Анатоль Франс.
Валтасар
править
Tertull.[*]
[*] — На Востоке царями были волхвы. Тертуллиан.
I.
правитьВ то время в Эфиопии царствовал Валтасар, которого греки называли Сарацином. Он был чернокожий, но красив лицом. Он не был мудр, но имел великодушное сердце. На третий год своего царствования, который был двадцать вторым годом его жизни, он отправился в Саву к царице Валкизе. Маг Самбобитис и евнух Манкера сопровождали его. За ним следовало семьдесят пять верблюдов, нагруженных корицей, миррой, самородным золотом и слоновой костью. Во время их пути Самбобитис объяснял ему влияние планет и свойство камней, а Манкера пел ему священные песни. Но он не внимал им и развлекался, любуясь на шакалов, которые виднелись на горизонте: они сидели на задних лапах, среди песков, насторожив уши.
Наконец, после двенадцати дней пути, Валтасар и его спутники почувствовали запах роз и вскоре увидели сады, окружающие город Саву.
Там увидели они молодых девушек, которые плясали под цветущими гранатовыми деревьями.
— Танец — это молитва, — сказал маг Самбобитис.
— Этих женщин можно было бы продать за большие деньги, — сказал евнух Манкера.
Войдя в город, они были поражены величиной магазинов, рынков, складов леса, которые тянулись перед ними, а также множеством товаров, которыми они были наполнены. Долго ходили они по улицам, полным колесниц, носильщиков, ослов и погонщиков, и вдруг увидели мраморные стены, пурпурные шатры, золотые купола дворца Валкизы.
Царица Савская встретила их во дворе, освеженном фонтанами, душистая вода которых падала жемчугом с светлым журчанием. Она стояла, улыбаясь, в одежде, вышитой драгоценными камнями.
Увидев ее, Валтасар пришел в сильное волнение, Она показалась ему слаще мечты и прекраснее желания.
— Господин, — тихо сказал ему Самбобитис, — не забудь заключить с царицей выгодный торговый договор.
— Берегись, господин, — прибавил Манкера: — говорят, она прибегает к магии, чтобы заставить мужчин полюбить себя.
Потом, сделав земной поклон, маг и евнух удалились.
Оставшись один с царицей, Валтасар хотел говорить с ней; он открыл рот, но не мог вымолвить ни одного слова. Он думал: «Царица прогневается на меня за мое молчание».
Но царица улыбалась и не казалась рассерженной.
Она заговорила первая, и голос ее был нежнее самой нежной музыки.
— Будь дорогим гостем, — сказала она, — садись поближе.
Рукой, похожей на луч света, она указала ему на пурпуровые подушки, лежавшие на земле.
Валтасар сел, глубоко вздохнул и, взяв по одной подушке в каждую руку, воскликнул:
— Госпожа моя, я хотел бы, чтобы эти две подушки были двумя великанами, твоими врагами! Тогда я мог бы свернуть им шеи!
И, говоря это, он так сильно сжал в руках подушки, что материя лопнула, и поднялась целая туча белого пуха. Одно из крошечных пёрышек некоторое время кружилось в воздухе и потом опустилось на грудь царицы.
— Господин мой, Валтасар, — сказала Валкиза, краснея, — почему ты хочешь убить великанов?
— Потому что люблю тебя, — ответил Валтасар.
— Скажи мне, — спросила Валкиза, — хороша ли вода в колодцах твоей столицы?
— Да, — ответил удивленный Валтасар.
— Мне также хочется узнать, как делают в Эфиопии сухое варенье.
Царь не знал, что ответить. Она же продолжала просить его:
— Скажи, скажи, если хочешь сделать мне приятное
Тогда он сделал усилие над своей памятью и описал ей, каким образом эфиопские повара варят айву в меду. Но она его не слушала.
Вдруг она его спросила:
— Господин мой, говорят, что ты любишь царицу Кандакию, твою соседку. Скажи мне правду: она красивее меня?
— Красивее?! Госпожа! — вскрикнул Валтасар и упал к ногам — возможно ли это?..
Царица продолжала:
— Какие у ней глаза? Какой рот? Цвет волос? Шея?
Валтасар простер к ней руки и воскликнул:
— Позволь мне снять перышко с твоей, груди, и я дам тебе половину моего царства вместе с мудрым Самбобитисом и евнухом Манкерой.
Но она поднялась и исчезла со звонким смехом.
Когда вернулись маг и евнух, они нашли своего господина в необычной для него задумчивости.
— Господин, или ты не заключил выгодного договора с царицей? — спросил Самбобитис.
В этот вечер Валтасар ужинал с царицей Савской и пил пальмовое вино.
— Так это правда, — сказала ему царица за ужином, — что царица Кандакия не так хороша, как я?
— Царица Кандакия — черная, — ответил Валтасар.
Валкиза вдруг взглянула на Валтасара и сказала:
— Можно быть черным и не быть некрасивым.
— Валкиза! — воскликнул царь…
Больше он не сказал ни слова. Он схватил ее в свои объятья и прижал голову царицы к своим губам. Но, увидев, что она плачет, он стал ей говорить тихо, ласкающим голосом и напевая, как старая нянька.
Он называл ее своим цветком, своей звездочкой.
— О чем ты плачешь? — сказал он ей. — И что надо сделать, чтобы ты не плакала больше? Если у тебя есть какое-нибудь желание, скажи мне, и я исполню его.
Она не плакала больше и задумалась.
Он долго, умолял ее поверить ему свое желание.
Наконец, она сказала ему:
— Мне хочется испытать страх.
И так как Валтасар, казалось, не понимал этого, она объяснила ему, что давно уже у нее было желание подвергнуться неизведанной опасности, но она не могла этого достигнуть, так как люди и боги Савские охраняют ее.
— А между тем, — прибавила она, вздыхая, — мне так хотелось бы испытать ночью, как в тело мое проникает сладостный холод ужаса. Я хотела бы чувствовать, как поднимаются волосы на голове. О, как хорошо бы испытать страх!
Она обвила своими руками шею черного царя и умоляющим голосом ребенка сказала:
— Вот наступила ночь, пойдем вдвоем в город переодетыми. Согласен?
Конечно, он был согласен. Тотчас она подошла к окну и посмотрела сквозь решетку на городскую площадь.
— Вон, — сказала она, — лежит нищий у стены дворца. Отдай ему три одежды и попроси у него взамен их его чалму из верблюжьей шерсти и грубую материю, которою опоясаны его чресла. Поспеши, я тоже буду готовиться.
И она побежала из пиршественной залы, хлопая в ладоши, выражая тем свою радость.
Валтасар оставил свою полотняную тунику, вышитую золотом, и покрылся одеждой нищего. Он имел вид настоящего раба. Вскоре появилась царица, одетая в синюю одежду без швов, какую надевают женщины для работы в поле.
— Идем! — сказала она.
И она повела Валтасара по узким коридорам до маленькой двери, выходящей в поле.
II.
правитьНочь была темная. Валкиза ночью казалась совсем маленькой.
Она привела Валтасара в один из кабачков, где собирались городские носильщики, крючники и проститутки. Там, усевшись вдвоем за столом, в душном воздухе, при свете смрадной лампы, увидели они грубых бродяг, которые награждали друг друга тумаками и ударами ножа из-за женщины или чашки хмельного напитка, в то время как другие храпели под столами. Хозяин кабачка, лежа на кулях, наблюдал украдкою за ссорами гуляк.
Валкиза, увидев соленую рыбу, подвешенную к балке, сказала своему спутнику:
— Я хотела бы съесть одну из этих рыб с толченым луком.
Валтасар велел подать ей рыбу. Когда она кончила, то он заметил, что не захватил с собой денег. Ни мало не беспокоясь об этом, он решил уйти с ней, не заплатив за съеденное. Но хозяин загородил им дорогу, называя его негодным рабом, а ее злой ослицей. Валтасар одним ударом кулака повалил его на землю. Несколько гуляк с ножами бросились на двух неизвестных. Но чернокожий, вооружившись огромным пестом для толчения египетского лука, уложил двух зачинщиков и заставил отступить остальных. Он чувствовал в это время теплоту тела Валкизы, прижавшейся к нему, — вот почему он быль непобедим. Друзья хозяина, не смея более, приблизиться, стали бросать в него издали кувшины из-под масла, оловянные чашки, зажженные лампы и даже огромный бронзовый котел, в котором варился целый баран. Этот котел с ужасным грохотом упал на голову Валтасара и рассек ему череп. Мгновенье он казался ошеломленным, но потом, собравшись с духом, он бросил обратно котел с силой, удесятерившей его тяжесть. При падении металла послышались невероятные вопли, смешанные с хрипением умирающих. Пользуясь замешательством тех, которые остались в живых, и опасаясь, как бы Валкиза не получила раны, он взял ее на руки и убежал с нею, скрываясь по темным и глухим переулкам. Молчание ночи обнимало землю, и беглецы слышали, как позади их стихали крики пьяниц и женщин, которые в темноте наугад преследовали их. Скоро стало совсем тихо, и они слышали лишь, как одна за другой падали капли крови со лба Валтасара на шею Валкизе.
— Я люблю тебя, — шептала царица.
И при свете луны, выплывшей из-за облака, царь увидел на полузакрытых глазах Валкизы влажный блеск. Они шли по руслу высохшего потока. Вдруг нога Валтасара, ступившего на мох, скользнула. Они упали вместе, обнявшись. Им казалось, что конца не будет их сладостному забытью, и мир живущих на земле перестал существовать для них. Они еще продолжали наслаждаться, забывая время и пространство, до самой зари, когда прибежали газели напиться в источниках среди камней.
В это время проходившие мимо разбойники увидели двух влюбленных, лежавших на мху.
— Они бедные, — сказали разбойники, — но мы их продадим не дешево, так как они молоды и красивы.
Тогда они приблизились к ним, связали их и привязали к хвосту осла и погнали впереди себя. Связанный чернокожий угрожал смертью разбойникам, но Валкиза, вздрагивая от утренней свежести, улыбалась чему-то невидимому.
Так шли они по страшным пустыням, пока не наступил дневной жар. Солнце было уже высоко, когда разбойники развязали своих пленников и позволили им сесть вблизи их, в тени скалы, бросили им немного заплесневелого хлеба, который Валтасар погнушался даже поднять, но который Валкиза ела с жадностью.
Она смеялась. И начальник разбойников спросил ее, чему она смеется:
— Я смеюсь при мысли, что всех вас прикажу повесить.
— Право, это очень странное выражение в устах судомойки, как ты, голубушка! — сказал начальник разбойников. — Уж не с помощью ли твоего черного любовника ты повесишь всех нас?
Услыхав эти оскорбительные слова, Валтасар пришел в страшную ярость, бросился на разбойника и так сильно сдавил ему горло, что чуть не задушил его.
Но тот всадил ему нож в живот по самую рукоятку; бедный царь покатился на землю и устремил на Валкизу умирающий взор, который почти тотчас же погас.
III.
правитьВ это время послышался шум приближающихся людей, лошадей и оружия, и Валкиза узнала храброго Абнера, который явился во главе отряда воинов выручать свою царицу, о таинственном исчезновении которой он узнал накануне.
Он трижды простерся ниц перед Валкизой и велел поднести к ней носилки, приготовленные для нее. В то же время воины вязали руки разбойникам. Царица обратилась к начальнику разбойников и кротко сказала ему:
— Тебе не придется упрекнуть меня, мой друг, в том, что я дала тебе ложное обещание, когда сказала, что ты будешь повешен.
Маг Самбобитис и евнух Манкера, стоявшие около Абнера, испустили громкие крики, увидев своего господина распростертым на земле, недвижным, с всаженным в живот ножом. Они осторожно подняли его. Самбобитис, который был сведущ в медицине, увидел, что он еще дышит. Он сделал первую перевязку, а Манкера отер слюну на устах царя. Затем они положили его на лошадь и осторожно перевезли во дворец царицы.
Валтасар две недели был в беспамятстве и бреду. Он беспрестанно говорил о дымящемся котле и о мшистом овраге и громко звал Валкизу. Наконец, на шестнадцатый день, открыв глаза, он увидел у своего изголовья Самбобитиса и Манкера, но не увидел царицы.
— Где она? Что она делает? `
— Господин, — ответил Манкера, — она заперлась с царем Комагенским.
— Они условливаются, без сомнения, об обмене товарами, — прибавил мудрый Самбобитис. — Но не волнуйся, господин, ибо от этого лихорадка может усилиться.
— Я хочу ее видеть! — закричал Валтасар.
И он устремился к покоям царицы, и ни старец, ни евнух не могли удержать его. Подойдя к спальне царицы, он увидел царя Комагенского, выходящего оттуда, покрытого золотом и сияющего, как солнце.
Валкиза, раскинувшись на пурпуровом ложе, улыбалась, полузакрыв глаза.
— Моя Валкиза! Моя Валкиза! — воскликнул Валтасар. Но она не повернула головы и, казалось, продолжала грезить.
Валтасар приблизился к ней, взял ее за руку, но она грубо отняла ее.
— Чего ты хочешь от меня? — сказала она.
— И ты еще спрашиваешь! — ответил черный царь, обливаясь слезами.
Она посмотрела на него спокойными, холодными глазами.
Он понял, что она все забыла, и напомнил ей ночь у источника. Но она отвечала:
— Право, я не знаю, что ты хочешь сказать, господин мой. Тебе не годится пить пальмового вина. Ты бредишь!
— Как! — воскликнул несчастный царь, ломая руки, — твои ласки и нож, от которого у меня остался след, разве эго бред!..
Она встала; драгоценные камни ее платья застучали, как град, и засверкали, как молния.
— Господин, — сказала она, — в этот час собирается мой совет. У меня нет свободного времени объяснять сны твоего больного мозга. Пойди усни. Прощай.
Валтасар, чувствуя, что падает в обморок, сделал усилие, чтобы не обнаружить своей слабости перед этой злой женщиной, и побежал в свою комнату, где упал без чувств, с открывшейся снова раной.
IV.
правитьТри недели оставался он без чувств и лежал, как мертвый, потом, очнувшись на двадцать второй день, он взял за руку Самбобитиса, который вместе с Манкерой не отходил от него, и со слезами воскликнул:
— О, друзья мои, как вы оба счастливы: один потому, что стар, другой потому, что подобен старцу!.. Нет! нет счастья на свете и нет на свете ничего хорошего, потому что любовь — это страдание и потому что Валкиза зла.
— Мудрость делает счастливым, — ответил Самбобитис.
— Я хочу испытать это, — сказал Валтасар. — Но поедемте скорей в Эфиопию.
И, так как он потерял то, что любил, он решил посвятить себя мудрости и сделаться магом. Если от этого решения он не испытал особенного удовольствия, то, по крайней мере, оно немного успокоило его. Каждый вечер, сидя на террасе своего дворца вместе с магом Самбобитисом и с евнухом Манкера, он любовался неподвижными пальмовыми деревьями на горизонте или смотрел при свете луны, как плавали крокодилы в Ниле, похожие на стволы деревьев.
— Никогда не устанешь восхищаться природой, — говорил Самбобитис.
— Без сомнения, — отвечал Валтасар. — Но в природе есть кое-что получше пальмовых деревьев и крокодилов.
Он говорил так потому, что вспомнил Валкизу.
Самбобитис, который был стар, говорил:
— Я объяснил чудное явление разлива Нила. Человек сотворен для того, чтобы постигать.
— Он сотворен, чтобы любить, — отвечал Валтасар, вздыхая. — Есть вещи, которые нельзя объяснить.
— Какие же? — спросил Самбобитис.
— Измена женщины, — ответил царь.
Однако, решив сделаться магом, Валтасар велел построить башню, с высоты которой можно было бы видеть несколько царств и все пространство неба. Эта башня была сделана из кирпичей и возвышалась над всеми другими башнями. Она строилась не менее двух лет, и Валтасар истратил на постройку ее все сокровища своего отца. Каждую ночь подымался он на вершину этой башни и там наблюдал небо под руководством мага Самбобитиса.
— Сочетания небесных звезд — знамения нашей судьбы, — говорил ему Самбобитис.
И царь отвечал ему:
— Нужно разгадать их: знамения эти неясны. Но в то время, когда я их изучаю, я не думаю о Валкизе, и это большое преимущество.
Между другими истинами, полезными для изучения, маг открыл ему, что звезды вбиты в небесный свод, как гвозди, и что есть пять планет, именно: Бел, Меродах, Инхбо — мужского пола; Син и Мелитта — женского.
— Серебро, — говорил он ему еще, — соответствует планете Син — луне, железо — Меродах, олово — Бел.
И добрый Валтасар говорил:
— Вот именно те познания, которые я хочу приобрести. В то время, как я изучаю астрономию, я не думаю ни о Валкизе, ни о чем бы то ни было на свете. Науки благодетельны: они мешают людям думать. Самбобитис, научи меня знаниям, которые уничтожили бы чувства в человеке, и я возвеличу тебя среди моего народа.
Вот почему Самбобитис начал обучать царя премудрости.
Он научил его апотелесматике по теориям Астрампсихоза, Гобриаса и Пасатаса.
По мере того, как Валтасар изучал двенадцать знаков Зодиака, он меньше думал о Валкизе.
Манкера заметил это и почувствовал великую радость.
— Признайся, господин, — сказал он однажды, — ведь правда, что у царицы Валкизы под ее золотой одеждой скрываются козлиные ноги?
— Кто тебе сказал подобную глупость? — спросил царь.
— Такова, господин, народная молва в Саве и в Эфиопии, — ответил евнух, — Каждый скажет, что у царицы Валкизы ноги в шерсти и ступни с двумя копытами.
Валтасар пожал плечами. Он знал, что ноги Валкизы были такие же, как и у других женщин, и были замечательно красивы. Однако, эта мысль омрачила воспоминания о той, которую он так любил. Он был точно обижен тем, что красота ее не была совершенна в воображении других. При одной мысли, что он обладал женщиной прекрасной в действительности, но которая слыла уродом, он испытал настоящую боль и он не хотел больше видеть Валкизу.
У Валтасара была бесхитростная душа; но любовь все-таки очень сложное чувство.
С этого дня царь стал делать большие успехи в магии и астрологии. Он был особенно внимателен к сочетаниям светил и составлял гороскопы так же точно, как сам мудрый Самбобитис.
— Самбобитис, — говорил он, — отвечаешь ли ты своей головой за точность моих гороскопов?
И мудрый Самбобитис отвечал:
— Господин, наука непогрешима, но ученые часто ошибаются.
У Валтасара был природный талант. Он говорил:
— Нет ничего истинного, кроме божественного, и божественное скрыто от нас. Напрасно мы ищем истину. Но вот я открыл новую звезду на небе. Она прекрасна, кажется живой, и, когда она блистает, можно подумать, что это ласково смотрит небесный глаз. Мне кажется, что она зовет меня. Счастлив, счастлив, счастлив, кто родился под этой звездой. Самбобитис, видишь, как смотрит на нас это очаровательное, чудное светило?
Но Самбобитис не видел звезды, потому что не хотел ее видеть. Будучи ученым и старым, он не любил новизны.
И Валтасар повторял один в ночной тиши:
— Счастлив, счастлив, счастлив, кто родился под этой звездой!
V.
правитьСлух разнесся по всей Эфиопии и в соседних царствах, что царь Валтасар перестал любить Валкизу.
Когда весть дошла до Савской страны, Валкиза пришла в негодование, как будто ей изменили. Она поспешила к царю Комагенскому, который забыл о своем государстве в городе Саве, и сказала ему:
— Друг мой, знаешь ли, что я узнала? Валтасар меня не любит больше.
— Что нам до него, — ответил улыбаясь царь Комагенский, — если мы любим друг друга!
— Но разве ты не чувствуешь оскорбления, которое нанес мне этот чернокожий?
— Нет, — ответил царь Комагенский, — я не чувствую этого.
Она прогнала его с позором и приказала своему верховному визирю приготовить все для путешествия в Эфиопию.
— Этой же ночью мы отправляемся, — сказала она. — Я прикажу отрубить тебе голову, если ты не справишься до захода солнца.
Потом, оставшись одна, она начала плакать навзрыд.
— Я люблю его! Он не любит меня больше, а я люблю его! — говорила она со всей искренностью своего сердца.
Однажды ночью, когда Валтасар находился на своей башне, чтобы наблюдать за чудесной звездой, он опустил взор к земле и увидел длинную, черную вереницу, которая извивалась на песке пустыни; издали, казалось, что это ползут муравьи. Мало-помалу то, что казалось муравьями, выросло и стало настолько ясно, что царь разглядел лошадей, верблюдов и слонов. Караван приблизился к городу. Валтасар различал теперь блестящие сабли и вороных лошадей стражи царицы Савской. Он узнал и ее. И он был охвачен сильным волнением. Он почувствовал, что любовь к ней возвращается опять. В зените горела чудесным светом звезда. Внизу, на пурпуровых с золотом носилках, лежала Валкиза. Она казалась маленькой и светящейся, как звезда. Валтасара влекла к ней ужасная сила. Однако, он, с отчаянным усилием повернул голову и, подняв глаза, снова увидел звезду. Тогда звезда заговорила и сказала ему:
— Слава в вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение!
Возьми мирры, кроткий царь Валтасар, и следуй за мной. Я приведу тебя к ногам младенца, родившегося в яслях, между ослом и быком.
И это дитя есть царь царей. Он утешит всех, кто нуждается в утешении.
Он зовет тебя к себе, о, Валтасар. Твоя душа так же мрачна, как и лицо, но сердце твое чисто, как сердце младенца.
Он избрал тебя потому, что ты страдал, и он даст тебе богатство, радость и любовь.
Он скажет тебе: переноси бедность с радостью, и в этом истинное богатство. Он скажет тебе еще: истинная радость — есть отречение от радости. Люби меня, и люби всех во мне, потому что я — любовь.
При этих словах божественный мир осветил печальное лицо царя.
Восхищенный Валтасар слушал звезду и чувствовал себя другим, новым человеком.
Самбобитис и Манкера распростерлись на камне и тоже поклонились. Царица Валкиза посмотрела на Валтасара. Она поняла, что никогда уж больше не встретит любви к себе в этом сердце, полном божественной любви. Она побледнела от гнева и дала приказ каравану возвращаться немедленно в страну Савскую.
Когда звезда перестала говорить, царь и два его друга сошли с башни, потом, приготовив мирры, они снарядили караван и отправились, куда вела их звезда. Долго они ехали по неизвестным странам, и звезда шла впереди них.
Однажды, очутившись в том месте, где сходились три дороги, они увидели двух царей, которые двигались в сопровождении многочисленной свиты. Один был молод и бел лицом. Он приветствовал Валтасара и сказал ему:
— Мое имя Гаспар, я царь и хочу принести золото в дар младенцу, который родился в Вифлееме Иудейском.
Другой царь приблизился тоже. Это был старец, белая борода его покрывала грудь.
— Мое имя Мелхиор, — сказал он. — Я царь и несу ладан божественному младенцу, который пришел научить людей истине.
— Я иду к нему так же, как вы, — ответил Валтасар. Я победил мое сладострастие, и поэтому звезда говорила со мной.
— Я, — сказал Мелхиор, — победил мою гордость и поэтому я был призван.
— Я, — сказал Гаспар, — победил мою жестокость, и поэтому я иду с вами.
И три волхва продолжали свой путь вместе. Звезда, которую они видели на востоке, предшествовала им' до тех пор, пока не остановилась над тем местом, где был младенец.
И, увидя звезду остановившеюся, они возрадовались великой радостью. И, войдя в дом, они нашли младенца с Марией — матерью Его, и упали ниц и поклонились им. И, открыв свои сокровища, они предложили ему золото, ладан и мирру, как сказано в Евангелии.
Источник текста: Франс А. Валтасар / Пер. Н. Петровой. — 2-е изд. — Москва: В. М. Саблин, 1910. — 20 см. — (Собрание сочинений; Том 3). Стр. 1—17.