Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 7. Чёртова дюжина
М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2013.
Пролог
правитьЯ — Рок. Вы, вероятно, будете немного удивлены тем, что я появляюсь перед вами в таком необычном для Рока виде — во фраке, с цилиндром на голове и в перчатках… Я, собственно говоря, не понимаю вашего удивления. Вы, кажется, должны бы были понять, что я могу являться во всех видах, формах и положениях. Сегодня, например, одному из вас падает на улице на голову кирпич с карниза недостроенного дома… Это падаю я, Рок, загримированный кирпичом. Завтра на вас налетит лошадь, под копытами которой вы найдете преждевременную, а иногда и запоздалую смерть. Это все-таки будет не лошадь, а я, Рок, загримированный лошадью.
Вот почему я и прошу вас не придавать значения моей форме и внешности.
Конечно, я не всегда разбиваю головы и калечу ребра — иногда я являюсь в дом в виде билета первого займа, на который пал выигрыш в семьдесят пять тысяч, но тогда меня почему-то не называют Роком.
Тогда говорят — счастье! Никто не скажет; «Роковая случайность — человек выиграл двести тысяч». Обо мне, Роке, тогда и не вспомнят… Меня связывают только с разными гадостями: «роковая ошибка», «роковая неосторожность», «роковой удар»… Ужасно обидно!
Да вот, например, теперь… Разве я с дурной целью появился перед вами? Просто я участвую в пьесе, которая сейчас пойдет, и мне хотелось бы перед поднятием занавеса замолвить несколько слов за автора, режиссера и артистов. Господа! Признаться, пьеса эта очень странная и… трудная… и… неблагодарная. Как мы воплотим на сцене задуманное автором — мы и сами не знаем. А мысль у автора красивая, интересная, глубокая — честное слово!
И я вам предлагаю, давайте вместе посмотрим, что у нас вышло, и не спеша решим — хорошо это или плохо?
Мысль автора так тонка и спрятана так глубоко, что не всякий зритель сейчас же охватит ее в полном объеме. Некоторые молча уйдут из театра, молча поужинают, молча разденутся, молча улягутся спать и только среди ночи, когда поймут все, — раздадутся на постели или оглушительные аплодисменты или протестующий свист. Вот какая это мысль! (Пауза.)
Все-таки я боюсь, что вы не поймете пьесы! Видели ли вы когда-нибудь в кинематографе, как, по ошибке пьяного механика, лента вдруг пойдет в обратном порядке? В жизни это очень трудно сделать, трудно вернуть прошлое, и, как сказал один древний мудрец, вычеркнуть прошлое не могут даже сами боги!!
И все же я, Рок, попытаюсь сделать это, попытаюсь на середине пьесы пустить ленту жизни человеческой в обратную сторону. И вы увидите, что из этого получится. (Пауза.)
Я сейчас только заметил, что для Рока я довольно-таки болтлив. Роковая болтливость! Это все благодаря моей рассеянности. Роковая рассеянность! (Хочет ещё что-то сказать, потом машет рукой и скрывается за опущенный занавес.)
Слуга (один; в левой руке у него корзина для ненужных бумаг, правой рукой он подбирает с полу разбросанные бумажки и бросает их в корзину). Вот всегда так: насорит, набезобразничает, набросает на полу разной дряни, а ты за ним прибирай; нет того, чтобы аккуратно в корзинку бросать, корзинка — она-то для чего же поставлена? Чтобы, значит, порядок был, чистота и благопо…
Кого это там еще принесло? Ходят, ходят, а чего, спрашивается, ходят — и неизвестно. И блюнетки, и брондинки, и корня уже порыжели, а что за дело такое? А я бы на месте барина сказал так: вам чего, собственно, угодно? Вчерашнего дня забыли или за прошлогодним снегом пришли? Брысь!
Ишь ты! Поспеешь, милая! Я один, а вас много. (Уходит.)
Дама. Барин твой дома?
Слуга. Барина нет дома.
Дама. Ну, это хорошо. Скажи, пожалуйста, это кабинет барина?
Слуга. Кабинет.
Дама. А это письменный стол?
Слуга. Этот? Стол.
Дама. Как это интересно! А это что такое? Ящик стола?
Слуга. А то что же. Ящик, он и будет ящик. Это уж так, как полагается. Уж ежели стол сделан, то в ём и ящики, и все, что следовает.
Дама. Какой милый, рассудительный человек! Барин-то ящиков не запирает?
Слуга. А зачем их запирать-то?
Дама. Ты чрезвычайно милый человек. Так вот что, друг: мне нужно будет достать из ящика стола одну пустяковую бумажку… Ты позволишь мне это?
Слуга. Да как же это так можно, без барина. Это, пожалуй, и нехорошо.
Дама. Почему же нехорошо? Очень даже хорошо. Ты куришь?
Слуга. Курю, да бедный человек, где нам курить!
Дама. А сигары куришь?
Слуга. Да где там! Собачью ногу не всегда выкуришь.
Дама. Ах, бедный! Какой ужас… А вот я тебе коробочку сигар принесла в подарок. Очень хорошие! (Вынимает из муфты коробку.)
Слуга. Вот барыня так барыня! О бедном человеке вспомнили! Мне что! Я и не видел, как вы бумажку эту самую доставали. Я, гляди, отвернулся закурить. Так-то-с. Люблю покурить. (Отвернувшись, открывает коробку, отламывает кончик сигары, вынимает спички, закуривает.)
Дама (стоит около стола, борясь сама с собой, несколько раз хватается за ящик рукой, отдергивает ее. Наконец, решившись, отодвигает ящик, роется в бумагах). Где же эти письма? Может быть, он не виноват? Но нет! Я прекрасно изучила ее почерк и сразу узнаю по руке… Куда он их положил? А! Вот! (Схватив письмо, отбегает к рампе.) О, негодяй! Еще вчера он говорил, что я для него все, что мысль о другой женщине ему противна. Поплатишься ты за это… (Начинает читать, но за дверью раздаются шаги, она комкает письмо в руке, насторожилась.)
Молодой человек. Ты? Боже, какой приятный сюрприз. Вот не ожидал-то. Как это мило, что ты зашла… Здравствуй, милая! (Обнимает ее, целует.) Как я промерз сейчас на улице! (Потирает руки.) Раздевайся! (Снимает с нее пальто.)
Дама. Здравствуй, здравствуй. Вот, зашла посмотреть, как ты живешь?.. (Осматривается.) У тебя очень мило.
Молодой человек. Да, знаешь, вообще… Гм! (Окидывает взглядом письменный стол, вздрагивает и во время последующего разговора пробирается незаметно к столу. Как будто нечаянно берет какой-то журнал, рассеянно перелистывает его, потом кладет на стол, закрывая им женский портрет в рамке, стоящий на видном месте. К слуге.) Ты чего тут торчишь? Можешь уходить, ты пока не нужен.
Дама. Ты рад меня видеть?
Молодой человек. Очень, знаешь ли. Чрезвычайно. Ну, как ты, вообще, поживаешь?
Дама. Ничего, очень хорошо. Ты меня любишь, ты мне верен — чего же еще надо! Не правда ли?
Молодой человек. О, мое счастье!
Дама. Спасибо. В твоем голосе звучит неподдельная страсть.
Молодой человек. О, конечно, конечно! Мое прекрасное солнышко! Ну, как ты, вообще, поживаешь?
Дама. Ты меня уже об этом спрашивал!
Молодой человек. Ах… спра…шивал? Ну, что ж, я, вообще, знаешь…
Дама. Что такое?
Молодой человек. Голова что-то… трещит.
Дама. Трещит? Неужели? (Прислушивается.) Нет, знаешь, ничего не слышно.
Молодой человек. Какая ты… жизнерадостная. Что это у тебя в руках?
Дама. Письмо одно. Частное. Кстати, ты давно видел Зою?
Молодой человек. Зою?.. Николаевну? Что это тебе вздумалось о ней вспомнить? Не помню даже, когда. Вообще, знаешь ли, это меня нисколько не интересует.
Дама. А я знаю, ты ей нравишься.
Молодой человек. Абсолютно к этому равнодушен.
Дама. Какой ты милый! А письма ты ей писал?
Молодой человек. Письма? Да что с тобой, милая! С какой бы я радости стал писать этой толстухе письма.
Дама (глядя ему в глаза, подчеркивая). Ты можешь дать честное слово?
Молодой человек (неуверенно), Чест… ное сло… вво. Поцелуй меня, моя куколка. Знаешь, как ты любишь — целовать с закрытыми глазами.
Дама. Я не куколка. (Раздраженно.) Когда куколка открывает глазки, она говорит: «Папа, мама», — а когда у меня открылись глаза, я тебе скажу: «Мерзавец!!»
Молодой человек. О Боже, что это значит?
Дама. Ты сейчас поймешь, мое сокровище. Чье это письмо? Кому адресовано? От кого? Ты говоришь, что не писал ей, а она тебе отвечает вот что: «Все не могла собраться ответить на твои два милых письма. В них столько неподдельной страсти и пыла…»
Молодой человек. О, образумься!.. Это не от нее письмо!.. Она мне абсолютно безразлична.
Дама. Да? А чей это портрет ты давеча потихоньку журналом закрыл? Ты думаешь, я не видела? О, негодяй, негодяй! (Мечется по комнате, в бешенстве опрокидывая стулья, хватает со стола портрет, бросает на пол, в бешенстве топчет его.)
Молодой человек (падая на колени). О, пощади меня! На коленях тебя прошу! Я долго боролся с этим чувством, но… Честнее сказать правду… Да, я люблю ее!
Дама. О-о-о-о?!! Ты, значит, сознаешься? Так вот же тебе!!! (Хватает с письменного стола кинжал, вонзает в грудь молодого человека, он падает.) За мою разбитую жизнь…
Молодой человек. Ты пронзила мое сердце, но я… прощаю… тебе. (Судороги, умирает.)
Дама (стоит над трупом, глядя на него дикими глазами. Кричит). О боже, что я наделала!! Смерть, смерть! Я тоже не хочу жить, я выброшусь на мостовую!! (Подбегает к окну, пытаясь открыть его, не может. Бегает по комнате.) Эй, люди! Спасите его, помогите! Я его убила!!
Слуга (вбегая). Что такое за крики? Что случилось?! (Увидев труп, глядит на него, падает на колени.) О, барин, дорогой барин! Пусть будут все женщины прокляты!! Это дикие звери, а не люди! (Рыдает.) Но ничего, мой добрый барин, она за это поплатится. (Вскакивает.) Полицию! Полицию! (Убегает.)
Дама (падает на колени, плачет). Что я наделала! Кто сжалится надо мною? (В экстазе.) О всесильный рок! Покажи мне свое могущество, верни мне прежнее, и, клянусь тебе, я заживу по-новому! О могущественный рок! Что стоит тебе повернуть немного назад колесо твое!! Верни меня к тому, что было десять минут тому назад!.. Рок, слышишь ты меня?
Голос Рока (из-за кулис). Пусть будет по-твоему, женщина… Поворачиваю колесо свое!!
Слуга (падает на колени). Полицию, полицию! Это звери, а не люди. Пусть будут все женщины прокляты! (Рыдает.) О, барин, дорогой барин! (Встает с колен, более спокойно.) Что такое за крики? Что случилось? А? (Спокойно уходит.)
Дама (начинает бегать, бегает задом наперед). Я его убила! Эй, люди! Спасите, помогите!! (Подбегает к окну, хочет, открыть его — не может, отбегает.) Я тоже не хочу жить, я выброшусь на мостовую. (Стоит над трупом, глядя на него, как прежде, дикими глазами.)
Молодой человек (сначала судороги, потом поднимает голову). Ты пронзила мое сердце, но я… прощаю тебе. (Становится на колени, в груди у него торчит кинжал.)
Дама. О-о-о! Ты, значит, сознаешься?! Так вот тебе!! (Выхватывает из его груди кинжал, кладет на стол.)
Молодой человек. О, пощади меня! (Встает с колен.) Я на коленях умоляю тебя. Я долго боролся с этим чувством, но… Да, я люблю ее!
Дама. О, негодяй, негодяй! (Мечется по комнате, расставляя опрокинутые стулья в прежнем порядке, топчет портрет, портрет подскакивает с полу ей в руки, она ставит его на стол, закрывая журналом.) А чей это портрет ты давеча журналом закрыл?!
Молодой человек. О, образумься! Это не от нее письмо! Она мне абсолютно безразлична!
Дама (показывая письмо). А это письмо чье? К кому оно адресовано? (Читает.) «Все не могла собраться ответить на два твоих милых письма!..» Я не куколка! Когда куколка открывает глазки, она говорит: «Папа, мама», а я говорю тебе — «Мерзавец!».
Молодой человек. Поцелуй меня, моя куколка. Знаешь, как ты любишь, с закрытыми глазами. Даю тебе честное слово.
Дама. Ты можешь дать мне честное слово?
Молодой человек. Да что ты, милая. С какой стати мы будем с этой толстухой переписываться? Абсолютно к ней равнодушен.
Дама. Какой ты милый.
Молодой человек. Что это у тебя в руках?
Дама. Трещит? Нет, знаешь, не слышно.
Молодой человек. Голова что-то трещит. Ну, как ты, вообще, поживаешь?
Дама. Ты меня уже об этом спрашивал!
Молодой человек. О, мое счастье! Мое прекрасное солнышко!
Дама. Ты спрашиваешь, как я поживаю? Ничего, очень хорошо. Ты меня любишь, чего же мне еще надо…
Молодой человек. Ну, как ты поживаешь?
Дама. Ты рад меня видеть?
Молодой человек. Ты чего тут торчишь все время? Можешь уходить!
Дама (осматривается). У тебя очень мило. Ну, здравствуй, здравствуй.
Молодой человек. Раздевайся! (Надевает ей пальто, потирая руки.) Как я промерз сейчас на улице. (Целует ее.) Очень мило, что ты зашла. (Отходит от нее, задом, к дверям.) Ты?! Вот не ожидал-то тебя. Какой приятный сюрприз!! Я так рад! А-а! (Уходит.)
Дама (около рампы читает письмо). О, негодяй! Ты мне поплатишься! (Подходит к столу, кладет обратно письмо в ящик, роется.) Где же это ее письмо? Я сразу узнаю по руке!.. Куда он его засунул? (Задвигает ящик, борется сама с собой, потом отходит.)
Слуга. Спасибо, добрая барыня! Люблю покурить. Вспомнили о бедном человеке. Я, скажем, буду курить и не увижу, как вы эту бумажку доставать будете…
Дама. А вот я тебе коробочку сигар принесла в подарок. Любишь курить?
Слуга. Где нам! Изредка доведется скрутить собачью ножку. Да как же это можно без барина? Оно, пожалуй, нехорошо.
Дама. Я достану только из ящика этого стола одну пустяковую бумажку. Это ведь ящик?
Слуга. Ящик — он ящик и будет. Это уж так полагается.
Дама. А это стол?
Слуга. Это стол.
Дама. А это… кабинет?
Слуга. Кабинет. Барина нет дома.
Дама. А барин твой дома? (Уходит, пятясь.)
Слуга (держит в одной руке корзинку, другой вынимает из нее бумажки и разбрасывает по полу; звонок; ворчит). Поспеешь, милая! И сколько этих блюнеток и брондинок… ходят, ходят, а чего, спрашивается, ходят — и неизвестно!
(Разбрасывает бумагу.) Вот всегда так: насорил барин, набросал на пол бумаги, а ты за ним прибирай. (Разбросав бумаги, снова собирает их.)
Дама. Барина нет дома?
Слуга. Нет.
Дама. Ага! A мне все-таки интересно, ужасно, страшно интересно посмотреть, есть у него ее письма или нет… Я только так: загляну в ящик стола, посмотрю на письмо и сейчас же уйду! Больше ничего — честное слово! (Бросается к письменному столу, открывает ящик, вынимает письмо, быстро читает.) Ага! Негодяй!
Молодой человек. А, здравствуй! Вот приятный сюрприз! Что это у тебя в руках?
Дама. Ты переписываешься с Зоей?
Молодой человек. Нет… С чего ты это взяла?
Дама (в бешенстве). Нет?! Лжец, обманщик! Так вот же тебе!! (Хватает кинжал, вонзает в грудь молодого человека, он падает. Дама стоит, ломая руки, глядя на него безумными глазами.)
Голос Рока за сценой. Вот, теперь она снова будет кричать мне: «Рок, рок, поверни свое колесо назад!!» Стоит ли помогать этим глупцам? Только даром колесо испортишь.
Сборник вышел как II том Театральной библиотеки «Сатирикона».
Власть Рока.
правитьРок, под которым обычно понимается злая судьба, в этой пьесе Аверченко трактуется по-иному.