Викитека

ВЭ/ДО/Алексеев, Евгений Иванович

< ВЭ

АЛЕКСѢЕВЪ, Евгеній Ивановичъ, ген.-адъют., адмиралъ, членъ Госуд. Совѣта, бывшій намѣстникъ Е. И. В. на Д. Востокѣ и — въ первую половину рус.-яп. войны 1904—1905 гг. — гл-щій всѣми вооруженными силами, дѣйствовавшими противъ Японіи, род. 11 мая 1843 г. и въ 1856 г. опредѣленъ въ Мор. Кад. Корп., изъ котораго былъ выпущенъ гардемариномъ въ 4-й флот. экипажъ, 4 мая 1863 г. Черезъ пять дней послѣ этого, 9 мая 1863 г., А., на корветѣ "Варягъ", отправился въ первое свое крутосвѣтное плаваніе, изъ котораго вернулся лишь 2 іюля 1867 г., и на слѣдующій же день, 3 іюля, былъ произведенъ въ лейтенанты. Послѣ двухъ лѣтъ службы на берегу, А., 14 іюня 1869 г., вновь отправился въ плаваніе на клиперѣ "Яхонтъ", подъ флагомъ к.-адм. Бутакова, — на этотъ разъ въ Средиземное море. Въ водахъ его и Атлантическаго океана А. плавалъ почти непрерывно 9 лѣтъ на разныхъ судахъ (кл. "Жемчугъ", фрегаты "Кн. Пожарскій" и "Свѣтлана", шхуны "Соукъ-Су", "Псезуапе" и "Келасуры", корветы "Аскольдъ" и "Богатырь" и пароходы "Цимбрія" и "Jazo"), подъ командою различныхъ лицъ (Геркена, Басаргина, Бутакова, Вел. Кн. Адексѣя Александровича, Тыртова, Григораша, Корнилова, Шафрова, Гриппенберга и Ломена). 23 окт. 1878 г. А. былъ командированъ въ Америку для принятія строившагося тамъ нашего крейсера "Африка". (См. "Азія"). Назначенный 18 ноября 1878 г. командиромъ этого судна, А. вошелъ съ нимъ въ составъ эскадры ген.-ад. Лесовскаго, сосредоточивавшейся въ водахъ Тихаго океана на случай войны нашей съ Китаемъ. Эта военно-политическая демонстрація удалась блестяще: война была предотвращена, и А. мирно плавалъ съ "Африкою" у береговъ С. Америки, въ водахъ Атлантич. океана, Нѣмец. и Балт. морей до 23 іюня 1879 г., при чемъ за дѣятельное участіе въ тушеніи пожара на пароходѣ "Sutania" въ Копенгагенскомъ портѣ награжденъ былъ датскимъ королемъ командорскимъ крестомъ ордена Данеброга. Отдыхъ въ отечественныхъ водахъ былъ непродолжителенъ, и 20 мая 1880 г. А. отправился съ "Африкой" во второе свое кругосвѣтное плаваніе. По возвращеніи изъ него 10 іюня 1883 г. А., какъ отлично зарекомендовавшій себя морской офицеръ, былъ назначенъ въ октябрѣ того же года агентомъ нашего морского министерства во Франціи. Тамъ въ это время строился нашъ крейсеръ "Адмиралъ Корниловъ". Произведенный 13 апр. 1886 г. въ капитаны 1 ранга, А. былъ назначенъ командиромъ этого судна, съ оставленіемъ въ должности морскаго агента, въ 1888 г. принялъ его съ верфи, привелъ въ Россію и въ слѣдующемъ же году, 1 авг. 1889 г., ушелъ съ нимъ въ заграничное плаваніе, прододжавшееся два года (по 19 авг. 1891 г.). По окончаніи его, произведенный въ к.-адмиралы, А. былъ назначенъ 1 янв. 1892 г. на должность помощника начальника Глав. Морск. Штаба. На этомъ посту онъ оставался 3 года и 1 янв. 1895 г. былъ назначенъ нач-комъ эскадры Тих. океана. Произведенный 13 апр. 1897 г. въ вице-адмиралы, А. въ августѣ того же года былъ назначенъ старшимъ флагманомъ Черноморской флот. дивизіи. Между тѣмъ на Д. Востокѣ назрѣвали чреватыя послѣдствіями событія. 15 марта 1897 г. занятъ былъ нами Квантунъ съ Портъ-Артуромъ. Событіе это еще болѣе обострило наши отношенія съ Японіей, ставшія натянутыми со времени вмѣшательства Россіи въ распрю Китая съ Японіей изъ-за Кореи. Въ то же время занятіе Кіао-Чао Германіей, а Вей-ха-вея Англіей, явно подстрекавшей Японію къ агрессивнымъ дѣйствіямъ противъ насъ, создавали сложную политическую обстановку, грозившую ежечасно конфликтами на почвѣ возможнаго, казалось, въ близкомъ будущемъ раздѣла великой срединной имперіи. Во главѣ нашихъ силъ на новой окраинѣ въ это время нужно было поставить лицо, обладающее большимъ политическимъ тактомъ, широкимъ государственнымъ умомъ, личнымъ авторитетомъ, знаніемъ Д. Востока и твердою волею. Выборъ палъ на адм. А., который Высоч. приказомъ по мор. вѣд. 19 авг. 1899 г. и былъ назначенъ главнымъ нач-комъ и командующимъ войсками Квантунской области и морск. силами въ Тих. океанѣ. Это назначеніе составило переломъ въ жизни и службѣ А.: съ палубы военнаго корабля, на которой онѣ до сихъ поръ протекали, онъ перешелъ на широкую арену государственной политической дѣятельности. Ближайшія же событія оправдали этотъ выборъ. Въ началѣ 1900 г. въ Китаѣ вспыхнуло возстаніе "боксеровъ", направленное противъ иностраннаго вмѣшательства, грозившаго цѣлости и самостоятельному бытію страны. Фанатизмъ возставшихъ, подогрѣтый первоначальными успѣхами надъ отдѣльными европейцами, ихъ маленькими поселеніями и форпостами, увлекъ не только народныя массы Китая, но склонилъ къ содѣйствію имъ и китайское правительство, сосредоточившее въ окрестностяхъ Пекина и Тяньцзиня значительную часть своихъ регулярныхъ войскъ. Иностранныя дипломатическія миссіи въ Пекинѣ были осаждены разъяренной чернью, и имъ съ минуты на минуту грозила гибель. Единственный путь, по которому на выручку ихъ могли быть двинуты войска, запирался кр. Таку, комендантъ которой явно склонялся на сторону боксеровъ, и укрѣпленіями Тянь-цзиня, уже захваченными ими. Чтобы спасти положеніе, которое могло стать безнадежнымъ для всѣхъ заинтересованныхъ въ Китаѣ державъ, надо было быстро принять надлежащее рѣшеніе и энергично его осуществить. Прежде всего надо было открыть себѣ путь чрезъ Таку, и потому А. предъявилъ его коменданту ультиматумъ о передачѣ европейцамъ нѣсколькихъ фортовъ, господствовавшихъ надъ входомъ въ р. Пейхо. Когда же это требованіе было имъ отвергнуто, А. не побоялся взять на себя отвѣтственность силою овладѣть этими фортами и, склонивъ къ тому адмираловъ другихъ иностранныхъ эскадръ, стоявшихъ предъ Таку, блистательно выполнилъ это въ ночь съ 3-го на 4-е іюня 1900 г. Этотъ первый успѣхъ произвелъ большое моральное впечатлѣніе и на китайцевъ, почуявшихъ въ "рыжихъ дьяволахъ" грозную силу и рѣшимость бороться, и на европейцевъ, растерявшихся было предъ неожиданно налетѣвшею грозою "отъ стѣнъ недвижнаго Китая". Черезъ день послѣ взятія Таку, 6 іюня, Государемъ Императоромъ возложено было на А. главное руководство нашими военно-сухопут. и морскими силами, дѣйствовавшими въ Печилійской провинціи и въ заливѣ того же названія. Возникало намѣреніе объединить въ лицѣ А. всѣ разноплеменныя войска, дѣйствовавшія противъ боксеровъ. Такъ, военный министръ писалъ А-ву 24 іюля 1900 г.: "Государь Императоръ, имѣя полное довѣріе къ вашимъ высокимъ дарованіямъ, энергіи и характеру, признаетъ весьма желательнымъ, чтобы войска другихъ державъ на Печилійскомъ театрѣ были подчинены вашему общему руководству… Предварительные переговоры объ этомъ начаты въ Петербургѣ"… Однако успѣхомъ они не увѣнчались, т. к. наше м-ство иностр. дѣлъ признавало желательнымъ, чтобы руководительство войсками разныхъ націй, собранными въ Печилійской провинціи, принадлежало коллегіальному установленію съ предсѣдателемъ, выбираемымъ по очереди. Но "война не конгрессъ" — и, конечно, на это никто не согласился. Въ результатѣ — восторжествовала Германія, и для руководства военными операціями въ Китаѣ вызванъ былъ изъ Берлина ея фельдмаршалъ Вальдерзее. Однако онъ прибылъ на театръ воен. дѣйствій уже послѣ взятія Пекина, т.-е. тогда, когда кризисъ миновалъ, событія шли къ ихъ логическому концу и возстаніе, подавленное въ Тянь-цзинѣ и Пекинѣ, лишенное поддержки богдыхана и его прав-ства, постепенно гасло. Событія разыгрались быстрѣе, чѣмъ это можно было ожидать вначалѣ, и этой спасительной быстротой они въ значительной степени обязаны энергіи А-ва, проявившаго себя искуснымъ дипломатомъ и рѣшительнымъ военачальникомъ. Послѣ взятія Таку на очередь стало овладѣніе Тянь-цзиномъ. Посланный туда для спасенія европейскихъ концессій отъ разгрома нашъ 12-й Вост.-Сиб. стр. полкъ хотя и подоспѣлъ въ Тянь-цзинъ во-время, но былъ тамъ запертъ самъ полчищами боксеровъ и китайскихъ регулярныхъ войскъ, открыто примкнувшихъ къ возстанію. Нужна была быстрая энергичная выручка. Между тѣмъ среди союзниковъ, стоявшихъ подъ Тянь-цзиномъ и не объединенныхъ еще общимъ командованіемъ, не было согласія, шли "мѣстничество" и раздоры, лишавшія возможности планомѣрныхъ дѣйствій. Тогда, въ половинѣ іюня, подъ Тянь-цзинъ прибылъ А. и, не имѣя никакихъ офиціальныхъ полномочій, только силой своего нравственнаго авторитета, сумѣлъ объединить контингенты иностранныхъ державъ подъ своимъ начальствомъ и добился соглашенія для совмѣстной атаки Тянь-цзина. Она была произведена на разсвѣтѣ 30 іюня, подъ руководствомъ А-ва, который подъ огнемъ противника наблюдалъ за ходомъ боя съ вала арсенала, — и увѣнчалась успѣхомъ. Боксеры потеряли не только главный свой оплотъ въ Печилійской провинціи и хорошо оборудованную базу, но и моральный свой авторитетъ среди населенія и регулярныхъ войскъ. Со взятіемъ Тянь-цзина путь на Пекинъ, для выручки посольствъ и подавленія мятежа въ его очагѣ, былъ открытъ. И на долю А. выпали сложныя заботы по подготовкѣ этой экспедиціи въ сердце Китая. Въ ряду ихъ была одна, весьма щекотливаго свойства. Это — исправленіе и эксплоатація ж. д. линіи Тонгку—Тянь-цзинъ. Сперва это дѣло было поручено совѣтомъ адмираловъ американ. капитану Вице, но у послѣдняго не было для этого достаточно средствъ, и работа шла очень медленно. Съ прибытіемъ нашей ж.-д. полуроты работа пошла быстро и велась исключительно нами. Однако англ. адм. Сеймуръ потребовалъ передачи этой дороги обратно ея прежней администраціи изъ англичанъ и китайцевъ. Цѣль требованія было ясна. Тотъ, кто владѣлъ дорогою, вліялъ самымъ рѣшительнымъ образомъ на ходъ военныхъ операцій и подготовку ихъ. Англичане же все время добивались этого преобладающаго вліянія. А. съ твердостью отклонилъ это требованіе, заявивъ, что въ силу военныхъ обстоятельствъ дорога должна быть въ однѣхъ рукахъ и у того, кто имѣетъ больше средствъ для исправленія, эксплоатаціи и охраны линіи, т.-е. въ нашихъ. Сеймуръ возражалъ, указывая, что англичане ожидаютъ изъ Индіи и войска, и инженеровъ и спеціалистовъ. Такъ какъ тѣ и другіе могли прибыть не скоро, а наша ж.-д. полурота могла начать эксплоатацію дороги немедленно, то А. потребовалъ категорически, чтобы она была немедленно передана въ наше вѣдѣніе, безъ чего немыслимо безопасное и правильное движеніе поѣздовъ при массовой перевозкѣ войскъ. На состоявшемся по этому вопросу совѣщаніи адмираловъ, Сеймуръ хотя и продолжалъ настаивать на своемъ прежнемъ требованіи, но твердость поведенія А. и сила его доводовъ были столь внушительны, что совѣщаніе рѣшило передать всю линію до окончанія военнаго времени въ наше вѣдѣніе. Принимая во вниманіе крайнее разнообразіе въ численности контингентовъ державъ, дѣйствовавшихъ въ Китаѣ, различіе цѣлей, преслѣдуемыхъ правительствами этихъ державъ, трудность объединить начальство надъ случайно собранными здѣсь войсками и опасаясь, что движеніе на Пекинъ можетъ послужить сигналомъ къ возстанію всей страны, А. считалъ эту операцію рискованной, осуществимой лишь при наличности 25 тысячн. корпуса съ осаднымъ паркомъ и полагалъ весьма важнымъ для нашихъ интересовъ найти возможность войти въ переговоры съ пекинскимъ пр-ствомъ для прекращенія смуты и избѣжанія безполезнаго кровопролитія. Къ тому же онъ считалъ Манчжурскій театръ воен. дѣйствій болѣе важнымъ, чѣмъ Печилійскій, т. к. на немъ сосредоточивались непосредственно наши общіе, а не случайные и частичные государственные интересы: укрѣплявшійся Портъ-Артуръ, Кит.-Вост. ж. дорога, русскія поселенія и русское вліяніе въ арендованномъ краѣ. Опасаясь за беззащитный еще П.-Артуръ и Манчжурію, онъ принялъ на свою отвѣтственность двѣ серьезныхъ мѣры. Во-первыхъ, послѣ многихъ случаевъ проявленія враждебныхъ къ намъ чувствъ со стороны властей сосѣдняго П.-Артуру города Цзинь-чжоу, опасаясь вреднаго вліянія ихъ на мѣстное китайское населеніе, А. упразднилъ автономію этого города, занявъ его 14 іюля русскими войсками, взорвавъ ворота города, переведя китайскія власти въ Артуръ и начавъ укрѣпленіе Цзиньчжоуской позиціи. Во-вторыхъ, для обезпеченія спокойствія въ Манчжуріи, онъ занялъ съ боя Нью-Чжуанъ (Инкоу), бывшій гнѣздомъ боксерскаго возстанія, и ввелъ въ немъ русское управленіе. Донося объ этомъ въ Спб., А. сообщалъ, что "вынужденное и, м.-б., преждевременное занятіе Нью-Чжуана согласуется съ нашими требованіями, ибо обезпечиваетъ намъ морской путь Портъ-Артуръ—Нью-Чжуанъ, взамѣнъ ж. д., ставшей въ послѣднее время не совсѣмъ надежной комуникаціонной линіей, вслѣдствіе постоянныхъ разливовъ и производимыхъ на нее покушеній мятежниковъ". Вообще А. зарекомендовалъ себя въ этихъ чрезвычайныхъ событіяхъ искуснымъ, настойчивымъ и твердымъ въ достиженіи цѣлей дипломатомъ, осторожнымъ и дальновиднымъ, но въ то же время энергичнымъ полководцемъ, не боявшимся отвѣтственности за проявленіе иниціативы. Между тѣмъ положеніе его было очень трудное. Хотя Высочайшею волею на него и было возложено главное руководство нашими воен. сухопут. и мор. силами, дѣйствовавшими на Печилійскомъ театрѣ войны, при чемъ было выражено полное Монаршее довѣріе къ его "высокимъ дарованіямъ, энергіи и характеру", однако тогдашній воен. м-ръ, ген. Куропаткинъ хотѣлъ играть роль гл-щаго и изъ Спб., путемъ всеподданнѣйшихъ докладовъ и личныхъ отъ себя директивъ и указаній, все время вмѣшивался въ руководство А-вымъ военными операціями. Такъ, во всеподданнѣйшемъ докладѣ 30 іюня 1900 г., онъ признаетъ "настоятельно необходимымъ опредѣленно указать адм. А., что ввѣренныя его командованію войска назначаются преимущественно для дѣйствій на главномъ въ настоящее время Печилійскомъ театрѣ, съ цѣлью подготовки движенія къ Пекину и производства затѣмъ сего движенія", — и ходатайствуетъ отправить А-ву заготовленную уже въ этомъ смыслѣ депешу. Вмѣшательство это доходило до такихъ мелочей, что А-ву изъ Спб. давались указанія "безотлагательно выслать въ Инкоу или иной пунктъ, по указанію инж. Гиршмана, 2 роты пѣхоты, два орудія… и взводъ казаковъ" (депеша 14 іюня, № 1678); — "для взятія форта въ Тянь-цзинѣ и китанскихъ батарей, а также для полнаго разгрома китайцевъ въ окрестностяхъ Тянь-цзина собрать силы не менѣе 12 б-новъ, 3 батарей и части осаднаго парка съ полевыми мортирами; приготовить штурмовыя лѣстницы и матеріалы для перехода препятствій, особенно водяныхъ рвовъ; необходимо дождаться саперовъ..." (депеша 29 іюня, № 2105); — "временное пребываніе б-на въ Бицзыво надо возможно сократить и притянуть этотъ б-нъ въ гарнизонъ П.-Артура…" (депеша 21 іюля, № 2966); укрѣпленіе Цзинь-чжауской позиціи признается мѣрой преждевременной (депеша 28 іюля, № 3312) и т. д. и т. д. Эти указанія и совѣты были еще тѣмъ тягостны, что, будучи подаваемы издалека отъ театра войны, отличались неустойчивостью и часто опаздывали. Такъ, первоначально, подъ страхомъ возможности избіенія европейцевъ въ Пекинѣ и все разраставшагося боксерскаго движенія, съ походомъ на Пекинъ очень спѣшили. А-ву приказано было главною своею задачею считать подготовку "къ энергичному наступленію къ Пекину" (депеша отъ 1 іюля, № 2223). Потомъ въ Спб. нѣсколько успокоились, и 25-го іюля движеніе на Пекинъ разрѣшено было лишь до Янъ-цуня, гдѣ надлежало заняться исправленіемъ ж. д. пути и ждать особаго Высочайшаго повелѣнія и окончанія періода дождей. Получивъ же донесеніе ген. Линевича, что погода отличная, что духъ кит. войскъ подорванъ, что положеніе посольствъ въ Пекинѣ продолжаетъ быть тяжелымъ и всѣ нач-ки союз. войскъ стремятся къ скорѣйшему ихъ освобожденію, ген. Куропаткинъ 2 августа представилъ всеподданнѣйшій докладъ о томъ, что "задержка движенія къ Пекину войскъ союзныхъ государствъ при полной къ тому возможности по состоянію погоды, состоянію дорогъ и, главное, по разстройству противника и только въ видахъ ожиданія пріѣзда фельдм. Вальдерзее, представляется опасною", почему испрашивалъ разрѣшенія предоставить ген. Линевичу, непосредственно начальствовавшему нашими войсками на Печилійскомъ театрѣ, свободу дѣйствій въ зависимости отъ обстановки. Высочайшее соизволеніе на это было получено и въ этомъ смыслѣ были посланы срочныя депеши Линевичу и А-ву. Но онѣ опоздали. Пекинъ былъ взятъ союзными войсками еще наканунѣ этого всеподданнѣйшаго доклада. — А. хотя и считалъ движеніе на Пекинъ рискованнымъ, какъ это сказано выше, но, получивъ указаніе считать своей первой задачей подготовку къ энергичному движенію къ Пекину, свято его выполнилъ — и союзныя войска уже 27-го іюля были въ Хэ-си-у. — "Въ отношеніи столь быстраго открытія дѣйствій, доносилъ онъ въ Спб. въ тотъ самый день, 1 авг., когда получено имъ было приказаніе далѣе Янъ-цуня не идти, — мною съ самаго начала уже неоднократно были даны ген. Линевичу указанія принять всѣ зависящія отъ него мѣры, чтобы побудить союзниковъ отказаться отъ чрезмѣрной поспѣпшости, но въ то же время я не считалъ себя въ правѣ выдѣлять нашъ отрядъ изъ общаго движенія на Пекинъ, если бы таковое было рѣшено большинствомъ иностранныхъ начальниковъ…" Такимъ образомъ, и въ этомъ случаѣ А. дѣйствовалъ весьма тактично: осторожно, но съ иниціативою. — То же самое произошло въ отношеніи Инкоу. 3-го и 23-го іюля А-ву было сообщено, что въ направленіи далѣе Инкоу нашихъ дѣйствій развивать въ Манчжуріи не слѣдуетъ и чтобы, поэтому, отрядъ ген. Флейшера до прихода подкрѣпленій изъ Европ. Россіи не уходилъ далѣе линіи Инкоу — Дашичао (депеши №№ 2255 и 3037). Но послѣднее, конкретное указаніе было получено А-вымъ, когда движеніе Флейшера къ Хайчену уже началось (депеша А-ва воен. м-ру 30 іюля, № 168); пришлось послать Флейшеру приказаніе пріостановиться, если этотъ городъ имъ еще не занятъ. Между тѣмъ А. лично находилъ овладѣніе Хайченомъ, находящимся всего лишь въ 30 вер. отъ Дашичао, крайне необходимымъ (его депеша отъ 25 іюля). Понятно, какъ при такихъ условіяхъ было трудно А-ву руководить воен. дѣйствіями. Вѣроятно, въ силу этого, закончивъ подготовку похода на Пекинъ и имѣя въ виду, что командованіе Печилійскимъ отрядомъ по Высочайшему повелѣнію ввѣрено "опытному боевому генералу" (Линевичу), А. полагалъ что въ дальнѣйшемъ его присутствіи на Печилійскомъ театрѣ нѣтъ особой надобности, и просилъ о разрѣшеніи ему вернуться въ П.-Артуръ. Такъ какъ это было предоставлено его "усмотрѣнію" (депеша ген. Куропаткина отъ 27 іюля), то А. остался въ Печили и 7 сент. непосредственно руководилъ атакою фортовъ у Бейтана, устроенныхъ въ. 15 вер. къ сѣверу отъ Таку и представлявшихъ важную фланговую позицію китайцевъ по отношенію къ путямъ сообщеній между Таку и Тянь-цзиномъ. Этимъ и послѣдующимъ затѣмъ занятіемъ другого важнаго стратегич. пункта, Шанхай-Гуаня съ ж. д. линіей того же наименованія собственно и закончились дѣйствія нашихъ и иностранныхъ войскъ на Печилійскомъ театрѣ войны. Центръ ихъ тяжести перенесся въ Манчжурію, гдѣ ими руководилъ ген. Гродековъ. Въ воздаяніе плодотворныхъ трудовъ по Квантунской области и за отличное руководительство нашими войсками въ тяжелую годину безпорядковъ въ Китаѣ, А. былъ назначенъ ген.-адъютантомъ къ Е. И. В. (6 мая 1901 г.) и пожалованъ орденомъ Бѣлаго Орла съ мечами (1 янв. 1901 г. — за Бейтанъ) и золотою, брилліантами украшенною саблею, на которой Государь Императоръ, при подписаніи грамоты на нее, изволилъ замѣнить надпись "за побѣды на Печилійскомъ театрѣ, 1900 г." словами: "Таку, Тяньцзинъ, Пекинъ, 1900 г.". Въ томъ же 1901 г. А-ву былъ пожалованъ президентомъ франц. республики — орденъ Поч. Легіона Большого Офицер. Креста, въ 1902 г. — королемъ прусскимъ, имп-ромъ германск. — орденъ Краснаго Орла 1 ст. съ мечами, а королемъ Бельгійскимъ — орд. Леопольда Больш. Офицер. Креста; въ 1903 г. — королемъ италіанскимъ — орд. св. Маврикія и Лазаря Больш. Креста, а имп-ромъ Кореи — орд. Тайкакъ, 1 степ. — 6-го апрѣля 1903 г. А. былъ произведенъ въ адми-ралы съ оставленіемъ въ званіи ген.-ад-та, а 30 іюля того же года — назначенъ намѣстникомъ Е. И. В. на Д. Востокѣ, хотя въ офиціально представленныхъ имъ мнѣніяхъ и заключеніяхъ на проекты управленія областями Д. Востока онъ неоднократно и рѣшительно высказывался противъ учрежденія тамъ намѣстничества и просилъ, въ случаѣ, если таковое будетъ учреждено, отозвать его съ Д. Востока. На этомъ посту А. застала въ 1904 г. рус.-японск. война, въ которой ему пришлось играть страдательную роль, ибо общественное мнѣніе Россіи, не подготовленное къ войнѣ правящими сферами, возложило на него отвѣтственность не только за ея возникновеніе, но и за нашу неподготовленность къ ней, въ качествѣ же гл-щаго онъ оказался лишеннымъ всей полноты власти въ руководствѣ военными операціями, вслѣдствіе назначенія ему "самостоятельнаго помощника" въ лицѣ ген. Куропаткина, занимавшаго до тѣхъ поръ постъ воен. м-ра. Въ настоящее время, по документальнымъ даннымъ, роль А. въ воен. событіяхъ 1904 г. представляется въ слѣдующемъ видѣ. Когда въ іюлѣ 1903 г. япон. пр-ство обратилось къ нашему пр-ству съ предложеніемъ пересмотрѣть существующіе договоры наши какъ съ Японіей, такъ съ Китаемъ и Кореей, и представило проектъ ихъ измѣненій, направленный къ созданію полнаго господства Японіи въ Кореѣ и къ вытѣсненію Россіи не только изъ этой страны, но и изъ Манчжуріи, А-ву, по Высочайшему повелѣнію, поручено было, совмѣстно съ нашимъ тогдашнимъ посланникомъ въ Токіо, разсмотрѣть этотъ проектъ и составить проектъ русскихъ отвѣтныхъ предложеній для представленія таковыхъ на Высочайшее благовоззрѣніе. Выполняя это порученіе, А. исходилъ изъ слѣдующихъ основаній: не допускать вмѣшательства Японіи въ манчжурскія дѣла, обезпечитъ свободу плаванія русскихъ судовъ вдоль корейскихъ береговъ, воспрепятствовать образованію изъ корейской територіи стратегической базы для враждебныхъ противъ Россіи дѣйствій Японіи, во всемъ же остальномъ предоставить ей широкія права въ Кореѣ. Составленный на этихъ основаніяхъ отвѣтъ нашего пр-ства, какъ извѣстно, не удовлетворилъ Японію и въ окт. 1903 г. она представила второй проектъ соглашенія, разсмотрѣніе котораго, по Высочайшему повелѣнію, опять было поручено А-ву съ указаніемъ установить примирительную формулу, "отнюдь не отказываясь отъ основныхъ нашихъ требованій". 5 ноября 1903 г. А. представилъ м-ру иностр. дѣлъ второй проектъ соглашенія, при чемъ высказалъ, что "необходимо теперь же остановиться на тѣхъ послѣдствіяхъ, которыя могутъ произойти въ случаѣ отказа Японіи принять нашъ проектъ". Основываясь на энергичной дѣятельности Японіи въ Пекинѣ и Сеулѣ, направленной противъ Россіи при сочувствіи и поддержкѣ Англіи и Америки, а также принимая въ расчетъ непрекращающіяся приготовленія Японіи къ усиленію ея боевой готовности, А. высказывалъ предположеніе, что непринятіе Японіею нашихъ предложеній можетъ сопровождаться не только занятіемъ Кореи, какъ предполагалось прежде, но и обращеніемъ къ намъ по манчжурскому вопросу въ согласіи съ Китаемъ. Въ виду возможности такого исхода переговоровъ, онъ предлагалъ замедлить передачу нашего проекта, "дабы имѣть время привести въ исполненіе нѣкоторыя уже начатыя мѣропріятія, направленныя къ усиленію нашего военнаго положенія на Д. Востокѣ, что, въ свою очередь, окажетъ вліяніе на японскую притязательность". Послѣ нѣкоторыхъ измѣненій въ Спб., проектъ былъ переданъ япон. пр-ству 20 ноября и, какъ предвидѣлъ А., не удовлетворилъ Японію, кото-рая, не выжидая уже результатовъ дальнѣйшихъ переговоровъ, перешла отъ словъ къ дѣлу. 24 дек. 1903 г. А. телеграфировалъ въ Спб. о цѣломъ рядѣ мѣропріятій японцевъ, несомнѣнно свидѣтельствовавшихъ объ ихъ намѣреніяхъ занять Корею и установить надъ нею протекторатъ. Придавая этому готовившемуся событію значеніе большой и серьезной опасности для насъ въ военномъ отношеніи, А., "не съ цѣлью вызвать вооруженное столкновеніе, а исключительно въ видахъ необходимой самообороны", предлагалъ принять рядъ предохранительныхъ мѣръ, направленныхъ къ поддержанію равновѣсія въ стратегическомъ положеніи сторонъ, нарушаемомъ оккупаціей Кореи: или, 1-е, объявить мобилизацію въ войскахъ Д. Востока и Сибири, ввести въ Манчжуріи военное положеніе для удержанія страны въ спокойствіи, обезпеченія цѣлости Кит.-Вост. ж. д. и подготовки сосредоточенія войскъ и занять войсками нижнее теченіе Ялу; или, 2-ое, довести до воен. состава и начать перевозку въ Иркутскъ 2 арм. корпусовъ, предназначенныхъ для усиленія войскъ Д. В., одновременно съ симъ принять мѣры по подготовкѣ мобилизаціи остальныхъ подкрѣпленій и объявить на военномъ положеніи Манчжурію и приморскія крѣпости (П.-Артуръ и Владивостокъ) для немедленнаго приведенія послѣднихъ въ полную боевую готовность. Въ отвѣтъ на эти предложенія, А. получилъ 30 дек. 1903 г. чрезъ воен. м-ра слѣдующія указанія: съ началомъ высадки японцевъ въ Кореѣ 1) объявить П.-Артуръ и Владивостокъ на военномъ положеніи; 2) приготовиться къ мобилизаціи и 3) приготовитъ къ выдвиженію на корейскую границу отряды для прикрытія сосредоточенія нашихъ войскъ въ Южн. Манчжуріи. Вмѣстѣ съ тѣмъ ему указывалось принять всѣ мѣры къ тому, чтобы на корейской границѣ не произошло какихъ-либо столкновеній, которыя могли бы сдѣлать войну неизбѣжной. Въ цѣляхъ во что бы то ни стало избѣжать разрыва съ Японіей, въ Спб. рѣшено было "насколько возможно продолжать обмѣнъ взглядовъ съ токійскимъ кабинетомъ", и посему черезъ А. отправленъ былъ въ Токіо третій по счету нашъ проектъ соглашенія съ Японіей. Ознакомившись съ нимъ, А. тотчасъ же, 20 янв. 1904 г., телеграфировалъ въ Спб., что "непрекращающіяся военныя приготовленія Японіи достигли уже почти крайняго предѣла, составляя для насъ прямую угрозу", и потому "принятіе самыхъ рѣшительныхъ мѣръ съ нашей стороны для усиленія боевой готовности войскъ на Д. Востокѣ не только необходимо въ цѣляхъ самообороны, но, можетъ-быть, послужитъ послѣднимъ средствомъ избѣжать войны, внушая Японіи опасенія за благопріятный для нея исходъ столкновенія". Поэтому онъ полагалъ необходимымъ тотчасъ же объявить мобилизацію войскъ Д. В. и Сибири, подвезти войска къ раіону сосредоточенія и рѣшительными дѣйствіями нашего флота воспротивиться высадкѣ японскихъ войскъ въ Чемульпо. Въ ожиданіи скораго отвѣта на эти насущные запросы А. вывелъ п.-артурскую эскадру на внѣшній рейдъ, дабы по полученіи согласія на свои предложенія, не теряя ни минуты двинуть флотъ нашъ къ берегамъ Кореи. Однако отвѣтъ на нихъ адм. А. получилъ изъ Спб. лишь 27 января, когда японцы начали уже военныя дѣйствія и бомбардировали П.-Артуръ; 24-го же янв. имъ была получена изъ м-ства иностр. дѣлъ депеша лишь съ извѣщеніемъ о разрывѣ дипломатич. сношеній съ Японіей. Не содержа никакихъ практическихъ, реальныхъ указаній, какъ надлежитъ трактовать этотъ фактъ, и что слѣдуетъ дѣлать, депеша говорила лишь о томъ, что отвѣтственность за послѣдствія, могущія произойти отъ перерыва дипломат. сношеній, остается на Японіи. При такихъ условіяхъ и имѣя въ виду ясно выраженное Государемъ горячее желаніе Его "избавить Россію отъ ужасовъ войны", адм. А. лишенъ былъ возможности что-либо предпринять и долженъ былъ проявить крайнюю осторожность въ своихъ дѣйствіяхъ, чтобы посылкою эскадры къ Корейскимъ берегамъ не повести къ вооруженному столкновенію съ Японіей, котораго въ Спб. избѣгали до самого послѣдняго момента. Такое отношеніе А. къ депешѣ м-ства иностр. дѣлъ, полученной имъ 25 янв., нашло себѣ затѣмъ подтвержденіе въ правит. сообщеніи о разрывѣ дипломат. сношеній, успокоительно заявлявшемъ, что таковой не означаетъ еще начала войны. Въ общемъ, роль А. въ ходѣ переговоровъ съ Японіей ограничилась лишь совѣщательнымъ участіемъ его въ нихъ и ролью передаточной инстанціи дипломатическихъ бумагъ, которыми наше м-ство иностр. дѣлъ обмѣнивалось съ своимъ представителемъ въ Токіо и съ токійскимъ кабинетомъ. По существу же, представленія, сдѣланныя А-мъ въ Спб., проникнуты были духомъ твердаго, энергичнаго отпора притязаніямъ Японіи на Манчжурію, дѣятельной военной подготовки къ возможнымъ съ ея стороны агрессивнымъ дѣйствіямъ и къ захвату въ нихъ иниціативы. Вѣра въ благопріятное "разрѣшеніе кризиса", царившая въ Спб., сдѣлала также то, что всѣ мѣропріятія по усиленію нашего военнаго положенія на Д. Востокѣ осуществлялись крайне экономно, не спѣша, безъ сознанія ихъ крайней необходимости и неотложности. Имѣя въ виду неравенство въ условіяхъ мобилизаціи Россіи и Японіи и тревожное положеніе политич. дѣлъ уже лѣтомъ 1903 г., адм. А. считалъ необходимымъ имѣть всегда подъ рукою не менѣе 50 т. войскъ и для этого сформировать новыхъ 44 б-на пѣхоты, соотвѣтственно сему увеличить количество кавалеріи и артилеріи, усилить гарнизонъ П.-Артура, приблизить войска къ раіону сосредоточенія арміи и придать имъ новую, "стратегическую организацію". Но уже на совѣщаніяхъ, происходившихъ въ П.-Артурѣ въ іюнѣ 1903 г., подъ предсѣдательствомъ воен. м-ра, г.-а. Куропаткина, всѣ эти пожеланія подверглись сокращенію: вмѣсто 44 б-новъ предположено было сформировать лишь 22, а формированіе особаго Квантунскаго арм. корпуса признано было и вовсе не нужнымъ. Въ октябрѣ же 1903 г. адм. А-ву предложено было отказаться отъ одного изъ 2 арм. корпусовъ, предназначенныхъ къ перевозкѣ въ Манчжурію въ случаѣ войны, а когда онъ на это не согласился, то число формируемыхъ б-новъ было сокращено съ 22 до 18, формированіе 9 В.-Сиб. стр. бригады предположено было сдѣлать путемъ выдѣленія б-новъ изъ состава другихъ В.-Сиб. стр. бригадъ и отложено до весны 1904 г. Сокращены были также испрашивавшіеся А-вымъ кредиты; вмѣсто 12 милл. руб. — единовременно и 17 милл. — въ теченіе 5 лѣтъ, Особое Совѣщаніе подъ предсѣдательствомъ гр. Сольскаго признало болѣе цѣлесообразнымъ "предусмотрѣть потребности воен. вѣдомства лишь на ближайшее время" и потому ассигновало на усиленіе обороны Д. Востока на истекавшій 1903 и предстоявшій 1904 гг. сверхсмѣтнымъ кредитомъ — по 3 милл. руб., а на 1905 г. — 6 милл. руб. Несмотря на всѣ тревожные для мира признаки, А-ву только въ первыхъ числахъ января 1904 г. разрѣшено было расходовать этотъ 3-милл. кредитъ… Такое же отношеніе встрѣчали въ Спб. и требованія А. относительно усиленія боевой готовности Тихоокеанской эскадры. Еще за два года до войны нач-къ ея доносилъ объ огромномъ некомплектѣ въ личномъ составѣ эскадры, но послѣдній такъ и не былъ пополненъ къ началу войны; пополненіе некомплекта снарядовъ къ орудіямъ эскадры производилось крайне медленно и несообразно положенію вещей. Съ огромной канцелярской волокитой производилось созданіе на мѣстѣ средствъ, необходимыхъ для починки судовъ. Такъ, въ теченіе 3 лѣтъ не могъ быть утвержденъ въ Спб. планъ устройства порта въ П.-Артурѣ, и онъ переходилъ изъ одной финансовой или технической комиссіи въ другую, между тѣмъ какъ въ Дальнемъ портъ выросъ быстро и министерство финансовъ не пожалѣло на него денежныхъ затратъ. Къ постройкѣ сухого дока въ П.-Артурѣ можно было приступить лишь въ началѣ 1903 г., и также послѣ неоднократныхъ напоминаній и ходатайствъ. По соображеніямъ экономическимъ, для эскадры было введено положеніе т. н. "вооруженнаго резерва", сократившее кредиты на плаваніе и практическую стрѣльбу. Такимъ образомъ, нося громкій и отвѣтственный титулъ "Намѣстника Е. И. В. на Д. Востокѣ", А., въ дѣйствительности, вслѣдствіе междувѣдомственной розни трехъ министерствъ, имѣвшихъ непосредственное отношеніе къ дѣламъ далекой окраины, и бюрократической централизаціи управленія ею, лишенъ былъ и въ этомъ отношеніи реальной полноты власти. Высочайшимъ указомъ Прав. Сенату, даннымъ 28 янв. 1904 г., адм. А. предоставлены были "для объединенія дѣйствій военно-сухопутныхъ и морскихъ силъ, сосредоточиваемыхъ на Д. Востокѣ", права главнокомандующаго арміями и флотомъ, а 12 февр. послѣдовало назначеніе к-щимъ Манчжурскою арміею г.-а. Куропаткина, какъ "самостоятельнаго и отвѣтственнаго начальника". Создалось двоевластіе, пагубность котораго увеличивалась тѣмъ, что, обладая разными темпераментами, гл-щій и к-щій арміей разно смотрѣли на характеръ веденія войны. А. съ самаго начала ея заявилъ себя сторонникомъ активнаго образа дѣйствій и стремился захватить иниціативу ихъ. Такъ, когда ген. Линевичъ, вр. командовавшій Манчжурскою арміею до пріѣзда ген. Куропаткина, опасаясь лишиться конницы, остановилъ движеніе коннаго отряда ген. Мищенко вглубь Кореи и отвелъ его къ Ялу, А., не раздѣляя этихъ опасеній и узнавъ о потерѣ соприкосновенія съ противникомъ, приказалъ Линевичу немедленно двинуть конный отрядъ впередъ и предписать ему болѣе рѣшительный образъ дѣйствій. Но съ прибытіемъ къ арміи ген. Куропаткина отрядъ былъ снова отведенъ назадъ. Въ то время какъ к-щій арміею предписывалъ ген. Засуличу всѣми мѣрами избѣгать рѣшительнаго боя на Ялу и вообще не считалъ возможнымъ, да и нужнымъ, противодѣйствовать высадкѣ японскихъ армій на Квантунъ, находя, что "чѣмъ дальше проникнутъ японцы въ Манчжурію, тѣмъ лучше", А. признавалъ необходимымъ рѣшительно имъ въ этомъ противодѣйствовать. Далѣе, сильно озабочиваясь участью П.-Артура, покинутаго имъ только въ силу Высочайшаго повелѣнія и въ самый послѣдній моментъ свободн. сообщенія крѣпости съ внѣшнимъ міромъ, А. еще 8 мая, до взятія японцами цзиньчжоуской позиціи, указывалъ ген. Куропаткину, что "наступила минута для рѣшительныхъ дѣйствій" въ цѣляхъ спасенія крѣпости. Его настойчивыя домогательства ихъ завершились, наконецъ, тѣмъ, что ген. Куропаткинъ двинулъ къ югу отрядъ ген. бар. Штакелъберга, но съ значительною потерею времени и не въ томъ составѣ, какъ это было ему предписано А-вымъ (32 б-на вмѣсто 48). Наступленіе велось не энергично, и закончилось у Вафангоу, гдѣ армія Оку нанесла отряду ген. Ш. пораженіе 1-го и 2-го іюня. Неудача эта не поколебала, однако, наступательныхъ тенденцій А., и онъ уже 7-го числа того же мѣсяца предложилъ ген. Куропаткину перейти въ наступленіе противъ арміи Куроки и 12-го числа повторилъ это предложеніе. К-щій Манчжурскою арміею отвѣтилъ на эти предложенія уклончиво и въ наступленіе не перешелъ. Иниціатива дѣйствій снова осталась въ рукахъ марш. Ойямы, который, начавъ 11-го іюня общее всѣми японскими арміями наступленіе къ Ляояну, уже къ 15-му числу оттѣснилъ наши отряды за Феншуйлинскій хребетъ, хорошо укрывшій отъ насъ расположеніе противника, группировку его силъ и его передвиженія. Считая, что единственнымъ выходомъ изъ этого опаснаго положенія было вернуть себѣ иниціативу дѣйствій немедленнымъ переходомъ въ наступленіе и что для этого мы имѣемъ достаточныя силы (131 б-нъ), А. 28 іюня въ третій разъ предложилъ ген. Куропаткину, не ожидая нападенія съ востока, самому атаковать Куроки. К-щій арміею и на этотъ разъ отклонилъ это предложеніе, считая силы свои слишкомъ слабыми. Между тѣмъ Куроки 6 іюля занялъ Сихеянъ и, открывъ себѣ, так. обр., путь къ Мукдену, въ обходъ ляоянскихъ позицій, еще болѣе ухудшилъ положеніе нашей арміи. Тогда, для убѣжденія ген. Куропаткина въ необходимости перейти къ активному образу дѣйствій, А. вызвалъ его 7 іюля въ Мукденъ на совѣщаніе, въ результатѣ котораго было рѣшено, удерживая наши позиціи противъ армій Оку и Нодзу (т.-е. Дашичао), начать наступленіе противъ Куроки. Однако и это рѣшеніе не было приведено Куропаткинымъ въ исполненіе. Отправившись въ расположеніе войскъ Восточной группы, чтобы лично руководить ими въ наступленіи, ген. Куропаткинъ не только не перешелъ въ таковое, но въ то же самое время, послѣ побѣдоносной обороны войсками южной группы позицій у Дашичао, приказалъ таковыя очистить, вопреки мнѣнію А., признававшаго необходимымъ во чтобы то ни стало удерживать за нами Дашичао—Инкоу. Всѣ дальнѣйшія настоянія А., чтобы рѣшеніе, принятое совмѣстно въ совѣщаніи 7 іюля, было выполнено, — не достигли цѣли, и ген. Куропаткинъ отводилъ наши войска съ одной позиціи на другую къ Ляояну. Считая при такихъ условіяхъ невозможнымъ нести долѣе отвѣтственность за наши неуспѣхи, А. сталъ просить о сложеніи съ него обязанностей гл-щаго. 12 окт. 1904 г. послѣдовалъ на его имя Высочайшій рескриптъ слѣдующаго содержанія: "Евгеній Ивановичъ! Съ сожалѣніемъ уступая настойчивымъ просьбамъ вашимъ объ освобожденіи васъ отъ обязанностей главнокомандующаго вооруженными силами Моими на Дальнемъ Востокѣ, Я выражаю вамъ Мою искреннюю признательность за всѣ ваши многосложные труды по формированію войсковыхъ частей намѣстничества, по сосредоточенію ихъ въ раіонѣ военныхъ дѣйствій и за высшее руководство вооруженными силами на Дальнемъ Востокѣ въ тяжелый начальный періодъ войны. Пребываю къ вамъ неизмѣнно благосклонный и благодарный Николай". — 12 ноября того же года на имя А. послѣдовалъ новый всемилостивѣйшій рескриптъ, въ которомъ дѣятельность его и личныя боевыя заслуги получили слѣдующую высокомилостивую оцѣнку: "Евгеній Ивановичъ, Освободивъ васъ, согласно вашему желанію, отъ обязанностей главнокомандующаго сухопутными и морскими вооруженными силами, дѣйствующими противъ Японіи, Я съ удовольствіемъ вспоминаю заслуги ваши на Дальнемъ Востокѣ, какъ во время китайскихъ событій въ 1900 г., такъ и при настоящихъ военныхъ дѣйствіяхъ съ Японіей, при чемъ вы своею благоразумною дѣятельностью вполнѣ оправдали Мое къ вамъ довѣріе. Послѣ несчастнаго случая съ эскадреннымъ броненосцемъ "Петропавловскъ", на которомъ погибъ командовавшій флотомъ вице-адмиралъ Макаровъ, вы, вступивъ, по Моему повелѣнію, въ непосредственное командованіе флотомъ Тихаго океана, проявили свойственныя вамъ энергію и распорядительность, отбивая многократныя атаки непріятеля брандерами и миноносцами, направленныя преимущественно на загражденіе выхода изъ Портъ-Артура. Высоко цѣня ваши боевыя заслуги и въ изъявленіе искренней Моей признательности, жалую васъ кавалеромъ Императорскаго ордена Нашего Святаго Великомученика и Побѣдоносца Георгія третьей степени, коего знаки при семъ препровождая, пребываю къ вамъ навсегда неизмѣнно благосклонный и искренно благодарный Николай". Среди своихъ подчиненныхъ А. пользовался большимъ уваженіемъ и авторитетомъ — за твердость воли, огромную трудоспособность, прямоту характера, большой государственный умъ и ясное пониманіе сложной политической и стратегической обстановки. Къ сожалѣнію, всѣ эти положительныя качества его были парализованы тѣмъ распредѣленіемъ власти на театрѣ войны, которое очевидецъ событій ея, бар. Теттау, назвалъ въ своихъ воспоминаніяхъ "свое образнымъ и не вполнѣ яснымъ". Русская печать, отмѣчая въ свое время оставленіе А-вымъ своего высокаго поста, справедливо назвала его "безмолвною жертвою несчастно сложившихся обстоятельствъ". Справедливо, съ своей точки зрѣнія, цѣнили А. и японцы, чувствуя въ немъ, видимо, большую моральную силу и зная объ его наступательныхъ тенденціяхъ. Состоявшій при японской арміи англійск. воен. агентомъ ген. сэръ Янъ Гамильтонъ занесъ въ свою "записную книжку штабного офицера" характерное наблюденіе: "Японцы ненавидятъ Алексѣева отъ всей души, но, насколько я могъ замѣтить, видимо, скорѣе любятъ Куропаткина". — 8 іюня 1905 г. состоялось упраздненіе Намѣстничества на Д. Востокѣ, и 13 іюня того же года А. былъ назначенъ членомъ Госуд. Совѣта, съ увольненіемъ отъ должности намѣстника и съ оставленіемъ въ званіи ген.-адъютанта. (Полный послуж. списокъ; "Матеріалы для описанія воен. дѣйствій въ Китаѣ въ 1900—1901 гг.", изданные воен.-учен. арх. Глав. штаба; бар. Теттау "18 мѣсяцевъ въ Манчжуріи съ русск. воісками", перев. съ нѣмец. ген. шт. полк. Грулева; сэръ Я. Гамильтонъ "Записная книжка штабнаго офицера во время рус.-яп. войны", перев. съ англійск., ген. шт. кап. Семенова (т. I) и Ю. Лазаревича (т. II) В. А. Апушкинъ, "Русско-японская война" 1904—1905 г., изд. т-ва "Образованіе", 1910 г.)

Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=ВЭ/ДО/Алексеев,_Евгений_Иванович&oldid=3508250