АРАКЧЕЕВЪ, графъ, Алексѣй Андреевичъ, ген. отъ арт., выдающійся дѣятель царствованій императоровъ Павла I и Александра I, именемъ котораго опредѣляютъ характеръ цѣлой эпохи русской исторіи, конецъ XVIII и 1-ю четверть XIX вв. Происходя изъ стараго дворянск. рода, А. род. 23 сент. (по нѣкоторымъ даннымъ 5 окт.) 1769 г. и дѣтство провелъ при родителяхъ, въ ихъ небольшомъ род. помѣстьѣ въ Бѣжецкомъ уѣздѣ Тверской губ., при чемъ главное вліяніе на развитіе его характера и тѣхъ "началъ", которыми впослѣдствіи онъ рѣзко выдѣлялся сперва изъ среды своихъ сослуживцевъ, а потомъ изъ среды своихъ современниковъ, оказала мать, Елиз. Андр., урожд. Витлицкая. Развивъ въ ребенкѣ глубокую къ себѣ привязанность, она неустанно заботилась о томъ, чтобы онъ былъ набоженъ, умѣлъ "обращаться въ постоянной дѣятельности", былъ педантично аккуратенъ и бережливъ, умѣлъ повиноваться и усвоилъ себѣ привычку толково предъявлять требованія къ "людямъ". Всѣ эти требованія хорошо и прочно были усвоены А., т. к. наглядно диктовались ему условіями жизни бѣдной дворянской семьи, желавшей "жить прилично". И потому, когда сельскій дьячокъ за 3 четв. ржи и столько же овса въ годъ сталъ обучать А. "россійской грамотѣ и ариѳметикѣ", то онъ охотно принялся за науку. Любимымъ предметомъ его стала ариѳметика. Успѣхи домашняго обученія побудили отца позаботиться о дальнѣйшей судьбѣ сына. Вначалѣ хотѣли устроить его канцелярскимъ чиновникомъ, но случай открылъ ему новые горизонты. Когда А. шелъ 11-й годъ, къ сосѣднему помѣщику, отст. прапорщику Корсакову, пріѣхали въ отпускъ два его сына кадеты Артиллер. и инженерн. шляхетн. корпуса. А. познакомился съ ними и "не могъ наслушаться ихъ разсказамъ о лагерѣ, ученьяхъ, стрѣльбѣ изъ пушекъ. Особенно поразили меня, — признавался впослѣдствіи самъ А., — ихъ красные мундиры съ черными бархатными лацканами. Мнѣ казались они какими-то особенными, высшими существами. Я не отходилъ отъ нихъ ни на шагъ". Вернувшись домой, онъ былъ, по его выраженію, все время "въ лихорадкѣ" и, бросившись на колѣни передъ отцомъ, просилъ отдать его въ корпусъ. Согласіе послѣдовало, но прошло два года, прежде чѣмъ оно осуществилось. Только въ январѣ 1783 г. "на долгихъ" отецъ съ сыномъ и слугой отправились въ столицу. Прибывъ въ Спб. и нанявъ на Ямской на постояломъ дворѣ уголъ за перегородкой, А-вы 10 дней непрерывно ходили въ канцелярію Арт. и Инж. шляхетн. корпуса (нынѣ 2-й кадетск. корп.) пока, наконецъ, добились, что 28 янв. 1783 г. прошеніе ихъ было принято. Затѣмъ началось ожиданіе "резолюціи". Мѣсяцы шли одинъ за другимъ, наступилъ, наконецъ, и іюль, между тѣмъ положеніе А-выхъ становилось день ото дня все тяжелѣе, небольшія средства ихъ быстро изсякали. Они жили впроголодь, продали постепенно всю свою зимнюю одежду и, наконецъ, нужда заставила ихъ принять даже милостыню, которую имъ подалъ, въ числѣ прочихъ бѣдныхъ, митроп. Гавріилъ. А. впослѣдствіи разсказывалъ, что когда отецъ его "поднесъ полученный имъ рубль къ глазамъ", то "сжалъ его и горько заплакалъ", и что самъ онъ также не выдержалъ и заплакалъ. 18 іюля 1783 г. А-вы издержали все, до послѣдняго гроша, и на другой день, голодные, снова явились за справкою въ корпусъ. Отчаяніе придало сыну столько храбрости, что онъ, совершенно неожиданно для отца, увидѣвъ ген. Мелиссино, подошелъ къ нему и, рыдая, сказалъ: "Ваше прев-ство, примите меня въ кадеты... намъ придется умереть съ голоду... мы ждать болѣе не можемъ... вѣчно буду вамъ благодаренъ и буду за васъ Богу молиться"... Рыданія мальчика остановили директора, который выслушалъ отца, тутъ же написалъ записку въ канцелярію корпуса, о зачисленіи Алексѣя А-ва въ кадеты. День 19 іюля былъ для А. счастливымъ днемъ, несмотря на то, что съ утра онъ ничего не ѣлъ и что отцу не на что было поставить въ церкви свѣчку, почему "Бога благодарили земными поклонами". "Этотъ урокъ бѣдности и безпомощнаго состоянія", по собственному признанію А., сильно на него подѣйствовалъ, почему онъ впослѣдствіи строго требовалъ, чтобы "резолюціи" по просьбамъ исходили бы безъ задержки... Въ корпусѣ А. быстро выдвинулся въ ряды лучшихъ кадетъ и черезъ 7 мѣс. былъ переведенъ "въ верхніе классы", а затѣмъ, въ теченіе 1784 г. б. произведенъ: 9 февр. въ капралы, 21 апр. въ фурьеры и 27 сент. въ сержанты. Благодаря тому, что въ родительскомъ домѣ А. получилъ прочныя основы воспитанія, онъ безъ всякихъ особыхъ наставленій быстро сталъ образцовымъ кадетомъ, и ему уже въ эти годы стали поручать обученіе слабыхъ по фронту и по наукамъ товарищей. Объ этомъ періодѣ дѣятельности сержанта А. сохранилось нѣсколько преданій, несомнѣнно позднѣйшаго происхожденія. Указываютъ, напр., что А. "круто поворачивалъ подчиненныхъ и тычковъ не щадилъ" и что въ 15—16 лѣтъ онъ "выказывалъ надъ кадетами нестерпимое зверство". Если эти разсказы сопоставить съ отзывомъ кадета 1790 гг. В. Ратча о своихъ воспитателяхъ, которые "секли за все и про все, сѣкли часто и больно, а за тычками никто не гонялся", то едва ли справедливо подобную суровость корпуснаго режима особенно ставить въ вину А-ву. Въ авг. 1786 г. сержантъ А. былъ награжденъ "за отличіе" серебряною вызолоченною медалью, которая носилась въ петлице на цѣпочкѣ, а 17 сент. 1787 г. — произведенъ въ поручики арміи, но съ оставленіемъ при корпусѣ репетиторомъ и учителемъ ариѳметики и геометріи, а потомъ и артиллеріи. Кромѣ того А. было поручено завѣдываніе корпусною библіотекою, которая по подбору спеціальныхъ книгъ считалась одною изъ лучшихъ. Библіотекарская дѣятельность, можно думать, развила въ А. весьма опредѣленно выразившуюся впослѣдствіи любовь къ книгамъ и зародила въ немъ мысль создать свою библіотеку. Въ первый годъ своей службы въ корпусѣ А. оставался какъ бы въ тѣни, — Мелиссино едва замѣчалъ его. Въ 1788 г., когда началась война со Швеціей и по случаю ея при корпусѣ формировалась новая артиллерія, Мелиссино не могъ не обратить вниманія на изумительную дѣятельность А., который, энергично обучая людей, буквально не сходилъ съ поля, всецѣло отдаваясь строю, стрѣльбѣ и лабораторному искусству. Къ этому же времени относится и одинъ изъ первыхъ научно-литературныхъ трудовъ А.: "Краткія ариѳметическія записки въ вопросахъ и отвѣтахъ", составленныя имъ для своей команды. Въ награду за такую дѣятельность А. въ 1789 г. былъ переименованъ въ подпоручики артиллеріи, а вслѣдъ за тѣмъ назначенъ ком-ромъ гренад. команды, образованной въ корпусѣ изъ лучшихъ фронтовиковъ, Въ 1790 г. Мелиссино рекомендовалъ А. гр. Ник. Ил. Салтыкову, который пригласилъ его учителемъ къ своему сыну (Сергѣю). Уроки пошли весьма успѣшно, и А., довольный успѣхами своего ученика, въ день новаго года подарилъ ему прекрасный своей работы атласъ "Собраніе чертежей артиллерійскихъ орудіевъ по пропорціи, нынѣ употребляемой, уменьшенныя противу натуральныхъ въ 14-ю долю" (атласъ этотъ нынѣ находится въ библіотекѣ кн. Д. Львова). По ходатайству гр. Н. И. Салтыкова, исполнявшаго въ то время обязанности президента воен. коллегіи, А. 24 іюля 1791 г. назначенъ былъ старш. адъютантомъ къ инспектору всей артиллеріи ген. Мелиссино. Когда же цесаревичъ Павелъ Петровичъ, занятый организаціей собственныхъ войскъ, выразилъ желаніе имѣть дѣятельнаго офицера-артиллериста, на котораго можно было бы возложить всѣ заботы по созданію артиллеріи, то Мелиссино, не задумываясь и не спрашивая согласія, предложилъ Цесаревичу А-ва, зная, что послѣдній своею ретивостью къ службе и своими знаніями поддержитъ въ полной мѣрѣ этотъ выборъ. 4 сентября 1792 г. А. явился въ Гатчине Цесаревичу, который принялъ неизвѣстнаго ему капитана довольно сухо, но затѣмъ быстро пришелъ къ убѣжденію, что А. дѣльный и знающій служака. Дѣятельность А. при Цесаревичѣ, заслужившая ему отъ современниковъ и историковъ рядъ нелестныхъ отзывовъ, въ родѣ "гатчинскаго капрала" и т. п., прежде всего выразилась въ посредничествѣ съ главн. артил. канцеляріей, которое было необходимо, т. к. Цесаревичъ не имѣлъ формальнаго права получать казенные отпуски на свои гатчинскія войска. Въ собственныхъ средствахъ постоянно чувствовался недостатокъ, и приходилось прибегать къ различнымъ комбинаціямъ, чтобы получать необходимое этимъ войскамъ въ долгъ, который, напримѣръ, по одной артиллерійской части за 1785—1795 гг. возросъ до 16 тыс. руб., или же устраивать отпуски необходимаго черезъ адмиралтействъ-коллегію, которая обязана была исполнять приказанія "Цесаревича, какъ своего президента и ген.-адмирала. А. велъ это посредничество столь дипломатично и успѣшно, что Мелиссино скоро сталъ давать Гатчинской артиллеріи и бомбардировъ, и канонировъ, и понтоны, и орудія, и даже артиллерійскіе припасы непосредственно черезъ свою канцелярію. Быстро освоившись съ новыми порядками службы, А. на первомъ же ученьѣ показалъ себя "старымъ" офицеромъ и расположилъ къ себѣ Цесаревича, который, 24 сент., т.-е. всего черезъ три недѣли, пожаловалъ А. "въ артиллеріи капитаны". Благодаря гр. Н. И. Салтыкову, военная коллегія, конечно, не встрѣтила препятствий къ формальному закрѣпленію этого чина за А. 8 окт. 1792 г. А. въ присутствіи Его Выс. стрѣлялъ по редуту изъ мортиры и настолько удачно, что въ тотъ же день состоялось назначеніе его командиромъ артиллерійской "Е. И. Выс. команды". Не касаясь подробностей дальнѣйшаго прохожденія службы А. въ гатчинскихъ войскахъ, нельзя не отмѣтить, что разсказы о томъ, будто А. сталъ сразу чуть ли не первымъ среди приближенныхъ Цесаревича, далеко не подтверждаются. Достаточно указать, что 11 дек. 1794 г., т.-е. после 2½ лѣтъ службы, Цесаревичъ, недовольный присылкою А. казака по пустому дѣлу, сдѣлалъ ему строгое внушеніе за самовольство, подчеркнувъ: "окромѣ артиллеріи ничто подъ командою вашею не состоитъ". Последнее убѣдительно доказываетъ, что возвышеніе А. началось, во всякомъ случаѣ, не ранѣе 3-хъ лѣтъ службы его исключительно въ артиллеріи. Во время службы въ артиллеріи Цесаревича А. придалъ ей законченную организацію, а именно: 1) въ 1793 г. арт. команда была раздѣлена на три пѣшихъ и одно конное отдѣленія, а "пятую часть" составили фурлейты, понтонеры и мастеровые, при чемъ во главѣ отдѣленій (капральствъ) и "части" были поставлены отвѣтственные начальники; 2) къ началу 1796 г. б. составлена особая инструкція, въ которой съ удивительною ясностью изложены были права и обязанности каждаго должностного лица и управленіе артиллеріей; 3) А. составилъ планъ развертыванія ея въ 4-ротный полкъ; 4) установилъ весьма практичный "учебный способъ" дѣйствій при орудіяхъ; 5) учредилъ "классы для преподаванія военной науки", чѣмъ облегчилъ комплектованіе команды не только отчасти нижн. чинами, но и офицерами; 6) привилъ артиллеріи подвижность, благодаря которой она на маневрахъ съ участіемъ всѣхъ родовъ войскъ успѣшно исполняла свое назначеніе, и вообще довелъ спеціальную подготовку артиллеріи до такой высокой степени, что артиллеристы Цесаревича весьма успѣшно выполняли особые сложные маневры. Не меньшее вниманіе А. обратилъ и на устройство хозяйств. части, при чемъ опредѣлилъ "должности" чиновъ ея точною инструкціею. Кромѣ того, завѣдуя "классами военной науки", А. принималъ дѣятельное участіе въ составленіи новыхъ уставовъ строевой, гарнизонной и лагерной службы, впослѣдствіи введенныхъ во всей арміи. Сохранились различныя сказанія о томъ, какими средствами достигалъ А. благоустройства ввѣренной ему команды, ея строевой выучки и дисциплины, какимъ звѣрствамъ и неистовствамъ предавался "гатчинскій капралъ" въ пылу ревностнаго исполненія служебныхъ обязанностей: училъ солдатъ по 12 час. кряду, вырывалъ у солдатъ усы, билъ ихъ нещадно, грубилъ офицерамъ и т. п. Принимая во вниманіе, что обо всемъ этомъ свидѣтельствуютъ такіе "современники", какъ гр. Толь и Михайловскій-Даниловскій, которые могли передавать лишь слышанное отъ другихъ, надлежитъ съ особеннымъ вниманіемъ отнестись къ документамъ. По "Книгѣ приказаній при паролѣ съ 5 іюля по 15 ноября 1796 г.", хранящейся въ Стрѣльнинской дворц. библіотекѣ, можно установить, что на всѣ 135 сохранившихся записей на долю взысканій приходится всего 38 записей, изъ коихъ: 8 замѣчаній, 22 выговора, 3 вычета изъ жалованья, 2 ареста, 1 исключеніе во флотъ и 2 разжалованія. За то же время подъ судъ былъ отданъ одинъ (за побѣгъ), а случаевъ примѣненія "прогнанія сквозь строй" не было ни одного, т. к. въ записяхъ не встрѣчается никакого указанія на нарядъ для этого части войскъ. Сохранившіяся судныя дѣла показываютъ, что Цесаревичъ зачастую отмѣнялъ жестокіе приговоры, постановленные по артикуламъ, конфирмуя "безъ наказанія" (см. дѣло Павловской команды, № 22). Приказы же самого А. содержать, напр., ходатайство его о разжалованіи фельдфебеля въ рядовые за жестокое наказаніе имъ подчиненнаго. Видя неизмѣнное усердіе А., Цесаревичъ въ концѣ перваго же года службы пожаловалъ его въ маіоры артиллеріи и постепенно расширялъ кругъ его дѣятельности, поручая ему: устройство хозяйственной части всѣхъ своихъ войскъ, пересмотръ воен.-угол. законовъ (фельдъ-кригсъ-герихтъ); командованіе пѣх. б-номъ № 4, носившимъ имя А.; исполненіе распоряженій по устройству Гатчины, инспекцію артиллеріи, а съ 1796 г. и пѣхоты, и, наконецъ, все высшее военное и административное управленіе. 28 іюня 1796 г. при посредствѣ Мелиссино А. былъ произведенъ въ подполковники артиллеріи и около этого же времени ему поручается разработка деталей обмундированія, снаряженія и вооруженія войскъ, при чемъ для этого изъ Пруссіи выписываются особые образцы. Такъ въ скромныхъ предѣлахъ "Гатчинскаго" раіона А. познавалъ науку "правительствовать". Подготовка эта была не только практическою, но и теоретическою и нѣкоторые историки напрасно полагаютъ, что А. "ничему не учился, кромѣ русскаго языка и математики" (отзывъ Мих.-Данил.) и что онъ "имѣлъ лишь умъ нравиться тому, кому слѣдуетъ" (отзывъ Д. Б. Мертваго). Учреждая впослѣдствіи офицерскія библіотеки, А. вполнѣ опредѣленно высказалъ свой взглядъ на самообразованіе: "Чтеніе полезныхъ книгъ въ свободное время есть, безъ сомнѣнія, одно изъ благороднѣйшихъ и пріятнѣйшихъ упражненій каждаго офицера — писалъ онъ. — Оно замѣняетъ общество, образуетъ умъ и сердце и способствуетъ офицеру пріуготовлять себя наилучшимъ образомъ на пользу службы Монарху и отечеству". И "пріуготовляя себя", онъ 30 лѣтъ собиралъ библіотеку, сохранившійся каталогъ которой (1824 г.) показываетъ, что А. свои книги "расклассировалъ" по слѣдующимъ одиннадцати "предметамъ": 1) духовныя, 2) нравственныя и о воспитаніи, 3) законы, положенія и указы, 4) естественныя науки, 5) хозяйство, 6) художества и архитектура, 7) исторія, географія и путешествія, 8) математика, 9) военное искусство, 10) словесность и 11) періодическія изданія; число названій въ этой библіотекѣ доходило до 2.300, а число томовъ превышало 11 тыс. Характерно, что годъ основанія этой библіотеки (1795) совершенно точно отмѣчаетъ тотъ періодъ его дѣятельности, когда ему стали поручать дѣла, чуждыя артиллерійской спеціальности (военный департаментъ, пѣх. баталіонъ и т. д.), подготовка къ которымъ оказалась настоятельно необходимою. Очевидно, историки впадаютъ въ грубую ошибку, утверждая, что "А. не былъ изъ числа людей, которые чтеніемъ расширяютъ свои познанія" (П. К. Шильдеръ, Ист. Александра I, т. I, стр. 181). Самъ А. отзывался объ этомъ періодѣ своей службы (1792—1796 гг.) такъ: "Въ Гатчинѣ служба была тяжелая, но пріятная, потому что усердіе всегда было замѣчено, а знаніе дѣла и исправности отличены". И признательный А. вполнѣ искренне сказалъ однажды Цесаревичу: "У меня только и есть, что Богъ да Вы!.. " Питая полную довѣренность къ А., Цесаревичъ въ дни слуховъ объ устраненіи его отъ престола оказалъ ему исключительное вниманіе, избравъ только его свидѣтелемъ присяги, которую долженъ былъ принести Вел. Кн. Александръ Павловичъ дабы этимъ актомъ подтвердить свое признаніе правъ отца, какъ законнаго наслѣдника престола. Н. К. Шильдеръ полагаетъ, что случай этотъ какъ бы закрѣпилъ дружбу Вел. Кн. Александра Павл. съ А., которую, по множеству соображеній, нельзя назвать "необъяснимою". Вел. Князь, проходившій службу въ собственныхъ войскахъ Цесаревича одновременно (съ 1794 г.) съ А., несомнѣнно обращался къ нему, какъ къ совѣтнику и руководителю "класса военной науки", первоначально за различными указаніями, а затѣмъ, получивъ въ командованіе б-нъ № 2, сталъ даже подчиненнымъ А., какъ инспектора пѣхоты. Сохранились отрывочныя указанія ("приказная" книга 1796 г.) на то, что Вел. Кн. не разъ прибѣгалъ за помощью къ А., чтобы привести свой б-нъ на уровень съ б-номъ Вел. Кн. Константина Павловича, неизмѣнно получавшаго благодарности отъ требовательнаго и суроваго отца. Въ этомъ отношеніи А. оказывался дѣйствительно "необходимыми совѣтникомъ и оберегателемъ" Вел. Князя; такимъ онъ и остался и въ тяжелые дни царствованія имп. Павла, когда А. не разъ избавлялъ наслѣдника престола отъ отцовскаго гнѣва. Так. обр., завершая въ Гатчинѣ свою карьеру чинами подполковника артиллеріи и полковника войскъ Цесаревича, А. вмѣстѣ съ тѣмъ заслужилъ и репутацію безусловно необходимаго человѣка, какъ у имп. Павла, такъ и у новаго наслѣдника престола. 6 ноября 1796 г. въ жизни А. наступилъ рѣшительный моментъ. Цесаревичъ Павелъ Петровичъ, будучи вызванъ экстренно въ Спб. къ умирающей императрицѣ, приказалъ немедленно прибыть туда и А., чтобы имѣть возлѣ себя человѣка, на котораго можно было безусловно положиться. Встрѣчая А., Павелъ сказалъ ему: "Смотри, Алексѣй Андреевичъ, служи мнѣ вѣрно, какъ и прежде", а затѣмъ, призвавъ Вел. Кн. Александра Павловича, сложилъ ихъ руки и прибавилъ: "Будьте друзьями и помогайте мнѣ". 7 ноября полк. Аракчеевъ былъ назначенъ комендантомъ Спб. и "штабомъ" въ л.-гв. Преображенскій полкъ, 8 ноября — произведенъ въ ген.-маіоры, 13 ноября Государь пожаловалъ ему Аннинскую ленту, черезъ мѣсяцъ — Грузинскую волость, которая была единственнымъ цѣннымъ даромъ, который принялъ А. за всю службу, А., стоявшій одиноко и въ тѣсномъ гатчинскомъ кругу, тѣмъ менѣе могъ близко подойти къ екатерининскимъ вельможамъ; продолжая "по-гатчински" служить и въ Спб., А. сталъ въ глазахъ современниковъ "первымъ" помощникомъ новаго государя. Послѣднее и послужило вѣроятною причиною того, что А. стали считать чуть ли не единственнымъ виновникомъ всѣхъ бѣдъ, обрушившихся на общество и армію съ наступленіемъ новаго царствованія. Стали говорить, что "гатчинскій капралъ взялся смирить высокомѣріе екатерининскихъ вельможъ", и заносили въ свои мемуары самыя невѣроятныя неистовства А. на разводахъ, оскорбительныя изреченія и грубости офицерамъ, "щедрое награжденіе людей ударами трости", глумленіе надъ знаменами и т. д., вплоть до того, что однажды А. "укусилъ у одного гренадера носъ" и что "вообще съ нижними чинами онъ поступалъ совершенно по-собачьи, какъ разъяренный бульдогъ". Щедрыя милости Павла I еще болѣе увеличивали число недоброжелателей А. и создавали почву для зависти и интригъ противъ него. 5 апр. 1797 г., на коронацію, А. былъ пожалованъ Александровскимъ кавалеромъ и титуломъ барона, при чемъ Государь собственноручно на гербѣ его начерталъ девизъ: "Безъ лести преданъ", который послужилъ поводомъ для сочиненія самыхъ злостныхъ эпиграммъ и каламбуровъ ("бѣсъ лести преданъ"). При поѣздкѣ императора Павла I послѣ коронаціи по Россіи, А. сопровождалъ его, при чемъ въ маѣ 1797 г. получилъ Высочайшее порученіе обучить неудачно представившійся Таврическій гренад. полкъ новому уставу. Бывшій при А. за адъютанта Ѳ. П. Лубяновскій свидѣтельствуетъ, что "ратное рвеніе" А. далеко не было столь ужасно и что онъ "строгъ и грозенъ былъ предъ полкомъ", который дѣятельно обучалъ въ теченіе шести недѣль, а дома "былъ и привѣтливъ и ласковъ" и, собирая по вечерамъ офицеровъ полка, терпѣливо и съ знаніемъ дѣла толковалъ имъ "мистеріи воинскаго устава". Какъ ни ревностно служилъ А., но врагамъ его удалось, наконецъ, заронить искру подозрѣнія противъ него у впечатлительнаго государя. Поводовъ же для выраженія неудовольствія, благодаря многоразличнымъ обязанностямъ, возложеннымъ на А., было достаточно. Между прочимъ, на А. возложено было завѣдываніе квартирмейстерской частью, т.-е. тогдашнимъ ген. штабомъ. Съ исполненіемъ А. этой должности историки и связываютъ донынѣ причину его первой опалы. Служба офицеровъ по квартирмейстерской части подъ его начальствомъ была, по свидѣтельству графа Толя, "преисполнена отчаянія", а по новѣйшимъ изслѣдованіямъ А. проявлялъ даже и "фанатическое тиранство", заставляя подчиненныхъ заниматься по 10 час. въ сутки "безполезною работою". Мало того, А., являясь по два и по три раза въ день среди офицеровъ, занятыхъ черченіемъ безполезныхъ плановъ, при малѣйшемъ поводѣ, подъ самыми ничтожными предлогами, осыпалъ ихъ самою отборною бранью, при чемъ одинъ разъ даже далъ пощечину колонновожатому Фитингофу, а въ другой — "позорнѣйшими словами" обругалъ "подполковника Лена, сподвижника Суворова и Георгіевскаго кавалера". Ленъ, "несчастная жертва его гнѣва", не перенесъ оскорбленія и, возвратившись домой, написалъ А-ву письмо и застрѣлился. Слухи объ этомъ дошли будто бы до государя, который 1 февраля 1798 г. уволилъ А. "въ отпускъ до излеченія", а 18 марта и вовсе отставилъ отъ службы "съ награжденіемъ чиномъ ген.-лейт. " Однако, если сопоставить эти указанія съ данными "Исторіи русскаго генеральнаго штаба", составленной Н. П. Глиноецкимъ, (т. I, стр. 142—149), то нельзя не обратить вниманія на слѣдующее: Глиноецкій ставить въ заслугу А., что его заботами къ концу 1797 г. удвоенъ былъ составь чиновъ свиты Е. В. по квартирмейстерской части и усовершенствованы производившіяся въ то время съемки въ Литвѣ и Финляндіи. Вмѣстѣ съ тѣмъ необходимо указать, что въ спискахъ Георгіевскихъ кавалеровъ (В. С. Степановъ и Н. И. Григоровичъ, Въ память 100-лѣтняго юбилея Императорскаго военнаго ордена св. великомученика и побѣдоносца Георгія; В. К. Судравскій, Кавалеры ордена св. великомученика и побѣдоносца Георгія за 140 лѣтъ, см. Воен. Сборн. за 1909 и 1910 гг.), имени Лена нѣтъ. Наконецъ, наддежитъ принять въ соображеніе слѣдующее: 1) въ приказахъ того времени при паролѣ обыкновенно называлось все своими именами (напр., "вина" Суворова: "отнесся, что т. к. войны нѣтъ, и ему дѣлать нечего"), почему представляется страннымъ, что А. щадятъ и даже маскируютъ его вину "отпускомъ до излеченія", а затѣмъ, не отрѣшая отъ должности въ теченіе 1½ мѣс, отставляютъ отъ службы съ награжденіемъ чиномъ ген.-лейт.; 2) подполк. Ленъ, вопреки тому же порядку изданія приказовъ, просто "исключается умершимъ", а не застрѣлившимся; 3) А., признанный однажды несоотвѣтствующимъ должности ген.-кварт., 22 дек. 1798 г. вторично назначается на ту же должность. Все это заставляетъ предположить, что объясненіе современниками причинъ опалы А. не соотвѣтствуетъ исторической истинѣ. Во всякомъ случаѣ, первая опала была непродолжительна. Благодаря заступничеству "вѣрнаго друга", Вел. Кн. Александра Павловича, А. 29 іюня 1798 г. былъ вызванъ изъ Грузина, приказомъ 11 авг. вновь принятъ на службу, 22 дек. состоялось вторичное назначеніе его на должность ген.-кварт.; 4 янв. 1799 г. А. б. назначенъ командиромъ л.-гв. артил. б-на и инспекторомъ всей артиллеріи, 5 янв. б. повелѣно ему присутствовать въ Воен. Коллегіи, а "въ артил. экспедиціи быть главнымъ присутствующимъ". Обративъ особенное вниманіе на то, что "дѣла во оной экспедиціи содержались въ замѣшательствѣ и безпорядкѣ", А. рѣшительно принялся за мѣропріятія для упорядоченія дѣятельности экспед. и ея депо. Одновременно онъ обратилъ вниманіе и на безпорядочное дѣлопроизводство по инженерной части, настоятельно требовавшей коренныхъ преобразованій. Не имѣя возможности "по множеству разныхъ дѣлъ и особенныхъ отъ Государя Императора порученій", входить въ подробности дѣлопроизводства "по инженерной, а особливо по чертежной части, требующихъ особливаго присмотра", А. выдѣлилъ эти обѣ отрасли управленія въ особый отдѣлъ, поручивъ его ближайшему и отвѣтственному присмотру инж.-ген.-лейт. Князева. Удѣляя много вниманія установленію правильнаго теченія дѣлъ въ артиллерійской экспедиціи, А. принималъ рѣшительныя мѣры и по части "неупущенія знатнаго казеннаго интереса". О сущности мѣропріятій его въ этомъ направленіи можно судить по инструкціямъ и предписаніямъ, которыя содержали слѣдующія, напр., указанія: а) "за ошибку отвѣчаетъ командиръ, въ службѣ же викарныхъ нѣту, а должны командиры сами всякій свое дѣло дѣлать, а когда силы ослабнуть, то можетъ (онъ) выбрать себѣ покой"; б) "замѣчаю.., уснули и ничего не дѣлаете, то оное непохвально, а я уже иногда неостороженъ, когда кого пробуждаю"; в) "извольте держать (расходовать) деньги... сколько употреблено будеть — представить отчетъ... только не аптекарскій, а христіанскій" и т. п. Хотя за это время службы А. и получалъ почетныя награды (15 янв. командорскій крестъ орд. св. Іоанна Іерусалимскаго, а 5 мая — титулъ графа), но это не спасло А. отъ новой опалы, которая явилась совершенно неожиданною. Въ ночь съ 23 на 24 сент. въ Спбургскомъ арсеналѣ была совершена покража нѣкоторыхъ вещей. Принятыми къ отысканію виновныхъ мѣрами выяснилось, что кража эта могла быть сдѣлана "и не въ эту ночь, а прежде", при чемъ виновными оказывались чины б-на г.-л. Вильде. А. донесъ Государю о случившемся, согласно полученнаго имъ рапорта, и быстрый въ рѣшеніяхъ имп. Павелъ тотчасъ уволилъ отъ службы ген. Вильде. Между тѣмъ, виновные были найдены и показали, что кража совершена ими въ ночь содержанія караула командою б-на брата А-ва. Высоч. приказомъ при паролѣ 1 окт. 1799 г. "за ложное донесеніе о безпорядкахъ" А. былъ "отставленъ отъ службы", при чемъ вина его была изложена въ приказѣ въ такихъ сильныхъ выраженіяхъ, которыя позволяютъ предполагать со стороны А. злостный умыселъ, а не возможную ошибку. Однако, изъ письма къ А. Вел. Кн. Александра Павловича отъ 15 окт. 1799 г. видно, что "несчастный случай", не обошелся безъ "сильнаго внушенія", которое сдѣлали на А. государю. Вторая опала А. продолжалась почти до послѣднихъ дней царствованія имп. Павла, который, разсчитывая на безусловную преданность А., въ началѣ марта 1801 г. внезапно вызвалъ его изъ Грузина въ Спб. А. вечеромъ 11 марта прибыль къ Спбургской заставѣ, но здѣсь его, по приказанію воен. губ-ра гр. Палена, задержали... А въ ночь на 12 марта имп. Павелъ скончался. Будучи совершенно непричастенъ къ событію этой ночи, А. могъ съ гордостью потомъ написать на воздвигнутомъ имъ въ Грузинѣ памятникѣ имп. Павлу: "Сердце чисто и духъ мой правь предъ тобою". Вернувшись въ Грузино, А. прожилъ тамъ "отшельникомъ" до мая 1803 г., когда имп. Александръ I вызвалъ его въ Спб. для участія въ работахъ "воинской комиссіи для разсмотрѣнія положенія войскъ и устройства оныхъ". 14 мая 1803 г. "отст. ген-лейт." гр. А. вновь былъ принять на службу, съ назначеніемъ инспекторомъ всей артиллеріи и командиромъ л.-гв. артил. бат-на. Хотя къ этому времени работы названной комиссіи по части преобразованія артиллеріи (введеніе полковой и новой ротной организаціи, новые штаты и проч.) были почти закончены, но на долю А. выпало труднѣйшее — вводить новое положеніе. Принимая дѣятельныя мѣры къ тому, чтобы въ Артил. экспедиціи дѣла шли безъ задержекъ, А., для содѣйствія ей, образовалъ "канцелярію инспектора всей артиллеріи", которая должна была давать необходимыя справки "безъ переписокъ и наблюденія канцелярскихъ обрядовъ, ибо отъ сего можетъ произойти одно только промедленіе въ производствѣ дѣлъ". Для устраненія же задержки въ доставленіи нужныхъ свѣдѣній со стороны строев. арт. частей, А. объявилъ, что если отъ которой-либо команды свѣдѣній получено не будетъ, или хотя и получатся, да уже гораздо позже назначеннаго срока, въ такомъ случаѣ посланы будутъ особые курьеры на счетъ командировъ для отобранія отвѣтовъ... Строгій къ неисправнымъ, А. не скупился на поощреніе выдающихся по службѣ чиновъ и умѣлъ этимъ путемъ выковывать изъ нихъ дѣйствительно себѣ усердныхъ и преданныхъ помощниковъ. Организуя администр. часть артил., А. обратилъ большое вниманіе на строевую и техническую части, многіе вопросы по которымъ разрѣшались по обсужденіи ихъ въ комиссіяхъ изъ "свѣдущихъ" лицъ (напр., введеніе зарядныхъ ящиковъ, перемѣна оковокъ и друг.). Въ развитіе новой организаціи артиллеріи (полкъ = 2 бат-намъ; бат-нъ = 4 или 5 ротамъ), А. въ 1804 г. ввелъ раздѣленіе роты на капральства (12), соединяющіяся въ артели, что было важно и для внутренней службы и для "удобства раздѣленія роты" въ военное время. Уничтоженіе фурштата, введеніе новаго положенія о содержаніи артиллерійскихъ лошадей, введеніе вмѣсто зарядныхъ фуръ зарядныхъ ящиковъ, одинаковыхъ для всѣхъ орудій, съ внутреннимъ отдѣльнымъ ящикомъ, разгороженнымъ на гнѣзда; введеніе во всей артиллеріи діоптра Маркевича; уничтоженіе лишней и введеніе новой принадлежности; замѣна шорной упряжи хомутами; введеніе орудій и лафетовъ съ точнымъ указаніемъ всѣхъ размѣровъ, для чего техническимъ заведеніямъ были даны подробнѣйшія указанія о всей матеріальной части; введеніе единообразія строевого обученія во всѣхъ артил. ротахъ и сравненіе командныхъ словъ (особаго артиллерійскаго устава еще не было); введеніе сообразнаго количества учебныхъ припасовъ, строгія предписанія о лабораторныхъ занятіяхъ и практическихъ ученіяхъ, повѣрявшихся или лично, или посылавшимися отъ него довѣренными лицами и т. д. — вотъ рядъ различныхъ мѣръ, осуществленныхъ А. до войны 1805 г. и направленныхъ къ увеличенію боевой способности артиллеріи къ предстоявшимъ ей серьезнымъ и продолжительнымъ испытаніямъ въ борьбѣ съ Наполеономъ. Съ выступленіемъ арміи въ походъ крайне обострился вопросъ о снабженіи ея боевыми припасами. Кутузовъ, напримѣръ, безпокоился, что "зарядовъ тамъ недостаточно", что послѣ "важнаго дѣла" не останется и ⅓ А. быстро наладилъ это дѣло, и 21 окт. артил. паркъ былъ уже готовъ къ выступленію транспортами. Пораженіе подъ Аустерлицемъ, гдѣ наша артиллерія лишилась 133 ор., доставило А. много хлопотъ по спѣшному возстановленію разстроенныхъ ротъ и парковъ, введенію бригадн. организаціи, опредѣленію правъ и обязанностей артил. начальства по отношенію дивизіонныхъ и корпусныхъ командировъ и т. д. Для того, чтобы детально и всесторонне ознакомиться съ условіями дѣйствія артиллеріи въ бою, А., самъ не имѣвшій боевого опыта, установилъ т. наз. "графсксіе тактическіе экзамены". Во всѣхъ случаяхъ, когда ему представлялся какой-нибудь арт. офицеръ, онъ сажалъ его передъ столомъ, клалъ передъ нимъ бумагу и карандашъ, и офицеръ, чертя на бумагѣ, долженъ былъ подробно разсказать съ самаго начала движенія въ бой все, что происходило съ орудіями, бывшими собственно подъ его начальствомъ; послѣ того, въ томъ же порядкѣ, все, что было съ прочими орудіями той же роты, а затѣмъ уже передать то, что могъ замѣтить во время боя въ другихъ мѣстахъ. Этимъ способомъ старался онъ разъяснять получаемыя донесенія. Можетъ быть, поэтому тогда и говорили, что "графъ читаетъ старшихъ и выслушиваеть младшихъ". Благодаря такому способу, А. настолько полно ознакомился съ тактикой артиллеріи, что передъ кампаніей 1806—07 гг. составилъ "наставленіе гг. батарейнымъ командирамъ", которое было разослано во всѣ роты. Труды увѣнчались успѣхомъ: въ войну 1806—07 гг. наша артиллерія съ успѣхомъ выдержала боевое испытаніе и заняла подобающее ей мѣсто. 27 іюня 1807 г. императоръ Александръ I, "обязываясь сдѣлать достойное воздаяніе заслугамъ инспектора всей артил.", произвелъ гр. А. въ ген. отъ арт. Вслѣдъ затѣмъ ему поручено было привести въ исполненіе цѣлый рядъ мѣропріятій по реорганизаціи артиллеріи (установленіе въ бригадахъ равнаго числа ротъ, переформированіе старыхъ и сформированіе новыхъ ротъ, проектированіе понтонныхъ ротъ, распоряженія о лошадяхъ и т. д.). Имѣя самыя широкія полномочія, А. уже 21 сент. 1807 г. направилъ всѣ реорганизованныя арт. бригады на ихъ "непремѣнныя квартиры", согласно, новой дислокаціи арміи. Одновременно съ этимъ, на основаніи опыта двухъ кампаній, А. разрѣшилъ и вопросъ о снабженіи артиллеріи боевыми припасами, разработавъ новое положеніе о паркахъ (1807 г.). Затѣмъ, на основаніи того же опыта, онъ ввелъ обстоятельное положеніе о своей канцеляріи и создалъ научно-техническій органъ арт. управленія, необходимость, котораго давно сознавалось. Созывая періодически собранія артил. генераловъ и шт.-офицеровъ для разсмотрѣнія различныхъ вопросовъ, А. еще въ 1804 г. учредилъ "времен. артил. комитетъ для разсмотрѣнія гарнизонной артиллеріи". Дѣятельность его постепенно расширялась и привела къ мысли о необходимости сдѣлать этотъ комитетъ учрежденіемъ постояннымъ. 4 іюня 1808 г., по представленію А., послѣдовало Высоч. повелѣніе о переименованіи врем. артил. комитета для разсмотрѣнія гарниз. артиллеріи въ ученый комитетъ по артил. части, а 14 декабря того же года былъ Высочайше утвержденъ штатъ учен. комитету и положеніе о его составѣ и кругѣ дѣятельности, при чемъ установлено, что "главнѣйшій предметъ занятій комитета есть: изыскиваніе всѣхъ способовъ къ доведенію до возможнаго усовершенствованія всѣхъ до артил. искусства относящихся предметовъ, какъ со стороны теоріи, такъ и со стороны практики". Вмѣстѣ съ тѣмъ А. поручилъ комитету "заняться начертаніемъ какъ о изданіи журнала, такъ и плана — какіе именно предметы заключать оный въ себѣ долженствуетъ". Такъ положено было А. основаніе спеціальному "Артиллерійскому журналу", имѣвшему "существеннымъ предметомъ" представить "собраніе" всего, что "писано объ артиллеріи" и что составляетъ "великія изобрѣтенія". Употребляя различныя мѣры для развитія артил. образованія, А. еще въ 1803 г. обратился съ воззваніемъ къ "поручикамъ и подпоручикамъ 1-го Артиллерійскаго полка", въ которомъ убѣжденно высказалъ свой взглядъ на образованіе, безъ котораго артил. служба возвышаться не можетъ. Стремясь создать кадръ образованныхъ офицеровъ, А. установилъ для выпускаемыхъ изъ 2-го кад. корп. офицеровъ экзамены въ Артил. экспедиціи и установилъ ежегодные экзамены для офицеровъ, уже находящихся на службѣ, до чина шт.-кап. въ армейской и поручика въ гвард. артиллеріи, каковою мѣрою удалилъ изъ артиллеріи всѣхъ оказавшихся со слабыми артиллерійскими познаніями, поощрялъ офицеровъ, выказывавшихъ свои свѣдѣнія, представлялъ ихъ Государю, и не оставлялъ безъ награды ни одного сколько-нибудь полезнаго труда. Изучая бумаги А., его всеподдан. доклады, записки, распоряженія, приказы, приходится признать, что стремленіе къ развитію офицерскаго образованія было его постоянною идеею. Она проявляется всюду. Онъ пользуется каждымъ случаемъ, чтобы упомянуть объ артил. образованіи: при опредѣленіи въ артиллерію вновь производимыхъ и поступающихъ изъ отставки офицеровъ, при переводахъ, наградахъ, назначеніяхъ, при испрашиваніи пособій. А между тѣмъ нѣкоторые историки до сихъ поръ полагаютъ, что "главный упрекъ А. слѣдуетъ сдѣлать за то, что послѣ уваженія, какимъ пользовались наука, знаніе и достоинство во время Екатерины, онъ, будучи человѣкомъ далеко не глупымъ, ввелъ въ моду щегольство грубостію и невѣжествомъ", что, "относясь съ глубокимъ презрѣніемъ ко всему, что стояло ниже временщика, и съ постояннымъ хвастовствомъ тѣмъ, что онъ учился на мѣдныя деньги, а стоить неизмѣримо выше "книжниковъ и фарисеевъ", то-есть людей, занимающихся наукою, А. тѣмъ самымъ принижалъ значеніе людей науки" (проф. П. С. Лебедевъ). Въ соотвѣтствіе съ требованіями, предъявлявшимися къ офицерамъ, А. считалъ необходимымъ надежно поставить дѣло и "приготовленія фейерверкеровъ". Испросивъ Высоч. соизволеніе "постановить правиломъ — изъ неграмотныхъ въ фейерверкеры не производить", А. въ 1806 г. учредилъ при л.-гв. артил. б-нѣ особую рез. пѣшую роту и предназначилъ ее для "единственнаго занятія и упражненія — приготовленія фейерверкеровъ подъ непосредственнымъ присмотромъ самого инспектора всей артиллеріи". Увеличивая постепенно составъ этой роты, онъ въ 1807 г. назначилъ еще 5 понтонныхъ ротъ "для обученія фейерверкеровъ наукамъ" и расположилъ эти роты въ крупныхъ городахъ (Спб., Москва, Харьковъ, Кіевъ), дабы "долѣе имѣть возможность къ достиженію цѣли" и "заимствоваться въ наукахъ" отъ другихъ учебныхъ заведеній. Имп. Александръ I, въ воздаяніе заслугъ гр. А. на пользу русской артиллеріи, 12 дек. 1807 г. повелѣлъ ему "быть при Его Величествѣ по артил. части", изъявъ, так. образ., ее изъ круга вѣдѣнія ген.-адъют. гр. Ливена, своего помощника "по воинской части во всеобщности ея". Черезъ два дня послѣдовало новое Высочайшее повелѣніе о томъ, чтобы "объявляемыя ген. отъ арт. гр. А. Высочайшія повелѣнія считать нашими (государевыми) указами". Авторитетъ А., какъ артиллериста, стоялъ такъ высоко, что вел. кн. Михаилъ Павловичъ, вступивъ въ исполненіе обязанностей ген.-фельдцейхмейстера, неоднократно обращался къ нему за совѣтами и, напр., въ 1821 г., спрашивая мнѣніе его о новой образцовой аммуниціи и о машинахъ для обточки орудій и друг., писалъ ему слѣдующее: "артиллерія такъ Вамъ во множествѣ одолжена, что Я ничего не хочу вводить новаго, не спрося напередъ Вашего на то совѣта". Черезъ мѣсяцъ послѣ назначенія непосредственнымъ докладчикомъ Его Величеству по артил. части, 13 янв. 1808 г., А. былъ уже назначенъ мин-ромъ воен. сухопутн. силъ; 17 янв. онъ б. назначенъ ген.-инспект. пѣхоты и артиллеріи, а 26 янв. А. были поручены воен.-поход. Е. В. канцелярія и фельдъегерскій корпусъ. Оказавшись военнымъ министромъ съ "приличной властью", А. энергично принялся за реформы въ арміи. 19—21 янв. установлены предѣлы власти инспектора всей артиллеріи; 24 янв. учреждена должность "дежурнаго генерала воен. мин-ра"; 25 янв. опредѣлены дѣла, зависящія отъ разрѣшенія самой военной коллегіи, инспектора всей артиллеріи и артил. генераловъ, инженеръ-генерала и инспектора инженернаго департамента; 12 февр, распредѣлены "дѣла, кои должны зависѣть отъ разрѣшенія самихъ дивизіонныхъ начальниковъ", которые до этого почти никакими правами не пользовались; 29 февр. уничтожена часть шефовъ, коимъ "шефское ихъ по полкамъ званіе оставлено для почести"; 20 іюня учрежденъ "комитетъ для изысканія способовъ къ кратчайшему дѣлопроизводству въ военной коллегіи и ея экспедиціяхъ", дабы "направить все къ порядочному теченію и содержать общую связь"; 26 іюня преобразована медицинская экспедиція, для которой выработано новое положеніе; упорядочена отчетность воен. мин-ства, для чего 7 февр. всѣмъ начальникамъ объявлено, что "если при разсматриваніи рапортовъ (мѣсячныхъ) окажутся какія невѣрности или оные не будутъ доставляемы въ надлежащее время, то на счетъ шефовъ полковъ и командировъ бригадъ за оными отправляемы будутъ нарочные курьеры, а потому и издерживаемыя въ оба пути прогонныя деньги вычтутся изъ ихъ жалованья"; 24 іюня установленъ "порядокъ сдачи полковъ"; въ 1809 г. преобразованы инженерный департаментъ и счетная экспедиція. Особое вниманіе А. обратилъ на интенд. часть, которая при общихъ расходахь военнаго мин-ства въ 1808 и 1809 гг. въ 118, 5 и 112, 2 мил. р. поглощала въ 1808 г. свыше 47 и въ 1809 г. до 61 мил. р. 28 янв. 1808 г. А. "рекомендовалъ" ген.-кригсъ-комиссару, "дѣйствуя недреманно во всемъ по долгу званія своего на основаніи существующихъ постановленій и руководствуя ввѣренный департаментъ къ лучшему успѣху возложенныхъ на него дѣлъ, представлять уже прямо къ нему, въ случаяхъ, власть вашу превосходящихъ". Не прибѣгая къ коренной ломкѣ установившагося интендантск. строя, А. для упорядоченія дѣятельности комиссаріатск. и продовольств. вѣдомствъ прежде всего усилилъ контроль надъ ихъ дѣйствіями, создавъ надъ ними высшій независимый надзоръ въ лицѣ дежурн. генерала воен. мин-ра, а затѣмъ, принялъ мѣры къ тому, чтобы измѣнить "несвойственный канцелярскій обрядъ", вслѣдствіе котораго "выходить чрезвычайная переписка, а отчеты составляются съ большимъ трудомъ и медленностью" (напр., къ 1809 г. не было еще отчетовъ за 1806 и 1807 г.). Чтобы побудить хозяйств, деп-ты къ скорѣйшему представленію этихъ отчетовъ, А. объявилъ, что доколѣ деп-ты не отдадутъ за 1806 и 1807 годы надлежащихъ по всемъ ввѣреннымъ имъ частямъ отчетовъ, членовъ комиссаріатской и провіантской экспедицій и подвѣдомственныхъ имъ комиссій, также комиссіонеровъ и секретарей, въ отставку не увольнять, исключая тѣхъ, кои окажутся нерадивыми или неспособными къ исправленію своихъ должностей, о каковыхъ управляющіе деп-тами имѣютъ представлять воен. мин-ру и которыхъ отставлять уже съ тѣмъ, чтобы впредь никуда не опредѣлять". Стремясь дать интенданству "новое образованіе", А., вѣрный своей системѣ поощреній, принялъ мѣры, чтобы снять съ него позорное клеймо — лишеніе мундира за войну 1806—07 г. Въ маѣ 1806 г. онъ испросилъ Высоч. соизволеніе на производство комиссаріатскихъ и провіантскихъ чиновъ изъ одного класса въ другой по старшинству, съ тѣмъ, чтобы тогда же произвести "всѣхь неподверженныхъ никакимъ взысканіямъ". Изъ сохранившихся свѣдѣній видно, что было произведено 95 чиновъ и отставлено 52 (35%). Довольный службою продовольственныхъ вѣдомствъ, Государь къ концу 1809 г. предоставилъ воен. мин-ру право возвращенія мундира комиссаріатскимъ и провіантскимъ чинамъ, и постепенно мундиръ былъ возвращенъ всѣмъ служащимъ... Къ числу важнѣйшихъ мѣропріятій, осуществленныхъ А, по интендантству, принадлежать распоряженія о продовольствіи войскъ въ Сибири, изданіе новыхъ правилъ для пріема и браковки провіанта и фуража, предоставленіе провіантскимъ комиссіямъ и комиссіонерамъ права въ экстренныхъ случаяхъ заготовлять провіантъ и фуражъ безъ предварительнаго утвержденія цѣнъ гражданскимъ губернаторомъ, утвержденіе новыхъ правилъ для отпуска въ войска матеріаловъ для обмундированія, измѣненіе конструкціи пѣхотнаго снаряженія (въ 1808 году были введены новаго образца ранцы и патронныя сумки), устраненіе затрудненій въ заготовкахъ вещей и матеріаловъ (суконъ, холста и проч.), установленіе системы льготъ для подрядчиковъ, устраненіе застарѣлыхъ (съ 1735 г.) недочетовъ по госпиталямъ и проч. Будучи озабоченъ "недреманно" снабжать большую армію, въ которой числилось въ 1808 г. 705.381 чел. и 269.252 лош., а въ 1809 г. 732.713 чел. и 262.092 лош., всѣмъ необходимымъ, А. принялъ мѣры къ тому, чтобы на военное вѣдомство никакихъ жалобъ "на обиды и притѣсненія жителей" не было, для чего войскамъ, при передвиженіи ихъ внутри Имперіи, предписывалось получать отъ губернаторовъ "акты о благополучномъ слѣдованіи". Полкъ, давая постоянные отчеты о своемъ состояніи, обязанъ былъ представить и "чистовой актъ", т. к. въ случаѣ жалобы на счетъ допустившаго притѣсненія шефа немедленно же посылались курьеры. "Акты" эти объявлялись въ газетахъ во всеобщее свѣдѣніе. Насколько внимательно А. слѣдилъ за этимъ, можно судить по слѣдующему факту: установивъ однажды, что кіевскій гражд. губ-ръ выдалъ квитанцію, что "войска 22-й дивизіи, во время похода по губерніи, никакихъ гражданамъ и поселянамъ обидъ, налоговъ и притѣсненій не дѣлали", тогда какъ жалобы на это послѣдовали, А. довелъ объ этомъ до свѣдѣнія мин-ра внутр. дѣлъ кн. А. Б. Куракина и, указывая, какому взысканію были подвергнуты виновные чины, добавилъ, что "о семъ сообщается по Высоч. повелѣнію" и что "трудно будеть удостовѣриться въ доходящихъ сюда жалобахъ, когда сами нач-ки губерній дѣлаютъ понаровку полкамъ, скрывая противозаконные поступки въ актахъ, отъ лица ихъ выдаваемыхъ"... Къ числу важнѣйшихъ организаціонныхъ мѣропріятій общаго характера, проведенныхъ А., относятся: 1) увеличеніе состава арміи на 30.000 чел., 2) разработка положенія о Сибирскомъ каз. войскѣ, 3) введеніе артил. и инжен. округовъ, 4) учрежденіе первыхъ учебныхъ частей и 5) учрежденіе запасн. рекрутск. депо. Мысль объ учрежденіи учебныхъ войскъ принадлежитъ самому А., признавшему нужнымъ сформировать рез. пѣшую роту, для "пріуготовленія фейерверкеровъ". Вслѣдъ за этимъ, имп. Александрь I въ 1808 г. призналъ необходимымъ учредить, "для лучшей удобности снабжать полки исправными унтеръ-офицерами", "учебный гренад. б-нъ"; въ слѣдующемъ 1809 г. б. учрежденъ второй такой же б-нъ, а цес. Константинъ Павловичъ въ свою очередь, призналъ нужнымъ завести для той же цѣли "учеб. кавал. эск-нъ". Разрѣшая унт.-офиц. вопросъ, А. не освободилъ и полки отъ подготовки унт.-оф-ровъ, требуя, чтобы на роту и эск. было въ годъ подготовлено опредѣленное ихъ число (2—3 чел.). Одновременно А. попытался разрѣшить и шт.-офицерскій вопросъ путемъ командированія въ учеб. б-ны капитановъ, дабы сдѣлать ихъ "знающими шт.-офицерами". Учрежденіе запасн. рекрутск. депо имѣло цѣлью "сбереженіе людей и комплектованіе полковъ не необразованными рекрутами, а молодыми солдатами". Эти депо должны были служить также практическою школою для молодыхъ офицеровъ; для этого А. призналъ необходимымъ изъ выпускаемыхъ въ офицеры дворянъ 142 чел. ежегодно прямо въ полки не отправлять, а посылать сперва въ запасное рекрутск. депо, гдѣ они подъ руководствомъ опытныхъ офицеровъ, становясь учителями рекрутъ, завершали на практикѣ и свое полученное наскоро "наученіе". За общимъ ходомъ дѣла въ депо наблюдалъ главный ком-ръ запасныхъ рекрутъ, состоявшій подъ однимъ непосредственнымъ начальствомъ воен. мин-ра и получавшій отъ него одного всѣ "разрѣшенія" и указанія. Послѣднія заключались, между прочимъ, въ слѣдующемъ: "на предметъ обученія рекрутъ поставлялось въ виду": а) "чтобы не изнурять людей и отнюдь за ученье не наказывать, ибо ошибки въ ученіяхъ зависятъ больше отъ понятія, которое не у всякаго человѣка равно; слѣдовательно, чтобы довести рекрута до желаемаго совершенства, надобно употреблять время и стараніе, дабы не побоями, а благоразумнымъ растолкованіемъ и ласковостью дойти до того"; б) "напротивъ, лѣнивыхъ рекрутъ (слѣдуетъ) въ штрафъ заставлять чаще учиться и писать въ фурлейты"; в) "отличныхъ рекрутъ въ поведеніи и ученьи имѣть всегда на замѣчаніи и предъ другими давать имъ преимущество, перемѣняя рекрутскіе воротники на красные суконные, поручая въ команду имъ другихъ и напослѣдокъ производя въ ефрейторы"... Въ общемъ, запасныя рекрутскія депо представляли для арміи значительный кадръ молодыхъ солдатъ для дѣйствующихъ полковъ, давали значительный кадръ учителей какъ офицеровъ, такъ и нижнихъ чиновъ; имѣя строевую организацію, могли служить кадромъ для формированій и выдѣлять маршевые баталіоны давали возможность установить комплектованіе полковъ молодыми солдатами, а не рекрутами, чѣмъ значительно увеличивалась постоянная боевая готовность полковъ, и, наконецъ, явились хорошей школой для систематическаго проведенія въ жизнь разумныхъ "понятій" въ дѣлѣ образованія солдата и содержанія его. Особенную услугу оказали депо въ Отечественную войну 1812 г., послуживъ кадромъ для формированія резервныхъ армій. Для надлежащей оцѣнки дѣятельности А., надо принять во вниманіе, что ему приходилось работать при условіяхъ воен. времени: 13 янв. 1808 г. онъ былъ назначенъ воен. мин-ромъ, а съ 14 янв. ему пришлось уже готовить корпусъ войскъ, предназначенный "для нѣкотораго предпріятія къ движенію" въ Финляндію, обратившагося потомъ въ войну. Одновременно съ устройствомъ будущей Финляндской арміи, А. приходилось заботиться объ усиленіи Молдавской арміи, которая вела войну съ Турціей, а также обезпечивать войска, охранявшія Балтійское побережье "противу дѣйствія Англіи", и не забывать войска на Кавказѣ. Дѣятельность А. въ русско-шведскую войну 1808—09 г. до послѣдняго времени оставалась въ тѣни, а между тѣмъ въ дѣлѣ покоренія Финляндіи онъ сыгралъ большую и активную роль. Имѣя дѣло въ качествѣ воен. мин-ра съ главноком-щимъ, который не пользовался довѣріемъ Государя и арміи и не выдѣлялся воен. дарованіями, А. вынужденъ былъ во что бы то ни стало направить дѣло такъ, чтобы никакой главноком-щій не могъ затормазить благопріятнаго исхода кампаніи. Поэтому онъ прежде всего исключилъ всякую неопредѣленность отношеній съ гр. Буксгевденомъ, сообщивъ ему 16 янв. 1808 г. Высоч. повелѣніе, въ силу коего вся переписка, не только по продовольствію арміи, укомплектованію, снабженію деньгами, вещами, оружіемъ, снарядами и т. п., но "и вообще по движенію войскъ, расположенію ихъ, учреждаемыхъ плановъ къ дѣйствіямъ и успѣхамъ, какой происходить будетъ", велась главноком-щимъ единственно только съ А., кромѣ случаевъ, гдѣ потребно донесеніе Е. И. В. Вмѣстѣ съ тѣмъ Буксгевдену было сообщено, что А. будетъ оказывать ему "пособія" во всѣхъ отношеніяхъ. Эти "пособія" коснулись прежде всего вопроса о снабженіи арміи, которое въ эту войну было устроено вполнѣ надежно. Въ продолженіе 1½ лѣтъ воен. дѣйствій армія всегда имѣла за собою запасы провіанта настолько достаточные, что затрудненія въ довольствіи испытывали порою только тѣ ея части, къ которымъ доставка питанія, по условіямъ обстановки и по отсутствію перевозочныхъ средствъ, оказывалась невозможною. Для характеристики дѣятельности А. по этому вопросу цѣннымъ является слѣдующій разсказъ Д. Б. Мертваго, бывшаго ген.-провіантмейстеромъ дѣйствовавшей въ Финляндіи арміи. Бесѣдуя съ А. о средствахъ снабженія войскъ хлѣбомъ, Мертваго сказалъ, что единственнымъ средствомъ исполнить все своевременно явилось бы приказаніе всему С.-Петербургскому гарнизону печь хлѣбы и пересушивать его въ сухари. А. сейчасъ же, "постуча въ колокольчикъ", призвалъ адъютанта и велѣлъ ему составить соотвѣтствующій приказъ. Огромный и важный проектъ, сильно помогшій арміи, былъ осуществленъ моментально, благодаря энергіи и рѣшимости А. брать все на себя и быстро, съ одного слова, схватывать предметъ и понимать идею. — Артиллерія въ эту войну, по свидѣтельству всѣхъ историковъ, явилась наиболѣе подготовленнымъ и благоустроеннымъ родомъ оружія, и этимъ, по общему признанію, она была всецѣло обязана А. Когда же въ арміи обнаружился недостатокъ боевыхъ припасовъ, А. немедленно командировалъ на театръ воен. дѣйствій директора арт. деп-та, ген. Меллеръ-Закомельскаго, предписавъ ему "все оное устранить собствен. вездѣ присмотромъ и присутствіемъ". Изъ числа мѣропріятій, осуществленныхъ А. и имѣющихъ особое значеніе, заслуживаетъ упоминанія распоряженіе о томъ, чтобы полки выступали въ составѣ 2-хъ бат-новъ, оставляя въ 3-мъ б-нѣ мало пригодныхъ къ походу людей (больные, рекруты и т. п.). Значеніе этого организаціоннаго мѣропріятія, было таково, что въ 1810 г. оно было узаконено, при чемъ въ полкахъ первые б-ны назывались дѣйствующими, а послѣдній — запаснымъ б-номъ. Въ 20-хъ числахъ февраля 1808 г. А., съ Высоч. соизволенія, и самъ прибылъ въ армію, чтобы на мѣстѣ ознакомиться съ состояніемъ ея и разрѣшить многіе вопросы политич. и стратег. характера. — "Чтобы оказать все учтивство, главноком-щему арміею принадлежащее", разсказываетъ въ своихъ воспоминаніяхъ Д. Б. Мертваго, А. надѣлъ мундиръ и шарфъ и явился къ Буксгевдену. Тотъ принялъ А. по-домашнему. "И на другой день учтивства оказано не больше". Д. Б. Мертваго полагаетъ, что это обстоятельство вооружило А. противъ Буксгевдена и повліяло на смѣну послѣдняго съ поста главноком-щаго. Однако всѣ историки согласно признаютъ, что личныя впечатлѣнія А. нѣсколько ослабили значеніе доносовъ на Буксгевдена приставленнаго къ нему въ качествѣ эксперта по финл. дѣламъ интригана и честолюбца ген. Спренгспортена, и Буксгевденъ оставался на своемъ посту до начала декабря 1808 г., хотя цѣлый рядъ высоч. резолюцій на донесеніяхъ и реляціяхъ Буксгевдена ("вздору бездна, дѣла мало"...) краснорѣчиво свидѣтельствуетъ о крайнемъ недовольствѣ имп. Александра имъ и его способомъ веденія воен. операцій... Въ авг. 1808 г. въ Высоч. присутствіи и при участіи А. состоялось совѣщаніе съ цѣлью разобраться въ положеніи дѣлъ въ Финляндіи, на которомъ выработанъ былъ новый планъ воен. дѣйствій, разработанный марк. Пауллучи, и посланъ Буксгевдену. Обиженный этимъ, послѣдній подалъ прошеніе объ увольненіи его отъ должности главноком-щаго; отставка была принята. Покидая армію и считая виновникомъ всего происшедшаго А., Буксгевденъ послалъ ему письмо, полное упрековъ за все и, между прочимъ, за "уничиженіе" званія главноком-щаго, "почтеннаго отъ всѣхъ и всѣми вѣками". Многіе историки называютъ это письмо "мужественнымъ"; не оспаривая этого эпитета, должно, однако, сказать, что оно было направлено не по совсѣмъ точному адресу. Основываясь на недовѣріи и нелюбви Государя къ Буксгевдену, противъ него интриговали въ Спб. многіе, но А. едва ли не менѣе всѣхъ, ибо для себя онъ ничего не искалъ отъ смѣны главноком-щаго. И современники вѣрно это поняли. "Многіе находили его (письмо) не дѣльнымъ, — вспоминаетъ И. П. Липранди. — Многіе не оправдывали его содержаніе", находя, что въ немъ Буксгевденъ, недовольный за многія сообщенія ему Высоч. воли А., какъ воен. мин-ромъ, "излилъ на него всю желчь свою... " На мѣсто Буксгевдена главноком-щимъ б. назначенъ ген. Кноррингъ, которому имп. Александръ и предложилъ выполнить давно задуманный имъ планъ движенія трехъ нашихъ корпусовъ черезъ Ботническій заливъ на шведскій берегъ. Но и Кноррингъ, подобно Буксгевдену, сталъ уклоняться отъ выполненія этого плана. Среди многихъ генераловъ онъ также не встрѣчалъ сочувствія. Только одинъ Багратіонъ по поводу его сказалъ: "прикажутъ, — пойду"... Тогда, чтобы сломить упорство Кнорринга, по совѣту франц. посла при русск. дворѣ, былъ посланъ въ армію А. 20 февр. онъ прибылъ въ Або и, по общему признанію, "проявилъ энергію замѣчательную". Всѣ затрудненія, встрѣченныя, какъ главноком-щимъ, такъ и начальниками обѣихъ сѣверныхъ колоннъ (Барклай-де-Толли и гр. Шувалова), были устранены, войска укомплектованы, продовольствіе собрано, перевозка его организована, настроеніе вождей поднято. Такъ, въ отвѣтъ на жалобы Барклая-де-Толли, что главноком-щій не далъ ему надлежащихъ инструкцій. А. писалъ ему: "Генералъ съ высшими достоинствами въ оныхъ и нужды не имѣетъ. Сообщу вамъ только, что Государь Императоръ къ 16 марту прибудетъ въ Борго, то я увѣренъ, что вы постараетесь доставить къ нему на сеймъ шведскіе трофеи. На сей разъ я желалъ бы быть не мин-ромъ, а на вашемъ мѣстѣ, ибо мин-ровъ много, а переходъ Кваркена Провидѣніе предоставляетъ одному Барклаю-де-Толли". Черезъ четыре дня послѣ этого (4 марта) Барклай-де-Толли двинулъ свои войска черезъ Кваркенъ... 6 марта возобновилъ воен. дѣйствія и гр. Шуваловъ... — "Другъ мой, — писалъ А-ву Государь 7 марта, — я тебя не могу довольно благодарить за все твое усердіе и привязанность къ себѣ... Поведеніе Кнорринга безстыдное, и одно твое желаніе, чтобы я не сердился, удерживаетъ меня вымыть ему голову, какъ онаго онъ заслуживаетъ... Я не могу довольно нахвалиться твоею рѣшимостью и оною ты мнѣ оказалъ настоящую услугу... " Къ письму приложенъ былъ указъ, которымъ А. ввѣрялась власть неограниченная во всей Финляндіи и право "представлять сей указъ вездѣ, гдѣ польза службы того востребуетъ". Казалось, все было хорошо налажено для послѣдняго удара Швеціи: отрядъ гр. Шувалова шелъ къ Торнео, отрядъ Барклая-де-Толли переходилъ Кваркенъ, авангардъ Багратіона подходилъ уже къ швед скому берегу... Государств. переворотъ, совершившійся въ Стокгольмѣ 1 (13) марта — низложеніе короля Густава IV Адольфа — помѣшалъ вы полненію плана имп. Александра. Въ эту критич. минуту для Швеціи нельзя было допустить появленія русскихъ войскъ на шведской землѣ, и поэтому швед. главноком-щій предложилъ ген. Деббельну, занимавшему Аландскіе о-ва, начать переговоры съ русскими о перемиріи на неопредѣленное время, до начала переговоровъ о мирѣ. Парламентеру Деббельна дѣйствительно удалось уговорить Кнорринга; оставалось толь ко подписать конвенцію о перемиріи. Но въ это время прибылъ А. и разорвалъ ее. Онъ заявилъ шведскому парламентеру, что цѣль экспедиціи продиктовать миръ въ столицѣ Швеціи, и потребовалъ, чтобы шведскія войска сдались военно-плѣнными. Тогда парламентеръ вызвался доставить въ Стокгольмъ предварительныя условія мира, предложенныя русскими, А. на это согласился, считая, что цѣль экспедіціи уже достигнута: шведы согласны на миръ. Но шведы его обманули. Прежде всего Деббельнъ использовалъ это согласіе для пріостановки движенія Кульнева изъ Гриснегамна къ Стокгольму, заявивъ Кноррингу, что ожидаемый А. уполномоченный прибудетъ для переговоровъ о мирѣ на слѣдующій же день, но при условіи, чтобы русскій отрядъ не ставилъ своей ноги на шведскую землю. Кноррингъ отозвалъ назадъ Кульнева и вернулъ Барклая-де-Толли изъ Умео, но шведы обманули. Вмѣсто уполномоченнаго для переговоровъ о мирѣ, въ главную квартиру нашей арміи прибылъ лишь курьеръ съ письмомъ къ Государю. Разсерженный А. требовалъ возобновленія воен. дѣйствій, новаго занятія Умео и Гриснегамна. Но Кноррингъ и его ген.-квартирмейстеръ Сухтеленъ поддались убѣжденіямъ шведск. парламентера въ безцѣльности и опасности дальнѣйшаго движенія русск. войскъ черезъ Ботнику и, наконецъ, вырвали у А. согласіе. на пріостановку наступленія. Историки наши, до сихъ поръ охотно отыскивавшіе въ А. только одно дурное и умаляющее его дѣятельность, не находятъ словъ, чтобы въ достаточной мѣрѣ осудить его за это согласіе, которое въ ихъ глазахъ свело къ нулю всѣ заслуги А. въ дѣлѣ покоренія Финляндіи. Однако, имп. Александръ, крайне самолюбивый и потому очень ревниво относившійся къ исполненію имъ самимъ задуманной и разработанной зимней операціи, обрушилъ свой гнѣвъ лишь на Кнорринга, отлично понимая, что въ вопросахъ не административныхъ, а оперативныхъ, А. не могъ не считаться съ мнѣніемъ главноком-щаго и его ген.-кварт-ра. Когда уже, наконецъ, миръ въ Швеціей былъ заключенъ, имп. Ал-ръ I на другой же день прислалъ А. орденъ Св. Андрея Первозваннаго при письмѣ, въ которомъ, между прочимъ, говорилось: "посылаю то, что по всей справедливости тебѣ слѣдуетъ"... А. упросилъ Государя взять орденъ обратно, отмѣтивъ на рескриптѣ, что послѣдній "находился у него съ 12 час. дня до 7 час. ве чера". Тогда Государь, "въ воздаяніе ревностной и усердной службы воен. мин-ра" гр. А., приказалъ войскамъ отдавать "слѣдующія ему по чести и въ мѣстахъ Высоч. пребыванія Е. И. Вел."... Самъ А. въ слѣдующихъ словахъ очертилъ свою роль и свою дѣятельность въ рус.-шведскую войну: "Я не воевода и не брался предводить войсками, но Богъ далъ мнѣ столько разума, чтобы различить правое отъ неправаго. Буксгевденъ почиталъ меня своимъ личнымъ врагомъ — и крѣпко ошибался. Тотъ мой врагъ, кто не ислолняетъ своего дѣла какъ слѣдуетъ. Я воевалъ съ Буксгевденомъ его собственнымъ оружіемъ — его резонами, противъ предложеннаго имъ перемирія, и если бы слушалъ всѣхъ да не столкнулъ Барклая на ледъ, прямо въ Швецію, то мы еще года два пробились бы въ Финляндіи". — Въ концѣ того же 1809 г. А., обиженный тѣмъ, что проектъ учрежденія Госуд. Совѣта выработанъ былъ Императоромъ въ полной тайнѣ отъ него, и видя въ этомъ актѣ недовѣріе къ себѣ, подалъ прошеніе объ отставкѣ. Императоръ Александръ I не принялъ такового и письмомъ, въ которомъ, вопреки обыкновенію обратился къ А. на "вы", просилъ его при первомъ свиданіи рѣшительно объявить, можетъ ли онъ, Императоръ, видѣть въ немъ "того же графа А., на привязанность котораго я думалъ, что твердо могу надѣяться, или необходимо мнѣ будетъ заняться выборомъ новаго военнаго министра". А., однако, своего рѣшенія не измѣнилъ. Тогда Государь предложилъ ему на выборъ: оставаться воен. мин-ромъ или же быть предсѣдателемъ воен. деп-та Госуд. Совѣта. А. выбралъ послѣднее; и 1 янв. 1810 г. сдалъ должность воен. мин-ра. Покидая ее, А. сдѣлалъ слѣдующую характерную надпись на одномъ изъ прокладныхъ листовъ принадлежавшаго ему Евангелія: "Января 1 дня 1810 г. Въ сей день сдалъ званіе военнаго министра. Совѣтую всѣмъ, кто будетъ имѣть сію книгу послѣ меня, помнить, что честному человѣку всегда трудно занимать важныя мѣста государства". 18 янв. состоялся приказъ о новомъ назначеніи А., причемъ за нимъ были сохранены званія члена комитета мин-ровъ и сенатора. 28 іюня того же года Государь поручилъ А. устройство перваго военнаго поселенія. До сихъ поръ А. считаютъ иниціаторомъ этого учрежденія, но упускаютъ изъ вида, что еще въ началѣ 1810 г. гр. Н. С. Мордвиновъ, видя невозможность въ уменьшеніи великаго числа содержимыхъ войскъ, высказалъ Государю мысль, что вопросъ объ уменьшеніи расходовъ на содержаніе арміи могъ бы быть удобно разрѣшенъ учрежденіемъ "усадебъ для полковъ", а затѣмъ уже подалъ объ этомъ особую записку самъ А. Въ донесеніи своемъ Государю о Елецкомъ поселен. полку, 13 мар та 1817 г., А. такъ излагаетъ исторію этого дѣла: "Благодѣтельное вниманіе къ заслугамъ побѣдоносныхъ Вашихъ воиновъ внушило В. И. В. въ 1810 г. мысль, достойную Отеческаго Вашего о нихъ попеченія: дать имъ свою осѣдлость, — соединить въ опредѣленныхъ округахъ земель всѣ возможныя для нихъ выгоды и, вмѣстѣ съ тѣмъ, удовлетворить всѣмъ видамъ благоустроеннаго правительства Великой Имперіи. Угодно было Вамъ удостоить меня довѣренностію въ исполненіи перваго опыта поселеніемъ одного б-на Елецкаго пѣх. полка; руководимый непосредственно Вашими наставленіями, я ничего болѣе не дѣлалъ, какъ только исполнялъ въ точ ности Высочайшую волю Вашу... Но тѣмъ не менѣе счастливымъ себя почитаю, что употребленъ былъ В. Вел. при такомъ предпріятіи, которое, съ полнымъ приведеніемъ онаго въ дѣйство по плану В. Вел., должно основать и навсегда упрочить благосостояніе Россійскаго воинства со всѣми неисчислимо выгодными послѣдствіями во всѣхъ государственныхъ соображеніяхъ... " Так. обр., А., являясь исполнителемъ Высоч. воли, руководился соображеніями, которыя въ заманчивомъ свѣтѣ представляли "неисчислимо выгодныя послѣдствія". И съ обычною своею энергіею принялся онъ за дѣло, собственноручно сдѣлалъ расчеты потребной для поселенія земли, количества зерна, потребнаго для посѣва, планы поселка, зданій и т. п., и 9 ноября 1810 г. послѣдовалъ Высоч. указъ о поселеніи б-на Елецкаго мушкетн. полка въ Бобылецкомъ староствѣ Климовецкаго повѣта Могилевской губ. Первоначальное устройство военнаго населенія сопровождалось чрезвычайными затрудненіями, которыя приводили исполнителя, г.-м. Лаврова, въ отчаяніе, но благодаря А. всѣ препятствія устранялись, и къ февралю 1812 г. водвореніе поселянъ было закончено. Отечественная война положила предѣлъ этому первому опыту воен. поселенія, — 29 февраля выступили въ армію дѣйств. б-ны полка, а въ іюнѣ — запасный и рекрутскій. Въ то же время положеніе А. измѣнилось настолько, что онъ желалъ лишь "уединенія и спокойствія", дабы предоставить гр. Салтыкову, кн. Голицыну, Гурьеву и друг. "вертѣть и дѣлать все то, что къ ихъ пользамъ". Особенно угнетало его приказаніе "ѣхать и быть въ арміи безъ поль зы, а какъ кажется, только пугаломъ мірскимъ"... А. пробылъ, въ свитѣ Государя, безъ опредѣленнаго назначенія до 14 іюня, когда на него возложено было управленіе воен. дѣлами, почему "съ онаго числа вся французская война шла черезъ его руки: всѣ тайныя повелѣнія, донесенія и собственноручныя повелѣнія Государя Императора". Вскорѣ же послѣ этого на долю А. выпала щекотливая миссія, — убѣдить Государя въ необходимости оставить армію. Иниціаторомъ этого предположенія, какъ извѣстно, былъ адм. А. С. Шишковъ, составившій извѣстное письмо "къ пользѣ Государя и Государства", которое было подписано еще и Балашовымъ, и А. "взялся, какъ скоро можно будетъ, отдать оное Государю". Щадя самолюбіе Государя, А. не вручилъ письма ему лично, а 5 іюня положилъ съ вечера на столикъ. — На другой же день къ вечеру отъѣздъ былъ рѣшенъ. Насколько правъ былъ А., отнесясь чутко къ своей миссіи, можно судить по слѣдующей выдержкѣ изъ письма Государя, къ Вел. Кн. Екат. Павловнѣ: "Я только и желалъ, что быть съ арміей... Я пожертвовалъ для пользы моимъ самолюбіемъ, оставивъ армію"... 5 августа А. былъ назначенъ въ составъ чрезвычайнаго комитета, которому довѣрено было избраніе главноком-щаго. Единогласно былъ избранъ М. И. Голенищевъ-Кутузовъ, о которомъ А. былъ высокаго мнѣнія... Возвращаясь въ началѣ декабря 1812 г. къ арміи, Государь взялъ съ собою А. и уже не раз ставался съ нимъ до окончанія "французскихъ дѣлъ". Въ Парижѣ 31 марта 1814 г. Государь собственноручно написалъ приказъ о производствѣ, "вмѣстѣ съ графомъ Барклаемъ, въ фельдмаршалы и графа А. ", но послѣдній и этой награды не принялъ и выразилъ желаніе отправиться въ отпускъ. Отпуская его "на все то время, какое нужно для поправленія здоровья", Государь выразилъ А. въ собственноручномъ письмѣ исключительныя дружескія чувства. Письмо было слѣдующаго содержанія: "Съ крайнимъ сокрушеніемъ я разстался съ тобою. Прими еще разъ всю мою благодарность за толь многія услуги, тобою мнѣ оказанныя, и которыхъ воспоминаніе останется навѣкъ въ душѣ моей. Я скученъ и огорченъ до крайности; я себя вижу послѣ 14-лѣтняго тяжкаго управленія, послѣ двухлѣтней разорительной и опаснѣйшей войны, лишеннымъ того человѣка, къ которому моя довѣренность была неограниченна всегда. Я могу сказать, что ни къ кому я не имѣлъ подобной и ничье удаленіе мнѣ столь не тягостно, какъ твое. Навѣкъ тебѣ вѣрный другъ". Въ отвѣтномъ письмѣ А. "откровенно" высказалъ, что "любовь и преданность къ Его Величеству превышали въ его чувствахъ все на свѣтѣ" и что стремленія за служить довѣренность не имѣли другой цѣли, какъ "для доведенія до Высочайшаго свѣдѣнія о несчастіяхъ, тягостяхъ и обидахъ въ любезномъ отечествѣ". По возвращеніи въ Спб., Государь вызвалъ А. къ себѣ и съ авг. 1814 г. сталъ ему поручать различныя обязанности. Мысль о военныхъ поселеніяхъ не покидала Государя, и онъ вполнѣ опредѣленно высказалъ ее въ манифестѣ 30 авг. 1814 г., указавъ: "Надѣемся, что продолженіе мира и тишины подастъ намъ способъ не токмо содержаніе воиновъ привесть въ лучшее и обильнѣйшее прежняго (состояніе), но даже дать осѣдлость и присоединить къ нимъ ихъ семейства". Вотъ почему однимъ изъ первыхъ Высоч. порученій А. было составленіе особаго "положенія" б-ну Елецкаго полка, водворенному на старое мѣсто своего поселенія, т. к. до этого времени онъ руководствовался массою частныхъ распоряженій. Положеніе это, "основанное на точныхъ Высочайшихъ повелѣніяхъ", имѣло цѣлью "изложить главныя основанія устройства военнаго поселенія и объяснить каждому хозяину тѣ выгоды, коими онъ можетъ пользоваться въ новомъ его состояніи", и было "сдѣлано ген.-инсп-ромъ всей пѣхоты и артиллеріи гр. А. въ с. Грузинѣ на р. Волховѣ 1815 г. 1 генваря". Почти одновременно Государь возложилъ на А. и обязанности докладчика своего по комитету 18 авг. 1814 г., нынѣ Александр. комит. о ран. А. не только одинъ изъ первыхъ оцѣнилъ идею Пезаровіуса путемъ изданія частной воен ной газеты ("Русск. Инв. ") помогать увѣчнымъ и раненымъ воинамъ, но и оказывалъ ему по стоянную нравственную и матеріальную поддержку, былъ однимъ изъ первыхъ подписчиковъ "Русск. Инвалида", упрочилъ существованіе этой газеты и "преподалъ Пезаровіусу способы" продолжать святой подвигъ служенія раненымъ, избравъ его своимъ сотрудникомъ по комитету и вмѣстѣ съ нимъ организовавъ его дѣятельность, которая къ 1826 г. выражалась уже въ слѣдующихъ цифрахъ: 1) капиталъ съ 395 тыс. рубл. возросъ до 6,8 мил. руб., 2) выдано раненымъ въ видѣ пенсій и пособій свыше 3 мил. руб., 3) опредѣлено къ должностямъ свыше 1.300 чел., 4) на воспитаніе дѣтей предоставлено до 1, 5 мил. руб. И несмотря на это, имя А. едва упоминается на страницахъ исторіи комитета (Воен. Сборн. 1903 г.), и газеты "Русск. Инв. ". А. сталъ единымъ докладчикомъ Государю по представленіямъ всѣхъ министровъ, которые вынуждены были, вслѣдствіе "трудолюбиваго и попечительнаго исполненія государственныхъ обязанностей" А., "съѣзжаться къ нему къ 4 час. ночи". Конечно, такая совмѣстная работа съ "Силою Андреевичемъ", какъ называли А. за его вліяніе, породила множество недовольныхъ, въ глазахъ и на устахъ которыхъ онъ сталъ и "проклятымъ змѣемъ", и "вреднѣйшимъ человѣкомъ", и "извергомъ и злодѣемъ, губящимъ Россію". Болѣе же справедливые современники призна вали, что "изъ всѣхъ мин-ровъ минувшей эпохи гр. А. былъ однимъ изъ самыхъ трудолюбивыхъ, дѣльныхъ и честныхъ" и что онъ, "занимаясь дѣлами съ желѣзною настойчивостію", всемѣрно стремился "поставить дѣловое и опытное на мѣсто знатнаго пусточванства", Хотя никто и не упоминаетъ, какъ "приготовлялъ себя" А. къ такой грандіозной дѣятельности, но даже ярый его ненавистиикъ, Ф. Ф. Вигель, не называете его "призракомъ министра", а наоборотъ, подчеркиваетъ, что въ то время, когда "безсильная геронтократія дремала у государственнаго кормила... за всѣхъ бодрствовалъ одинъ всѣмъ ненавистный А.". Особенную дѣятельность А. проявилъ въ той области, которая была поручена его исключительному вѣдѣнію, а именно въ дѣлѣ созданія военныхъ поселеній, и къ 1817 г. казовая сторона ихъ представилась въ слѣдующемъ видѣ: 1) въ 1813 г. былъ поселенъ комплектный баталіонъ въ 1000 чел., при которыхъ женъ и дѣтей не было, а къ 1817 г. — въ поселеніи насчитывалось уже — 2337 чел. поселянъ, въ томъ числѣ 796 женъ и 540 дѣтей; 2) военные поселяне въ хозяйствѣ были надѣлены, обезпечены и даже имѣли свой запасн. хлѣбн. магазинъ съ 7.370 четв. разнаго хлѣба и свой заемн. денежн. капиталъ — до 28 тыс. рубл.; 3) организованы медиц. помощь и помощь при стихійныхъ бѣдствіяхъ; 4) создано обезпеченіе инвалидовъ; 5) устранены нищенство, пьянство и тунеядство; 6) введено обязательное обученіе дѣтей (до 12 лѣтъ при родителяхъ, а потомъ при баталіонѣ въ "военномъ отдѣленіи"). На все это затрачено было "изъ казны" за 1813—1816 гг. всего 101.338 р. 30 коп. Отрицательными сторонами воен. поселеній были: 1) несправедливость по отношенію нижн. чиновъ, которые навсегда оставались въ военномъ званіи, а по отношенію коренныхъ жителей — обращеніе ихъ въ постоянное военное сословіе и 2) тяжелая необходимость весь свой домашній обиходъ и всю жизнь построить на неуклонномъ исполненіи "положенія", которымъ предусматривались всѣ житейскія мелочи. Существуютъ указанія, что, узнавъ о желаніи Императора ввести военныя поселенія въ самыхъ широкихъ размѣрахъ, А. на колѣняхъ умолялъ его отказаться отъ этой мысли и говорилъ: "Государь, вы образуете стрѣльцовъ". Но Александръ I остался непреклоннымъ, и къ концу его царствованія всего было поселено: пѣх. — 138 бат., кавал. — 240 эск., и пользовались постоемъ — 28 артилл., 32 фуршт. и 2 сап. роты и 3 роты на Охтенскомъ пороховомъ заводѣ, такъ что подъ нач. А. со стояло до 749 тыс. душъ (не считая несовершеннолѣтнихъ женск. пола), разселенныхъ на площади свыше 2,3 мил. десят. земли. Общій расходъ казны былъ всего до 18 мил. рубл., а на будущее время воен. поселенія имѣли уже свой капиталъ до 30 мил. рубл. Если принять во вниманіе, что А. пришлось создавать, по его выраженію, "законодательство совершенно новаго государств. устройства, которому не было образцовъ ни у насъ въ Россіи, ни въ другихъ владѣніяхъ", то ясно, что для такой работы нужны были чрезвычайная энергія и, по выраженію Сперанскаго, "постоянство усилій и твердый, ничѣмъ не совратимый взоръ, непрерывно устремленный на важныя государственныя пользы". "У меня камерюнкерствовать не можно, — говорилъ А. — Я педантъ, я люблю, чтобы дѣла шли порядочно, скоро, а любовь своихъ подчиненныхъ полагаю въ томъ, дабы они дѣлали свое дѣло". Безмолвными свидѣтелями огромнаго труда, положеннаго А. на воен. поселенія, являются: библіотека его, заключавшая сотни томовъ по хозяйству, архитектурѣ и пр.; сотни всеподдан. докладовъ по дѣламъ воен. поселеній (хранятся въ Моск. Отд. Общ. Арх. Гл. Штаба) и законодательный "фундаментъ" для тѣхъ же поселеній, представляющій десятки систематично разработанныхъ "учрежденій, положеній, установленій, правилъ и уставовъ" по всѣмъ отраслямъ, начиная съ подробнѣйшихъ учрежденій объ устройствѣ военныхъ поселеній (пѣхоты, кавалеріи, сапернаго баталіона, фурштатскихъ ротъ, ротныхъ школъ и проч.; расквартированіе, ежедневная служба и ученія; устройство штаба и "совѣта надъ воен. поселеніями", устройство отрядныхъ, дивизіон. и бригадн. штабовъ, экономическихъ комитетовъ и т. д.) и кончая положеніями о конскихъ заводахъ, о заводѣ рогатаго скота, о запасныхъ магазинахъ, о заемныхъ капиталахъ, о паровомъ лѣсопильномъ заводѣ, о пожарныхъ инструментахъ и т. д., вплоть до "Положенія для парохода военныхъ поселеній, дѣйствующаго двумя паровыми машинами, каждая противу 12½ лошадей" и "Устава, какъ должно прилагать о воинствѣ на ектеніяхъ при богослуженіи въ церквахъ военнаго поселенія", утвержденнаго митр. Михаиломъ. Отметая въ сторону все положительное, въ личности и дѣятельности А. современники и изслѣдователи ихъ "сказаній" сдѣлали его отвѣтственнымъ предъ судомъ исторіи рѣшительно за всѣ недочеты эпохи 1815—25 гг., которую образно символизировали "палкою, обвитою розами", и окрестили "аракчеевщиной". — Однако не слѣдуетъ забывать, что многія аракчеевскія учрежденія (помощь при стихійныхъ бѣдствіяхъ, пожарное и санитарное дѣло, призрѣніе инвалидовъ, запасные магазины, земскіе банки, уничтоженіе нищенства, пути сообщенія, благоустройство селеній, обязательное обученіе и т. д.) сдѣлали бы немалую честь и въ настоящее время нашимъ селамъ и деревнямъ многихъ мѣстностей. Не мало полезнаго и въ военномъ отношеніи было введено А. въ воен. поселеніяхъ, а именно: устроены военно-сиротскія отдѣленія, учреждены ротныя и эскадр. школы, учебные б-ны и дивизіоны, въ которыхъ къ началу 1825 г. учащихся было свыше 10 тыс.; войска были прекрасно обезпечены въ продовольств. и хозяйств. отношеніяхъ; установлена справедливая система прохожденія службы офицерами путемъ введенія отвѣтственныхъ гласныхъ аттестацій, объявлявшихся въ приказахъ, при чемъ начальству вмѣнялось неуклонно руководствоваться истиною; улучшенъ офицерскій быть устройствомъ библіотекъ, "офицерскихъ ресторацій", по-современному — собраній, въ которыхъ строго воспрещалось: имѣть горячіе напитки, "вовсе употреблять шампанское вино", брать на "запиши" и т. п., но зато предоставлялось имѣть дешевый "столъ", "для большого удовольствія" устраивать собранія съ музыкой, скромную игру въ "бостонъ, вистъ и пикетъ, въ шашки, въ шахматы", а пріѣзжающимъ разрѣшалось останавливаться съ удобствами въ "покояхъ" и т. п.; организовано изданіе періодическаго "семидневнаго листка", что служило отчасти дополненіемъ къ выписываемымъ въ библіотеки журналамъ, при чемъ часть ихъ А. присылалъ за свой счетъ; организовано призрѣніе отст. увѣчн. и слабыхъ отъ старости и болѣзней воиновъ, послужившихъ отечеству, и, наконецъ, воен. поселенія служили надежнымъ резервомъ или запасомъ войскъ; когда въ 1821 г. наша армія готовилась къ новому заграничн. походу, то изъ поселенныхъ войскъ намѣчалось образовать резервную армію изъ 4 корпусовъ. Будучи педантиченъ въ своихъ служебн. требованіяхъ, А., какъ это свидѣтедьствуютъ приказы по воен. поселеніямъ, требовалъ, чтобы офицеръ поселен. войскъ былъ "кротокъ, терпѣливъ, справедливъ и человѣколюбивъ, дабы излишнею иногда торопливостью въ приказаніяхъ не затруднялъ исполненія ихъ... " И его требовательность была обращена не на воен. поселянъ, а на ихъ нач-ковъ, какъ о томъ свидѣтельствуютъ слѣдующія строки изъ письма его къ нач-ку новгор. воен. поселеній, ген. Маевскому, писанному 12 мая 1824 г., но характерному для всѣхъ періодовъ службы А.: "Прошу васъ покорно не спускать, и строгость нужна болѣе для штабъ и оберъ-офицеровъ, нежели для воен. поселянъ, и оное требую, ибо мои правила не сходятся съ правилами, въ арміи употребляемыми; я полагаю, что когда строгость, разумѣется справедливая, безъ интригъ (коихъ я не терплю...), употребляется на начальниковъ, то все пойдетъ хорошо, и солдаты будутъ хороши. А у васъ въ обыкновенной службѣ съ командирами обхожденіе бываетъ пріятельское, церемонное, что никогда по службѣ не годится, ибо у васъ всегда считается за стыдъ обнаружить какое-либо злоупотребленіе, сдѣланное б-нымъ или ротн. ком-ромъ..." — Но образовать для воен. поселеній особый кадръ офицеровъ, отличныхъ по духу и правиламъ поведенія отъ арміи, было, конечно, трудно, если не невозможно. Изслѣдованіе причинъ волненій и безпорядковъ, происходившихъ въ различн. округахъ воен. поселеній, всегда обнаруживало или цѣлую систему злоупотребленій частныхъ нач-ковъ, или чрезмѣрное усердіе ихъ. Вообще же указаны на безпорядки, происходившіе въ воен. поселеніяхъ, въ значительной степени утратятъ свою "аракчеевскую" подкладку, если принять во вниманіе, что таковые пріобрѣли эпидемическій характеръ послѣ 1826 г., когда А. никакого отношенія къ воен. поселеніямъ уже не имѣлъ, и усердіе не по разуму непосредственныхъ нач-ковъ не сдерживалось уже опасеніемъ гнѣва всесильнаго графа. Съ годами дружескія отношенія имп. Александра къ А. окрѣпли совершенно, и въ 1823 году онъ былъ въ числѣ 3 лицъ, посвященныхъ въ тайну акта о престолонаслѣдіи (отреченіе цесарев. Конст. Павловича). 7 ноября 1824 г. Спб. постигло стихійное несчастіе — наводненіе. А. тотчасъ же предложилъ Государю взять 1 мил. рубл. изъ капиталовъ воен. поселеній на пособіе бѣднѣйшимъ людямъ и учредить особый комитетъ для оказанія помощи пострадавшимъ, самъ же онъ пожертвовалъ въ пользу ихъ 20 тыс. руб. Къ этому же періоду дѣятельности А. относятся: 1) заботы о "Россійской Императорской академіи, бывшей отъ начала заведенія своего безъ устава и приличнаго содержанія", благодаря которымъ, академія получила въ 1818 г. "твердое основаніе"; 2) содѣйствіе Сперанскому вновь опредѣлиться на службу, что "послужило предметомъ изумленія и общихъ разговоровъ и произвело такое же волненіе въ умахъ, какъ и бѣгство Наполеона съ острова Эльбы"; 3) непрерывныя заботы о бѣдныхъ дѣтяхъ, которыхъ онъ, не забывая своихъ голодныхъ и печальныхъ дней передъ поступленіемъ въ корпусъ, постоянно стремился избавить отъ подобныхъ же лишеній и опредѣлялъ въ разные корпуса, такъ что число такихъ "аракчеевскихъ кадетъ" къ сентябрю 1825 г. было свыше 300 чел. Занимая исключительное положеніе въ государствѣ, А. невольно сдѣлался отвѣтственнымъ за все, тѣмъ болѣе, что глубоко монархическія воззрѣнія народа не позволяли ему сѣтовать на высшую власть. Саратовская губ. админ-ція злоупотребляла дорожн. повинностями, возбуждая неудовольствіе населенія непомѣрными дорожными работами. "Народъ кряхтѣлъ, жаловался и приписывалъ всѣ невзгоды А., который тутъ ни душой, ни тѣломъ не былъ виноватъ, но который пользовался большою популярностью и былъ всеобщимъ козломъ отпущенія на каждый черный день". Кончина имп. Александра въ Таганрогѣ 9 ноября 1825 г. страшно потрясла А., тѣмъ болѣе, что онъ только что пережилъ другое сильное горе — трагическую гибель любимой имъ женщины Н. Ф. Минкиной, зарѣзанной однимъ крестьяниномъ. Едва собравшись съ силами, А. пріѣхалъ въ Спб., заперся въ своемъ домѣ на литейной, никого не принималъ у себя въ теченіе 4 дней, а затѣмъ, будучи 9 дек. вызванъ къ Вел. Кн. Николаю Павловичу, обратился къ нему съ просьбою "принять наединѣ, — ибо съ людьми я быть никакъ не могу" и, будучи оставленъ "на страданія въ сей жизни", "существую безпрестанною ко Всевышнему Богу просьбою, дабы Онъ скорѣе меня соединилъ съ покойнымъ благодѣтелемъ". Свиданіе состоялось 10 декабря, и во время его А. выразилъ настойчивое желаніе совершенно удалиться отъ дѣлъ. Оно было удовлетворено лишь отчасти, такъ какъ онъ былъ уволенъ при особомъ Высоч. рескриптѣ лишь отъ занятій по Собственной Е. В. Канцеляріи и канцеляріи Ком-та мин-ровъ. Въ февр. 1826 г. А. выѣхалъ навстрѣчу печальному кортежу съ тѣломъ имп. Александра, встрѣтилъ его на границѣ Новгородской губ. и сопровождалъ до Спб., гдѣ участвовалъ въ погребальной церемоніи. Въ апрѣлѣ того же года А. получилъ разрѣшеніе ѣхать въ отпускъ для пользованія Карлсбадскими водами, при чемъ Государь пожаловалъ ему на дорожныя издержки — 50 тыс. руб., которые А. тотчасъ же препроводилъ къ имп. Маріи Ѳеодоровнѣ съ просьбою обратить ихъ въ капиталъ, на % съ котораго учредить въ Павловскомъ институтѣ 5 стипендій имени Императора Александра Благословеннаго, прибавивъ съ своей стороны еще 2.500 руб., "дабы въ семъ году бѣдныя дѣвицы воспользовались дарованною отъ Государей Императоровъ милостію". Продавъ въ Кабинетъ Е. В. свои драгоцѣнности, серебро и фарфоръ, А. 1 мая выѣхалъ за границу, сдавъ воен. поселенія ген. Клейнмихелю и въ управленіе ими уже болѣе не вступалъ. По возвращеніи изъ-за границы, А. обратился въ "грузинскаго отшельника", который, стремясь къ "уединенно-спокойной жизни", занимался хозяйствомъ, приводилъ въ порядокъ свое любимое Грузино и устраивалъ "хранилище драгоцѣннѣйшихъ для него залоговъ довѣренности и благодѣяній, коими онъ пользовался отъ своихъ Монарховъ", сберегая, "какъ святыню, всѣ украшенія комнатъ, въ которыхъ останавливался миротворецъ Европы, во время неоднократныхъ его пребываній въ Грузинѣ". Заботясь объ увѣковѣченіи памяти имп. Александра I, А. внесъ, между прочимъ, въ 1832 г. въ Госуд. банкъ 50 тыс. руб. асс. съ тѣмъ, чтобы черезъ 93 года вся образовавшаяся сумма была назначена въ награду тому изъ россійскихъ писателей, который къ 1925 г. напишетъ исторію Императора Александра I "лучше всѣхъ, т.-е. полнѣе, достовѣрнѣе, краснорѣчивѣе"; соорудилъ великолѣпный памятникъ, съ надписью: "Государю благодѣтелю по кончинѣ его". Покровительствуя художникамъ, щедро раздавая "тайную милостыню" неимущимъ, А. завершилъ свои дни актомъ благотворенія, имѣвшимъ большое государств. значеніе. По волѣ и непосредств. указаніямъ имп. Николая I, въ началѣ 30-хъ годовъ прошл. столѣтія былъ составленъ проектъ учрежденія губернскихъ кад. корпусовъ, которые должны были покрыть всю имперію сѣтью воен.-учебн. заведеній. Въ 27 губерніяхъ уже составлены были постановленія дворянск. обществъ о пожертвованіяхъ для этой цѣли; прав-ство, съ своей стороны, изыскивало на это средства. Неизвѣстно, когда еще послѣдовало бы открытіе Новгородскаго корпуса, если бы А. не внесъ въ Сохранную казну 300 тыс. руб. ассигн., съ тѣмъ, чтобы на эти деньги воспитывалось въ имѣющемъ открыться въ Новгородѣ кад. корпусѣ извѣстное число дворянск. дѣтей. Новгородск. и Тверск. губ. Это щедрое пожертвов. рѣшило открытіе Новгородск. кад. корпуса и дало толчокъ къ болѣе щедрому приливу пожертвованій. Государь удостоилъ А. за него милостиваго рескрипта и повелѣлъ гл. нач-ку воен.-учебн. завед., вел. кн. Михаилу Павловичу, именемъ Его Величества пригласить графа на торжество открытія корпуса, столь много ему обязаннаго. Оно состоялось 15 марта 1834 г., на которое А. явился въ мундирѣ 2-го грен. Ростовскаго полка, шефомъ котораго онъ состоялъ; на немъ не было ни лентъ, ни звѣздъ, ни орденовъ, ни медали, и только портретъ имп. Александра I на шеѣ украшалъ этотъ скромный мундиръ. Черезъ мѣсяцъ съ небольшимъ, — 21 апр. того же 1834 г. А. скончался, въ ночь подъ Свѣтлое Христово Воскресеніе, не спуская глазъ съ портрета имп. Александра. Въ завѣщаніи А. не было указано имени его наслѣдника, и выбрать такового предоставлялось Государю. Вслѣдствіе этого имп. Николай I повелѣлъ Грузинскую волость отдать навсегда въ полное и нераздѣльное владѣніе Новгор. кад. корпусу, дабы доходы съ нея шли на воспитаніе юношей; присоединить къ наименованію корпуса имя гр. А. и употреблять его гербъ. Вмѣстѣ со всею движимостью въ Грузинѣ, корпусу досталась, между прочимъ, и библіотека. Несмотря на то, что одинъ изъ бывшихъ въ Грузинѣ пожаровъ истребилъ въ ней много книгъ и цѣнныхъ бумагъ, все же ко дню смерти А. она насчитывала 3780 сочиненій, составлявшихъ 11.184 тома. По Высоч. повелѣнію, разборъ ея поручень былъ особой комиссіи, которая съ Высоч. соизволенія распредѣлила книги между корпусомъ, Гл. Штабомъ, Инженерн. архивомъ, арт. деп-томъ, морскимъ штабомъ, Собствен. Е. В. Канцеляріей и Синодальной библіотекой. Въ корпусъ поступили также рукописи и записки А. по разнымъ вопросамъ. (О дѣйствіи въ горахъ; Положеніе объ иностр. арттиллеріяхъ; Замѣтки объ артиллеріи, составлен. А. и представлен. имъ Государю въ 1802 г.). Въ корпусную церковь, по Высоч. повелѣнію, переданъ былъ, между прочимъ, изъ дома А. образъ Нерукотвореннаго Спаса со слѣдующею характерною надписью: "Господи! Даждь милость ненавидящимъ мя и враждующимъ мнѣ и поносящимъ меня, да никто изъ нихъ мене ради пострадаетъ ни въ нынѣшнемъ ни въ будущемъ вѣцѣ, но очисти ихъ милостью Твоею и покрой ихъ благодатью Твоею и просвѣти; во вѣки вѣковъ, аминь! Ноября... дня 1826 г. ". Дѣйствительно, рѣдко кто въ нашей исторіи имѣлъ болѣе враговъ, навлекъ на себя столько ненависти и перешелъ въ память потомства съ такимъ количествомъ злостныхъ, оскорбительныхъ эпитетовъ. Изъ нихъ сочиненъ былъ цѣлый акростихъ: "Аггеловъ сѣмя, Рыцарь бѣсовъ, Адское племя, Ключъ всѣхъ оковъ, Чувствъ но имѣя, Ѣшь ты людей, Ехидны злѣе, Варваръ, злодѣй". И хотя давно уже сказано было кн. П. А. Вяземскимъ благородное слово; "считаю, что А. должно всецѣло изслѣдовать и безъ пристрастія судить, а не то, что прямо начать съ четвертованія его", — но и до сихъ А. не "изслѣдуютъ", а четвертуютъ, какъ это сдѣлалъ въ самое послѣднее время г. Кизеветтеръ, статья котораго ("Рус. Мысль", 1911 г.) объ А. представляетъ собою простую сводку всѣхъ извѣстныхъ уже анекдотовъ, басенъ, разсказовъ и воспоминаній современниковъ безъ малѣйшаго критич. отношенія ко всему этому матеріалу. Четвертованіе А. въ печати началось, однако, не сразу: въ 1835 и 1852 гг. въ его біографіяхъ еще отмѣчалось: 1) что "онъ принадлежалъ къ числу тѣхъ государственныхъ дѣятелей, на которыхъ сосредоточиваются многорѣчивые толки современниковъ и безмолвное вниманіе потомковъ", и 2) что "по недавности времени, въ которомъ онъ дѣйствовалъ, современники не могутъ ни объяснить, ни должнымъ образомъ оцѣнить его дѣяній" (Энц. лекс. Плюшара и бар. Зедделера). Но къ 1860 г. такая осторожность сужденія объ А. такъ рѣзко измѣнилась, и даже такой почтенный историкъ, какъ М. И. Богдановичъ, далъ такую своеобразную "характеристику" А., что И. П. Липранди, критически разобравъ ее, искренно высказалъ пожеланіе, чтобы сіе "не попало въ исторію". Однако, историческое четвертованіе А. продолжалось и послѣ того, находя себѣ почву въ духѣ времени, въ потребности найти козла отпущенія за все темное прошлое русской жизни. Этому теченію подпалъ даже благородный Шильдеръ, который на протяженіи многотомной своей исторіи о 3 Императорахъ "всякій разъ, когда упоминаетъ объ А., отзывается о немъ только съ дурной стороны и самое безкорыстіе временщика и уклоненіе отъ наградъ ставитъ на счетъ его злымъ качествамъ". Мнѣнія объ А. разнообразны: одни считаютъ его "замѣчательнымъ дѣятелемъ" (Д. П. Струковъ, составившій наиболѣе безпристрастную біографію А.), другіе — находятъ, что авторитетъ всесильнаго графа поддерживался искусственно, былъ крѣпокъ, пока условія ему благопріятствуютъ, и что вообще онъ былъ временщикъ, а не государств. дѣятель" (бар. Н. В. Дризенъ), а третьи — добавляютъ, что А. "не выдавался особенною силою ума, не былъ цѣльнымъ характеромъ", а вся "тайна его успѣха заключалась въ образцовой исполнительности и прямолинейной настойчивости, пришедшихся по вкусу двумъ монархамъ" (В. М. Грибовскій). Съ послѣдними отзывами расходятся мнѣнія не только такого знатока той эпохи, какъ Н. Ф. Дубровинъ, считавшаго А. "человѣкомъ недюжиннаго ума", но современниковъ, служившихъ съ А., напр., И. С. Жиркевичъ, служившій адъютантомъ при А., пишетъ въ своихъ "запискахъ", что "слышалъ (онъ) много дурного на счетъ его и вообще весьма мало доброжелательнаго, но, пробывъ три года подъ ближайшимъ его нач-ствомъ, можетъ безъ пристрастія говорить о немъ: честная и пламенная преданность его престолу и отечеству, проницательный природный умъ и смышленость, безъ малѣйшаго, однакоже, образованія, честность и правота — вотъ главныя черты его характера. Но безконечное самолюбіе, самонадѣянность и увѣренность въ своихъ дѣйствіяхъ порождали въ немъ часто злопамятность и мстительность; въ отношеніи же тѣхъ лицъ, которыя одинъ разъ заслужили его довѣренность, онъ всегда былъ ласковъ, обходителенъ и даже снисходителенъ къ нимъ". Е. Ф. фонъ-Брадке также признаетъ, что "А. былъ человѣкъ необыкновенныхъ природныхъ способностей и дарованій, и что это едва ли можетъ быть подвержено сомнѣнію со стороны тѣхъ лицъ, кто его хоть нѣсколько зналъ и кто не увлекался безусловно своими предубѣжденіями; быстро охватывая предметъ, онъ въ то же время не лишенъ былъ глубины мышленія". А въ то время, какъ Ф. Ф. Вигель полагаетъ, что А. "сначала былъ употребленъ, какъ исправительная мѣра для артиллеріи, потомъ — какъ наказаніе всей арміи, и подъ конецъ — какъ мщеніе всему русскому народу", П. И. ф.-Геце отдаетъ А-ву справедливость въ томъ, что онъ "не дѣлалъ столько зла, сколько могъ, и, конечно, зная, какъ ненавидятъ его тѣ самые люди, которые предъ нимъ преклонялись, онъ не пользовался своею силою, чтобы раздавить ихъ. А вѣдь у него были бланкеты съ царскою подписью, и ему ничего не стоило отправить въ ссылку неугоднаго человѣка. При суровости нрава ему, однако, знакомо было чувство благодарности. Люди, принимавшіе его дружески въ то время, когда онъ былъ незначущимъ офицеромъ, пользовались и позднѣе его расположеніемъ и покровительствомъ. Память Павла была для него священна, и онъ обожалъ Александра". Справедливый противникъ "четвертованія" А., кн. П. А. Вяземскій, такое обожаніе Монарховъ убѣжденно считаетъ "рыцарствомъ" въ характерѣ А. Къ всему этому нельзя не добавить и слѣдующаго: "Вопреки господствовавшей тогда общей недобросовѣстности, А. былъ человѣкомъ безукоризненной честности: онъ не пользовался отъ службы и не обращалъ въ деньги милостей къ нему Государей. Характерною особенностью аракчеевской преданности императорамъ, по мнѣнію В. М. Грибовскаго, было то, что "онъ былъ преданъ не идеѣ самодержавной власти, не императору, какъ таковому, не воплотителю идеи государства, а человѣкуПавлу Петровичу, человѣку Александру Павловичу. Онъ не смотрѣлъ на императоровъ, какъ на источникъ милостей. Ему дорога была близость къ государямъ..." И, быть-мож., въ этомъ не знавшемъ предѣловъ усердномъ служеніи А. лицу, а не идеѣ — разгадка того безпощаднаго его осужденія, также перешедшаго предѣлы исторической правды. Долгое время представлялось загадочнымъ, какъ могли быть связаны узами столь тѣсной дружбы двѣ такихъ, казалось, противоположныхъ натуры, какъ имп. Александръ Благословенный и А. Однако, чѣмъ болѣе выясняется въ послѣднее время загадочная личность имп. Александра I, тѣмъ обоснованнѣе становится мнѣніе одного изъ проницательнѣйшихъ людей того времени, сардинск. посланника въ Россіи, гр. де-Местра, который объяснялъ положеніе А. тѣмъ, что "Александру хотѣлось имѣть подлѣ себя страшилище съ огромной силой", чтобы держать армію и, особенно, гвардію въ суровой дисциплинѣ. "Кромѣ того, — добавляетъ проф. Шиманъ, — Александру важно было переложить на А. свою собственную непопулярность", которая началась въ Тильзитѣ (1807 г.) и постепенно росла, а также и отвѣтственность за неосуществленныя обѣщанія первыхъ лѣтъ царствованія. Проф. Ѳирсовъ также полагаеть, что имп. Александръ "рѣшился скрыться за спиной А. во внутрен. упр-ніи Россіи, желая этимъ путемъ предъ лицомъ обществ. мнѣнія (гл. обр. Европы) отдѣлить свою репутацію либерально-великодушнаго монарха отъ имъ же самимъ продиктованной системы недовѣрія и устрашенія". А. же взялъ на себя эту роль "пугала" и ширмы изъ преданности своему монарху и обожанія его, какъ человѣка. — Литература объ А. очень обширна. Наиболѣе полная сводка ея сдѣлана Н. М. Затворницкимъ въ приложеніи къ ист. очерку дѣятельности канц. Воен. Мин-ства и воен. совѣта ("Столѣтіе Воен. Мин-ства", изд. 1909, стр. 34—39). Однако и этотъ обширный перечень далеко не полонъ. Его надо дополнить слѣдующими указаніями: Д. П. Струковъ, Главн. Арт. Упр., Спб., 1902; Моск. Отд. Общ. Арх. Гл. Шт. Дѣла "Павловской команды"; Арх. Артил. Историч. Музея, дѣла штаба ген.-фельдцейхм., св. 865 (нерѣшенныя дѣла гр. Зубова); дѣла командныя, св. 1786, 1787 и друг.; П. П. Потоцкій, Исторія гвардейской артиллеріи; П. С. Лебедевъ. Преобразователи русской арміи въ цар-ніе Имп. Павла (Русск. Стар., 1877 г.); Н. К. Шильдеръ, Имп. Павелъ I; его же, Имп. Александръ I; его же, Имп. Николай I; Ф. И. Шелеховъ, Главн. Интенд. Упр-ніе; И. Г. Фабриціусъ, Главн. Инж. Упр-ніе, ч. I; А. Т. Борисевичъ, Организація, расквартированіе и передвиженіе войскъ 1801—1812 гг. (два выпуска); И. П. Липранди, Матеріалы для Отечественной войны 1812 г. (Спб., 1867 г.); его же, Замѣчанія на воспоминанія Ф. Ф. Вигеля (Москва, 1873 г.); М. М. Бородкинъ, Ист. Финляндия — время Имп. Александра I (Спб., 1909 г.); Н. П. Глиноецкій. Исторія рус. ген. штаба, т. I (Спб., 1883 г.); Записки, мнѣнія и переписка адм. А. С. Шишкова (Берлинъ, 1870 г.); Архивъ адм. П. В. Чичагова, вып. I (Спб., 1885 г.); Русскій Архивъ: 1873 г., № 9 — Г. Александровъ, "Замѣтка о бывшихъ военныхъ поселеніяхъ" № 6 — "Старая записная книжка"; 1875 г., № 1 — Автобіографическія записки Е. Ѳ. фонъ-Брадке; 1902 г., № 9 — Изъ записокъ П. П. фонъ-Геце; 1906 г., № 7, ст. Толычевой; 1910 г., № 12 — Записная книжка; 1911 г., № 2 — Самооправданіе Императора Александра Павловича и друг.; Историч. Вѣстн.: 1904 г., № 9 — Бар. Н. В. Дризенъ. Послѣдніе годы жизни А.; 1906 г., № 12 — В. М. Грибовскій, А. какъ не герой — и друг.; Русская Старина: 1900 г., № 9 — Н. Ф. Дубровинъ, Русская жизнь въ началѣ XIX в.; № 2 — Гр. А. А. Аракчеевъ № 4 — Н. К. Шильдеръ, Грузинская трагедія 1825 г. и друг.; "Графъ Аракчеевъ и военныя поселенія", изд. Рус. Старины. Первое донесеніе А. о Елецкомъ поселен. полку, сдѣланное 13 марта 1817 г.; Секретный журналъ воен. мин-ра 1809 г. — Военно-Ученый Арх., отд. I, № 266; Сборникъ статей — "XIX вѣкъ", кн. 2; Сборн. Импер. Русск. Историч. Общ., кн. № 1 и 73; М. Богдановичъ, Исторія царствованія Императора Александра I и Характеристика дѣятельности гр. А. (Русск. Инв., 1866 г., № 5); Ѳ. М. Уманецъ, Александръ и Сперанскій; В. Якушкинъ, Сперанскій и Аракчеевъ; Н. Н. Ѳирсовъ — Имп. Александръ I и его душевная драма; Шиманъ — Александръ I; Русск. Инвал. 1902 г., № 62 и 168, 1903 г., № 153 и друг. статьи А. Т. Б.: "Откровенныя аттестаціи", "Офицерскія рестораціи", "Гр. А. объ офицерскихъ библіотекахъ"; Военн. Сборн., 1909 г., № 2—6 и 8—10: А. Т. Борисевичъ. "Замѣтки по поводу послѣднихъ изслѣдованій о рус.-швед. войнѣ 1808—1809 гг. "; Каталогъ книгамъ грузинской библіотеки гр. А. (Спб.. 1824 г.). А. Кизеветтеръ — Александръ I и Аракчеевъ. "Рус. Мысль", 1911 г., № 2.
18 іюля 1783 г. А-вы издержали все, до послѣдняго гроша, и на другой день, голодные, снова явились за справкою въ корпусъ. Отчаяніе придало сыну столько храбрости, что онъ, совершенно неожиданно для отца, увидѣвъ ген. Мелиссино, подошелъ къ нему и, рыдая, сказалъ: "Ваше прев-ство, примите меня въ кадеты... намъ придется умереть съ голоду... мы ждать болѣе не можемъ... вѣчно буду вамъ благодаренъ и буду за васъ Богу молиться"... Рыданія мальчика остановили директора, который выслушалъ отца, тутъ же написалъ записку въ канцелярію корпуса, о зачисленіи Алексѣя А-ва въ кадеты. День 19 іюля былъ для А. счастливымъ днемъ, несмотря на то, что съ утра онъ ничего не ѣлъ и что отцу не на что было поставить въ церкви свѣчку, почему "Бога благодарили земными поклонами". "Этотъ урокъ бѣдности и безпомощнаго состоянія", по собственному признанію А., сильно на него подѣйствовалъ, почему онъ впослѣдствіи строго требовалъ, чтобы "резолюціи" по просьбамъ исходили бы безъ задержки... Въ корпусѣ А. быстро выдвинулся въ ряды лучшихъ кадетъ и черезъ 7 мѣс. былъ переведенъ "въ верхніе классы", а затѣмъ, въ теченіе 1784 г. б. произведенъ: 9 февр. въ капралы, 21 апр. въ фурьеры и 27 сент. въ сержанты. Благодаря тому, что въ родительскомъ домѣ А. получилъ прочныя основы воспитанія, онъ безъ всякихъ особыхъ наставленій быстро сталъ образцовымъ кадетомъ, и ему уже въ эти годы стали поручать обученіе слабыхъ по фронту и по наукамъ товарищей. Объ этомъ періодѣ дѣятельности сержанта А. сохранилось нѣсколько преданій, несомнѣнно позднѣйшаго происхожденія. Указываютъ, напр., что А. "круто поворачивалъ подчиненныхъ и тычковъ не щадилъ" и что въ 15—16 лѣтъ онъ "выказывалъ надъ кадетами нестерпимое зверство". Если эти разсказы сопоставить съ отзывомъ кадета 1790 гг. В. Ратча о своихъ воспитателяхъ, которые "секли за все и про все, сѣкли часто и больно, а за тычками никто не гонялся", то едва ли справедливо подобную суровость корпуснаго режима особенно ставить въ вину А-ву. Въ авг. 1786 г. сержантъ А. былъ награжденъ "за отличіе" серебряною вызолоченною медалью, которая носилась въ петлице на цѣпочкѣ, а 17 сент. 1787 г. — произведенъ въ поручики арміи, но съ оставленіемъ при корпусѣ репетиторомъ и учителемъ ариѳметики и геометріи, а потомъ и артиллеріи. Кромѣ того А. было поручено завѣдываніе корпусною библіотекою, которая по подбору спеціальныхъ книгъ считалась одною изъ лучшихъ. Библіотекарская дѣятельность, можно думать, развила въ А. весьма опредѣленно выразившуюся впослѣдствіи любовь къ книгамъ и зародила въ немъ мысль создать свою библіотеку. Въ первый годъ своей службы въ корпусѣ А. оставался какъ бы въ тѣни, — Мелиссино едва замѣчалъ его. Въ 1788 г., когда началась война со Швеціей и по случаю ея при корпусѣ формировалась новая артиллерія, Мелиссино не могъ не обратить вниманія на изумительную дѣятельность А., который, энергично обучая людей, буквально не сходилъ съ поля, всецѣло отдаваясь строю, стрѣльбѣ и лабораторному искусству. Къ этому же времени относится и одинъ изъ первыхъ научно-литературныхъ трудовъ А.: "Краткія ариѳметическія записки въ вопросахъ и отвѣтахъ", составленныя имъ для своей команды. Въ награду за такую дѣятельность А. въ 1789 г. былъ переименованъ въ подпоручики артиллеріи, а вслѣдъ за тѣмъ назначенъ ком-ромъ гренад. команды, образованной въ корпусѣ изъ лучшихъ фронтовиковъ, Въ 1790 г. Мелиссино рекомендовалъ А. гр. Ник. Ил. Салтыкову, который пригласилъ его учителемъ къ своему сыну (Сергѣю). Уроки пошли весьма успѣшно, и А., довольный успѣхами своего ученика, въ день новаго года подарилъ ему прекрасный своей работы атласъ "Собраніе чертежей артиллерійскихъ орудіевъ по пропорціи, нынѣ употребляемой, уменьшенныя противу натуральныхъ въ 14-ю долю" (атласъ этотъ нынѣ находится въ библіотекѣ кн. Д. Львова). По ходатайству гр. Н. И. Салтыкова, исполнявшаго въ то время обязанности президента воен. коллегіи, А. 24 іюля 1791 г. назначенъ былъ старш. адъютантомъ къ инспектору всей артиллеріи ген. Мелиссино. Когда же цесаревичъ Павелъ Петровичъ, занятый организаціей собственныхъ войскъ, выразилъ желаніе имѣть дѣятельнаго офицера-артиллериста, на котораго можно было бы возложить всѣ заботы по созданію артиллеріи, то Мелиссино, не задумываясь и не спрашивая согласія, предложилъ Цесаревичу А-ва, зная, что послѣдній своею ретивостью къ службе и своими знаніями поддержитъ въ полной мѣрѣ этотъ выборъ. 4 сентября 1792 г. А. явился въ Гатчине Цесаревичу, который принялъ неизвѣстнаго ему капитана довольно сухо, но затѣмъ быстро пришелъ къ убѣжденію, что А. дѣльный и знающій служака. Дѣятельность А. при Цесаревичѣ, заслужившая ему отъ современниковъ и историковъ рядъ нелестныхъ отзывовъ, въ родѣ "гатчинскаго капрала" и т. п., прежде всего выразилась въ посредничествѣ съ главн. артил. канцеляріей, которое было необходимо, т. к. Цесаревичъ не имѣлъ формальнаго права получать казенные отпуски на свои гатчинскія войска. Въ собственныхъ средствахъ постоянно чувствовался недостатокъ, и приходилось прибегать къ различнымъ комбинаціямъ, чтобы получать необходимое этимъ войскамъ въ долгъ, который, напримѣръ, по одной артиллерійской части за 1785—1795 гг. возросъ до 16 тыс. руб., или же устраивать отпуски необходимаго черезъ адмиралтействъ-коллегію, которая обязана была исполнять приказанія "Цесаревича, какъ своего президента и ген.-адмирала. А. велъ это посредничество столь дипломатично и успѣшно, что Мелиссино скоро сталъ давать Гатчинской артиллеріи и бомбардировъ, и канонировъ, и понтоны, и орудія, и даже артиллерійскіе припасы непосредственно черезъ свою канцелярію. Быстро освоившись съ новыми порядками службы, А. на первомъ же ученьѣ показалъ себя "старымъ" офицеромъ и расположилъ къ себѣ Цесаревича, который, 24 сент., т.-е. всего черезъ три недѣли, пожаловалъ А. "въ артиллеріи капитаны". Благодаря гр. Н. И. Салтыкову, военная коллегія, конечно, не встрѣтила препятствий къ формальному закрѣпленію этого чина за А. 8 окт. 1792 г. А. въ присутствіи Его Выс. стрѣлялъ по редуту изъ мортиры и настолько удачно, что въ тотъ же день состоялось назначеніе его командиромъ артиллерійской "Е. И. Выс. команды". Не касаясь подробностей дальнѣйшаго прохожденія службы А. въ гатчинскихъ войскахъ, нельзя не отмѣтить, что разсказы о томъ, будто А. сталъ сразу чуть ли не первымъ среди приближенныхъ Цесаревича, далеко не подтверждаются. Достаточно указать, что 11 дек. 1794 г., т.-е. после 2½ лѣтъ службы, Цесаревичъ, недовольный присылкою А. казака по пустому дѣлу, сдѣлалъ ему строгое внушеніе за самовольство, подчеркнувъ: "окромѣ артиллеріи ничто подъ командою вашею не состоитъ". Последнее убѣдительно доказываетъ, что возвышеніе А. началось, во всякомъ случаѣ, не ранѣе 3-хъ лѣтъ службы его исключительно въ артиллеріи. Во время службы въ артиллеріи Цесаревича А. придалъ ей законченную организацію, а именно: 1) въ 1793 г. арт. команда была раздѣлена на три пѣшихъ и одно конное отдѣленія, а "пятую часть" составили фурлейты, понтонеры и мастеровые, при чемъ во главѣ отдѣленій (капральствъ) и "части" были поставлены отвѣтственные начальники; 2) къ началу 1796 г. б. составлена особая инструкція, въ которой съ удивительною ясностью изложены были права и обязанности каждаго должностного лица и управленіе артиллеріей; 3) А. составилъ планъ развертыванія ея въ 4-ротный полкъ; 4) установилъ весьма практичный "учебный способъ" дѣйствій при орудіяхъ; 5) учредилъ "классы для преподаванія военной науки", чѣмъ облегчилъ комплектованіе команды не только отчасти нижн. чинами, но и офицерами; 6) привилъ артиллеріи подвижность, благодаря которой она на маневрахъ съ участіемъ всѣхъ родовъ войскъ успѣшно исполняла свое назначеніе, и вообще довелъ спеціальную подготовку артиллеріи до такой высокой степени, что артиллеристы Цесаревича весьма успѣшно выполняли особые сложные маневры. Не меньшее вниманіе А. обратилъ и на устройство хозяйств. части, при чемъ опредѣлилъ "должности" чиновъ ея точною инструкціею. Кромѣ того, завѣдуя "классами военной науки", А. принималъ дѣятельное участіе въ составленіи новыхъ уставовъ строевой, гарнизонной и лагерной службы, впослѣдствіи введенныхъ во всей арміи. Сохранились различныя сказанія о томъ, какими средствами достигалъ А. благоустройства ввѣренной ему команды, ея строевой выучки и дисциплины, какимъ звѣрствамъ и неистовствамъ предавался "гатчинскій капралъ" въ пылу ревностнаго исполненія служебныхъ обязанностей: училъ солдатъ по 12 час. кряду, вырывалъ у солдатъ усы, билъ ихъ нещадно, грубилъ офицерамъ и т. п. Принимая во вниманіе, что обо всемъ этомъ свидѣтельствуютъ такіе "современники", какъ гр. Толь и Михайловскій-Даниловскій, которые могли передавать лишь слышанное отъ другихъ, надлежитъ съ особеннымъ вниманіемъ отнестись къ документамъ. По "Книгѣ приказаній при паролѣ съ 5 іюля по 15 ноября 1796 г.", хранящейся въ Стрѣльнинской дворц. библіотекѣ, можно установить, что на всѣ 135 сохранившихся записей на долю взысканій приходится всего 38 записей, изъ коихъ: 8 замѣчаній, 22 выговора, 3 вычета изъ жалованья, 2 ареста, 1 исключеніе во флотъ и 2 разжалованія. За то же время подъ судъ былъ отданъ одинъ (за побѣгъ), а случаевъ примѣненія "прогнанія сквозь строй" не было ни одного, т. к. въ записяхъ не встрѣчается никакого указанія на нарядъ для этого части войскъ. Сохранившіяся судныя дѣла показываютъ, что Цесаревичъ зачастую отмѣнялъ жестокіе приговоры, постановленные по артикуламъ, конфирмуя "безъ наказанія" (см. дѣло Павловской команды, № 22). Приказы же самого А. содержать, напр., ходатайство его о разжалованіи фельдфебеля въ рядовые за жестокое наказаніе имъ подчиненнаго. Видя неизмѣнное усердіе А., Цесаревичъ въ концѣ перваго же года службы пожаловалъ его въ маіоры артиллеріи и постепенно расширялъ кругъ его дѣятельности, поручая ему: устройство хозяйственной части всѣхъ своихъ войскъ, пересмотръ воен.-угол. законовъ (фельдъ-кригсъ-герихтъ); командованіе пѣх. б-номъ № 4, носившимъ имя А.; исполненіе распоряженій по устройству Гатчины, инспекцію артиллеріи, а съ 1796 г. и пѣхоты, и, наконецъ, все высшее военное и административное управленіе. 28 іюня 1796 г. при посредствѣ Мелиссино А. былъ произведенъ въ подполковники артиллеріи и около этого же времени ему поручается разработка деталей обмундированія, снаряженія и вооруженія войскъ, при чемъ для этого изъ Пруссіи выписываются особые образцы. Такъ въ скромныхъ предѣлахъ "Гатчинскаго" раіона А. познавалъ науку "правительствовать". Подготовка эта была не только практическою, но и теоретическою и нѣкоторые историки напрасно полагаютъ, что А. "ничему не учился, кромѣ русскаго языка и математики" (отзывъ Мих.-Данил.) и что онъ "имѣлъ лишь умъ нравиться тому, кому слѣдуетъ" (отзывъ Д. Б. Мертваго). Учреждая впослѣдствіи офицерскія библіотеки, А. вполнѣ опредѣленно высказалъ свой взглядъ на самообразованіе: "Чтеніе полезныхъ книгъ въ свободное время есть, безъ сомнѣнія, одно изъ благороднѣйшихъ и пріятнѣйшихъ упражненій каждаго офицера — писалъ онъ. — Оно замѣняетъ общество, образуетъ умъ и сердце и способствуетъ офицеру пріуготовлять себя наилучшимъ образомъ на пользу службы Монарху и отечеству". И "пріуготовляя себя", онъ 30 лѣтъ собиралъ библіотеку, сохранившійся каталогъ которой (1824 г.) показываетъ, что А. свои книги "расклассировалъ" по слѣдующимъ одиннадцати "предметамъ": 1) духовныя, 2) нравственныя и о воспитаніи, 3) законы, положенія и указы, 4) естественныя науки, 5) хозяйство, 6) художества и архитектура, 7) исторія, географія и путешествія, 8) математика, 9) военное искусство, 10) словесность и 11) періодическія изданія; число названій въ этой библіотекѣ доходило до 2.300, а число томовъ превышало 11 тыс. Характерно, что годъ основанія этой библіотеки (1795) совершенно точно отмѣчаетъ тотъ періодъ его дѣятельности, когда ему стали поручать дѣла, чуждыя артиллерійской спеціальности (военный департаментъ, пѣх. баталіонъ и т. д.), подготовка къ которымъ оказалась настоятельно необходимою. Очевидно, историки впадаютъ въ грубую ошибку, утверждая, что "А. не былъ изъ числа людей, которые чтеніемъ расширяютъ свои познанія" (П. К. Шильдеръ, Ист. Александра I, т. I, стр. 181). Самъ А. отзывался объ этомъ періодѣ своей службы (1792—1796 гг.) такъ: "Въ Гатчинѣ служба была тяжелая, но пріятная, потому что усердіе всегда было замѣчено, а знаніе дѣла и исправности отличены". И признательный А. вполнѣ искренне сказалъ однажды Цесаревичу: "У меня только и есть, что Богъ да Вы!.. " Питая полную довѣренность къ А., Цесаревичъ въ дни слуховъ объ устраненіи его отъ престола оказалъ ему исключительное вниманіе, избравъ только его свидѣтелемъ присяги, которую долженъ былъ принести Вел. Кн. Александръ Павловичъ дабы этимъ актомъ подтвердить свое признаніе правъ отца, какъ законнаго наслѣдника престола. Н. К. Шильдеръ полагаетъ, что случай этотъ какъ бы закрѣпилъ дружбу Вел. Кн. Александра Павл. съ А., которую, по множеству соображеній, нельзя назвать "необъяснимою". Вел. Князь, проходившій службу въ собственныхъ войскахъ Цесаревича одновременно (съ 1794 г.) съ А., несомнѣнно обращался къ нему, какъ къ совѣтнику и руководителю "класса военной науки", первоначально за различными указаніями, а затѣмъ, получивъ въ командованіе б-нъ № 2, сталъ даже подчиненнымъ А., какъ инспектора пѣхоты. Сохранились отрывочныя указанія ("приказная" книга 1796 г.) на то, что Вел. Кн. не разъ прибѣгалъ за помощью къ А., чтобы привести свой б-нъ на уровень съ б-номъ Вел. Кн. Константина Павловича, неизмѣнно получавшаго благодарности отъ требовательнаго и суроваго отца. Въ этомъ отношеніи А. оказывался дѣйствительно "необходимыми совѣтникомъ и оберегателемъ" Вел. Князя; такимъ онъ и остался и въ тяжелые дни царствованія имп. Павла, когда А. не разъ избавлялъ наслѣдника престола отъ отцовскаго гнѣва. Так. обр., завершая въ Гатчинѣ свою карьеру чинами подполковника артиллеріи и полковника войскъ Цесаревича, А. вмѣстѣ съ тѣмъ заслужилъ и репутацію безусловно необходимаго человѣка, какъ у имп. Павла, такъ и у новаго наслѣдника престола. 6 ноября 1796 г. въ жизни А. наступилъ рѣшительный моментъ. Цесаревичъ Павелъ Петровичъ, будучи вызванъ экстренно въ Спб. къ умирающей императрицѣ, приказалъ немедленно прибыть туда и А., чтобы имѣть возлѣ себя человѣка, на котораго можно было безусловно положиться. Встрѣчая А., Павелъ сказалъ ему: "Смотри, Алексѣй Андреевичъ, служи мнѣ вѣрно, какъ и прежде", а затѣмъ, призвавъ Вел. Кн. Александра Павловича, сложилъ ихъ руки и прибавилъ: "Будьте друзьями и помогайте мнѣ". 7 ноября полк. Аракчеевъ былъ назначенъ комендантомъ Спб. и "штабомъ" въ л.-гв. Преображенскій полкъ, 8 ноября — произведенъ въ ген.-маіоры, 13 ноября Государь пожаловалъ ему Аннинскую ленту, черезъ мѣсяцъ — Грузинскую волость, которая была единственнымъ цѣннымъ даромъ, который принялъ А. за всю службу, А., стоявшій одиноко и въ тѣсномъ гатчинскомъ кругу, тѣмъ менѣе могъ близко подойти къ екатерининскимъ вельможамъ; продолжая "по-гатчински" служить и въ Спб., А. сталъ въ глазахъ современниковъ "первымъ" помощникомъ новаго государя. Послѣднее и послужило вѣроятною причиною того, что А. стали считать чуть ли не единственнымъ виновникомъ всѣхъ бѣдъ, обрушившихся на общество и армію съ наступленіемъ новаго царствованія. Стали говорить, что "гатчинскій капралъ взялся смирить высокомѣріе екатерининскихъ вельможъ", и заносили въ свои мемуары самыя невѣроятныя неистовства А. на разводахъ, оскорбительныя изреченія и грубости офицерамъ, "щедрое награжденіе людей ударами трости", глумленіе надъ знаменами и т. д., вплоть до того, что однажды А. "укусилъ у одного гренадера носъ" и что "вообще съ нижними чинами онъ поступалъ совершенно по-собачьи, какъ разъяренный бульдогъ". Щедрыя милости Павла I еще болѣе увеличивали число недоброжелателей А. и создавали почву для зависти и интригъ противъ него. 5 апр. 1797 г., на коронацію, А. былъ пожалованъ Александровскимъ кавалеромъ и титуломъ барона, при чемъ Государь собственноручно на гербѣ его начерталъ девизъ: "Безъ лести преданъ", который послужилъ поводомъ для сочиненія самыхъ злостныхъ эпиграммъ и каламбуровъ ("бѣсъ лести преданъ"). При поѣздкѣ императора Павла I послѣ коронаціи по Россіи, А. сопровождалъ его, при чемъ въ маѣ 1797 г. получилъ Высочайшее порученіе обучить неудачно представившійся Таврическій гренад. полкъ новому уставу. Бывшій при А. за адъютанта Ѳ. П. Лубяновскій свидѣтельствуетъ, что "ратное рвеніе" А. далеко не было столь ужасно и что онъ "строгъ и грозенъ былъ предъ полкомъ", который дѣятельно обучалъ въ теченіе шести недѣль, а дома "былъ и привѣтливъ и ласковъ" и, собирая по вечерамъ офицеровъ полка, терпѣливо и съ знаніемъ дѣла толковалъ имъ "мистеріи воинскаго устава". Какъ ни ревностно служилъ А., но врагамъ его удалось, наконецъ, заронить искру подозрѣнія противъ него у впечатлительнаго государя. Поводовъ же для выраженія неудовольствія, благодаря многоразличнымъ обязанностямъ, возложеннымъ на А., было достаточно. Между прочимъ, на А. возложено было завѣдываніе квартирмейстерской частью, т.-е. тогдашнимъ ген. штабомъ. Съ исполненіемъ А. этой должности историки и связываютъ донынѣ причину его первой опалы. Служба офицеровъ по квартирмейстерской части подъ его начальствомъ была, по свидѣтельству графа Толя, "преисполнена отчаянія", а по новѣйшимъ изслѣдованіямъ А. проявлялъ даже и "фанатическое тиранство", заставляя подчиненныхъ заниматься по 10 час. въ сутки "безполезною работою". Мало того, А., являясь по два и по три раза въ день среди офицеровъ, занятыхъ черченіемъ безполезныхъ плановъ, при малѣйшемъ поводѣ, подъ самыми ничтожными предлогами, осыпалъ ихъ самою отборною бранью, при чемъ одинъ разъ даже далъ пощечину колонновожатому Фитингофу, а въ другой — "позорнѣйшими словами" обругалъ "подполковника Лена, сподвижника Суворова и Георгіевскаго кавалера". Ленъ, "несчастная жертва его гнѣва", не перенесъ оскорбленія и, возвратившись домой, написалъ А-ву письмо и застрѣлился. Слухи объ этомъ дошли будто бы до государя, который 1 февраля 1798 г. уволилъ А. "въ отпускъ до излеченія", а 18 марта и вовсе отставилъ отъ службы "съ награжденіемъ чиномъ ген.-лейт. " Однако, если сопоставить эти указанія съ данными "Исторіи русскаго генеральнаго штаба", составленной Н. П. Глиноецкимъ, (т. I, стр. 142—149), то нельзя не обратить вниманія на слѣдующее: Глиноецкій ставить въ заслугу А., что его заботами къ концу 1797 г. удвоенъ былъ составь чиновъ свиты Е. В. по квартирмейстерской части и усовершенствованы производившіяся въ то время съемки въ Литвѣ и Финляндіи. Вмѣстѣ съ тѣмъ необходимо указать, что въ спискахъ Георгіевскихъ кавалеровъ (В. С. Степановъ и Н. И. Григоровичъ, Въ память 100-лѣтняго юбилея Императорскаго военнаго ордена св. великомученика и побѣдоносца Георгія; В. К. Судравскій, Кавалеры ордена св. великомученика и побѣдоносца Георгія за 140 лѣтъ, см. Воен. Сборн. за 1909 и 1910 гг.), имени Лена нѣтъ. Наконецъ, наддежитъ принять въ соображеніе слѣдующее: 1) въ приказахъ того времени при паролѣ обыкновенно называлось все своими именами (напр., "вина" Суворова: "отнесся, что т. к. войны нѣтъ, и ему дѣлать нечего"), почему представляется страннымъ, что А. щадятъ и даже маскируютъ его вину "отпускомъ до излеченія", а затѣмъ, не отрѣшая отъ должности въ теченіе 1½ мѣс, отставляютъ отъ службы съ награжденіемъ чиномъ ген.-лейт.; 2) подполк. Ленъ, вопреки тому же порядку изданія приказовъ, просто "исключается умершимъ", а не застрѣлившимся; 3) А., признанный однажды несоотвѣтствующимъ должности ген.-кварт., 22 дек. 1798 г. вторично назначается на ту же должность. Все это заставляетъ предположить, что объясненіе современниками причинъ опалы А. не соотвѣтствуетъ исторической истинѣ. Во всякомъ случаѣ, первая опала была непродолжительна. Благодаря заступничеству "вѣрнаго друга", Вел. Кн. Александра Павловича, А. 29 іюня 1798 г. былъ вызванъ изъ Грузина, приказомъ 11 авг. вновь принятъ на службу, 22 дек. состоялось вторичное назначеніе его на должность ген.-кварт.; 4 янв. 1799 г. А. б. назначенъ командиромъ л.-гв. артил. б-на и инспекторомъ всей артиллеріи, 5 янв. б. повелѣно ему присутствовать въ Воен. Коллегіи, а "въ артил. экспедиціи быть главнымъ присутствующимъ". Обративъ особенное вниманіе на то, что "дѣла во оной экспедиціи содержались въ замѣшательствѣ и безпорядкѣ", А. рѣшительно принялся за мѣропріятія для упорядоченія дѣятельности экспед. и ея депо. Одновременно онъ обратилъ вниманіе и на безпорядочное дѣлопроизводство по инженерной части, настоятельно требовавшей коренныхъ преобразованій. Не имѣя возможности "по множеству разныхъ дѣлъ и особенныхъ отъ Государя Императора порученій", входить въ подробности дѣлопроизводства "по инженерной, а особливо по чертежной части, требующихъ особливаго присмотра", А. выдѣлилъ эти обѣ отрасли управленія въ особый отдѣлъ, поручивъ его ближайшему и отвѣтственному присмотру инж.-ген.-лейт. Князева. Удѣляя много вниманія установленію правильнаго теченія дѣлъ въ артиллерійской экспедиціи, А. принималъ рѣшительныя мѣры и по части "неупущенія знатнаго казеннаго интереса". О сущности мѣропріятій его въ этомъ направленіи можно судить по инструкціямъ и предписаніямъ, которыя содержали слѣдующія, напр., указанія: а) "за ошибку отвѣчаетъ командиръ, въ службѣ же викарныхъ нѣту, а должны командиры сами всякій свое дѣло дѣлать, а когда силы ослабнуть, то можетъ (онъ) выбрать себѣ покой"; б) "замѣчаю.., уснули и ничего не дѣлаете, то оное непохвально, а я уже иногда неостороженъ, когда кого пробуждаю"; в) "извольте держать (расходовать) деньги... сколько употреблено будеть — представить отчетъ... только не аптекарскій, а христіанскій" и т. п. Хотя за это время службы А. и получалъ почетныя награды (15 янв. командорскій крестъ орд. св. Іоанна Іерусалимскаго, а 5 мая — титулъ графа), но это не спасло А. отъ новой опалы, которая явилась совершенно неожиданною. Въ ночь съ 23 на 24 сент. въ Спбургскомъ арсеналѣ была совершена покража нѣкоторыхъ вещей. Принятыми къ отысканію виновныхъ мѣрами выяснилось, что кража эта могла быть сдѣлана "и не въ эту ночь, а прежде", при чемъ виновными оказывались чины б-на г.-л. Вильде. А. донесъ Государю о случившемся, согласно полученнаго имъ рапорта, и быстрый въ рѣшеніяхъ имп. Павелъ тотчасъ уволилъ отъ службы ген. Вильде. Между тѣмъ, виновные были найдены и показали, что кража совершена ими въ ночь содержанія караула командою б-на брата А-ва. Высоч. приказомъ при паролѣ 1 окт. 1799 г. "за ложное донесеніе о безпорядкахъ" А. былъ "отставленъ отъ службы", при чемъ вина его была изложена въ приказѣ въ такихъ сильныхъ выраженіяхъ, которыя позволяютъ предполагать со стороны А. злостный умыселъ, а не возможную ошибку. Однако, изъ письма къ А. Вел. Кн. Александра Павловича отъ 15 окт. 1799 г. видно, что "несчастный случай", не обошелся безъ "сильнаго внушенія", которое сдѣлали на А. государю. Вторая опала А. продолжалась почти до послѣднихъ дней царствованія имп. Павла, который, разсчитывая на безусловную преданность А., въ началѣ марта 1801 г. внезапно вызвалъ его изъ Грузина въ Спб. А. вечеромъ 11 марта прибыль къ Спбургской заставѣ, но здѣсь его, по приказанію воен. губ-ра гр. Палена, задержали... А въ ночь на 12 марта имп. Павелъ скончался. Будучи совершенно непричастенъ къ событію этой ночи, А. могъ съ гордостью потомъ написать на воздвигнутомъ имъ въ Грузинѣ памятникѣ имп. Павлу: "Сердце чисто и духъ мой правь предъ тобою". Вернувшись въ Грузино, А. прожилъ тамъ "отшельникомъ" до мая 1803 г., когда имп. Александръ I вызвалъ его въ Спб. для участія въ работахъ "воинской комиссіи для разсмотрѣнія положенія войскъ и устройства оныхъ". 14 мая 1803 г. "отст. ген-лейт." гр. А. вновь былъ принять на службу, съ назначеніемъ инспекторомъ всей артиллеріи и командиромъ л.-гв. артил. бат-на. Хотя къ этому времени работы названной комиссіи по части преобразованія артиллеріи (введеніе полковой и новой ротной организаціи, новые штаты и проч.) были почти закончены, но на долю А. выпало труднѣйшее — вводить новое положеніе. Принимая дѣятельныя мѣры къ тому, чтобы въ Артил. экспедиціи дѣла шли безъ задержекъ, А., для содѣйствія ей, образовалъ "канцелярію инспектора всей артиллеріи", которая должна была давать необходимыя справки "безъ переписокъ и наблюденія канцелярскихъ обрядовъ, ибо отъ сего можетъ произойти одно только промедленіе въ производствѣ дѣлъ". Для устраненія же задержки въ доставленіи нужныхъ свѣдѣній со стороны строев. арт. частей, А. объявилъ, что если отъ которой-либо команды свѣдѣній получено не будетъ, или хотя и получатся, да уже гораздо позже назначеннаго срока, въ такомъ случаѣ посланы будутъ особые курьеры на счетъ командировъ для отобранія отвѣтовъ... Строгій къ неисправнымъ, А. не скупился на поощреніе выдающихся по службѣ чиновъ и умѣлъ этимъ путемъ выковывать изъ нихъ дѣйствительно себѣ усердныхъ и преданныхъ помощниковъ. Организуя администр. часть артил., А. обратилъ большое вниманіе на строевую и техническую части, многіе вопросы по которымъ разрѣшались по обсужденіи ихъ въ комиссіяхъ изъ "свѣдущихъ" лицъ (напр., введеніе зарядныхъ ящиковъ, перемѣна оковокъ и друг.). Въ развитіе новой организаціи артиллеріи (полкъ = 2 бат-намъ; бат-нъ = 4 или 5 ротамъ), А. въ 1804 г. ввелъ раздѣленіе роты на капральства (12), соединяющіяся въ артели, что было важно и для внутренней службы и для "удобства раздѣленія роты" въ военное время. Уничтоженіе фурштата, введеніе новаго положенія о содержаніи артиллерійскихъ лошадей, введеніе вмѣсто зарядныхъ фуръ зарядныхъ ящиковъ, одинаковыхъ для всѣхъ орудій, съ внутреннимъ отдѣльнымъ ящикомъ, разгороженнымъ на гнѣзда; введеніе во всей артиллеріи діоптра Маркевича; уничтоженіе лишней и введеніе новой принадлежности; замѣна шорной упряжи хомутами; введеніе орудій и лафетовъ съ точнымъ указаніемъ всѣхъ размѣровъ, для чего техническимъ заведеніямъ были даны подробнѣйшія указанія о всей матеріальной части; введеніе единообразія строевого обученія во всѣхъ артил. ротахъ и сравненіе командныхъ словъ (особаго артиллерійскаго устава еще не было); введеніе сообразнаго количества учебныхъ припасовъ, строгія предписанія о лабораторныхъ занятіяхъ и практическихъ ученіяхъ, повѣрявшихся или лично, или посылавшимися отъ него довѣренными лицами и т. д. — вотъ рядъ различныхъ мѣръ, осуществленныхъ А. до войны 1805 г. и направленныхъ къ увеличенію боевой способности артиллеріи къ предстоявшимъ ей серьезнымъ и продолжительнымъ испытаніямъ въ борьбѣ съ Наполеономъ. Съ выступленіемъ арміи въ походъ крайне обострился вопросъ о снабженіи ея боевыми припасами. Кутузовъ, напримѣръ, безпокоился, что "зарядовъ тамъ недостаточно", что послѣ "важнаго дѣла" не останется и ⅓ А. быстро наладилъ это дѣло, и 21 окт. артил. паркъ былъ уже готовъ къ выступленію транспортами. Пораженіе подъ Аустерлицемъ, гдѣ наша артиллерія лишилась 133 ор., доставило А. много хлопотъ по спѣшному возстановленію разстроенныхъ ротъ и парковъ, введенію бригадн. организаціи, опредѣленію правъ и обязанностей артил. начальства по отношенію дивизіонныхъ и корпусныхъ командировъ и т. д. Для того, чтобы детально и всесторонне ознакомиться съ условіями дѣйствія артиллеріи въ бою, А., самъ не имѣвшій боевого опыта, установилъ т. наз. "графсксіе тактическіе экзамены". Во всѣхъ случаяхъ, когда ему представлялся какой-нибудь арт. офицеръ, онъ сажалъ его передъ столомъ, клалъ передъ нимъ бумагу и карандашъ, и офицеръ, чертя на бумагѣ, долженъ былъ подробно разсказать съ самаго начала движенія въ бой все, что происходило съ орудіями, бывшими собственно подъ его начальствомъ; послѣ того, въ томъ же порядкѣ, все, что было съ прочими орудіями той же роты, а затѣмъ уже передать то, что могъ замѣтить во время боя въ другихъ мѣстахъ. Этимъ способомъ старался онъ разъяснять получаемыя донесенія. Можетъ быть, поэтому тогда и говорили, что "графъ читаетъ старшихъ и выслушиваеть младшихъ". Благодаря такому способу, А. настолько полно ознакомился съ тактикой артиллеріи, что передъ кампаніей 1806—07 гг. составилъ "наставленіе гг. батарейнымъ командирамъ", которое было разослано во всѣ роты. Труды увѣнчались успѣхомъ: въ войну 1806—07 гг. наша артиллерія съ успѣхомъ выдержала боевое испытаніе и заняла подобающее ей мѣсто. 27 іюня 1807 г. императоръ Александръ I, "обязываясь сдѣлать достойное воздаяніе заслугамъ инспектора всей артил.", произвелъ гр. А. въ ген. отъ арт. Вслѣдъ затѣмъ ему поручено было привести въ исполненіе цѣлый рядъ мѣропріятій по реорганизаціи артиллеріи (установленіе въ бригадахъ равнаго числа ротъ, переформированіе старыхъ и сформированіе новыхъ ротъ, проектированіе понтонныхъ ротъ, распоряженія о лошадяхъ и т. д.). Имѣя самыя широкія полномочія, А. уже 21 сент. 1807 г. направилъ всѣ реорганизованныя арт. бригады на ихъ "непремѣнныя квартиры", согласно, новой дислокаціи арміи. Одновременно съ этимъ, на основаніи опыта двухъ кампаній, А. разрѣшилъ и вопросъ о снабженіи артиллеріи боевыми припасами, разработавъ новое положеніе о паркахъ (1807 г.). Затѣмъ, на основаніи того же опыта, онъ ввелъ обстоятельное положеніе о своей канцеляріи и создалъ научно-техническій органъ арт. управленія, необходимость, котораго давно сознавалось. Созывая періодически собранія артил. генераловъ и шт.-офицеровъ для разсмотрѣнія различныхъ вопросовъ, А. еще въ 1804 г. учредилъ "времен. артил. комитетъ для разсмотрѣнія гарнизонной артиллеріи". Дѣятельность его постепенно расширялась и привела къ мысли о необходимости сдѣлать этотъ комитетъ учрежденіемъ постояннымъ. 4 іюня 1808 г., по представленію А., послѣдовало Высоч. повелѣніе о переименованіи врем. артил. комитета для разсмотрѣнія гарниз. артиллеріи въ ученый комитетъ по артил. части, а 14 декабря того же года былъ Высочайше утвержденъ штатъ учен. комитету и положеніе о его составѣ и кругѣ дѣятельности, при чемъ установлено, что "главнѣйшій предметъ занятій комитета есть: изыскиваніе всѣхъ способовъ къ доведенію до возможнаго усовершенствованія всѣхъ до артил. искусства относящихся предметовъ, какъ со стороны теоріи, такъ и со стороны практики". Вмѣстѣ съ тѣмъ А. поручилъ комитету "заняться начертаніемъ какъ о изданіи журнала, такъ и плана — какіе именно предметы заключать оный въ себѣ долженствуетъ". Такъ положено было А. основаніе спеціальному "Артиллерійскому журналу", имѣвшему "существеннымъ предметомъ" представить "собраніе" всего, что "писано объ артиллеріи" и что составляетъ "великія изобрѣтенія". Употребляя различныя мѣры для развитія артил. образованія, А. еще въ 1803 г. обратился съ воззваніемъ къ "поручикамъ и подпоручикамъ 1-го Артиллерійскаго полка", въ которомъ убѣжденно высказалъ свой взглядъ на образованіе, безъ котораго артил. служба возвышаться не можетъ. Стремясь создать кадръ образованныхъ офицеровъ, А. установилъ для выпускаемыхъ изъ 2-го кад. корп. офицеровъ экзамены въ Артил. экспедиціи и установилъ ежегодные экзамены для офицеровъ, уже находящихся на службѣ, до чина шт.-кап. въ армейской и поручика въ гвард. артиллеріи, каковою мѣрою удалилъ изъ артиллеріи всѣхъ оказавшихся со слабыми артиллерійскими познаніями, поощрялъ офицеровъ, выказывавшихъ свои свѣдѣнія, представлялъ ихъ Государю, и не оставлялъ безъ награды ни одного сколько-нибудь полезнаго труда. Изучая бумаги А., его всеподдан. доклады, записки, распоряженія, приказы, приходится признать, что стремленіе къ развитію офицерскаго образованія было его постоянною идеею. Она проявляется всюду. Онъ пользуется каждымъ случаемъ, чтобы упомянуть объ артил. образованіи: при опредѣленіи въ артиллерію вновь производимыхъ и поступающихъ изъ отставки офицеровъ, при переводахъ, наградахъ, назначеніяхъ, при испрашиваніи пособій. А между тѣмъ нѣкоторые историки до сихъ поръ полагаютъ, что "главный упрекъ А. слѣдуетъ сдѣлать за то, что послѣ уваженія, какимъ пользовались наука, знаніе и достоинство во время Екатерины, онъ, будучи человѣкомъ далеко не глупымъ, ввелъ въ моду щегольство грубостію и невѣжествомъ", что, "относясь съ глубокимъ презрѣніемъ ко всему, что стояло ниже временщика, и съ постояннымъ хвастовствомъ тѣмъ, что онъ учился на мѣдныя деньги, а стоить неизмѣримо выше "книжниковъ и фарисеевъ", то-есть людей, занимающихся наукою, А. тѣмъ самымъ принижалъ значеніе людей науки" (проф. П. С. Лебедевъ). Въ соотвѣтствіе съ требованіями, предъявлявшимися къ офицерамъ, А. считалъ необходимымъ надежно поставить дѣло и "приготовленія фейерверкеровъ". Испросивъ Высоч. соизволеніе "постановить правиломъ — изъ неграмотныхъ въ фейерверкеры не производить", А. въ 1806 г. учредилъ при л.-гв. артил. б-нѣ особую рез. пѣшую роту и предназначилъ ее для "единственнаго занятія и упражненія — приготовленія фейерверкеровъ подъ непосредственнымъ присмотромъ самого инспектора всей артиллеріи". Увеличивая постепенно составъ этой роты, онъ въ 1807 г. назначилъ еще 5 понтонныхъ ротъ "для обученія фейерверкеровъ наукамъ" и расположилъ эти роты въ крупныхъ городахъ (Спб., Москва, Харьковъ, Кіевъ), дабы "долѣе имѣть возможность къ достиженію цѣли" и "заимствоваться въ наукахъ" отъ другихъ учебныхъ заведеній. Имп. Александръ I, въ воздаяніе заслугъ гр. А. на пользу русской артиллеріи, 12 дек. 1807 г. повелѣлъ ему "быть при Его Величествѣ по артил. части", изъявъ, так. образ., ее изъ круга вѣдѣнія ген.-адъют. гр. Ливена, своего помощника "по воинской части во всеобщности ея". Черезъ два дня послѣдовало новое Высочайшее повелѣніе о томъ, чтобы "объявляемыя ген. отъ арт. гр. А. Высочайшія повелѣнія считать нашими (государевыми) указами". Авторитетъ А., какъ артиллериста, стоялъ такъ высоко, что вел. кн. Михаилъ Павловичъ, вступивъ въ исполненіе обязанностей ген.-фельдцейхмейстера, неоднократно обращался къ нему за совѣтами и, напр., въ 1821 г., спрашивая мнѣніе его о новой образцовой аммуниціи и о машинахъ для обточки орудій и друг., писалъ ему слѣдующее: "артиллерія такъ Вамъ во множествѣ одолжена, что Я ничего не хочу вводить новаго, не спрося напередъ Вашего на то совѣта". Черезъ мѣсяцъ послѣ назначенія непосредственнымъ докладчикомъ Его Величеству по артил. части, 13 янв. 1808 г., А. былъ уже назначенъ мин-ромъ воен. сухопутн. силъ; 17 янв. онъ б. назначенъ ген.-инспект. пѣхоты и артиллеріи, а 26 янв. А. были поручены воен.-поход. Е. В. канцелярія и фельдъегерскій корпусъ. Оказавшись военнымъ министромъ съ "приличной властью", А. энергично принялся за реформы въ арміи. 19—21 янв. установлены предѣлы власти инспектора всей артиллеріи; 24 янв. учреждена должность "дежурнаго генерала воен. мин-ра"; 25 янв. опредѣлены дѣла, зависящія отъ разрѣшенія самой военной коллегіи, инспектора всей артиллеріи и артил. генераловъ, инженеръ-генерала и инспектора инженернаго департамента; 12 февр, распредѣлены "дѣла, кои должны зависѣть отъ разрѣшенія самихъ дивизіонныхъ начальниковъ", которые до этого почти никакими правами не пользовались; 29 февр. уничтожена часть шефовъ, коимъ "шефское ихъ по полкамъ званіе оставлено для почести"; 20 іюня учрежденъ "комитетъ для изысканія способовъ къ кратчайшему дѣлопроизводству въ военной коллегіи и ея экспедиціяхъ", дабы "направить все къ порядочному теченію и содержать общую связь"; 26 іюня преобразована медицинская экспедиція, для которой выработано новое положеніе; упорядочена отчетность воен. мин-ства, для чего 7 февр. всѣмъ начальникамъ объявлено, что "если при разсматриваніи рапортовъ (мѣсячныхъ) окажутся какія невѣрности или оные не будутъ доставляемы въ надлежащее время, то на счетъ шефовъ полковъ и командировъ бригадъ за оными отправляемы будутъ нарочные курьеры, а потому и издерживаемыя въ оба пути прогонныя деньги вычтутся изъ ихъ жалованья"; 24 іюня установленъ "порядокъ сдачи полковъ"; въ 1809 г. преобразованы инженерный департаментъ и счетная экспедиція. Особое вниманіе А. обратилъ на интенд. часть, которая при общихъ расходахь военнаго мин-ства въ 1808 и 1809 гг. въ 118, 5 и 112, 2 мил. р. поглощала въ 1808 г. свыше 47 и въ 1809 г. до 61 мил. р. 28 янв. 1808 г. А. "рекомендовалъ" ген.-кригсъ-комиссару, "дѣйствуя недреманно во всемъ по долгу званія своего на основаніи существующихъ постановленій и руководствуя ввѣренный департаментъ къ лучшему успѣху возложенныхъ на него дѣлъ, представлять уже прямо къ нему, въ случаяхъ, власть вашу превосходящихъ". Не прибѣгая къ коренной ломкѣ установившагося интендантск. строя, А. для упорядоченія дѣятельности комиссаріатск. и продовольств. вѣдомствъ прежде всего усилилъ контроль надъ ихъ дѣйствіями, создавъ надъ ними высшій независимый надзоръ въ лицѣ дежурн. генерала воен. мин-ра, а затѣмъ, принялъ мѣры къ тому, чтобы измѣнить "несвойственный канцелярскій обрядъ", вслѣдствіе котораго "выходить чрезвычайная переписка, а отчеты составляются съ большимъ трудомъ и медленностью" (напр., къ 1809 г. не было еще отчетовъ за 1806 и 1807 г.). Чтобы побудить хозяйств, деп-ты къ скорѣйшему представленію этихъ отчетовъ, А. объявилъ, что доколѣ деп-ты не отдадутъ за 1806 и 1807 годы надлежащихъ по всемъ ввѣреннымъ имъ частямъ отчетовъ, членовъ комиссаріатской и провіантской экспедицій и подвѣдомственныхъ имъ комиссій, также комиссіонеровъ и секретарей, въ отставку не увольнять, исключая тѣхъ, кои окажутся нерадивыми или неспособными къ исправленію своихъ должностей, о каковыхъ управляющіе деп-тами имѣютъ представлять воен. мин-ру и которыхъ отставлять уже съ тѣмъ, чтобы впредь никуда не опредѣлять". Стремясь дать интенданству "новое образованіе", А., вѣрный своей системѣ поощреній, принялъ мѣры, чтобы снять съ него позорное клеймо — лишеніе мундира за войну 1806—07 г. Въ маѣ 1806 г. онъ испросилъ Высоч. соизволеніе на производство комиссаріатскихъ и провіантскихъ чиновъ изъ одного класса въ другой по старшинству, съ тѣмъ, чтобы тогда же произвести "всѣхь неподверженныхъ никакимъ взысканіямъ". Изъ сохранившихся свѣдѣній видно, что было произведено 95 чиновъ и отставлено 52 (35%). Довольный службою продовольственныхъ вѣдомствъ, Государь къ концу 1809 г. предоставилъ воен. мин-ру право возвращенія мундира комиссаріатскимъ и провіантскимъ чинамъ, и постепенно мундиръ былъ возвращенъ всѣмъ служащимъ... Къ числу важнѣйшихъ мѣропріятій, осуществленныхъ А, по интендантству, принадлежать распоряженія о продовольствіи войскъ въ Сибири, изданіе новыхъ правилъ для пріема и браковки провіанта и фуража, предоставленіе провіантскимъ комиссіямъ и комиссіонерамъ права въ экстренныхъ случаяхъ заготовлять провіантъ и фуражъ безъ предварительнаго утвержденія цѣнъ гражданскимъ губернаторомъ, утвержденіе новыхъ правилъ для отпуска въ войска матеріаловъ для обмундированія, измѣненіе конструкціи пѣхотнаго снаряженія (въ 1808 году были введены новаго образца ранцы и патронныя сумки), устраненіе затрудненій въ заготовкахъ вещей и матеріаловъ (суконъ, холста и проч.), установленіе системы льготъ для подрядчиковъ, устраненіе застарѣлыхъ (съ 1735 г.) недочетовъ по госпиталямъ и проч. Будучи озабоченъ "недреманно" снабжать большую армію, въ которой числилось въ 1808 г. 705.381 чел. и 269.252 лош., а въ 1809 г. 732.713 чел. и 262.092 лош., всѣмъ необходимымъ, А. принялъ мѣры къ тому, чтобы на военное вѣдомство никакихъ жалобъ "на обиды и притѣсненія жителей" не было, для чего войскамъ, при передвиженіи ихъ внутри Имперіи, предписывалось получать отъ губернаторовъ "акты о благополучномъ слѣдованіи". Полкъ, давая постоянные отчеты о своемъ состояніи, обязанъ былъ представить и "чистовой актъ", т. к. въ случаѣ жалобы на счетъ допустившаго притѣсненія шефа немедленно же посылались курьеры. "Акты" эти объявлялись въ газетахъ во всеобщее свѣдѣніе. Насколько внимательно А. слѣдилъ за этимъ, можно судить по слѣдующему факту: установивъ однажды, что кіевскій гражд. губ-ръ выдалъ квитанцію, что "войска 22-й дивизіи, во время похода по губерніи, никакихъ гражданамъ и поселянамъ обидъ, налоговъ и притѣсненій не дѣлали", тогда какъ жалобы на это послѣдовали, А. довелъ объ этомъ до свѣдѣнія мин-ра внутр. дѣлъ кн. А. Б. Куракина и, указывая, какому взысканію были подвергнуты виновные чины, добавилъ, что "о семъ сообщается по Высоч. повелѣнію" и что "трудно будеть удостовѣриться въ доходящихъ сюда жалобахъ, когда сами нач-ки губерній дѣлаютъ понаровку полкамъ, скрывая противозаконные поступки въ актахъ, отъ лица ихъ выдаваемыхъ"... Къ числу важнѣйшихъ организаціонныхъ мѣропріятій общаго характера, проведенныхъ А., относятся: 1) увеличеніе состава арміи на 30.000 чел., 2) разработка положенія о Сибирскомъ каз. войскѣ, 3) введеніе артил. и инжен. округовъ, 4) учрежденіе первыхъ учебныхъ частей и 5) учрежденіе запасн. рекрутск. депо. Мысль объ учрежденіи учебныхъ войскъ принадлежитъ самому А., признавшему нужнымъ сформировать рез. пѣшую роту, для "пріуготовленія фейерверкеровъ". Вслѣдъ за этимъ, имп. Александрь I въ 1808 г. призналъ необходимымъ учредить, "для лучшей удобности снабжать полки исправными унтеръ-офицерами", "учебный гренад. б-нъ"; въ слѣдующемъ 1809 г. б. учрежденъ второй такой же б-нъ, а цес. Константинъ Павловичъ въ свою очередь, призналъ нужнымъ завести для той же цѣли "учеб. кавал. эск-нъ". Разрѣшая унт.-офиц. вопросъ, А. не освободилъ и полки отъ подготовки унт.-оф-ровъ, требуя, чтобы на роту и эск. было въ годъ подготовлено опредѣленное ихъ число (2—3 чел.). Одновременно А. попытался разрѣшить и шт.-офицерскій вопросъ путемъ командированія въ учеб. б-ны капитановъ, дабы сдѣлать ихъ "знающими шт.-офицерами". Учрежденіе запасн. рекрутск. депо имѣло цѣлью "сбереженіе людей и комплектованіе полковъ не необразованными рекрутами, а молодыми солдатами". Эти депо должны были служить также практическою школою для молодыхъ офицеровъ; для этого А. призналъ необходимымъ изъ выпускаемыхъ въ офицеры дворянъ 142 чел. ежегодно прямо въ полки не отправлять, а посылать сперва въ запасное рекрутск. депо, гдѣ они подъ руководствомъ опытныхъ офицеровъ, становясь учителями рекрутъ, завершали на практикѣ и свое полученное наскоро "наученіе". За общимъ ходомъ дѣла въ депо наблюдалъ главный ком-ръ запасныхъ рекрутъ, состоявшій подъ однимъ непосредственнымъ начальствомъ воен. мин-ра и получавшій отъ него одного всѣ "разрѣшенія" и указанія. Послѣднія заключались, между прочимъ, въ слѣдующемъ: "на предметъ обученія рекрутъ поставлялось въ виду": а) "чтобы не изнурять людей и отнюдь за ученье не наказывать, ибо ошибки въ ученіяхъ зависятъ больше отъ понятія, которое не у всякаго человѣка равно; слѣдовательно, чтобы довести рекрута до желаемаго совершенства, надобно употреблять время и стараніе, дабы не побоями, а благоразумнымъ растолкованіемъ и ласковостью дойти до того"; б) "напротивъ, лѣнивыхъ рекрутъ (слѣдуетъ) въ штрафъ заставлять чаще учиться и писать въ фурлейты"; в) "отличныхъ рекрутъ въ поведеніи и ученьи имѣть всегда на замѣчаніи и предъ другими давать имъ преимущество, перемѣняя рекрутскіе воротники на красные суконные, поручая въ команду имъ другихъ и напослѣдокъ производя въ ефрейторы"... Въ общемъ, запасныя рекрутскія депо представляли для арміи значительный кадръ молодыхъ солдатъ для дѣйствующихъ полковъ, давали значительный кадръ учителей какъ офицеровъ, такъ и нижнихъ чиновъ; имѣя строевую организацію, могли служить кадромъ для формированій и выдѣлять маршевые баталіоны давали возможность установить комплектованіе полковъ молодыми солдатами, а не рекрутами, чѣмъ значительно увеличивалась постоянная боевая готовность полковъ, и, наконецъ, явились хорошей школой для систематическаго проведенія въ жизнь разумныхъ "понятій" въ дѣлѣ образованія солдата и содержанія его. Особенную услугу оказали депо въ Отечественную войну 1812 г., послуживъ кадромъ для формированія резервныхъ армій. Для надлежащей оцѣнки дѣятельности А., надо принять во вниманіе, что ему приходилось работать при условіяхъ воен. времени: 13 янв. 1808 г. онъ былъ назначенъ воен. мин-ромъ, а съ 14 янв. ему пришлось уже готовить корпусъ войскъ, предназначенный "для нѣкотораго предпріятія къ движенію" въ Финляндію, обратившагося потомъ въ войну. 
.jpg)
.jpg)
18 іюля 1783 г. А-вы издержали все, до послѣдняго гроша, и на другой день, голодные, снова явились за справкою въ корпусъ. Отчаяніе придало сыну столько храбрости, что онъ, совершенно неожиданно для отца, увидѣвъ ген. Мелиссино, подошелъ къ нему и, рыдая, сказалъ: "Ваше прев-ство, примите меня въ кадеты... намъ придется умереть съ голоду... мы ждать болѣе не можемъ... вѣчно буду вамъ благодаренъ и буду за васъ Богу молиться"... Рыданія мальчика остановили директора, который выслушалъ отца, тутъ же написалъ записку въ канцелярію корпуса, о зачисленіи Алексѣя А-ва въ кадеты. День 19 іюля былъ для А. счастливымъ днемъ, несмотря на то, что съ утра онъ ничего не ѣлъ и что отцу не на что было поставить въ церкви свѣчку, почему "Бога благодарили земными поклонами". "Этотъ урокъ бѣдности и безпомощнаго состоянія", по собственному признанію А., сильно на него подѣйствовалъ, почему онъ впослѣдствіи строго требовалъ, чтобы "резолюціи" по просьбамъ исходили бы безъ задержки... Въ корпусѣ А. быстро выдвинулся въ ряды лучшихъ кадетъ и черезъ 7 мѣс. былъ переведенъ "въ верхніе классы", а затѣмъ, въ теченіе 1784 г. б. произведенъ: 9 февр. въ капралы, 21 апр. въ фурьеры и 27 сент. въ сержанты. Благодаря тому, что въ родительскомъ домѣ А. получилъ прочныя основы воспитанія, онъ безъ всякихъ особыхъ наставленій быстро сталъ образцовымъ кадетомъ, и ему уже въ эти годы стали поручать обученіе слабыхъ по фронту и по наукамъ товарищей. Объ этомъ періодѣ дѣятельности сержанта А. сохранилось нѣсколько преданій, несомнѣнно позднѣйшаго происхожденія. Указываютъ, напр., что А. "круто поворачивалъ подчиненныхъ и тычковъ не щадилъ" и что въ 15—16 лѣтъ онъ "выказывалъ надъ кадетами нестерпимое зверство". Если эти разсказы сопоставить съ отзывомъ кадета 1790 гг. В. Ратча о своихъ воспитателяхъ, которые "секли за все и про все, сѣкли часто и больно, а за тычками никто не гонялся", то едва ли справедливо подобную суровость корпуснаго режима особенно ставить въ вину А-ву. Въ авг. 1786 г. сержантъ А. былъ награжденъ "за отличіе" серебряною вызолоченною медалью, которая носилась въ петлице на цѣпочкѣ, а 17 сент. 1787 г. — произведенъ въ поручики арміи, но съ оставленіемъ при корпусѣ репетиторомъ и учителемъ ариѳметики и геометріи, а потомъ и артиллеріи. Кромѣ того А. было поручено завѣдываніе корпусною библіотекою, которая по подбору спеціальныхъ книгъ считалась одною изъ лучшихъ. Библіотекарская дѣятельность, можно думать, развила въ А. весьма опредѣленно выразившуюся впослѣдствіи любовь къ книгамъ и зародила въ немъ мысль создать свою библіотеку. Въ первый годъ своей службы въ корпусѣ А. оставался какъ бы въ тѣни, — Мелиссино едва замѣчалъ его. Въ 1788 г., когда началась война со Швеціей и по случаю ея при корпусѣ формировалась новая артиллерія, Мелиссино не могъ не обратить вниманія на изумительную дѣятельность А., который, энергично обучая людей, буквально не сходилъ съ поля, всецѣло отдаваясь строю, стрѣльбѣ и лабораторному искусству. Къ этому же времени относится и одинъ изъ первыхъ научно-литературныхъ трудовъ А.: "Краткія ариѳметическія записки въ вопросахъ и отвѣтахъ", составленныя имъ для своей команды. Въ награду за такую дѣятельность А. въ 1789 г. былъ переименованъ въ подпоручики артиллеріи, а вслѣдъ за тѣмъ назначенъ ком-ромъ гренад. команды, образованной въ корпусѣ изъ лучшихъ фронтовиковъ, Въ 1790 г. Мелиссино рекомендовалъ А. гр. Ник. Ил. Салтыкову, который пригласилъ его учителемъ къ своему сыну (Сергѣю). Уроки пошли весьма успѣшно, и А., довольный успѣхами своего ученика, въ день новаго года подарилъ ему прекрасный своей работы атласъ "Собраніе чертежей артиллерійскихъ орудіевъ по пропорціи, нынѣ употребляемой, уменьшенныя противу натуральныхъ въ 14-ю долю" (атласъ этотъ нынѣ находится въ библіотекѣ кн. Д. Львова). По ходатайству гр. Н. И. Салтыкова, исполнявшаго въ то время обязанности президента воен. коллегіи, А. 24 іюля 1791 г. назначенъ былъ старш. адъютантомъ къ инспектору всей артиллеріи ген. Мелиссино. Когда же цесаревичъ Павелъ Петровичъ, занятый организаціей собственныхъ войскъ, выразилъ желаніе имѣть дѣятельнаго офицера-артиллериста, на котораго можно было бы возложить всѣ заботы по созданію артиллеріи, то Мелиссино, не задумываясь и не спрашивая согласія, предложилъ Цесаревичу А-ва, зная, что послѣдній своею ретивостью къ службе и своими знаніями поддержитъ въ полной мѣрѣ этотъ выборъ. 4 сентября 1792 г. А. явился въ Гатчине Цесаревичу, который принялъ неизвѣстнаго ему капитана довольно сухо, но затѣмъ быстро пришелъ къ убѣжденію, что А. дѣльный и знающій служака. Дѣятельность А. при Цесаревичѣ, заслужившая ему отъ современниковъ и историковъ рядъ нелестныхъ отзывовъ, въ родѣ "гатчинскаго капрала" и т. п., прежде всего выразилась въ посредничествѣ съ главн. артил. канцеляріей, которое было необходимо, т. к. Цесаревичъ не имѣлъ формальнаго права получать казенные отпуски на свои гатчинскія войска. Въ собственныхъ средствахъ постоянно чувствовался недостатокъ, и приходилось прибегать къ различнымъ комбинаціямъ, чтобы получать необходимое этимъ войскамъ въ долгъ, который, напримѣръ, по одной артиллерійской части за 1785—1795 гг. возросъ до 16 тыс. руб., или же устраивать отпуски необходимаго черезъ адмиралтействъ-коллегію, которая обязана была исполнять приказанія "Цесаревича, какъ своего президента и ген.-адмирала. А. велъ это посредничество столь дипломатично и успѣшно, что Мелиссино скоро сталъ давать Гатчинской артиллеріи и бомбардировъ, и канонировъ, и понтоны, и орудія, и даже артиллерійскіе припасы непосредственно черезъ свою канцелярію. Быстро освоившись съ новыми порядками службы, А. на первомъ же ученьѣ показалъ себя "старымъ" офицеромъ и расположилъ къ себѣ Цесаревича, который, 24 сент., т.-е. всего черезъ три недѣли, пожаловалъ А. "въ артиллеріи капитаны". Благодаря гр. Н. И. Салтыкову, военная коллегія, конечно, не встрѣтила препятствий къ формальному закрѣпленію этого чина за А. 8 окт. 1792 г. А. въ присутствіи Его Выс. стрѣлялъ по редуту изъ мортиры и настолько удачно, что въ тотъ же день состоялось назначеніе его командиромъ артиллерійской "Е. И. Выс. команды". Не касаясь подробностей дальнѣйшаго прохожденія службы А. въ гатчинскихъ войскахъ, нельзя не отмѣтить, что разсказы о томъ, будто А. сталъ сразу чуть ли не первымъ среди приближенныхъ Цесаревича, далеко не подтверждаются. Достаточно указать, что 11 дек. 1794 г., т.-е. после 2½ лѣтъ службы, Цесаревичъ, недовольный присылкою А. казака по пустому дѣлу, сдѣлалъ ему строгое внушеніе за самовольство, подчеркнувъ: "окромѣ артиллеріи ничто подъ командою вашею не состоитъ". Последнее убѣдительно доказываетъ, что возвышеніе А. началось, во всякомъ случаѣ, не ранѣе 3-хъ лѣтъ службы его исключительно въ артиллеріи. Во время службы въ артиллеріи Цесаревича А. придалъ ей законченную организацію, а именно: 1) въ 1793 г. арт. команда была раздѣлена на три пѣшихъ и одно конное отдѣленія, а "пятую часть" составили фурлейты, понтонеры и мастеровые, при чемъ во главѣ отдѣленій (капральствъ) и "части" были поставлены отвѣтственные начальники; 2) къ началу 1796 г. б. составлена особая инструкція, въ которой съ удивительною ясностью изложены были права и обязанности каждаго должностного лица и управленіе артиллеріей; 3) А. составилъ планъ развертыванія ея въ 4-ротный полкъ; 4) установилъ весьма практичный "учебный способъ" дѣйствій при орудіяхъ; 5) учредилъ "классы для преподаванія военной науки", чѣмъ облегчилъ комплектованіе команды не только отчасти нижн. чинами, но и офицерами; 6) привилъ артиллеріи подвижность, благодаря которой она на маневрахъ съ участіемъ всѣхъ родовъ войскъ успѣшно исполняла свое назначеніе, и вообще довелъ спеціальную подготовку артиллеріи до такой высокой степени, что артиллеристы Цесаревича весьма успѣшно выполняли особые сложные маневры. Не меньшее вниманіе А. обратилъ и на устройство хозяйств. части, при чемъ опредѣлилъ "должности" чиновъ ея точною инструкціею. Кромѣ того, завѣдуя "классами военной науки", А. принималъ дѣятельное участіе въ составленіи новыхъ уставовъ строевой, гарнизонной и лагерной службы, впослѣдствіи введенныхъ во всей арміи. Сохранились различныя сказанія о томъ, какими средствами достигалъ А. благоустройства ввѣренной ему команды, ея строевой выучки и дисциплины, какимъ звѣрствамъ и неистовствамъ предавался "гатчинскій капралъ" въ пылу ревностнаго исполненія служебныхъ обязанностей: училъ солдатъ по 12 час. кряду, вырывалъ у солдатъ усы, билъ ихъ нещадно, грубилъ офицерамъ и т. п. Принимая во вниманіе, что обо всемъ этомъ свидѣтельствуютъ такіе "современники", какъ гр. Толь и Михайловскій-Даниловскій, которые могли передавать лишь слышанное отъ другихъ, надлежитъ съ особеннымъ вниманіемъ отнестись къ документамъ. По "Книгѣ приказаній при паролѣ съ 5 іюля по 15 ноября 1796 г.", хранящейся въ Стрѣльнинской дворц. библіотекѣ, можно установить, что на всѣ 135 сохранившихся записей на долю взысканій приходится всего 38 записей, изъ коихъ: 8 замѣчаній, 22 выговора, 3 вычета изъ жалованья, 2 ареста, 1 исключеніе во флотъ и 2 разжалованія. За то же время подъ судъ былъ отданъ одинъ (за побѣгъ), а случаевъ примѣненія "прогнанія сквозь строй" не было ни одного, т. к. въ записяхъ не встрѣчается никакого указанія на нарядъ для этого части войскъ. Сохранившіяся судныя дѣла показываютъ, что Цесаревичъ зачастую отмѣнялъ жестокіе приговоры, постановленные по артикуламъ, конфирмуя "безъ наказанія" (см. дѣло Павловской команды, № 22). Приказы же самого А. содержать, напр., ходатайство его о разжалованіи фельдфебеля въ рядовые за жестокое наказаніе имъ подчиненнаго. Видя неизмѣнное усердіе А., Цесаревичъ въ концѣ перваго же года службы пожаловалъ его въ маіоры артиллеріи и постепенно расширялъ кругъ его дѣятельности, поручая ему: устройство хозяйственной части всѣхъ своихъ войскъ, пересмотръ воен.-угол. законовъ (фельдъ-кригсъ-герихтъ); командованіе пѣх. б-номъ № 4, носившимъ имя А.; исполненіе распоряженій по устройству Гатчины, инспекцію артиллеріи, а съ 1796 г. и пѣхоты, и, наконецъ, все высшее военное и административное управленіе. 28 іюня 1796 г. при посредствѣ Мелиссино А. былъ произведенъ въ подполковники артиллеріи и около этого же времени ему поручается разработка деталей обмундированія, снаряженія и вооруженія войскъ, при чемъ для этого изъ Пруссіи выписываются особые образцы. Такъ въ скромныхъ предѣлахъ "Гатчинскаго" раіона А. познавалъ науку "правительствовать". Подготовка эта была не только практическою, но и теоретическою и нѣкоторые историки напрасно полагаютъ, что А. "ничему не учился, кромѣ русскаго языка и математики" (отзывъ Мих.-Данил.) и что онъ "имѣлъ лишь умъ нравиться тому, кому слѣдуетъ" (отзывъ Д. Б. Мертваго). Учреждая впослѣдствіи офицерскія библіотеки, А. вполнѣ опредѣленно высказалъ свой взглядъ на самообразованіе: "Чтеніе полезныхъ книгъ въ свободное время есть, безъ сомнѣнія, одно изъ благороднѣйшихъ и пріятнѣйшихъ упражненій каждаго офицера — писалъ онъ. — Оно замѣняетъ общество, образуетъ умъ и сердце и способствуетъ офицеру пріуготовлять себя наилучшимъ образомъ на пользу службы Монарху и отечеству". И "пріуготовляя себя", онъ 30 лѣтъ собиралъ библіотеку, сохранившійся каталогъ которой (1824 г.) показываетъ, что А. свои книги "расклассировалъ" по слѣдующимъ одиннадцати "предметамъ": 1) духовныя, 2) нравственныя и о воспитаніи, 3) законы, положенія и указы, 4) естественныя науки, 5) хозяйство, 6) художества и архитектура, 7) исторія, географія и путешествія, 8) математика, 9) военное искусство, 10) словесность и 11) періодическія изданія; число названій въ этой библіотекѣ доходило до 2.300, а число томовъ превышало 11 тыс. Характерно, что годъ основанія этой библіотеки (1795) совершенно точно отмѣчаетъ тотъ періодъ его дѣятельности, когда ему стали поручать дѣла, чуждыя артиллерійской спеціальности (военный департаментъ, пѣх. баталіонъ и т. д.), подготовка къ которымъ оказалась настоятельно необходимою. Очевидно, историки впадаютъ въ грубую ошибку, утверждая, что "А. не былъ изъ числа людей, которые чтеніемъ расширяютъ свои познанія" (П. К. Шильдеръ, Ист. Александра I, т. I, стр. 181). Самъ А. отзывался объ этомъ періодѣ своей службы (1792—1796 гг.) такъ: "Въ Гатчинѣ служба была тяжелая, но пріятная, потому что усердіе всегда было замѣчено, а знаніе дѣла и исправности отличены". И признательный А. вполнѣ искренне сказалъ однажды Цесаревичу: "У меня только и есть, что Богъ да Вы!.. " Питая полную довѣренность къ А., Цесаревичъ въ дни слуховъ объ устраненіи его отъ престола оказалъ ему исключительное вниманіе, избравъ только его свидѣтелемъ присяги, которую долженъ былъ принести Вел. Кн. Александръ Павловичъ дабы этимъ актомъ подтвердить свое признаніе правъ отца, какъ законнаго наслѣдника престола. Н. К. Шильдеръ полагаетъ, что случай этотъ какъ бы закрѣпилъ дружбу Вел. Кн. Александра Павл. съ А., которую, по множеству соображеній, нельзя назвать "необъяснимою". Вел. Князь, проходившій службу въ собственныхъ войскахъ Цесаревича одновременно (съ 1794 г.) съ А., несомнѣнно обращался къ нему, какъ къ совѣтнику и руководителю "класса военной науки", первоначально за различными указаніями, а затѣмъ, получивъ въ командованіе б-нъ № 2, сталъ даже подчиненнымъ А., какъ инспектора пѣхоты. Сохранились отрывочныя указанія ("приказная" книга 1796 г.) на то, что Вел. Кн. не разъ прибѣгалъ за помощью къ А., чтобы привести свой б-нъ на уровень съ б-номъ Вел. Кн. Константина Павловича, неизмѣнно получавшаго благодарности отъ требовательнаго и суроваго отца. Въ этомъ отношеніи А. оказывался дѣйствительно "необходимыми совѣтникомъ и оберегателемъ" Вел. Князя; такимъ онъ и остался и въ тяжелые дни царствованія имп. Павла, когда А. не разъ избавлялъ наслѣдника престола отъ отцовскаго гнѣва. Так. обр., завершая въ Гатчинѣ свою карьеру чинами подполковника артиллеріи и полковника войскъ Цесаревича, А. вмѣстѣ съ тѣмъ заслужилъ и репутацію безусловно необходимаго человѣка, какъ у имп. Павла, такъ и у новаго наслѣдника престола. 6 ноября 1796 г. въ жизни А. наступилъ рѣшительный моментъ. Цесаревичъ Павелъ Петровичъ, будучи вызванъ экстренно въ Спб. къ умирающей императрицѣ, приказалъ немедленно прибыть туда и А., чтобы имѣть возлѣ себя человѣка, на котораго можно было безусловно положиться. Встрѣчая А., Павелъ сказалъ ему: "Смотри, Алексѣй Андреевичъ, служи мнѣ вѣрно, какъ и прежде", а затѣмъ, призвавъ Вел. Кн. Александра Павловича, сложилъ ихъ руки и прибавилъ: "Будьте друзьями и помогайте мнѣ". 7 ноября полк. Аракчеевъ былъ назначенъ комендантомъ Спб. и "штабомъ" въ л.-гв. Преображенскій полкъ, 8 ноября — произведенъ въ ген.-маіоры, 13 ноября Государь пожаловалъ ему Аннинскую ленту, черезъ мѣсяцъ — Грузинскую волость, которая была единственнымъ цѣннымъ даромъ, который принялъ А. за всю службу, А., стоявшій одиноко и въ тѣсномъ гатчинскомъ кругу, тѣмъ менѣе могъ близко подойти къ екатерининскимъ вельможамъ; продолжая "по-гатчински" служить и въ Спб., А. сталъ въ глазахъ современниковъ "первымъ" помощникомъ новаго государя. Послѣднее и послужило вѣроятною причиною того, что А. стали считать чуть ли не единственнымъ виновникомъ всѣхъ бѣдъ, обрушившихся на общество и армію съ наступленіемъ новаго царствованія. Стали говорить, что "гатчинскій капралъ взялся смирить высокомѣріе екатерининскихъ вельможъ", и заносили въ свои мемуары самыя невѣроятныя неистовства А. на разводахъ, оскорбительныя изреченія и грубости офицерамъ, "щедрое награжденіе людей ударами трости", глумленіе надъ знаменами и т. д., вплоть до того, что однажды А. "укусилъ у одного гренадера носъ" и что "вообще съ нижними чинами онъ поступалъ совершенно по-собачьи, какъ разъяренный бульдогъ". Щедрыя милости Павла I еще болѣе увеличивали число недоброжелателей А. и создавали почву для зависти и интригъ противъ него. 5 апр. 1797 г., на коронацію, А. былъ пожалованъ Александровскимъ кавалеромъ и титуломъ барона, при чемъ Государь собственноручно на гербѣ его начерталъ девизъ: "Безъ лести преданъ", который послужилъ поводомъ для сочиненія самыхъ злостныхъ эпиграммъ и каламбуровъ ("бѣсъ лести преданъ"). При поѣздкѣ императора Павла I послѣ коронаціи по Россіи, А. сопровождалъ его, при чемъ въ маѣ 1797 г. получилъ Высочайшее порученіе обучить неудачно представившійся Таврическій гренад. полкъ новому уставу. Бывшій при А. за адъютанта Ѳ. П. Лубяновскій свидѣтельствуетъ, что "ратное рвеніе" А. далеко не было столь ужасно и что онъ "строгъ и грозенъ былъ предъ полкомъ", который дѣятельно обучалъ въ теченіе шести недѣль, а дома "былъ и привѣтливъ и ласковъ" и, собирая по вечерамъ офицеровъ полка, терпѣливо и съ знаніемъ дѣла толковалъ имъ "мистеріи воинскаго устава". Какъ ни ревностно служилъ А., но врагамъ его удалось, наконецъ, заронить искру подозрѣнія противъ него у впечатлительнаго государя. Поводовъ же для выраженія неудовольствія, благодаря многоразличнымъ обязанностямъ, возложеннымъ на А., было достаточно. Между прочимъ, на А. возложено было завѣдываніе квартирмейстерской частью, т.-е. тогдашнимъ ген. штабомъ. Съ исполненіемъ А. этой должности историки и связываютъ донынѣ причину его первой опалы. Служба офицеровъ по квартирмейстерской части подъ его начальствомъ была, по свидѣтельству графа Толя, "преисполнена отчаянія", а по новѣйшимъ изслѣдованіямъ А. проявлялъ даже и "фанатическое тиранство", заставляя подчиненныхъ заниматься по 10 час. въ сутки "безполезною работою". Мало того, А., являясь по два и по три раза въ день среди офицеровъ, занятыхъ черченіемъ безполезныхъ плановъ, при малѣйшемъ поводѣ, подъ самыми ничтожными предлогами, осыпалъ ихъ самою отборною бранью, при чемъ одинъ разъ даже далъ пощечину колонновожатому Фитингофу, а въ другой — "позорнѣйшими словами" обругалъ "подполковника Лена, сподвижника Суворова и Георгіевскаго кавалера". Ленъ, "несчастная жертва его гнѣва", не перенесъ оскорбленія и, возвратившись домой, написалъ А-ву письмо и застрѣлился. Слухи объ этомъ дошли будто бы до государя, который 1 февраля 1798 г. уволилъ А. "въ отпускъ до излеченія", а 18 марта и вовсе отставилъ отъ службы "съ награжденіемъ чиномъ ген.-лейт. " Однако, если сопоставить эти указанія съ данными "Исторіи русскаго генеральнаго штаба", составленной Н. П. Глиноецкимъ, (т. I, стр. 142—149), то нельзя не обратить вниманія на слѣдующее: Глиноецкій ставить въ заслугу А., что его заботами къ концу 1797 г. удвоенъ былъ составь чиновъ свиты Е. В. по квартирмейстерской части и усовершенствованы производившіяся въ то время съемки въ Литвѣ и Финляндіи. Вмѣстѣ съ тѣмъ необходимо указать, что въ спискахъ Георгіевскихъ кавалеровъ (В. С. Степановъ и Н. И. Григоровичъ, Въ память 100-лѣтняго юбилея Императорскаго военнаго ордена св. великомученика и побѣдоносца Георгія; В. К. Судравскій, Кавалеры ордена св. великомученика и побѣдоносца Георгія за 140 лѣтъ, см. Воен. Сборн. за 1909 и 1910 гг.), имени Лена нѣтъ. Наконецъ, наддежитъ принять въ соображеніе слѣдующее: 1) въ приказахъ того времени при паролѣ обыкновенно называлось все своими именами (напр., "вина" Суворова: "отнесся, что т. к. войны нѣтъ, и ему дѣлать нечего"), почему представляется страннымъ, что А. щадятъ и даже маскируютъ его вину "отпускомъ до излеченія", а затѣмъ, не отрѣшая отъ должности въ теченіе 1½ мѣс, отставляютъ отъ службы съ награжденіемъ чиномъ ген.-лейт.; 2) подполк. Ленъ, вопреки тому же порядку изданія приказовъ, просто "исключается умершимъ", а не застрѣлившимся; 3) А., признанный однажды несоотвѣтствующимъ должности ген.-кварт., 22 дек. 1798 г. вторично назначается на ту же должность. Все это заставляетъ предположить, что объясненіе современниками причинъ опалы А. не соотвѣтствуетъ исторической истинѣ. Во всякомъ случаѣ, первая опала была непродолжительна. Благодаря заступничеству "вѣрнаго друга", Вел. Кн. Александра Павловича, А. 29 іюня 1798 г. былъ вызванъ изъ Грузина, приказомъ 11 авг. вновь принятъ на службу, 22 дек. состоялось вторичное назначеніе его на должность ген.-кварт.; 4 янв. 1799 г. А. б. назначенъ командиромъ л.-гв. артил. б-на и инспекторомъ всей артиллеріи, 5 янв. б. повелѣно ему присутствовать въ Воен. Коллегіи, а "въ артил. экспедиціи быть главнымъ присутствующимъ". Обративъ особенное вниманіе на то, что "дѣла во оной экспедиціи содержались въ замѣшательствѣ и безпорядкѣ", А. рѣшительно принялся за мѣропріятія для упорядоченія дѣятельности экспед. и ея депо. Одновременно онъ обратилъ вниманіе и на безпорядочное дѣлопроизводство по инженерной части, настоятельно требовавшей коренныхъ преобразованій. Не имѣя возможности "по множеству разныхъ дѣлъ и особенныхъ отъ Государя Императора порученій", входить въ подробности дѣлопроизводства "по инженерной, а особливо по чертежной части, требующихъ особливаго присмотра", А. выдѣлилъ эти обѣ отрасли управленія въ особый отдѣлъ, поручивъ его ближайшему и отвѣтственному присмотру инж.-ген.-лейт. Князева. Удѣляя много вниманія установленію правильнаго теченія дѣлъ въ артиллерійской экспедиціи, А. принималъ рѣшительныя мѣры и по части "неупущенія знатнаго казеннаго интереса". О сущности мѣропріятій его въ этомъ направленіи можно судить по инструкціямъ и предписаніямъ, которыя содержали слѣдующія, напр., указанія: а) "за ошибку отвѣчаетъ командиръ, въ службѣ же викарныхъ нѣту, а должны командиры сами всякій свое дѣло дѣлать, а когда силы ослабнуть, то можетъ (онъ) выбрать себѣ покой"; б) "замѣчаю.., уснули и ничего не дѣлаете, то оное непохвально, а я уже иногда неостороженъ, когда кого пробуждаю"; в) "извольте держать (расходовать) деньги... сколько употреблено будеть — представить отчетъ... только не аптекарскій, а христіанскій" и т. п. Хотя за это время службы А. и получалъ почетныя награды (15 янв. командорскій крестъ орд. св. Іоанна Іерусалимскаго, а 5 мая — титулъ графа), но это не спасло А. отъ новой опалы, которая явилась совершенно неожиданною. Въ ночь съ 23 на 24 сент. въ Спбургскомъ арсеналѣ была совершена покража нѣкоторыхъ вещей. Принятыми къ отысканію виновныхъ мѣрами выяснилось, что кража эта могла быть сдѣлана "и не въ эту ночь, а прежде", при чемъ виновными оказывались чины б-на г.-л. Вильде. А. донесъ Государю о случившемся, согласно полученнаго имъ рапорта, и быстрый въ рѣшеніяхъ имп. Павелъ тотчасъ уволилъ отъ службы ген. Вильде. Между тѣмъ, виновные были найдены и показали, что кража совершена ими въ ночь содержанія караула командою б-на брата А-ва. Высоч. приказомъ при паролѣ 1 окт. 1799 г. "за ложное донесеніе о безпорядкахъ" А. былъ "отставленъ отъ службы", при чемъ вина его была изложена въ приказѣ въ такихъ сильныхъ выраженіяхъ, которыя позволяютъ предполагать со стороны А. злостный умыселъ, а не возможную ошибку. Однако, изъ письма къ А. Вел. Кн. Александра Павловича отъ 15 окт. 1799 г. видно, что "несчастный случай", не обошелся безъ "сильнаго внушенія", которое сдѣлали на А. государю. Вторая опала А. продолжалась почти до послѣднихъ дней царствованія имп. Павла, который, разсчитывая на безусловную преданность А., въ началѣ марта 1801 г. внезапно вызвалъ его изъ Грузина въ Спб. А. вечеромъ 11 марта прибыль къ Спбургской заставѣ, но здѣсь его, по приказанію воен. губ-ра гр. Палена, задержали... А въ ночь на 12 марта имп. Павелъ скончался. Будучи совершенно непричастенъ къ событію этой ночи, А. могъ съ гордостью потомъ написать на воздвигнутомъ имъ въ Грузинѣ памятникѣ имп. Павлу: "Сердце чисто и духъ мой правь предъ тобою". Вернувшись въ Грузино, А. прожилъ тамъ "отшельникомъ" до мая 1803 г., когда имп. Александръ I вызвалъ его въ Спб. для участія въ работахъ "воинской комиссіи для разсмотрѣнія положенія войскъ и устройства оныхъ". 14 мая 1803 г. "отст. ген-лейт." гр. А. вновь былъ принять на службу, съ назначеніемъ инспекторомъ всей артиллеріи и командиромъ л.-гв. артил. бат-на. Хотя къ этому времени работы названной комиссіи по части преобразованія артиллеріи (введеніе полковой и новой ротной организаціи, новые штаты и проч.) были почти закончены, но на долю А. выпало труднѣйшее — вводить новое положеніе. Принимая дѣятельныя мѣры къ тому, чтобы въ Артил. экспедиціи дѣла шли безъ задержекъ, А., для содѣйствія ей, образовалъ "канцелярію инспектора всей артиллеріи", которая должна была давать необходимыя справки "безъ переписокъ и наблюденія канцелярскихъ обрядовъ, ибо отъ сего можетъ произойти одно только промедленіе въ производствѣ дѣлъ". Для устраненія же задержки въ доставленіи нужныхъ свѣдѣній со стороны строев. арт. частей, А. объявилъ, что если отъ которой-либо команды свѣдѣній получено не будетъ, или хотя и получатся, да уже гораздо позже назначеннаго срока, въ такомъ случаѣ посланы будутъ особые курьеры на счетъ командировъ для отобранія отвѣтовъ... Строгій къ неисправнымъ, А. не скупился на поощреніе выдающихся по службѣ чиновъ и умѣлъ этимъ путемъ выковывать изъ нихъ дѣйствительно себѣ усердныхъ и преданныхъ помощниковъ. Организуя администр. часть артил., А. обратилъ большое вниманіе на строевую и техническую части, многіе вопросы по которымъ разрѣшались по обсужденіи ихъ въ комиссіяхъ изъ "свѣдущихъ" лицъ (напр., введеніе зарядныхъ ящиковъ, перемѣна оковокъ и друг.). Въ развитіе новой организаціи артиллеріи (полкъ = 2 бат-намъ; бат-нъ = 4 или 5 ротамъ), А. въ 1804 г. ввелъ раздѣленіе роты на капральства (12), соединяющіяся въ артели, что было важно и для внутренней службы и для "удобства раздѣленія роты" въ военное время. Уничтоженіе фурштата, введеніе новаго положенія о содержаніи артиллерійскихъ лошадей, введеніе вмѣсто зарядныхъ фуръ зарядныхъ ящиковъ, одинаковыхъ для всѣхъ орудій, съ внутреннимъ отдѣльнымъ ящикомъ, разгороженнымъ на гнѣзда; введеніе во всей артиллеріи діоптра Маркевича; уничтоженіе лишней и введеніе новой принадлежности; замѣна шорной упряжи хомутами; введеніе орудій и лафетовъ съ точнымъ указаніемъ всѣхъ размѣровъ, для чего техническимъ заведеніямъ были даны подробнѣйшія указанія о всей матеріальной части; введеніе единообразія строевого обученія во всѣхъ артил. ротахъ и сравненіе командныхъ словъ (особаго артиллерійскаго устава еще не было); введеніе сообразнаго количества учебныхъ припасовъ, строгія предписанія о лабораторныхъ занятіяхъ и практическихъ ученіяхъ, повѣрявшихся или лично, или посылавшимися отъ него довѣренными лицами и т. д. — вотъ рядъ различныхъ мѣръ, осуществленныхъ А. до войны 1805 г. и направленныхъ къ увеличенію боевой способности артиллеріи къ предстоявшимъ ей серьезнымъ и продолжительнымъ испытаніямъ въ борьбѣ съ Наполеономъ. Съ выступленіемъ арміи въ походъ крайне обострился вопросъ о снабженіи ея боевыми припасами. Кутузовъ, напримѣръ, безпокоился, что "зарядовъ тамъ недостаточно", что послѣ "важнаго дѣла" не останется и ⅓ А. быстро наладилъ это дѣло, и 21 окт. артил. паркъ былъ уже готовъ къ выступленію транспортами. Пораженіе подъ Аустерлицемъ, гдѣ наша артиллерія лишилась 133 ор., доставило А. много хлопотъ по спѣшному возстановленію разстроенныхъ ротъ и парковъ, введенію бригадн. организаціи, опредѣленію правъ и обязанностей артил. начальства по отношенію дивизіонныхъ и корпусныхъ командировъ и т. д. Для того, чтобы детально и всесторонне ознакомиться съ условіями дѣйствія артиллеріи въ бою, А., самъ не имѣвшій боевого опыта, установилъ т. наз. "графсксіе тактическіе экзамены". Во всѣхъ случаяхъ, когда ему представлялся какой-нибудь арт. офицеръ, онъ сажалъ его передъ столомъ, клалъ передъ нимъ бумагу и карандашъ, и офицеръ, чертя на бумагѣ, долженъ былъ подробно разсказать съ самаго начала движенія въ бой все, что происходило съ орудіями, бывшими собственно подъ его начальствомъ; послѣ того, въ томъ же порядкѣ, все, что было съ прочими орудіями той же роты, а затѣмъ уже передать то, что могъ замѣтить во время боя въ другихъ мѣстахъ. Этимъ способомъ старался онъ разъяснять получаемыя донесенія. Можетъ быть, поэтому тогда и говорили, что "графъ читаетъ старшихъ и выслушиваеть младшихъ". Благодаря такому способу, А. настолько полно ознакомился съ тактикой артиллеріи, что передъ кампаніей 1806—07 гг. составилъ "наставленіе гг. батарейнымъ командирамъ", которое было разослано во всѣ роты. Труды увѣнчались успѣхомъ: въ войну 1806—07 гг. наша артиллерія съ успѣхомъ выдержала боевое испытаніе и заняла подобающее ей мѣсто. 27 іюня 1807 г. императоръ Александръ I, "обязываясь сдѣлать достойное воздаяніе заслугамъ инспектора всей артил.", произвелъ гр. А. въ ген. отъ арт. Вслѣдъ затѣмъ ему поручено было привести въ исполненіе цѣлый рядъ мѣропріятій по реорганизаціи артиллеріи (установленіе въ бригадахъ равнаго числа ротъ, переформированіе старыхъ и сформированіе новыхъ ротъ, проектированіе понтонныхъ ротъ, распоряженія о лошадяхъ и т. д.). Имѣя самыя широкія полномочія, А. уже 21 сент. 1807 г. направилъ всѣ реорганизованныя арт. бригады на ихъ "непремѣнныя квартиры", согласно, новой дислокаціи арміи. Одновременно съ этимъ, на основаніи опыта двухъ кампаній, А. разрѣшилъ и вопросъ о снабженіи артиллеріи боевыми припасами, разработавъ новое положеніе о паркахъ (1807 г.). Затѣмъ, на основаніи того же опыта, онъ ввелъ обстоятельное положеніе о своей канцеляріи и создалъ научно-техническій органъ арт. управленія, необходимость, котораго давно сознавалось. Созывая періодически собранія артил. генераловъ и шт.-офицеровъ для разсмотрѣнія различныхъ вопросовъ, А. еще въ 1804 г. учредилъ "времен. артил. комитетъ для разсмотрѣнія гарнизонной артиллеріи". Дѣятельность его постепенно расширялась и привела къ мысли о необходимости сдѣлать этотъ комитетъ учрежденіемъ постояннымъ. 4 іюня 1808 г., по представленію А., послѣдовало Высоч. повелѣніе о переименованіи врем. артил. комитета для разсмотрѣнія гарниз. артиллеріи въ ученый комитетъ по артил. части, а 14 декабря того же года былъ Высочайше утвержденъ штатъ учен. комитету и положеніе о его составѣ и кругѣ дѣятельности, при чемъ установлено, что "главнѣйшій предметъ занятій комитета есть: изыскиваніе всѣхъ способовъ къ доведенію до возможнаго усовершенствованія всѣхъ до артил. искусства относящихся предметовъ, какъ со стороны теоріи, такъ и со стороны практики". Вмѣстѣ съ тѣмъ А. поручилъ комитету "заняться начертаніемъ какъ о изданіи журнала, такъ и плана — какіе именно предметы заключать оный въ себѣ долженствуетъ". Такъ положено было А. основаніе спеціальному "Артиллерійскому журналу", имѣвшему "существеннымъ предметомъ" представить "собраніе" всего, что "писано объ артиллеріи" и что составляетъ "великія изобрѣтенія". Употребляя различныя мѣры для развитія артил. образованія, А. еще въ 1803 г. обратился съ воззваніемъ къ "поручикамъ и подпоручикамъ 1-го Артиллерійскаго полка", въ которомъ убѣжденно высказалъ свой взглядъ на образованіе, безъ котораго артил. служба возвышаться не можетъ. Стремясь создать кадръ образованныхъ офицеровъ, А. установилъ для выпускаемыхъ изъ 2-го кад. корп. офицеровъ экзамены въ Артил. экспедиціи и установилъ ежегодные экзамены для офицеровъ, уже находящихся на службѣ, до чина шт.-кап. въ армейской и поручика въ гвард. артиллеріи, каковою мѣрою удалилъ изъ артиллеріи всѣхъ оказавшихся со слабыми артиллерійскими познаніями, поощрялъ офицеровъ, выказывавшихъ свои свѣдѣнія, представлялъ ихъ Государю, и не оставлялъ безъ награды ни одного сколько-нибудь полезнаго труда. Изучая бумаги А., его всеподдан. доклады, записки, распоряженія, приказы, приходится признать, что стремленіе къ развитію офицерскаго образованія было его постоянною идеею. Она проявляется всюду. Онъ пользуется каждымъ случаемъ, чтобы упомянуть объ артил. образованіи: при опредѣленіи въ артиллерію вновь производимыхъ и поступающихъ изъ отставки офицеровъ, при переводахъ, наградахъ, назначеніяхъ, при испрашиваніи пособій. А между тѣмъ нѣкоторые историки до сихъ поръ полагаютъ, что "главный упрекъ А. слѣдуетъ сдѣлать за то, что послѣ уваженія, какимъ пользовались наука, знаніе и достоинство во время Екатерины, онъ, будучи человѣкомъ далеко не глупымъ, ввелъ въ моду щегольство грубостію и невѣжествомъ", что, "относясь съ глубокимъ презрѣніемъ ко всему, что стояло ниже временщика, и съ постояннымъ хвастовствомъ тѣмъ, что онъ учился на мѣдныя деньги, а стоить неизмѣримо выше "книжниковъ и фарисеевъ", то-есть людей, занимающихся наукою, А. тѣмъ самымъ принижалъ значеніе людей науки" (проф. П. С. Лебедевъ). Въ соотвѣтствіе съ требованіями, предъявлявшимися къ офицерамъ, А. считалъ необходимымъ надежно поставить дѣло и "приготовленія фейерверкеровъ". Испросивъ Высоч. соизволеніе "постановить правиломъ — изъ неграмотныхъ въ фейерверкеры не производить", А. въ 1806 г. учредилъ при л.-гв. артил. б-нѣ особую рез. пѣшую роту и предназначилъ ее для "единственнаго занятія и упражненія — приготовленія фейерверкеровъ подъ непосредственнымъ присмотромъ самого инспектора всей артиллеріи". Увеличивая постепенно составъ этой роты, онъ въ 1807 г. назначилъ еще 5 понтонныхъ ротъ "для обученія фейерверкеровъ наукамъ" и расположилъ эти роты въ крупныхъ городахъ (Спб., Москва, Харьковъ, Кіевъ), дабы "долѣе имѣть возможность къ достиженію цѣли" и "заимствоваться въ наукахъ" отъ другихъ учебныхъ заведеній. Имп. Александръ I, въ воздаяніе заслугъ гр. А. на пользу русской артиллеріи, 12 дек. 1807 г. повелѣлъ ему "быть при Его Величествѣ по артил. части", изъявъ, так. образ., ее изъ круга вѣдѣнія ген.-адъют. гр. Ливена, своего помощника "по воинской части во всеобщности ея". Черезъ два дня послѣдовало новое Высочайшее повелѣніе о томъ, чтобы "объявляемыя ген. отъ арт. гр. А. Высочайшія повелѣнія считать нашими (государевыми) указами". Авторитетъ А., какъ артиллериста, стоялъ такъ высоко, что вел. кн. Михаилъ Павловичъ, вступивъ въ исполненіе обязанностей ген.-фельдцейхмейстера, неоднократно обращался къ нему за совѣтами и, напр., въ 1821 г., спрашивая мнѣніе его о новой образцовой аммуниціи и о машинахъ для обточки орудій и друг., писалъ ему слѣдующее: "артиллерія такъ Вамъ во множествѣ одолжена, что Я ничего не хочу вводить новаго, не спрося напередъ Вашего на то совѣта". Черезъ мѣсяцъ послѣ назначенія непосредственнымъ докладчикомъ Его Величеству по артил. части, 13 янв. 1808 г., А. былъ уже назначенъ мин-ромъ воен. сухопутн. силъ; 17 янв. онъ б. назначенъ ген.-инспект. пѣхоты и артиллеріи, а 26 янв. А. были поручены воен.-поход. Е. В. канцелярія и фельдъегерскій корпусъ. Оказавшись военнымъ министромъ съ "приличной властью", А. энергично принялся за реформы въ арміи. 19—21 янв. установлены предѣлы власти инспектора всей артиллеріи; 24 янв. учреждена должность "дежурнаго генерала воен. мин-ра"; 25 янв. опредѣлены дѣла, зависящія отъ разрѣшенія самой военной коллегіи, инспектора всей артиллеріи и артил. генераловъ, инженеръ-генерала и инспектора инженернаго департамента; 12 февр, распредѣлены "дѣла, кои должны зависѣть отъ разрѣшенія самихъ дивизіонныхъ начальниковъ", которые до этого почти никакими правами не пользовались; 29 февр. уничтожена часть шефовъ, коимъ "шефское ихъ по полкамъ званіе оставлено для почести"; 20 іюня учрежденъ "комитетъ для изысканія способовъ къ кратчайшему дѣлопроизводству въ военной коллегіи и ея экспедиціяхъ", дабы "направить все къ порядочному теченію и содержать общую связь"; 26 іюня преобразована медицинская экспедиція, для которой выработано новое положеніе; упорядочена отчетность воен. мин-ства, для чего 7 февр. всѣмъ начальникамъ объявлено, что "если при разсматриваніи рапортовъ (мѣсячныхъ) окажутся какія невѣрности или оные не будутъ доставляемы въ надлежащее время, то на счетъ шефовъ полковъ и командировъ бригадъ за оными отправляемы будутъ нарочные курьеры, а потому и издерживаемыя въ оба пути прогонныя деньги вычтутся изъ ихъ жалованья"; 24 іюня установленъ "порядокъ сдачи полковъ"; въ 1809 г. преобразованы инженерный департаментъ и счетная экспедиція. Особое вниманіе А. обратилъ на интенд. часть, которая при общихъ расходахь военнаго мин-ства въ 1808 и 1809 гг. въ 118, 5 и 112, 2 мил. р. поглощала въ 1808 г. свыше 47 и въ 1809 г. до 61 мил. р. 28 янв. 1808 г. А. "рекомендовалъ" ген.-кригсъ-комиссару, "дѣйствуя недреманно во всемъ по долгу званія своего на основаніи существующихъ постановленій и руководствуя ввѣренный департаментъ къ лучшему успѣху возложенныхъ на него дѣлъ, представлять уже прямо къ нему, въ случаяхъ, власть вашу превосходящихъ". Не прибѣгая къ коренной ломкѣ установившагося интендантск. строя, А. для упорядоченія дѣятельности комиссаріатск. и продовольств. вѣдомствъ прежде всего усилилъ контроль надъ ихъ дѣйствіями, создавъ надъ ними высшій независимый надзоръ въ лицѣ дежурн. генерала воен. мин-ра, а затѣмъ, принялъ мѣры къ тому, чтобы измѣнить "несвойственный канцелярскій обрядъ", вслѣдствіе котораго "выходить чрезвычайная переписка, а отчеты составляются съ большимъ трудомъ и медленностью" (напр., къ 1809 г. не было еще отчетовъ за 1806 и 1807 г.). Чтобы побудить хозяйств, деп-ты къ скорѣйшему представленію этихъ отчетовъ, А. объявилъ, что доколѣ деп-ты не отдадутъ за 1806 и 1807 годы надлежащихъ по всемъ ввѣреннымъ имъ частямъ отчетовъ, членовъ комиссаріатской и провіантской экспедицій и подвѣдомственныхъ имъ комиссій, также комиссіонеровъ и секретарей, въ отставку не увольнять, исключая тѣхъ, кои окажутся нерадивыми или неспособными къ исправленію своихъ должностей, о каковыхъ управляющіе деп-тами имѣютъ представлять воен. мин-ру и которыхъ отставлять уже съ тѣмъ, чтобы впредь никуда не опредѣлять". Стремясь дать интенданству "новое образованіе", А., вѣрный своей системѣ поощреній, принялъ мѣры, чтобы снять съ него позорное клеймо — лишеніе мундира за войну 1806—07 г. Въ маѣ 1806 г. онъ испросилъ Высоч. соизволеніе на производство комиссаріатскихъ и провіантскихъ чиновъ изъ одного класса въ другой по старшинству, съ тѣмъ, чтобы тогда же произвести "всѣхь неподверженныхъ никакимъ взысканіямъ". Изъ сохранившихся свѣдѣній видно, что было произведено 95 чиновъ и отставлено 52 (35%). Довольный службою продовольственныхъ вѣдомствъ, Государь къ концу 1809 г. предоставилъ воен. мин-ру право возвращенія мундира комиссаріатскимъ и провіантскимъ чинамъ, и постепенно мундиръ былъ возвращенъ всѣмъ служащимъ... Къ числу важнѣйшихъ мѣропріятій, осуществленныхъ А, по интендантству, принадлежать распоряженія о продовольствіи войскъ въ Сибири, изданіе новыхъ правилъ для пріема и браковки провіанта и фуража, предоставленіе провіантскимъ комиссіямъ и комиссіонерамъ права въ экстренныхъ случаяхъ заготовлять провіантъ и фуражъ безъ предварительнаго утвержденія цѣнъ гражданскимъ губернаторомъ, утвержденіе новыхъ правилъ для отпуска въ войска матеріаловъ для обмундированія, измѣненіе конструкціи пѣхотнаго снаряженія (въ 1808 году были введены новаго образца ранцы и патронныя сумки), устраненіе затрудненій въ заготовкахъ вещей и матеріаловъ (суконъ, холста и проч.), установленіе системы льготъ для подрядчиковъ, устраненіе застарѣлыхъ (съ 1735 г.) недочетовъ по госпиталямъ и проч. Будучи озабоченъ "недреманно" снабжать большую армію, въ которой числилось въ 1808 г. 705.381 чел. и 269.252 лош., а въ 1809 г. 732.713 чел. и 262.092 лош., всѣмъ необходимымъ, А. принялъ мѣры къ тому, чтобы на военное вѣдомство никакихъ жалобъ "на обиды и притѣсненія жителей" не было, для чего войскамъ, при передвиженіи ихъ внутри Имперіи, предписывалось получать отъ губернаторовъ "акты о благополучномъ слѣдованіи". Полкъ, давая постоянные отчеты о своемъ состояніи, обязанъ былъ представить и "чистовой актъ", т. к. въ случаѣ жалобы на счетъ допустившаго притѣсненія шефа немедленно же посылались курьеры. "Акты" эти объявлялись въ газетахъ во всеобщее свѣдѣніе. Насколько внимательно А. слѣдилъ за этимъ, можно судить по слѣдующему факту: установивъ однажды, что кіевскій гражд. губ-ръ выдалъ квитанцію, что "войска 22-й дивизіи, во время похода по губерніи, никакихъ гражданамъ и поселянамъ обидъ, налоговъ и притѣсненій не дѣлали", тогда какъ жалобы на это послѣдовали, А. довелъ объ этомъ до свѣдѣнія мин-ра внутр. дѣлъ кн. А. Б. Куракина и, указывая, какому взысканію были подвергнуты виновные чины, добавилъ, что "о семъ сообщается по Высоч. повелѣнію" и что "трудно будеть удостовѣриться въ доходящихъ сюда жалобахъ, когда сами нач-ки губерній дѣлаютъ понаровку полкамъ, скрывая противозаконные поступки въ актахъ, отъ лица ихъ выдаваемыхъ"... Къ числу важнѣйшихъ организаціонныхъ мѣропріятій общаго характера, проведенныхъ А., относятся: 1) увеличеніе состава арміи на 30.000 чел., 2) разработка положенія о Сибирскомъ каз. войскѣ, 3) введеніе артил. и инжен. округовъ, 4) учрежденіе первыхъ учебныхъ частей и 5) учрежденіе запасн. рекрутск. депо. Мысль объ учрежденіи учебныхъ войскъ принадлежитъ самому А., признавшему нужнымъ сформировать рез. пѣшую роту, для "пріуготовленія фейерверкеровъ". Вслѣдъ за этимъ, имп. Александрь I въ 1808 г. призналъ необходимымъ учредить, "для лучшей удобности снабжать полки исправными унтеръ-офицерами", "учебный гренад. б-нъ"; въ слѣдующемъ 1809 г. б. учрежденъ второй такой же б-нъ, а цес. Константинъ Павловичъ въ свою очередь, призналъ нужнымъ завести для той же цѣли "учеб. кавал. эск-нъ". Разрѣшая унт.-офиц. вопросъ, А. не освободилъ и полки отъ подготовки унт.-оф-ровъ, требуя, чтобы на роту и эск. было въ годъ подготовлено опредѣленное ихъ число (2—3 чел.). Одновременно А. попытался разрѣшить и шт.-офицерскій вопросъ путемъ командированія въ учеб. б-ны капитановъ, дабы сдѣлать ихъ "знающими шт.-офицерами". Учрежденіе запасн. рекрутск. депо имѣло цѣлью "сбереженіе людей и комплектованіе полковъ не необразованными рекрутами, а молодыми солдатами". Эти депо должны были служить также практическою школою для молодыхъ офицеровъ; для этого А. призналъ необходимымъ изъ выпускаемыхъ въ офицеры дворянъ 142 чел. ежегодно прямо въ полки не отправлять, а посылать сперва въ запасное рекрутск. депо, гдѣ они подъ руководствомъ опытныхъ офицеровъ, становясь учителями рекрутъ, завершали на практикѣ и свое полученное наскоро "наученіе". За общимъ ходомъ дѣла въ депо наблюдалъ главный ком-ръ запасныхъ рекрутъ, состоявшій подъ однимъ непосредственнымъ начальствомъ воен. мин-ра и получавшій отъ него одного всѣ "разрѣшенія" и указанія. Послѣднія заключались, между прочимъ, въ слѣдующемъ: "на предметъ обученія рекрутъ поставлялось въ виду": а) "чтобы не изнурять людей и отнюдь за ученье не наказывать, ибо ошибки въ ученіяхъ зависятъ больше отъ понятія, которое не у всякаго человѣка равно; слѣдовательно, чтобы довести рекрута до желаемаго совершенства, надобно употреблять время и стараніе, дабы не побоями, а благоразумнымъ растолкованіемъ и ласковостью дойти до того"; б) "напротивъ, лѣнивыхъ рекрутъ (слѣдуетъ) въ штрафъ заставлять чаще учиться и писать въ фурлейты"; в) "отличныхъ рекрутъ въ поведеніи и ученьи имѣть всегда на замѣчаніи и предъ другими давать имъ преимущество, перемѣняя рекрутскіе воротники на красные суконные, поручая въ команду имъ другихъ и напослѣдокъ производя въ ефрейторы"... Въ общемъ, запасныя рекрутскія депо представляли для арміи значительный кадръ молодыхъ солдатъ для дѣйствующихъ полковъ, давали значительный кадръ учителей какъ офицеровъ, такъ и нижнихъ чиновъ; имѣя строевую организацію, могли служить кадромъ для формированій и выдѣлять маршевые баталіоны давали возможность установить комплектованіе полковъ молодыми солдатами, а не рекрутами, чѣмъ значительно увеличивалась постоянная боевая готовность полковъ, и, наконецъ, явились хорошей школой для систематическаго проведенія въ жизнь разумныхъ "понятій" въ дѣлѣ образованія солдата и содержанія его. Особенную услугу оказали депо въ Отечественную войну 1812 г., послуживъ кадромъ для формированія резервныхъ армій. Для надлежащей оцѣнки дѣятельности А., надо принять во вниманіе, что ему приходилось работать при условіяхъ воен. времени: 13 янв. 1808 г. онъ былъ назначенъ воен. мин-ромъ, а съ 14 янв. ему пришлось уже готовить корпусъ войскъ, предназначенный "для нѣкотораго предпріятія къ движенію" въ Финляндію, обратившагося потомъ въ войну. .jpg)
.jpg)
.jpg)