Возвращеніе Фритьофа Нансена.
правитьИнтересъ къ полярнымъ экспедиціямъ, значительно заглохшій въ восьмидесятыхъ годахъ, теперь снова возгорѣлся съ небывалой еще доселѣ силой. Имена Андрэ и Нансена не сходятъ съ столбцовъ печати.
Всѣмъ памятно появившееся нынѣшнимъ лѣтомъ изъ заброшеннаго на сѣверѣ уголка Сибири сенсаціонное извѣстіе о томъ, что Фритьофъ Нансенъ возвращается. Ближайшее разслѣдованіе доказало, что это извѣстіе ложное, и новаго объ отважномъ путешественникѣ никто ничего не знаетъ. 13 августа (по новому стилю) въ Стокгольмъ пришла новая вѣсть: «Нансенъ и его лейтенантъ Іогансенъ высадились въ Вардб, на крайнемъ сѣверѣ Норвегіи». На этотъ разъ сообщеніе оказалось совершенно справедливымъ: дѣйствительно, два участника экспедиціи въ полномъ здравіи вернулись на родину. Самъ Нансенъ поспѣшилъ опубликовать нѣкоторыя свѣдѣнія о своемъ путешествіи и о судьбѣ остальныхъ своихъ спутниковъ.
4 августа 1893 г. пароходъ Нансена «Фрамъ» прошелъ черезъ Югорскій шаръ, и съ тѣхъ поръ прекратились всякія извѣстія о немъ. Оказывается, что въ теченіе осени 1893 г. онъ перерѣзалъ въ сѣверо-восточномъ направленіи Карское море, обогнулъ мысъ Челюскинъ, держась почти возлѣ самаго берега, и попытался пристать къ устьямъ Оленека, гдѣ его ожидали упряжныя собаки. Но сибирскій берегъ въ этомъ мѣстѣ оказался заполненнымъ шхерами, о коихъ до сихъ поръ никто не зналъ. Послѣ нѣсколькихъ неудачныхъ попытокъ проникнуть въ устья Оленека, Нансенъ былъ вынужденъ отказаться отъ ожидавшихъ его тамъ собакъ и снова повернулъ на сѣверо-востокъ, къ сѣверной оконечности Ново-Сибирскихъ острововъ. Отсюда «Фрамъ» направился почти прямо къ сѣверу, отважно разбивая своею стальною грудью показавшійся со всѣхъ сторонъ ледъ, который становился все гуще и гуще, а 22 сентября превратился въ сплошное ледяное поле. «Фрамъ» врѣзался въ это поле подъ 78°59' сѣверной широты и 133°37' восточной долготы отъ Гринвича. До сихъ поръ всѣ разсчеты Нансена оправдывались отлично: «Фрамъ» оказался отличнымъ ледорѣзомъ и удивительно крѣпкимъ судномъ. Особое устройство корпуса позволило ему спокойно сидѣть среди ледяного поля: давленіе льда не могло его расплющитъ, какъ было со многими другими судамъ, а выпирало наверхъ, и «Фрамъ» чувствовалъ себя среди льдовъ «какъ въ люлькѣ», по выраженію его хозяина. Наконецъ, во льды судно врѣзалось какъ разъ въ томъ пунктѣ, гдѣ, по соображеніямъ Нансена, должно было проходить теченіе, идущее черезъ полюсъ къ Гренландіи, — слѣдовательно, это теченіе, увлекая ледяныя поля, должно было провезти вмѣстѣ съ ними черезъ полюсъ и «Фрамъ». Но такой способъ передвиженія оказался крайне медленнымъ: лишь 4 января 1895 г. донесло судно до 83° 24' сѣверной широты, то есть до той параллели, черезъ которую до Нансена не переступалъ еще ни одинъ человѣкъ. «Фрамъ» продолжалъ двигаться дальше и къ 14 марта 1895 г. приблизился къ полюсу еще на 35, т. е. достигъ 83°59' сѣверной широты. Но все время судно Нансена несло не прямо на сѣверъ, а съ сильнымъ отклоненіемъ на западъ, и было совершенно ясно, что увлекаемый теченіемъ «Фрамъ» не достигнетъ полюса и пройдетъ гораздо южнѣе его. Не желая отказываться отъ главной цѣли своей экспедиціи, Нансенъ рѣшилъ покинуть корабль и двинуться къ полюсу по льду. Въ спутники себѣ онъ взялъ только лейтенанта Іогансена, запасся упряжными собаками, провизіей и необходимыми инструментами и двинулся по ледяной пустынѣ впередъ. «Фрамъ» остался среди льдовъ, подъ командой браваго капитана Свердрупа, на котораго Нансенъ полагался вполнѣ.
24 дня Нансенъ и его спутникъ шли впередъ прямо къ сѣверу и 7 апрѣля достигли 86° 14' сѣверной широты, пробравшись, такимъ образомъ, на 2° 50, т. е. на 300 верстъ сѣвернѣе всѣхъ другихъ путешественниковъ. Дорога была весьма трудная: путешественники подвигались въ день не больше какъ на 10 верстъ среднимъ числомъ, потому что шли они по ледяному полю, которое медленно двигалось къ югу. Еще около 400 верстъ отдѣляло ихъ отъ полюса, слѣдовательно, черезъ 1½ мѣсяца ходьбы они могли достигнуть этой завѣтной, таинственной точки. Но путешествіе становилось день ото дня труднѣе: подъ лучами полярнаго солнца, почти непрерывно сіявшаго на горизонтѣ, ледяное поле начало таять и разскалываться, да и провіантъ быстро подходилъ къ концу. Путешественники рисковали остаться среди полярнаго океана безъ пищи. Поневолѣ пришлось повернуть обратно.
Нансенъ избралъ направленіе на юго-западъ, къ землѣ Франца-Іосифа. Обратный путь былъ исполненъ всевозможныхъ лишеній, ѣсть было нечего, пришлось перебить собакъ одну за другой. Къ началу мая Нансенъ и Іогансенъ достигли сѣверной оконечности архипелага Франца-Іосифа и стали пробираться на югъ, питаясь мясомъ бѣлыхъ медвѣдей и тюленьимъ жиромъ. 18 іюня они достигли мыса Флоры, южной оконечности земли Франца-Іосифа, гдѣ совершенно случайно встрѣтились съ англійской экспедиціей Джэксона, на кораблѣ котораго, «Виндуордѣ», 7 августа уѣхали съ архипелага на родину.
Тѣмъ временемъ «Фрамъ», оставшійся подъ командой капитана Свердрупа, все еще былъ скованъ льдами, которые медленно влекли его впередъ по широтамъ, въ коихъ никогда еще не бывала нога человѣческая. Въ своемъ полуневольномъ путешествіи «Фрамъ» почти коснулся 86° сѣверной широты (точнѣе: 85°57'), превзойдя прочихъ путешественниковъ на 2°33' и отставъ отъ Нансена всего на 17' (около 30 верстъ). Совершенно невредимый освободился «Фрамъ» изъ ледяныхъ оковъ и, направившись на югъ, 14 августа подошелъ къ Шпицбергену, гдѣ въ то время готовился къ своему полету Андрэ, о смѣлой попыткѣ котораго и подозрѣвать не могла команда капитана Свердрупа. Черезъ нѣсколько дней «Фрамъ» благополучно кинулъ якорь въ Тромсё, въ Норвегіи. Судно вернулось въ отличномъ состояніи, всѣ участники экспедиціи — также въ полномъ здравіи. Такимъ образомъ экспедиція Нансена является замѣчательнѣйшей не только по широтамъ, которыхъ достигла, но и по необыкновенно благопріятнымъ результатамъ ея для всего экипажа. Если Нансену на этотъ разъ и не удалось достигнуть полюса, то во всякомъ случаѣ онъ доказалъ, что, при разумной и умѣлой организаціи предпріятія, это вполнѣ возможно и даже не сопряжено съ особеннымъ рискомъ. Несомнѣнно, что и на этотъ разъ Нансенъ побывалъ бы на полюсѣ, если бы у него не оказалось недостатка въ собакахъ. А недостатокъ этотъ обусловленъ былъ чисто случайнымъ обстоятельствомъ, — неизвѣстными рифами у устьевъ Оленека. Думаютъ, что Нансенъ не остановится на достигнутыхъ уже результатахъ и снова отправится въ полярныя страны, воспользовавшись, конечно, уроками послѣдней экспедиціи.
По случаю счастливаго возвращенія Нансена и его «Фрама» теперь по всей Норвегіи идутъ торжества. По пути въ столицу «Фрамъ» заходитъ во всѣ приморскіе города, и всюду ему устраиваютъ шумныя встрѣчи и оваціи. Въ Христіаніи сначала ожидали Нансена и Іогансена по желѣзной дорогѣ и хотѣли устроить тріумфальный путь отъ центральнаго вокзала до площади въ городской крѣпости. Но такъ какъ онъ прибылъ моремъ, то расцвѣтили флагами и арками фіордъ, у котораго стоитъ Христіанія, и устроили ему пышный пріемъ на такъ называемомъ императорскомъ мосту.
Изъ торжествъ въ честь Нансена упомянемъ одно, имѣвшее въ значительной степени политическій характеръ. Оно произошло въ Ларвикѣ, городкѣ близь Христіаніи, гдѣ живетъ Колинъ Арчеръ, строитель «Фрама». Мѣстныя власти устроили праздникъ,
на который въ качествѣ почетнаго гостя пригласили Арчера. Участіе въ торжествѣ приняли и участники Шведско-норвежскаго комитета сліянія. Въ прошломъ году комитетъ засѣдалъ въ Стокгольмѣ, а на нынѣшній годъ перебрался въ Ларвикъ. Онъ имѣетъ цѣлью привести къ благополучному разрѣшенію острый и необычайно долгій конфликтъ между двумя націями Скандинавскаго полуострова, страшную вражду, разгорѣвшуюся за послѣдніе годы между шведами и норвержцами. На праздникѣ, когда подали шампанское, президентъ норвежскаго стортинга, Нильсенъ (также членъ комитета), провозгласилъ тостъ за Нансена и «Фрамъ». Отъ имени шведскихъ сочленовъ комитета говорилъ университетскій канцлеръ, фонъ-Эренгеймъ, который въ теплыхъ и искреннихъ словахъ изобразилъ участіе, принимаемое шведами въ національной радости единокровнаго народа. Бывшій норвежскій министръ-президентъ, Швейтардъ, поднялъ бокалъ за строителя «Фрама», Арчера. Докторъ Гольмъ провозгласилъ ура въ честь шведской націи и ея достойныхъ представителей, явившихся на народное торжество Норвегіи. Такого братанія между двумя націямъ, находящимися подъ скипетромъ короля, давно уже не было на Скандинавскомъ полуостровѣ, и если съ именемъ Нансена будетъ связано начало примиренія между «враждующими братьями», то имя это будетъ памятно въ лѣтописяхъ не только науки, но и исторіи.
Казалось бы, что про экспедицію Нансена можно разсказать много интереснаго, передавая только одни дѣйствительные факты и не прибѣгая къ выдумкамъ. Однако, безъ газетныхъ утокъ дѣло и тутъ не обошлось. «Indépendance Beige» пустила въ оборотъ два сенсаціонныхъ «факта», которые вскорѣ оказались чистѣйшей ложью. Первый «фактъ» гласилъ, что Нансенъ, уѣзжая въ полярную экспедицію и не желая обрекать свою жену на грустную участь соломенной вдовы, далъ ей разводъ на случай, если она соскучится одна и пожелаетъ снова выдти замужъ, не дождавшись мужа съ сѣвернаго полюса. Но госпожа Нансенъ не соскучилась и свято хранила вѣрность своему супругу, который, вернувшись, снова повѣнчался съ ней. Впрочемъ, не удивительно, что разгоряченная фантазія публики прикрашиваетъ разсказы объ этой экспедиціи, которая сама по себѣ производитъ впечатлѣніе какой-то волшебной сказки.
Госпожа Ева Нансенъ, урожденная Сарсъ, вышла замужъ поздно; ей было далеко уже за тридцать, когда она въ 1889 г. отдала свою руку Нансену, такъ что теперь ей около сорока лѣтъ (старшему брату ея, Эрнету Сарсу, 61 годъ). Совершенно невѣроятно, чтобы въ такіе года она, будучи уже матерью семейства, могла воспылать неудержимымъ желаніемъ снова выдти замужъ. И изъ нищеты она не могла бы пойти на такой шагъ. Норвежскій стортингъ никогда не позволитъ испытывать нужду женѣ путешественника, отправившагося въ полярное плаваніе. Стортингъ всегда и съ полной готовностью поддерживалъ вдовъ знаменитыхъ людей. Кромѣ того, госпожа Нансенъ въ теченіе одиннадцати лѣтъ была одной изъ замѣчательнѣйшихъ пѣвицъ въ Норвегіи и успѣла составить порядочный капиталъ.
На двухъ ея концертахъ въ Христіаніи, въ октябрѣ 1893 г. и въ маѣ 1895 г., присутствовалъ самъ король, и этимъ фактомъ опровергается вторая утка «Indégendance Beide», которая сообщала, что король страшно гнѣвается на Нансена. Причиной гнѣва выставлялось то обстоятельство, что на «Фрамѣ» развѣвались норвежскіе флаги безъ значковъ, свидѣтельствующихъ объ уніи Норвегіи съ Швеціей. Совершенно вѣрно, что постоянныя недоразумѣнія между скандинавскими націями и враждебное отношеніе норвежцевъ къ шведамъ и ихъ монарху сильно раздражали стараго короля и довели его до такого нервнаго состоянія, что онъ теперь способенъ изъ-за каждаго пустяка затѣять бурю. Возможно, что и во флагахъ Нансена онъ усмотрѣлъ сепаратистскую тенденцію и нѣсколько рѣзко отозвался о немъ. Во всякомъ случаѣ, отношенія между Нансеномъ и королемъ остаются наилучшими: и въ 1893 г. при отъѣздѣ, и 1896 г. при возвращеніи Нансенъ получилъ отъ короля одинаково сердечныя телеграммы.
О томъ, что нервность короля развилась до крайнихъ предѣловъ, свидѣтельствуетъ, между прочимъ, недавно происшедшій эпизодъ изъ его послѣдняго путешествія по Норвегіи. На одной станціи королю встрѣтился норвежецъ-крестьянинъ, который не узналъ его и потому не обнажилъ головы. Король пришелъ въ ярость и сшибъ шапку съ бѣднаго мужичка, думая, что онъ своей невѣжливостью выражаетъ протестъ противъ подчиненія Норвегіи шведскому королю. За этотъ казусъ сразу ухватились и уже успѣли состряпать изъ него цѣлую драму въ пяти сценахъ подъ заглавіемъ: «Его величество». Драма происходитъ отчасти во дворцѣ, отчасти въ хижинѣ крестьянина, отчасти на станціи.