Воздушная ладья, какъ перышко, взвилась
И въ бездну синюю безоблачнаго свода
По атмосферному теченью понеслась
При оглушительныхъ напутствіяхъ народа.
Какъ хорошо! прощай, постылая земля!
Узорчатымъ ковромъ раскинулись подъ нами
Ея безбрежныя, волнистыя поля,
Зубчатые хребты съ ихъ вѣчными снѣгами,
Темнозеленые, угрюмые лѣса,
Овраги черные, цвѣтущія долины
И водъ серебряныхъ зеркальныя равнины.
Все выше мы летимъ. Все шире небеса.
Земной мозаики знакомые детали
Слились въ огромное туманное пятно —
И намъ почудилось въ тотъ мигъ, что мы порвали
Съ планетой брошенной послѣднее звено.
Въ тотъ мигъ лишь стало намъ понятно, какъ убоги
Всѣ наши помыслы, желанія, мечты,
Печали, радости, заботы и тревоги —
Всѣ эти факторы житейской суеты!
И подъ вліяніемъ отваги вдохновенной,
Среди торжественно-могучаго, ничѣмъ
Ненарушимаго безмолвія вселенной,
Безтрепетно впередъ несемся мы… Межъ тѣмъ
Блѣднѣетъ огненно-лазурное сіянье
Полуденныхъ небесъ — и меркнетъ кругозоръ.
Свѣжо. Вечерняя роса туманитъ взоръ.
Ослабѣваетъ мысль. Спирается дыханье.
Нѣтъ силъ… Сочится кровь изъ главъ и изъ ушей…
Безумный пылъ угасъ. Разсѣялись химеры.
Довольно! не для насъ заоблачныя сферы!
Остановись, ладья — и на землю скорѣй!
Туда, гдѣ день за днемъ, въ невозмутимомъ строѣ,
Проходитъ наша жизнь, — гдѣ ждетъ меня семья —
Подъ сѣнью очага, въ довольствѣ и покоѣ…
О! наконецъ, мы внизъ летимъ! Земля! земля!..
В. Лихачовъ.