АРТИЛЛЕРІЯ МОРСКАЯ. Историческій очеркъ. Исторія примѣненія въ морской войнѣ А., какъ искусства поражать противника на разстояніи, мож. б. раздѣлена на двѣ части, рѣзко отличающіяся по характеру оружія: эпоху „греческаго огня“ — отъ половины VII вѣка, приблизительно, до временъ паденія Византіи, когда всѣ усилія были направлены на уничтоженіе деревянныхъ кораблей противника помощью зажигательныхъ ракетъ, и эпоху огнестрѣльной А., пришедшую на смѣну предыдущей и простирающуюся до нашихъ дней. По свидѣтельству греч. писателей, Каллиникъ, архитекторъ изъ Геліополя, первый предложилъ секретъ т. наз. греческаго огня правительству Византіи послѣ своего возвращенія изъ Мал. Азіи, гдѣ онъ имѣлъ возможность ознакомиться съ арабскимъ искусствомъ изготовленія зажигат. составовъ. Арабы въ это время уже въ совершенствѣ владѣли пиротехническими составами, заимствованными отъ китайцевъ и другихъ вост. народовъ, но примѣняли ихъ только въ сухопутной войнѣ. Что арабамъ не было извѣстно дѣйствіе греч. огня на морѣ — видно изъ того, что въ 673 г., при осадѣ Константинополя, арабскій флотъ былъ уничтоженъ въ битвѣ при Кизикѣ дѣйствіемъ этого огня, примѣненнаго греками. Удачное дѣйствіе греч. огня и вмѣстѣ съ тѣмъ сохраненіе, по крайней мѣрѣ на первое время, секрета его состава въ качествѣ государственной тайны, весьма способствовали въ средніе вѣка распространенію преувеличеннаго мнѣнія о его значеніи, какъ исключительнаго средства для уничтоженія непріятеля на морѣ. Свѣдѣнія объ употребленіи греч. огня можно найти въ тактикѣ импер. Льва VI, начала X вѣка; тамъ говорится: „Слѣдуя обыкновенію, должно всегда имѣть на носу корабля трубу, выложенную мѣдью, для бросанія этого огня въ непріятеля. Изъ двухъ гребцовъ на носу одинъ долженъ быть трубникомъ“. Въ 941 г. флотъ Игоря, при походѣ его въ Грецію, былъ почти весь сожженъ греками, снабдившими свои корабли трубами не только въ носу, но и по бортамъ. Самымъ блестящимъ періодомъ дѣйствія греч. огня на морѣ былъ XI вѣкъ, послѣ котораго онъ перестаетъ быть достояніемъ однихъ грековъ и распространяется по всей Европѣ. Такъ, въ Англіи онъ употреблялся въ XII столѣтіи. Послѣ того, какъ секретъ греч., огня сдѣлался общимъ достояніемъ европейскихъ народовъ, онъ потерялъ свое обаяніе, и лѣтописи морскихъ битвъ XIII и первой половины XIV вѣка почти не упоминаютъ о немъ; это часто служило поводомъ къ невѣрному заключенію, что секретъ состава былъ утерянъ. Только въ половинѣ XIV вѣка, благодаря изслѣдованіямъ Лалана, Рено и Фаве, основаннымъ на арабскихъ, греческихъ и китайскихъ источникахъ, было установлено, что составъ этотъ весьма близко подходитъ къ китайскимъ зажигат. веществамъ, извѣстнымъ еще за тысячу лѣтъ до Р. Х., содержавшимъ въ большомъ количествѣ селитру и послужившимъ къ открытію пороха. Въ XIV вѣкѣ прекращаются всякія дальнѣйшія извѣстія о греч. огнѣ въ Зап. Европѣ, что совпадаетъ съ появленіемъ огнестрѣльнаго оружія, т. е. съ началомъ примѣненія порохового состава исключительно для метательнаго дѣйствія. На востокѣ же Средиземн. моря онъ не сразу былъ вытѣсненъ новой А., и употребленіе греч. огня одновременно съ пушками на греч. галерахъ имѣло мѣсто послѣдній разъ въ 1453 г., при осадѣ Константинополя Магометомъ II. Эпоха огнестрѣльной А. на морѣ начинается съ половины XIV вѣка. Король аррагонскій донъ-Педро IV имѣлъ на одномъ изъ своихъ большихъ кораблей бомбарду, которая нанесла большой вредъ кастильскимъ кораблямъ при осадѣ Барцелоны въ 1359 г. Около того же времени суда ганзейскихъ городовъ употребляли мелкія орудія въ войнѣ противъ Даніи. Морскія суда въ XIV стол. дѣлились на гребныя галеры и парусные нефы, при чемъ послѣдніе, вслѣдствіе своихъ несовершенствъ, сравнительно мало примѣнялись въ военныхъ флотахъ, въ особенности въ Средиземномъ морѣ. Галеры имѣли свободное мѣсто для тяжелыхъ бомбардъ въ носу, гдѣ эти орудія устанавливались неподвижно; то же дѣлали сначала и на нефахъ, несмотря на то, что имъ далеко не всегда было удобно обращаться къ непріятелю носомъ. Артил. снарядами служили большія каменныя ядра, иногда окованныя желѣзомъ. Изобрѣтеніе чугуннаго литья въ половинѣ XV в. сначала не внесло ничего новаго въ морское артил. искусство. Только съ 1493 г. началось употребленіе чугунныхъ ядеръ на судахъ. Къ этому времени уже значительно усовершенствовался и типъ парусныхъ судовъ, получившихъ болѣе правильную оснастку и парусность. Так. обр., ко времени изобрѣтенія чугунной пушки имѣлся на лицо уже усовершенствованный парусный корабль. Въ царствованіе Людовика XII кораб. инженеръ Дешаржъ изобрѣлъ пушечные порта, выдвинувшіе парусныя суда на первый планъ и давшіе прочное начало государственнымъ флотамъ, т. к. коммерч. корабли, не нуждаясь въ этихъ портахъ, стали все болѣе удаляться по архитектурѣ отъ спеціально-военныхъ и сдѣлались негодными для боевой службы. Первымъ кораблемъ, имѣвшимъ такіе порта, былъ La Charente, построенный подъ наблюденіемъ Дешаржа въ 1501 г., а уже въ 1509 г., въ царствованіе Генриха VIII, съ введеніемъ пушечныхъ портовъ на суда стали ставить большое число орудій, какъ на палубахъ, такъ и на спеціальныхъ возвышеніяхъ въ носу и въ кормѣ, называвшихся „замками“ (chateau). Орудія эти были небольшихъ калибровъ, главн. обр. кулеврины, фальконы и фальконеты; число ихъ доходило до 200 на большихъ судахъ того времени. Чрезвычайное увеличеніе количества судовой А. въ ущербъ ея могуществу объясняется малымъ развитіемъ ея скорострѣльности. Способъ заряжанія орудій, въ особенности длинныхъ серпантинъ, появившихся въ половинѣ XVI вѣка, при помощи шуфлъ (совковъ, которыми черпали порохъ изъ бочки, находившейся около пушки), былъ настолько неудобенъ, что обыкновенно въ бою орудіе второй разъ не заряжали. Въ 1535 г. вышло первое сочиненіе по морской тактикѣ „Arte de hacer la guerra par mar“ Ферд. Ливейра, гдѣ указываются правила для эскадреннаго боя парусныхъ судовъ, въ зависимости отъ ихъ артил. вооруженія. Все же испанскіе галіоты еще очень страдали неповоротливостью и о правильномъ использованіи ихъ А. не могло быть рѣчи. Съ развитіемъ А., галерный флотъ также начали вооружать сильной А. На галерахъ впервые начали въ XVI вѣкѣ устанавливать мортиры по примѣру турокъ, которые въ 1552 г., при осадѣ Родоса, стрѣляли съ галеръ навѣсно снарядами, наполненными сѣрой и другими горючими веществами. Съ XVii вѣка начинается правильное пониманіе А.: калибръ орудій увеличивается, на судахъ появляются пушки на поворотныхъ станкахъ, первобытныя шуфлы замѣняются картузами, неуклюжіе замки въ носу и въ кормѣ уменьшаются, и орудія размѣщаются вдоль бортовъ. Наиболѣе полное понятіе о вооруженіи судовъ того времени даетъ „Гидрографія“ аббата Фурнье, писанная въ 1634 г. Судовая А. состояла изъ трехъ разрядовъ орудій: пушекъ, кулевринъ и камнеметовъ; послѣдніе, впрочемъ, были въ небольшомъ количествѣ и не составляли непремѣнной части вооруженія. Пушки предназначались для боя на короткой дистанціи и были большею частью 33-фнт. калибра, въ 20 кал. длиной. Такія орудія ставились въ нижнихъ батареяхъ и составляли главную основу вооруженія корабля. Кулеврины (серпантины, василиски, цапли и т. п.) имѣли назначеніемъ стрѣлять на большія дистанціи, имѣли самые разнообразные калибры, отъ 1 до 16 фнт., и отличались отъ пушекъ длиной (до 50 кал.) и толщиной стѣнъ. Оба эти рода орудій стрѣляли чугунными ядрами и иногда каменными; кромѣ того, употреблялись „цѣпныя ядра“, т.-е. снаряды, состоявшіе изъ двухъ ядеръ, скованныхъ цѣпью отъ 3 до 4 футъ длины, служившія для поврежденія такелажа и парусовъ. Наконецъ, камнеметы, при весьма значительномъ калибрѣ, имѣли не болѣе 8—9 кал. длины и стрѣляли камнями и обломками желѣза. Они устанавливались на секторахъ на верхней палубѣ и имѣли въ морской войнѣ значеніе современныхъ имъ осадныхъ гаубицъ. Всѣ орудія отливались изъ чугуна и мѣди. Зарядъ пороха для большихъ пушекъ назначался отъ трети до половины вѣса ядра; для длинныхъ кулевринъ, стрѣлявшихъ на далекія дистанціи, — въ двѣ трети этого вѣса. Камнеметы имѣли заряды не больше четверти вѣса снаряда. Заряды зашивались въ картузы изъ парусины или толстой бумаги. Вмѣстѣ съ картузами появились переносные, жестяные кокора. Придя понемногу къ заключенію, что лучше имѣть орудія большого калибра и дать имъ достаточный просторъ для управленія, чѣмъ загромождать палубу множествомъ мелкихъ орудій, начали увеличивать разстояніе между портами, что существенно уменьшило число орудій на корабляхъ. По словамъ Фурнье, въ его время самымъ сильнымъ франц. боевымъ судномъ былъ 72-пуш. корабль Couronne, имѣвшій разстояніе между портами въ 11 футъ, тогда какъ на прежнихъ нефахъ и караккахъ это разстояніе уменьшалось до 7 футъ. Современный ему англ. трехдечный корабль Sovereign of the seas, спущенный въ 1637 г., имѣлъ по сорока орудій съ борта и по десяти погонныхъ и ретирадныхъ. Это былъ едва ли не самый большой корабль своего времени (1630 тоннъ), родоначальникъ стопушечныхъ кораблей всѣхъ флотовъ. А. устанавливалась и на легкихъ, быстроходныхъ судахъ, служившихъ развѣдчиками. Во второй половинѣ XVii вѣка флотъ состоялъ изъ кораблей, раздѣлявшихся на три ранга: корабли перваго ранга имѣли 72—76 пушекъ, второго — до 60, и третьяго — до 52 пушекъ, т. е. раздѣленіе судовъ на ранги происходило по ихъ боевому значенію. Въ концѣ XVii столѣтія у французовъ появился новый типъ судовъ, предназначенный для осадныхъ экспедицій: бомбардирскіе корабли или галіоты. Изобрѣтеніе ихъ было первымъ шагомъ къ примѣненію разрывныхъ снарядовъ во флотѣ, которое всегда считалось дѣломъ весьма опаснымъ. При осадѣ Алжира въ 1682—83 гг. и Генуи въ 1685 г., употреблялись бомбардирскіе галіоты, построенные по предложенію капитана Пети-Рено. Эти суда имѣли по двѣ мѣдныхъ мортиры, установленныхъ на поворотныхъ станкахъ на верхней палубѣ. Бомбардирскіе корабли быстро распространились во всѣхъ флотахъ. Россія, вступившая въ началѣ XVIII вѣка въ число морскихъ державъ, весьма быстро создала флотъ по образцу Зап. Европы и въ послѣдующій періодъ въ морскомъ искусствѣ шла наравнѣ съ нею. Первоначально русская морск. А. состояла изъ чугунныхъ и мѣдныхъ пушекъ не болѣе 24-фнт. калибра и мѣдныхъ 3-пудовыхъ мортиръ для бомбардирскихъ кораблей. На каждую пушку полагалось по 500 ядеръ, а къ спеціальнымъ, т.-е. дробовымъ пушкамъ или басамъ, вместо ядеръ полагалось по 200 зарядовъ картечи, состоявшей изъ свинцовыхъ пуль, желѣзныхъ прутьевъ и „жеребьевъ“, т.-е. металлическихъ обломковъ; къ мортирамъ полагалось до 2.000 бомбъ. Такова была А. Азовской флотиліи. При созданіи флота въ Финскомъ заливѣ суда вооружались А., частью купленной за границей, частью же отлитой на нашихъ заводахъ по иностраннымъ образцамъ. Среди непрерывныхъ морскихъ войнъ XVIII столѣтія морск. А. постепенно совершенствуется, и вмѣстѣ съ тѣмъ абордажъ, почти совсѣмъ исчезаетъ. Въ теченіе этого времени въ М. арт. вводятся брандскугели — снаряды, начиненные зажигат. составами и замѣнившіе собою прежнія каленыя ядра; вмѣсто фитилей, для воспламененія заряда вводятся кремневые замки, а затѣмъ и скорострѣльныя трубки. Стремленіе имѣть на судахъ пушки крупныхъ калибровъ для ближняго боя и вмѣстѣ легкія, чтобы ихъ можно было устанавливать на верхнихъ палубахъ, привело къ изобрѣтенію каронадъ, названныхъ такъ по имени завода въ Шотландіи, который впервые началъ лить эти орудія. Въ Россіи значительнымъ преобразованіямъ морск. А. подверглась при Имп. Екатеринѣ II. Штатами 1767 г. у насъ введены пушки 36-фнт. калибра и 2-пуд., пудовые и ½-пуд. единороги, стрѣлявшіе бомбами, гранатами и брандскугелями. Въ 1787 г. введены были и каронады, для чего былъ выписанъ спеціальный литейщикъ изъ Шотландіи. Въ такомъ видѣ, безъ существенныхъ перемѣнъ, морск. А. сохранилась до царствованія Александра I. Въ 1803 г., на основаніи опытовъ, доказавшихъ преимущество короткихъ пушекъ надъ длинными, начали отливать пушки „по шведской пропорціи“. Въ 1805 г. б. издано „положеніе“, опредѣлявшее родъ и калибръ орудій для разнаго типа судовъ: для кораблей положены 36-фнт. пушки и 24-фнт. каронады, для фрегатовъ — 24-фнт. пушки, для бриговъ и люгеровъ — только каронады и наконецъ, для бомбардирскихъ судовъ 5-пуд. мортиры и 3-пуд. гаубицы. Кромѣ того, сохранились на воен. судахъ упомянутые въ положеніи единороги. Въ 1822 г. французскій артиллеристъ Пексанъ предложилъ бомбовыя пушки для береговой А., какъ средство, при помощи котораго достаточно одного попаданія для уничтоженія непріятельскаго корабля. Впослѣдствіи идея Пексана привилась и на морѣ. Съ начала тридцатыхъ годовъ линейные корабли всѣхъ флотовъ, стрѣлявшіе до того времени только ядрами, вооружаются бомбовыми орудіями для настильной стрѣльбы разрывными снарядами большого вѣса. Въ русскомъ флотѣ бомбовыя пушки были чугунныя, 2-пуд. и ½-пуд. въ Балтійскомъ и 68-фнт. и 10-дм. въ Черноморскомъ флотѣ. Орудія эти ставились на корабляхъ и пароходофрегатахъ. Положеніе 1805 г. сохранило свою силу до Крымской войны. Оно легло у насъ въ основу всего послѣдняго періода существованія гладкостѣнной А. паруснаго флота и было оставлено лишь съ уничтоженіемъ послѣдняго. Крупный переворотъ въ военно-морскомъ искусствѣ, совершившійся во второй половинѣ XIX стол., съ переходомъ отъ деревян. парусныхъ флотовъ къ броненоснымъ паровымъ ознаменовался введеніемъ нарѣзной А. Успѣху введенія нарѣзной А. весьма способствовалъ быстрый прогрессъ сталелитейнаго дѣла. Уже первыми образцами нарѣзныхъ орудій для русскаго флота были стальныя пушки, заряжающіяся съ казны. Вмѣстѣ съ пушками были введены и нарѣзныя мортиры. Однако, отъ установки на судахъ мортиръ вскорѣ отказались, т. к., несмотря на всѣ преимущества навѣсной стрѣльбы для борьбы съ судами, защищенными бортовой броней, оказалось невозможнымъ достигнуть достаточной мѣткости при стрѣльбѣ съ палубы, а въ то же время такая стрѣльба весьма разрушительно дѣйствовала на корпусъ корабля. Въ настоящее время мортиры входятъ только въ составъ береговой А. Первыя стальныя орудія русской морск. А. т. наз. образца 1867 г., имѣли нарѣзы постоянной крутизны и стрѣляли снарядами со свинцовой оболочкой. Пришедшія имъ на смѣну орудія образца 1877 г., съ нарѣзами прогрессивной крутизны, имѣются и понынѣ. Для нихъ употребляются снаряды съ мѣдными ведущими поясками. Съ усовершенствованіемъ пороходѣлія, выразившимся. главн. обр. въ увеличеніи прогрессивности горѣнія пороха, постепенно увеличивалась и относительная длина орудій. Съ введеніемъ бездымнаго пороха, въ концѣ XIX столѣтія появилась скорострѣльная А., стрѣляющая унитарными и раздѣльными патронами, Со времени появленія броненосныхъ флотовъ дальнѣйшее развитіе морск. А.. можетъ быть разсматриваемо лишь въ связи съ исторіей броневого дѣла. Въ 1880 г. появились первые бронебойные снаряды изъ закаленнаго чугуна, которые стали пробивать желѣзную броню. Когда эти снаряды оказались недостаточными для пробиванія стале-желѣзныхъ плитъ, то съ 1886 г. стали выдѣлывать снаряды изъ хромовой стали. Въ 1893 году адм. С. О. Макаровъ предложилъ головную часть этихъ снарядовъ снабжать наконечниками изъ болѣе мягкаго металла для увеличенія ихъ пробивной способности. Что касается до снарядовъ, не предназначенныхъ для пробиванія брони, получившихъ, въ отличіе отъ первыхъ, названіе фугасныхъ, то ихъ развитіе зависѣло, главн. обр., отъ прогресса взрывчатыхъ веществъ. Первоначально эти снаряды выдѣлывались изъ чугуна, снаряжались дымнымъ порохомъ. Стальные фугасные снаряды снаряжались уже бездымнымъ порохомъ и пироксилиномъ и предназначались для дѣйствія большимъ числомъ осколковъ. Въ настоящее время, съ введеніемъ сильно дѣйствующихъ взрывчатыхъ веществъ, фугасные снаряды являются главнымъ оружіемъ морск. А. Снаряды эти предназначаются для дѣйствія бризантною силой самаго взрыва. Въ иностранныхъ флотахъ для снаряженія фугасныхъ снарядовъ примѣняются, главн. обр., различные виды плавленой пикриновой кислоты, подъ именемъ мелинита, лиддита, шимозы и проч. Въ Россіи для этой цѣли принятъ толъ. („Морской Сборникъ“. 1852 г. № 11; Морская артиллерія XVii столѣтія; 1853 г. № 3; Изобрѣтеніе бомбардирскихъ судовъ; 1867 г. № 9; Историческій очеркъ употребленія артиллеріи въ морской войнѣ).
Наука морск. А. въ теоретической части совпадаетъ съ наукой А. вообще, но въ практическомъ примѣненіи установленныхъ ею принциповъ морск. А. имѣетъ много своеобразнаго, и пути ея техническаго развитія значительно разнятся отъ путей развитія сухопутной А., т. к. въ силу совершенно особыхъ условій дѣйствія А. на морѣ, этой послѣдней ставятся и особыя задачи. Для полнаго использованія силы артил. огня необходимо точное знаніе разстоянія до цѣли, исправленнаго всѣми поправками на отступленія условій дѣйствительной стрѣльбы отъ тѣхъ, которыя были приняты при составленіи таблицъ стрѣльбы. Стрѣльба на морѣ чаще всего производится при условіи подвижности какъ стрѣляющаго корабля, такъ и цѣли; разстояніе между ними есть величина перемѣнная, и законъ его измѣненія трудно опредѣлимъ для каждаго отдѣльнаго момента. Скорость X измѣненія разстоянія до неподвижной цѣли зависитъ отъ скорости V идущаго корабля и отъ того, подъ какимъ угломъ къ курсу усматривается неподвижная точка. Къ точкѣ, лежащей прямо по его курсу, корабль приближается со скоростью X=V, а къ точкѣ, лежащей въ сторонѣ отъ курса, — со скоростью X=V.Cos.q, гдѣ q — уголъ между путемъ корабля и направленіемъ на цѣль. Уголъ этотъ называется „курсовымъ угломъ“ и считается отъ 0 до 180°, начиная отъ носа къ кормѣ, въ обѣ стороны. Ясно, что при движеніи корабля разными курсами, когда уголъ q перемѣнный, скорость измѣненія разстоянія также перемѣнная. Если же цѣль и сама движется, то законъ измѣненія разстояній выразится алгебрической суммой скоростей измѣненія разстояній для судна и цѣли, считая, что то одно, то другая неподвижны. Если своя скорость V и свой курсов. уголъ q и могуть быть сдѣланы постоянными, то V и q противника въ широкихъ предѣлахъ зависятъ отъ его воли, намъ неподвластной, а потому и законъ измѣненія разстояній не поддается, вообще говоря, точному опредѣленію. Выборомъ подходящаго маневрированія можетъ быть достигнута лишь нѣкоторая правильность измѣненія разстояній, и потому главныя ошибки стрѣльбы на морѣ суть ошибки по дальности, и всѣ усилія техники морск. А. должны быть направлены на то, чтобы вліяніе на результаты стрѣльбы неизбѣжныхъ ошибокъ въ дальности сдѣлать наименьшимъ. Другой причиной, особенно затрудняющей стрѣльбу на морѣ и опять-таки увеличивающей разсѣиваніе снарядовъ въ направленіи дальности, — является качка корабля. Размахи качки всегда отличны одинъ отъ другого; они происходятъ съ различной угловой скоростью, а выстрѣлы производятся въ разные моменты размаховъ: поэтому никакими поправками въ установкѣ прицѣла парализовать вліяніе качки нельзя. Одинаково невозможно предсказать элементы каждаго слѣдующаго размаха, изъ чего вытекаетъ безполезность всѣхъ, даже самыхъ совершенныхъ, кренометровъ, какъ приборовъ артил. стрѣльбы, разсчитанныхъ на производство выстрѣла путемъ автоматическаго замыканія тока съ такимъ упрежденіемъ, которое парализовало бы вліяніе угловой скорости качки. Въ настоящее время безцѣльность такихъ приборовъ сознана, и кренометры, несмотря на массу затраченнаго на нихъ труда, сошли со сцены въ техникѣ морск. А. Но качка тѣмъ не менѣе осталась и, слѣдовательно, осталась необходимость такъ или иначе парализовать ея до крайности вредное вліяніе на мѣткость стрѣльбы. Современное развитіе техники даетъ надежду, что практическое осуществленіе этой задачи не за горами; основная мысль рѣшенія вопроса состоитъ въ слѣдующемъ: если-бы наводчикъ, стрѣляя на качкѣ, могъ двигать съ должной угловой скоростью пушку и благодаря этому, несмотря на качку, прицѣльная линія была бы всегда наведена на цѣль, то вліяніе качки было бы парализовано: сама пушка въ любой моментъ имѣла бы угловую скорость, равную скорости размаха, но съ обратнымъ знакомъ. Разрѣшить эту задачу въ полной мѣрѣ для сколько-нибудь значительной качки является дѣломъ весьма труднымъ, т. к. качать съ достаточной скоростью современныя морскія орудія далеко не просто. Но для большихъ кораблей, качающихся всего на нѣсколько градусовъ въ сторону и притомъ такъ плавно, что число размаховъ качки въ минуту не превышаетъ 10, вопросъ рѣшается введеніемъ въ механизмы наводки башенъ особыхъ гидравлич. регуляторовъ скорости, а для пушекъ меньшихъ калибровъ — улучшеніемъ конструкціи ихъ ручной наводки и раздѣленіемъ функцій по наводкѣ между двумя лицами. — Быстрое измѣненіе разстоянія до цѣли и качка корабля особенно затрудняютъ наблюденіе за паденіемъ снарядовъ, выдвигая на первый планъ необходимость увеличенія настильности стрельбы. Дѣйствительно, чѣмъ настильнѣе траекторія снаряда и меньше уголъ его паденія на той же дистанціи, тѣмъ меньше вліяютъ ошибки въ разстояніи на мѣткость стрѣльбы. Мѣрой настильности можетъ служить уголъ паденія снаряда на данной дистанціи или, вѣрнѣе, на рядѣ дистанцій, вплоть до предѣльной. Усовешенствованіе дымныхъ пороховъ, затѣмъ введеніе бездымныхъ, связанное съ огромнымъ прогрессомъ, происшедшимъ за послѣдніе 30 лѣтъ въ технологіи стали, позволили увеличить настильность современныхъ пушекъ до поразительной степени, результатомъ чего явилось расширеніе предѣловъ дальности стрѣльбы за границы видимаго горизонта. Еще въ 1885 г. дальность выстрѣла изъ 12″ орудія при углахъ паденія до 20° не превышала 45 кабельтов. или 7,9 вер; въ 1895 г. она уже достигала 70 каб., а въ настоящее время превышаетъ 90 каб. или 15,8 вер. То же орудіе въ 1885 г. могло поражать цѣль, высотой въ 30 фт., при прицѣлѣ, поставленномъ на 0, на всѣхъ дистанціяхъ отъ 0 до 400 саж. (дальность настильности), а теперь она дѣлаетъ это въ предѣлахъ отъ 0 до 1200 саж., т. е. до дистанцій въ 2,5 вер. ошибки въ разстояніи не играютъ роли. Но увеличеніе настильности, столь необходимое для того, чтобы ошибки въ разстояніи вліяли въ наименьшей степени на мѣткость стрѣльбы, съ точки зрѣнія стрельбы на морѣ, заключаетъ въ себѣ и опасныя стороны. Чѣмъ настильнѣе пушка, тѣмъ большая линейная величина соотвѣтствуетъ данному увеличенію угла бросанія снарядовъ; а т. к. качка вноситъ разнообразіе именно въ этотъ элементъ, то понятно, что разбрасываніе снарядовъ по дальности на качкѣ будетъ тѣмъ болѣе, чѣмъ настильнѣе стрѣляетъ пушка. — Единственный путь соглашенія въ этомъ случаѣ заключается въ такомъ усовершенствованіи наводки пушекъ, которое позволяло бы, если и не на всемъ протяженіи размаха, то хотя бы на части его, удерживать прицѣльную линію на цѣли. Въ видахъ удовлетворенія этому требованію наводка современныхъ морскихъ орудій раздѣлена между двумя лицами; введеніе этого принципа слѣдуетъ считать моментомъ крупнаго прогресса въ морской А. Раздѣльная наводка состоитъ въ томъ, что пушка снабжается двумя прицѣлами и двумя наводчиками, изъ коихъ одинъ наводитъ пушку только въ вертикальномъ направленіи, а другой — только въ горизонтальномъ, при чемъ выстрѣлъ производитъ первый изъ нихъ. Если прицѣлы правильно согласованы съ осью орудія, то очевидно, что первый наводчикъ можетъ сдѣлать выстрѣлъ, какъ только по его прицѣлу пушка будетъ наведена въ вертикальномъ направленіи, ибо второй наводчикъ, не имѣя никакого другого дѣла, можетъ непрерывно слѣдить пушкой за цѣлью въ горизонтальномъ направленіи. При должной подготовкѣ наводчиковъ и достаточно хорошихъ механизмахъ раздѣльной наводки, пушка можетъ быть все время наведена на цѣль, а тогда скорость прицѣльной стрѣльбы сдѣлается равной скорости заряжанія, т. е. достигнетъ своего максимума. Для морской А., при постоянной подвижности корабля и цѣли, вслѣдствіе ихъ хода и качки, это особенно важно: нетрудно видѣть, что при нераздѣльной наводкѣ, въ условіяхъ стрѣльбы на морѣ, нельзя имѣть пушку все время наведенной, а потому и скорость стрѣльбы въ этомъ случаѣ значительно понижается. Извѣстный знатокъ морск. А., изобрѣтатель приборовъ морск. стрѣльбы, англ. адм. Перси Скоттъ, отстаивая въ свое время введеніе раздѣльной наводки къ орудіямъ англ. флота, говорилъ: „Необходимо не только поражать противника, но поражать его быстро“; и дѣйствительно, эти слова отвѣчаютъ основному требованію тактики — наибольшей напряженности удара. Для того, чтобы раздѣльная наводка могла принести всю свою пользу, наводчики не должны отвлекаться ничѣмъ отъ своего прямого дѣла, а потому и переставлять прицѣлъ долженъ спеціальный человѣкъ, установщикъ прицѣла. Для упрощенія этого дѣла оба прицѣла связываются между собой такъ, чтобы съ измѣненіемъ установки одного изъ нихъ — другой автоматически приходилъ въ тоже положеніе. Два наводчика и установщикъ прицѣла называются вмѣстѣ группой наводки орудія и должны тренироваться совмѣстно. Раздѣльная наводка осуществляется постепенно у морскихъ орудій всѣхъ калибровъ. — Другимъ, еще болѣе важнымъ этапомъ улучшенія морск. А. является примѣненіе оптическаго прицѣливанія. Введеніе оптическихъ прицѣловъ повліяло могущественнымъ образомъ какъ на прогрессъ стрѣльбы, такъ и на технику морск. А., и даже на тактику боя, измѣнивъ рѣзко боевыя дистанціи. Сущность превосходства оптическаго прицѣливанія надъ обычнымъ (с помощью мушки и цѣли) состоитъ въ нижеслѣдующемъ: при прицѣливаніи обычными тангенсовыми и иными прицѣлами, задача наводки заключалась въ томъ, чтобы совмѣстить на одной прямой точку прицѣливанія, вершину мушки и прорѣзь цѣлика. Для выполненія этого требовалась аккомодація глаза наводчика одновременно по тремъ точкамъ, лежащимъ на весьма различныхъ отъ глаза разстояніяхъ, при чемъ разстояніе до цѣли можно считать безконечно большимъ по сравненію съ разстояніемъ до цѣлика и мушки. Глазу наводчика задавалась очевидно невыполнимая задача, и онъ аккомодировался на нѣкоторое среднее разстояніе, что вызывало соотвѣтств. ошибки прицѣливанія, различныя для различныхъ дистанцій: наводя недурно по близкимъ предметамъ, наводчикъ сталкивался съ неодолимыми трудностями по мѣрѣ увеличенія разстоянія до цѣли. Вслѣдствіе этого представленіе о возможныхъ для боя дистанціяхъ было во всѣхъ флотахъ невѣрное: разстояніе въ 3 мили (30 каб.=5,2 вер.) считалось предѣльнымъ, хотя орудія стрѣляли гораздо дальше. Вотъ эти трудности совершенно устраняются благодаря введенію оптическихъ прицѣловъ. При всѣхъ дистанціяхъ морск. стрѣльбы фокусное разстояніе трубы прицѣла можно считать практически неизмѣннымъ; между тѣмъ, вся задача наводчика состоитъ въ томъ, чтобы помѣщенный въ фокусной плоскости крестъ нитей совмѣстить съ изображеніемъ цѣли, проектирующимся въ той же плоскости, независимо отъ разстоянія до нея. Вотъ эта возможность совершенно правильной аккомодаціи глаза наводчика на разстояніе постоянное и при этомъ равное разстоянію наилучшаго видѣния, независимо отъ дистанціи до цѣли, обезпечиваетъ дѣйствительную точность наводки, ошибки которой, съ введеніемъ оптическаго прицѣливанія уменьшились во много разъ. Такъ, средняя вѣроятная ошибка въ углѣ прицѣливанія простымъ прицѣломъ считалась равной 1° 10′, а таковая же для оптическаго прицѣливанія не превосходитъ 0° 6″, обычно-же бываетъ еще менѣе. — Важнымъ, но неосновнымъ свойствомъ оптическаго прицѣливанія, является увеличеніе трубы, съ помощью коего можно съ большою точностью разсматривать цѣль и, слѣдовательно, вполнѣ однообразно выбирать точку прицѣливанія. Въ разныхъ государствахъ приняты трубы различнаго увеличенія; среднее рѣшеніе вопроса даютъ трубы Цейсса съ перемѣннымъ увеличеніемъ отъ 5 до 12. Огромный прогрессъ балистическихъ качествъ пушекъ, улучшеніе техники ихъ наводки, введеніе оптическаго прицѣливанія и раздѣльной наводки, а также цѣлый рядъ всевозможныхъ улучшеній передачи къ орудіямъ приказаній, — обусловили возможность полученія при стрѣльбѣ на морѣ, несмотря на всѣ указанныя выше затрудненія, мѣткости, близкой къ мѣткости самого орудія. — Скорострѣльность морск. орудій увеличилась еще въ большей степени, чѣмъ ихъ мѣткость и настильность: въ 1885 г. 12″ орудіе дѣлало 1 выстрѣлъ въ 10 мин., въ 1895 г. — въ 4 мин., въ 1905 г. — въ 1 мин. и въ 1910 г. — въ 0,5 мин. При такой скорости стрѣльбы и значительномъ количествѣ орудій на кораблѣ снаряды падаютъ такъ быстро одинъ за другимъ, что является совершенно невозможнымъ отмѣчать, какой снарядъ изъ какой пушки выпущенъ. Поэтому, прежнее требованіе отъ наводчика искусства попадать въ настоящее время формулируется такъ: „однообразно наводить въ указанную точку и стрѣлять какъ можно чаще“. Обязанность же „попадать“ перешла всецѣло къ офицеру, управляющему огнемъ корабля. Управленіе огнемъ при такихъ условіяхъ сводится къ тому, чтобы какъ можно скорѣе навести площадь разсѣиванія снарядовъ на цѣль и удержать на ней эту площадь. Ближайшимъ слѣдствіемъ такой постановки дѣла стрѣльбы во флотѣ явилось требованіе единства калибровъ морск. А. на кораблѣ. Дѣйствительно, опредѣляемые пристрѣлкой и стрѣльбой элементы установки прицѣла для одного калибра не пригодны безъ поправокъ для другого, по причинѣ несходства ихъ балистическихъ качествъ; поэтому одновременное управленіе огнемъ двухъ калибровъ является задачей непосильной для одного человѣка и болѣе чѣмъ сомнительной даже при двухъ управляющихъ, не говоря уже объ усложненіи всей системы. Но если наибольшая мѣткость вообще достижима при стрѣльбѣ однимъ калибромъ, то очевидно, что и самъ калибръ этотъ долженъ быть наиболѣе мѣткимъ: это приводитъ къ вооруженію линейнаго корабля пушками одного и притомъ самаго крупнаго калибра (12″ и болѣе). — Управленіе огнемъ основывается на зрительномъ впечатлѣніи, которое для уменьшенія ошибокъ должно быть непрерывнымъ; современный лин. корабль при скорострѣльности 12″ пушекъ, доведенной до 2 выстрѣловъ въ минуту, вполнѣ удовлетворяетъ требованію непрерывности зрительнаго впечатлѣнія, т. к. въ минуту, при 10—12 орудіяхъ, стрѣляющихъ на одинъ бортъ, будетъ падать не менѣе 12 снарядовъ. Англичане, творцы новаго типа лин. корабля, снабженнаго для артил. боя орудіями только 12″ калибра, на послѣдующихъ судахъ того же типа уже перешли къ 13,5″ артиллеріи. Такой переходъ вѣроятенъ и для другихъ государствъ, т. к. особыхъ затрудній со стороны конструкціи орудій этого и даже 14″ калибра не представляется. Затрудненія могутъ встрѣтиться скорѣе съ точки зрѣнія кораблестроенія (увеличеніе водоизмѣщенія) и особенно въ постройкѣ достаточно совершенныхъ башенныхъ установокъ. Конечно, такое развитіе типа вѣроятно лишь для судовъ, назначенныхъ для веденія главнаго артил. боя, т. е. линейныхъ; на вспомогательныхъ судахъ (легкихъ крейсерахъ, миноносцахъ и т. п.) А., будучи предназначена для дѣйствія противъ такихъ же малозащищенныхъ кораблей, должна удовлетворять прежде всего требованіямъ скорострѣльности и простоты устройства; въ настоящее время на легкихъ крейсерахъ главная А. ставится не выше 6″, а на миноносцахъ — 4″ калибра (см. также Артил. стрѣльбы и Артил. вооруженіе корабля).