В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том 6. Статьи и рецензии (1842—1843).
М., Издательство Академии Наук СССР, 1955
130. Библиографические и журнальные известия.1
правитьНовый год всегда бывает эпохою в жизни нашей литературы и мгновенным ее пробуждением из обычной ее летаргии. В это время только и слышишь о новостях, по большей части интересных лишь до их появления. Журналы тут все выходят в срок; иной за прошлый год опоздает несколькими книжками, а с первою книжкою на новый год как раз явится первого января. По этим первым книжкам можно судить о состоянии журнала: если он в первой книжке не рвется из всех сил, но старается возбудить внимания разными штуками (например, заставляя новые книги плясать, в критике, трепака и т. п.), а идет ровным шагом, нынче, как вчера, — верный знак, что журнал чувствует свою силу. В противном же случае, верный знак, что он падает и пышными, часто фантастическими обещаниями силится во что бы ни стало поддержать охладевшее к нему внимание публики. В это же время года являются новые журналы, прекращаются старые, выходят альманахи, романы, стихотворения, собрания сочинений известных писателей… Новый 1843 год особенно счастлив во многих из этих отношений: он ознаменовался выходом четырех томов сочинений Гоголя, полного собрания стихотворений Лермонтова, нового издания сочинений Державина. Что касается до романов, — они не замедлят появиться в числе какого-нибудь бедного, неполного десятка. Г-н Загоскин уже начал их ряд своим сочинением «Москва и москвичи»; теперь очередь за г. Воскресенским, а там, бог даст, издадут по роману гг. Зотов и Штевен. Сверх того, это блистательное собрание романов должно пополниться «Девою чудною» Барона Брамбеуса, обещанною еще в начале прошлого года. Новых журналов не явилось ни одного; из бывших скончался во цвете лет «Русский вестник»: смерть пресекла дни этого недоросля на 5 и 6 книжках (изданных в одной обертке) за прошлый год; с остальными подписчики увидятся когда-нибудь там, где назначено свидание всем покойникам…2 Кроме «Русского вестника», все другие журналы продолжаются и в нынешнем году. В некоторых из них действительно произошли большие или меньшие перемены. Взглянем на них.
«Библиотека для чтения», по обыкновению своему, переменила цвет обертки, а в «Литературной летописи» дала своим читателям спектакль, который мы назвали бы небывалою новостию в истории русской журналистики, если бы этот спектакль не был уже вторым по счету. В первом «Библиотека для чтения» заставила Шехерезаду рассказывать султану-публике разные сказки о новых книгах; во втором, т. е. нынешнем, она заставила плясать вприсядку книги «Были и небылицы» с «Супружескою истиною» и «Голосом за родное». Мысль чрезвычайно оригинальная и, верно, многим из почитателей «Библиотеки для чтения» покажется даже остроумною… Теперь надо ожидать, что «Библиотека для чтения» когда-нибудь сама пропляшет вприсядку хоть с повестями Барона Брамбеуса.3 Замечательно однако беспристрастие «Библиотеки для чтения»: в первой ее книжке за нынешний год напечатано новое «патриотическое представление» г. Полевого, и в той же самой книжке препорядочно отделаны «Были и небылицы» того же самого г. Полевого. В первой же книжке «Библиотеки для чтения» напечатана повесть Фан-Дима,4 — и в той же книжке «Голос за родное» того же автора обречен на пляску в шутовском дивертисмане… Вообще книгам, о которых объявляет прежде других книжный магазин Ольхиной, в «Библиотеке для чтения» пришлось играть не слишком веселую, хотя и плясовую, ролю…5 Что же такое, спросят нас, новое представление г. Полевого?6 — Да всё то же, что и прежние его «представления»: чувствительная героиня, на которой хочет насильно жениться жестокий заимодавец ее матери, и когда их обеих тащит он в тюрьму, является великодушный любовник, платит деньги, которые на этот раз ему словно с неба падают, и женится на «милой воровке своего покоя»… Содержание повести г. Фан-Дима так мудрено, что никому не понять его. Герой ее — дух, а известно, когда духи действуют в повестях вместе с людьми, тогда здравый смысл уступает место «чудесному»…
«Современник» выходит в нынешнем году ежемесячно, в числе двенадцати книжек. От этого он много выигрывает, как журнал. Первая книжка его прелестна по наружности, интересна по содержанию. Долгом почитаем указать на превосходную статью М. С. Куторги: «Людовик XIV» (исторический очерк), и просим «Современника» почаще дарить публику такими статьями.
«Москвитянин» в первой книжке своей предлагает целые три переводные повести.7 Они очень коротки, но как в то же время они и очень плохи, то эта краткость, стало быть, не вредит журналу. Исторических материалов в нем попрежнему много; также и славянских сказок, которые тоже можно назвать материалами для истории народной славянской поэзии. Вообще, эти материалы дают «Москвитянину» вид альманаха, содержание которого — материалы для истории и словесности славян. Издание полезное и почтенное, но оно не журнал. Между тем, «Москвитянин», во что бы ни стало, хочет быть журналом. Для этого он изредка рассуждает о современной литературе и довольно часто обещает поговорить о том, о другом. В первой книжке он обозревает русскую литературу 1842 года и доказывает сродство музы г. Бенедиктова с музою Шиллера.8 Замечательнее всего в этой статье признание «Москвитянина», что он «не представил еще всего того, что сказать имеет», ибо «такое важное дело должно быть совершено вследствие трудов многосложных и новых» (стр. 275). Между прочим, там же намекается и прямо говорится, что все журналы издаются с промышленного целию и что исключение остается за одним «Москвитянином»; мы в этом никогда не сомневались…9
«Репертуар и Пантеон», превратившись в зеркало театров русского и иностранного, сбросили с себя затейливую обертку, на которой было изображено в лицах, какая бывает страшная давка при раздаче книжек этого издания… Видно, теперь уже давки нет, — и «Репертуар» является в скромной и пристойной обертке… Не понимаем, почему это издание носит двойное название: каков бы ни был покойник «Пантеон», в нем печатались драмы Шекспира, а в «Репертуаре» печатается только то, что играется в Александрийском театре… В первом No напечатаны: «Русская боярыня XVII столетия» г. Ободовского, «Школьный учитель» г. Каратыгина и «Супруги-арестанты» г. Коровкина; из них только «Школьного учителя» можно видеть на сцене; но прочесть нет возможности ни одной пьесы… По обыкновению 1-й нумер «Репертуара» украшен статьею г. Булгарина, в которой, по обыкновению же, твердится в тысячу первый раз, что г-жа Каратыгина выше г-жи Аллан и знаменитой Марс… Г-жа Каратыгина действительно даровитая артистка, в сравнении с прочими актрисами Александрийского театра; она лучше их держит себя, с большим умом и ловкостью играет; но между ею и г-жою Аллан нет ничего общего, а знаменитую Марс еще более следовало бы оставить в покое… Прошлого года «Репертуар» обещал много приложений — и не выполнил своего обещания. За это он представляет теперь довольно большую и довольно плохую литографию — «Разъезд из Александрийского театра», в котором впрочем есть кой-какие не совсем дурные подробности, например, купец с женою, зевающие истинно по-купечески!
Из газет мы упомянем только об одной, именно «Русском инвалиде», потому что о нем можно было бы сказать много хорошего. С увеличением своего формата и расширением программы, эта газета совершенно переродилась. В каждом ее нумере теперь есть фельетон, рассуждающий с публикою о замечательнейших явлениях современной русской литературы, об интереснейших новостях русского и заграничного мира.10 И в вышедших доселе нумерах есть любопытные статьи в отделении, следующем за политическими известиями, особенно "История «Русского инвалида», составленная его основателем.11 Можно сказать без преувеличения, что в «Инвалиде» русская публика имеет теперь газету, во всех отношениях соответствующую требованиям от изданий такого рода. В «Инвалиде» читатели находят всё, что можно встретить во многих только газетах; не находят в нем разве одного — полемики, сплетен, несообразных с достоинством газеты официальной. И старания редакции «Инвалида» к улучшению этого издания не остались тщетными: публика заметила перемену, и число подписчиков на "Инвалид, как слышно, чрезвычайно умножилось; со всех сторон слышны похвалы разнообразию, живости и занимательности фельетона, который умеет быть занимательным без брани, без торговых криков… Пожелаем, чтоб преобразованная в нынешнем году газета, поддерживая в себе этот характер, т. е. соединяя благородство тона и направления с занимательностию и разнообразием содержания, вывела, наконец, русскую публику из бедственной необходимости — довольствоваться жалкими листками печатной бумаги, выдаваемыми ей под именем газет и имеющими претензии на характер политико-литературного издания.12
Говорят, г. Вронченко перевел первую часть «Фауста».13 Приятная новость: можно ожидать, что переводчик «Гамлета», «Макбета», «Манфреда» и «Дзядов» прекрасно передаст нам великое творение Гёте. Если переводы г-на Вронченко не имеют пока заслуженного успеха в большинстве публики, — этому причиною не слабость, не недостатки, а разве высокое достоинство их. Г-н Вронченко передает не букву, а дух переводимых им великих творений, показывает Шекспира таким, как он есть, не переделанным в миниатюрные статуйки. А так как Шекспир для большинства недоступен, то и переводы г-на Вронченко не всем нравятся. В этом отношении г. Полевой, причесывающий и убирающий Шекспира по вкусу публики Александрийского театра, всегда перебьет дорогу у г-на Вронченко.
1. «Отеч. записки» 1843, т. XXVI, № 2 (ценз. разр. около 31/I), отд. VI, стр. 90—92. Без подписи.
2. Жалкое существование руководимого Полевым «Русского вестника» давало в 1843 г. Белинскому повод несколько раз заявлять о якобы уже наступившей «смерти» журнала; на самом деле «Русский вестник» прекратил свое существование лишь в 1844 г.
3. Библиографический отдел № 1 «Библ. для чтения» за 1843 г. в отличие от предшествующих состоял из «трагедии-водевиля в одном действии», где поименованные Белинским книги действительно были представлены в виде действующих лиц, «пускались в пляс» и вступали в споры с «благоразумным» читателем. Авторами этого водевиля были Н. А. П--й, Л. Б--т и Ник. M--в.
4. Речь идет о повести Фан-Дима (псевдоним Е. В. Кологривовой) «Хозяйка».
5. Намек на тесную связь и согласованность в действиях книгоиздательской фирмы Ольхиных, с одной стороны, и «Библ. для чтения» и «Сев. пчелы», с другой.
6. Речь идет о драматической повести Полевого «Ломоносов, или Жизнь и поэзия», напечатанной в № 1 «Библ. для чтения» з 1843 г.
7. В № 1 «Москвитянина» напечатаны следующие переводные повести: «Жена и вдова» английской писательницы Чарльс-Гор; «Невольница» Геллера и «Маркиз; Сенанкур и жидовка Диана» Анри Берту.
8. Бенедиктова с Шиллером сравнивал Шевырев в своей статье «Критический перечень произведений русской словесности за 1842 год» («Москвитянин» 1843, № 1). См. н. т., стр. 704.
9. Ирония по адресу Погодина (см. н. т., стр. 71, где Белинский называет его «ловким промышленником»).
10. В 1839 г., после смерти А. Ф. Воейкова, редакция «Русского инвалида» снова перешла к П. П. Пезаровиусу; его помощником в 1843 г. был назначен А. А. Краевский. Редактировавшийся Краевским литературно-критический отдел «Русского инвалида» проводил программу отдела критики и библиографии «Отеч. записок». Есть серьезные основания предполагать, что в период 1843—1846 гг. Белинский состоял сотрудником «Русского инвалида». Это подтверждается не только идейным и стилистическим сходством статей Белинского с некоторыми заметками и рецензиями «Русского инвалида», но и содержащимися в последних прямыми указаниями на принадлежность их перу великого критика (рецензия на «Две судьбы» А. Майкова в № 49 «Русского инвалида» за 1845 г. и многие другие). Из сотрудников «Отеч. записок» в «Русском инвалиде» названного периода принимали участие также Н. А. Некрасов и М. П. Сорокин (см. Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч. и писем, т. XII, М., 1953, стр. 23, 222—228 и 442; А. В. Никитенко. Моя повесть о самом себе, т. I, СПб., 1905, стр. 343). Сообщение о характере готовящегося преобразования «Русского инвалида» было напечатано в № 12 «Отеч. записок» за 1842 г. (т. XXI, отд. VI, стр. 59—60).
11. «Краткая история газеты „Русский инвалид“» П. П. Пезаровиуса была напечатана в №№ 22—31 этой газеты за 1843 г.
12. Намек на «Сев. пчелу», в подзаголовке которой было: «газета политическая и литературная».
13. Перевод первой части «Фауста» с изложением второй его части, выполненный М. П. Вронченко, был издан только в следующем, 1844 г.