где жизни сияет весна.
Вчерашние сбросив оковы,
Несите, несите же вновь
Любви воскресающей слово!
Ведь льется, все льется ведь кровь…
Зовите ж, зовите народы
В единую слиться семью!
Великой любви и свободы
Зажгите над миром зарю!
Март. 1917 г.
В дни освобождения из тюрем заключенных за отказ от пролития крови по религиозным убеждениям.
Типо-литография Русского Товарищества, Печатного и Издательского Дела:
Чистые пруды, Мыльников пер., соб. дом. Тел 18-35.
Книги И. И. Горбунова-Посадова, изданный «ПОСРЕДНИКОМ».
Война. Стихотворения (1914—1917 г.). Ц. 20 к.
Опомнитесь, братья! Стихотворения (1900—1917 г.). Ц. 12 к.
Братская кровь. (Было уничтожено царской цензурой). Ц. 12 к.
В Христову Ночь. Стихотворения. Ц. 10 к.
К свободным русским женщинам. Ц. 10 к.
Корабль дьявола и другие наброски в дни войны. Ц. 12 к.
Что такое война и другие наброски в дни войны. Ц. 12 к.
Девять в минуту и другие наброски в дни войны. Ц. 12 к.
Святая ночь и другие наброски в дни войны. Ц. 12 к.
Война войне! и другие наброски в дни войны. Ц. 12 к.
Мы, мертвые, говорим вам и другие наброски в дни войны. Ц. 12 к.
Сострадание к животным. Ц. 20 к.
К русским учителям начальной, средней и высшей шко-лы. Борьба с горем народным — пьянством. Ц. 20 к.
Все издания «Посредника» продаются: 1) в книжном магазине «Посредник»: Москва, Петровские линии. 2) В Отделении склада «Посредник»: Петроград, Невский, 84, кв. 89, и во всех других книжных магазинах.
Выписывать из главного склада издательства «Посредник»: Москва, Арбат, 36. И. И. Горбунову.