Едет витязь лучезарный, словно полная луна;
В сердце любящем хранится греза властная одна.
Он твердит: «Судьбой жестокой ты со мной разлучена;
Только ты от ран глубоких излечить меня вольна.
Разлученного с троими мчит житейская река.
Сердце так окаменело, что скала не столь крепка;
Три копья его не могут окровавить и слегка,
Но, рожденная тобою, омрачает мир тоска».
С четырьмя близ моря едет неустанный Автандил,
Всюду ищет он бальзама для лишаемого сил;
Был скорбящий днем и ночью одинаково уныл.
Он соломинки дешевле мир подлунный оценил.
Где он путника ни видел, расспросить его был рад;
Так, расспрашивая встречных, ехал сотню дней
подряд. Перевал переезжая, видит он верблюдов ряд:
Караванщики печально над пучиною стоят.
На широком побережье караван чего-то ждет
И не может ни остаться, ни отправиться вперед.
Их приветствует прекрасный, и ответ хвалу несет.
«Кто вы будете, торговцы?» — громко спрашивает тот.
Тех людей начальник мудрый именуем был Усам;
Восхвалил он Автандила, столь желанного очам,
Молвил: «Ты для утешенья из-за туч явился к нам,
О, сойди с коня, светило, и внимай моим словам!
Мы багдадские торговцы, наша родина славна,
Магомета почитаем и не ведаем вина.
Мы к царю морей спешили, с ним торговля не бедна,
Велики товаров наших настоящая цена.
Мы узрели человека, умирающего тут;
Тяготила речь скитальца, как недуг иль тяжкий труд.
Мы спросили: «Кто ты, странник, кем изранен и разут?»
Он сказал: «Не отплывайте, или в море вас убьют!
На корабль взойдя в Египте, мы со стражей вышли в путь;
Повезли шелков немало, но теперь их не вернуть.
Всех пираты перебили; как сумел я ускользнуть,
Как попал сюда избитый, не известно мне отнюдь!»
Потому-то, лев и солнце, здесь недвижно мы стоим.
Если вспять мы обратимся, как убыток возместим?
Если пустимся по морю, жизнь пиратам отдадим:
Мы не можем ни остаться, ни путем уйти своим».
Витязь молвил: «Не годится ощущать напрасный страх,
Не избегнуть нам дороги, предрешенной в небесах.
Я за вашу жизнь отвечу. Сила есть в моих руках.
Иступлю клинок свой острый на разбойничьих костях!»
Караванщики внимали Автандиловым словам
И шептали: «Этот витязь так уверен, тверд и прям,
На его неустрашимость положиться должно нам».
На корабль вошли с товаром и поплыли по волнам.
Их пути не потревожил разъяренный ураган;
Вдаль всмотрелся их водитель, слава всех аравитян.
Вот корабль с широким флагом показался сквозь туман;
На носу его — с железным наконечником таран.
То пираты приближались, поднимая трубный вой;
Караванщики страшились этой силы боевой.
Витязь молвил: «Не пугайтесь их напористости злой,
Я сегодня истреблю их иль расстанусь с головой.
Не судьба — так не погибну и среди несметных орд,
А когда судьба приступит — как пылинка буду стерт,
Не спасут меня ни войско, ни высокий этот борт,
Это знающий — пребудет, мне подобно, сердцем тверд.
Трусы, вижу, вы боитесь приближения бойцов,
Поскорей от стрел попрячьтесь вниз, под палубный покров.
Я один иду! Подъята длань, смиряющая львов!
Я окрашу море кровью поспешающих на лов».
С быстротою тигра витязь облачился сталью лат,
Холод палицы железной был в руке его зажат;
На корму спокойно вышел, устремил разящий взгляд.
Был не менее жестоким и меча его булат.
Хоть враги взывали грозно в исступленье боевом,
Хоть ударили свирепо в борт окованным бревном,
На корме воздвигся витязь, с чувством страха незнаком,
И разбил таран огромный тяжкой палицы броском.
Так стоял и невредимым оставался Автандил.
Отступить враги пытались, грозных ужас охватил,
На корабль их перепрыгнув, он разбойников косил;
Мало кто в живых остался от немалых вражьих сил.
Словно коз, врагов безумных юный витязь убивал,
О корму их разбивал он, море ими волновал,
Ударял их друг о друга, и валился вал на вал.
Кто в завале тел скрывался, не взывая, изнывал.
Одержал победу витязь, и возник молящий зов:
«Ради бога твоего же, пощади своих врагов!»
Переживших эту битву обратил спаспет в рабов.
Из Писания известно: «Страх внушает нам любовь».
Силой собственной хвалиться — дело пьяных и повес,
Без господней воли силе не дается перевес;
Искра малая возникнет — и сгорит великий лес.
Как мечом, разрежешь древом, заслужив любовь небес.
Там сокровища большие обнаружил Автандил,
Караванщиков сзывая, с кораблем корабль сцепил;
И Усам не грусть, а радость, оживляясь, изъявил:
В славословии красивом он героя восхвалил.
Должно славить Автандила целой сотней языков,
Да и те едва ль расскажут, сколь он грозен и грозов.
Небесам благодаренье изрекли уста купцов:
«Полночь в полдень обращая, вышел блеск из облаков!»
И купцы облобызали с головы до ног его,
Бесконечно восхваляли за красу и удальство:
«Обезумеет разумный от сверканья твоего!
Ты от смерти нас избавил и доставил торжество!»
Он сказал: «Благодаренье вездесущему отцу,
Всех начал неисчислимых и началу и концу,
Тайных сил и светлой яви всемогущему творцу!
Верить в будущее свято подобает мудрецу.
Жизнь оставил вседержитель вашим немощным телам.
Я же — тлен и прах, не больше! Что сумел бы сделать вам?
Но исполнил обещанье, меч прошелся по врагам!
Вот корабль с богатой кладью подношу в подарок вам».
Хорошо, когда достойный торжествует над врагом,
Затмевая и содружных в добром деле боевом.
Пусть униженно поздравят ратоборца с торжеством,
А его украсит рана, нанесенная мечом.
Тот корабль пиратский кладью был наполнен до краев;
Невозможно перечислить завоеванных даров.
Всё к себе перетащили с корабля своих врагов,
Разнесли его, спалили, не продав на драхму дров.
И услышал от Усама речь смиренную спаспет:
«Пристыженные, тобою мы избавлены от бед.
Всё твое, что мы имеем, и об этом спору нет.
Что угодно дай в подарок, так решает наш совет».
Автандил тогда ответил: «Полно, добрые друзья!
Видел бог, как вы дрожали, слез горючих не тая.
Он от смерти вас избавил, в этом слава не моя;
Обладаю лишь собою и конем единым я.
Я. с богатствами излишней избегающий возни,
Дома много их оставил, мне не надобны они.
Ваших также не желаю, ими пользуйтесь одни;
Делу трудному, иному посвятить решил я дни.
Из бесчисленных сокровищ, что добыты мной в бою,
Да возьмет любое каждый, их легко я отдаю;
Но прошу я без отказа просьбу выполнить мою:
Я свое меж вами званье, если можно, утаю.
Что не я ваш возглавитель — умолчите вы о том,
Пусть не витязем я буду называться, а купцом.
По-купечески оденусь, торговать начну потом.
Нашим братством заклинаю, тайну эту бережем!»
И обрадованы этим, караванщики, опять
Преклоняясь, возгласили: «Ты нам счастье хочешь дать;
Не тебе, а нам об этом подобает умолять.
Мы, рабы твои, о солнце, обретаем благодать!»
Дальше двинулись торговцы, оставаться не могли;
Принося попутный ветер, дни благие потекли.
Автандилом восторгались, восхваления рекли
И, зубов его оттенка, перлы в дар ему несли.
