Белинский В. Г. Собрание сочинений. В 9-ти томах.
Т. 2. Статьи, рецензии и заметки, апрель 1838 — январь 1840.
Ред. Н. К. Гей. Подготовка текста В. Э. Бограда. Статья и примеч. В. Г. Березиной.
М., «Художественная литература», 1977.
БРАВО, ИЛИ ВЕНЕЦИАНСКИЙ БАНДИТ, ИСТОРИЧЕСКИЙ РОМАН. Сочинение Я.-Ф. Купера. Санкт-Петербург. 1839. В типографии Конрада Вингебера, Четыре части: I — 189, II — 206, III — 192, IV — 218. (12).
Купер явился после Вальтера Скотта и многими почитается как бы его подражателем и учеником; но это решительная нелепость: Купер — писатель совершенно самостоятельный, оригинальный и столько же великий, столько же генияльный, как и шотландский романист. Принадлежа к немногому числу перворазрядных, великих художников, он создал такие лица и такие характеры, которые навеки останутся художественными типами: вспомните его Соколиного-Глаза, который потом является Тенетником, вспомните его пчелиного охотника Павла, его Твердосердого, его Харвея Бирша, его Джона-Поля[1]1 и множество других лиц, вероятно, столько же как и мне, знакомых и перезнакомых вам. Сверх того, будучи гражданином молодого государства, возникшего на молодой земле, не похожей на наш старый свет, — он через это обстоятельство как будто бы создал особый род романов — американско-степных и морских. В самом деле: эти дивные изображения беспредельных степей Америки, покрытых травою выше человеческого роста, населенных стадами бизонов, пересекаемых огромными лесами, таящими в себе краснокожих детей Америки, ведущих и между собою и с белыми непримиримую брань, — где, у кого, кроме Купера, можете вы найти все это? — А море, а корабль — тут он опять как у себя дома; ему известно название каждой веревочки на корабле, он понимает, как самый опытный лоцман, каждое движение корабля, как искусный капитан — он умеет управлять им, и нападая на неприятельское судно и убегая от него. На тесном пространстве палубы он умеет завязать самую многосложную и в то же время самую простую драму, и эта драма изумляет вас своею силою, глубиною, энергиею, величием, а между тем в ней все так, по-видимому, спокойно, неподвижно, медленно, обыкновенно. Дивный, могучий, великий художник! Вот это-то и заставило всех сделать ложное заключение, что Купер может быть у себя дома только в степи, лесу да на море; но что если перенесет место действия своего романа на твердую землю, то непременно потерпит кораблекрушение и сядет на мель. Но великий художник не побоялся карканья критических вороньев или ворон; но, расправив свои могучие орлиные крылья, и на чужом материке, под чужим небом полетел тем же, ему одному свойственным полетом, каким парил он и под небом своей родины. «Браво», роман, местом действия которого Купер избрал Венецию, служит этому доказательством. Недавно этот роман явился на русском языке в самом безграмотном переводе3, какой только может себе вообразить самое пылкое и смелое безграмотное воображение, — и почти во всех наших журналах было повторено, что Купер — хороший романист у себя в Америке да на море, а в Европе — срезался и что его «Браво» — скучный и пошлый роман4. Вот так-то — что много думать!..
Признаемся, не без страха принялись мы за чтение «Браво»: нам было бы грустно удостовериться, что такой великий художник, как Купер, мог писать плохие романы, как какой-нибудь Больвер. Вот уже мы, через великую силу, прочли главу, другую… перевод уже одолевал наше терпение, нашу любовь к искусству, готовую на великие жертвы — даже на чтение таких переводов… но вот мрак начал рассеиваться, легкие очерки стали превращаться в живописные фигуры, слабые тени — в живые образы и лица — и, несмотря на ужасный перевод, мы уже не читали, а с ненасытною жадностию пожирали остальные главы и части… И теперь, когда уже роман давно прочтен, и теперь носятся перед нашими глазами эти дивные образы, которые могла создать только фантазия великого художника… Вот старый рыбак Антонио, с его энергическою простотою нравов, с его благородною грубостию; вот глубокий, могучий, меланхолический Браво; вот кроткая, чистая, милая Джельсомина; вот ветреная и лукавая Анина — какие лица, какие характеры! как сроднилась с ними душа моя, с какою сладкою тоскою мечтаю я о них!.. Коварная, мрачная, кинжальная политика венециянской аристократии; нравы Венеции; регата, или состязание гондольеров; убийство Антонио — все это выше всякого описания, выше всякой похвалы. И все это так просто, так обыкновенно, так мелочно, по-видимому; люди хлопочут, суетятся: кто хочет погулять, кто достать деньжонок, кто поволочиться, кто пощеголять; лица всех веселы, публичные гулянья пестреют масками, по каналам разъезжают гондолы, — но из всего этого выставляется какой-то колоссальный призрак, наводящий на вас оцепеняющий ужас… И все действие продолжается каких-нибудь три дня; внешних рычагов нет — вся драма завязывается из столкновения разных индивидуальностей и противоположности их интересов, все события самые ежедневные, — но только не раз во время чтения опустится у вас рука с книгою, и долго, долго будете вы смотреть вдаль, не видя перед собою никакого определенного предмета…
Прежде нежели произносить такой решительный и такой презрительный приговор произведению такого великого мастера, как Купер, — не худо было бы прочесть его в подлиннике, если доступен язык его, или хоть во французском переводе, потому что все французские переводчики, вопреки большей части русских, имеют похвальную привычку заботиться о смысле и правильности языка.
Теперь о переводе «Браво». Вот вам несколько образчиков, впрочем еще не самых отчаянных: «Пошел с веселостию в другую комнату, будучи слишком привыкши к интригам, чтобы заняться этою поосновательнее. — И это-то ты называешь твое знание людей. — Рука воспитанницы его, будучи однажды соединена с моею, и зло, до этого относящееся, сделается невозвратимым. — Особенное положение Венеции и число находившихся в ней моряков соделали город этот знаменитым забавою этого рода. Семейства были известны и славны целые столетия своим искусством и ловкостию править веслом, так как в Риме таковые были знамениты подвигами менее полезными и менее невинными. Было обыкновение избирать из этих семейств людей самых сильных и ловких; и, призвав на помощь святых своих и осуществя гордость и воспоминания свои песнями, в которых упоминались великие дела их предков, соперники пускались к цели со всем жаром, который только честолюбие и страсть к победе внушить могут»5. Не правда ли, что очень хорошо? — И весь-то роман так переведен, и еще с подлинника: как не согрешишь, не скажешь, что не в помощь богатство?..
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьВ тексте примечаний приняты следующие сокращения:
Белинский, АН СССР — В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., тт. I—XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953—1959.
«Белинский и корреспонденты» — В. Г. Белинский и его корреспонденты. М., Отдел рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, 1948.
Белинский. Письма — Белинский. Письма. Редакция и примечания Е. А. Ляцкого, тт. I—III, СПб., 1914.
«Воспоминания» — В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. Гослитиздат, 1962.
ГБЛ — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина.
КСсБ — В. Г. Белинский. Сочинения, ч. I—XII. М., Изд-во К. Солдатенкова и Н. Щепкина, 1859—1862 (составление и редактирование издания осуществлено Н. X. Кетчером).
КСсБ, Список I, II… — Приложенный к каждой из первых десяти частей список рецензий Белинского, не вошедших в данное изд. «по незначительности своей».
ЛН — «Литературное наследство». М., Изд-во АН СССР.
Панаев — И. И. Панаев. Литературные воспоминания. М., Гослитиздат, 1950.
ПссБ — Полн. собр. соч. В. Г. Белинского под редакцией С. А. Венгерова (тт. I—XI) и В. С. Спиридонова (тт. XII—XIII), 1900—1948.
Пушкин — А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10-ти томах. М. —Л., Изд-во АН СССР, 1962—1965.
Станкевич — Переписка Николая Владимировича Станкевича. 1830—1840. М., 1914.
Браво, или Венецианский бандит… Сочинение Я.-Ф. Купера (с. 422—424). Впервые — «Московский наблюдатель», 1839, ч. II, № 4, отд. IV «Литературная хроника», с. 87—91 (ц. р. 8 апреля; вып. в свет 17 июня). Без подписи. Вошло в КСсБ, ч. III, с. 83—86.
1 Перечисляются герои романов Купера «Последний из могикан», «Американские степи», «Шпион».
2 Джон-Поль — герой романа Купера «Лоцман» и романа Александра Дюма «Капитан Поль».
3 Роман был переведен Е. Коведяевым.
4 Так писали «Сын отечества» (1839, № 2, отд. IV, с. 128), «Библиотека для чтения» (1839, № 3, отд. VI, с. 4), "Литературные прибавления к «Русскому инвалиду» (1839, т. I, № 6). На этом фоне отрицательных отзывов русской периодики о первом «европейском» романе Купера особый интерес представляет рецензия Белинского, который подчеркнул умение Купера увидеть необыкновенное в обыденном, драму жизни в событиях простых.
5 Цитируются: ч. I, с. 123, 186; ч. III, с. 8; ч. II, с. 11—12. Курсивы Белинского.
- ↑ А этого не угодно ли для курьезу сравнить с Джоном-Полем г. Александра Дюма, чтобы увидеть разницу между самобытным гением творчества и литературным обезьянничеством жалкой, посредственности2.