Венценосцы получили их могущества оплот —
Семь подвластных царских тронов, умножающих почёт,
Испытали утешенье и забвение невзгод.
Только муки переживший наслаждение поймёт!
Было больно оку смертных на блистающих смотреть.
Загремела, загудела оглушающая медь,
И народ индийский славу не устал царю греметь
И просил: «Распоряжайся, царь, сокровищами впредь!»
Автандилу и Придону трон поставили тотчас.
В честь героев своды зданья крик приветственный потряс.
Зрелищ не было чудесней и отраднее для глаз.
Об изведанных невзгодах снова вспомнили не раз.
Пили весело, и челядь приумножил государь,
И отпраздновал он свадьбу так, как праздновали встарь.
В равной мере всем дарил он безоары и янтарь,
Подаяньем для убогих не один был полон ларь.
Заслужили поклоненье и Придон и Автандил.
«Избавители вы наши!» — каждый в Индии твердил,
Исполнял владык желанья, как царям, хвалу кадил
И для дружеской беседы, словно к братьям, приходил.
Тариэль Асмат заметил и сердечно молвил ей:
«Клятву дам, что всех наставниц и служанок ты верней.
Возвышайся и седьмою частью Индии владей,
И да будет это царство вечной вотчиной твоей?
Царствуй славно и супруга по желанью избери,
И служите нам отныне, как вассальные цари!»
Но Асмат ему сказала: «Отсвет утренней зари!
Быть рабыней вашей — счастье. Об ином не говори!»
В шумных пиршествах герои провели немало дней,
На охоте и в забавах братьев не было дружней,
Им дарили редкий жемчуг и отборнейших коней;
Но тоска овладевала Автандилом всё сильней.
Тариэль увидел: витязь о жене затосковал,
И сказал: «Печалью сердца ты мне сердце пронизал.
Горе мне, твои страданья семикратно я познал,
Ты уедешь — рок желает, чтобы я один вздыхал».
Вслед за другом отпросился и Придон к себе домой:
«Как вассал, служить готов я Тариэлю всей душой,
И по первому же зову я знакомою тропой
Устремлюсь к тебе, как серна к роднику в палящий зной».
И ответил царь индийский: «Омрачились торжества.
Возвращайся же скорее, помни, друг, свои слова».
Автандилу же промолвил: «Вновь душа моя мертва
Но удерживать не смею, ибо солнце манит льва».
Царь отправил с Автандилом ряд сосудов золотых,
Много кубков ограненных и нарядов дорогих:
«От меня отдай Ростену ты почтительнейше их!»
И ответил тот: «Не знаю, как останусь я в живых!»
А Нестан сестре послала платье царское и шаль, —
Стан и лик не столь прекрасный тем украсить было б жаль.
И карбункул драгоценный, отгоняющий печаль,
Что, сияя словно солнце, освещал ночную даль.
Попрощавшись с Тариэлем, сели оба на коней.
Всех троих тоска терзала всё острее и больней.
Все индийцы наблюдали расставание друзей,
Автандил воскликнул: «Снова яд разлуки жжёт сильней!»
Вместе ехали недолго, час прощанья наступил,
И слезами на распутье каждый землю оросил.
Был поход благоприятен для сверкающих светил,
И в Аравию спокойно возвратился Автандил.
Был он подданными встречен и в чертоги был введён,
Он своё увидел солнце, скорбь исчезла, словно сон.
С Тинатин при громких кликах он воссел на царский трон
И священною короной был от Бога награждён.
Властелины дружны были и удачливы во всём,
В дружелюбные чертоги как в родной входили дом,
Преступавшего законы усмиряли, как в былом,
И расширили владенья благодетельным мечом.
Всех подвластных одарили, царский выполнили долг,
Вдов и сирот защитили, плач обиженных умолк.
Покарали злодеянье и нагих одели в шёлк,
Жили мирно в их владеньях и коза и хищный волк.
