1831.
правитьВяземскій П. А. Полное собраніе сочиненій. Изданіе графа С. Д. Шереметева. T. 2.
Спб., 1879.
Московская выставка продолжаетъ обращать на себя общее вниманіе. Каждое утро она сборное мѣсто многочисленныхъ посѣтителей: на биржѣ, на площадяхъ, въ гостиныхъ, въ смиренныхъ жильяхъ простолюдина, въ кабинетахъ ученыхъ, она предметъ общихъ разговоровъ, наблюденій, пересудовъ. Москва болѣе нежели когда-нибудь столица мануфактурная. Вельможи, дамы, чиновники, свѣтская молодежь, не говоря уже о мануфактуристахъ, промышленникахъ, торговцахъ, всѣ только и толкуютъ, что объ издѣліяхъ, всѣ какъ будто изъ-за станковъ, изъ мастерскихъ, всѣ вольноопредѣляющіеся кандидаты въ члены Технологическаго Института. Нельзя полагать, что одно просвѣщенное любопытство влечетъ туда ежедневно нѣсколько тысячъ зрителей, что всѣ сужденія и толки о выставкѣ дѣльны и поучительны; но если изъ числа всѣхъ посѣтителей сотая часть, тысячная часть возвратится изъ нея съ однимъ новымъ наблюденіемъ, съ одною новою мыслью, съ однимъ новымъ чувствомъ уваженія къ пользамъ просвѣщенія и благодарности къ правительству, пекущемуся о развитіи его, то и тогда нравственное вліяніе выставки обильно въ богатыхъ и утѣшительныхъ послѣдствіяхъ. Дѣйствіе подобныхъ впечатлѣній должно у насъ бить тѣмъ ощутительнѣе, что въ Россіи менѣе чѣмъ гдѣ нибудь отдѣлены между собою классы производителей и потребителей. Кто у насъ изъ дворянъ, имѣющихъ помѣстье, болѣе или менѣе не фабрикантъ, не промышленникъ, не торговецъ? Богатый щеголь, который постыдился бы показаться на вечернемъ раутѣ иначе какъ во фракѣ изъ Англійскаго сукна, самъ утромъ снялъ поставку на низкое сукно, производимое на фабрикѣ, имъ заведенной. Тотъ, у коего домъ сіяетъ роскошнымъ убранствомъ бронзы и фарфоровъ, платитъ за прихоти расточительности своей деньгами, вырученными отъ продажи желѣза съ завода своего. Въ другихъ земляхъ высшій классъ народа болѣе наслаждается успѣхами промышленности отечественной, но не имѣетъ нужды предварительно заботиться о нихъ; у насъ тотъ же классъ наслаждается ими и содѣйствуетъ имъ. Въ этомъ слѣдуемъ мы примѣру своего Великаго Петра: онъ, дабы имѣть флотъ, началъ самъ своеручно строить корабли. У насъ дѣло промышленности — дѣло общее и частное. При такомъ соображеніи польза выставокъ многоплодна и учрежденіе оныхъ мѣра самая благотворительная и совершенно государственная. Если и Французы приписываютъ учрежденію сему великіе успѣхи, коими ознаменовали они промышленные труды свои въ послѣдніе годы, то какихъ же намъ не ожидать отъ него послѣдствій? Французы, народъ скорый, весь внѣшній, весь на лицо самохвальный, громогласный въ общежитьи, въ печати, на рынкахъ Европейскихъ; во Франціи множество журналовъ, обществъ по разнымъ отраслямъ науки и промышленности; многолюдство, почти всемірное средоточіе Парижа, сего безсмѣннаго базара Европейскаго, древнее и всегдашнимъ соприкосновеніемъ подстрекаемое соперничество съ Англіею, служили бы и безъ выставокъ достаточными поощреніями, достаточными ручательствами въ народной дѣятельности и гласности. Но у насъ болѣе живутъ жизнью домашнею, сокровенною; если Французы слишкомъ самонадѣянны, то мы слишкомъ недовѣрчивы въ себѣ; обширность государства отчуждаетъ насъ другъ отъ друга, слишкомъ раздробляетъ производительныя силы и многіе полезные успѣхи, усовершенствованія, предпріятія совершались въ тишинѣ и смиреніи безкорыстной неизвѣстности, или подъ фирмою иноплеменною переходили въ магазины иностранцевъ. Нынѣ, благодаря правительству, выставки обнародываютъ богатства государства, даютъ права гражданства въ Россіи Русскимъ издѣліямъ, знакомятъ насъ съ самими собою, указываютъ въ чемъ мы болѣе успѣли, чего намъ не достаетъ, даютъ живой отчетъ въ настоящемъ и предсказываютъ усовершенствованія въ будущемъ.
Устройство, расположеніе Московской выставки хорошо обдуманы и хорошо исполнены. Всѣ распоряженія приносятъ честь дѣятельности и вкусу тѣмъ изъ членовъ комитета, которые наиболѣе занимались ими. Здѣсь дано хорошее значеніе Русской поговоркѣ: товаръ лицомъ продается. И въ самомъ дѣлѣ еще прежде, нежели вниманіе свѣдущаго наблюдателя вникнетъ въ подробное изслѣдованіе предметовъ выставки, уже зрѣніе его пріятно поражено величествомъ и красивостью общей картины. Каждая зала имѣетъ свою живописную наружность и свое внутреннее достоинство. Зала, убранная разноцвѣтными шатрами изъ бумажныхъ издѣлій Титова, Урусова и другихъ, привлекаетъ взоры красивостью декораціи своей, а еще болѣе удовольствуетъ вниманіе, когда по пристальномъ разсмотрѣніи издѣлій, убѣдишься въ значительныхъ успѣхахъ, коими упомянутые почтенные фабриканты возвысили степень промышленности своей. Наряды Азіатской роскоши, которую присвоила себѣ и преобразовала Европа, шали Гучкова, Колокольцовыхъ, Мерлиной служатъ великолѣпными обоями залы, ими обвѣшанной: здѣсь заглядятся не однѣ дамы, развлеченныя и озабоченныя выборомъ шали, платка, или шарфа, но и хладнокровные и безкорыстные знатоки, которые порадуются усовершенствованіямъ фабрикъ нашихъ и пожелаютъ братьямъ Гучковымъ идти далѣе и далѣе по стезѣ, которую проходятъ они съ честью, напоминая имъ, что промышленность, какъ и всѣ науки и художества, не можетъ оставаться неподвижною: она должна подвигаться или отступать, возвышаться или падать. Фабрика, которая постепенно не улучшается, должна неминуемо ослабѣвать; ибо при общей дѣятельности, при общихъ напряженіяхъ соревнованія, около нее возвысятся по времени нѣсколько новыхъ фабрикъ совмѣстницъ, которыя перебьютъ у нея первенство. Разноцвѣтность, блескъ, обиліе шелковыхъ издѣлій придаютъ радужную яркость залѣ, содержащей въ себѣ богатства фабрикъ князя Юсупова, Кондрашева, Майнова-Доброхотова, Щеглова, Рогожиныхъ, Локтева и другихъ состязателей ихъ въ сей отрасли мануфактурной, которая едва ли у васъ не опередила другихъ и по праву старшинства и по новымъ успѣхамъ своимъ. Тоже должно сказать и о парчахъ золотыхъ и серебряныхъ и прочихъ издѣліяхъ того рода: по богатству своему, по торжественному употребленію, къ коему онѣ наиболѣе назначены, по воспоминаніямъ историческимъ, которыя придаютъ имъ какую-то національную драгоцѣнность, какую-то освященную печать старины, издѣлія сіи обращаютъ особенное вниманіе публики на имена Колокольникова, Полякова, Левина, Тюляева, отличающихся приношеніями своими на выставку отечественныхъ произведеній. Зала, обставленная фарфорами съ Императорскаго С.-Петербургскаго завода, съ заводовъ Попова, братьевъ Гарднеровъ, хрусталями съ Императорскихъ стеклянныхъ заводовъ, съ заводовъ Мальцовыхъ, Орлова, цвѣтными стеклами Амелунга переноситъ воображеніе въ область волшебства, застроенную чертогами зеркальными и хрустальными: но и очнувшись отъ поэтическихъ сновидѣній, найдешь въ залѣ сей на яву и передъ глазами побужденія въ чувствамъ истиннаго удовольствія. Здѣсь красота соединяется съ пользою, издѣліе возвышается до степени изящнаго искусства; здѣсь блескъ живописи, правильность, стройность, вкусъ въ отлитіи формъ преобразовываютъ грубыя вещества: песокъ и глину, въ предметы утонченной роскоши, предметы ежедневнаго и всеобщаго употребленія въ драгоцѣнныя убранства великолѣпныхъ дворцовъ. Между сими торжественными созданіями искусства, вниманіе соотечественника обращается съ особеннымъ участіемъ на смиренный фарфоръ, присланный изъ Сибири. Если онъ никакъ не можетъ входить въ соперничество съ упомянутыми выше, то по крайней мѣрѣ онъ отмѣнно замѣчателенъ по относительной добротѣ своей, дешевизнѣ и по мѣсту своего происхожденія. Нѣтъ Урала для успѣховъ промышленности и просвѣщенія при благопріятномъ дѣйствіи правительства. По красивому и такъ сказать ваятельному расположенію нѣкоторыхъ изъ химическихъ произведеній, и самые профаны не пройдутъ безъ вниманія мимо отдѣленія, въ которомъ, между прочими, усовершенствованные труды заводчика Бесса занимаютъ отличное мѣсто. Въ настоящемъ развитіи промышленности химія и механика суть главнѣйшія опоры мануфактурнаго дѣла. фабрикантъ, пренебрегающій посвященіемъ себя въ ихъ таинства, добровольно отказывается отъ пособій и выгодъ просвѣщенія.
Всего величественнѣе общая картина, открывающаяся предъ взорами при входѣ въ большую залу. Зала сія, сама по себѣ, есть уже прекрасное созданіе искусства: величиною, высотою, стройною и благородною простотою она заслужила Европейскую извѣстность. Нынѣ, когда обширное пространство ея наполнено разнообразными издѣліями отечественными, она истинно представляетъ видъ храма Русской промышленности. Вниманіе, болѣе или менѣе разсѣянное въ другихъ отдѣленіяхъ, перехожденіемъ изъ залы въ залу, здѣсь сосредоточивается и возрастаетъ. Послѣ перваго объема, общее впечатлѣніе, раздробленное на впечатлѣнія частныя, ни мало не теряетъ силы своей: напротивъ, оно питается подробностями. Здѣсь разнообразіе предметовъ, вынужденное обширностью залы, не позволяетъ входить въ отчетливое исчисленіе. Но если слѣдовать за разливами толпы, по мѣрѣ какъ тѣснится она въ тому или другому отдѣленію, то нельзя не упомянуть: о прекрасныхъ клеенкахъ фабрики Чурсинова, достигнувшихъ, кажется, до возможнаго совершенства; о тканыхъ картинахъ съ Императорской шпалерной фабрики, уже купленныхъ Московскимъ купцомъ Лепешкинымъ и заслуживающихъ общее удивленіе, а со стороны взыскательныхъ судей легкое порицаніе въ одномъ отношеніи рисунка; о саблѣ, или, правильнѣе, о сабельныхъ ножнахъ серебряныхъ, съ изображеніемъ сраженій; сіе искусное произведеніе привлекаетъ въ себѣ безостановочно волны любопытныхъ посѣтителей, которые заранѣе приготовлены молвою любоваться имъ, по отличному совершенству отдѣлки, по трудолюбію и терпѣнію художника, употребившаго, какъ сказываютъ, шестнадцать лѣтъ на работу свою и по цѣнѣ, назначенной въ 25.000 рублей и превышающей всѣ цѣны другихъ предметовъ выставки. Металлическія издѣлія: желѣзныя, стальныя и чугунныя, удивляютъ наиболѣе чужестранныхъ посѣтителей мастерствомъ обработки и дешевизною цѣнъ. Косы, гвозди съ заводовъ Шепелевскихъ и другіе предметы съ прочихъ казенныхъ и частныхъ заводовъ, хотя и не имѣютъ за себя большинства тѣсноты въ приливахъ публики, но не менѣе того достойны они общаго вниманія и общей признательности. Тоже можно сказать и объ отдѣленіи издѣлій льняныхъ и пеньковыхъ: публика не заглядится на образцы равентуха, пестреди, полотенъ парусныхъ и другихъ, на канаты и снасти, но внимательный ревнитель пользы отечественной не пробѣжитъ мимо ихъ смиреннаго достоинства. Когда Фоксъ[1] былъ на Парижской выставкѣ въ 1802 г., спѣшили обратить вниманіе его на роскошныя произведенія Ліонскихъ фабрикъ и другія богатства прихоти, вкуса и моды. «Укажите мнѣ», говорилъ онъ, «на издѣлія, коими промышленность ваша содѣйствуетъ благосостоянію простаго народа, на хорошія и дешевыя хозяйственныя орудія, одѣянія, потребности домашнія». Нѣтъ сомнѣнія, что въ самыхъ смиренныхъ началахъ скрывается истинный корень богатства государственнаго, но, при нынѣшнемъ развитіи образованности, не менѣе того и предметы праздной роскоши и самыя прихоти своенравной и перемѣнчивой моды входятъ въ область наблюденій экономиста и выводы, извлекаемые изъ оныхъ, важны для соображеній государственнаго хозяйства. Машины, физическіе и металлическіе инструменты, если также недоступны любопытному участію всей публики, то весьма важны для нѣкоторыхъ. Уже замѣчено было, что въ тѣ дни, когда выставка открыта для всѣхъ посѣтителей, то около сихъ отдѣленій тѣснѣе, нежели въ другіе дни. Смѣтливость, переимчивость нашихъ мастеровыхъ и вообще простолюдиновъ, привычка ихъ учиться съ глаза объясняетъ это обстоятельство. Можетъ быть, симъ прогулкамъ по выставкѣ, сему курсу практическаго ученія, обязаны мы будемъ новымъ Жакартомъ, новымъ Кулибинымъ. И въ этомъ отношеніи инструменты, представленные адмиралтейскими заводами, машины, выставленныя фабрикантомъ Гучковымъ, который съ добросовѣстностью, благонамѣренностью и просвѣщенною откровенностью, достойными уваженія и подражанія, вводитъ любопытныхъ и совмѣстниковъ въ таинства искусства своего, отличная ворсостригальная трансверсальная машина Нильсена, модели гг. Портнова и Лебедевыхъ и другія пособія изобрѣтательности и науки, приложенныя въ промышленности, важны и занимательны не только по искусству въ отдѣлкѣ, по общимъ въ нихъ потребностямъ художниковъ и всѣхъ образованныхъ людей, но и по дѣйствію и вдохновенію, которыя онѣ произвесть могутъ въ простолюдинѣ, еще не постигнувшемъ тайны назначенія своего. Москва похвалиться можетъ двумя превосходными отечественными часовщиками: Носовымъ и Толстымъ. Произведенія ученаго искусства ихъ занимаютъ почетное мѣсто въ замѣчательнѣйшихъ предметахъ нынѣшней выставки. Жаль, что представлены ими одни стѣнные часы. Недостатокъ въ карманныхъ часахъ и крайняя скудость оружейныхъ издѣлій, равно предметовъ столь общаго употребленія, замѣчается съ сожалѣніемъ въ числѣ нѣкоторыхъ другихъ промежутковъ тѣми изъ наблюдателей, которые справедливо желали бы въ выставкѣ болѣе полноты. Но для смягченія сихъ строгихъ судей, можно напомнить имъ, что нынѣшняя выставка есть только вторая въ Россіи и первая въ Москвѣ. Многаго нѣтъ, но довольно и того что есть. Насладимся настоящимъ и понадѣемся на будущее. Хотя произведенія чисто изящныхъ искусствъ и не входятъ въ составъ музея промышленности, но невозможно, и по высокости предмета, и по мастерству созданія, не упомянуть съ отличною похвалою и съ чувствомъ удивленія къ Русскимъ врожденнымъ способностямъ, о бюстѣ Государя Императора, украшающемъ главную залу выставки. Онъ работы Петра Васильева Норманова, двороваго человѣка. Имя художника сего достойно извѣстности, уваженія и живѣйшаго участія.
Въ семъ краткомъ, поверхностномъ обозрѣніи мы не обошли, а обѣжали выставку: много полезнаго пропустили безъ замѣчанія, много достойнаго извѣстности безъ упоминовенія. Слѣдуя за волнами толпы, мы болѣе согласовались съ движеніями ея и не имѣли въ виду составленія отчета полнаго и систематическаго. Описаніе выставки, которое издано будетъ комитетомъ объ устройствѣ ея, удовлетворитъ въ этомъ отношеніи любопытству читателей, требующихъ полной и подробной статистики края, хотя и нашего, но еще мало намъ извѣстнаго. Мы на первый случай представляемъ опытъ живописной прогулки, изъ которой возвратились съ нѣкоторыми наблюденіями, многими впечатлѣніями и живыми чувствами удовольствія и признательности.
- ↑ Англійскій министръ.