ДАНТЕ. БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДIЯ
правитьАДЪ
правитьПѣснь первая
править1 На полъ-дорогѣ нашей жизни тлѣнной
Очнулся я въ лѣсу, суровомъ, дикомъ,
Куда попалъ, съ пути прямого сбившись.
4 Увы, сколь тягостно повѣдать мiру,
Каковъ тотъ лѣсъ былъ, дикiй и дремучiй!
Лишь мысль о немъ вновь ужасъ пробуждаетъ:
7 Столь горекъ онъ, что смерть немногимъ горше.
Но благо я обрѣлъ въ лѣсу томъ страшномъ,
И будетъ рѣчь моя теперь о немъ.
10 Какъ я туда попалъ, теперь не вспомню:
Такимъ глубокимъ сномъ я былъ охваченъ
Въ тотъ часъ, какъ я сошелъ съ прямой дороги.
13 Когда же я пришелъ къ подножью холма,
У коего кончался долъ лѣсистый,
Меня повергшiй въ такой ужасъ сильный,
16 Взглянулъ я вверхъ и на его вершинѣ
Увидѣлъ я лучи планеты дивной,
Ведущей всѣхъ людей стезей прямою.
19 Тогда во мнѣ немного страхъ улегся,
Наполнившiй мнѣ душу въ той долинѣ,
Гдѣ ночи мракъ меня всего окуталъ.
22 И какъ пловецъ изъ моря, задыхаясь,
Спасается на брегъ и, оглянувшись,
Взираетъ на опасную пучину:
25 Такъ я, еще спасаясь бѣгствомъ въ мысляхъ,
Глядѣлъ назадъ на тотъ ужасный долъ,
Въ которомъ живъ никто не остается.
28 Немного отдохнувъ усталымъ тѣломъ,
Я далѣе пошелъ тропой пустынной,
Одной ногой все выше забирая.
31 И вотъ, почти въ началѣ, на откосѣ,
Проворная и легкая пантера
Предстала мнѣ, съ пыжинами на шкурѣ.
34 И съ глазъ моихъ она не уходила
И такъ мнѣ путь на гору преграждала,
Что много разъ назадъ я обращался.
37 Тогда въ началѣ только было утро,
И солнце поднималося съ звѣздами,
Что были съ нимъ, когда любовь Господня
40 Движенiе дала тѣламъ небеснымъ.
Дня раннiй часъ и видъ благоуханной
Весны питать надежду позволялъ мнѣ,
43 Что я избѣгну звѣря съ пестрой шкурой.
Но не на столь была сильна надежда,
Чтобъ образъ льва меня не ввергнулъ въ ужасъ.
46 Казалося, онъ шелъ ко мнѣ на встрѣчу,
Главу подъявъ и гладомъ разъяренный,
И, чудилось, дрожалъ предъ звѣремъ воздухъ.
49 Волчиха съ нимъ: въ ужасной худобѣ
Она полна казалась вожделѣнiй:
И многихъ уже въ скорбь она повергла,
52 И страхомъ, исходившимъ отъ нея,
Она меня такъ сильно удручила,
Что я на холмъ взойти не могъ ужъ думать.
55 Какъ человѣкъ, стремящiйся къ наживѣ,
Когда ему потеря угрожаетъ,
Скорбитъ въ душѣ и проливаетъ слезы:
58 Такъ было и со мной, когда волчиха,
Идя ко мнѣ на встрѣчу, шагъ за шагомъ
Гнала туда, гдѣ Солнце не сiяетъ.
61 Въ тотъ часъ, какъ съ кручи я сбѣгалъ въ лощину,
Передо мною появился нѣкто,
Отъ долгаго молчанiя осипшiй.
64 Его узрѣвъ среди пустыни дикой,
Я возопилъ: «О сжалься надо мною,
Кто-бъ ни былъ ты, иль тѣнь, иль человѣкъ».
67 А онъ: «Я былъ когда-то человѣкомъ.
Родители мои Ломбардцы были
И въ Мантуѣ они родились оба.
70 При Юлiи увидѣлъ свѣтъ я поздно
И въ Августа правленье жилъ я въ Римѣ,
Когда языческiе боги чтились.
73 Поэтъ я былъ и праведнаго сына
Анхиза пѣлъ, пришедшаго изъ Трои,
Когда сожженъ былъ гордый Илiонъ.
76 Но ты зачѣмъ ко скорби воротился,
Зачѣмъ на холмъ ты не восходишь,
Что радости является залогомъ?»
79 «Такъ значитъ, ты Вергилiй, тотъ источникъ,
Изъ коего потокъ рѣчей стремится»,
Отвѣтилъ я ему, потупивъ взоры.
82 «О честь и слава остальныхъ поэтовъ,
Сочти заслугой мнѣ любовь и ревность,
Съ которыми читалъ я твою книгу.
85 Вѣдь ты учитель мой, ты мой наставникъ,
Въ твоихъ твореньяхъ вѣчныхъ я воспринялъ
Высокiй стиль, мнѣ даровавшiй славу.
88 Смотри, вотъ звѣрь, меня назадъ погнавшiй.
Молю, спаси меня, мудрецъ великiй:
Дрожатъ отъ страха всѣ мои суставы!»
91 А онъ въ отвѣтъ, мои увидя слезы:
«Инымъ путемъ ты долженъ направляться,
Коль хочешь избѣжать пустыни дикой.
94 Знай, этотъ звѣрь, твои исторгшiй вопли,
Пройти не дастъ тамъ, гдѣ онъ самъ гнѣздится,
Но такъ онъ всѣхъ тѣснитъ, что загрызаетъ.
97 Столь зла сiя волчиха и лукава,
Что никогда не насыщаетъ глада
И послѣ жратвы еще больше алчетъ.
100 Со многими она блудитъ звѣрями,
Доколѣ ловчiй песъ не народится
И не придетъ загрызть ее до смерти.
103 Онъ ни земли не будетъ чтить, ни злата,
А мудрость лишь, любовь и добродѣтель,
И въ бѣдности родившись, будетъ бѣденъ.
106 Италiи спасителемъ онъ станетъ,
За кою умерла Камилла-дѣва,
Турнъ, Эврiалъ и Нисъ, отъ ранъ истекшiй.
109 И будетъ гнать волчиху онъ повсюду,
Покуда не загонитъ въ преисподню,
Отколь ее на свѣтъ Завистникъ выслалъ.
112 Такъ я для блага твоего рѣшаю,
Чтобъ ты пошелъ теперь за мною слѣдомъ.
Я повлеку тебя по той юдоли,
115 Гдѣ ты отчаянья услышишь вопли
И грѣшниковъ узришь, изъ коихъ каждый
Вторую смерть напрасно призываетъ.
118 Затѣмъ ты тѣхъ увидишь, что довольны
Въ огнѣ, золе они живутъ въ надеждѣ
Селенiя узрѣть блаженныхъ духовъ.
121 И если къ нимъ ты вознестись захочешь,
Къ тебѣ придетъ душа, меня достойнѣй,
А я уйду и съ ней тебя оставлю.
124 Тотъ Властелинъ, что правитъ въ вышнемъ небѣ<,>
Придти туда со мной не дозволяетъ
За то, что я не зналъ Его Закона.
127 Повсюду власть Его, а тамъ царитъ онъ.
Тамъ градъ Его и тамъ престолъ высокiй:
Блаженъ, кого туда Онъ восхищаетъ».
130 А я къ нему: «Поэтъ, я заклинаю
Тебя тѣмъ Богомъ, Коего не зналъ ты,
Чтобъ мнѣ спастись отъ сей бѣды и худшей,
133 Веди меня указанной дорогой,
Чтобъ мнѣ узрѣть съ тобой врата Петровы
И тѣхъ, которые въ аду томятся».
136 Онъ двинулся впередъ, за нимъ я слѣдомъ.