Август Стриндберг
правитьСовременные басни.
правитьБлагородные
правитьЗа садом, у самого забора, стоял большой куст шиповника, весь покрытый цветами. бесчисленные ветви его были гибки, как сабельные клинки из самой лучшей стали.
Из своего скромного уголка шиповник мог видеть все посадки садовника.
На грядках росли розы, но вид у них был совсем неважный. Маленькие тощие кустики, ростом не выше лейки. У многих из них морозом побило завязь, и они сами почернели и поблекли. Другие, и таких было большинство, были бесплодны, их природа была слишком нежна, и они не могли иметь детей. На таких кустах никогда не появлялось завязи и бутоны никогда не распускались.
Шиповник видел их всех еще прошлым летом. Тогда они все стояли на грядках с великолепными красными, желтыми и белыми цветами. Зато теперь у них был совсем слабый и жалкий вид.
Садовник был очень огорчен, увидав своих благородных питомцев в таком упадке.
— Черт знает, какое худосочие! Надо непременно доставить им приток здоровой и свежей крови.
Садовник нарвал плодов шиповника с большого дикого куста и посадил их на особой грядке.
Старый шиповник не без гордости размышлял о том, что теперь и у него будут благородные дети, и заранее радовался блестящей участи, ожидавшей его потомство, перед которым заботливая рука будет устранять все неблагоприятные условия борьбы за существование.
С наступлением весны молодые шиповники начали расти. Вид у них был крепкий и здоровый, благодаря роскошному питанию, которое они получали в саду. Родная мать с гордостью любовалась ими, а дикие братья, растущие на граните и песке, смотрели на них с завистью.
В два лета они выросли так, как не вырастают и в четыре года их дикие сородичи. Упругие стебли их подымались кверху, как испанский камыш.
На третью весну садовник пришел к своим посадкам. Он выкопал лопаткой все молодые кустики, отобрал всех слабых в одну кучу, и здесь они лежали, истекая кровью, вяли и умирали под лучами палящего солнца. Крепкие и здоровые кустики рабочие запаковали в солому и увезли на вокзал. Садовник оставил себе только два кустика и тут же посадил их в особую грядку.
Мать с замиранием сердца смотрела на эту кровавую расправу. Но жестокий садовник этим не ограничился. Он взял нож и срезал одно из молодых растений у самой земли, так что от него ничего не осталось на поверхности, потом он срезал у другого кустика все ветки и оставил только один маленький черешок. Затем садовник сделал прививку. На первом кустике он привил глазок под самой землей, на другом он сделал прививку на верхушке черешка.
Проходят дни, и раны начинают затягиваться. Сок подымается по стеблю, благодаря работе сильных корней, почки набухают и распускаются, и паразитические ветки радуются жизни за счет тех несчастных, которые «поят их собственной своею кровью». Садовник с ножом в руках постоянно наблюдает за тем, чтобы здоровая натура шиповника не взяла верх, и заботливо обрезает дикие ветви, как только они начинают расти.
— Что, детки мои бедные, — спрашивает их огорченная мать, — довольны ли вы, что попали в такую благородную компанию? Не надоело ли вам таскать на своих спинах этих тунеядцев, которые сами даже не в состоянии делать детей без посторонней помощи.
А дети стонут в ответ:
— Да, уж нечего сказать, приятно проводить время в этом благородном обществе. Взять хотя бы меня: я изображаю палку, на которую насажена метла. А посмотрите на моего брата, он, бедняга, принужден держать свой светильник под спудом.
В это время из-под земли слышится слабый голос, полный тоски и страдания:
— Послушай, благородный дворянин! Я работаю тут под землей в темноте и даже на вижу солнца, а ты там сидишь себе спокойно наверху, питаешься моим соком и присваиваешь себе то, что принадлежит мне. Ах, если бы я мог выбраться на волю! Я бы тебе показал тогда, кто из нас сильней.
Садовник не расстается с своим ножом и, как только заметит появление «ненастоящего» ростка, он его немедленно срезает. Зато «настоящие» благоденствуют и расправляют на солнце свои цветущие ветви.
Женщины одна за другой проходят по дорожкам сада и восхищаются красивыми розами.
Вот уже июль месяц.
Садовник что-то не показывается. Не слышно больше, как скрипит песок под его толстыми деревянными подошвами. На следующий день тоже нет садовника и его беспощадного ножа. Ставни дома плотно затворены, и по саду распространяется какой-то аптечный запах каждый раз, когда входная дверь открывается, чтобы пропустить доктора.
Садовник болен и лежит в постели.
— Теперь, пока нет ножа, на нашей улице праздник! — радостно шумят порабощенные кусты шиповника. — Теперь настало время нам бороться за равноправие.
— Час мщения настал! — шепчут в ужасе благородные.
— Скажите лучше: час расплаты, — отвечают кусты шиповника.
Дикие стебли начинают быстро расти кверху. Они работают день и ночь. Они ползут отовсюду, выходят на свет и поднимаются к небу. Они растут до тех пор, пока не заслоняют солнечного света от «настоящих». Они сами поедают всё то, что добивают своим трудом. Благородные дворяне, посаженные на сухоядение, понемногу начинают чахнуть.
— Долой кровопийц! Долой их вместе с господством ненавистного ножа!
И кровопийцы гибнут от недостатка в пище, так как они сами не в состоянии себя прокормить. Листья их увядают, задушенные дружным натиском здоровых и работоспособных противников. Их нераспустившиеся цветы засыхают, их поблекшие ветви покрываются гусеницами, которые пожирают их заживо, подобно тому, как черви пожирали тело детоубийцы и тирана Ирода.
Теперь кусты шиповника пользуются всеми радостями жизни. Они покрываются простыми, но здоровыми цветами, обладающими всем тем, чего не доставало побежденному противнику. Они празднуют медовый месяц любви при свете солнца и сиянии месяца, они принимают пестрых бабочек и золотистых жуков. Молодая завязь уже начинала распухать под цветками шиповника…
Но вот в один прекрасный день с утра открылись ставни в доме садовника, аптечный запах исчез и песок снова заскрипел под толстыми деревянными подошвами. Явился и сам садовник с неизменным ножом в руках.
— Ах, негодные, — сердито закричал садовник, они-таки отомстили за себя и умертвили мои розы!
— Нет, они только воспользовались своим правом жить, они только себе позволили есть свой собственный хлеб. Они и не думали убивать благородных тунеядцев.
— Они только поневоле были причиною их смерти. И всё это они сделали без помощи ножа!
Так говорил куст шиповника. Но садовник ударил ножом по его стеблю, и бедный шиповник снова очутился в своем подземелье. Здесь ему приходится покорно ждать следующей болезни садовника или терпеливо надеяться на отмену господства ножа.
Текст издания: А. Стринберг. Полное собрание сочинений. Том II. Современные басни. — Издание В. М. Саблина, Москва — 1908. C. 33.