.jpg)
ГАМБЕТТА, Леон-Мишель, изв. госуд. деятель Франции. Род. в семье мелоч. лавочника в 1838 г. и получил первонач. образование в семинарии и лицее. В 1859 г. окончил школу правоведения в Париже и стал адвокатом. Пылкий, живой и увлекающийся по натуре, Г. не мог удовлетвориться узкой школьной программой и пользовался кажд. случаем, чтобы расширить свои знания. Он усердно посещал Сорбонну и Collège de France, все свободные дни проводил на заседаниях законодат. корпуса, с напряжен. вниманием следя за речами депутатов, не пропускал ни одного интерес. судеб. процесса. Г. часто выступал защитником в политич. процессах. Его блестящее красноречие, полное ума, красоты и огня, скоро создало ему известность. Но настоящая слава Г., не только как судеб. оратора, но и как политич. деятеля-народ. трибуна, началась в 1868 г., после его знаменитой речи на больш. политич. процессе, когда он, защищая ред-ра газ. "Réveil", Делеклюза, выступил смелым и страст. обвинителем прав-ства 2-ой империи. Речь эта, длившаяся неск. часов и произнесенная с необычайною силою и искренностью, произвела огром. впечатление на всю страну. Прямым последствием этого процесса было избрание Г. депутатом в законодат. корпус в 1869 г. С этого времени начинается неутомимая политич. деят-сть Г. Став во главе оппозиции и сделавшись вождем республ. партии, Г. энергично выступал против прав-ства, однако, никогда не был сторонником насильств. переворота. В период войны Франции с Пруссией, когда все усилия Г. предотвратить войну оказались напрасными, он тотчас же направил свою энергию на орг-зацию народ. обороны и всеми мерами старался удержать товарищей по партии от намерения немедленно произвести госуд. переворот, понимая, что таковой неизбежно приведет к ужасам гражд. войны. Между тем, события быстро следовали одно за другим, франц. кр-сти переходили в руки пруссаков, непр. армия приближалась к Парижу. В ночь с 2 на 3 снт. 1870 г. б. получена весть о капитуляции франц. армии под Седаном и о взятии в плен имп. Наполеона III. Ропот в народе грозил превратиться в открытое восстание против правительства. Г. увидел, что, при растерянности и бессилии прав-ства, начавшееся народ. движение превратится в анархию и что необходимо сейчас же взять его в свои руки. В чрезвыч. ночн. заседании 4 снт. 1870 г., уступая единодушному требованию толпы, окружавшей и наполнявшей дворец, где собрались депутаты, Г. объявил, что "имп. Людовик-Наполеон Бонапарт и его династия навсегда перестали царствовать во Франции". Вместе с тем он предложил палате немедленно учредить врем. прав-ство народ. обороны. Предложение это б. принято, и Г. получил портфель мин-ра внутр. дел. Пока в Париже производилось форм-ние нац. гвардии, прус. войска обложили его со всех сторон. Положение страны было критическим и многим казалось безысходным. Армии больше не существовало, боев. припасов не было, прав-ство б. заперто в осажденном Париже. При всеобщем отчаянии один Г. сумел сохранить бодрость, энергию и присутствие духа. С глубокою верою повторяя, что такая страна, как Франция, не может погибнуть от нашествия 500 т. пруссаков, он на воздуш. шаре вылетел из Парижа и через 3 д. прибыл в Тур, где с удвоен. энергией принялся за орг-зацию обороны. Рассылая по всей Франции манифесты и воззвания от имени врем. прав-ства, разъезжая сам по всем округам и произнося повсюду пламен. речи, Г. сумел поднять упавший дух народа и в короткое время (4 мес.) сформировал 2 армии на Луаре, армию на севере, армию в Нормандии, в Вогезах и на западе, всего ок. 700 т. ч. К нему на помощь явились Гарибальди, Кателино, Штофлет и Шаретт. Своим воен. делегатом Г. выбрал инж. Шарля Фрейсинэ, нач-ком арт-рии назначил полк. Томаса, а ген. Ловердо поставил во главе пехоты и кавалерии. Это создание "из ничего" такой большой армии было предметом общего удивления. Рассказывают, что неск. лет спустя Вильгельм I, присутствуя в Берлине на представлении трагедии Шиллера "Жанна Д’Арк" и услышав фразу Жанны: "Я ударила ногою в землю, и солдаты вышли из земли", обратился к присутствующим и сказал: "Я знал одного человека, который умел так делать, — это был Г.". Г. сам составлял инструкции для воен. нач-ков, диспозиции для движения отдел. частей и общие стратег. планы для обороны страны. Однако, все усилия Г. не привели к осуществлению его цели — изгнать пруссаков из Франции. После кап-ции Меца, несмотря на протесты Г., 1 мрт. 1871 г. нац. собрание в Бордо (516 гол. против 107) вотировало прекращение войны, и мир с Пруссией б. заключен на условиях уступки Эльзас-Лотарингии и уплаты контрибуции. Г. подал в отставку и заболел. Выбранный снова в депутаты нац. собрания, Г. в июле того же года вернулся к политич. деят-сти и с нов. силой стал добиваться возвращения Франции потерянных ею провинций на Рейне. Как в древн. Риме Катон каждую свою речь в сенате заканчивал фразою: "Сверх того полагаю, что необходимо разрушить Карфаген", так Г. пользовался кажд. случаем, чтобы напомнить, что Эльзас и Лотарингия д. б. отняты от Пруссии во что бы то ни стало. Хорошо понимая, что единств. средством для этого является создание правильно организованной и хорошо вооруженной и обученной сильной армии, Г. обращает всё свое внимание на этот вопрос. Он произносит зажигат. речи по вопросам армии и воен. подготовки, принимает деят. участие в разработке и проведении законопроекта о всеобщ. воин. повинности (1872 г.) и издает больш. газету "La République Française", в к-рой печатает статьи по вопросам орг-зации и подготовки армии и флота. В 1880 г., по предложению Г., воен. мин-р Фарр приказал составить "Воен. памятку молодежи", в к-рой излагаются краткие сведения, необходимые, по мнению Г., для каждого юноши, призываемого под знамена, а именно: "понятие об отечестве; любовь к отечеству; необходимость дисциплины в войсках вообще и особо строгой дисц-ны при действиях больш. масс; первая обяз-сть солдата и гражданина — повиноваться; воен. доблести; воин. честь; верность знамени; храбрость; воин. долг; самоотвержение". На одном из банкетов, в память ген. Гоша, Г. произнес редкую по красоте и силе речь, в к-рой, характеризуя этого генерала, м. пр., высказал, что Гош был хорошим боев. генералом не только потому, что сознавал, что "армия, в к-рой нет дисц-ны, будет всегда разбита", но и потому, что уважал права своих подчиненных, знал цену людей, умел избегать ошибок и увлечений, понимал, что солдат, если он только вооружен и одет в мундир, еще ничего не стоит без воспитания и обучения его, что это воспитание, не только личное, но и массовое, д. б. построено на дисц-не и на воин. духе". Насколько воен. взгляды Г. б. искренни и правильны, свидетельствует М. Д. Скобелев, к-рый в 1882 г. беседовал с ним по этому поводу: "Г., — рассказывал Скобелев, — обладал чудесным свойством угадывать самую сущность воен. вопросов. Он обожал армию, к-рая — редкий случай — усыновила его, несмотря на то, что он никогда не служил в войсках. Армия в него верила и на него рассчитывала, полагая, что, если он не поведет ее, то по кр. мере подготовит к будущему". По словам Скобелева, "когда Г. начинал говорить об армии, он весь воодушевлялся, ноздри его расширялись, его единств. глаз зажигался чудн. светом и сам он как бы вырастал". Среди франц. армии, как и среди всего народа, Г. пользовался огром. популярностью. В 1880 г., в день нац. праздника (14 июля), при раздаче знамен все генералы франц. армии, почти без исключения, устроили Г. торжеств. публич. чествование на. площади дворца Бурбонов. А через неск. дней Г. б. приглашен на воен. банкет, на к-ром присутствовали оф-ры не только париж. г-зона, но и делегаты от г-зонов в провинции. На этом банкете Г. б. устроены овации. Такие же овации ему б. устроены франц. моряками в Шербурге. Завет. мечте Г. о реванше не суждено б. сбыться. Тем не менее, более чем 10-лет. упорн. и страст. борьба Г. за осуществление своей мечты не была бесплодной. Если трудно учесть влияние его деят-сти на возрождение и усиление воен. могущества Франции, то несомненно сильно было это влияние на настроение соседних держав, в особ-сти Германии. Следя за увеличением популярности Г. в стране, Бисмарк серьезно опасался возм-сти избрания его на пост президента. "Если каким-либо случаем, — говорил Бисмарк по поводу предстоящих во Франции выборов, — Г. удастся сделаться през-том, будьте уверены, что мы решительно откажемся признать его на этом посту". "Г. у власти, — любил повторять Бисмарк, — будет действовать на нервы всей Европы, как человек, бьющий в барабан в комнате больного". Когда Г. умер, все газеты в Германии с плохо скрытым чувством облегчения отметили, что "Германия потеряла в нём сильн. и непримир. врага", что "смерть Г. надолго укрепит мир". Сила Г. заключалась в том, что, преследуя свою мечту о войне, он умел действовать, жертвуя своими личн. и партийн. интересами для осуществления глав. задачи. "Наша ближайшая и первая задача, — говорил Г., — создание сильной и могуществ. армии. Мирабо как-то сказал, что он готов вступить в союз с дьяволом, чтобы выиграть. Я готов подружиться с папою, если папа может помочь Франции вернуть Эльзас-Лотарингию". Эти слова не были пустой фразой в устах Г. Когда в 1881 г. Г. б. избран председ-лем сов. мин-ров и ему б. поручено образовать кабинет, то он не задумался пригласить в состав этого кабинета своих политич. прот-ков, — убежденных роялистов, монархистов и врагов республики, — ген. Канробера, Шанзи и Мирибеля. Он знал, что в деле реорг-зации и боев. подготовки франц. армии он лучших помощников не найдет. Предоставление власти Г. б. встречено с живейшею радостью с одной стороны и с большою тревогою — с другой. "Возвышение Г., — говорили тогда, — знаменует собою кризис в истории республ. Франции и сделает, быть может, эпоху в истории Европы". Этого, однако, не случилось. Вместе с популярностью Г. росла и ненависть к нему. Прямолинейность и непримиримость Г. в достижении им своих задач, нежелание идти на какие-либо компромиссы в вопросе об Эльзас-Лотарингии, кипучая страстность всей его деят-сти создали ему много врагов, даже между республиканцами. Кабинет Г., этого "буйного сумасшедшего" (foux furieux), как его называл Ад. Тьер, просуществовал недолго. В 1882 г. он пал, не успев ничего сделать. В конце того же года, 31 дкб., Г. ум. от раны, причиненной ему случайным выстрелом. Внезапная смерть Г. одела в траур всю Францию. "Эта смерть, — выразился Поль Дерулэд, — наше поражение". В лице Г. Франция потеряла не только замечат. оратора и крупн. госуд. деятеля и не только пламен. борца за свободу и права своего народа, — она лишилась в нём человека, к-рый всю свою жизнь, всего себя, отдал на борьбу за честь и славу своей страны. "Не называйте меня республиканцем, зовите просто патриотом", — сказал как-то Г., и он, действ-но, был патриотом в лучшем смысле этого слова. "Я ни о чём не сожалею, — говорил Г. незадолго перед смертью, — т. к. я действовал всегда лишь в интересах дела. День суда наступит рано или поздно. Если он придет только после моей смерти, я не буду досадовать, ибо доверяю истории. История — это высший суд". (Y. Reinach, Discours et plaidoyers politiques de M. Gambetta; Henri Galli, Gambetta et l’Alsace-Lorraine; Juliette Adam, Nos amitiés politiques).