Театральная критика Власа Дорошевича / Сост., вступ. статья и коммент. С. В. Букчина.
Мн.: Харвест, 2004. (Воспоминания. Мемуары).
Викторьен Крылов — ландфогт Александрийского театра.
Вильгельм Далматов — он же орловский тигр.
Г-н Нильский — ложно именующий себя Гесслером.
Г-н Писарев — впоследствии владетельный барон.
Г-н Юрьев — впоследствии его племянник.
Г-н Дальский — крайне беспокойный молодой человек.
Прочие талантливые молодые актеры, впоследствии швейцарцы.
Шиллер — лицо без речей.
Антоновские яблоки.
1-й актер (падая).
О, помогите!
2-й актер.
Что с ним!
3-й актер (печально и торжественно).
На этих монологах он вывихнул язык!
(Первого актера уносят).
2-й актер.
Ну, времена!
3-й актер (горько).
Румын играть нас заставляют!
4-й актер.
Madame Ватсон зубрить велят нам наизусть!
5-й актер.
Бывали времена Медведева,
Но не было Крыловских хуже!
3-й актер.
Да, наш ландфогт жесток.
(С ужасом и вполголоса).
Он мертвым не дает покоя!
И «души мертвые» тревожит!
Вильгельм Далматов.
Что мертвые?! Гамлета запер в ящик!!!
Гамлета, коего столь дивно я играю и рыкаю!
(Конфиденциально).
В комоде у него лежит Гамлет,
И я, признаться, братцы, знаю,
В ящике каком он заключен,
И замысел таю в душе отважный
Из ящика достать Гамлета и сыграть!
(С неистовством).
Меня, меня заставить Ноздрева играть,
Когда я Гамлет, датский принц!
Г-н Дальский.
А я?! Я — гений и довольно стыдно мне
Пред Виктором Крыловым преклоняться.
(Гордо).
Тень Шиллера меня усыновила
Дон Карлосом из гроба нарекла,
Вокруг меня актеров возмутила
И в жертву публику мне обрекла!
Старый актер.
А говорили: он нас «окрылит»
И к славе поведет.
4-й актер. (Махнув рукой).
Эх! Басни лишь Крылова!
(Вбегает г. Падарин).
Г-н Падарин.
О, ужас! Новое злодейство!
Все.
Случилось что? Не мучай! Говори!
Г-н Падарин.
О, ужас! Ужас!
Я видел сам сейчас.
Он Шиллера «Вильгельма Телля» взял
И ножницы зачем-то.
Старый актер.
Я узнаю его обыкновенье. Он
Всегда пиесы пишет так…
Г-н Падарин.
И ножницами теми он,
Взяв, окарнал Вильгельма Телля.
Все.
О, ужас, ужас, ужас!..
Г-н Падарин.
Бедняга Шиллер в куцем виде
Неузнаваем стал совсем,
А он, злодей, — он засмеялся
И вымолвил: «Что, братец,
Побывал ты в переделке?» Все.
О, ужас, ужас, ужас!..
Викторьен Крылов.
Явились мы сюда, чтоб объявить вам,
Что ставить мы хотим «Вильгельма Телля».
Зане же Телль Вильгельм и длинен и велик,
Его постригли мы и привели в приличный вид.
Вот Шиллер вам!
(Вынимает Шиллера из жилетного кармана. В народе ужас).
Вы видите, что после переделки он вовсе не велик.
В издании карманном
Его играть вы будете.
(Режиссёру).
Раздайте роли.
Режиссёр (раздавая роли, г. Долматову).
Вам Телль!
(Подает тощую тетрадку).
Г-н Далматов. (Потрясая тетрадкой в воздухе, голосом как можно более громким).
И это «Телль»!
Не «Телль» это, «Телленок».
«Телленка» я играть не буду, —
Я тигр орловский, не «Телленок»…
Рррррр…
Викторьен Крылов (Вскакивая).
Я тигров укрощать умею.
Я сам, брат, написал «Тигренка».
Играть ты Телля будешь,
Не то… Не день, не час один,
Я буду тешиться недели,
На бритвах стану стлать постели,
Струнами ребра перевью,
Гвоздей, винтов в тебя набью…
Г-н Далматов.
Винти мне винт какой угодно,
Но «пасс» я не скажу!
Викторьен Крылов (окончательно свирепея).
Я Занды роль тебя играть заставлю…
На ingénue переведу comique,
Потоцкой дам играть Гамлета,
Тебе-е игру ее смотреть я прикажу!..
Все.
Ужас!.. О, владыка…
Викторьен Крылов.
Клянусь корзиной этой, что пока
Всей меры яблок не перестреляешь,
Играть ты будешь Телля ежедневно.
Кто-то из приближенных.
Владыка, мерой яблок
Терпенья меру ты переполняешь.
Викторьен Крылов.
Молчать! Я клятву дал!
Пали по яблокам, Далматов.
Г-н Далматов (тихо и почтительно).
Нам яблоки даны, чтоб есть в печеном виде,
Нам яблоки усладой служат в пироге,
Их можно съесть с приятностью и пользой.
Зачем же в них стрелять?
За что?
(Гордо).
Казенных яблок портить я не стану!
(Моментально съедает всю корзину яблок).
Я съел, тиран!
(Все в ужасе).
Голос из толпы.
Послать за Бертенсоном.
Викторьен Крылов (жестоко усмехаясь).
Подать сюда корзину бутафорских,
Уж тех не съест. За мною!
Г-н Писарев.
Что там?
14-й актер.
Ужасное волненье!
По лестницам заставил он актеров лазить,
По лестницам, что горы представляют.
Шумит актеров рой:
«Швейцарцы мы, а не швейцары,
Чтоб бегать вам по лестницам высоким!»
Г-н Писарев.
Ох, времена лихие!
Далматов что?
15-й актер.
Рычит орловским тигром,
Младенцев в воздухе трясет
И целит в публику из самопала…
Г-н Писарев (про себя).
Для устрашенья рецензентов!
Актер на сильные он роли.
(Громко)
А Дальский что?
16-й актер.
Неукротим!
Когда ему на сцене Юрьев подал руку,
Он гордо посмотрел и отвернулся.
И бедный Юрьев…
Г-н Писарев.
Вот еще Господь племянника послал!
16-й актер.
А вот и он.
Г-н Писарев
Племянник, посмотрись
Хоть в зеркало ты, ради Бога.
Зачем ты так сутулишь спину,
И голову все держишь как-то набок,
Одно плечо поднял, другое опустил.
Ну, точка в точку Южин!
Г-н Юрьев.
Ему я подражаю, верно!
Но Южин ведь талант.
Он гений, и я горжусь и счастлив,
Что был его учеником любимым.
Мне он преподал тайны все успеха.
Как надобно сгибать на сцене спину,
Как голову держать немного набок,
«Не без приятности», как Гоголь говорит.
Я счастлив тем, что Южину подобен!..
Г-н Писарев.
Лишу тебя в пиесе я наследства…
Г-н Юрьев.
Но в жизни с южинской сноровкой,
Поверьте, дядюшка, легко я
Сальвини имя получу в наследство…
(Страшный шум)
Г-н Писарев.
Что там?
17-й актер.
Далматов в яблоки стреляет!..
Г-н Писарев.
Ахти мне! До чего я дожил!
(В изнеможенье опускается на кресло).
Г-н Далматов (выходя на сцену).
Я, — тигр! — инкогнито скрываться должен.
Не смею я рычать, не должен крикнуть.
Я принужден играть «Вильгельма-горемыку»?
Я в яблоки стреляю против воли.
(Со вздохом).
Антоновское яблоко то было.
Вся кровь моя с тех пор
Горит антоновым огнем.
Ррррр…
(Убегает в скалы).
Г-н Нильский (выходя вместе с г. Борисовым).
Признаться, мне притворство не по летам,
И притворяясь, чувствую, что, — ох! — грешу.
Я, кажется, напоминаю больше
Фигуру из картона, чем ландфогта,
А потому меня швейцарцы не боятся.
Мне эта роль не по душе, Борисов.
Мне, Нильскому, играть вдруг дали крокодила:
Людей живьем я должен есть.
Не по нутру мне это.
Г-н Далматов (появляясь из-за скалы).
Довольно мне по яблокам стрелять.
Меня хотели сделать вегетарианцем.
Мне яблоки одни! Так я же покажу.
Я изумлю злодейством мир.
Я Нильского убью, и тем себя насыщу!..
Г-н Крылов (падая).
Убил… о, тигр орловский.
Г-н Далматов (с адским хохотом).
Ага! Узнал меня, приятель!
Шиллер.
Позвольте, я за что ж страдаю?
Помощник режиссёра.
Молчите, вы без речей лицо!
Театральные очерки В. М. Дорошевича отдельными изданиями выходили всего дважды. Они составили восьмой том «Сцена» девятитомного собрания сочинений писателя, выпущенного издательством И. Д. Сытина в 1905—1907 гг. Как и другими своими книгами, Дорошевич не занимался собранием сочинений, его тома составляли сотрудники сытинского издательства, и с этим обстоятельством связан достаточно случайный подбор произведений. Во всяком случае, за пределами театрального тома остались вещи более яркие по сравнению с большинством включенных в него. Поражает и малый объем книги, если иметь в виду написанное к тому времени автором на театральные темы.
Спустя год после смерти Дорошевича известный театральный критик А. Р. Кугель составил и выпустил со своим предисловием в издательстве «Петроград» небольшую книжечку «Старая театральная Москва» (Пг. —М., 1923), в которую вошли очерки и фельетоны, написанные с 1903 по 1916 год. Это был прекрасный выбор: основу книги составили настоящие перлы — очерки о Ермоловой, Ленском, Савиной, Рощине-Инсарове и других корифеях русской сцены. Недаром восемнадцать портретов, составляющих ее, как правило, входят в однотомники Дорошевича, начавшие появляться после долгого перерыва в 60-е годы, и в последующие издания («Рассказы и очерки», М., «Московский рабочий», 1962, 2-е изд., М., 1966; Избранные страницы. М., «Московский рабочий», 1986; Рассказы и очерки. М., «Современник», 1987). Дорошевич не раз возвращался к личностям и творчеству любимых актеров. Естественно, что эти «возвраты» вели к повторам каких-то связанных с ними сюжетов. К примеру, в публиковавшихся в разное время, иногда с весьма значительным промежутком, очерках о М. Г. Савиной повторяется «история с полтавским помещиком». Стремясь избежать этих повторов, Кугель применил метод монтажа: он составил очерк о Савиной из трех посвященных ей публикаций. Сделано это было чрезвычайно умело, «швов» не только не видно, — впечатление таково, что именно так и было написано изначально. Были и другого рода сокращения. Сам Кугель во вступительной статье следующим образом объяснил свой редакторский подход: «Художественные элементы очерков Дорошевича, разумеется, остались нетронутыми; все остальное имело мало значения для него и, следовательно, к этому и не должно предъявлять особенно строгих требований… Местами сделаны небольшие, сравнительно, сокращения, касавшиеся, главным образом, газетной злободневности, ныне утратившей всякое значение. В общем, я старался сохранить для читателей не только то, что писал Дорошевич о театральной Москве, но и его самого, потому что наиболее интересное в этой книге — сам Дорошевич, как журналист и литератор».
В связи с этим перед составителем при включении в настоящий том некоторых очерков встала проблема: правила научной подготовки текста требуют давать авторскую публикацию, но и сделанное Кугелем так хорошо, что грех от него отказываться. Поэтому был выбран «средний вариант» — сохранен и кугелевский «монтаж», и рядом даны те тексты Дорошевича, в которых большую часть составляет неиспользованное Кугелем. В каждом случае все эти обстоятельства разъяснены в комментариях.
Тем не менее за пределами и «кугелевского» издания осталось множество театральных очерков, фельетонов, рецензий, пародий Дорошевича, вполне заслуживающих внимания современного читателя.
В настоящее издание, наиболее полно представляющее театральную часть литературного наследия Дорошевича, помимо очерков, составивших сборник «Старая театральная Москва», целиком включен восьмой том собрания сочинений «Сцена». Несколько вещей взято из четвертого и пятого томов собрания сочинений. Остальные произведения, составляющие большую часть настоящего однотомника, впервые перешли в книжное издание со страниц периодики — «Одесского листка», «Петербургской газеты», «России», «Русского слова».
Примечания А. Р. Кугеля, которыми он снабдил отдельные очерки, даны в тексте комментариев.
Тексты сверены с газетными публикациями. Следует отметить, что в последних нередко встречаются явные ошибки набора, которые, разумеется, учтены. Вместе с тем сохранены особенности оригинального, «неправильного» синтаксиса Дорошевича, его знаменитой «короткой строки», разбивающей фразу на ударные смысловые и эмоциональные части. Иностранные имена собственные в тексте вступительной статьи и комментариев даются в современном написании.
Старая театральная Москва. — В. М. Дорошевич. Старая театральная Москва. С предисловием А. Р. Кугеля. Пг. —М., «Петроград», 1923.
Литераторы и общественные деятели. — В. М. Дорошевич. Собрание сочинений в девяти томах, т. IV. Литераторы и общественные деятели. М., издание Т-ва И. Д. Сытина, 1905.
Сцена. — В. М. Дорошевич. Собрание сочинений в девяти томах, т. VIII. Сцена. М., издание Т-ва И. Д. Сытина, 1907.
ГА РФ — Государственный архив Российской Федерации (Москва).
ГЦТМ — Государственный Центральный Театральный музей имени A.A. Бахрушина (Москва).
РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства (Москва).
ОРГБРФ — Отдел рукописей Государственной Библиотеки Российской Федерации (Москва).
ЦГИА РФ — Центральный Государственный Исторический архив Российской Федерации (Петербург).
Впервые — «Петербургская газета», 1893, № 306.
Вильгельм Пантелеймонович Тель — объединены имя и фамилия героя драмы Ф. Шиллера «Вильгельм Телль» с отчеством игравшего главную роль в спектакле Александрийского театра актера Василия Пантелеймоновича Далматова.
Миллер Федор Богданович (1818—1881) — русский переводчик, поэт. Его перевод драмы Ф. Шиллера «Вильгельм Телль» вышел отдельным изданием в Москве в 1843 г.
Первое представление «Вильгельма Телля»… — Пародия непосредственно связана с премьерой спектакля по драме Шиллера, состоявшейся в Александрийском театре 4 ноября, 1893 г.
Викторьен Крылов — ландфогт. — Пьеса была поставлена в сценической обработке В. Крылова. Ландфогт — глава общины в Швейцарии.
Нильский… именующий себя Гесслером. — Нильский (настоящая фамилия Нилус) Александр Александрович (1840—1899) — русский актер. Работал в Александрийском театре в 1860—1883 и 1892—1897 гг. Исполнял роли героико-романтического характера. В «Вильгельме Телле» выступил в роли советника Геслера.
Писарев — в «Вильгельме Телле» выступил в роли фон Атгингаузена.
Юрьев — в «Вильгельме Телле» выступил в роли фон Руденца
Дольский — в «Вильгельме Телле» выступил в роли Мельхталя.
…перевод г-жи Ватсон. — Ватсон Мария Валентиновна (урожд. Де Роберти де Кастро де ла Серда, 1848—1932) — русская переводчица, поэтесса, историк литературы. Автор книги «Шиллер, его жизнь и литературная деятельность» (СПб., 1892).
…бывали времена Медведева… — Медведев Петр Михайлович (1837—1906) — русский актер, режиссёр, антрепренер. В 1890—1893 гт. был главным режиссёром Александрийского театра, а затем его актером.
..меня заставить Ноздрева играть…-- В спектакле Александрийского театра по второй части «Мертвых душ» Н. В. Гоголя (переделка A.A. Потехина и В. А. Крылова), поставленном в 1892 г.
Тень Шиллера меня усыновила, Дон Карлосом из гроба нарекла… — Парафраз цитаты из «Бориса Годунова» A.C. Пушкина.
Падарин Николай Михайлович (1867—1918) — русский актер. Всю жизнь проработал в Малом театре. В сезоне 1893—1894 гг. играл в Александрийском театре. В «Вильгельме Телле» выступил в роли Штауффахера. Был одним из лучших исполнителей характерных и бытовых ролей.
Кроткое Николай Сергеевич (1849—?) — русский композитор и дирижёр. В 1888—1894 гг. был дирижёром Александрийского театра.
Зоне (старослав.) — потому что.
…написал «Тигренка». — «Тигренок» — комедия французских драматургов А. Мельяка и Л. Галеви. Была поставлена в театре Ф. А. Корша в 1891 г.
Comique — амплуа комика.
Послать за Бертенсоном. — См. «Чайковский».
«Не без приятности», как Гоголь говорит. — Выражение, не раз употребляемое в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души».
…принужден играть «Вильгельма-горемыку»? — Образовано соединением части названий трагедии Ф. Шиллера «Вильгельм Телль» и повести Д. В. Григоровича «Антон-Горемыка» (1847).
…Горит антоновым огнем. — Антонов огонь — гангрена.
Борисов Иван Иванович (? —1939) — русский актер. Работал в Александрийском театре в 1891—1900 и с 1905 г до конца жизни.