БАКЛАНОВ, Яков Петрович, войска Донского ген.-лейт., один из популярнейших героев Дона эпохи Кавказских войн, род. 15 марта 1809 г., в стан. Гугнинской. Отец его был полковой хорунжий, выслужившийся из простых казаков и достигший впоследствии чина полковника. 16 лет Б. был зачислен в полк, здесь он б. произв. в урядники. В 1828 г., уже в чине хорунжего, Б. отправился с полком на войну в Европ. Турцию. В течение её Б. показал себя столь пылким и храбрым офицером, что за излишнюю пылкость отец не раз собственноручно "дубасил по спине нагайкой", как признается он сам в своих воспоминаниях. В 1846 г. Б. получил в командование № 20 каз. полк на Кавказе. Он нашел его не в блестящем состоянии: казаки грязные, оборванные, на некормленных лошадях, с плохим вооружением; много людей в командировках. Б. прежде всего собрал свой полк, привел его в порядок и стал учить. И когда о тактических занятиях с офицерами никто еще не думал, Б. стал собирать у себя офицеров "на чашку чая" и здесь за разложенною картою Кавказа вести беседы о войне. Затем он устроил у себя в полку особую "учебную сотню", в которой готовил инструкторов на весь полк. Кроме того, в каждой сотне им были организованы особые команды пластунов, конно-сапер и ракетные команды. От обороны, которой держались его предшественники, Б. перешел к самому энергичному наступлению. Верные ему чеченцы-проводники и переводчики всегда вовремя предупреждали его о замыслах чеченцев, и он являлся к ним, как снег на голову. "Боклю", как звали Б. горцы, был по их мнению, сродни самому шайтану, и потому и имя ему среди чеченцев было "Даджал" т. е. дьявол. Б. знал об этом и всячески старался укрепит горцев в той мысли, что ему помогает "нечистая сила". Подвижность Б., его энергия, искусное применение к местности и уменье распознать обстановку были изумительны. Особенно отличился Б. в февр. 1850 г. в набеге отряда ген. Майделя на Гайтемировские ворота, за что получил чин полковника. 14 марта 1850 г. в деле у Умахан-Юрта Б. был ранен. Горцы, узаав о том, что грозный "Боклю" ранен, быстро собрали громадную партию для нападения на наши посты, но Б., превозмогая страшную боль, ночью на 25 марта лично повел войска и разбил горцев, которые разбежались в паническом ужасе, вполне уверенные, что имеют дело с самим чёртом, которого и пули не берут. В 1850 г. № 20 полк должен был идти на льготу на Дон. Но Б. стал так необходим на Кавказе для безопасности "линии", что кн. Воронцов писал о нём воен. мин-ру: "Этот человек дорог нам за свою выдающуюся храбрость, свой сведущий ум, за военные способности, знание мест и страх, который он внушил неприятелю; сам Шамиль уже упрекает своих наибов за страх, питаемый ими к Б". По всепод. докладу Государю письма Воронцова, его просьба была уважена. В июне 1850 г. на смену № 20 полку прибыл полк № 17, поступивший под начальство Б. С последним, по личному желанию, перешли в № 17 полк многие штаб и обер-офицеры, урядники и даже простые казаки, и с их помощью дело обучения нового полка пошло быстро и успешно. В 1851 г. Б. был вызван в креп. Грозную для участия в летн. экспедиции под нач. кн. Барятинского. Здесь ему была поручена вся конница отряда (23 сотни). Дело было блестящее, и за него Б. получил орден Владимира 3-й ст. Вскоре после того ему лично пришлось отразить чеченцев, пытавшихся отбить стада, пасшиеся у Куринского. Нападение чеченцев было столь неожиданно, что Б. не успел одеться и появился пред полком в одной только бурке, одетой на голое тело, с шашкою через плечо. Такой вид донского богатыря навел на горцев панику, и они долго не отваживались нападать на наши стада. Популярность Б. росла не только на Кавказе, но и в глубине России, откуда с одной "оказией" он получил неизвестно от кого и откуда посылку. Когда ее вскрыли, в ней оказался черный шелковый значок с вышитой на нём белой "Адамовой головой" и с надписью вокруг неё: "Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь". Этот мрачный значок наводил ужас на чеченцев, и Б. с ним не расставался до конца жизни. В 1852 г. Б. был награжден орд. св. Георгия 4-й ст. Во время работ по рубке просеки через Качкалыковский хребет Б. пришлось вступить в оригинальное единоборство с знаменитым горским стрелком Джанемом, который хвастался, что убьет Б., когда он выедет руководить работами и станет на своем обычном месте на высоком кургане. Б. это было сообщено лазутчиком в присутствии офицеров его полка — и Б. решил испытать судьбу. В обычное время он выехал на курган, взял у ординарца штуцер и стал ожидать. Вскоре за хребтом мелькнула папаха Джанема и грянул выстрел. На этот раз Джанем промахнулся. Вторая его пуля пробила край полушубка Б. Когда же затем из-за гребня показался испуганный своею неудачею стрелок, Б. пулею в лоб уложил его на месте. Когда Б. повернул коня и стал спускаться с кургана, войска, бывшие свидетелями этого оригинального поединка, приветствовали его громовым "ура". Сами горцы оглашали воздух неистовыми криками: "якши Боклю". В 1852 г. за отличия в делах против горцев Б. был произведен в г.-м., с оставлением ком-ром № 17 полка. В следующ. году Б. был назнач. состоять для особых поручений при главн. нач-ке Кавказск. войск и командовать всей кавалерией лев. фланга Кавказск. линии. В 1855 г. во главе иррегул. конницы Б. совершил под Карсом целый ряд подвигов. Когда начался в 1863 г. в Польше мятеж на зап. границе было собрано 12 каз. полков, и Б. был назначен в распоряжение М. Н. Муравьева. В воен. действиях против повстанцев ему не пришлось принять участия. Он был назначен нач-ком Августовского отдела. Страшная молва предшествовала приезду его в Литву. Все знали набеги его на Кавказе и боялись жестокости с его стороны. Но в лице Б. население получило хотя сурового, но в высшей степени справедливого начальника. На перекладных, без всякого конвоя, он объехал вверенный ему район, изучая настроение жителей и подолгу с ними беседуя. Тишина и спокойствие воцарились в его районе. В заботе о справедливости он даже рисковал не исполнять приказаний сурового Муравьева. Последний приказывал Б. конфисковать имения августовских повстанцев, а Б. упрямо учреждал опеки над малолетними наследниками сосланных в Сибирь, сохраняя за ними фольварки и земли. Б. был вызван по этому поводу в Вильно для объяснений. Разговор был длинный. В конце его Б. сказал: "М. Н., вы меня можете и под суд отдать, и без прошения уволить, но я вам скажу одно: Сувалкским отделом я управлял от вашего имени, которое всегда чтил и уважал. Целью моею было так поступать, чтобы на имя это не легло никакого пятна. И совесть мне говорит, что я добился успеха... Я моему Государю, России и вам, моему прямому начальнику, был и буду верен, но в помыслах моих было ослабить в районе моего отдела толки о русской свирепости"... Муравьев и Б. расстались примиренные. Последние годы Б. прожил в Спб. и 18 окт. 1873 г. его не стало. Он умер в бедности и похоронен за счет признательного Донского войска в Петербурге, в Новодевичьем монастыре. Над могилой Б. на добровольные пожертвования поставлен памятник, изображающий скалу, на которую брошена бурка и папаха, из-под папахи выдвинут черный "Баклановский" значок. Имя Б. присвоено 17-му Донск. каз. полку. Высоч. приказом 21 июня 1909 г. полку этому повелено иметь полковой значок по образцу того, который всюду сопровождал Б. Станица Гугнинская переименована в Баклановскую, Троицкий проспект в Новочеркасске назван Баклановским. В Донском Имп. Александра III кад. корпусе учреждена стипендия имени ген. Б. Кроме того, в память отличной стрельбы Б. установлен розыгрыш ежегодно специальных "Баклановских" призов за стрельбу из винтовок, для офицеров и нижних чинов. Про Б. сложено на Дону много песен. (Потто, Я. П. Бакланов, монография; П. Краснов, Картины былого тихого Дона; "Баклановский сборник", Новочеркасск, 1910 г.; Моя боевая жизнь. "Записки войска Донского ген.-лейт. Я. П. Бакланова, написанные собственною его рукою", — "Русск. Стар.", 1871 г., т. III).
.jpg)
.jpg)
Словник: Б — Бомба. Источник: т. 4: Б — Бомба, с. 347—349 ( commons )