Буль де неж (Аверченко)

Буль де неж
автор Аркадий Тимофеевич Аверченко
Опубл.: 1920. Источник: az.lib.ru

Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок

М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2015.

БУЛЬ ДЕ НЕЖ

править

Могу сказать: посчастливилось мне. Повезло!

Я вчера видел такую штуку, которую едва ли кому удастся увидеть.

Зрелище столь же редкое, как если бы кто-нибудь подсмотрел любовные объятия влюбленного тигра и тигрицы в индийских джунглях…

Я видел своими собственными глазами, как повышаются цены!

Это нужно понять! Не то, что чувствовал повышение цен, ощущал на своей шкуре, нет! Я именно видел физически глазами, как повышаются цены!

Совершенно два разных ощущения.

Ведь есть же огромная разница между тем, что вы, скажем, прочитали в газетной хронике заметку петитом о том, что «в районе Рудольфовой горы нашли труп неизвестного мужчины с резаной раной на горле» — и тем, что вы бы

сами, своими глазами, видели, как произошло это убийство: как убийца повалил несчастного на землю, как навалился ему на грудь, как, тяжело дыша, шарил у себя в кармане матросский ножик, как зубами раскрыл его и как стал медленно пилить лезвием по горлу, в котором что-то клокотало и пульсировало…

В первом случае — пробежали вы сухую заметку ленивыми глазами, прихлебнули из стакана полуостывший чай и, сейчас же забыв о трупе «с резаной раной на горле». переползли глазами на «отсутствие в городе воды».

А во втором случае — вы целую ночь не будете спать! Бам все время будут мерещиться полузакатившиеся глаза зарезанного, белые зубы под темными усами, открывающие лезвие ножика, трепыханье истекающего кровью тела — мало ли что!

Так и я — не спал почти целую ночь, а? Подумать только — своими собственными глазами видел, как повышаются цены!

Было это так: подхожу я вчера к лимонадной будке выпить стакан сельтерской с сиропом, каковая несложная комбинация вот уже неделю стоит 60 рублей.

Впереди меня какой-то господин медленно тянул из стакана тот же самый напиток, выпил, спросил «сколько?». получил в ответ «шестьдесят» — и стал расплачиваться…

А с другой стороны подошел человек с пучком шнурков для ботинок.

— Почем шнурки? — спросил я.

— 340 за пару.

— Ого! Многовато! Хозяин, дайте мне стаканчик с сиропом.

Я выпил, спросил машинально — «сколько?» — хотя прекрасно знал, что шестьдесят… И вот тут-то произошло это необычайное, потрясающее событие, тут-то и представилось моим изумленным глазам зрелище, о котором я говорил выше…

На мой вопрос угрюмый хозяин, лицом очень напоминавший того, выдуманного мной убийцу-матроса, помолчал, потом переглянулся с мокроносым мальчишкой, гнездившимся в глубине будки и в это момент вяло перемывавшим в помоях чистые стаканы… Переглянулись они и показалось мне, что какая-то зеленая искорка перескочила из одних глаз в другие.

Судя по последствиям взглядов, первый из них гласил:

— А что если я этому фрукту ахану сразу сто — не закричит он?

Второй взгляд мокроносого мальчишки ответил:

— А что с ними, чертями, церемониться?!!.. Валяй!

И свершилось!!

— С вас сто рублей, — холодным тоном, в котором сквозила некоторая неуверенность, произнес убийцевидный хозяин.

Тр-рах! Ну, клянусь вам, я своими глазами видел, как повышаются цены на предметы нашего обихода.

И мне до слез сделалось обидно, что это так просто… А я-то воображал, что люди собираются на какие-то свои сельтерско-лимонадные заседания, что у них идут ожесточенные дебаты, что читаются доклады о необходимости повышения ставок на сиропную воду — с цифрами и диаграммами в руках, что все голосуют за и против, и что необходимость повышения выносится большинством голосов, на основании железной необходимости и полной безвыходности положения.

А тут… так просто!

Человек с лицом убийцы переглянулся с мокроносым мальчишкой — и на тебе! Я от этого взгляда обеднел на 40 рублей.

Хоть бы в этот момент разносчик лимонада подал хозяину какую-нибудь записку, хоть бы жена подбежала к нему и шепнула что-нибудь на ухо, хоть бы гром грянул или дождик пошел в это момент — все-таки, хоть некоторое основание.

А то — переглянулись — и на тебе! Подойди я двумя минутами раньше — я был бы богаче на 40 рублей.

*  *  *

После меня пил воду продавец шнурков. Выпив, вынул из кармана шестьдесят рублей, положил на прилавок, но хозяин возразил уже очень уверенно:

— Еще сорок!

— За что?! Вчера же стоило 60, — завопил менее застенчивый, чем я, продавец шнурков.

— Как за что? А вы знаете, почем теперь овес, почем одна подкова?

Это соображение до сих пор никому не приходило в голову — да, вероятно, и самому лимонадчику.

— Причем тут овес?!

— А вы думаете, мы воду на спине таскаем? Лошадь с фабрики развозит. Что это у вас? Шнурки? Почем?

Разносчик шнурков покосился на меня и сказал:

— 410.

— Тьфу, черт! Да ведь ты только что говорил этому господину — 340?!

— Какому? Вот этому?! Да я и не о тех шнурках говорил. А эти 410.

Подошел еще один прохожий.

— Почем шнурки?

Цена уже оформилась и закостенела:

— 410.

— Что так дорого?!

— А вы знаете, почем теперь овес? А подковы?

*  *  *

И покатилось…

Разозленный на дороговизну прохожий пришел к себе в магазин и поднял цены на нитки, молочница, покупавшая нитки, тоже разозлилась, колбасник, покупавший молоко, тоже обиделся…

Прямо-таки, страшно подумать, сколько завтра будет стоить яйцо.

*  *  *

А повесить бы своевременного сельтерского хозяина с убийцевидным лицом — никакой бы этой катавасии и не было.

А мокроносого мальчика — высечь.

КОММЕНТАРИИ

править

Впервые: Юг России, 1920, 3 мая, № 29 (222). Печатается впервые по тексту газеты.