Владиміръ Соловьевъ. Стихотворенія. — Изд. второе, дополненное. Ц. 1 р. 20 к. Спб. Изд. М. М. Ледерле. — Изящная, небольшая книжечка съ сотней стихотвореній, столь же изящныхъ и гладкихъ, какъ веленевая бумага, на которой они отпечатаны. Но холодомъ вѣетъ отъ нихъ, нѣтъ ни одного, которое заставило бы сильнѣе биться сердце читателя. Форма ихъ безукоризненна, пожалуй, даже слишкомъ, какъ всякая излишняя отдѣланость, всегда граничащая съ дѣланностью, убивающей чувство и неподдѣльную искренность. Г. Владиміръ Соловьевъ талантливый версификаторъ и переводчикъ, какъ видно по его переводамъ изъ Гейне и Виргилія, но онъ — не поэтъ, потому что въ его стихотвореніяхъ недостаетъ чувства. Его настроеніе не передается читателю, а безъ этой магической способности вызывать соотвѣтственный отзвукъ въ сердцѣ читателя — нѣтъ поэзіи. Вотъ, напр., одно, какъ намъ кажется, изъ лучшихъ его лирическихъ стихотвореній.
Тебя полюбить я, красавица нѣжная,
И въ свѣтло-прозрачный, и въ сумрачный день.
Мнѣ любы и ясные взоры безбрежные,
И думы печальной суровая тѣнь.
Ужели обманъ — эта ласка нежданная?
Ужели скитальцу измѣнишь и ты?
Но сердце твердитъ: это пристань желанная
У ногъ безмятежной святой красоты.
Люби же меня ты, красавица нѣжная,
И въ свѣтло-прозрачный, и въ сумрачный день.
И пусть эти ясные взоры безбрежные
Все горе, былое развѣютъ какъ тѣнь.
Очень красивое стихотвореніе, но искусственность его построенія убиваетъ иллюзію чувства и непосредственность его выраженія. Это, скорѣе, альбомное стихотвореніе, а не стихи, вылившіеся изъ переполненнаго сердца. Въ этомъ случаѣ г. Владиміръ Соловьевъ раздѣляетъ участь новѣйшихъ поэтовъ, которые въ погонѣ за формой упускаютъ изъ виду главное достоинство стиховъ — искренность. За то его стихотворенія выгодно отличаются отъ декадентскихъ своей содержательностью, глубиной мысли и высотой міросозерцанія, какъ, напр., слѣдующее прекрасное стихотвореніе «Ex oriente lux»:
«Съ Востока свѣтъ, съ Востока силы!»
И къ вседержатильству готовъ,
Ирана царь подъ Ѳермопилы
Нагналъ стада своихъ рабовъ.
Но не напрасно Прометея
Небесный жаръ Элладѣ данъ.
Толпы рабовъ бѣгутъ, блѣднѣя,
Предъ горстью доблестныхъ гражданъ.
И кто-жъ до Инда и до Ганга
Стезею славною прошелъ?
То македонская фаланга,
То Рима царственный орелъ.
И силой разума и права,
Всечеловѣческихъ началъ,
Воздвиглась Запада держава,
И міру Римъ единство далъ.
Чего-жъ еще не доставало?
Зачѣмъ весь міръ опять въ крови? —
Душа вселенной тосковала
О духѣ вѣры и любви!
И слово вѣщее не ложно,
И свѣтъ съ Востока засіялъ,
И то, что было невозможно,
Онъ возвѣстилъ и обѣщалъ.
И, разливался широко,
Исполненъ знаменій и силъ,
Тотъ свѣтъ, исшедшій отъ Востока,
Съ Востокомъ Западъ примирилъ.
О, Русь! въ предвѣдѣньи высокомъ,
Ты мыслью гордой занята, —
Какимъ же хочешь быть Востокомъ:
Востокомъ Ксеркса, иль Христа?
Именно этой особенностью, рѣзко выдѣляющей стихотворенія г. Соловьева изъ массы другихъ, въ такомъ изобиліи появляющихся теперь, мы и объясняемъ, почему его сборникъ дождался второго изданія, — честь, выпадающая на долю немногихъ изъ современныхъ стихотворцевъ.