.jpg)
ГАМБЕТТА, Леонъ-Мишель, изв. госуд. дѣятель Франціи. Род. въ семьѣ мелоч. лавочника въ 1838 г. и получилъ первонач. образованіе въ семинаріи и лицеѣ. Въ 1859 г. окончилъ школу правовѣдѣнія въ Парижѣ и сталъ адвокатомъ. Пылкій, живой и увлекающійся по натурѣ, Г. не могъ удовлетвориться узкой школьной программой и пользовался кажд. случаемъ, чтобы расширить свои знанія. Онъ усердно посѣщалъ Сорбонну и Collège de France, всѣ свободные дни проводилъ на засѣданіяхъ законодат. корпуса, съ напряжен. вниманіемъ слѣдя за рѣчами депутатовъ, не пропускалъ ни одного интерес. судеб. процесса. Г. часто выступалъ защитникомъ въ политич. процессахъ. Его блестящее краснорѣчіе, полное ума, красоты и огня, скоро создало ему извѣстность. Но настоящая слава Г., не только какъ судеб. оратора, но и какъ политич. дѣятеля-народ. трибуна, началась въ 1868 г., послѣ его знаменитой рѣчи на больш. политич. процессѣ, когда онъ, защищая ред-ра газ. "Réveil", Делеклюза, выступилъ смѣлымъ и страст. обвинителемъ прав-ства 2-ой имперіи. Рѣчь эта, длившаяся нѣск. часовъ и произнесенная съ необычайною силою и искренностью, произвела огром. впечатлѣніе на всю страну. Прямымъ послѣдствіемъ этого процесса было избраніе Г. депутатомъ въ законодат. корпусъ въ 1869 г. Съ этого времени начинается неутомимая политич. дѣят-сть Г. Ставъ во главѣ оппозиціи и сдѣлавшись вождемъ республ. партіи, Г. энергично выступалъ противъ прав-ства, однако, никогда не былъ сторонникомъ насильств. переворота. Въ періодъ войны Франціи съ Пруссіей, когда всѣ усилія Г. предотвратить войну оказались напрасными, онъ тотчасъ же направилъ свою энергію на орг-зацію народ. обороны и всѣми мѣрами старался удержать товарищей по партіи отъ намѣренія немедленно произвести госуд. переворотъ, понимая, что таковой неизбѣжно приведетъ къ ужасамъ гражд. войны. Между тѣмъ, событія быстро слѣдовали одно за другимъ, франц. кр-сти переходили въ руки пруссаковъ, непр. армія приближалась къ Парижу. Въ ночь съ 2 на 3 снт. 1870 г. б. получена вѣсть о капитуляціи франц. арміи подъ Седаномъ и о взятіи въ плѣнъ имп. Наполеона III. Ропотъ въ народѣ грозилъ превратиться въ открытое возстаніе противъ правительства. Г. увидѣлъ, что, при растерянности и безсиліи прав-ства, начавшееся народ. движеніе превратится въ анархію и что необходимо сейчасъ же взять его въ свои руки. Въ чрезвыч. ночн. засѣданіи 4 снт. 1870 г., уступая единодушному требованію толпы, окружавшей и наполнявшей дворецъ, гдѣ собрались депутаты, Г. объявилъ, что "имп. Людовикъ-Наполеонъ Бонапартъ и его династія навсегда перестали царствовать во Франціи". Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ предложилъ палатѣ немедленно учредить врем. прав-ство народ. обороны. Предложеніе это б. принято, и Г. получилъ портфель мин-ра внутр. дѣлъ. Пока въ Парижѣ производилось форм-ніе нац. гвардіи, прус. войска обложили его со всѣхъ сторонъ. Положеніе страны было критическимъ и многимъ казалось безысходнымъ. Арміи больше не существовало, боев. припасовъ не было, прав-ство б. заперто въ осажденномъ Парижѣ. При всеобщемъ отчаяніи одинъ Г. сумѣлъ сохранить бодрость, энергію и присутствіе духа. Съ глубокою вѣрою повторяя, что такая страна, какъ Франція, не можетъ погибнуть отъ нашествія 500 т. пруссаковъ, онъ на воздуш. шарѣ вылетѣлъ изъ Парижа и черезъ 3 д. прибылъ въ Туръ, гдѣ съ удвоен. энергіей принялся за орг-зацію обороны. Разсылая по всей Франціи манифесты и воззванія отъ имени врем. прав-ства, разъѣзжая самъ по всѣмъ округамъ и произнося повсюду пламен. рѣчи, Г. сумѣлъ поднять упавшій духъ народа и въ короткое время (4 мѣс.) сформировалъ 2 арміи на Луарѣ, армію на сѣверѣ, армію въ Нормандіи, въ Вогезахъ и на западѣ, всего ок. 700 т. ч. Къ нему на помощь явились Гарибальди, Кателино, Штофлетъ и Шареттъ. Своимъ воен. делегатомъ Г. выбралъ инж. Шарля Фрейсинэ, нач-комъ арт-ріи назначилъ полк. Томаса, а ген. Ловердо поставилъ во главѣ пѣхоты и кавалеріи. Это созданіе "изъ ничего" такой большой арміи было предметомъ общаго удивленія. Разсказываютъ, что нѣск. лѣтъ спустя Вильгельмъ I, присутствуя въ Берлинѣ на представленіи трагедіи Шиллера "Жанна Д’Аркъ" и услышавъ фразу Жанны: "Я ударила ногою въ землю, и солдаты вышли изъ земли", обратился къ присутствующимъ и сказалъ: "Я зналъ одного человѣка, который умѣлъ такъ дѣлать, — это былъ Г.". Г. самъ составлялъ инструкціи для воен. нач-ковъ, диспозиціи для движенія отдѣл. частей и общіе стратег. планы для обороны страны. Однако, всѣ усилія Г. не привели къ осуществленію его цѣли — изгнать пруссаковъ изъ Франціи. Послѣ кап-ціи Меца, несмотря на протесты Г., 1 мрт. 1871 г. нац. собраніе въ Бордо (516 гол. противъ 107) вотировало прекращеніе войны, и миръ съ Пруссіей б. заключенъ на условіяхъ уступки Эльзасъ-Лотарингіи и уплаты контрибуціи. Г. подалъ въ отставку и заболѣлъ. Выбранный снова въ депутаты нац. собранія, Г. въ іюлѣ того же года вернулся къ политич. дѣят-сти и съ нов. силой сталъ добиваться возвращенія Франціи потерянныхъ ею провинцій на Рейнѣ. Какъ въ древн. Римѣ Катонъ каждую свою рѣчь въ сенатѣ заканчивалъ фразою: "Сверхъ того полагаю, что необходимо разрушить Карѳагенъ", такъ Г. пользовался кажд. случаемъ, чтобы напомнить, что Эльзасъ и Лотарингія д. б. отняты отъ Пруссіи во что бы то ни стало. Хорошо понимая, что единств. средствомъ для этого является созданіе правильно организованной и хорошо вооруженной и обученной сильной арміи, Г. обращаетъ все свое вниманіе на этотъ вопросъ. Онъ произноситъ зажигат. рѣчи по вопросамъ арміи и воен. подготовки, принимаетъ дѣят. участіе въ разработкѣ и проведеніи законопроекта о всеобщ. воин. повинности (1872 г.) и издаетъ больш. газету "La République Française", въ к-рой печатаетъ статьи по вопросамъ орг-заціи и подготовки арміи и флота. Въ 1880 г., по предложенію Г., воен. мин-ръ Фарръ приказалъ составить "Воен. памятку молодежи", въ к-рой излагаются краткія свѣдѣнія, необходимыя, по мнѣнію Г., для каждаго юноши, призываемаго подъ знамена, а именно: "понятіе объ отечествѣ; любовь къ отечеству; необходимость дисциплины въ войскахъ вообще и особо строгой дисц-ны при дѣйствіяхъ больш. массъ; первая обяз-сть солдата и гражданина — повиноваться; воен. доблести; воин. честь; вѣрность знамени; храбрость; воин. долгъ; самоотверженіе". На одномъ изъ банкетовъ, въ память ген. Гоша, Г. произнесъ рѣдкую по красотѣ и силѣ рѣчь, въ к-рой, характеризуя этого генерала, м. пр., высказалъ, что Гошъ былъ хорошимъ боев. генераломъ не только потому, что сознавалъ, что "армія, въ к-рой нѣтъ дисц-ны, будетъ всегда разбита", но и потому, что уважалъ права своихъ подчиненныхъ, зналъ цѣну людей, умѣлъ избѣгать ошибокъ и увлеченій, понималъ, что солдатъ, если онъ только вооруженъ и одѣтъ въ мундиръ, еще ничего не стоитъ безъ воспитанія и обученія его, что это воспитаніе, не только личное, но и массовое, д. б. построено на дисц-нѣ и на воин. духѣ". Насколько воен. взгляды Г. б. искренни и правильны, свидѣтельствуетъ М. Д. Скобелевъ, к-рый въ 1882 г. бесѣдовалъ съ нимъ по этому поводу: "Г., — разсказывалъ Скобелевъ, — обладалъ чудеснымъ свойствомъ угадывать самую сущность воен. вопросовъ. Онъ обожалъ армію, к-рая — рѣдкій случай — усыновила его, несмотря на то, что онъ никогда не служилъ въ войскахъ. Армія въ него вѣрила и на него расчитывала, полагая, что, если онъ не поведетъ ее, то по кр. мѣрѣ подготовитъ къ будущему". По словамъ Скобелева, "когда Г. начиналъ говорить объ арміи, онъ весь воодушевлялся, ноздри его расширялись, его единств. глазъ зажигался чудн. свѣтомъ и самъ онъ какъ бы выросталъ". Среди франц. арміи, какъ и среди всего народа, Г. пользовался огром. популярностью. Въ 1880 г., въ день нац. праздника (14 іюля), при раздачѣ знаменъ всѣ генералы франц. арміи, почти безъ исключенія, устроили Г. торжеств. публич. чествованіе на. площади дворца Бурбоновъ. А черезъ нѣск. дней Г. б. приглашенъ на воен. банкетъ, на к-ромъ присутствовали оф-ры не только париж. г-зона, но и делегаты отъ г-зоновъ въ провинціи. На этомъ банкетѣ Г. б. устроены оваціи. Такія же оваціи ему б. устроены франц. моряками въ Шербургѣ. Завѣт. мечтѣ Г. о реваншѣ не суждено б. сбыться. Тѣмъ не менѣе, болѣе чѣмъ 10-лѣт. упорн. и страст. борьба Г. за осуществленіе своей мечты не была безплодной. Если трудно учесть вліяніе его дѣят-сти на возрожденіе и усиленіе воен. могущества Франціи, то несомнѣнно сильно было это вліяніе на настроеніе сосѣднихъ державъ, въ особ-сти Германіи. Слѣдя за увеличеніемъ популярности Г. въ странѣ, Бисмаркъ серьезно опасался возм-сти избранія его на постъ президента. "Если какимъ-либо случаемъ, — говорилъ Бисмаркъ по поводу предстоящихъ во Франціи выборовъ, — Г. удастся сдѣлаться през-томъ, будьте увѣрены, что мы рѣшительно откажемся признать его на этомъ посту". "Г. у власти, — любилъ повторять Бисмаркъ, — будетъ дѣйствовать на нервы всей Европы, какъ человѣкъ, бьющій въ барабанъ въ комнатѣ больного". Когда Г. умеръ, всѣ газеты въ Германіи съ плохо скрытымъ чувствомъ облегченія отмѣтили, что "Германія потеряла въ немъ сильн. и непримир. врага", что "смерть Г. надолго укрѣпитъ миръ". Сила Г. заключалась въ томъ, что, преслѣдуя свою мечту о войнѣ, онъ умѣлъ дѣйствовать, жертвуя своими личн. и партійн. интересами для осуществленія глав. задачи. "Наша ближайшая и первая задача, — говорилъ Г., — созданіе сильной и могуществ. арміи. Мирабо какъ-то сказалъ, что онъ готовъ вступить въ союзъ съ дьяволомъ, чтобы выиграть. Я готовъ подружиться съ папою, если папа можетъ помочь Франціи вернуть Эльзасъ-Лотарингію". Эти слова не были пустой фразой въ устахъ Г. Когда въ 1881 г. Г. б. избранъ предсѣд-лемъ сов. мин-ровъ и ему б. поручено образовать кабинетъ, то онъ не задумался пригласить въ составъ этого кабинета своихъ политич. прот-ковъ, — убѣжденныхъ роялистовъ, монархистовъ и враговъ республики, — ген. Канробера, Шанзи и Мирибеля. Онъ зналъ, что въ дѣлѣ реорг-заціи и боев. подготовки франц. арміи онъ лучшихъ помощниковъ не найдетъ. Предоставленіе власти Г. б. встрѣчено съ живѣйшею радостью съ одной стороны и съ большою тревогою — съ другой. "Возвышеніе Г., — говорили тогда, — знаменуетъ собою кризисъ въ исторіи республ. Франціи и сдѣлаетъ, быть можетъ, эпоху въ исторіи Европы". Этого, однако, не случилось. Вмѣстѣ съ популярностью Г. росла и ненависть къ нему. Прямолинейность и непримиримость Г. въ достиженіи имъ своихъ задачъ, нежеланіе идти на какіе-либо компромиссы въ вопросѣ объ Эльзасъ-Лотарингіи, кипучая страстность всей его дѣят-сти создали ему много враговъ, даже между республиканцами. Кабинетъ Г., этого "буйнаго сумасшедшаго" (foux furieux), какъ его называлъ Ад. Тьеръ, просуществовалъ недолго. Въ 1882 г. онъ палъ, не успѣвъ ничего сдѣлать. Въ концѣ того же года, 31 дкб., Г. ум. отъ раны, причиненной ему случайнымъ выстрѣломъ. Внезапная смерть Г. одѣла въ трауръ всю Францію. "Эта смерть, — выразился Поль Дерулэдъ, — наше пораженіе". Въ лицѣ Г. Франція потеряла не только замѣчат. оратора и крупн. госуд. дѣятеля и не только пламен. борца за свободу и права своего народа, — она лишилась въ немъ человѣка, к-рый всю свою жизнь, всего себя, отдалъ на борьбу за честь и славу своей страны. "Не называйте меня республиканцемъ, зовите просто патріотомъ", — сказалъ какъ-то Г., и онъ, дѣйств-но, былъ патріотомъ въ лучшемъ смыслѣ этого слова. "Я ни о чемъ не сожалѣю, — говорилъ Г. незадолго передъ смертью, — т. к. я дѣйствовалъ всегда лишь въ интересахъ дѣла. День суда наступитъ рано или поздно. Если онъ придетъ только послѣ моей смерти, я не буду досадовать, ибо довѣряю исторіи. Исторія — это высшій судъ". (Y. Reinach, Discours et plaidoyers politiques de M. Gambetta; Henri Galli, Gambetta et l’Alsace-Lorraine; Juliette Adam, Nos amitiés politiques).