Зайцев Б. К. Собрание сочинений. Т. 10 (доп.).
Письма 1901—1922 гг. Статьи. Рецензии.
М.: Русская книга, 2001.
Константин Мочульский править
БОРИС ЗАЙЦЕВ. УЛИЦА СВ. НИКОЛАЯ. РАССКАЗЫ 1918—1921 править
Рассказы о «годах вихрей и трагедий»; но вихри эти — пожары, братоубийство, людоедство — как черный бархат рамы. А картина — тихий и светлый пейзаж. Душа художника невозмутима, «не зашелохнет, не прогремит».
«Как будто нет той жизни — страшной и безжалостной, где мы живем»… «Так тихо, так все благозвучно, светло и мирно». «Душа эфирная» не хочет «жизни, как она есть». Стоны пухнущих от голода, крики расстреливаемых, неистовые звуки революции должны быть заглушены «торжествующей песнью души». Автор рассказывает о крестьянской сходке. Он тоже заседает со своими «гражданами». Но «меж нами — пропасть. В разные стороны мы глядим, разно живом, разно чувствуем. Я для них слишком чудной, они для меня — слишком жизнь». И глава заканчивается решительно: «Жизнь, как она есть — долой».
Не станем же удивляться, что вместо Дантова Ада перед нами: «Уединение Воклюза, Сорга, жизнь Петрарки. Отдаленные прогулки по холмам в Провансе». Как несущественна фабула для поэта-лирика — и как чужда ему действительность! Разве можно упрекнуть Зайцева за то, что грохот войны и революций не мешает ему петь, что очарованный песнью, он томно закрывает глаза на «грубую жизнь»? Ведь и Петрарка жил среди междоусобий — а разве вид крови отвлекал его от «звуков сладких»?
У Б. Зайцева лирический строй души проявлен еще выразительнее: он преодолевает и форму (проза, бытовой рассказ) и фабулу. Трагедия до конца переплавлена в лирику. Мрачное, чудовищное, кровавое скрыто под «светлой дымкой сентябрьской» — и нежнейшими красками переливается ландшафт. Как неожиданен колорит Лоррена в зловещей Московии — как удивительны эти соловьиные трели в выжженных лесах России двадцатого года!
Лирические рассказы Зайцева построены на этом — едва ли сознательном — контрасте между «вихрем» ненавистной жизни и неподвижном светом души. Единая тема — романтически-мечтательная, «некровно» — зыбкая, — развивается вопреки сюжету. Вот стихотворение в прозе о Москве, вот элегия об уединении, вот песня о душе… убогий быт, со стояниями в очереди, с пайками, примусом и ценами на молоко — все это страшная сказка, рассказанная няней. Добрейшие старики-романтики любили поговорить о кладбищах и привидениях. Романтик Зайцев немного подновляет прием, заменяя призраки «вспухающими детьми» и «людоедами». Это только усиливает кротко-умиленное состояние «прекрасной души».
КОММЕНТАРИИ править
Улица св. Николая. Впервые — в газ. «Звено». 1924. 31 марта № 61. Печ. по изд.: Мочульский К. Кризис воображения: Статьи. Эссе. Портреты. Томск: Водолей, 1999. Константин Васильевич Мочульский (1892—1948) — историк литературы, критик, эссеист; автор монографии «Духовный путь Гоголя» (Париж, 1934), «Владимир Соловьев: Жизнь и учение» (Париж, 1936), «Достоевский: Жизнь и творчество» (Париж, 1947), «Андрей Белый» (с предисловием Зайцева; Париж, 19SS), «Валерий Брюсов» (Париж, 1962). Автор очерка-портрета «Б. К. Зайцев» (1926) и рецензии о его первом романе из тетралогии «Путешествие Глеба» — «Заря» (1937).