Бертинские анналы/Часть третья. Анналы Гинкмара Ремского

Бертинские анналы. — Часть третья. Анналы Гинкмара Ремского
автор Гинкмар Ремский

861 год.

Галиндон, по прозвищу Пруденций, епископ города Трикассина (совр. Труа), родом из Испании, человек, исключительно грамотный, который ранее, несколько лет тому назад, оказал сопротивление Годескальку, стороннику ереси предопределения, в последующем, движимый ненавистью к некоторым епископам, которые вместе с ним оказывали сопротивление еретику, стал ревностным защитником самой ереси^[1]. И после этого, написав немало противоречивого и несогласного друг с другом и противоречащего вере, скончался, и тем самым, хотя и был мучим продолжительным недугом, положил конец как жизни, так и сочинительству.

Карломан, сын короля Германии Людовика, заключив союз с царьком венедов Рестицием, отложился от отца и при поддержке Рестиция присвоил себе большую, вплоть до реки Инн, часть отцовского королевства. Людовик лишил владений Арнуста, зятя своего сына Карломана, и изгнал из своего королевства его племянников, которые вместе с Адалардом, дядей королевы Ирментруды, своим родственником, которого преследовал Лотарь, побуждаемый своим дядей Людовиком, прибыли к Карлу, были радушно приняты им и получили от него в возмещение владения. Также почти все, которые недавно отложились от Карла к Людовику, возвратились к Карлу и были обласканы им и вновь одарены владениями.

Даны, которые ранее сожгли город Теруан^[2], поднялись, возвращаясь под предводительством Веланда от англов, по Секване (совр. Сена) с более чем двумястами кораблей и осадили замок на острове, называемом Оскеллом, сооруженный норманнами, вместе с этими норманнами. Карл приказал собрать в своем королевстве пять тысяч либр серебра с большим количеством скота и продовольствия для найма, разумеется, этих осаждающих, чтобы королевство не было разграблено. И перейдя Секвану (совр. Сена), подошел к Магдуну на Лигере (совр. Луара) и принял, должным образом пожаловав, Роберта. Из-за этого Гунтфрид и Гозфрид, по совету которых Карл принял вышеупомянутого Роберта, нарушив с непостоянством язычников порядок, переметнулись со своими соратниками от Карла к герцогу бретонцев Саломону. Между тем другая часть данов с шестьюдесятью кораблями через Секвану (совр. Сена) вошли в Теллу, а затем пришли к осаждающим замок и объединились с ними. Осажденные же, понуждаемые голодом и тяготами своего жалкого существования, выдали осаждающим шесть тысяч либр золота и серебра и объединились с ними. И так по Секване (совр. Сена) ушли к морю. Приближающаяся зима не дала им выйти в море. Поэтому они разделились на свои дружины, пришвартовавшись в различных местах от самого этого места вплоть до Паризиев (совр. Париж). Между тем Веланд со своими соратниками подошел по Секване (совр. Сена) к крепости Мелодуну (совр. Мелён), кастеляны же с сыном Веланда заняли монастырь Фоссат.

Гинкмар, архиепископ Дурокорта Ремов, на поместном соборе в монастыре святых Криспина и Криспиниана, что под городом Свессионом (совр. Суассон), отлучил согласно установлениям канонов от церковного общения Ротада, епископа самого города, отказывавшегося подчиняться церковным уставам^[3], пока тот не подчинится.

Карл, оставив своего сына Людовика под опекой Адаларда, дяди королевы Ирментруды, для защиты королевства от норманнов, будучи приглашенным некоторыми, проследовал с женой по Бургундии до города Матискона (совр. Макон) якобы для того, чтобы принять королевство Провинции, поскольку Карл, сын покойного императора Лотаря, считался неспособным носить титул и исполнять обязанности короля и непригодным для этого. Ничего там не добившись, причинив разорение многим жителям той земли, вернулся во дворец Понтигон (совр. Понтьон), где выслушал послание от своего брата Людовика и племянника Лотаря, доставленное Адвентием, епископом города Меттиса, и графом Леутардом. И отпустив их, торжественно, как это в обычае, отпраздновал день Рождества Господня.

862 год.

Карл через город Ремы (совр. Реймс) прибыл в Свессион (совр. Суассон), где получил достоверное известие, что его дочь Юдифь, вдова то есть короля англов Эдельбольда, которая, продав владения, которыми она обладала в королевстве англов, вернулась к отцу и пребывала в городе Сильванекте (совр. Санлис) с должным для королевы почетом под отцовской и королевской, а также епископской опекой, доколь, если не сможет сдержать себя, согласно повелению апостола^[4] не будет сочетаться законным и достойным браком, последовала, переменив свой образ жизни, за графом Балдуином, когда он и сам домогался ее, и этому способствовал ее брат Людовик; и что его сын Людовик, подстрекаемый вышеупомянутыми Гунтфридом и Гозфридом, покинув верных отцу людей, ночью бежал с немногими и прибыл к подстрекателям. Из-за этого король Карл, посоветовавшись с епископами и другими знатными людьми королевства, после осуждения по мирским законам попросил у епископов вынести каноническое решение в отношении вышеупомянутого Балдуина и Юдифи, которая бежала вместе с вором и стала соучастницей прелюбодеяния. Ибо блаженный Григорий объявил, что «если кто возьмет в жены, похитив, вдову, пусть будет подвергнут анафеме^[5] он сам, а также те, которые способствовали этому». Аббатство же святого Мартина, которое ранее необдуманно пожаловал своему сыну Людовику, не совсем обдуманно пожаловал женатому клирику Хукберту.

Оттуда Карл направился в Сильванект (совр. Санлис). Пока находился там, ожидал, что к нему подойдет народ, чтобы, расставив заслоны по обоим берегам рек, взять под охрану некоторые реки, а именно: Изару (совр. Уаза), Матрону (совр. Марна) и Секвану (совр. Сена), — чтобы норманны не имели возможности заниматься грабежами. Там он получил известие, что некоторые из данов, находившихся в Фоссате, на небольших кораблях подошли к Мельдам (совр. Мо). Карл поспешно направился туда с теми, которые были с ним. И поскольку мосты были разрушены норманнами, а сами они были на кораблях и к ним нельзя было подступиться, Карл, действуя по обстоятельствам, восстановил мост на остров рядом с Трейектом и преградил норманнам путь к отступлению, расположив отряды по обоим берегам реки Матроны (совр. Марна). Норманны, оказавшись из-за этого в очень стесненном положении, избрали и выдали, отправив к Карлу, заложников на том условии, что без какого-либо промедления вернут всех пленных, которых захватили, после того как вошли в Матрону (совр. Марна), и что либо, покинув в назначенный по уговору день с остальными норманнами Секвану (совр. Сена), выйдут в море, либо, если другие не пожелают с ними уходить, нападут вместе с войском Карла на отказывающихся уходить. И с тем, когда были выданы десять заложников, им было позволено вернуться к своим. И примерно через двадцать дней сам Веланд, придя к Карлу, вверил себя ему. И тогда же с готовностью принес присягу с теми, которых имел с собой. Вернувшись оттуда к кораблям, ушел обратным путем со всем флотом данов к Геметику (совр. Жумьеж), где они решили ремонтировать свои корабли и ожидать весеннего равноденствия. Починив корабли, даны, выйдя в море, разделились на множество флотилий и направились под парусами в разные места, кто куда решил. Большая, однако, часть направились к бретонцам, которые проживали в Нейстрии под властью Саломона.К ним присоединились и те, которые бывали в Испании. Роберт захватил у них десять кораблей, которые нанял Саломон для борьбы с ним, а всех, которые были в этой флотилии, перебил, кроме немногих, которые скрылись, ускользнув в бегстве. Роберт, однако, будучи не в состоянии сдерживать Саломона, заключил на условии выплаты шести тысяч либр серебра с вышеупомянутыми норманнами, которые вышли из Секваны (совр. Сена), соглашение против него самого, обменявшись с ними заложниками, пока Саломон не нанял их против него. Веланд с женой и детьми прибыл к Карлу и принял со своими людьми крещение.

Сын короля Германии Людовика Карломан, когда ему была уступлена отцом доля королевства, которой он ранее овладел, примирился с отцом, дав клятву не расширять ее далее без отцовского согласия. А Людовик, сын короля Карла, прибыл по совету Гунтфрида и Гозфрида к Саломону, получил крепкий отряд бретонцев и напал с ними на вассала своего отца Роберта, разорив убийствами, поджогами и грабежами паг Андекавов и другие паги, до которых смог дойти. Роберт же напал на бретонцев, возвращавшихся с очень большой добычей, перебил более двухсот знатных бретонцев и отнял добычу. Когда Людовик вновь пошел войной на него, был обращен им в бегство. И когда его соратники были рассеяны, едва ускользнул. Король аквитанов Карл, сын короля Карла, еще не достигнув пятнадцатилетнего возраста, взял по совету Стефана^[6] без ведома и согласия отца в жены вдову графа Гумберта. Также и упомянутый Людовик, брат самого Карла, в самом начале святой Четыредесятницы взял в жены дочь покойного графа Хардуина, сестру то есть Одона^[7], своего большого любимчика. Их отец Карл дал указание всем знатным людям своего королевства собираться к Календам июня с многочисленными мастеровыми и подводами в месте, которое называется Писты (совр. Питр), где с одной стороны в Секвану (совр. Сена) впадает Анделла, с другой — Автура (совр. Эр (приток Сены)). И возведя на Секване (совр. Сена) укрепления, преградил из-за норманнов путь кораблям как для входа в реку, так и для выхода из нее. Сам с женой на Лигере (совр. Луара), в месте, которое называется Магдуном, дав через своих людей гарантии безопасности, переговорил с сыном Карлом. И когда тот, с виду смиренный и тихий в речах, но гордый душой, вернулся в Аквитанию, сам вернулся в Писты (совр. Питр), где ранее назначил совет, а вместе с ним и собор^[8]. И среди трудов обсуждал со своими верными людьми вопросы Святой Церкви и государства, где собору епископов четырех провинций представился со своим упрямством Ротад, епископ Свессиона, человек в высшей мере безрассудный^[9], который был отлучен по закону от церковного общения епископами на поместном соборе. Собрание братьев решило не низлагать его окончательно, но подождать до его апелляции к Апостольскому Престолу. Но когда он после решения собора, к которому апеллировал, попросил, и этим собором были назначены двенадцать судей для рассмотрения дела, показал себя из-за упрямства своей души новым фараоном. И повторяя древние времена, стал из-за своих явных проступков, которые обозначились в его деяниях, человеком, превратившимся в чудовище. И поскольку не желал исправляться, был в пригороде города Свессиона (совр. Суассон) низложен^[10].

Между тем в городе Теруане произошло чудо. Ибо когда рабыня^[11] одного из граждан самого города начала утром в день Успения Святой Марии гладить льняное одеяние, которое по-народному называется рубашкой (camisium), чтобы господин смог ее одеть готовой, когда последует на богослужение, и когда в самом начале, приложив, провела утюгом, одеяние оказалось подернутым кровью. И сколько рабыня так двигала утюгом, показывалась кровь, пока все одеяние не оказалось окропленным выступившей кровью. Гунфрид, епископ самого города, распорядился принести к нему это одеяние и хранить его как свидетельство в церкви. И поскольку это событие не отмечалось прихожанами, повелел, чтобы всеми оно с должными почестями и отмечалось, и праздновалось.

Людовик, который давно отложился от отца, вернулся к нему. И попросив у него и у епископов прощения за свои проступки, пообещал, дав твердую клятву, впредь быть верным отцу. Отец, пожаловав ему Мельдское графство и аббатство святого Криспина, распорядился, чтобы он с женой из Нейстрии прибыл к нему. Гунфрида, которого Варенгауд обвинил в неверности, когда вассалы попросили не начинать войну, простил и помирил его самого и Варенгауда.

Король Германии Людовик, пригласив в Могонциак (совр. Майнц) своего племянника Людовика, просил, чтобы тот направился с войском совместно с ним против венедов, которые называются ободритами, воевать с их царьком Табомиуслом^[12] Тот сначала пообещал, что отправится, в последующем же отказался от своего обещания.

Между тем Людовик, оставив на родине сына Карла, поскольку тот недавно женился на дочери графа Эрхангера^[13], и взяв с собой своего сына Людовика, отправился в поход на венедов. Потеряв там некоторых знатных людей и ничего не добившись, вернулся под прикрытием заложников во дворец Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне) на реке Майне. Даны разграбили, опустошив убийствами и поджогами, большую часть его королевства. Опустошили его королевство и ранее неведомые враги из народа, который называется венграми.

Лотарь, лишенный разума, как говорили, колдовскими чарами наложницы Вальдрады и ее приворотами, из-за которых покинул свою жену Теутбергу, был завлечен слепой любовью и при потворстве себе своего дяди Лиутфрида и Вультария, которые только из-за этого стали его самыми приближенными людьми, а также при содействии — о чем и говорить непотребно – даже некоторых епископов королевства^[14] короновал ее и словно взял как королеву себе в жены, о чем сожалели и чему противились его друзья.

Гинкмар, епископ Ремов, когда в этот город прибыл король Карл, собрав епископов своей провинции, с благоговением освятил кафедральную церковь самой провинции во славу Святой Марии, как была освящена и старая (кафедральная) церковь.

Король Германии Людовик, направив сладкоречивых посланников к своему брату Карлу, просил его прибыть на землю Туля для встречи с ним. И из-за того, что Карл не желал общаться с Лотарем, пока не поведал брату о причинах своих разногласий с Лотарем, возникла немалая словесная перебранка. Наконец, Карл с епископами, которые были с ним, предъявили Людовику и епископам, которые были с ним, документ, где было записано по главам, из-за чего не захотели иметь общения с Лотарем, пока тот не пообещает, что представит из-за этого либо внятного объяснения своим действиям, либо должного покаяния согласно требованию закона. После этого обещания и на этом условии Карл и епископы, которые были с ним, возобновили общение с Лотарем. Людовик же и Лотарь, пользуясь главным образом советами своего советника Конрада, дяди Карла, который, как всегда пустой и надменный душой и не приносящий пользы ни себе, ни другим, стремился к тому, чтобы не были объявлены народу обвинения, которые Карл предъявил Лотарю, полностью отвергли записанную и прочитанную советникам прокламацию о встрече, которая должна была быть объявлена народу^[15]. Но Карл, вопреки их желанию, всем с подробностями объявил, что не желал иметь общения с Лотарем до вышеупомянутого обещания из-за того, что вместо отвергнутой вопреки евангельским и апостольским предписаниям супруги была взята на ложе другая женщина, и из-за того, что тот имел общение с отлученными женой Бозона и Балдуином, который похитил, взяв в жены, дочь Карла. И с тем, назначив будущую встречу и переговоры на октябрь месяц на границе Мозомагского графства и графства Вузье, они распрощались друг с другом. Людовик отправился в Баварию, чтобы либо примириться со своим сыном Карломаном, который при поддержке царька венедов Рестиция поднял мятеж против отца, либо продолжать оказывать ему сопротивление. Карл с земли Туля, пройдя через Понтигон (совр. Понтьон), по берегу реки Матроны (совр. Марна) вернулся в Каризиак (совр. Кьерзи-сюр-Уаз), где с величайшим благоговением отпраздновал день Рождества Господня.

863 год.

Даны в месяце январе поднялись на кораблях по Рейну до Колонии (совр. Кельн) и, разорив эмпорий и большое поместье, которое называется Дорестадом, где укрылись фризы, убив множество фризских купцов и захватив немалое количество народа, пришли к некоему острову рядом с замком Новезием (совр. Нойс). С одной стороны Рейна к ним подступил Лотарь со своими людьми, а с другой стороны — саксы и оставались там вплоть до Календ апреля, когда эти даны по совету Рорика ушли так же, как и пришли. Карл, сын императора Лотаря, долго мучимый. эпилептической болезнью, скончался. Людовик, его брат, называвшийся императором Италии, прибыл в Провинцию и привлек на свою сторону всех знатных людей самого королевства, каких только смог. Узнав про это, Лотарь отправился туда. И после того как при посредничестве их доместиков и друзей был назначен совет, куда они могли бы одновременно прибыть и переговорить между собой о королевстве^[16], Людовик вернулся в Италию, а Лотарь — в свое королевство.

Король Карл прибыл в Ценоманы (совр. Ле-Ман), а оттуда проследовал до монастыря, который называется Интерамном, где с ним встретился герцог бретонцев Саломон со знатными людьми своего королевства и вверил себя ему, поклявшись в верности. Также приказал принести присягу верности и всем знатным людям Бретани и выплатил Карлу налог своей земли согласно бывшему издревле обыкновению. Карл за проявленную верность пожаловал ему как бенефиций часть земли, которая называется Междуречьем, и аббатство святого Альбина. Принял обратно Гозфрида, Роргона, Херивея и прочих, которые от него отложились как давно, так и недавно, и, помиловав их, пожаловал им владения. Оттуда вернулся в Ценоманы (совр. Ле-Ман) и отпраздновал Пасху Господню. Маркграф Готии Гунфрид, составив с толозцами сговор, что было для них привычным, поскольку они привыкли лишать своих графов власти над городом, отнял без ведома короля Карла у Раймунда Толозу и незаконно завладел ею. Король Карл, вернувшись из земель за Секваной (совр. Сена), принял епископа Папии Лиутарда со стороны императора Италии Людовика; Гебахарда, епископа Спиры, со стороны своего брата Людовика, короля Германии; и графа Нантария со стороны своего племянника Лотаря с просьбами о мире, который Карл всегда стремился сохранять, насколько позволяли враждебные действия его противников. Принял также и другого посланника своего брата Людовика, по имени Блитгарий, с просьбой не принимать, если прибудет к нему, сына Людовика Карломана, которого покинул венед Рестиций и который бежал от отца. Вскоре отец Людовик принял его, преданного и покинутого своими людьми, при условии принесения клятвы верности и держал при себе под присмотром.

Карл принял в Свессионе (совр. Суассон), в монастыре святого Медарда, с должным почетом посланников господина апостолика Николая, а именно епископа Порто Родоальда и епископа Червии Иоанна. Некоторое время он их принимал у себя. После того как Балдуину^[17], который нашел прибежище при папском дворе, было дано прощение, добиваться которого они прибыли, Карл, одарив, отпустил их с письмами к Апостольскому Престолу. Между тем эти же легаты Апостольского Престола прибыли в Меттис (совр. Мец), чтобы провести там по поручению апостолика в середине месяца июня собор по вопросу о разводе, который произошел между Лотарем и его женой Теутбергой, и принятии им наложницы Вальдрады, которую тот вопреки церковным и мирским законам взял себе в жены. На этом соборе вышеупомянутые посланники, подкупленные подарками, не сделали ничего из того, что им было поручено святой властью, утаив письма апостолика. Но чтобы казалось, что они что-то сделали, отдали распоряжение следовать в Рим Гунтарию, архиепископу Колонии, и Теутгауду, Треверскому также архиепископу, с решениями^[18], которые на соборе подписали епископы королевства Лотаря по совету Хаганона^[19], хитрого и алчного епископа из земель Италии, чтобы сам этот вопрос был улажен решением господина апостолика. Господин апостолик, тщательно изучив все произошедшее, созвал собор, собираясь осудить также и Родоальда, который аналогичным образом был недавно подкуплен из-за своей алчности в Константинополе вместе со своим сотоварищем, епископом Захарией^[20]. Узнав про это, Родоальд скрылся, бежав ночью. Гунтарий же и Теутгауд, прибыв в Рим, были осуждены апостоликом сначала на соборе, а потом — в церкви святого Петра, как записано в прилагаемом ниже:

— Епископ Николай, раб рабов Божьих, достопочтенным и святейшим нашим собратьям Гинкмару Ремскому и Гуанилону Ротомагскому, а также всем собратьям нашим, архиепископам и епископам, находящимся в королевстве славного короля Карла.

Проступок, который совершил, не сдерживая никакими спасительными ограничениями похоть своей плоти, но больше уступив в опасной истоме недозволенному ее влечению, король Лотарь, если только по правде он может быть назван королем, в отношении двух женщин, а именно Теутберги и Вальдрады, очевиден для всех. Но и ранее весь мир, стекаясь к Обители или Апостольскому Престолу, сообщал, что епископы Теутгауд и Гунтарий в этом деянии являются ему сообщниками и пособниками. Об этом же писали нашему апостольству и издалека. Мы же настолько отказывались верить этому, насколько надеялись, что такое об епископах нельзя услышать никоим образом, доколь они сами, прибыв в Рим во время проведения собора, не были найдены в нашем присутствии и присутствии святого собора такими, какими их многократно представляли другие. Ибо были разоблачены документом, который они заверили их же собственными руками и который они хотели бы, чтобы был подтвержден нашей подписью. И пока старались подготовить западню для безгрешных, сами запутались в своих сетях. И тем самым исполнилось по Божьей воле сказанное в «Притчах Соломоновых»: «В глазах всех птиц напрасно расставляется сеть»^[21]. Ибо они поколебались и пали ^[22]. Мы же, о которых говорили, что из-за обмана впали в этот грех, по Божьей воле встали и стоим прямо^[23] вместе с защитниками правды. И поэтому были они по нашему решению и решению вместе с нами святого собора, представленные в наше присутствие, без всякого сомнения низложены и удалены от священнического служения и епископского управления. Из-за этого ваше братство, оберегая норму канонов и соблюдая предписания декретов, пусть будет настороже, чтобы не осмелилось принять в число священников тех, кого мы отвергли. Решение же о низложении, которое мы вынесли в отношении вышеупомянутых Теутгауда и Гунтария, с прочими главами, которые мы издали с санкции совместного с нами святого собора, показано, приложенное ниже.

Глава I.

О полной отмене решений собора, созванного в Меттисе (совр. Мец) архиепископами Теутгаудом и Гунтарием.

Собор, который был созван недавно, то есть десятого индикта, в месяце июне, при благочестивейшем императоре Людовике, в городе Меттисе (совр. Мец) епископами, которые упредили наш суд и которые необдуманно нарушили установления Апостольского Престола, тогда, и сейчас, и впредь навсегда мы апостольской властью решили считать недействительным и поставить его наравне с разбоем в Эфесе^[24], осудив его навечно. И определили называть его не собором, но как потворствовавшего прелюбодеянию называть собранием сводников.

Глава II.

Низложение архиепископов Теутгауда и Гунтария.

Теутгауда, Треверского епископа, главу провинции Бельгики, и Гунтария, епископа Колонии, сейчас, в нашем присутствии и присутствии святого собора, после изучения всего совершенного, а именно как они разобрали и рассудили дело короля Лотаря и двух его женщин: Теутберги то есть и Вальдрады, — представив об этом письменный документ, заверенный их собственными руками, когда они подтвердили своими собственными устами в присутствии многих, что ничего не совершали более того, или менее того, или как-то иначе, а также публично живым гласом признались, что нарушили постановление об Ингельтруде, жене Бозона, об издании которого просили у Апостольского Престола наш святейший брат, Медиоланский архиепископ Тадон, и прочие наши соепископы, и которое мы, загоревшись Божественной ревностью, издали канонически и с угрозой наложения анафемы за его нарушение, когда мы выяснили, что во всем этом они многократно преступили апостольские и канонические установления и попрали требования справедливости, мы присудили полностью устранить от священнического служения, постановив судом Святого Духа и властью через нас блаженного Петра быть им лишенными всякой епископской власти.

И если они по прошлому обыкновению осмелятся как епископы коснуться святого служения, пусть им не будет позволено ни на каком ином соборе иметь надежду на восстановление или пытаться оправдываться. Также и все, имеющие с ними общение, должны быть удалены от Церкви, в особенности если они, после того как узнают, что против вышеупомянутых людей вынесено постановление, попытаются иметь с ними общение.

Глава III.

Об остальных епископах.

Остальные же епископы, о которых говорят, что они их, Теутгауда то есть и Гунтария, соучастники или что они их последователи, если они, объединившись с ними, содеют мятежи, перевороты или заговоры или отложатся, примкнув к ним, от верховной власти, то есть от Престола святого Петра, пусть будут осуждены, получив равный с ними приговор. Если же покажут сами либо через посланных к нам с письмами легатов, что впредь согласны с Апостольским Престолом, откуда они, как известно, изначально получили епископскую власть, пусть знают, что мы не откажем им в помиловании, и пусть не боятся, что мы лишим их каким-либо образом сана из-за совершенных в прошлом проступков или подписей, которые они поставили под нечестивыми решениями.

Глава IV.

Об Ингельтруде.

Ингельтруду, дочь покойного графа Матфрида, которая вот уже как около семи лет слоняется, гуляя, туда-сюда, покинув собственного мужа Бозона, которую мы недавно по закону предали анафеме вместе с ее поклонниками, сейчас из-за ее упрямства посчитали необходимым вновь опутать узами анафемы. И пусть будет она со всеми своими сотоварищами, знакомыми и пособниками окончательно проклята Отцом, и Сыном, и Святым Духом, Единым и Истинным Богом, и всеми святыми отцами, и всей Святой Божьей Католической и Апостольской Церковью, а также нами. И если, как мы уже постановляли, кто осмелится иметь с ней общение или оказывать ей в чем-либо поддержку, если он окажется клириком, пусть он, повязанный теми же узами, потеряет служение клирика, монахи же и миряне, если не будут повиноваться настоящему декрету, да будут аналогичным образом прокляты.

Если же эта женщина вернется к своему мужу либо прибудет без промедления в Рим к Апостольскому Престолу блаженного Петра, без всякого сомнения, не откажем ей после надлежащего покаяния в помиловании. Но пока пусть остается повязанной теми узами анафемы, которыми мы ее повязали ранее и сейчас. Если же кто с этой Ингельтрудой, повстречав ее, когда она будет поспешать прямо в Рим к Апостольскому Престолу блаженного Петра, по незнанию будет общаться либо, зная, окажет ей помощь, чтобы она прибыла туда, никакими узами из-за этого повязан не будет.

Глава V.

О решениях и интердиктах Апостольского Престола.

Если кто будет пренебрегать догмами, поручениями, интердиктами, санкциями или декретами, разумно изданными в защиту Католической веры и Католического учения для вразумления правоверных, исправления преступных или предотвращения наступающих или будущих бедствий пресулом Апостольского Престола, пусть будет подвергнут анафеме. Желаем вашей святости благополучия во Христе.

Карл в седьмой день до Календ ноября (26 октября) провел во дворце Веримбрее (совр. Вербери) собор, на котором законно взял под свою власть аббатство святого Карилефа вопреки епископу города Ценоманы Роберту, который хотел держать его под своей епископской юрисдикцией согласно апостольскому одобрению^[25]. Ротада, недавно низложенного, отправил в Рим со своими и епископскими письмами и представителями, как и приказал ему папа. По просьбе господина апостолика торжественно примирился со своей дочерью Юдифью и так же торжественно принял просящего о мире и дружественном союзе посла короля сарацин Магомета, прибывшего со многими дорогими подарками и письмами. Король распорядился, чтобы он с должным почетом, оказывавшимся ему, и необходимым содержанием ожидал в Сильванекте (совр. Санлис) удобного времени, когда он мог бы быть с почетом отпущен к своему королю. Из Веримбреи Карл с сильным отрядом направился в сторону Аквитании, чтобы силой вернуть своего сына Карла, если тот не захочет прибыть по-иному, и прибыл в город Автиссиодур (совр. Осер), где по совету своих верных людей дозволил, как о том его попросил господин апостолик, чтобы дочь Юдифь сочеталась законным браком с Балдуином^[26], за которым она последовала. Оттуда направился в город Ниверн (совр. Невер), где принял прибывшего к себе своего сына Карла и приказал, чтобы тот клятвенно пообещал сохранять верность и должное послушание и чтобы все знатные люди Аквитании вновь принесли ему присягу. Также двое норманнов, которые недавно вместе с Веландом обманно, как тогда говорили, а позже и выяснилось, прося о крещении, сошли с кораблей, обвинили его в неверности. Когда тот отпирался, один из них, сражаясь с ним оружием в присутствии короля по обычаю своего народа, убил его в сражении. Тем временем король получил печальную весть о том, что норманны пришли в Пиктавы (совр. Пуатье Пуатье) и, пощадив под условием выплаты выкупа город, сожгли монастырь святого Илария, великого исповедника. Рождество же Господне отпраздновал в том же месте, где принял своего сына, недалеко от города Ниверна (совр. Невер).

864 год.

Карл приказал аквитанам идти, собрав войско, войной на норманнов, которые сожгли монастырь святого Илария. Взяв с собой своего сына и тезку Карла, вернулся в Компендий (совр. Компьень). Послал своих посланников в Готию, чтобы вернули города и замки^[27]. Норманны напали на город Арверн (совр. Клермон-Ферран). Убив там Стефана, сына Гугона, с немногими бывшими с ним людьми, безнаказанно вернулись к своим кораблям. Пипин, сын Пипина, сделавшись из монаха мирянином и апостатой, присоединился к норманнам и стал жить по их обычаям. Юноша Карл, которого отец, недавно забрав из Аквитании, привел с собой в Компендий (совр. Компьень), возвращаясь ночью с охоты в Котийском лесу (совр. Компьенский лес) и считая, что резвится с другими юношами, своими сверстниками, кознями дьявола был поражен юношей Альбуином спатой в голову почти до мозга. Удар пришелся от левого виска до правой щеки.

Лотарь, сын Лотаря, собрав в своем королевстве с каждого манса по четыре денария, выплатил все собранные денарии, а также выдал большую дань хлебом и скотом, вином и сикерой для найма норманна Родульфа, сына Хериольда, и его людей.

Людовик, названный императором Италии, посчитал по внушению Гунтария за свое оскорбление то, что апостолик низложил, как это уже было нами показано выше, послов своего брата Лотаря, направленных в Рим при своих гарантиях и посредничестве. Вне себя от негодования, направился в Рим вместе с женой в сопровождении этих же послов: Теутгауда и Гунтария — с тем намерением, чтобы либо Римский папа восстановил^[28] этих епископов, либо, если он станет отказываться делать это, каким-то образом вчинить насилие и нанести урон. Узнав про это, апостолик объявил себе и римлянам строгий пост с литаниями, чтобы Бог мольбами апостолов даровал вышеупомянутому императору здравый рассудок вместе с уважением к Божественному культу и власти Апостольского Престола. Когда же император прибыл в Рим и находился рядом с базиликой, соблюдающие пост клир и римский народ с крестами и литаниями подошли к гробнице блаженного Петра. И когда начали подниматься по ступеням перед базиликой блаженного Петра, были повержены наземь людьми императора и избиты, кресты и хоругви переломаны, те, которые смогли избежать избиения, были разогнаны. В этой свалке был сломан и брошен в грязь чудотворный и почитаемый крест, который был с величайшим благоговением изготовлен святой памяти Еленой, на который она поместила Древо Чудотворного Креста и который преподнесла как великий дар святому Петру. Некоторые, как рассказывают, люди из народа англов, подняв из грязи, передали его под охрану. Когда об этих бесчинствах узнал апостолик, находившийся в Латеранском дворце, и когда до него некоторое время спустя дошли достоверные слухи о том, что его собираются схватить, в тайне взошел на корабль и направился по Тибру к церкви святого Петра, где пребывал два дня и две ночи без еды и питья. Между тем человек, чьей дерзостью был сломан крест, скончался, а император был поражен лихорадкой. Из-за этого отправил к апостолику супругу, по приказу и под гарантии которой апостолик прибыл к императору. Когда они переговорили друг с другом, апостолик по достигнутой договоренности вернулся в Рим, в Латеранский дворец. Тогда же император дал указание низложенным Гунтарию и Теутгауду, которые прибыли с ним, возвращаться во Францию. Тогда Гунтарий послал апостолику со своим братом-клириком, дав тому своих людей, дьявольский и до того неслыханный капитулярий с тем предисловием, которое отправил епископам королевства Лотаря, когда вернулся в Рим в подчинение Людовику. Гунтарий дал поручение этим людям, чтобы огласили его пред мощами блаженного Петра, если апостолик не пожелает его принять:

— Святым и достопочтенным братьям и соепископам Гунтарий и Теутгауд (с пожеланиями) блаженства в Господе.

Смиренно просим ваше дражайшее братство, чтобы усердно воздавали мольбы святых просьб о нас, непрестанно молищихся о вас, и чтобы не приходили в смятение и не страшились из-за того, что, возможно, несет о нас и о вас молва, посланная дьяволом. Возложим же надежды на снисходительную доброту Господа нашего — и не одолеют ни нашего короля, ни нас при милости Божьей козни врагов наших и не возликуют в победе над нами противники наши. Ибо хотя господин Николай, который величается папой и который себя причисляет как апостола к апостолам, считая себя повелителем всей земли, по побуждению и воле тех, с которыми, как выясняется, сговорился и которых поддерживает, решил осудить нас, однако по Божьей воле натолкнулся на наше сопротивление своему безрассудству и в последствии в немалой степени раскаялся в том, что совершил из этого. Отправляем вам этот подписанный капитулярий, из которого сможете выяснить наши сетования на вышеупомянутого понтифика. Мы же, когда вышли из Рима и уже довольно далеко отошли, вновь были призваны в Рим. Когда мы начали возвращаться, пишем вам это письмо, чтобы вы не задавались вопросом, почему мы так медлим. Чаще навещайте и ободряйте нашего господина короля как сами, так и через ваши письмена и посланников и привлекайте к нему каких только можете друзей и верных людей. Более же всего всегда приглашайте и призывайте короля Людовика и усердно решайте с ним вопросы общей пользы, чтобы был у нас мир вместе с миром между этими королями. Держитесь, господа братья, с твердым духом и спокойным сердцем, ибо надеемся, что по Божьей воле сообщаем вам то, с чем безошибочно сможете обрести Дух Божий, указывающий, что и каким образом должны будете делать. Всячески старайтесь убедить упомянутого короля, чтобы оставался непоколебим, когда советуют столь разное, доколь сам не выяснит все обстоятельства. В остальном, дражайшие братья, необходимое для вас и похвальное — нерушимо сохранять обещанную пред ликом Господа и народа верность нашему королю. Пусть удостоит вас всемогущий Бог оставаться в святом служении Ему.

Глава I.

Внемли, господин папа Николай! Отцы и братья, соепископы наши, направили нас к тебе и мы прибыли по своей воле, чтобы спросить совет у твоей власти о том, что мы решили по своему усмотрению и что известно бывшим с нами и одобрившим это, предъявляя письменный документ о том, какими соображениями и положениями мы руководствовались, чтобы твоя мудрость, рассмотрев все, показала нам, что она думает и что пожелала бы. И если твоя святость нашла бы что-либо лучшее, смиренно просили, чтобы наставил нас в этом и научил этому, готовые согласиться со всем, что правильного и достойного одобрения открыл бы нам, и представить вместе с нашими собратьями явные свидетельства нашего согласия.

Глава II.

Но за три недели, пока мы ожидали твоего ответа, ты не объявил нам ничего определенного и ничего поучительного, но лишь в один из дней принародно заявил, что на нас нет вины из-за предъявленного нами письменного обращения.

Глава III.

В конце концов, когда мы, будучи позванными, были приведены, не подозревая ничего враждебного, в твое присутствие, ты, заперев все выходы, составив по примеру разбойников заговор и собрав беспорядочную толпу из клириков и светских людей, постарался силой подавить нас, находящихся среди них. И без рассмотрения согласно канонам дела на соборе, без предъявления обвинений, выслушивания свидетелей, вынесения какого-либо решения из рассмотрения дела либо подтверждения вины какими-либо авторитетными мнениями, также без признания вины из наших уст, при отсутствии других архиепископов и епископов наших епархий, наших собратьев, при отсутствии всеобщего согласия ты решил, разгневавшись, как тиран, осудить нас лишь одним собственным решением.

Глава IV.

Но мы не принимаем твоего решения, оскорбляющего нас, которое чуждо отеческой благожелательности, далеко от братской привязанности, вынесено против нас несправедливо и неосновательно вопреки каноническим законам. Более того, мы вместе со всем сонмом наших братьев презираем и отвергаем его как поношение, произнесенное всуе. Также и тебя, который покровительствуешь и имеешь общение с осужденными и подвергнутыми анафеме, с презирающими и отвергающими святую веру, не желаем принимать в круг своего общения и в число наших сотоварищей, довольствуясь лишь церковным общением и братским единением, которое ты, надменно возвысившись, презираешь и от которого отдаляешь себя, делая себя своей высокомерной гордыней недостойным его.

Глава V.

Поэтому ты сам своим приговором наложил на себя из-за своей легкомысленной опрометчивости наказание анафемой, провозгласив: «Кто не соблюдает апостольские установления, да будет подвергнут анафеме!», — которые ты, как показал ты себя, многократно нарушил и нарушаешь, всячески отступив вместе с тем от Божественных законов и святых канонов и не желая следовать по стопам твоих предшественников-понтификов.

Глава VI.

Теперь же, когда мы узнали твою лживость и лукавство, мы не спровоцированы нанесенной нам обидой, но воспламенены неприязнью к несправедливости с твоей стороны, не помышляя о незначительности наших личностей, но имея перед глазами всю общность нашего сословия, которой ты пытаешься причинить насилие.

Глава VII.

Кратко изложим, каково было в общем и целом наше особое намерение. Божественный и каноноческий закон с очевидностью и целесообразностью показывает, а высокочтимые светские законы и подтверждают, что никому не дозволено выдавать свободнорожденную девушку какому-либо мужчине как наложницу, в особенности, если девочка ни в коей мере не выразила своего согласия на недозволенную связь. И поскольку она выдана своему мужу при согласии родственников и обручена, сделав выбор добровольно по любви и согласию, она должна без всякого сомнения считаться женой, а не наложницей.

Апостолик между тем, выяснив все обстоятельства, не пожелал принять это. Вышеназванный же Хильдуин, вооружившись вместе с людьми Гунтария, без всякого стеснения вошел в церковь блаженного апостола Петра, решив объявить дьявольское письмо перед мощами блаженного Петра, как и приказал ему его брат Гунтарий, если апостолик не пожелает принять это письмо. Когда охранники стали препятствовать ему, он сам и его сообщники с палками стали так избивать этих охранников, что один из них был убит там. Затем зачитал само письмо перед мощами блаженного Петра. Защищаясь обнаженными мечами, он сам и те, которые пришли с ним, вышли из церкви и вернулись к Гунтарию, совершив достойное скорби дело.

Император через некоторое время, когда его свитой были совершены многие грабежи и разорения домовладений, изнасилования санктимониалок^[29] и прочих женщин, убийства людей и погромы церквей, выйдя из Рима, прибыл в Равенну, где отпраздновал Пасху Господню с той благосклонностью Бога и апостолов, какую заслужил.

Гунтарий^[30] же, прибыв в Колонию (совр. Кельн) на саму Вечерю Господню, осмелился, как безбожник, служить мессы и приготавливать святую хризму. Теутгауд же с послушанием воздерживался от служения, как и было ему указано. Наконец, по просьбе остальных епископов Лотарь отнял у Гунтария епископство и своим лишь решением пожаловал его Гугону, сыну дяди короля Карла Конрада и своей тетки, клирику, принявшему тонзуру, а по сану лишь субдиакону, который своими нравами и образом жизни не отличался от доброго мирянина^[31]. Возмутившись из-за этого, Гунтарий, взяв с собой все, что оставалось в городе из церковной казны, вновь вернулся в Рим, чтобы по порядку изложить апостолику все свои и Лотаря измышления о Теутберге и Вальдраде. Но и епископы королевства Лотаря направили к апостолику своих послов с письмами раскаяния и каноническим подтверждением признания его власти, поскольку они в немалой степени отступили в деле Теутберги и Вальдрады от евангельской истины, указаний апостолика и святых установлений. Лотарь же, направив к апостолику Ратольда, епископа города Аргентората, с письмами, в которых по его обыкновению говорилось ложное об оправданиях и добровольном исправлении, сам через Виллу Гундульфа (совр. Гондревиль) и Гору Ромарика (совр. Ремирмон) пришел в место, которое называется Урбой (совр. Орбе), для встречи со своим братом.

Карл направил с письмами в Рим Ротада, как и приказал апостолик, сопровождаемого Родбертом, епископом города Ценоманы. Но и епископы его королевства направили к Апостольскому Престолу своих викариев с синодальными письмами, касающимися дела самого Ротада. Людовик отказал им в праве прохода. Тогда сами послы как короля, так и епископов в тайне сообщили папе причину невозможности для себя прибыть в Рим. Ротад, симулировав в Везонционе (совр. Безансон) болезнь, остался, когда остальные направились обратно на родину. После возвращения через Курию (совр. Кур (Граубюнден)) остальных Ротад по совету сторонников Лотаря и короля Германии Людовика прибыл к императору Италии Людовику, чтобы по его дозволению суметь прибыть в Рим^[32].

Посланники короля Карла, почти не добившись никаких результатов в том, ради чего были посланы, отступились от дела. Когда Гунфрид, оставив Толозу и Готию, через Провинцию (совр. Прованс) перешел на землю Италии, Карл вновь направил к Толозе и в Готию другиз посланников, чтобы принять города и замки.

Король Германии Людовик отправился с войском навстречу королю булгар, именем Кагану^[33], который пообещал, что хотел бы стать христианином, собираясь оттуда, если увидит, что ему сопутствует успех, направиться для устройства марки венедов.

Норманны, которые с многочисленным флотом пристали во Фландрии, встретив сопротивление жителей пага, поднялись по Рейну и разорили окрестные земли королевств Людовика и Лотаря по обоим берегам самой реки. Карл в Календы июня^[34] в месте, которое называется Пистами (совр. Питр), провел всеобщий совет, где принял ежегодную дань и налоги с Бретани, направленные ему герцогом бретонцев Саломоном по обычаю своих предшественников, а именно пятьдесят либр серебра, и распорядился построить на Секване (совр. Сена) крепости, чтобы норманны не могли подниматься вверх по этой реке. Также по совету своих вассалов издал, как это делали его предшественники-короли и предки, капитулярий, содержащий триста семь глав, и распорядился, чтобы эти законы соблюдались во всем его королевстве.

Апостата Пипин^[35], находившийся в отряде норманнов, был хитростью пойман аквитанами и представлен на этот совет. Осужденный как предатель Родины и Христианской веры на смерть сначала знатью, а потом и вообще всеми, был помещен под очень крепкую стражу в городе Сильванекте (совр. Санлис). Бернард, родной сын узурпатора Бернарда, нравом подобный отцу, получив дозволение короля и якобы отправившись с этого совета в свои владения, ночью вернулся назад с вооруженным отрядом и, затаившись в лесу, стал ожидать удобного момента, чтобы злодейски убить, как утверждали некоторые, короля, который приказал казнить по приговору франков его отца, а также, как говорили некоторые, Роберта и Рамнульфа, верных людей короля, о чем стало известно королю. Когда были посланы люди, чтобы схватить его и привести в присутствие короля, тот ускользнул в бегстве. Оттого по решению своих верных людей король отнял у него владения, пожалованные ему, и отдал их Роберту, своему верному человеку. Эгфрид^[36], который в прошлые времена со Стефаном увел из-под подчинения отцу сына короля, носившего отцовское имя^[37], был пойман Робертом и представлен королю на этом совете. Король по просьбе самого Роберта и прочих своих верных людей простил ему то, что совершил против него. И связав его клятвой и милостиво одарив, позволил отбыть без наказания. Карл, вернувшись из местечка, которое называется Писты (совр. Питр), в Календы июля (1 июля) прибыл в Компендий (совр. Компьень), с должным почетом отпустил, одарив, с многочисленными богатыми дарами посла короля сарацин Магомета, который прибыл к нему до наступления зимы, к этому же королю в сопровождении своих послов. Карломан, сын короля Германии Людовика, который пребывал при отце под нестрогой охраной, притворившись, что следует на охоту, бежал от отца и вновь занял с согласия маркграфов, которые его ранее выдали, марки, отнятые у него родителем. Отец, тотчас начав преследовать его, предложил ему прибыть к себе, дав гарантии безопасности, и одарил его владениями. Возвращаясь оттуда во дворец Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне), когда охотился в некоем охотничьем угодьи на оленя, упал с лошади. И сломав рёбра, слег в соседнем монастыре, своего же сына Людовика отправил в вышеназванный дворец, где находилась его жена. Вскоре поправившись, сам последовал туда.

Папа Николай вновь направил ко всем архиепископам и епископам Галлии, Германии и провинции Бельгии письма для подтверждения низложения архиепископов Теутгауда Треверского и Гунтария Колонийского. Другим же епископам из королевства Лотаря, которые выразили свое согласие на развод Лотаря с Теутбергой и принятии на ее место наложницы Вальдрады и которые послали к нему свои письма с признанием ими власти папы, дал прощение, как и пообещал в документе, приведенном выше. В Календы ноября папа созвал в Риме собор, объявив, что намерен на нем вновь подтвердить сделанное ранее низложение этих же архиепископов и обсудить дело Лотаря и Константинопольского епископа Игнатия, низложенного в прошедшем году^[38], на чье место был рукоположен некий мирянин, принявший постриг и сразу ставший епископом. На этот собор отправились Теутгауд и Гунтарий, полагая, что при посредничестве императора Людовика они смогут добиться восстановления.

Людовик, названный императором Италии, когда решил поразить стрелой оленя, бывшего в случке, был очень тяжело ранен им. Понтифик Римского Престола Николай попросил, через апокрисиария Арсения, чтобы самому папе было дозволено направить по некоторым церковным делам легатов к Карлу. Но Людовик отказал, опасаясь, что папа, обманув его, решит направить во Францию посланников с целями, враждебными ему. Хукберт, женатый клирик и аббат монастыря святого Мартина, который удерживал аббатство святого Маврикия и другие владения императора Италии Людовика вопреки его воле, был убит его людьми, а его сестра Теутберга, отвергнутая жена Лотаря, отдалась под покровительство Карла. Карл пожаловал ей монастырь Авеннак, а аббатство святого Мартина вручил своему придворному диакону Ингельвину. Граф Андекавский Родберт напал на два отряда норманнов, которые обосновались на реке Лигере (совр. Луара). Один их них он перебил, за исключением немногих ускользнувших. Когда другой, больший по численности, подошел с тыла, граф получил ранение. Из-за этого, потеряв немногих из своих людей, решил отойти. По прошествии нескольких дней он поправился.

865 год.

Король Карл отпраздновал Рождество Господне во дворце Каризиаке (совр. Кьерзи-сюр-Уаз). Прибыв в поместье Верн (совр. Вер-сюр-Лонетт), в середине месяца февраля в поместьи Тузиаке принял с должным почетом прибывшего с сыновьями своего брата Людовика. Обсудив там все со своими верными людьми, они направили с епископами, а именно с Альтфридом и Эрханратом, послание к своему племяннику Лотарю. Поскольку тот неоднократно говорил, что собирается отправиться в Рим, в нем говорилось, чтобы сначала по их и господина апостолика побуждению исправил то, что совершил по отношению к Церкви вопреки Божьим и людским законам, нанеся ей из-за своей опрометчивости оскорбление, а после этого, когда будут улажены вопросы в своем королевстве, отправлялся, если пожелает, к апостольским пределам, чтобы испросить и получить прощение. Лотарь же, полагая, что они решили отнять у него королевство и поделить между собой, послал к брату, императору Италии, своего дядю Лиутфрида с просьбой добиться от апостолика направить письма к своим дядям в свою защиту, чтобы те, сохраняя мир, ничем не мешали ему в его королевстве, что император Людовик и добился.

Между тем норманны, обосновавшиеся на Лигере (совр. Луара), по Божьей воле с большой стремительностью при попутном ветре подошли на кораблях по этой же реке к монастырю святого Бенедикта, который называется Флориаком (совр. аббатство Флёри), и сожгли этот монастырь. На обратном же пути сожгли огнем город Аврелиан (совр. Орлеан) и монастыри, находящиеся в нем и в окрестностях, кроме церкви Святого Креста, которую не сумел поглотить огонь, хотя для этого норманнами было приложено много усилий. И так, пройдя назад по руслу реки и опустошив окрестности, они вернулись в свой лагерь. Людовик, пройдя из Тузиака в Баварию, вернул сыну Карломану, с которым дружественно примирился, марки, которые ранее отнял у него, и вернулся во Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне). Между тем Карл, прибыв из Аттиниака (совр. Аттиньи) в Сильвак (совр. Серве), провел там святую Четыредесятницу и отпраздновал Пасху Господню. Отправив в Готию Бернарда, рожденного от некоего Бернарда и дочери графа Роргона, пожаловал ему часть самой марки^[39]. И вернувшись с тем в поместье Верн (совр. Вер-сюр-Лонетт), встретил там епископов и других знатных людей Аквитании. По их настойчивой просьбе дозволил своему сыну Карлу, который еще не получил должного порицания, вернуться в Аквитанию с королевским титулом и полномочиями.

Папа Николай направил своего советника, епископа Орте Арсения, с письмами к братьям Людовику и Карлу, а также к епископам и знати их королевств. содержащими то, что Лотарь просил через брата, не с апостольской милостью и привычной почтительностью^[40], как это обычно бывало, когда Римские епископы оказывали в письмах почет королям, но с грозным предостережением. Арсений, прибыв через Курию (совр. Кур (Граубюнден)) и Аламаннию во дворец Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне) к королю Германии Людовику, передал ему письма апостолика и оттуда прибыл к Лотарю на Виллу Гундульфа (совр. Гондревиль). Ему и епископам, а также знати его королевства он вручил письма папы, содержащие то, что, если он вновь не вернет свою жену Теутбергу и не отвергнет Вальдраду и об этом папе сообщит Арсений, папа будет обязан отлучить от всякого церковного общения того, кому в многочисленных направленных ранее письмах неоднократно предвещал быть отлученным от христианской общности. И с тем в середине июля месяца Арсений от Лотаря прибыв к Карлу во дворец Аттиниак (совр. Аттиньи), с должным почетом передал бывшие у него аналогичные, что и королям Людовику и Лотарю, письма. Также представил Карлу, приведя с собой, Ротада, канонически низложенного епископами пяти провинций и восстановленного папой Николаем не по закону, но своим властным решением^[41]. И хотя святые каноны гласят^[42], что, если епископ, будучи низложенным епископами провинции, найдет прибежище у Римского епископа, пусть Римский епископ напишет епископам ближайшей соседней провинции, чтобы они внимательно рассмотрели обстоятельства дела и разрешили его по правде и справедливости; и если тот, кто был низложен, вновь от них обратится к Римскому епископу, пусть Римский епископ либо направит со своей стороны тех, которые будут представлять власть пославшего их, чтобы они вынесли решение вместе с епископами, либо пусть посчитает достаточным, чтобы епископы положили конец тяжбе, апостолик решил ничего не предпринимать из этого, но, оставив без внимания решение епископов, которые согласно святым установлениям после решения, вынесенного при учете обстоятельств свершенного, все решенное представили Апостольскому Престолу, сам восстановил его своей властью. Восстановленного, стало быть, Ротада отправил к Карлу с письмами, в которых содержалось, что, если кто-либо без какого-либо исключения будет чинить препоны Ротаду в отношении его сана либо вопросов епископского правления, будет подвергнут анафеме. И так Ротад был оставлен на своей кафедре посланником Арсением без совета с епископами, которые его низложили, и без их согласия.

После этого Арсений направился в Дузиак (совр. Дузи) для встречи с Лотарем, взяв с собой Теутбергу, которая некоторое время пребывала с почетом в королевстве Карла. И приняв клятву от двенадцати человек^[43] со стороны Лотаря, передал ему ее как супругу, когда им не было сделано никакого церковного покаяния согласно святым канонам^[44] за принародно совершенную супружескую измену. Клятва же по отношению к Теутберге, продиктованная в Риме и доставленная самим Арсением, которая была произнесена со стороны Лотаря, такова:

— Я обещаю, клянясь этими четырьмя Евангелиями, которых касаюсь моими руками, и этими святыми мощами, что мой сеньор, король Лотарь, сын доброй памяти покойного Лотаря, светлейшего императора, далее и впредь примет Теутбергу, свою жену, как законную матрону и будет во всем обходиться с ней так, как надлежит королю обходиться с женой-королевой и ни ее жизни, ни здоровью не будет причинено никакого зла из-за уже упомянутых раздоров ни моим вышеупомянутым сеньором Лотарем, ни кем-либо из людей по его побуждению либо при его содействии или даже согласии, но он будет впредь обходиться с ней так, как должен король обходиться с законной супругой, но при том условии, что она будет так себя держать, как надлежит жене соблюдать почтение во всем по отношению к своему сеньору.

Имена тех, которые принесли эту клятву, таковы. Из графов: Милон, Ратарий, Эрланд, Теутмар, Верембольд, Рокольф. Из вассалов: Эрлебольд, Вульфрид, Эйдульф, Бертмунд, Нитард, Арност. Клятва эта была дана на четырех Божьих Евангелиях и высокочтимом Древе Святого Креста Господнего, а также на других мощах святых в месте, которое называется Виндониссой (совр. Вандрес), в третий день месяца августа, тринадцатого индикта. Было совершено это во времена господина трижды блаженнейшего и равнангельского апостолика Николая при посредничестве и содействии Арсения, достопочтенного епископа, посланника и апокрисиария Высочайшего Святого Католического и Апостольского Престола, имеющего апостольские полномочия легата господина апостолика Николая. Имена епископов, в присутствии и при посредничестве которых это произошло следующие: Ардуик, епископ Везонционский, Ремедий, архиепископ Лугдунский, Адон, архиепископ Вьеннский, Ротланд , архиепископ Арелатский, Адвентий, епископ Меттиса, Гаттон, епископ Веродунский, Франкон, епископ святого Ламберта, Ратольд, епископ Страсбургский, Фулькрик, капеллан и посланник императора; из королевства же Карла: Исаак, епископ Лингонский, Эрханрат, епископ Каталаунский. Из их рук со стороны короля Карла была принята королева Теутберга Арсением, достопочтенным епископом и легатом Апостольского Престола, вместе с вышеназванными архиепископами и епископами в присутствии в этом месте из различных королевств знатных людей с множеством народа, открыто все видевших и слышавших, чьи имена у нас нет никакой возможности перечислить на этой странице.

В этот же день Арсений, епископ и легат Апостольского Престола, со всеми вышеупомянутыми архиепископами вернули и передали саму королеву Теутбергу в руки Лотаря не только под торжественной клятвой, приведенной выше, но и под угрозой отлучения, если Лотарь не сдержит слово и полностью не исполнит то, о чем сказано выше. И будет он тогда держать ответ не только в настоящей жизни, но и перед Страшным Божьим судом и перед блаженным Петром, первым из апостолов, и будет на этом суде осужден на вечные времена и гореть в вечном огне.

Между тем Лотарь направил своих посланников к Карлу, желая и прося, чтобы взаимным договором между ними был заключен дружественный союз, и добился этого при посредничестве королевы Ирментруды. И прибыв в Аттиниак (совр. Аттиньи), был дружественно с почетом встречен Карлом и принят в союзники, как Лотарь и просил. Туда же вернулся и Арсений, доставив письмо папы Николая, полное грозных и никогда ранее не слыханных от сдержанного Апостольского Престола проклятий в адрес тех, которые в прежние годы лишили Арсения большой суммы денег, обратив их в свою пользу, если не вернут, восполняя ущерб, то, что отняли. Вручив это письмо и другое, об отлучении Ингельтруды, которая покинула своего мужа Бозона и бежала с неким прелюбодеем в королевство Лотаря, а также вернув при содействии Карла поместье, которое называлось Вендоперой (совр. Вандёвр-сюр-Барс), которое подарил святому Петру светлой памяти император Людовик и которым в течение многих лет владел некий граф Гвидон, епископ Арсений, получив от Карла то, для чего прибыл к нему, направился с Лотарем на Виллу Гундульфа (совр. Гондревиль), куда ранее него прибыла Теутберга. Там он также пробыл несколько дней из-за Вальдрады, которую должны были привести туда и которую он должен был проводить в Рим. Облачив и короновав Лотаря и Теутбергу по королевскому обычаю, Арсений отслужил мессу в день Вознесения Святой Марии (15 августа) и оттуда направился с вышеупомянутой Вальдрадой в Урбу (совр. Орбе), куда, как сообщали, должен был прибыть, налравляясь на встречу с Лотарем, император Италии Людовик. Оттуда через Аламаннию и Баварию, куда направился, чтобы вернуть назад владения Церкви святого Петра, находившиеся в этих землях, Арсений вернулся в Рим. Карл из Аттиниака (совр. Аттиньи) с войском направился против норманнов, которые с пятьюдесятью кораблями вошли в Секвану (совр. Сена). В этом походе из-за нерадивости охранников он потерял три великолепные короны, драгоценные армиллы и другие ценные вещи и по прошествии немалого количества дней все это вновь обнаружилось, за исключением нескольких гемм, которые пропали в суматохе похищения. Норманны же, осевшие на Лигере (совр. Луара), свободно пешим маршем подошли к городу Пиктавы (совр. Пуатье Пуатье), сожгли этот город и безнаказанно вернулись к своим кораблям. Между тем Роберт, без потерь среди своих перебив из тех норманнов, которые находились на Лигере (совр. Луара), более пятисот человек, отослал Карлу норманские стяги и оружие. Карл же, прибыв в место, которое называется Писты (совр. Питр), где находились норманны, по совету своих верных людей приложил усилия, чтобы восстановить мосты через Изару (совр. Уаза) и Матрону (совр. Марна) в местах, которые называются Альверном (совр. Овер-сюр-Уаз) и Карентоном (совр. Шарантон-ле-Пон), поскольку они из-за враждебных действий норманнов не могли быть восстановлены жителями, которые в старые времена соорудили сами мосты,. Приказал он, стало быть, людям, которые были направлены на работу из отдаленных земель, чтобы восстановили укрепления на Секване (совр. Сена), восстановить сами мосты из-за острой необходимости на том условии, что те, которые восстановят эти мосты, не будут когда-либо в последующие времена исполнять обязанность, выполняя эту работу. И назначив охранников, которые бы сторожили оба берега, в середине месяца сентября направился на Виллу Одрею (совр. Орвиль), чтобы заняться охотой. Между тем сами норманны, поскольку охранники все еще не подошли к Секване (совр. Сена), отослали в Паризии (совр. Париж) примерно двести человек. Когда те не нашли вино, за которым были посланы, вернулись без потерь к своим, пославшим их. Затем более пятисот человек из них, решив идти за Секвану (совр. Сена) вплоть до Карнута (совр. Шартр), чтобы грабить, подверглись нападению береговой охраны на самой реке. И когда некоторые из них были убиты, некоторые ранены, вернулись к кораблям.

Карл направил своего сына Людовика в Нейстрию, не вернув ему и не отняв у него титул короля, но лишь пожаловав ему графство Андекавское, аббатство Мармутье и некоторые поместья. Роберту, который был маркрафом в Андекавах, помимо прочих владений, которыми тот обладал, пожаловал графство Автиссиодурское и графство Нивернское. Король германцев Людовик встретил свое войско, направленное против венедов и проведшее успешные действия. Его сын, носивший то же имя, вопреки воле отца просватал дочь Адаларда и тем самым довольно сильно огорчил отца. Карл отправился в Колонию (совр. Кельн), чтобы встретиться со своим братом Людовиком и переговорить с ним. На этих переговорах, обсуждая прочие вопросы, он помирил отца и сына относительно вышеупомянутого поступка при том условии, что брак с дочерью Адаларда не состоится. Людовик вернулся в Вормацию (совр. Вормс), а Карл — в Каризиак (совр. Кьерзи-сюр-Уаз). В пути ему сообщили, что норманны в тринадцатый день до Календ ноября (20 октября) вошли в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени). Оставаясь там в течение двадцати дней, они ежедневно выносили оттуда добычу к своим кораблям и после большого разграбления вернулись, не встретив какого-либо сопротивления, в свой лагерь, расположенный недалеко от самого монастыря. Между тем норманны, осевшие на Лигере (совр. Луара), объединившись с бретонцами, напали на город Ценоманы (совр. Ле-Ман) и, безнаказанно разграбив его, вернулись к своим кораблям. Аквитаны, сразившись с норманнами, которые под предводительством Зигфрида остановились на Шаранте, перебили из них около четырехсот человек. Остальные же, бежав, вернулись к своим кораблям.

Карл встретил в Компендии (совр. Компьень) своих посланников, которых в прошлом году отправил в Кордубу (совр. Кордова) к Магомету, вернувшихся с многочисленными дарами, а именно: с верблюдами, везущими покрывала и шатры, с различного рода тканями и многими благовониями. Прибыв оттуда в поместье Рофиак (совр. Аминьи-Руи), Карл отнял пожалованные владения у Адаларда, которому ранее поручил оборону против норманнов, и у его родственников Гугона и Беренгария, поскольку они проявили бездеятельность в борьбе против норманнов, и раздал эти владения различным людям. Норманны, которые разграбили вышеназванный монастырь, были поражены различными недугами, а некоторые впали в безумство, некоторые же были застигнуты паршой, некоторые умерли, излив через задний проход внутренности вместе с желудком. Карл, направив стражу против этих норманнов, вернулся в Сильванект (совр. Санлис), чтобы отпраздновать торжества Рождества Господня, где ему сообщили, что его сын Лотарь, аббат монастыря святого Германа, мертв.

866 год.

В четвертый день до Календ января (29 декабря) некая часть норманнов, осевших на Лигере (совр. Луара), придя для занятия грабежом в Нейстрию, сойдясь, сразилась с графами Гозфридом и Херивеем, а также с Роргоном. В этом столкновении погиб брат Гозфрида Роргон, а норманны, потеряв многих из своих людей, в бегстве вернулись к кораблям. Родульф, дядя короля Карла, скончался, страдая от колики. Норманны поднялись по руслу Секваны (совр. Сена) до крепости Мелодуна (совр. Мелён). По обоим берегам самой реки выступили отряды Карла. Норманны высадились с кораблей напротив отряда, который казался более многочисленным и боеспособным, которым командовали Роберт и Одон. Обратив его в бегство без сражения, норманны вернулись к своим на нагруженных добычей кораблях. Карл помирился с этими норманнами при условии выплаты им четырех тысяч либр серебра и объявил в своем королевстве сбор для выплаты этой подати. С каждого манса свободного человека были получены шесть денариев, раба — три денария, с хозяйства поселенца — один денарий, с двух госпициев^[45] — один денарий и десятая часть всего состояния купцов. Также была собрана подать с пресвитеров согласно имущественному положению каждого и герибанны со всех франков. Затем с каждого как свободного, так и рабского манса был взят один денарий. И, наконец, каждый из знатных людей королевства дважды внес в уплату дани, о которой было уговорено с норманнами, положенное серебро и вино согласно тому, какими владениями обладал. Помимо этого, и рабы, захваченные норманнами в качестве добычи, которые сбежали от них после заключения соглашения, были либо выданы, либо выкуплены по договоренности с норманнами. И если кто из норманнов был убит, за него была выплачена требуемая сумма.

Император Италии Людовик отправился со своей женой Ангельбергой в Беневент (совр. Беневенто) против сарацин ^[46]. Лотарь при вмешательстве, как полагают некоторые, своего брата, императора Людовика, отдал Хильдуину, брату Гунтария, якобы для попечения епископство Колонии, принятое у Гугона, но в действительности управление им, за исключением епископской службы, оставалось в руках Гунтария, а сама митрополия и Треверская епархия вопреки святым установлениям долгое время оставались с большой опасностью для многих без пастыря. Карл отдал графу Роберту аббатство святого Мартина, которое забрал у Ингельвина, и по его совету распределил между его соратниками владения, которые были за Секваной (совр. Сена). Также Августодунское графство, отнятое у Роберта Бернардом, сыном Бернарда, пожаловал по совету самого Роберта своему сыну Людовику, чтобы обогатить его.

Норманны в июле месяце выступили с острова, находившегося недалеко от монастыря святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), и проследовали вниз по течению Секваны (совр. Сена) до места, удобного для починки своих кораблей и строительства новых, где ожидали должных им выплат. Чтобы они не смогли вновь подняться вверх по течению, Карл с войском, с мастерами и повозками для производства работ направился в место, которое называется Писты (совр. Питр). Король Германии Людовик двинул отряд против некоторых замышлявших мятеж своих людей в марке напротив венедов^[47]. Выступив до него, он без столкновения быстро усмирил мятежников и отдал указание отряду, который еще не выступил, оставаться дома. Норманны в месяце июле вышли в море и часть из них оставалась некоторое время в паге Исальги, добившись всего того, что желали, за исключением публичного присоединения к Лотарю.

Карл с женой отправился на встречу с Лотарем в поместье монастыря святого Квинтина (совр. Сен-Кантен), которое называется Орти-Винеи, и, заключив мир, принял под свою власть согласно некоторым, как говорили, договоренностям аббатство святого Ведаста, которое ему передал Лотарь. Карл в месяце августе прибыл в город Свессион (совр. Суассон) и участвовал в соборе^[48], созванном папой Николаем, где по поручению вышеупомянутого апостолика был рассмотрен вопрос о Вульфаде и рукоположенных вместе с ним бывшим архиепископом Ремов Эббоном, когда он уже был низложен. Поскольку святые установления нельзя было нарушить из страха перед королем и в угоду мнению некоторых, а король и некоторые решительно вступились за Вульфада и нельзя было иначе избежать схизмы и распри, было решено, хотя законное постановление собора епископов пяти провинций о низложении вышеупомянутых людей было подтверждено подписями пап Бенедикта и Николая, признать это рукоположение согласно индульгенции Никейского собора тем, которых рукоположил осужденный Мелетий^[49], и согласно постановлению Африканского собора о донатистах^[50], если только папа Николай не откажется изменить решение, которое утвердил. И с тем собор, созванный Сенонским архиепископом Эгилоном, был распущен без каких-либо разногласий между священниками, направив к папе Николаю послания с вышеупомянутыми решениями и другими обсуждавшимися не нем вопросами^[51]. И хотя согласно декретам Иннокентия^[52] то, что из подобного рода вопросов было вынужденно решено однажды по временной необходимости, должно было бы быть при исчезновении необходимости также отменено, ибо законный порядок — это одно, а незаконное решение, к которому принуждают временные обстоятельства — другое, но, поскольку с настойчивостью требовали не чего иного, как только того, чтобы Вульфад мог быть епископом, некоторым показалось более приемлемым по примеру обрезанного Тимофея и Павла, которые исполнили обряд закона^[53] даже после его отмены решением Иакова и пресвитеров Иерусалима^[54], ради недопущения смуты эту необходимость, подобно той, которая принуждала некогда, вновь посчитать актуальной, чем возбуждать распри в Церкви и королевстве.

Когда так было решено, Карл до окончательного решения дела поручил по своему усмотрению вышеупомянутому Вульфаду Битуригскую митрополию, так как недавно скончался архиепископ Родульф. Но до того, как епископы покинули сам город, Карл попросил их, чтобы посвятили его жену Ирментруду в королевы, что они и сделали в его присутствии в базилике святого Медарда, а также короновали ее вместе с ним. Из этого места король с королевой отправились в Аттиниак (совр. Аттиньи) для встречи с Лотарем, куда призвали Теутбергу, только по имени королеву Лотаря, у которой было разрешение отправиться в Рим. Совместно составив послание, Карл через Эгилона, Сенонского архиепископа, а Лотарь через Адона, Вьеннского архиепископа, и Вальтария, своего доместика и тайного советника^[55], конфиденциально передали папе Николаю свое мнение. После этого Карл для передачи Битуригской митрополии Вульфаду направил своего сына Карломана, аббата монастыря святого Медарда. Когда они прибыли туда после окончания, как о том уже упомянуто, собора и отправки с этого собора папе Николаю писем через архиепископа Эгилона, тотчас в месяце сентябре некоторыми епископами, не знакомыми в должной мере с церковными законами, склоненными уговорами вышеупомянутого Вульфада и угрозами Карломана, действовавшего от имени власти своего отца, вопреки всем церковным законам упомянутый Вульфад^[56] был вместо епископского рукоположения облечен проклятием как ризою^[57]. Лемовикский епископ Альдон, скорее низложивший, чем рукоположивший его, был при самом рукоположении застигнут лихорадкой и вскоре скончался.

Сын Карла, именем Карл, король Аквитании, из-за ранения, которое получил в голову несколько лет тому назад и в котором был задет мозг, был долго мучим эпилептической болезнью и в третий день до Календ октября (29 сентября) скончался в некоем поместьи недалеко от Бозенциака (совр. Бюзансе) и был похоронен своим братом Карломаном и Вульфадом в монастыре святого Сульпиция под Битуригами (совр. Бурж). Карл приказал обезглавить под Сильванектом (совр. Санлис) своего двоюродного брата Вильгельма, сына покойного графа Аврелиана Одона, пойманного в Бургундии некоторыми из своих людей, поскольку тот якобы действовал против государства. Примерно четыреста норманнов, объединившись с бретонцами, выступили с лошадьми от Лигера (совр. Луара) и подступили к городу Ценоманы (совр. Ле-Ман). Разграбив его, на обратном пути пришли в место, которое называется Брисартом и напали на Роберта и Рамнульфа, а также на графов Гозфрида и Херивея, бывших с большим вооруженным отрядом. О если бы Бог был с ними!. В завязавшемся сражении Роберт был убит^[58], раненный Рамнульф был обращен в бегство и в последующем от полученной раны скончался, Когда был ранен Херивей, некоторые другие убиты, остальные разошлись по своим владениям. И поскольку Рамнульф и Роберт, один из которых вопреки своему положению захватил аббатство святого Илария, а другой — аббатство святого Мартина, не пожелали исправиться наложенным на них наказанием за прошлые проступки, они были удостоены того, чтобы испытать на себе мщение Божье.

Людовик, сын короля Германии Людовика, по наущению Варнария и других людей, у которых отец из-за их неверности забрал их владения, затеял раздор с отцом, призвав венеда Рестиция, чтобы тот пришел для грабежа в Баварию, дабы, пока отец и его верные люди будут заняты в той земле, сам мог более свободно продолжать начатое. Но усилиями Карломана, которому отец доверил саму марку, Рестиций остался в пределах своих владений. Между тем Людовик Старший, умудренный опытом в такого рода делах, поспешно отправился во дворец, который называется Франконофурдом (совр. Франкфурт-на-Майне). И когда были заключены взаимные соглашения, вызвал к себе своего сына и они взаимно пообещали сохранять эти соглашения до пятого дня до Календ ноября (до 28 октября). И с тем Людовик поспешно отправился обратно, чтобы укрепить свою марку против венеда Рестиция, намереваясь вернуться, чтобы в пятый день до мессы святого Мартина (7 ноября) встретиться со своим братом Карлом и со своим племянником Лотарем под городом Меттисом (совр. Мец). Карл, объявив своим, что намерен отправиться туда с тем войском, которое возможно собрать, набрав его главным образом за счет епископов, отдал клирику Гугону, сыну своего дяди Конрада, Туронское графство и Андекавское графство с аббатством святого Мартина и с другими аббатствами и направил его в Нейстрию вместо Роберта. Об аббатстве святого Ведаста, как и ранее об аббатстве святого Квинтина, распорядился, оставив за собой кафоликон с избранными поместьями, все остальное поделить между различными своими людьми, не столько обогатив их, сколько нанеся ущерб своей душе^[59]. И с тем проделав с войском путь, о котором объявил ранее, через город Ремы (совр. Реймс) вступил со своей женой на землю Меттиса (совр. Мец) и прибыл в Веродун (совр. Верден), где встретил посланников своего брата Людовика, сообщивших, что нет необходимости по какой-либо необходимости следовать к нему с войском, ибо он уже, все предусмотрев, принял сына, а мятеж, который был поднят против него, подавлен; что для него сейчас неподходящее время направляться в Меттис (совр. Мец) на встречу с Карлом, поскольку спешит по некоторым делам своего королевства в Баварию. Между тем Карл, пребывая в течение двадцати дней в Веродуне, разграблял сам город и его окрестности, ожидая прибытия Лотаря, который в Треверах (совр. Трир) вынуждал Теутбергу вновь обвинить себя в надуманных проступках и одеть монашеский покров, но добиться этого ему не удалось. Наконец, Карл вновь прибыл в Ремы (совр. Реймс) тем же путем, которым выступил. При этом его люди разграбили все места, через которые проходили. Оттуда он прибыл в Компендий (совр. Компьень), где отпраздновал Рождество Господне.

Король булгар^[60], который в прошедшем году по Божьему внушению, движимый знамениями и несчастьями, произошедшими с его народом, начал подумывать о том, чтобы стать христианином, принял святое крещение, что с неодобрением восприняли знатные люди и подняли народ против него, чтобы убить его. Все, которые были в десяти графствах, собрались вокруг его дворца. Он же, призвав Имя Христово, выступил против всего этого множества всего лишь с сорока восемью людьми, которые остались с ним, горя христианской набожностью. И как только вышел из городских ворот, ему и тем, которые были с ним, показались семь клириков и каждый из них держал в руке горящую свечу. И так они шли впереди короля и тех, которые были с ним. Тем же, которые восстали против него, казалось, что на них падает огромный горящий дом, а кони тех, которые были с королем, как казалось противникам короля, шли, поднявшись на дыбы и били их передними копытами. И их охватил такой страх, что они не были способны ни к сопротивлению, ни к бегству, но, пав на землю, не могли пошевелиться. Между тем король перебил пятьдесят два человека из числа знатных людей, которые главным образом возбудили народ против него, остальному же народу позволил разойтись без наказания. И послав к королю Германии Людовику, который был связан с ним узами дружбы, людей, попросил у него епископа и пресвитеров и принял посланных их с должным почетом.

Между тем Людовик, послав людей к своему брату Карлу, попросил у своего брата для службы клириков освященные сосуды, священные облачения и книги. Поэтому Карл, приняв от епископов своего королевства немалое их количество, (отослал) ему, чтобы отправил королю (булгар). Король булгар направил в Рим своего сына и многих из знати своего королевства, а также подарил святому Петру вместе с другими дарами доспехи, в которые был облачен, когда одержал триумф над своими противниками. Также направил, прося совета у папы Николая, множество вопросов, касавшихся таинств веры, и попросил у него прислать епископов и пресвитеров, что и было сделано. Людовик же, император Италии, узнав про это, послал людей к папе Николаю, приказывая, чтобы направил к нему оружие и все остальное, что король булгар послал святому Петру. Некоторые вещи из этого папа Николай направил ему, находящемуся на земле Беневента (совр. Беневенто), через Арсения, относительно же некоторых передал свои извинения.

867 год.

В лето Господне восемьсот шестьдесят седьмое, в пятый день до Ид января (9 января), скончался Людовик, аббат монастыря святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), внук императора Карла от старшей дочери Ротруды, и король Карл оставил за собой аббатство самого монастыря, поручив вести дела монастыря и хозяйство препозиту, декану и казначею, заботу же о воинских делах^[61] — майордому. И примерно в середине Четыредесятницы направился к реке Лигеру (совр. Луара), в поместье, которое называется Беллус-Паулиаком, где встретился со знатными людьми аквитанов и поставил над ними королем Аквитании своего сына Людовика^[62], назначив ему слуг из числа своих придворных. Вернувшись оттуда, отпраздновал Пасху Господню в монастыре святого Дионисия (аббатство Сен-Дени). Отправившись затем в Меттис (совр. Мец) на переговоры со своим братом Людовиком, королем Германии, в тринадцатый день до Календ июня (20 мая) встретился во дворце Сальмунциаке (совр. Самусси) с Сенонским архиепископом Эгилоном, который был с письмами папы Николая о восстановлении клириков Ремской епархии, а именно Вульфада и его соизбранников. Настойчиво защищая их, чтобы они были восстановлены на своих местах, папа вменил в этих письмах архиепископу Ремов Гинкмару много ложного, что было очевидно, если смотреть непредвзято. Вышеупомянутый архиепископ доставил также господину Карлу письма вышеупомянутого папы к Лотарю и епископам его королевства по делу его жен, а именно Теутберги и Вальдрады, в которых папа предписал, чтобы Вальдрада была направлена в Рим. Эти письма Карл от лица самого апостолика передал Лотарю, когда тот прибыл для встречи с ним во дворец Аттиниак (совр. Аттиньи). Оттуда отправился на переговоры со своим братом. И возвращаясь от него, встретился с Лотарем, находившимся в Арденском лесу, а затем вернулся домой. Объявив во всем своем королевстве всеобщий воинский сбор, назначил совет на Календы августа в городе Карнуте (совр. Шартр), намереваясь направиться в Бретань против Саломона, герцога бретонцев. Между тем при посредничестве посланников переговоры об условиях заключения мира пришли к тому, чтобы с выдачей [w:Карл_II_Лысый|Карлом]] заложников Пасквитан, зять Саломона, к советам которого тот внимательно прислушивался, прибыл в вышеупомянутые Календы августа к Карлу в Компендий (совр. Компьень) и чтобы соблюдалось то, что там будет согласовано и утверждено обеими сторонами. Народ же, призванный в войско, между тем должен был в готовности оставаться дома, чтобы, если случится необходимость и король отдаст распоряжение, в восьмой день до Календ сентября (25 августа) вооруженным прибыть в Карнут (совр. Шартр).

Король Германии Людовик направил своего сына Людовика с войском саксов и тюрингов против ободриттов и приказал, чтобы остальной народ его королевства находился в готовности, чтобы мог, как только прикажет, сразу выступить с оружием.

Лотарь, относясь с подозрением к Карлу, возвратившемуся от Людовика, отправился из Меттиса (совр. Мец) во Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне) и помирился с ним, ранее бывшим весьма враждебным к нему. Своему сыну от Вальдрады Гугону подарил герцогство Алезацию и вверил его Людовику, которому доверил и остальное свое королевство, говоря, что собирается в Рим, отправив сначала туда Вальдраду. Вернувшись оттуда, объявил в своем королевстве о наборе войска для защиты родины от норманнов, полагая, что с подмогой данов возвращается Рорик, которого из Фризии изгнали ее жители, зовущиеся новым словом «конкинги» (conkingi).

Карл, выдав заложников, в Календы августа в Компендии (совр. Компьень) принял Пасквитана, посла Саломона, и пожаловал ему как представителю Саломона графство Констанции со всеми фисками, королевскими поместьями и аббатствами, находящимися в этом графстве, со всем, что относилось к ним, за исключением епископских владений, и утвердил это клятвой своих знатных людей. Со стороны же Саломона принял от вышеназванного представителя клятву верности, сохранения мира и предоставления помощи против врагов Карла при том условии, что Саломон и его сын будут владеть этим пожалованием наравне с тем, чем они владели ранее, и будут верны Карлу и его сыну. Когда с этим было закончено, Карл, назначив по поручению папы Николая на восьмой день до Календ ноября (на 25 октября) собор в Трикассине (совр. Труа), решил для проведения времени осени и занятия охотой оставаться в аббатстве святого Ведаста, на Вилле Одрее (совр. Орвиль) и в их окрестностях.

В восьмой день до Календ ноября в Трикассине (совр. Труа) собрался собор Ремской провинции, Ротомагской, Туронской, Сенонской, Бурдигальской и Битуригской^[63], где некоторые епископы, как это не раз бывало, являясь благодаря королю Карлу сторонниками Вульфада, начали вопреки истине и святым положениям канонов выступать против Гинкмара. Но Гинкмар разумными и основательными доводами оказал им сопротивление. Когда возобладало мнение большинства, епископы, которые собрались, при всеобщем согласии направили папе Николаю с Актардом, достопочтенным Намнетским епископом, письмо с изложением решений, которые обсуждались. Смысл этого письма был тем же, какой был у письма Гинкмара, епископа Ремов, которое тот отправил в прошедшем июле месяце в Рим со своими клириками, переодетыми в странников, чтобы избежать козней противников. Между тем Актард, приняв, чтобы доставить, письмо, составленное на вышеупомянутом соборе, заверенное печатями собравшихся архиепископов, с некоторыми епископами прибыл к Карлу, как тот сам приказал. Карл же, не помня о верности и трудах, которые нес в течение многих лет названный Гинкмар ради его величия и обретения им королевской власти, вынудил Актарда отдать ему письмо. И сорвав печати архиепископов, прочел решения собора. И поскольку Гинкмар не был побежден, как Карл того желал, на этом соборе, он приказал продиктовать письмо к папе Николаю от своего имени, направленное против Гинкмара, которое опечатал буллой своего имени и направил в Рим с самим Актардом вместе с письмом собора. Вышеупомянутые же клирики Гинкмара, прибыв в месяце августе в Рим, встретили папу Николая уже сильно нездоровым и весьма огорченным распрей, которая у него была с греческими императорами Михаилом и Василием и с восточными епископами. Из-за этого послы оставались там до месяца октября. Папа же Николай, благожелательно восприняв то, что написал Гинкмар, написал ему в ответ, что во всем удовлетворен им. Также ему и остальным архиепископам, поставленным в королевстве Карла, направил другое письмо, отмечая, что вышеупомянутые императоры греков и восточные епископы возводят хулу и на Святую Римскую Церковь, и вообще на всю Церковь, которая пользуется латинским языком, из-за того, что постимся по субботам, что утверждаем, что Святой Дух исходит от Отца и Сына, что запрещаем пресвитерам жениться и что мы удерживаем пресвитеров от того, чтобы окроплять хризмой лики крещенных. Сами греки говорят, что мы, латиняне, готовим хризму из воды реки, укоряют нас, латинян, что мы восемь недель перед Пасхой не воздерживаемся по своему обычаю от употребления мяса и семь недель — от употребления сыра и яиц, говорят, что на Пасху мы по обычаю иудеев благословляем и возлагаем на алтаре агнца вместе с Телом Господним, укоряют также нас, что у нас клирики бреют бороды, говорят, что у нас диакон, еще не принявший пресвитерского служения, рукополагается в епископы. Папа распорядился, чтобы архиепископы отдельных провинций со своими епископами написали ему ответ обо всем этом. В конце письма^[64] папа обратился к Гинкмару следующим образом:

— Как только твоя милость, брат Гинкмар, прочтет это письмо, пусть она приложит все усилия, чтобы оно было сразу передано также другим архиепископам, которые поставлены в королевстве нашего сына, славного короля Карла; и чтобы непременно приложила усилия побудить^[65] каждого из них в их собственных диоцезах вместе со своими суфраганами, в чьем бы королевстве они ни были поставлены, совместно обсудить это и постараться сообщить нам о том, что думают по поводу этого, дабы ты стал при этом и ревностным исполнителем всего того, что содержится в настоящем нашем письме, и показал себя перед нами в ряде написанных тобой донесениях верными и мудрым докладчиком. Дано в десятый день до Календ ноября (23 октября), первого индикта.

Гинкмар, получив это письмо в Иды декабря (13 декабря) первого индикта, зачитал его во дворце Карбонаке королю Карлу и многим епископам и позаботился направить его, как и узнал из порученного ему, другим архиепископам. Папа Николай скончался в Иды следующего месяца декабря. На его место понтифика заступил с согласия императора Людовика избранный клириками папа Адриан. Актард, прибыв в Рим с вышеназванными письмами, нашел его уже рукоположенным на Апостольском Престоле.

Между тем Арсений, человек большой хитрости и алчности, сманив Теутгауда и Гунтария ложной надеждой на восстановление, пригласил их прибыть в Рим, чтобы получить от них подарки. Находясь там весьма продолжительное время, они потеряли почти всех своих людей. Под конец там умер и сам Теутгауд, а Гунтарий едва избежал телесной смерти.

Лотарь направил в Рим свою жену Теутбергу, чтобы возвела сама на себя обвинения, с тем чтобы могла быть освобождена от супружеской связи с ним, но папа Адриан и римляне не поверили таким наветам и ей было приказано вернуться к своему мужу.

Карл с согласия своего брата Людовика приказал некоторым епископам в наступающие Календы февраля собраться в Автиссиодуре (совр. Осер), чтобы обсудить некоторые вопросы, касавшиеся дела Лотаря. Под конец Карл, получив, как говорили некоторые, от Эгфрида, владевшего аббатством святого Илария и многими другими бенефициарными владениями, немалые подарки, отнял у графа Герарда в его отсутствие и без предъявления какого-либо обвинения Битуригское графство и отдал вышеупомянутому Эгфриду, но Эгфрид не смог взять у Герарда это графство. Из-за этого Карл, пройдя через город Ремы (совр. Реймс), прибыл в Трикассин (совр. Труа), а оттуда в Автиссиодур (совр. Осер), где отпраздновал Рождество Господне.

868 год.

В лето восемьсот шестьдесят восьмое Карл из Автиссиодура (совр. Осер) по реке Лигеру (совр. Луара) прибыл в поместье, которое называется Беллус-Паулиаком. Между тем люди графа Герарда взяли Эгфрида в осаду в некоем доме. И поскольку Эгфрид отказался покидать хорошо укрепленный дом, в котором заперся, они, подведя огонь к самому дому, вынудили Эгфрида выйти из него и, отрубив ему голову, бросили его тело в огонь. Тогда Карл якобы для отмщения этого преступления вошел в паг Битуригов, в котором были совершены такие злодеяния во взломах церквей, угнетении неимущих, совершении всяческих преступлений и опустошении земли, что нельзя выразить словами то свидетельство самого опустошения, которое показали многие тысячи погибших от голода людей. Но Герард и его сообщники не только не понесли никакого наказания, но даже сами не были кем-либо изгнаны из пага Битуригов. Наконец, отняв у сына Роберта то, что пожаловал ему после смерти его отца из его владений, и поделив среди других, также забрав у сыновей Рамнульфа отцовские владения и пожаловав аббатство святого Илария, которым тот владел, Фротарию, Бурдигальскому архиепископу, в начале святого Сорокадневного поста Карл вернулся в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), а оттуда прибыл в Сильванект (совр. Санлис). Норманны же, поднявшись по Лигеру (совр. Луара), пришли в Аврелиан (совр. Орлеан) и, захватив добычу, безнаказанно вернулись на свою стоянку. Карл же в субботу перед Пальмовым воскресеньем возвратился в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), где и отпраздновал Пасху. Затем во второй из молебственных дней принял от Адвентия, епископа Меттиса, и Гримланда, канцлера Лотаря, которые везли письма папы Адриана, письмо, адресованное ему^[66], в котором апостолик повелел, чтобы Карл не причинял никакого зла королевству императора Людовика и королевству Лотаря. Другое письмо, которое они доставили, было к епископам королевства самого Карла о прощении Вальдрады. Аналогичное послание^[67] было и к епископам королевств Людовика и Лотаря. Прощение же самой Вальдрады было сделано при том условии, что она никоим образом не будет связана с Лотарем. Карл в это время, прибыв в Сильвак (совр. Серве), принял Актарда, Намнетского епископа, прибывшего из Рима и доставившего к нему письма, в одном из которых^[68] был дан ответ на то, что было сообщено Николаю против Гинкмара. Помимо всего прочего, папа дал указание Карлу, чтобы впредь навсегда закончил столь бессмысленную тяжбу. Другое же письмо^[69] Актард передал Гинкмару, которое было исполнено похвал и благодарности за верность и где было указано, чтобы Гинкмар в королевстве действовал от имени папы в вопросах, касавшихся Лотаря. Третье же письмо^[70] передал архиепископам и остальным цизальпинским епископам, где говорилось, чтобы епископами Провинции (совр. Прованс) по повелению апостолика Актард из своей митрополии был поставлен епископом, если представится случай, в городе, оказавшемся без пастыря, поскольку он не может из-за нападений поганых и притеснений со стороны бретонцев оставаться в своем городе^[71].

Между тем в четвертый день после начала Четыредесятницы при содействии Арсения его сын Элевтерий обманом выкрал дочь папы Адриана, обрученную с другим, и взял ее себе в жены, из-за чего папа сильно опечалился. Арсений, когда направлялся в Беневент (совр. Беневенто) к императору Людовику, был застигнут болезнью и, вверив свои богатсва императрице Ангельберге, беседуя, как говорили, с демонами, отошел без причастия в уготованное для него место^[72]. Папа Адриан после его смерти добился у императора направить посланников, чтобы они осудили по римским законам вышеупомянутого Элевтерия. Этот же Элевтерий по совету, как говорят, своего брата Анастасия, которого в самом начале своего служения Адриан поставил библиотекарем Римской Церкви, убил Стефанию, жену самого понтифика, и его дочь, которую украл. Сам же Элевтерий был убит посланниками императора. Папа Адриан, созвав собор, после проклятий, наложенных на Анастасия, повторно проклял его следующим образом.

Это было написано на изображении с правой стороны:

— По повелению наших господ, императоров августов Лотаря и Людовика месяца декабря в шестнадцатый день, четырнадцатого индикта (850 года).

Отлучение пресвитера Анастасия, которое сделал епископ Лев, а в последующем — Адриан:

— Епископ Лев, раб рабов Божьих. Анастасий, пресвитер из числа наших кардиналов, которого мы поставили в титулярной церкви блаженного Марцелла (совр. Сан-Марчелло-аль-Корсо), уйдя оттуда в другие приходы, сменил место своего пребывания без нашего апостольского ведома. Мы вызывали его как письмами, так и через наших посланников и просили за него через наших посланников господ императоров, чтобы они повелели ему вернуться в свой приход, когда он, скрываясь то в одном, то в другом месте, пребывал в блуждании два года. Будучи вызванным нами на два собора, не явился и не был найден, поскольку, как мы уже сказали, словно блудная овца, скрытно пребывал по внушению дьявола в чужих краях. Согласно каноническим установлениям именем всемогущего Бога и блаженного апостола Петра нашей апостольской властью да будет он отлучен от церковного общения с сегодняшнего дня, доколь сам не будет представлен в мое личное присутствие на каноническом суде. А если не прибудет, пусть никогда не будет в церковном общении. Вслед за Римским понтификом с этим отлучением согласились архиепископы Равенны и Медиолана и другие, числом семьдесят пять.

Это было написано на изображении с левой стороны:

— Епископ Лев, раб рабов Божьих, всем епископам, пресвитерам, диаконам, субдиаконам и всем клирикам, а также всему христианскому народу.

Знаете, дражайшие братья, что мы полностью и всецело с вами. Сейчас вновь ради предостережения и заботы о будущих временах хотим, чтобы вашей милости было известно, каким образом подстрекательством и внушением дьявола Анастасий, пресвитер из числа наших кардиналов, которого мы поставили в титулярной церкви блаженного Марцелла (совр. Сан-Марчелло-аль-Корсо), переменив вопреки установлению отцов провинцию и церковь, вот уже в течение пяти лет словно блудная овца ходит по чужим приходам. Мы, облаченные канонической властью, вызывали его в третий и четвертый раз апостольскими письмами. А когда он не пожелал возвратиться, созвали ради него два собора епископов. Когда мы не смогли увидеть его личного присутствия на этих собраниях, совместным декретом мы лишили его святого церковного общения, поскольку желали нашим суровым решением о его отлучении вернуть его персону в лоно Святой Матери-Церкви, которую он покинул. Но он, ни во что ни ставя апостольские увещевания и увещевания святого собора, никоим образом не пожелал возвращаться, будучи пойманным в тенета мрака ошибок. Из-за этого мы, подобно тому, как объявили, когда были в Равеннне, собственными устами о нем в двадцать девятый день месяца мая, первого индикта^[73] в церкви блаженного мученика Виталия (совр. Сан-Витале), сейчас вновь в церкви апостола Петра в девятнадцатый день месяца мая вышеупомянутого индикта объявляем, что да будет он подвергнут анафеме святыми отцами и нами и что все, которые решат оказать ему содействие либо в его избрании (да не случится этого), либо окажут ему почести как понтифику, либо окажут какую-либо поддержку, да будут подвергнуты аналогичной анафеме.

Вслед за Римским понтификом с этой анафемой выразили согласие архиепископ Равенны Иоанн, епископы господина императора Нотинг^[74] и Зигфрид^[75] и шесть епископов, подчиненных вышеназванному архиепископу, чьи имена мы запамятовали, а также другие как из города Рима, так и из других городов числом пятьдесят шесть, помимо пресвитеров и диаконов Святой Римской Церкви.

На серебряных створках было записано следующее:

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа начинается изложение решений святого достопочтенного собора^[76], который милостью Божьей и его Божественным промыслом был созван в церкви блаженного апостола Петра в седьмой год понтификата священнейшего и равноангельского вселенского папы Льва Четвертого, в сорок второй^[77] год правления необоримых императоров Лотаря и Людовика, в восьмой день месяца декабря, второго индикта (в 853 году). На этом святом достопочтенном соборе, славно проведенном милостью Божьей, после различных благих и спасительных увещеваний и призывов со стороны епископов и клириков, а также всех христиан был законно канонически низложен пресвитер титулярной церкви святого Марцелла Анастасий из-за того, что вопреки каноническим законам отсутствовал в собственном приходе в течение пяти лет и остается в чужом приходе и поныне. И не пожелал, ни будучи вызванным, ни будучи отлученным, ни будучи, наконец, подвергнутым анафеме, как о нем свидетельствуют слова истины собора, записанные на изображении, прибыть на два созванных из-за него собора епископов. По этой причине как верховным понтификом, так и всеми епископами, присутствовавшими тогда на соборе в числе шестьдесят семь, был, наконец, как мы уже сказали, справедливо низложен из-за своей глупой дерзости и лишен священнического сана в вышеназванный год, месяц, день и индикт.

Все это приказал записать понтифик Лев.

После же смерти вышеназванного достойного поминовения пресула Льва сам подвергнутый анафеме и низложенный Анастасий вернулся при содействии светской власти из потайных мест, где укрывался, словно вор. Будучи совращенным дьяволом и пойманным в тенета мрака ошибок^[78], вошел, как это делают разбойники, словно варвар и язычник, в церковь, в которую не должен был заходить. Подвергнув свою душу опасности погибели, разрушил и повергнул ниц со своими нечестивейшими сторонниками и сообщниками изображение с решениями достопочтенного собора. Его восстановил блаженнейший и знаменитый папа Бенедикт и украсил яркими красками.

— Епископ Адриан, раб рабов Божьих. Всей Божьей Церкви известно, как поступил Анастасий во времена наших предшественников-понтификов. Все также знают, какие решения приняли о нем из-за этого святой памяти выдающиеся пресулы Лев и Бенедикт. Первый из них низложил его, отлучил от церковного общения и подверг анафеме. Второй же, лишив его священнических облачений, принял как мирянина в церковное общение. Наконец, наш предшественник, святейший папа Николай, равным образом принял бы его в лоно Церкви, если бы он сохранял верность Святой Римской Церкви, но его неверность сейчас дошла до того, что, разграбив нашу патриархию, похитив документы соборов, в которых, как он нашел, содержались постановления, принятые в разные времена святейшими пресулами как в отношении него, так и в отношении ему подобных, также попрал, похитив у нас, решение почтенного собора, сделанное самими святыми понтификами и повторенное^[79] с приданием его анафеме, а также приказал людям по-воровски выйти за пределы городских стен этого города, чтобы сеяли раздоры между благочестивейшими государями и Божьей Церковью, и добился, чтобы Адальгрим, который укрылся в церкви как в убежище, был ослеплен и лишен языка. И как я, так и многие из вас со мной слышали от некоего пресвитера, его родственника, по имени Адон, и как нам было сообщено иными образами, он, забыв наши благодеяния, послал человека к Элевтерию, призывая совершить убийства, которые (о скорбь!), как вы знаете, были совершены. И поэтому за все это и за многое другое, чем он нанес удар и оскорбил Божью Церковь, за те коварные махинации, которыми он не перестает тревожить ее и сейчас, именем всемогущего Бога, всех святых отцов и почтенных соборов, а также вышеназванных понтификов и решением нашего суда постановляем, что в отношении этого самого Анастасия остается в силе то, что торжественно на соборе постановили о нем понтифики, господа Лев и Бенедикт. Мы ничего не прибавляем в его деле и в его осуждении, но ничего и не смягчаем. И пусть он остается лишенным всяческого церковного общения, доколь прилюдно на соборе не даст объяснения всему, в чем обвиняется. И кто будет общаться, беседуя с ним, деля еду или питье, пусть равным образом будет лишен церковного общения, ибо наша Церковь достаточно роптала и ропщет на него из-за того, что он, стремясь возвыситься (что ему столько раз было запрещено), опрометчиво узурпировал запретное для него место, заняв его. Если же он на какое-то время покинет город Рим или осмелится вновь домогаться либо принять какой-либо священнический сан или сан клирика или осуществлять какую-либо службу, поскольку он будет с очевидностью действовать вопреки установлениям вышеназванных пресулов и вопреки клятве, которой пообещал никогда не отходить от города далее, чем на сорок миль и не домогаться священства либо сана служения клирика, пусть он на вечные времена будет подвергнут анафеме со всеми своими сторонниками, пособниками и сообщниками.

Это было объявлено перед всей Святой Римской Церквью в присутствии самого Анастасия, находившего в церкви святой Пракседы (совр. Санта-Прасседе), в первый год понтификата господина Адриана, верховного понтифика и вселенского папы, в четвертый день до Ид октября, второго индикта (12 октября 868 года).

Лотарь, считая Карла подозрительным, вновь отправился к Людовику и добился, чтобы тот дал ему клятву, что ничем не будет вредить ему, если возьмет в супруги Вальдраду. И с тем прибыл к Карлу на переговоры во дворец Аттиниак (совр. Аттиньи), где принял предложение вновь переговорить вместе после наступления Календ октября. Между тем Карл, будучи в пути с остановками на королевских постоялых дворах, находившихся в Лаудунском паге, приказал Гинкмару, Лаудунскому епископу, хотя никто из епископов его провинции не был поставлен в известность, представить своего адвоката для рассмотрения его дел, то есть направить на светский суд, из-за того, что тот отнял бенефиции у некоторых людей Карла. Епископ же, выдвинув возражение, что не посмеет прибыть, как ему было приказано, на светский суд, когда не состоялся суд церковный, не прибыл в назначенное для светского суда место, но известил короля о невозможности своего прибытия. Тогда Карл приказал судить даже некоторым инфамированным лицам^[80]. Поскольку упомянутый епископ не направил представителя, чтобы поклялся в том, что не может прибыть на суд, и не представил на светском суде от себя адвоката, по решению вышеупомянутых лиц все, что было в пользовании персонально у епископа из церковного имущества и достояния, было конфисковано. И с тем король, прибыв в середине месяца августа в Писты (совр. Питр), принял там свою ежегодную дань. И разметив замок, раздал участки персонально людям из своего королевства. Между тем Гинкмар, архиепископ Ремов, взяв с собой Гинкмара, Лаудунского епископа, и письменно, и устно^[81] обратился в Пистах (совр. Питр) вместе с другими епископами к королю, показав, какой ущерб претерпели при таком решении и епископская власть, и вся Церковь. И добился того, чтобы епископ был восстановлен в имущественных правах, которых он был лишен, а тяжба, как то предписывают святые законы, была окончена судебным решением избранных судей и, если будет необходимо, последующим разбирательством на поместном соборе епископов в той провинции, где она должна была быть разрешена ранее.

На этом же совете король принял маркграфов, а именно маркграфа Толозы Бернарда и вновь Бернарда, маркграфа Готии, а также другого Бернарда. Провел там также встречу с посланником герцога бретонцев Саломона, через которого Саломон передал ему, чтобы не шел сам воевать против норманнов, но лишь чтобы была Саломону подмога со стороны Карла, поскольку он сам был готов с сильным отрядом бретонцев напасть на них.

Король, направив к нему Энгильрамна, своего казначея и магистра привратников, а также тайного советника, с короной, украшенной золотом и драгоценными камнями, и со всяческими украшениями, приготовленными для королевского наряда, без промедления отправил с отрядом, как и просил Саломон, своего сына, диакона и аббата Карломана, и направился оттуда для занятия охотой на Виллу Одрею (совр. Орвиль). Отряд, посланный Карлом с Карломаном за Секвану (совр. Сена), хотя и опустошил землю, но не добился никаких результатов в борьбе с норманнами, для оказания сопротивления которым был послан, и вернулся по приказу Карла домой. И с тем все разошлись по домам. Пиктавийцы, дав обет Богу и святому Иларию, в третий раз напали на норманнов, многих из которых перебили, а остальных обратили в бегство и из всей добычи десятую часть, помимо добровольных пожертвований, преподнесли святому Иларию. Король Карл, прибыв в Календы декабря в Каризиак (совр. Кьерзи-сюр-Уаз), вызвал к себе некоторых знатных людей как из числа епископов, так и прочих из своего королевства. И вознегодовав на Гинкмара, Лаудунского епископа, за то, что тот без его ведома послал людей в Рим^[82] и получил письма, о которых не было уговора, стал крайне враждебно относиться к этому епископу, дерзко не повиновавшемуся ему. Из-за этого епископ, хотя был вызван, не пошел к королю, а отправился без его разрешения в свой приход и тем настроил короля против себя в мере, большей, чем допускает епископское достоинство. Карл между тем, прибыв в Компендий (совр. Компьень), отпраздновал там Рождество Господне.

869 год.

И поскольку епископ, даже будучи вызываем через других епископов, чтобы прибыл к королю, отказывался исполнять приказание, король направил в Лаудун (совр. Лан) отряд, составленный из многих графов своего королевства, чтобы привели самого епископа силой. Между тем епископ со своими клириками сел около алтаря. И поскольку некоторые епископы вступились за него, дело кончилось тем, что сами посланные не вывели его из церкви, но без него вернулись к Карлу. Король же приказал, чтобы все свободные люди самого епископства принесли себе присягу. Между тем Карл, сильно негодуя, созвал в восьмой день до Календ мая (24 апреля), второго индикта, в Веримбрее (совр. Вербери) собор^[83] всех епископов своего королевства, куда приказал вызвать епископа Гинкмара^[84]. Сам между тем весьма некстати как из-за времени года, так из-за бывшего в то время серьёзного голода отправился в поселение Конаду, где встретился с некоторыми аквитанами. Но так и не встретившись с тремя маркграфами, а именно с Бернардами, прибытия которых ожидал, весьма поспешно, ничего не добившись, вернулся в Сильванект (совр. Санлис), а оттуда за четыре дня до начала Четыредесятницы отправился в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), где как провел святой Сорокадневный пост, так и отпраздновал Пасху Господню. Там же приступил к строительству из камня и дерева укреплений вокруг самого монастыря. И прежде чем отправиться в Конаду (совр. Кон-д’Алье), по всему своему королевству разослал письма, чтобы епископы, аббаты и аббатисы постарались к наступающим Календам мая представить опись своих владений, переписав, сколько мансов имеет каждый, и чтобы господские вассалы переписали бенефиции графов, а графы — бенефиции вассалов и представили к названному сроку опись строений. Также приказал, чтобы к упомянутому сроку в Писты (совр. Питр) от каждой сотни мансов был послан гестальд^[85], а от каждой тысячи мансов — одна повозка с двумя быками вместе с другой данью, которая весьма обременила его королевство. Сами эти гестальды должны были населять и охранять замок, который он приказал построить там из дерева и камня.

Лотарь, послав людей к нему и Людовику, просил, чтобы не чинили ему препятствий в его королевстве, доколь он сам не вернется из Рима. От Карла он не получил никаких гарантий, но получил их, как свидетельствуют, от Людовика и отправился в Рим, чтобы сначала переговорить со своим братом, императором Людовиком, а затем, если получится, при его посредничестве добиться от папы Адриана того, чтобы отвергнуть Теутбергу и вновь взять Вальдраду. Самой Теутберге приказал следовать в Рим вслед за собой. Но, как передавали, император Людовик не смог отлучиться по просьбе своего брата от осады сарацин^[86], которому василевс греков спешно посылал в помощь против этих сарацин более двухсот кораблей. Лотарь, стремясь завершить путешествие, предпринятое из-за своих жен в неподходящее время, а именно в месяце июне, из Рима дошел до Равенны, где встретился с посланцами своего брата, через которых тот посоветовал ему не продолжать далее путь и не оставаться далее в этом государстве, но вернуться в свое королевство, а в удобное время и в удобном месте встретиться вместе и обсудить с ним любые, какие пожелает, вопросы. Между тем Лотарь, вернувшись в Рим, прибыл оттуда к своему брату в Беневент (совр. Беневенто) и при посредничестве Ангельберги многими просьбами и дарами с трудом добился, чтобы сама Ангельберга вместе с ним прибыла в монастырь святого Бенедикта (совр. Монтекассино), который расположен на горе Кассине. Туда же повелением императора было приказано прибыть к Ангельберге и Лотарю папе Адриану. При посредничестве самой Ангельберги Лотарь добился от него, дав ему большие дары, чтобы сам папа отслужил для него мессу и дал ему причастие при том условии, что он не имел с Вальдрадой, после того как ее отлучил папа Николай, не только никакого сожительства или плотской связи, но даже беседы. Между тем сам, несчастный, притворившись, словно Иуда, человеком с доброй совестью, не убоялся и не отказался с бесстыдным лицом принять причастие на этом условии. Вместе с ним от самого папы приняли причастие и его сторонники, среди которых и Гунтарий, зачинщик и подстрекатель этой публичной фальши, принял как мирянин причастие от папы Адриана, сделав ему прежде в присутствии всех заявление, которое таково:

— Я, Гунтарий, пред Богом и Его святыми объявляю вам, моему господину Адриану, верховному понтифику и вселенскому папе, подчиненным вам достопочтенным епископам и остальным присутствующим, что решение о моем низложении, канонически вынесенное господином Николаем, не отвергаю, но смиренно признаю. Поэтому впредь не дерзну прикоснуться к святому служению, если только не изволите по милости дозволить мне это. Также не желаю когда-либо затевать против Святой Римской Церкви какой-либо скандал или делать что-либо противного, но свидетельствую, что остаюсь смиренным и выражаю свою преданность Святой Матери-Церкви и ее пресулу. Я, Гунтарий, подписал это сделанное мной заявление собственной рукой. Дано в Календы июля, второго индикта, в церкви Святого Спасителя^[87], что в монастыре святого Бенедикта в Кассине (совр. Монтекассино).

Папа между тем, приняв от Гунтария, ставшего мирянином, это заявление, которое было зачитано им как мирянином принародно в присутствии всех, сказал ему: «И я допускаю тебя как мирянина к причастию на том условии, что будешь соблюдать, доколь живешь, то, что заявил».

Когда Ангельберга вернулась к своему (мужу), императору (Людовику), папа Адриан вернулся в Рим, вслед за ним последовал и Лотарь. И когда папа Адриан вошел в Рим, Лотарь пришел к церкви блаженного Петра, где его не встретил никто из клириков и он один со своими людьми подошел к гробнице святого Петра. Оттуда он вошел на террасу рядом с церковью блаженного Петра, намереваясь остановиться там, которую нашел даже не подметенной. Посчитав, что на следующий день, то есть в воскресенье (ибо в базилику святого Петра прибыл в субботу), для него должна быть отслужена месса, он не смог добиться этого от вышеназванного понтифика. Затем через два дня выйдя в Рим, отобедал в Латеранском дворце с самим апостоликом. И дав ему в качестве подарков золотые и серебряные сосуды, упросил, чтобы и сам понтифик даровал ему лену, пальмовую ветвь и ферулу^[88], что тот и сделал. Эти подарки сам Лотарь и его люди истолковали так, что леной ему, разумеется, показано дозволение вернуть Вальдраду, пальмовой ветвью — что он победитель во всех своих начинаниях, ферулой — чтобы наказал, оказывая сопротивление, епископов, не повинующихся его воле. Но папой и римлянами все было определено иначе. Ибо понтифик решил направить на землю Галлии епископа Формоза и с ним еще одного епископа, чтобы обсудили со всеми епископами то, о чем просил Лотарь, и то, что будет выяснено, доложили в Календы марта на соборе, созыв которого в Риме папа объявил на Календы марта. Своими письмами приказал также прибыть туда четырем епископам из королевства короля Германии Людовика с его послами и четырем епископам из королевства Карла с легатами папы, а также некоторым епископам из королевства Лотаря при том условии, что все, что будет обсуждено и решено на соборе, они утвердят как представители других епископов^[89] как из западных земель, так и восточных, откуда к тому времени ожидал прибытия своих посланников, которых недавно послал в Константинополь из-за спора, который был у восточных епископов с папой Николаем.

Между тем Лотарь, выйдя с душевным подъемом из Рима, прибыл в город Лукку, где был поражен лихорадкой. Бедствие охватило и его людей. Он видел, как они во множестве умирали на его глазах, но, не желая внимать наказанию Божьему, в восьмой день до Ид августа (6 августа) прибыл в Плаценцию (совр. Пьяченца), где коротая воскресенье, примерно в девятом часу дня неожиданно стал почти бездыханным и, потеряв речь, на следующий день умер во втором часу дня и был предан земле немногими своими людьми, которые пережили бедствие, в некоем маленьком монастыре рядом с самим городом. Карл в это время находился в городе Сильванекте (совр. Санлис), где как сам, так и его жена, вернувшись из Пист (совр. Питр), раздали как свою милостыню святым местам сокровища, состоявшие из различных вещей, возвратив Господу то, что получили из Его рук. Получив достоверное известие о смерти Лотаря, он вышел из самого города и прибыл в Аттиниак (совр. Аттиньи), где принял послов, направленных от некоторых епископов и знатных людей королевства покойного Лотаря, с тем чтобы оставался там и не входил в королевство, которым владел Лотарь, пока брат Карла Людовик, король Германии, не вернется из военного похода на венедов, с которыми его люди много сражались в том и предшествующем году, но добились немногого или почти ничего, понеся большие потери, и, находясь во дворце Ингельхайме (совр. Ингельхайм-ам-Райн), не направит к нему своих посланников, сообщая, где и когда им встретиться, чтобы провести переговоры о разделе самого королевства^[90]. Но большинство предложили ему лучший совет — всяческими способами стараться как можно быстрее идти в Меттис (совр. Мец), а они с готовностью встретят его как в пути, так и в самом городе. Карл, поняв, что их совет более приемлем и полезен для него, без промедления стал действовать по их совету. Прибыв в Веродун (совр. Верден), многих из этого королевства вместе с епископом самого города Гаттоном и Арнульфом, епископом города Туля, вверивших себя ему, принял в подданство. Прибыв оттуда в Ноны сентября (5 сентября) в город Меттис (совр. Мец) принял в подданство вверившегося ему Адвентия, епископа самого города, и Франкона, Тонгрского пресула, со многими другими людьми. И вот в пятый день до Ид этого месяца (9 сентября) в базилике святого Стефана, куда все собрались, присутствовавшими епископами было объявлено и решено следующее.

В лето от Воплощения Господня восемьсот шестьдесят восьмое, второго индикта^[91], в пятый день до Ид сентября, (9 сентября), в Меттисе, (совр. Мец), в церкви святого Стефана, епископ самого города Адвентий перед королем и присутствующими епископами публично объявил народу записанные следующие главы^[92] :

— Вы знаете, братья, и многим во многих государствах известно, сколько и какие перипетии судьбы мы вместе претерпели по известным причинам^[93] при нашем сеньоре, который был у нас до сего времени, и какую боль, какую скорбь вызвала в наших сердцах его недавняя печальная смерть. Поэтому считаем, что один у нас оплот, одно спасительное решение, когда наш король и государь, скончавшись, покинул нас, — в постах и молитвах обратиться к Тому, Кто прибежище нам во времена скорби^[94], за Кем совет и у Кого царство^[95] и, как сказано в Писании, кому захочет, даст его^[96], в Чьей руке сердца царей^[97], Кто дает согласие живущим в доме, разрушая стоящую посреди преграду и делая из обоих одно^[98]. Будем молить о Его милосердии, чтобы дал нам короля и государя в соответствии с желанием сердца Своего, дабы он суждением своим справедливо правил нами, хранил и защищал всех нас, невзирая на сословие и состояние. Помолимся же, чтобы склонил, объединив в единодушии, сердца и чаяния всех нас к тому, кого заметил и избрал, а также предопределил по милости Своей для благоденствия всего государства и народа.

И поскольку, наконец, видим в нашем единодушном согласии волю Того, Кто желание боящихся Его исполняет и вопль их слышит^[99], верим, что Он избрал как законного наследника этого королевства того, кому мы добровольно вверили себя, а именно присутствуюшего нашего господина и государя Карла, чтобы правил на благо нам. Представляется нам, если вы не возражаете, что для того, чтобы верным знаком показать, что мы верим, что он избран Богом и дан нам как государь, как мы покажем вам после его слов, и чтобы не быть неблагодарными нашему щедрому подателю Богу за Его благодеяния, помолимся, воздавая Ему благодарности, о том, чтобы и его как данного нам государя хранил для нас как можно дольше в мире и спокойствии ради благополучия и защиты Своей Святой Церкви, а также ради поддержки и блага всех нас, и нас, с верностью и благоговением подчиняющихся ему и пользующихся его покровительством, под его властью направил в рабстве у Себя.

И если ему угодно, если считает подобающим для него самого и необходимым для нас, попросим его сказать речь, чтобы услышать из уст его то, что надлежит услышать и воспринять с благоговением души от христианнейшего короля верному и единодушному народу^[100] и каждому в своем сословии.

После этого в этой же церкви король Карл самолично объявил всем, которые присутствовали, следующее:

— Поскольку, как высказались эти достопочтенные епископы гласом одного из них самих и показали это при вашем единодушии верными свидетельствами и как провозгласили вы, я прибыл сюда избранием Божьим, чтобы хранить вас и защищать, а также править и управлять вами, знайте, что я намерен с Божьей помощью сохранять почитание Бога и служение Ему и Святой Церкви и каждого из вас согласно достоинству сословия и личности в меру своих сил и способностей уважать и беречь, сохраняя такое обращение. Я буду также сохранять в отношении каждого, к какому бы сословию он ни принадлежал, законность и справедливость согласно требованию как мирских, так и церковных законов. Пусть для этого каждым из вас согласно сословию и достоинству, а также возможностям мне будет оказываться королевский почет и доверие, а также должная покорность и помощь для держания и защиты данного мне Богом государства подобно тому, как ваши предки оказывали по справедливости с верой и разумом моим предкам.

Затем Гинкмар, архиепископ Ремов, по указанию и просьбе епископа самого города Адвентия и других епископов провинции Треверов, а именно епископа епархии Веродуна Гаттона и предстоятеля Туля Арнульфа, при согласии епископов провинции Ремов перед епископами и королем публично объявил всем присутствовавшим в этой же церкви следующие главы:

— Чтобы кому-либо не показались, быть может, неподобающими и противозаконными мои действия и действия достопочтенных епископов нашей провинции, ибо из другой провинции вмешиваемся в разбор и устройство дел этой провинции, пусть знает, что мы не поступаем вопреки святым канонам, поскольку на нашей земле Бельгики Ремская и Треверская епархии с подчиненными епархиями считаются сестрами, относящимися к одной провинции, как это показывает церковное установление и древний обычай. И поэтому они в единодушии и согласии должны как решать поместные вопросы, так и сохранять то, что установлено святыми отцами, соблюдая то условие старшинства, что кто первым из Ремского или Треверского епископов будет рукоположен, тот и будет считаться старшим. И закон, установленный свыше, предписывает, глася: «Когда придешь на жатву ближнего твоего, собрав колосья руками, разотри их, чтобы вкусить, но серпа не заноси и серпом не пожинай^[101]. Жатва — это народ, как показывает Господь, говоря в Евангелии: «Жатвы много, а делателей мало; итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою»^[102]. Поэтому вы должны молиться о своих епископах, чтобы мы могли говорить вам достойное. Жатва ближнего есть народ в провинции, подчиненной другому архиепископу. Поэтому, призывая вас, словно рукой растирая колосья, для вашего спасения следовать воле Божьей, мы можем и должны привести вас в тело единства Церкви. Но на прихожан провинций, подчиненных другим архиепископам, серпа суда не заносим, ибо к этому нет основания и не наше это, как полагаем, дело. Есть и иное основание. Ведь эти достопочтенные господа и наши собратья, епископы этой провинции, не имеющие архиепископа, с братской любовью настаивают и умоляют наше смирение решать, наряду с нашими собственными, и их вопросы. Не так ли, господа братья?

И ответили сами епископы:

— Так и есть.

— Кроме того, что сказал вам господин епископ и наш брат Адвентий, выразив свое мнение и мнение остальных своих и наших братьев, достопочтенных епископов, воля Бога, как вы можете заметить, состоит также и в том, что наш теперешний господин и король из той части государства, которой до сих пор правит и правил, где деятельно руководит и руководил нами и нашими епархиями и доверенным ему народом, где приносит и приносил благо и пользу, прибыл, направляемый Богом, в это место, куда стеклись также и вы и сами добровольно вверились ему по внушению Того, по побуждению Которого все звери добровольно пришли в Ноев ковчег, означающий единство Церкви.

Его отец — святой памяти господин Людовик, благочестивый император из рода Хлодвига, короля франков, обращенного к вере со всем народом через апостольскую и католическую проповедь блаженного Ремигия и крещенного с тремя тысячами франков, помимо их жен и малолетних детей, в бдение святой Пасхи и помазанного и освященного в короли хризмой, полученной свыше, которую мы до сих пор храним^[103], происходящий от блаженного Арнульфа, от плоти которого равным образом благочестивый август Людовик ведет происхождение своей плоти, коронованный как император в Ремах (совр. Реймс) Римским папой Стефаном перед алтарем Святой Богородицы Марии. Когда же сговором некоторых людей Людовик был отстранен от земной власти, единодушием епископов и верного народа был вновь возвращен Святой Церкви перед могилой святого Дионисия (аббатство Сен-Дени) и коронован при одобрительном возгласе, как мы, присутствовавшие, видели, верного ему народа в этом храме епископами Господа перед этим алтарем Первомученика Стефана, будучи вместе с короной государства возвращен к власти в империи. Поскольку это так и поскольку, как читаем в священной истории, короли, когда получают власть в королевствах, возлагают на себя диадемы каждого по отдельности королевства, достопочтенным епископам представляется подобающим, если угодно вашему единодушию, чтобы при получении королевской власти, для чего вы прибыли к Карлу и вверили себя ему, он был коронован священническим служением перед этим алтарем и святым помазанием был посвящен Господу. Если это вам угодно, выразите это своим возгласом.

И когда все одобрительно закричали, этот же епископ сказал:

— А теперь воздадим в единодушии благодарности Господу, воспевая «Te Deum laudamus».

И после этого король был коронован с епископским благословением. Прибыв оттуда во Флоринкенги (совр. Флоранж), устроил дела, которые, как он считал, было необходимо устроить. Оттуда отправился в Арденский лес, чтобы заняться осенней охотой.

Между тем его брат Людовик стремился добиться на неких условиях мира с венедами, Для его заключения направил своих сыновей с маркграфами самой этой земли, сам оставаясь, будучи больным, в Реганесбурге (совр. Регенсбург). Также направив своих посланников к Карлу, потребовал подтверждения соглашений, заключенных между ними, и доли в королевстве покойного Лотаря. Карл передал ему оттуда надлежащий ответ.

Между тем Василий, которого император греков Михаил принял себе в соправители, коварно убил самого Михаила и захватил власть. Он послал своего патриция к Байре (совр. Бари) с четырьмя сотнями кораблей, чтобы как оказал помощь Людовику против сарацин, так и принял от Людовика нареченную за него дочь самого Людовика и привез ее к нему, чтобы Василий взял ее в супруги^[104]. Но при некоторых возникших обстоятельствах Людовик не захотел давать свою дочь патрицию и огорченный патриций вернулся оттуда в Коринф. А когда Людовик возвращался с территории Беневента (совр. Беневенто), где осаждал сарацин, эти же сарацины, выступив из Байры (совр. Бари) и преследуя с тыла войско Людовика, захватили как добычу более двух тысяч лошадей самого войска и, составив с этими лошадьми два боевых отряда, направились к церкви святого Михаила, что на Гарганской горе (совр. святилище Михаила Архангела (Монте-Гаргано)). Ограбив как клириков, так и многих других, которые стеклись туда для молитвы, с большой добычей вернулись в свои владения, что привело в большое смятение как императора и апостолика, так и римлян.

Людовик, сын короля Германии Людовика, завязав вместе с саксами сражение против венедов, которые были из земли саксов, с большими человеческими потерями с обеих сторон все же одержал победу и возвратился оттуда.

Арелатский архиепископ Ротланд^[105], получив не с пустой рукой у императора Людовика и Ангельберги аббатство святого Цезария, соорудил из одной земли укрепление в виде вала на известнейшем отовсюду острове Камарии (совр. Камарг), на котором расположены многие владения самого аббатства и к которому часто причаливали сарацины. Услышав о приходе сарацин, он весьма неосмотрительно укрылся в нем. Когда сарацины пошли на приступ самого укрепления, ими было убито более трехсот его людей, а он был захвачен самими сарацинами, отведен на их корабли и помещен в оковы. Тогда за его выкуп было обещано 150 либр серебра, 150 покрывал, 150 спат и 150 голов скота^[106], помимо того что было выдано на переговорах. Между тем епископ умер на кораблях в тринадцатый день до Календ октября (19 сентября). Сарацины, хитро поторапливая о его выкупе, объявили, что, если те, которые выкупают, желают получить его, должны поторопиться дать выкуп за него, поскольку они якобы не могут здесь задерживаться дольше. Что и было сделано. И сарацины, получив весь выкуп, выдали епископа, сидящего на кафедре, облаченного в епископские одежды, с которыми и был захвачен. И словно желая оказать ему почет, перенесли его с кораблей на берег. Его же освободители, когда попытались заговорить с ним и поздравить его, обнаружили, что он мертв. Перенеся его с большой скорбью, в десятый день до Календ октября (22 сентября) похоронили в гробнице, которую он сам себе подготовил.

Герцог бретонцев Саломон^[107] заключил мир с норманнами, сидящими у Лигера (совр. Луара), и собрал со своими бретонцами урожай вина со своей доли Андекавского пага (Анжу (область)).

Аббат Гугон и Гозфрид с живущими за Секваной (совр. Сена), сразившись с норманнами, осевшими у Лигера (совр. Луара), убили там около шестидесяти человек и, захватив некоего монаха-апостату, который, оставив христианство, ушел к норманнам и стал христианам злейшим врагом, приказали обезглавить его^[108].

Карл же попросил, чтобы жителями были укреплены города за Секваной (совр. Сена), а именно Ценоманы (совр. Ле-Ман) и Туроны (совр. Тур), чтобы они могли служить народу оплотом против норманнов. Норманны же, услышав про это, потребовали как условие мира от жителей этих земель большое количество серебра, а также продовольствия, вина и скота.

Карл, получив в поместьи Дузиаке (совр. Дузи) в седьмой день до Ид октября (9 октября) достоверное известие о том, что в канун Нон октября (6 октября) в монастыре святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени) скончалась его жена Ирментруда, где и была похоронена, каковую весть доставил к его матери и невестке Теутберге, вдове покойного короля Лотаря, Бозон, сын покойного графа Бувина, вскоре распорядился привести к себе сестру самого Бозона, именем Рихильду, и принял ее в наложницы. Из-за этого дал Бозону аббатство святого Маврикия вместе с другими владениями. А сам без промедления отправился во дворец Аквисгран (совр. Ахен), забрав с собой наложницу, чтобы принять там под свою власть оставшуюся, как ему передали, часть людей Лотаря, объявив, что оттуда он к празднику святого Мартина (к 11 ноября) прибудет во дворец, который называется Виллой Гундульфа (совр. Гондревиль (Мёрт и Мозель)), чтобы принять в подданство людей, которые прибудут к нему из Провинции (совр. Прованс) и из верхних земель Бургундии. Но, прибыв в Аквисгран (совр. Ахен), не встретил никого, кого ранее не принял под свою власть. И оттуда, как и объявил ранее, прибыл на Виллу Гундульфа (совр. Гондревиль (Мёрт и Мозель)), где принял легатов папы Адриана, епископов Павла и Льва, с письмами^[109], посланными к нему, а также к предстоятелям и знати королевства, находящимся в этом регионе Галлии, в которых говорилось, чтобы никто из смертных не притязал на королевство покойного Лотаря, которое по праву наследования причитается его духовному сыну, императору Людовику, и которое отходит к тому после смерти самого Лотаря; и чтобы никто из смертных не подстрекал народ, проживающий в нем, и не пытался склонить на свою сторону; если же кто осмелится на это, будет не только низложен решением папской власти, но и, заключенный в оковы анафемы и отлученный от христианской Церкви, будет вообще поставлен рядом с дьяволом; и если кто-либо из епископов либо обойдет молчанием осмелившегося на такую нечестивую дерзость, либо согласится с ним, не оказав сопротивление, пусть знает, что будет считаться не пастырем, а торговцем; и поскольку к нему не будет относиться кто-либо из паствы, следовательно, за ним не останется и каких-либо пастырских обязанностей.

Вместе с этими епископами прибыл и посланник императора Людовика, именем Бодерад, чтобы уладить эти вопросы.

Карл же, отпустив послов апостолика и императора, обманувшись пустыми посулами лживых вестников, которые сообщали ему, что его брат Людовик при смерти, отправился на землю Алезации (совр.Эльзас), чтобы привлечь к себе Гугона, сына Лиутфрида, и Бернарда, сына Бернарда, что и сделал. Вернувшись оттуда в Аквисгран (совр. Ахен), отпраздновал там Рождество Господне.

870 год.

Оттуда в 870 году направился на переговоры с норманном Рориком во дворце Новиомаге (совр. Неймеген) и заключил с ним союз. В день праздника Семидесятницы принял в супруги свою вышеназванную наложницу Рихильду, обручившись с ней и одарив ее. И вопреки своим надеждам принял послов своего брата Людовика, короля Германии, известивших его, что если он как можно быстрее не уйдет из Аквисграна (совр. Ахен) и не оставит вообще королевство покойного Лотаря, а также не позволит людям Лотаря с миром владеть королевством так, как они владели на момент его кончины, то Людовик без какого-либо промедления пойдет на него войной. После обмена посланниками дело пришло к тому, что обеими сторонами были даны следующего вида клятвы:

— Со стороны моего сеньора имярека обещаю, что мой сеньор согласен с тем, чтобы его брат, король имярек, владел той долей королевства короля Лотаря, которую как сами они посчитают в должной мере законной и справедливой и как решат сообща их верные им люди; и что не обманет его какой-либо хитрой уловкой либо мошенничеством и не подаст ему плохого совета при самом этом делении либо в отношении того королевства, которым правил ранее, если только его брат имярек будет нерушимо соблюдать, доколь жив, со своей стороны по отношению к моему сеньору верность этому соглашению, которое я пообещал со стороны моего сеньора имярека.

И после того как было заключено это непрочное соглашение, Карл, выйдя из Аквисграна (совр. Ахен), без остановок прибыл в Компендий (совр. Компьень), где и отпраздновал Пасху Господню. Оттуда в мае месяце прибыл во дворец Аттиниак (совр. Аттиньи), где принял двенадцать послов брата Людовика по вопросу о разделении королевства, которые, полные надменности как из-за телесного выздоровления Людовика, так и из-за благоприятного состояния его дел — ведь он одержал победу, хитростью и силой взяв в плен венеда Рестиция, бывшего долгое время его злейшим врагом, — не собирались должным образом соблюдать данные взаимно клятвы. После всестороннего обсуждения через различных посланников друг к другу вопроса о разделе королевства сошлись, наконец, на том предложении Карла, чтобы с миром встретиться в королевстве, которое надлежит разделить между ними согласно данным клятвам; и как будет решено при единодушном согласии их общих верных им людей, так и разделить это королевство согласно данным взаимно клятвам.

Между тем Гинкмар, епископ Лаудунской епархии, после того как был обвинен по многим делам, главным же образом в неповиновении королевской власти и неподчинении своему архиепископу, на поместном соборе^[110] епископов десяти провинций предъявил грамоту, подписанную собственной рукой, содержащую следующее:

— Я, Гинкмар, епископ Лаудунской епархии, далее и впредь буду согласно своим обязанностям настолько верным и покорным моему господину сеньору, королю Карлу, насколько должен быть верным и покорным вассал своему сеньору и каждый епископ своему королю. Также утверждаю, что буду в меру своих сил и возможностей подчиняться согласно святым канонам и установлениям, изданным в соответствии со святыми канонами Апостольским Престолом, старшинству архиепископа провинции Ремов Гинкмара.

Также сын короля Карла Карломан, бывший аббатом многих монастырей, поскольку, оказавшись неверным, пытался осуществить заговор против отца, был лишен аббатств и помещен под стражу в городе Сильванекте (совр. Санлис)

Король Карл, направив к своему брату Людовику во Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне) своих послов, а именно: епископа Белловака (совр. Бове) Одона и графов Одона и Хардуина, — просил о встрече, чтобы разделить королевство Лотаря. Сам же прибыл в Понтигон (совр. Понтьон), где принял этих послов, сообщивших ему, чтобы сам он прибыл в Геристаль (совр. Эрсталь), а его брат Людовик прибудет в Марсану (совр. Мерсен), чтобы в Календы Августа (1 августа) они переговорили на полпути между этими местами и чтобы каждый из них привел на эти переговоры четырех епископов, десять советников, из слуг же и вассалов лишь тридцать человек. Направляясь туда, Людовик прибыл в Фламерсхайм в паге Рипуарии, где вместе с некоторыми своими людьми упал с некоего пришедшего в ветхое состояние балкона, у которого обрушился настил. Пробыв некоторое время в вызывавшем опасение состоянии, вскоре выздоровел и прибыл оттуда в Аквисгран (совр. Ахен). Братья короли, обменявшись взаимно посланниками, наконец, в пятый день до Календ августа^[111] прибыли к месту переговоров и разделили между собой королевство покойного Лотаря следующим образом.

Доля, которую получил Людовик, такова:

Колония Агриппина (совр. Кельн), Треверы (совр. Трир), Утрехт, он же Траект, Страсбург, он же Аргентина, Базилея (совр. Базель), Сустеренское аббатство, Берх (совр. Рурмонд), Ниу-Монастериум, Кастеллум (совр. Кессель), Инда (совр. Корнелимюнстер), монастырь святого Максимина, Эфтерниак (совр. Эхтернах), Хоррея, монастырь святого Гангульфа, Фаверниак (совр. Фаверне), Полемниак (совр. Полиньи (Юра)), Луксовий (совр. монастырь Люксёй в Люксёй-ле-Бен), Лютера (совр. Люр (Верхняя Сона)), Бальма, Оффонис-Вилла, монастырь Медианум (совр. Муанмутье), монастырь святого Деодата (совр. Сен-Дье-де-Вож), монастырь Бодона (совр. аббатство Бон-Мутье), Стивагий (совр. Этиваль-Клерфонтэн), Гора Ромарика (совр. Ремирмон), Мюрбах, монастырь святого Григория, монастырь святого Мавра, Эборесхейм (совр. Эберсмюнште), Хохенавгия, монастырь Мазона (совр. Мазво), Хомбург, монастырь святого Стефана в Страсбурге, Эрстен, монастырь святого Урса в Салодоре, Грандваль, Альта Петра (совр. Мутье-От-Пьер), Юстина, Валлис Клюзе (совр. Воклюз (Ду)), Кастеллум Карнонис (совр. Шато-Шалон), Херибодесхейм (возможно, совр. Эрбисхейм), аббатство в Аквисгране (капелла Карла Великого), Хенкирхе, Августкирхе, графство Тейстербант, Батуя (совр. Бетюве), Хаттуария, Нижнее Маасгау, начиная с этого места, также все Верхнее от этого места Маасгау, весь, начиная с этого места, Леодийский паг, дистрикт^[112] Аквисграна, дистрикт Мозы-Траекта, пять графств в Рипуарии^[113], Мегинский паг, Битгау, Нидгау, Нижнее Сааргау, Близгау, Сольнуа, Альбегау, Свентизий (совр. Сантуа), Кальмонтский паг, Верхнее Сааргау, Одорнское графство, которым владел Бернард, Солокский паг, Базиниак (совр. Бассиньи), Эльсгау, Вараш, Скудинг, Аманс, Базельгау, два графства в Алезации (Эльзасе)^[114], две части Фризии в составе королевства, которым владел Лотарь.

Помимо этой доли ради сохранения мира и дружбы добавляем следующее прибавление: город Меттис (совр. Мец) с аббатством святого Петра (совр. Сен-Пьер-о-Ноннен) и аббатством святого Мартина, также с Мозельским графством со всеми поместьями, находящимися в нем, как господскими, так и принадлежащими вассалам, часть Арденского леса со всеми как господскими поместьями, так и поместьями вассалов там, где начинает между Биславе (совр. Белэн) и Тумбами (совр. Томмен) течение река Урта (совр. Урт), направляясь к Мозе (совр. Маас), и где она прямым путем^[115] протекает через Бедский паг, согласно тому, как найдут удобным наши общие посланники, за исключение той части Кондруста (совр. Кондроз), которая лежит к востоку за рекой Уртой; также аббатства Прумию и Стаболу со всеми как господскими поместьями, так и поместьями вассалов.

Доля же, которую из этого королевства получил Карл такова:

Лугдун (совр. Лион), Везонцион (совр. Безансон), Вьенна, Тонгр (совр. Тонгерен), Туль, Веродун (совр. Верден), Камарак (совр. Камбре), Виварий (совр. Вивье (Ардеш)), Уцеция (совр. Юзес), Монтфалькон (совр. Монфокон-д’Аргонн), (монастырь) святого Михаила, монастырь Гиллина, (монастырь) Святой Марии в Везонционе (совр. Безансон), там же (монастырь) святого Мартина, (монастырь) святого Аугенция, (монастырь) святого Марцелла, (монастырь) святого Лаврентия Леодийского, (монастырь) Сеннона, аббатство Нивелла, Мальбодий (совр. Мобёж), Лаубий (совр. Лоб (Бельгия)), (монастырь) святого Гаугерика, (монастырь) святого Сальвия, Криспиний (совр. Креспен (Нор)), Фоссы (совр. Фос-ла-Виль), Марилии (совр. Маруаль (Нор)), Гунульфикурт (совр. Онкур-Сюр-Эско), базилика святого Сервация, Маалины, Леди, Сонегий (совр. Суаньи), Антоний (совр. Антуан в Бельгии), Кондат (совр. Конде-сюр-л’Эско), Месребекки (совр. Меербек), Тикливий, Лутоза (совр. Лёз-ан-Эно), Кальмонт (совр. Шомон в составе коммуны Шомон-Жисту), (монастырь) Святой Марии в Деонанте, Эха, Андана (совр. Анденн), Васлогий, Альт-Монт (совр. Отмон), графство Токсандрия, четыре графства в Брабанте^[116], (графство) Камаракское (фр. Cambrésis), Ханнония (Эно (графство)), (графство) Ломское, четыре графства в Хесбании^[117], Верхнее Маасгау по эту сторону Мозы (совр. Маас), все Нижнее, начиная с этого места, Маасгау, часть Леодийского пага, которая по эту сторону Мозы (совр. Маас) вплоть до Веозата (совр. Визе), Скарпонское (графство), Веродунское (графство), Дулькумское (графство), Арлон, два графства в Вабрском (паге), Мозомагский паг, Кастриций, Кондруст, часть Арденского леса там, где начинает между Биславе (совр. Белэн) и Тумбами (совр. Томмен) течение река Урта (совр. Урт) и направляется с этой стороны в Мозу (совр. Маас) и где она прямым путем протекает с этой, западной, стороны через Бедский паг, согласно тому, как найдут удобным наши общие посланники, Тульский паг, часть Одорнского пага, которой владел Тетмар, (графство) Барруа, (графство) Пeртское, Сальморинг, Лугдунское графство, Вьеннское графство, Виварий^[118], паг Уцеции (совр. Юзес), третья часть Фризии.

Встретившись же вновь на следующий день, то есть в четвертый день до Ид этого же месяца (10 августа), попрощались друг с другом и разошлись. Людовик, разумеется, вернулся в Аквисгран (совр. Ахен), Карл же, приказав своей жене встретить себя в Липтинах (совр. Эстинн), разделил по своему усмотрению ту долю королевства, которую получил. Оттуда через монастырь святого Квинтина (совр. Сен-Кантен) направился к Сильваку (совр. Серве). Прибыв оттуда через Каризиак (совр. Кьерзи-сюр-Уаз) в Компендий (совр. Компьень), занялся осенней охотой в Котийском лесу (совр. Компьенский лес).

Ушибленную рану, которую Людовик получил при вышеупомянутом падении с балкона, врачи лечили с усилиями, меньшими, чем это было необходимо. Людовик, страдая от того, что она стала гнить, приказал этим же врачам разрезать ее. Из-за этого пролежал в Аквисгране (совр. Ахен) более долгое время, чем ожидал и, будучи уже почти безнадежным, едва избежал смерти. Там же принял легатов апостолика Адриана, епископов Иоанна, Петра и другого Иоанна, а также кардинала Петра, пресвитера Римской Церкви, и послов императора Людовика — епископа Вибода и графа Бернарда. Они известили его, чтобы не осмелился завладеть какой-либо частью королевства своего племянника Лотаря, которое причитается брату Лотаря императору Людовику. Быстро отпустив, Людовик направил их к своему брату Карлу. Сам же, как только немного поправился, отправился в Реганесбург (совр. Регенсбург), где после суда над царьком венедов Рестицием, который был захвачен в плен Карломаном из-за измены племянника самого Рестиция и содержался некоторое время под стражей, приказал ослепить его и отправить в монастырь. Приказал также прибыть к себе своим сыновьям Людовику и Карлу. Они, замечая, что отец более благосклонен к Карломану, нежели к ним, по совету матери отказались прибыть к нему.

Людовик до начала Четыредесятницы прибыл на совет, который назначил во Франконофурде (совр. Франкфурт-на-Майне). При посредничестве послов между ним и сыновьями были заключены взаимные соглашения, чтобы как сами они до наступающего мая не опасались преследования со стороны отца, так и прекратили опустошение государства, которое начали, и пребывали в мире до начала этого совета. И когда это дело было улажено таким образом, Людовик вернулся в Реганесбург (совр. Регенсбург).

Карл, закончив осеннюю охоту, направился к монастырю святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени), собираясь отпраздновать там день самого святого. В сам праздничный день во время торжественной мессы с огорчением принял там вышеупомянутых послов апостолика с письмами , направленными к нему и к епископам королевства^[119], грозно налагающими запрет на его власть в королевстве покойного Лотаря, которое причиталось брату Лотаря императору. И по просьбе этих послов и некоторых из своих вассалов освободил из-под стражи в городе Сильванекте (совр. Санлис) своего сына Карломана и приказал ему оставаться с ним. Самих же легатов господина апостолика и императора распорядился проводить в Ремы (совр. Реймс). Распорядившись, чтобы туда собрались отовсюду многие из своих вассалов, и пробыв там в течение восьми дней, отпустил послов. После этого отправил в Рим к господину апостолику своих послов, а именно: пресвитера Ансегиза, аббата монастыря святого Михаила, и мирянина Этария, — с письмами и шитым золотом покровом из своих нарядов для алтаря святого Петра, а также двумя золотыми коронами, украшенными драгоценными камнями. Сам же прибыл в Лугдун (совр. Лион). Карломан, бежав оттуда ночью от отца, пришел в провинцию Бельгику. Собрав при себе многих своих сообщников, сыновей Белиала, произвел по наущению Сатаны такие жестокости и разорения, что в это нельзя было бы поверить, если бы не свидетельства тех, которые сами видели и претерпели это опустошение. Карл воспринял это с большой душевной болью, однако не прервал начатый поход, но со всевозможной быстротой подошел к Вьенне (совр. Вьен), чтобы взять в ней в осаду жену Герарда Берту, ибо Герард находился в другом замке. Во время этой осады были сильно опустошены близлежащие земли. Между тем Карл, умело сея раздор между теми, которые обороняли Вьенну (совр. Вьен), большую часть их склонил на свою сторону. Видя это, Берта послала людей к Герарду. Прибыв, тот сдал город Карлу, который, войдя в него в канун Рождества Господня, отпраздновал там Рождество Господне.

871 год.

В лето восемьсот семьдесят первое Карл, когда Вьенна (совр. Вьен) была принята под его власть, принудил Герарда выдать заложников как залог того, что другие замки будут сданы посланным своим людям. И дав Герарду три корабля, позволил ему уйти из Вьенны (совр. Вьен) по Родану (совр. Рона) со своей Бертой и движимым имуществом. Саму же Вьенну (совр. Вьен) передал Бозону, брату своей жены, а сам через Автиссиодур (совр. Осер) и Сеноны (совр. Санс) поспешил, насколько это было возможно, прибыть в монастырь святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени). Узнав про это, Карломан со своими сообщниками направился к Мозомагу (совр. Музон (Арденны)) и разорил сам замок с близлежащими поместьями. Оттуда обманно послал к своему отцу четырех своих вестников, передавая, что хотел бы прибыть к нему со смирением, полагаясь лишь на свою верноподданность, и загладить свою вину перед ним и перед Богом за то, что совершил, прося лишь, чтобы милосердно обошелся с теми, которые были с ним, дабы они могли остаться целыми и невредимыми. Однако ни в коей мере не отступился от начатых злодеяний. Король же Карл направил к своему сыну Карломану вместе с двумя его вестниками — ибо двух других задержал при себе — аббата Гозлена и графа Балдуина, зятя самого Карломана, передав ему условие, при котором он сможет безопасно прибыть к нему, если пожелает. Между тем сам Карломан, обманно притворяясь, что собирается вернуться к отцу, направил к нему других вестников, требующих невозможного. Сам же направился на землю Туля. Карл между тем потребовал суда над теми, которые похитили его сына, диакона и служителя Святой Церкви, переданного им Господу, и совершили в его королевстве столь многие и великие злодеяния, преступления и опустошения. После вынесения им смертного приговора все, что было у них, приказал конфисковать. И собрав отряды, которые должны были изгнать Карломана с его сообщниками из королевства, потребовал суда епископов над ними. И поскольку апостол повелевает с такими даже не есть вместе^[120], епископы, в диоцезах которых те совершили такие злодеяния, отлучили их^[121] согласно святым канонам, как написано в письмах, которые они согласно святым установлениям отправили другим епископам. Карл между тем решил потребовать судебного решения относительно Карломана у епископов диоцеза Сенонов, поскольку Карломан был диаконом провинции Сенонов и дважды нарушил данные клятвы, о чем публично объявил всем присутствовавшим его отец, и поскольку, оказавшись столь неверным, поднял мятеж против отца и совершил в его государстве такие злодеяния. И с тем ко времени начала Сорокадневного поста Карл отправился обратно в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), собираясь оставаться там до святой Пасхи, где и отпраздновал Пасху Господню.

Карломан, когда его преследовал, послав ему вслед отряд, отец, перешел через Юру и, как он это делал и на землях Бельгики и Галлии, не перестал заниматься начатыми злодеяниями.

Гинкмар Лаудунский, епископ лишь по названию, человек, исключительного своенравия, вопреки евангельским истинам и апостольским церковным установлениям подняв мятеж против короля и без всякого стеснения свирепствуя против подчиненных себе как клириков, так и мирян, также не желая подчиняться своему архиепископу, пытавшемуся по закону образумить его, настолько против себя возбудил и своего короля, и архиепископа, и епископов всего королевства, что король назначил на месяц август в Дузиаке (совр. Дузи) собор, чтобы там над ним персонально был проведен законный суд. Между тем сам Карл по просьбе своих племянников Людовика и Карла, сыновей своего брата Людовика, отправился через Веродун (совр. Верден), чтобы встретиться и переговорить с ними, а затем вернулся на собор в Дузиаке^[122] (совр. Дузи).

Между тем Гугон, аббат монастыря святого Мартина, и Гозлен с другими людьми, живущими за Секваной (совр. Сена), неосмотрительно подступив к острову на Лигере (совр. Луара), на котором у норманнов были укрепления, с большим уроном и потерей убитыми своих людей едва вышли оттуда.

Гинкмар, наконец, с большой гордостью вернулся на собор, на котором, когда королем Карлом согласно церковным законам была подана петиция, был законно уличен и осужден по доказанным обстоятельствам, приняв вынесенное по закону решение о низложении, как об этом записано в решениях самого собора, которые собор отослал Апостольскому Престолу через достопочтенного епископа Актарда, который присутствовал на соборе.

Также в Дузиак (совр. Дузи) к Карлу прибыли и вышеназванные племянники короля, прося, чтобы примирил их с отцом. Но туда же к нему прибыли и посланники его брата Людовика, требуя, чтобы Карл прибыл на встречу и переговоры с ним под городом Траектом (совр. Маастрихт), что тот и сделал, приведя с собой и посланников своих племянников, которые изложили перед их отцом от их имени то, о чем те просили. Также Карл там при посредничестве своего брата Людовика выслушал посланников своего сына Карломана и, как и ранее, предложил тому вернуться при условии, что тот исправится. Это предложение не поимело никаких последствий. Оставаясь некоторое время на этих переговорах, Людовик и Карл практически ни о чем не договорились. И с тем разойдясь в начале месяца сентября, каждый направился в свои владения, а именно Людовик отправился в Реганесбург (совр. Регенсбург), поскольку потерпел такой большой урон от племянника Рестиция, который после него принял власть над венедами, что были погублены маркграфы со множеством людей и несчастливо потеряна земля, которую приобрел в прошлые годы, Карл же через Липтины (совр. Эстинн) вернулся для занятия охотой на Виллу Одрею (совр. Орвиль). По пути туда он принял посланников многих людей из Италии, которые его приглашали последовать в Италию, поскольку якобы его племянник Людовик был убит беневентанцами в городе Беневенте (совр. Беневенто) вместе с женой и дочерью. Пройдя через город Ремы (совр. Реймс), Карл прибыл в город Везонцион (совр. Безансон). Карломан же, узнав, что отец идет следом за ним, по совету своих людей прибыл к нему с притворной покорностью. Отец принял его и приказал оставаться с ним, доколь не прибудет в Бельгику к своим верным людям и по их совету не решит, как надо отплатить ему. Но и король Германии Людовик, узнав, что упомянутый его племянник, император Людовик, мертв, направил своего сына Карла в землю, которой владел за Юрой, чтобы всех, кого только сможет, связал присягой верности, что тот и сделал.

Пока Карл оставался в Везонционе (совр. Безансон), его посланники, которых он направил в Италию, сообщили ему, что сам император Людовик жив и телесно здоров. Ибо Адельхиз с беневентанцами составил заговор^[123] против императора из-за того, что император по совету своей жены решил отправить его в вечное изгнание. И когда Адельхиз решил ночью напасть на императора, тот со своей женой и теми, которые были с ним, укрылся в некоей очень высокой и хорошо укрепленной башне и оборонялся там со своими людьми в течение трех дней. Наконец, епископ самого города добился от беневентанцев, чтобы, взяв с императора клятву, позволили ему удалиться живым и здоровым. Поклялся же он сам, его жена, дочь и все его люди, которые были с ним, в том, что нигде и никогда ни сам, ни через кого-либо не будет искать какой-либо мести за совершенное по отношению к нему и никогда не войдет с войском на землю Беневента (совр. Беневенто). И с тем выйдя из Сполета, поспешно направился в Равенну, передав апостолику Адриану, чтобы встретил в пути и освободил его и его людей от самой клятвы. Между тем Ламберт с другим Ламбертом, чувствуя, что император припомнит им то, что было совершено по отношению к нему, отложились от него и направились на землю Беневента (совр. Беневенто), ибо вышеупомянутый Адельхиз был связан с ними. Император, преследуя их, свою жену отправил в Равенну, где решил провести совет, и распорядился, чтобы знатные люди Итальянского королевства прибыли к ней, чтобы обсудить то, что он приказал, пока сам не вернулся из похода. Но поскольку не смог настигнуть Ламбертов, которых преследовал, решил вернуться туда, куда наметил.

Между тем Карл выяснил, что это были за события, в результате которых, как он полагал, Людовик был убит. И поскольку тот был жив, Карл из Везонциона (совр. Безансон) прямым путем отправился в Понтигон (совр. Понтьон), а оттуда через Аттиниак (совр. Аттиньи) прибыл в Сильвак (совр. Серве), где провел совещание со своими советниками и по их совету вновь взял Карломана под стражу в Сильванекте (совр. Санлис) и распорядился, чтобы его соратники в каждом из отдельных графств были связаны присягой верности Карлу. И с тем, если каждый из них выберет сеньора, какого пожелает из числа верных Карлу людей, и желает жить в мире, позволил им проживать в своем королевстве. Затем из Сильвака (совр. Серве) прибыл в Компендий (совр. Компьень), где в лето восемьсот семьдесят второе отпраздновал Рождество Господне.

872 год.

И вот, выйдя в тринадцатый день до Календ февраля (19 января) из Компендия (совр. Компьень), Карл направился в монастырь (святого Ламберта)^[124], чтобы переговорить с норманнами Рориком и Рудольфом, собираясь к началу Четыредесятницы вернуться в Компендий (совр. Компьень). И прибыв в субботу перед Пальмовым воскресеньем в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), отпраздновал там Пасху Господню. После Пасхи направился к монастырю святого Маврикия навстречу императрице Ангельберге, как он ей сообщил через своих вестовых. Но, получив верное известие о том, что Ангельберга собирается в месяце мае провести в Триденте (совр. Тренто) переговоры с королем Германии Людовиком, прервал намеченный путь и прибыл в Сильвак (совр. Серве). Посланник со стороны его брата Адалард, прибыв туда, просил, чтобы Карл пришел в Траект (совр. Маастрихт), чтобы переговорить со своим братом Людовиком, когда Людовик из Аквисграна (совр. Ахен), отправив войско вместе со своим сыном Карломаном против венедов, прибудет в Реганесбург (совр. Регенсбург).

Между тем Карл назначил брата своей жены Бозона камерарием и магистром привратников своего сына Людовика, ему же пожаловал владения Герарда, Битуригского графа, и направил с Бернардом, а также с другим Бернардом, маркграфом, в Аквитанию и поручил ему устройство дел в самом королевстве. Бернарду же, графу Толозы, после принятия им присяги уступил Каркасон и Реды (совр. Рен-ле-Шато) и отпустил его в Толозу (совр. Тулуза).

Вышеупомянутый король Германии Людовик, вызвав к себе своих сыновей Людовика и Карла, чтобы помирить их с Карломаном, обманным путем вынудил их принести клятву^[125]. Но и сыновья и их люди притворно дали обещания Людовику. И когда отец Людовик пожелал, чтобы эти его сыновья отправились с их братом Карломаном против венедов, он не смог этого добиться. Поэтому направил с Карломаном максимально возможное войско, а сам, как уже сказано, проведя в Триденте (совр. Тренто) переговоры с Ангельбергой, в тайне передал ей часть королевства Лотаря, которую получил, произведя разделение с Карлом, без согласия и оповещения вассалов покойного Лотаря, которые вверили себя ему. Для этого между ними были взаимно заключены соглашения, нарушающие и противоречащие первоначальным договоренностям, которые заключил со своим братом. Закончив с этим, Ангельберга направила своего посланника к Карлу, передавая ему, как и прежде, чтобы прибыл на встречу с ней к монастырю святого Маврикия. Карл же, узнав про то, что было заключено между ней и его братом, решил не идти туда, но направил к ней своих посланников, которые не сообщили ему от нее ничего определенного.

Папа Адриан согласно решению, принятому его предшественником Николаем, направил своих легатов, а именно: епископа Остии Доната, епископа Непи Стефана и диакона Святой Римской Церкви Марина — в Константинополь к императору Василию и к его сыновьям, августам Константину и Льву. С ними отправился и библиотекарь Римского Престола Анастасий, знавший оба языка: греческий то есть и латинский. И на созванном соборе, который прибывшие на него назвали Восьмым Вселенским собором, была улажена возникшая схизма о низложении Игнатия и рукоположении Фотия: Фотий был предан анафеме, а Игнатий восстановлен. На этом же соборе были приняты решения о почитании икон, расходящиеся с тем, что ранее определили превоверные учителя Церкви, и в угоду Римскому понтифику, который выразил согласие с мнением участников собора о почитании икон, а некоторые решения — не только вопреки древним канонам, но и вопреки самому собору, в чем сможет явно убедиться тот, кто прочитает документы этого собора^[126].

Между тем император Людовик в канун Пятидесятницы (18 мая) прибыл в Рим и был коронован^[127] на следующий день папой Адрианом. После отслуженной торжественной мессы коронованным последовал верхом вместе с ним и со свитой в Латеранский дворец. И собрав войска, вновь отправился из Рима на землю Беневента (совр. Беневенто). Поскольку знать Италии ненавидела Ангельбергу из-за ее заносчивости, дав императору вместо нее дочь Винигиза, они добились у императора, чтобы направил к Ангельберге вестового, сообщая ей, чтобы оставалась в Италии и не следовала за ним, а ожидала его возвращения в Италию. Она же, не слушая его указания, без промедления последовала за ним и отправила к Карлу якобы для установления дружбы епископа Вибода, думая, что Карлу ничего не известно о том, что было заключено между ней и королем Германии Людовиком. Вибод прибыл к Карлу в Понт-Лиуди. Ибо туда для устройства некоторых дел в Бургундии направился и Карл, где ему было сообщено людьми Бернарда, сына Бернарда, что Бернард по прозвищу Теленок убит и его власть отдана вышеупомянутому Бернарду.

Между тем Карл вернулся из Бургундии на Виллу Гундульфа (совр. Гондревиль (Мёрт и Мозель)), чтобы провести там в Календы сентября (1 сентября) назначенный ранее совет^[128]. После того как устроил, задержавшись там на некоторое время, дела по своему усмотрению, отправился в Арденский лес на охоту. А в месяце октябре прибыв на корабле по Мозе (совр. Маас) в Мозу-Траект (совр. Маастрихт), провел переговоры с норманнами Рориком и Рудольфом. Рорика радушно принял в свое подданство, а Рудольфа, замышлявшего враждебные действия и выдвигавшего невыполнимые требования, отпустил ни с чем и распорядился, чтобы свои вассалы готовились противостоять его козням. Вернувшись оттуда верхом в Аттиниак (совр. Аттиньи), отпраздновал Рождество Господне в монастыре святого Медарда.

Папа Адриан скончался. На его место в девятнадцатый день до Календ января (14 декабря) был избран Иоанн, архидиакон Римской Церкви.

873 год.

В 873 году Карл созвал епископов в городе Сильванекте (совр. Санлис), где находился и Карломан, поскольку в его королевстве и в других королевствах были многие, которые надеялись, что из-за его сына Карломана в Святой Церкви вновь в его королевстве и в других королевствах вспыхнут все еще тлеющие раздоры, о которых Карл своими королевскими полномочиями по совету своих вассалов согласно обычаю предшественников и королей-предков издал законы, способствующие миру в Церкви и единству в королевстве, и постановил, чтобы их все соблюдали. Итак, Карл приказал собрать епископов в городе Сильванекте^[129], чтобы исполнили относительно Карломана свои епископские обязанности согласно священным канонам, отступать от которых им нельзя, как говорит Лев^[130], ни из-за своей нерадивости, ни по умыслу. Что они и сделали, лишив его всех церковных званий согласно священным предписаниям и оставив для церковного общения лишь как мирянина. После того как это было сделано, древний и хитрый враг^[131] завлек его и его сообщников в другую западню: чтобы суметь быстрее получить титул короля и королевскую власть, он мог бы якобы свободно отказаться от церковной тонзуры, поскольку уже не имеет церковной должности и решением епископов потерял церковный сан. Поэтому его сообщники после его низложения еще решительнее стали сплачиваться друг с другом и вовлекать, насколько могли, в свое сообщество других, даже из других королевств, с тем чтобы при первой представившейся возможности освободить Карломана из-под стражи, под которой тот содержался, пока не было видно, что он решил отказаться от своих пагубных заблуждений, и поставить его своим королем. Поэтому стало необходимым припомнить ему также и то, что не было рассмотрено на суде епископов, и, приговоренного согласно установлениям священных законов за его преступления к смерти, наказать при одобрении всех присутствовавших более мягким наказанием — ослеплением^[132], чтобы были у него возможность и время для раскаяния, а возможности и времени для совершения более тяжких преступлений, которые он замышлял, не было; чтобы была потеряна надежда на него у тех, которым ненавистен мир, и чтобы нельзя было, наряду с набегами поганых, потрясать Божью Церковь и христианство в королевстве Карла гибельным мятежом.

Король Германии Людовик перед Рождеством Господним прибыл во дворец Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне), где отпраздновал Рождество. Там же на Календы февраля (на 1 февраля) назначил у себя совет, куда приказал прибыть своим сыновьям Людовику и Карлу вместе с прочими своими вассалами, а также людям из королевства покойного Лотаря, вверившим себя ему. И пока находился там, его сыну Карлу явился дьявол, обернувшись в ангела света, и сказал ему, что его отец, который пытался из-за Карломана погубить его, оскорбил Бога и в скором времени лишится королевской власти и что Господь решил передать власть Карлу и в ближайшее время он ее получит. Между тем сам Карл, охваченный страхом, вошел в церковь, соседнюю с домом, где находился. Туда за ним последовал и дьявол и сказал ему: «Почему боишься и убегаешь? Ведь я не вошел бы в этот дом Господа, следуя за тобой, предвещая тебе то, что произойдет в ближайшее время, если бы не пришел от Бога». Этими и подобными льстивыми словами убедил его, чтобы принял из его рук причастие, которое, как он утверждал, послано Карлу от Бога, что тот и сделал. И после принятия яства вошел в него сам Сатана. И вот, придя к своему отцу и заседая с братом и другими верными как епископами, так и светскими людьми своего отца на его совете, стал неожиданно одержимым, поднялся и сказал, что желает оставить мирскую жизнь и что впредь не будет знать плотски свою жену. И сложив с себя спату, бросил ее. А когда хотел снять с себя ее перевязь и одежду, впал в неистовство. Пока его отец был в переполохе, а другие присутствовавшие — в великом изумлении, пойманный епископами и другими людьми, был отведен в церковь и архиепископ Лиутберт, облачившись в священническое одеяние, начал служить мессу. И когда приступил к чтению места из Евангелия, Карл стал громко на родном языке вопить: «Увы!». И так непрестанно возглашал «Увы!», пока не была отслужена месса. Отец, передав его епископам и другим своим верным людям, распорядился провести его по священным могилам святых мучеников, чтобы их предстательством и молитвами был избавлен от демона и смог вернуться милостью Божьей в здравый рассудок. Затем решил направить его в Рим, но этому помешали некоторые обстоятельства и путешествие было отменено.

Император Италии Людовик находился у Капуи, когда умер Ламберт Лысый, а в город, который называется Гидронтом (совр. Отранто), пристал с войском патриций императора греков для оказания помощи беневентанцам, которые обещали платить императору греков те налоги, которые они до того платили императорам Франции. Людовик поручил апостолику Иоанну, земляку Адельхиза, чтобы пришел к тому в Капую и примирил его с собой, желая показать, что якобы при посредничестве викария блаженного Петра принял самого Адельхиза под свою власть, ибо не смог одолеть иным образом того, о ком поклялся, что не уйдет с той земли, пока не схватит его, хотя в действительности одолеть его своими силами он не мог.

Карл объявил, что собирает войско для похода в Бретань, чтобы норманны, которые захватили Андекавы (совр. Анже), не думали, что он собрался идти туда против них и не ушли в другие места, где их нельзя так перехватить. Пока шел туда, во время самого перехода ему сообщили, что заговором своего брата Людовика ослепленный Карломан при содействии некоторых его бывших вассалов и при пособничестве двух псевдомонахов был выкран из Корбейского монастыря (совр. Корби аббатство Корби) и по настоянию, а также при содействии Адаларда на свое несчастье был приведен к Людовику. Это в немалой степени^[133] встревожило Карла, но, завершив начатый путь, он осадил с набранным войском и окружил крепким ограждением город Андекавы (совр. Анже), в котором уже продолжительное время находились норманны, которые опустошили некоторые города, разорили замки, спалили церкви и монастыри и превратили в пустоши поля. В это время герцог бретонцев Саломон, выступивший для оказания ему помощи, находился с войском бретонцев за рекой Медуаной (совр. Майенн). И пока Карл был занят этим, Саломон направил к нему своего сына, по имени Вигон, со знатными бретонцами. Этот его сын вверил себя Карлу и принес в присутствии своих вассалов присягу верности.

Между тем, пока Карл находился под городом Андекавы (совр. Анже), до него дошло верное известие, что герцог норманнов Рудольф, который содеял много зла в королевстве Карла, был убит в королевстве Людовика с более чем пятью сотнями своих соратников.

В это время по Галлии и Германии, а в особенности по Испании распространилось такое количество саранчи, что это можно сравнить с египетским бедствием^[134].

Король Германии Людовик, собираясь проводить в Меттисе (совр. Мец) совет, получил весть, что, если не придет срочно на помощь против венедов своему сыну Карломану, находящемуся в марке, никогда его больше не увидит. Он без промедления отправился в Реганесбург (совр. Регенсбург), передав слепого Карломана архиепископу Лиутберту для попечения в монастыре святого Альбана, что под Могонциаком (совр. Майнц), чем показал явное свидетельство того, насколько он осуждает то зло, которое этот Карломан причинил Святой Божьей Церкви, христианскому народу и своему отцу всюду и во всякое время, как только сумел. Прибыв же в Реганесбург, через своих посланников примирил с собой, насколько это было возможно, венедов, находившихся под властью различных государей. Приняв посланных с обманными целями послов от тех, которые называются богемами, бросил их в темницу.

А Карл, деятельно и настойчиво проведя осаду норманнов, окруженных в городе Андекавы (совр. Анже), настолько усмирил норманнов, что их знатные люди прибыли к нему и вверили себя ему, дав клятвы, которые приказал дать, и выдав столько и таких заложников, каких затребовал в залог того, что они покинут в назначенный срок город Андекавы (совр. Анже) и, доколь живы, не будут чинить в его королевстве грабежи и не позволят это делать другим. Они просили, чтобы им было позволено остаться до месяца февраля на некоем острове реки Лигера (совр. Луара) и заниматься торговлей, а в феврале месяце тем из них, которые уже были крещены и решили впредь быть истинными христианами, прибыть к нему, а тем, которые, будучи все еще погаными, хотели бы стать христианами, креститься по его усмотрению, остальным же покинуть его королевство, чтобы впредь, как уже было сказано, не вернуться туда для совершения зла.

После этого вместе с епископами и народом с великой верой и благоговением, с большими подношениями вернул на свои места мощи святых Альбина и Лициния, которые были из-за страха перед норманнами подняты из своих могил. И так, изгнав из города Андекавы (совр. Анже) норманнов, с принятыми заложниками Карл в месяце октябре через Ценоманы (совр. Ле-Ман), Эброик (совр. Эврё) и Новый Замок у Пист (совр. Питр) в Календы ноября (1 ноября) прибыл в Амбиан (совр. Амьен). Выйдя оттуда и проведя охоту в окрестностях Виллы Одреи (совр. Орвиль (Па-де-Кале)), прибыл в монастырь святого Ведаста, где отпраздновал Рождество Господне.

874 год.

В 874 году зима выдалась настолько суровой и продолжительной и выпало такое количество снега, что никто не мог припомнить, что видел такую ранее.

Карл на Очищение Святой Марии (2 февраля) провел в монастыре святого Квинтина (совр. Сен-Кантен) совещание со своими советниками. И проведя в монастыре святого Дионисия (аббатство Сен-Дени) Сорокадневный пост, там же отпраздновал Пасху Господню. В Иды июня (13 июня) также провел всеобщий совет^[135] в поместьи Дузиаке (совр. Дузи), где принял и причитающуюся ему ежегодную дань, а оттуда через Аттиниак (совр. Аттиньи) и постоялые дворы, где он обычно останавливался, прибыл в Компендий (совр. Компьень).

Продолжительная жара вызвала в том году нехватку сена и зерна.

О Саломоне, о котором приходили сомнительные известия, что он то болен, то мертв, Карл в Компендии (совр. Компьень) получил достоверное известие, что он погиб при следующих обстоятельствах. А именно, когда его преследовали знатные бретонцы Пасквитан и Вурханат, а также Вигон, сын Ривелина, и франки, которых сильно обидел, а его сын Вигон был схвачен и содержался под стражей, он, пустившись в бегство, ушел в Поэр. И укрывшись, чтобы суметь избежать пленения, в некоем небольшом монастыре^[136], был обманут своими людьми, утверждавшими, что якобы никто из бретонцев не посмеет причинить ему какого-либо зла, и был выдан франкам – Фулькоальду и другим. И так был ослеплен ими, а на следующий день был найден мертвым, понеся в свою очередь заслуженную кару за то, что убил у алтаря своего господина Хериспогия, когда тот, спасаясь от его преследований, укрылся в церкви и молился Господу.

Король Германии Людовик направил своего сына Карла вместе с другими своими посланниками к своему брату Карлу, прося переговорить с ним у Мозеллы (совр. Мозель). Когда Карл направлялся на эти переговоры, задержался из-за болезни живота и не смог прибыть на переговоры, как было условлено. Поэтому их переговоры, Карла то есть и Людовика, состоялись в Календы Декабря (1 декабря) у Мозы (совр. Маас) в Геристале (совр. Эрсталь). Вернувшись с этих переговоров через монастырь святого Квинтина (совр. Сен-Кантен), Карл отпраздновал Рождество Господне в Компендии (совр. Компьень). А Людовик, проведя этот же праздник в Аквисгране (совр. Ахен), вернулся оттуда за Рейн во дворец Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне).

875 год.

В лето восемьсот семьдесят пятое Карл к началу Четыредесятницы прибыл в монастырь святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени), где отпраздновал Пасху Господню и где его жена Рихильда ночью за четыре дня до Пасхи преждевременно родила мальчика, который был крещен и вскоре умер. Пока она ожидала дня своего очищения после родов в этом монастыре, Карл отправился в Бацивум, а оттуда, чтобы участвовать в литании перед Вознесением Господним, вернулся в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени). В канун же Пятидесятницы прибыл в Компендий (совр. Компьень).

Король Германии Людовик провел свой совет в месяце мае в Трибурии (совр. Требур). И поскольку не смог на нем завершить всего запланированного, вновь назначил совет в этом же месте на месяц август.

Карл же в месяце августе прибыл в Дузиак (совр. Дузи), рядом с Арденским лесом, где получил достоверное известие о том, что скончался его племянник, император Италии Людовик. По этой причине выйдя оттуда, прибыл в Понтигон (совр. Понтьон), приказав своим советникам, чтобы его встречали все, кто только может, и от всех, от кого смог, получил поддержку в пути. Оттуда он прибыл в Лингоны (совр. Лангр) и ожидал тех, кого собрался вести с собой в Италию. И так, отпустив свою жену Рихильду через город Ремы (совр. Реймс) в Сильвак (совр. Серве), а своего сына Людовика направив в ту часть королевства, которую получил после кончины своего племянника Лотаря, в Календы сентября (1 сентября) отправился в путь. И пройдя через монастырь святого Маврикия, переправился через Гору Юпитера (Большой Сен-Бернар) и с тем вошел в Италию.

Его брат, король Германии Людовик, чтобы противодействовать своему брату, направил в Италию своего сына Карла. Король Карл вынудил его обратиться в бегство и уйти оттуда. Король же Германии Людовик вновь отправил для противодействия своему брату в Италию другого своего сына, Карломана, с максимально возможными силами. Узнав про это, король Карл вышел ему навстречу с сильным отрядом. И поскольку Карломан понял, что не в состоянии противостоять своему дяде, провел с ним переговоры, прося мира. И после того как они взаимно поклялись друг другу, вернулся домой. Король же Германии Людовик, подстрекаемый Энгильрамном, который ранее был казначеем короля Карла и его приближенным и которого Карл, побуждаемый королевой Рихильдой, лишил должности и удалил из числа близких людей, с войском и сыном, также носящим имя Людовик, пришел в Аттиниак (совр. Аттиньи). Знать королевства Карла поклялась по приказу королевы Рихильды, что окажет ему сопротивление, но не только не исполнила клятву, но, напротив, сама подвергнув разорению королевство Карла, подобно врагам разорила его. Подобным образом разорил это королевство и Людовик со своим войском. И проведя таким образом Рождество Господне в Аттиниаке (совр. Аттиньи) и произведя грабежи при пособничестве знатных людей королевства франков, Людовик ушел обратно с некоторыми из графов королевства Карла, которые переметнулись к нему. Пройдя через город Треверы (совр. Трир), прибыл во дворец за Рейном Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне), где провел дни Четыредесятницы и отпраздновал Пасху Господню, где получил и достоверное известие о том, что его жена Эмма скончалась во дворце Реганесбурге (совр. Регенсбург) вскоре после Рождества Господня.

К Карлу между тем не явились некоторые из знатных людей Италии, но многих он принял. После этого по приглашению папы Иоанна отправился в Рим и был с великим почетом встречен им в шестнадцатый день до Календ января (17 декабря) в церкви святого Петра.

876 год.

В лето восемьсот семьдесят шестое в день Рождества Господня Карл, поднеся блаженному Петру многие дорогие дары, был помазан в императоры, коронован и назван императором римлян. И выйдя из Рима в Ноны января (5 января), вернулся в Папию (совр. Павия), где провел и свой совет. Поставив Бозона, брата своей жены, герцогом этой земли и увенчав его герцогской короной, оставил с соратниками, которых тот сам выбрал как герцог, а сам, проделав обратный путь через Гору Юпитера (Большой Сен-Бернар), монастырь святого Маврикия, а также через города Везонцион (совр. Безансон) и Лингоны (совр. Лангр), Каталаун (совр. Шалон-ан-Шампань) и Ремы и через дворец Компендий (совр. Компьень), прибыл в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), где отпраздновал Пасху Господню^[137]. Пригласив туда легатов апостолика: Иоанна Тосканского и Иоанна Арретинского, -- а также Ансегиза Сенонского, по их совету, опирающемуся на авторитет апостолика, назначил своим указом на середину наступающего месяца июня поместный собор в Понтигоне (совр. Понтьон), куда прибыл через города Ремы и Каталаун (совр. Шалон-ан-Шампань). Бозон же, после того как император из Италии возвратился во Францию, при соучастии Беренгария, сына Эбергарда, совратив, взял в жены бывшую при нем дочь императора Людовика Ирменгарду.

В одиннадцатый день до Календ июля, девятого индикта (22 мая 876 года), когда собрались епископы и прочие клирики, облаченные в священнические одеяния, когда в помещении и на креслах были расстелены покровы, а в центре собрания, напротив императорского трона, на [w:Амвон|амвоне] были помещены святые Евангелия, на собор прибыл в шитых золотом франкских одеяниях господин император Карл с легатами Апостольского Престола. И после того как был пропет [w:Антифон|антифон] «Услышь нас, Господи» с гимнами и «Славой», пропетой Отцу, после «Господи, помилуй» и молитвой, отслуженной Иоанном, Тосканским епископом, господин император воссел на соборе и Иоанн, Тосканский епископ, зачитал письма, посланные господином апостоликом. Среди них зачитал и послание^[138] о главенстве Сенонского епископа Ансегиза, где говорилось, что всякий раз, когда потребуют интересы Церкви, пусть он в Галлии и Германии обладает полномочиями апостолика как при созыве поместного собора, так и при решении прочих вопросов, им же пусть доносятся до епископов и постановления Апостольского Престола; он же в свою очередь, если будет необходимо, пусть сообщает Апостольскому Престолу о произошедших событиях; разбор же и решение всех достаточно важных и сложных вопросов пусть будут истребованы по его представлению у Апостольского Престола. Когда же епископы попросили, чтобы было позволено прочитать письмо самим, кому оно было направлено, император не дал своего согласия, но спросил у них, что они ответят посланнику апостолика. Их ответ был таков, что при условии сохранения прав и привилегий каждого из архиепископов в соответствии со святыми канонами и на основании установлений понтификов Апостольского Престола, принятых согласно этим святым канонам, они будут подчиняться апостольским повелениям господина папы Иоанна. И хотя император и легаты апостолика приложили все усилия, чтобы архиепископы ответили, что безоговорочно согласны с верховенством Ансегиза, как и требовал в письме апостолик, они не смогли вынудить их дать другой ответ, нежели тот, о котором уже сказано, за исключением того, что Фротарий, епископ Бурдигальский, поскольку при содействии государя вопреки правилам перешел с кафедры Бурдигалы в Пиктавы, а оттуда — в Битуриги (совр. Бурж), угодливо ответил то, что, как он знал, желал император. Тогда взволнованный император сказал, что поскольку господин апостолик передал ему свою власть на соборе, поэтому он будет стремиться исполнить то, что тот повелел. И вместе с Иоанном Тосканским и Иоанном Арретинским, взяв свернутым само письмо, передал его Ансегизу и приказал поставить плетеное кресло перед всеми епископами части своего государства к северу от Альп рядом с Иоанном Тосканским, который заседал по правую руку от него, и повелел Ансегизу, чтобы, возвышаясь над всеми иерархами напротив него, восседал в этом кресле. Архиепископ же Ремов возразил в присутствии всех, что это идет вразрез со святыми установлениями. Император, однако, остался при своем мнении. Когда же епископы просили, чтобы им было хотя бы позволено принять экземпляр письма, адресованного им, они не добились этого никоим образом. И с тем собор закончил заседать в тот день.

В десятый день до Календ вышеупомянутого месяца (23 мая) епископы вновь собрались. На этом собрании были зачитаны послания, направленные господином апостоликом мирянам, и был оглашен документ об избрании господина императора, утвержденный епископами и прочими людьми Итальянского королевства. Также император дал всем указание подтвердить капитулярий, который он составил в Тицинском дворце^[139], который приказал подтвердить и епископам из части государства к северу от Альп. И с тем собор закончил заседать в тот день.

В пятый день до Нон июля (3 июля) вновь собрались епископы без императора и были проведены прения о пресвитерах, из различных приходов обратившихся к легатам апостолика. И с тем собор закончил заседать в тот день.

В четвертый день до Нон этого же месяца (4 июля) вновь собрались епископы и император, заседая на соборе, выслушал посланников своего брата, короля Людовика: архиепископа Колонии Виллиберта и графов Адаларда и Мейнгауда. Через них тот потребовал часть государства императора Людовика, сына их брата Лотаря, которая причиталась ему по праву наследства и была клятвенно обещана. А Иоанн Тосканский зачитал письмо, направленное папой Иоанном епископам королевства Людовика, и отдал оригинал архиепископу Виллиберту, чтобы передал его упомянутым епископам. И с тем закончил заседать собор в тот день.

В шестой день до Ид июля (10 июля) собрались епископы, а в девятом часу прибыли легаты господина апостолика: Лев, епископ, апокрисиарий и племянник апостолика, а также Петр, епископ Форума Семпрония (совр. Фоссомброне), — неся письма к императору и императрице и приветствия апостолика епископам. И с тем закончил заседать собор в тот день.

В пятый день до Ид июля собрались епископы, было зачитано письмо апостолика об осуждении епископа Формоза, номенклатора Григория и их сторонников и были представлены подарки, посланные апостоликом императору, среди которых самыми значительными были скипетр и золотой посох. Были им посланы подарки и императрице – паллии и браслеты с драгоценными камнями. И с тем закончил заседать собор в тот день.

В канун Ид июля собрались епископы и направил император викариев апостолика сильно бранить архиепископов и епископов, которые не явились прошедшим днем, как он повелел. Когда же они оправдались, сославшись на каноны, скандал утих. А Иоанном Тосканским по повелению императора вновь было оглашено послание о главенстве Ансегиза и вновь потребован у епископов ответ на это послание. И когда все архиепископы ответили, что как их предшественники в соответствии с установлениями подчинялись предшественникам Ансегиза, так и они согласны подчиняться его решениям, их ответ был принят легче, чем это было в присутствии императора. И после многих споров о пресвитерах различных приходов, обратившихся к легатам апостолика, было зачитано обращение Бурдигальского архиепископа Фротария, чтобы ему было позволено занять кафедру в Битуригском архиепископстве, поскольку он не может исполнять из-за нападений язычников обязанности в своем городе. Его просьба была единодушно отклонена епископами.

Когда легаты апостолика повелели, чтобы епископы собрались утром в семнадцатый день до Календ августа (16 июля), к епископам, одетым в церковные облачения, в девятом часу прибыл император, облаченный и коронованный по-гречески. Его сопровождали легаты Апостольского Престола, одетые по-римски. И после того как все было приготовлено к первому часу дня, когда начал заседать собор, после исполнения, как и прежде, антифона «Услышь нас, Господи!» с гимнами и «Славой», после «Господи, помилуй» и молитвы, отслуженной архиепископом Львом, все сели и Иоанн Арретинский зачитал некую табличку, в которой не было смысла и основания. После этого епископ Белловака Одон зачитал некий капитулярий, составленный легатами апостолика, Ансегизом и самим Одоном без ведома и согласия собора, в котором не только были противоречия и от которого не только не было никакой пользы, но и в котором не было никакого смысла и основательности. Поэтому здесь и не приводится его содержание^[140]. Вновь был поднят вопрос о главенстве Ансегиза и после многих упреков в адрес епископов со стороны императора и легатов апостолика Ансегиз под конец добился того же, что и в самом начале собора. После этого Петр, епископ Форума Семпрония (совр. Фоссомброне), и Иоанн Тосканский направились в покои императора и привели на собор императрицу Рихильду в короне. И когда она стала возле императора, все поднялись. И когда все стояли каждый на своем месте согласно своему положению, епископ Лев и Иоанн, Тосканский епископ, стали произносить хвалы. И после хвалы в адрес господина апостолика и господина императора, императрицы и остальных согласно обычаю, после отслуженной Сабинским епископом Львом молитвы собор был завершен.

После этого император отпустил в Рим, одарив, легатов апостолика Льва и Петра, а с ними Сенонского епископа Ансегиза и Адальгария, Августодунского епископа. Между тем маркграфом и аббатом Гугоном были крещены некоторые норманны и вследствие этого приведены к императору. Но, как и ранее, они поступили как норманны по языческому обыкновению, так же они поступали и в последующем.

Император же в пятый день до Календ августа (28 июля) вышел из Понтигона (совр. Понтьон) и в третий день до Календ (30 июля) прибыл в Каталаун (совр. Шалон-ан-Шампань), где оставался из-за некоего телесного недуга до Ид августа (13 августа).

В девятнадцатый день до Календ сентября (14 августа) император прибыл в Ремы (совр. Реймс), а оттуда прямым путем прибыл в Сильвак (совр. Серве) и в пятый день до Календ сентября (28 августа) направил легатов апостолика: Иоанна и другого Иоанна, — а также епископа Одона с другими посланниками к своему брату Людовику, его сыновьям, епископам и знати его королевства. Послам в пути, а императору в Каризиаке (совр. Кьерзи-сюр-Уаз) было сообщено, что вышеупомянутый король Людовик скончался в пятый день до Календ сентября (28 августа) во дворце Франконофурде (совр. Франкфурт-на-Майне) и в четвертый день до Календ этого же месяца (29 августа) был похоронен в монастыре святого Назария (совр. Лоршский монастырь). Император, направив своих посланников к знати королевства своего покойного брата, вышел из Каризиака (совр. Кьерзи-сюр-Уаз) и прибыл в поместье Сатанак (совр. Стене), собираясь прийти в город Меттис (совр. Мец), где принять под свою власть епископов и знать королевства своего покойного брата, пришедших к нему. Но, неожиданно изменив план, направился в Аквисгран (совр. Ахен), а оттуда прибыл в Колонию (совр. Кельн), а с ним — и легаты апостолика. А все те, которые были с ним в пути, занимались грабежами без какой-либо боязни Бога. Норманны же в шестнадцатый день до Календ октября (16 сентября) вошли в Секвану (совр. Сена) с примерно сотней больших кораблей, которых у нас называют барками. Когда об этом в Колонии (совр. Кельн) было сообщено императору, он из-за этого ничего не изменил в том деле, к которому приступил. Между тем на противоположном берегу Рейна против него встал его племянник Людовик с саксами и тюрингами и, направив к своему дяде императору посланников, просил его о благосклонности, но не добился ее. Тогда сам со своими графами стал в молитвах и постах молить Господа о милости, а те, которые были с императором, насмехались над ними. Между тем Людовик, сын короля Людовика, в присутствии тех, которые были с ним, подверг десять человек судебному испытанию горячей водой, десять — горячим железом и десять — холодной водой. И все молились, чтобы Бог на этом суде показал, должен ли Людовик по праву и справедливости владеть той частью королевства, которую оставил ему его отец из той доли, которую тот получил по клятвенному соглашению со своим братом Карлом. И все подвергнутые судебному испытанию оказались невредимыми. Тогда Людовик со своими людьми переправился через Рейн у крепости Андернаха. Когда об этом сообщили императору, он отправил императрицу Рихильду с аббатом Хильдуином и епископом Франконом в Геристаль (совр. Эрсталь), сам же с войском направился вдоль Рейна навстречу своему племяннику, выслав вперед к нему вестовых, чтобы тот послал некоторых из своих советников навстречу его советникам, чтобы провести переговоры о заключении мира между ними. Людовик, с покорностью и смирением исполнив это, ничего не опасался, ибо на него нельзя было нападать, пока не закончились сами переговоры. Император же, выстроив свои отряды, поднялся ночью и, развернув знамена, по узким и крутым дорожкам, точнее, по бездорожью, стремясь неожиданно напасть на своего племянника и на тех, которые были с ним, подошел к Андернаху. Люди его и лошади были измождены тяжелым и крутым переходом и дождем, который поливал их всю ночь. И вот Людовику и его людям неожиданно было сообщено, что с сильным отрядом войной на него пришел император. И он занял оборону со своими людьми. И когда императорский строй напал на них, они стали отважно защищаться и войско императора обратилось в бегство и в бегстве подошло к императору. Но и император с немногими людьми едва спасся, ускользнув в бегстве. Многие, которые сумели бежать, встретили препятствие, ибо весь обоз императора и тех, которые были с ним, а также купцы и торговцы щитами, следовавшие за императором и войском, на узком проходе перегородили дорогу бегущим. И были убиты в самом сражении графы Рагенарий и Иероним и многие другие. На поле сражения и в близлежащем лесу были взяты в плен епископ Оттульф, аббат Гозлен, граф Аледрамн, граф Бернард, граф Адалард, граф Эброин и многие другие. Весь же обоз и все, что везли купцы, досталось войску Людовика. И когда исполнилось сказанное пророком: «Горе тебе, кто ограбил, ибо и сам будешь ограблен»^[141], — добычей войска Людовика стало не только все то, что имели любители наживы, бывшие с императором, но даже и сами они. Даже те, которые сумели бежать, ускакав верхом, оставили как добычу свои души^[142]. Остальные же были так обобраны вилланами, что прикрывали срам, обвернувшись сеном и травой, и голыми бежали от тех преследователей, которые не захотели их убивать. И потерпели любители наживы большое поражение. Рихильда же, узнав в седьмой день до Ид октября (9 октября) о бегстве императорского войска и самого императора, покинула Геристаль (совр. Эрсталь). И во время бегства следующей ночью с пением петуха в пути родила сына, которого после рождения ее человек, неся с собой, в бегстве принес в Антеннак (совр. Антене). Император между тем в седьмой день до Ид октября (9 октября) вечером прибыл в монастырь святого Ламберта. К нему туда в шестой день до Ид (10 октября) вернулись от Рихильды Франкон и аббат Хильдуин и были с ним, пока он не прибыл вслед за Рихильдой в Антеннак (совр. Антене). Оттуда он пришел в Дузиак (совр. Дузи), откуда вернулся в Антеннак и назначил на пятнадцатый день после праздника святого Мартина (на 26 ноября) совет в Сальмунциаке (совр. Самусси).

Людовик, сын покойного Людовика, из Андернаха через Синциак вернулся в Аквисгран (совр. Ахен), где оставался три дня, и оттуда прибыл в Конфлюэнты (совр. Кобленц) на встречу со своим братом Карлом. Переговорив там друг с другом, Карл отправился в Меттис (совр. Мец), а оттуда, заболев, вернулся в Аламаннию. Людовик же отправился за Рейн. Их брат Карломан, будучи занятым ведением войны против венедов, не пошел ни к ним, ни к своему дяде, императору Карлу, как тот приказывал.

Император Карл послал к норманнам, которые подошли к Секване (совр. Сена), Конрада и других знатных людей, чтобы любым из возможных способов заключили с ними мир и доложили ему к назначенному совету. Господин император Карл прибыл в Сальмунциак (совр. Самусси), как и планировал, где принял людей из той части королевства Лотаря, которую получил при делении с ним его брат Людовик, которые пришли к нему после бегства из Андернаха. Некоторым из них он пожаловал небольшие аббатства целиком, какими они были, некоторым — небольшие бенефиции, выделенные из аббатства Марцианы, которое разделил. И c тем отпустил их. Также вдоль Секваны (совр. Сена) расставил против норманнов в боевой готовности войска. Сам же, прибыв в поместье Вирзинниак, так тяжело заболел плевритом, что уже потерял надежду на выздоровление. Там же отпраздновал и Рождество Господне.

877 год.

В лето восемьсот семьдесят седьмое от Воплощения Господня Карл, оправившись от болезни, через Каризиак (совр. Кьерзи-сюр-Уаз) прибыл в Компендий (совр. Компьень). Пока оставался там, его сын, который был рожден Рихильдой в пути до того, как она прибыла в Антеннак (совр. Антене), заболел и, воспринятый из купели его дядей Бозоном и нареченный Карлом, скончался и был перенесен для погребения в монастырь святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени).

Итак, император Карл отпраздновал Пасху Господню в Компендии (совр. Компьень), где провел и Четыредесятницу. Там же принял легатов апостолика Иоанна: Петра, епископа Форума Семпрония (совр. Фоссомброне), и Петра, епископа Сенигаллии. Через них апостолик Иоанн как устно, так и в письме приглашал его в Рим, чтобы Карл освободил и защитил, как и обещал ранее, Святую Римскую Церковь от поганых, которые тревожили ее. Карл в Календы мая (1 мая) созвал в Компендий (совр. Компьень) епископов провинции Ремов и других провинций и распорядился, чтобы епископы в его присутствии и легатов Апостольского Престола освятили церковь^[143], которую с большой роскошью построил на территории дворца. Затем в Календы июня (1 июня) провел всеобщий совет, где определил, издав капитулярий^[144], как должен править королевством Франции его сын Людовик со своими верными людьми и знатью королевства, пока сам не вернется из Рима, где также определил^[145], как должны взиматься налоги с той части королевства Франции, которой он правил до кончины Лотаря, и с Бургундии, а именно: с мансов, находящихся во владении господина — один солид; с каждого манса свободного человека — четыре денария как налог на хозяина и четыре — с имущества поселенца; с манса же раба — два денария как налог на хозяина и два — с имущества поселенца; каждый епископ должен собрать с пресвитеров своего прихода согласно возможностям каждого: с кого из отдельных пресвитеров пусть будет собрано более четырех солидов, а с кого — и менее четырех денариев; и пусть передадут деньги представителям государя. Также был определен подлежащий выплате налог с богатств церквей согласно тому, каково имущественное положение каждой из церквей. Общая сумма налога составила пять тысяч либр серебра по весу. Те же как епископы, так и прочие люди из Нейстрии, которые живут за Секваной (совр. Сена), выплатили налог со всего по своим возможностям тем норманнам, которые были у Лигера (совр. Луара) согласно тому, как он был наложен на них ими.

Между тем господин император направился из Каризиака (совр. Кьерзи-сюр-Уаз) в Компендий (совр. Компьень), а оттуда через Свессион (совр. Суассон) — в город Ремы (совр. Реймс). И так проделав свой путь через Каталаун (совр. Шалон-ан-Шампань), Понтигон (совр. Понтьон) и Лингоны (совр. Лангр), с женой, большим количеством золота и серебра, лошадей и прочего добра из Франции направился в Италию. Прибыв в Урбу (совр. Орбе) за Юрой, был встречен епископом Адальгарием, которого в месяце феврале направил в Рим для участия в соборе, созываемом папой Иоанном. Документы собора^[146] Адальгарий преподнес императору как большой подарок. Общий итог этого собора, помимо многочисленных всевозможных восхвалений императора, был следующим: да будет избрание и посвящение Карла в императоры, произошедшее в Риме в прошедшем году, с того времени в настоящем и будущем твердым и не подлежащим сомнению; если же кто посмеет это оспаривать или не признавать, какого бы ни был сословия, звания или состояния, да будет на вечные времена как виновный предан анафеме, пока не искупит вину; исполнители и зачинщики этого умысла, если они окажутся клириками, да будут лишены сана, миряне же и монахи да будут преданы вечной анафеме; и поскольку собор, проведенный в Понтигоне (совр. Понтьон) недалеко от Антеннака (совр. Антене), не принял никаких решений, пусть впредь будут должны исполняться эти решения. Помимо прочего, Адальгарий сообщил императору, что папа собирается прибыть в Папию (совр. Павия), чтобы встретить его. Поэтому Карл выслал вперед нотариуса Второго скриния^[147] Одакра, графа Гоирамна, а также Пипина с Гербертом, чтобы позаботились о самом папе. Сам же поспешно направился навстречу ему и встретился с ним у города Верцеллы (совр. Верчелли). И приняв его с величайшим почетом, направился вместе с ним в Папию (совр. Павия), где им сообщили достоверную весть, что Карломан, сын Людовика, брата Карла, пришел с большим количеством воинов против них. Покинув из-за этого Папию, они прибыли в Тортону. И после того как Рихильда была коронована папой Иоанном как императрица, вскоре она с казной пустилась в бегстве в обратный путь к Мавриане (совр. Сен-Жан-де-Морьен). Император же, оставаясь некоторое время на месте, ожидал знать своего государства: аббата Гугона, Бозона, графа Арверна (совр. Клермон-Ферран) Бернарда, также Бернарда, маркграфа Готии, — которым приказал следовать с ним. А они вместе с другими знатными людьми государства, за исключением немногих, и епископами составили против него заговор. И когда стало ясно, что они не придут, а ему самому и папе Иоанну стало известно, что приближается Карломан, император пустился в бегство вслед за Рихильдой, а папа Иоанн поспешно направился к Риму. Карл послал с ним святому Петру статую Спасителя, изваянную из золота большого веса и украшенную драгоценными камнями. Карломан же, получив ложные донесения, что император и папа Иоанн идут на него с большим количеством воинов, и сам пустился в бегство тем путем, каким пришел. Так Бог своей милостью разрушил этот заговор. Между тем император Карл, заболев горячкой, выпил порошок, который ему прислал, чтобы якобы этим напитком избавить его от лихорадки, его любимый медик, иудей, по имени Седекия, которому он всецело доверял. Попробовав смертельного яда, на руках несущих его император был переправлен через Гору Цинизий (Мон-Сенис) и прибыл в место, которое называется Бриосом, где послал за Рихильдой, которая находилась в Мавриане (совр. Сен-Жан-де-Морьен), чтобы прибыла к нему, что она и сделала. И на двенадцатый день после принятия яда в канун Нон октября (6 октября) император скончался. Те, которые были с ним, раздели его, изъяли из него внутренности и напитали его, насколько смогли, вином и ароматами. Положив его в гроб, начали переносить в монастырь святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени), где приказал похоронить его, но не в силах нести его из-за трупного запаха, положили в бочку, снаружи и изнутри пропитанную смолой, которую завернули в кожи. Но это нисколько не уменьшило трупного смрада. Поэтому, едва подойдя к некоему монашескому скиту в Лугдунской епархии, который называется Нантоадой (совр. Нантюа), предали земле тело вместе с самой бочкой^[148]. Карломан же заболел и оказался почти при смерти. И будучи принесенным на носилках домой, так болел в течение года, что многие потеряли надежду на его выздоровление.

Между тем Людовик, получив на Вилле Одрее (совр. Орвиль) известие о смерти своего отца Карла, привлек к себе всех, кого только смог, раздав им аббатства и графства, а также поместья согласно просьбе каждого из них. Проделав путь через Каризиак (совр. Кьерзи-сюр-Уаз) и Компендий (совр. Компьень) до Арверна (совр. Клермон-Ферран), чтобы прибыть к похоронам, как он полагал, своего отца в монастыре святого мученика Дионисия, и узнав, что отец похоронен, а знать королевства: как аббаты, так и графы — недовольна, ибо раздал владения без ее согласия, и из-за этого составила против него заговор, Людовик, повернув обратно, вернулся в Компендий (совр. Компьень). Сами же знатные, разграбляя с Рихильдой все, что было у них на пути, пришли в монастырь Авеннак и собрали конвент на горе Витмара, откуда направили своих послов к Людовику. Но и Людовик послал своих послов к ним. И обмениваясь посланниками, сговорились на том, что Рихильда и знать прибудут к нему в Компендий (совр. Компьень) и соберутся на конвент в Казнуме, что в Котийском лесу (совр. Компьенский лес). Рихильда, прибыв в день святого Андрея (30 ноября) к Людовику в Компендий (совр. Компьень), привезла ему указ, которым его отец перед смертью передал ему государственную власть, а также спату, которая называется спатой святого Петра, чтобы ей посвятить его в короли, королевские облачения, корону и посох из золота и с драгоценными камнями. После переговоров Людовика и знати государства через посланников, после того, как всем были пожалованы должности, о которых просили, в шестой день до Ид декабря (8 декабря) с согласия всех как епископов и аббатов, так и знатных людей государства, а также всех присутствовавших Людовик был посвящен и коронован в короли епископом Ремов (совр. Реймс) Гинкмаром. И епископы вверили ему себя и свои епархии для должной защиты и сохранения причитающихся им прав, обещая, что, исполняя свое служение, будут верными ему словом и делом в меру своих знаний и способностей. Также вверили себя ему и аббаты, знать королевства, а также королевские вассалы и по обычаю принесли ему клятву верности.

Когда король Людовик, сын императора Карла, был коронован в Компендии (совр. Компьень), епископы у него потребовали нижеследующее:

— Просим вас пожаловать нам, чтобы в отношении каждого из нас и в отношении епархий, вверенных нам, вы согласно первой главе капитулярия, о которой господин император, ваш отец, объявил недавно в Каризиаке (совр. Кьерзи-сюр-Уаз) при согласии своих и ваших верных людей и легатов Апостольского Престола, что и он, и вы намерены соблюдать ее, и которую зачитал Гозлен, соблюдали канонические привилегии и должную законность и справедливость и оказывали защиту, как король в своем королевстве должен по закону оказывать каждому епископу и епархии, вверенной ему.

Сам же Людовик дал такое обещание тем епископам:

— Обещаю и жалую вам, что в отношении каждого из вас и в отношении епархий, вверенных вам, согласно первой главе капитулярия, о намерении соблюдать которую объявил господин император, мой отец, при согласии его и наших верных людей и легатов Апостольского Престола, а Гозлен зачитал это, буду с Божьей помощью соблюдать канонические привилегии и должную законность и справедливость и предоставлять, насколько смогу, защиту, как король должен предоставлять в своем королевстве каждому епископу и вверенной ему епархии.

Упомянутая же глава такова:

— Также о служении Богу и почитании Его и святых епархий, которые по воле Божьей находятся под нашей властью и защитой нашего правления, с Божьей помощью постановляем, чтобы те, которые были почтены, уважены и всячески одарены во времена нашего блаженной памяти родителя и которые были одарены и обогащены нашей щедростью, оставались впредь, сохраняя в целостности свои права и владения, а священники и рабы Божьи пусть обладают церковными правами и должными привилегиями согласно достопочтенным установлениям и пусть им во всем разумно и справедливо оказывают содействие верховная власть и действия сиятельных мужей, правителей государства, чтобы они могли надлежащим образом исполнять свое служение. Пусть аналогичным образом соблюдает с Божьей помощью вышесказанное и наш сын.

Коммендация епископа Ансегиза и других епископов, которые присутствовали в Компендии (совр. Компьень), когда благословили Людовика, сына императора Карла:

— Я вверяю вам себя и вверенную мне епархию, чтобы соблюдались должные закон и справедливость и чтобы предоставлялась защита, как должен соблюдать и предоставлять законной властью король епископам своего государства.

Их заявление:

— Я, имярек, сам заявляю следующее. С сегодняшнего дня и впредь буду сеньору и моему королю Людовику, сыну Карла и Ирментруды, по моим знаниям и возможностям и согласно моему служению содействием и советом верным человеком и помощником в моей верности и моем священстве, как должен по закону епископ своему сеньору.

В лето от Воплощения Господня восемьсот семьдесят седьмое, в канун Календ декабря (30 ноября), давая ответ на приведенную выше петицию епископов, король зачитал и собственноручно вручил епископам в Компендии (совр. Компьень) следующий письменный документ о пожаловании.

Заявление Людовика, сына Карла.

— Я, Людовик, милостью Господа Бога нашего и избранием народа поставленный королем, обещаю, призвав в свидетели Церковь Божью, всем церковным сословиям, а именно епископов, священников, монахов, каноников и санктимониалок, с сего дня и впредь в полной мере соблюдать в отношении их установления, записанные отцами и подтвержденные апостольскими свидетельствами. Обещаю также, что буду соблюдать законы и установления по отношению к народу, который милостью Божьей доверен мне для правления, пользуясь даваемым сообща советом наших верных людей и согласно тому, что мои предшественники: императоры и короли — установили своими действиями и постановили нерушимо соблюдать и исполнять. Итак, я, Людовик, из любви к законности и справедливости подтвердил, перечитав, собственноручной подписью это мое добровольное обещание.

878 год.

В лето восемьсот семьдесят восьмое король Людовик отпраздновал Рождество Господне в монастыре святого Медарда под Свессионом (совр. Суассон), а оттуда направился на Виллу Одрею (совр. Орвиль). И отпраздновав Пасху Господню в монастыре святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени), по совету аббата и маркграфа Гугона направился за Секвану (совр. Сена), чтобы как оказать помощь Гугону против норманнов, так и из-за того, что сыновья Гозфрида лишили власти и захватили замок сына покойного графа Одона, а Иминон, брат маркграфа Бернарда, завладев городом Эброиком (совр. Эврё), производил многие поборы с окрестных земель. Помимо этого, подобно норманнам осмелился грабить и Эйрик.

Людовик, прибыв в Туроны (совр. Тур), заболел и уже потерял надежду на выздоровление. Но когда по милости Божьей немного поправился, по настоянию некоторых из советников Людовика и друзей Гозфрида к нему прибыл сам Гозфрид, приведя сыновей с тем условием, что они отдадут королю Людовику захваченную власть и замок, а после вернут обратно по его дозволению. Тогда же Гозфрид привел к присяге на верность королю и часть бретонцев, но сами они вновь повели себя как бретонцы.

Папа Иоанн разгневался на графов Ламберта и Адальберта^[149], ибо обобрали его поместья и город. После того как грозно отлучил их, покинул Рим, забрав с собой драгоценные реликвии, и в день святой Пятидесятницы (11 мая) с епископом Порто Формозом пришвартовался на корабле в Арелате (совр. Арль). Направив своих нунциев к графу Бозону, при его содействии прибыл в Лугдун (совр. Лион). Оттуда направил своих легатов к королю Людовику в Туроны (совр. Тур), прося, чтобы встретил его, где тому будет удобно. Людовик же, направив навстречу ему некоторых епископов, попросил, чтобы папа прибыл в Трикассин (совр. Труа), распорядившись, чтобы там ему епископами королевства выдавалось содержание. И в Календы сентября^[150] прибыл к нему в Трикассин, ибо ранее не мог сделать этого из-за своей болезни. Между тем папа Иоанн, проводя с епископами провинций Галлии и Бельгии всеобщий собор^[151], распорядился, чтобы на соборе было зачитано, почему он отлучил в Риме Ламберта и Адальберта, а также Формоза и номенклатора Григория, и потребовал согласия епископов с этим отлучением. Поэтому епископы, которые присутствовали, попросили, чтобы, подобно тому как он сам распорядился зачитать отлучение, составленное письменно, и им позволил бы представить свое письменное согласие на это отлучение. Когда папа дал свое согласие на это, на следующий день епископы представили папе на соборе следующий документ:

— Господин святейший и почтеннейший отец отцов Иоанн, папа Католической Апостольской Церкви и Святого Верховного Римского Престола! Мы, твои дети, слуги и ученики вашего авторитета, епископы Галлии и Бельгии, скорбим вместе с вами о том, что нечестивые люди, служащие дьяволу, причинили нашей Святой Матери и Учительнице всех епархий, добавив вам новые болезненные раны. И оплакивая вместе с вами вашу скорбь, соболезнуем вам, а также всецело и единодушно словом и делом поддерживаем, полагаясь на силу Святого Духа, милостью Которого мы посвящены в епископский сан, решение вашей власти, которое вы по праву вынесли, занимая Апостольский Престол как наместник блаженного Петра, в отношении их и их сообщников, основываясь на святых боговдохновенных канонах, освященных почтением всего мира, и согласно декретам понтификов этого же Святого Римского Престола. Мы разим их мечом Святого Духа, Который есть Слово Божие. То есть тех, кого, как сказано выше, вы отлучили, считаем отлученными; кого отринули от Церкви, отвергаем и мы; кого подвергли анафеме, и мы считаем подвергнутыми анафеме. Кого же, принесших должное покаяние, ваша власть и Апостольский Престол принимают, принимаем и мы.

Но, подобно тому как мы читаем о бедствии египетском, справедливо ниспосланном Богом, что не было дома, где не было бы мертвеца^[152], и не было того, кто утешил бы другого, ибо у каждого в доме была скорбь, мы тоже оплакиваем скорбное в наших епархиях и поэтому с полным смирением сердца молим вашу власть помочь нам, прося, чтобы издали капитулярий вашей власти относительно того, как мы должны поступать с узурпаторами наших епархий, чтобы, опираясь на решение Апостольского Престола, мы, а также наши преемники могли бы с большей твердостью и решительностью в единодушии давать с Божьей помощью отпор порочным грабителям и расхитителям церковных богатств и владений, презирающим святое епископское служение, чтобы согласно гласу великого пророка и объявленной воле вашей власти отданные сатане спаслись духом в день Господа нашего Иисуса Христа^[153].

Отлучение захватчиков церковного имущества, сделанное апостоликом Иоанном и остальными епископами, которые собрались в Трикассине:

— О захватчиках церковного имущества, о которых святые каноны, исполненные Духа Божьего и освященные почтением всего мира, и декреты понтификов Апостольского Престола постановили, что они должны быть подвергнуты анафеме, доколь не представят законного возмещения, также о грабителях, о которых апостол, устами которого говорит Христос, свидетельствует, что они не наследуют Царства Божия^[154], и с каковыми людьми предписывает истинным христианам не принимать пищу^[155], доколь пребывают в самом преступном образе жизни, мы силой Христовой и судом Святого Духа определяем, что, если до ближайших Календ ноября захватчики не возвратят те вещи, которыми незаконно завладели, предоставив своим приходам законное возмещение, пусть они будут считаться отлученными от причастия Тела и Крови Христовой, доколь не вернут церковное имущество и не предоставят возмещение. И презирающие святое епископское служение и церковное отлучение, если они, увещеваемые епископами, чья это обязанность, не образумятся и не предоставят законное возмещение, пусть остаются, до того как предоставят возмещение, повязанными путами анафемы согласно евангельскому и апостольскому установлению. И если, пребывая в самом своем упрямстве, скончаются, пусть никто не будет хоронить их тела с гимнами и псалмами и пусть не будет их поминовения у святого алтаря вместе со скончавшимися верными христианами, поскольку апостол и евангелист Иоанн говорит: «Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился»^[156]. Ибо грех к смерти есть упрямство в грехе вплоть до смерти. И если^[157] святые каноны древних отцов о тех, которые по своей воле причиняют себе смерть и которые терпят наказание за свои грехи, по внушению Святого Духа постановляют не предавать их тела погребению с гимнами и псалмами^[158], мы, следуя их установлениям, судом Святого Духа постановляем то, что уже предпослали о захватчиках и расхитителях церковных владений и имущества, если они не образумятся, как об этом постановил блаженный Григорий, сказав^[159]: «Поскольку таковые не являются христианами, их не только я и все католические епископы, но и вся вселенская Церковь предает анафеме».

Папа Иоанн распорядился приписать слова этого документа к своему документу об отлучении. И заверив его собственной рукой, распорядился, чтобы все епископы на соборе подписали его. Затем по его приказу для Фротария, перешедшего, как говорили, из Бурдигалы (совр. Бордо) в Пиктавы (совр. Пуатье Пуатье), а оттуда — в город Битуриги (совр. Бурж), на соборе были зачитаны каноны Сардикийского собора^[160] и декрет папы Льва^[161] о епископах, меняющих свои кафедры, а также каноны Африканского собора о том, что не должно быть смены епископами своих кафедр, как не должно быть и перекрещиваний и перепоставлений^[162].

После этого Людовик, коронованный папой Иоанном в седьмой день до Ид сентября (7 сентября), пригласил папу к себе в дом. И щедро угощая, почтил его со своей женой многими дарами и отпустил в город Трикассин (совр. Труа). После же через своих посланников просил папу, чтобы короновал как королеву и его жену, но не смог добиться этого^[163]. Между тем епископы Фротарий и Адальгарий вручили на соборе епископов папе Иоанну указ, которым Людовику его отец передал королевскую власть, прося от имени самого Людовика, чтобы папа подтвердил своей властью этот указ. Тогда папа Иоанн предъявил экземпляр якобы повеления императора Карла о передаче аббатства святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени) Римской Церкви. Многие считали, что он был подложно составлен по совету вышеупомянутых епископов и других советников короля Людовика, чтобы можно было отнять якобы по имеющемуся основанию аббатство у Гозлена и завладеть им. Папа Иоанн также заявил, что если Людовик желает, чтобы он подтвердил тот указ Карла, пусть своим повелением заверит этот указ своего отца. Это предложение как не имеющее законного основания осталось неисполненным.

Наконец, в четвертый день до Ид упомянутого месяца (10 сентября) король Людовик, побуждаемый просьбами некоторых знатных людей, прибыл туда, где остановился апостолик. И доверительно переговорив с ним, вернулся с ним на собор епископов в экседру рядом с местом апостолика. После отлучения сына Лотаря Гугона, Иминона и их сообщников, творивших насилия над некоторыми епископами, папа Иоанн заявил, чтобы Хеденульф, которого своей властью рукоположил в епископы, оставался на своей кафедре и исполнял епископское служение, а Гинкмар Слепой, если желает, пусть отправляет богослужение и пользуется долей в достоянии епископа Лаудуна (совр. Лан). И хотя Хеденульф ходатайствовал перед папой отпустить его с епископской кафедры, говоря, что немощен и желает уйти в монастырь, добиться этого он не смог от него. Напротив, получил от него с согласия короля и епископов, сторонников Гинкмара, указание занимать епископскую кафедру и исполнять епископское служение. Эти сторонники Гинкмара, епископы других провинций и даже архиепископы из других земель, услышав, что папа Иоанн сказал, что пусть Гинкмар Слепой^[164], если желает, служит мессу, и король согласился, чтобы он имел часть епископства Лаудуна (совр. Лан), неожиданно привели Гинкмара, облаченного в священнические одеяния, в присутствие самого папы без его указания. Забрав оттуда, с пением привели его в церковь и сказали, чтобы дал народу знак благословения^[165]. И с тем собор был распущен.

На следующий день король Людовик, приглашенный Бозоном, направился вместе с некоторыми своими приближенными советниками в его дом. И приняв от него угощения и подарки, сосватал дочь Бозона за своего сына Карломана. И по совету своих советников разделил владения маркграфа Готии Бернарда между казначеем Теодориком, графом Арверна (совр. Клермон-Ферран) Бернардом и другими, определенными декретом^[166].

Папа же Иоанн, отбыв из Трикассина (совр. Труа), направился в Кабиллон (совр. Шалон-сюр-Сон), а оттуда, пройдя Мавриану (Сен-Жан-де-Морьен) и держа путь через теснины Горы Цинизия (Мон-Сениса), вошел в Италию, сопровождаемый Бозоном и его женой.

Король Людовик, вернувшись из Трикассина (совр. Труа) в Компендий (совр. Компьень), выслушал сообщение своих послов, которых отправлял ранее к своему двоюродному брату Людовику для заключения с ним мира, и вместе с некоторыми из своих советников прибыл в Геристаль (совр. Эрсталь). Братья, встретившись в Календы ноября (1 ноября) вместе в Марсане (совр. Мерсен), заключили между собой мир и назначили на Очищение Святой Марии новую встречу на Вилле Гундульфа (совр. Гондревиль (Мёрт и Мозель)), куда обязался прибыть сын Карла Людовик. Там же обязался быть в удобное время и сын Людовика Людовик.

На самой же встрече при согласии вассалов была достигнута договоренность соблюдать следующее.

Соглашение, которое было заключено в Календы ноября (1 ноября), в лето от Воплощения Господня восемьсот семьдесят восьмое, одиннадцатого индикта, в месте, которое называется Фуроны (совр. Вурен), между славными королями Людовиком, сыном императора Карла, и Людовиком, сыном короля Людовика, при поддержке и согласии своих вассалов, которое объявил король Людовик, сын Карла:

— Мы согласны, чтобы королевство Лотаря было разделено так, как оно было разделено между моим отцом Карлом и вашим отцом Людовиком. А если кто-то из наших вассалов что-либо незаконно захватил из королевства равного себе, по нашему повелению пусть оставит это. Из королевства же, которым правил император Людовик в Италии, поскольку для него не было какого-либо разделения, как кто владеет в настоящий момент, так пусть и владеет, доколь по Божьему соизволению не найдем и не определим с согласия вассалов то, что покажется лучшим и более справедливым, когда мы и наши вассалы встретимся вместе. Относительно же королевства Италии, поскольку не может быть никакого обсуждения, пусть все знают, что свою долю из этого королевства мы требовали, требуем и с Божьей помощью будем требовать.

На следующий день было уговорено следующее:

Глава I.

Поскольку до настоящего времени по вине обстоятельств крепкий мир и единение между нами не смогли сложиться, да останется до переговоров, на которых мы договорились встретиться вместе, между нами такой мир, что с Божьей помощью от чистого сердца и доброй совести и нелицемерной веры^[167] никто из нас не будет желать равному себе ничего плохого или злоумышлять против его жизни, государства, вассалов или чего-либо, относящегося к здравию, либо благополучию, либо его властным полномочиям.

Глава II.

Каждый из нас, если на королевство кого-либо из нас нападут поганые либо псевдохристиане, насколько хорошо сможет, окажет помощь и советом, и делом равному себе либо сам, либо через своих вассалов, когда это будет необходимо и если сам сможет по обстоятельствам.

Глава III.

Если я переживу вас, и советом, и делом окажу помощь, насколько хорошо смогу, вашему сыну Людовику^[168], находящемуся в младенческом возрасте, и другим вашим детям, которых даст вам Господь, чтобы они могли спокойно владеть по праву наследования отцовским королевством. Если же вы переживете меня, прошу, чтобы вы аналогичным образом оказали помощь, насколько лучшим образом сможете, и советом, и делом моим сыновьям Людовику и Карломану^[169], а также остальным детям, которых соизволит подарить мне Божья милость, чтобы они могли спокойно владеть отцовским королевством.

Глава IV.

Если же некие сплетники, клеветники и те, которым ненавистен наш мир и которые не могут терпеть спокойствия в государстве, решат посеять между нами тяжбы, разногласия и раздоры, никто из нас не примет (никого из них) и не поверит с готовностью, если только он не решит вынести это на обсуждение в присутствии обоих из нас и наших вассалов; если же этого сделать не захочет, да не будет иметь ничего общего ни с кем из нас, но каждый из нас изгонит его от нас с нашего общего согласия как лжеца и обманщика, желающего посеять раздоры между братьями, дабы впредь никто не посмел доносить до нашего слуха такую ложь.

Глава V.

Мы совместно направим как можно быстрее наших послов к славным королям Карломану и Карлу, чтобы пригласить их на переговоры, которые мы наметили на восьмой день до Ид февраля (на 6 февраля), и молить их не не медлить с прибытием. И если они решат прибыть согласно с нашим стремлением, мы с общего согласия и с Божьей помощью так объединимся, чтобы исполнить волю Бога ради благополучия Святой Церкви, ради того, чтобы быть уважаемыми и жить в процветании, а также ради благополучия всего христианского народа, доверенного нам, что впредь будем едины в Том, Кто Един, будем желать одного, и все будем, следуя апостолу, говорить одно и поступать едино и не будет между нами разделений^[170].

Глава VI.

Если же они, призываемые и приглашаемые нашей настоятельной просьбой, либо их посланники не пожелают прибыть на вышеупомянутые переговоры, мы никоим образом не откажемся от того, чтобы прибыть туда согласно договоренности и объединиться согласно Божьей воле, если только часом не помешают непреодолимые обстоятельства, из-за которых сделать это станет нельзя никоим образом. Если же это произойдет, пусть каждый из нас вовремя известит об этом равного себе. И от того наш мир останется непоколебимым и неизменным, доколь по Божьему соизволению в удобное время окончательно не будет закреплен.

Глава VII.

Пусть епископы и управители аббатств беспрепятственно владеют имуществом как епископств, так и аббатств, в чьем бы королевстве ни был расположен кафоликон. И если кем-либо в отношении их совершено что-либо незаконное, тот, в чьем королевстве находится имущество, пусть из этого по закону творит правосудие.

Глава VIII.

И поскольку мир и спокойствие королевства обыкновенно нарушаются бродящими людьми, бесстыдно погрязшими в беззаконии, мы уговорились, что, если к кому из нас придет такой, чтобы суметь избежать разбирательства и суда за то, что содеял, никто из нас не примет и не удержит его по какой-либо иной причине, кроме разве лишь для того, чтобы привести его к справедливому суду и должному покаянию. И если он попытается избежать справедливого суда, мы с общего согласия будем преследовать его, в чье бы королевство он ни пришел, доколь не будет либо приведен в суд, либо изгнан из королевства, либо уничтожен.

Глава IX.

Му договорились, что те, которые по своей вине погубят свое имущество в нашем королевстве, будут судимы так, как это было установлено во времена наших предков. Те же, которые утверждают, что незаконно потеряли свое имущество, пусть придут в наше присутствие. И как должно быть по справедливости, так и присудим им, и пусть они получат свое.

879 год.

И с тем сын Людовика Людовик вернулся в свои владения. А сын Карла Людовик, пройдя через Арденский лес, в лето восемьсот семьдесят девятое от Воплощения Господня отпраздновал Рождество Господне в Лонголарии (совр. Лонлье). И пробыв некоторое время в Арденском лесу, держа оттуда путь, на Очищение Святой Марии прибыл в Понтигон (совр. Понтьон). Намереваясь отправиться на землю Августодуна для подавления мятежа маркграфа Бернарда, дошел до Трикассина (совр. Труа). Но так как из-за своей усилившейся болезни — ибо поговаривали, что был отравлен — не смог идти дальше, отдав сына, носившего то же, что и он, имя Людовик, на воспитание лично графу Арверна (совр. Клермон-Ферран) Бернарду, направил в Августодун аббата Гугона, Бозона и упомянутого Бернарда со своим сыном, а также Теодорика с его соратниками, чтобы вернули само графство во владения Теодорика, кому он отдал его ранее. Сам же с большим трудом через монастырь Йотр прибыл в Компендий (совр. Компьень). И чувствуя, что не сможет избежать смерти, отправил с епископом Белловака Одоном и графом Альбуином корону и спату, а также остальные регалии своему сыну Людовику, дав указание тем, которые были с сыном, чтобы посвятили его в короли и короновали. Сам же в четвертый день до Ид апреля (4 апреля) вечером на Параскеву скончался и был на следующий день, то есть в канун Пасхи, похоронен в церкви Святой Марии.

Одон и Альбуин, узнав, что он скончался, отдали то, что несли, казначею Теодорику и поспешно вернулись. Те же, которые были с сыном короля Людовиком, узнав про смерть отца самого инфанта, сообщили знати, которая была в той земле, собираться вместе с ними в городе Мельды (совр. Мо), чтобы обсудить, что надлежит делать дальше.

Между же Бозоном и Теодориком при посредничестве аббата Гугона было заключено соглашение, согласно которому Бозон должен владеть Августодунским графством, а Теодорик должен взамен получить аббатства, которыми в этих землях владел Бозон.

Между тем аббат Гозлен, помня об интригах против него и обидах, которые претерпел в прошлые времена от своих завистников, и полагаясь на дружеские отношения, которые у него сложились c королем Германии Людовиком, его женой и знатью той страны, когда он был взят в плен в битве при Андернахе и отведен за Рейн, стал обдумывать, как отомстить своим противникам. Обманув графа Паризийских земель Конрада ложной надеждой на обладание верховной властью и поведав ему некие планы о том, как этого можно добиться, привлек его на свою сторону. И до того как те, которые были с сыном короля, прибыли на назначенный в Мельдах (совр. Мо) совет, упомянутые Гозлен и Конрад стали поспешно созывать на конвент в месте, где Тара (совр. Терен) впадает в Изару (совр. Уаза) всех, которых смогли, епископов, аббатов и знатных людей под тем предлогом, чтобы доверительно переговорть, поскольку король скончался, об интересах королевства и о мире в нем. Тех, которые прибыли, убедили пригласить в наше королевство короля Германии Людовика, чтобы без всякого сомнения получить из его щедрых рук те владения, которые они не смогли получить ранее. И направили к упомянутому Людовику и к его жене своих посланников, передавая, чтобы поспешили прибыть в Меттис (совр. Мец), а они смогут привести туда для его встречи всех епископов, аббатов и влиятельных людей королевства. И так, пройдя через Сильвак (совр. Серве) и вдоль Аксоны (совр. Эна) и произведя многие опустошения и грабежи, прибыли в Веродун (совр. Верден). Когда же Людовик прибыл в Меттис (совр. Мец), они вновь направили к нему посланников, чтобы прибыл в Веродун (совр. Верден), дабы они могли быстрее привести к нему народ самого королевства. Пока Людовик шел в Веродун, его войско произвело всюду такие всевозможные злодеяния, что казалось, что бедствия, причиненные ими, превзошли злодеяния поганых.

Гугон, Бозон и Теодорик, а также их соратники, узнав, что замышляют Гозлен и Конрад со своими сообщниками, послали к Людовику в Веродун епископа Аврелиана Вальтера и графов Гоирамна и Ансгера, чтобы уступили ему долю королевства Лотаря Младшего, которую получил Карл, разделив королевство со своим братом Людовиком, отцом самого Людовика, дабы, получив эту долю королевства, вернулся в свое королевство и согласился с тем, чтобы оставшейся частью королевства отца Людовика Карла, которой владел Людовик, владели бы его сыновья.

Людовик и его люди, приняв такую уступку, с позором отвергли Гозлена, Конрада и их сообщников. И получив уступленную ему часть королевства, Людовик вернулся в свой дворец Франконофурд (совр. Франкфурт-на-Майне). Узнав об этом, его жена была весьма огорчена, говоря, что если бы она пришла туда, она заполучила бы все королевство. Между тем раздосадованные Гозлен и Конрад нашли прибежище у самой королевы, сетуя на то, как были обмануты. И приняв посланников со стороны Людовика, которые прибыли, чтобы ободрить их, а также других людей, словно заложников, вернулись, творя грабежи и опустошения всюду, куда смогли дойти. Своим же сторонникам сообщили, что при первой возможности Людовик придет с большим войском, поскольку в настоящий момент не смог прийти из-за того, что ему достоверно сообщили, что его брат Карломан в то время, когда он отсутствовал, был разбит параличом и уже стал близок к смерти, а его сын от наложницы, именем Арнульф, захватил часть королевства Карломана; и чтобы из-за этого без промедления отправлялся туда, что он и сделал. Подавив, насколько смог, мятеж в той земле, Людовик вернулся к своей жене. Аббат же Гугон и остальная знать, которые находились с сыновьями своего покойного сеньора, узнав о том, что Людовик с женой намерен прийти на их землю, направили некоторых епископов в монастырь Феррарии, дав им указание посвятить и короновать там сыновей в короли^[171].

Между тем Бозон, побуждаемый своей женой, которая говорила, что не будет хотеть жить, если она, дочь императора Италии, обрученная с императором Греции^[172], не сделает своего мужа королем, убедил епископов своих земель помазать и короновать себя в короли^[173], отчасти устрашив угрозами, отчасти склонив к себе их стремлением получить обещанные им, а позже и данные, аббатства и поместья.

Гугон же, сын Лотаря Младшего от Вальдрады, собрав толпу грабителей, предпринял попытку захватить королевство своего отца.

Сын покойного короля Германии Людовика Карл направился в Лангобардию и занял само королевство. Людовик и Карломан отправились в Урбу (совр. Орбе), чтобы переговорить с ним до того, как он перейдет Гору Юпитера (Большой Сен-Бернар). И когда он ушел в Лангобардию, а сами они вернулись из этого похода, им было сообщено, что норманны, которые находились у Лигера (совр. Луара), выступив по суше, стали опустошать территории. И без промедления выступив туда, застигли их в день святого Андрея (30 ноября). Перебив многих из них, еще большее их число утопили в реке Вигенне (совр. Вьенна). Войско же франков по Божьему соизволению вернулось невредимым с победой.

880 год.

В лето восемьсот восьмидесятое от Воплощения Господня король Германии Людовик вместе со своей женой направился из Аквисграна (совр. Ахен) в наши земли и прибыл в Дузиак (совр. Дузи), где его встретили Гозлен и Конрад, когда уже очень многие из их сообщников покинули их. Людовик со своей женой оттуда направился в Аттиниак (совр. Аттиньи), а оттуда — в Эрхерек. И так они прибыли в Рибоди-Монт (совр. Рибмон). Видя, что Гозлен и Конрад не смогли им обеспечить то, что обещали, и сами с женой не смогли добиться того, на что рассчитывали, заключив мир с сыновьями короля франков Людовика и назначив будущий совет на месяц июнь на Вилле Гундульфа (совр. Гондревиль (Мёрт и Мозель)), возвратились на родину. Встретив на своем пути норманнов, Людовик со своим войском перебил с Божьей помощью большую часть из них, но в Саксонии потерпел от норманнов большой урон, потеряв многих из своих вассалов.

Сыновья же покойного короля франков Людовика вернулись в Амбиан (совр. Амьен) и разделили между собой отцовское королевство так, как решили их вассалы, а именно так, чтобы Людовик владел оставшейся из отцовского королевства частью Франции, а также Нейстрией с ее марками; а Карломан — Бургундией и Аквитанией с ее марками; и чтобы каждый из знати вверил себя тому, в составе чьей доли окажется бенефиций, которым владеет.

Вернувшись оттуда в Компендий (совр. Компьень), братья отпраздновали там Пасху. А после этого через Ремы (совр. Реймс) и Каталаун (совр. Шалон-ан-Шампань) прибыли на назначенный на середину июня на Вилле Гундульфа (совр. Гондревиль (Мёрт и Мозель)) совет, чтобы встретиться там со своими двоюродными братьями. Людовик, задержавшись из-за болезни, не смог прибыть туда, но направил вместо себя посланников. Карл же, вернувшись из Лангобардии, прибыл туда. На этом совете с общего согласия было решено, что сами короли, сыновья покойного Людовика, вернутся в Аттиниак (совр. Аттиньи (Арденны)) с отрядом короля Германии Людовика и нападут на Гугона, сына Лотаря Младшего. Прибыв туда, они завязали сражение с его зятем Теобальдом, так как Гугона не нашли. И многих перебив, обратили его в бегство. Вернувшись оттуда с войсками из своих королевств и с отрядом короля Германии Людовика, упомянутые короли, назначив тех, которые должны защищать их королевства от норманнов, находящихся в Ганде (совр. Гент Гент), в июле месяце отправились из Трикассина (совр. Труа) в Бургундию против Бозона, куда должен был подойти, выступив со своим войском против Бозона, и король Карл. Находясь в походе, короли изгнали из крепости Матискона (совр. Макон) людей Бозона и захватили крепость, а само графство отдали Бернарду по прозвищу Плантопилоса. Затем Карл, Людовик и Карломан отправились, чтобы вместе осаждать Вьенну (совр. Вьен). Бозон, оставив там свою жену с дочерью и большей частью своих людей, сам бежал в некую гористую местность.

Между тем Карл, который обещал, что будет осаждать Вьенну (совр. Вьен) вместе со своими двоюродными братьями, вскоре после того, как между ними с обеих сторон были достигнуты некие соглашения, попрощавшись с ними, оставил осаду и отправился оттуда в Италию. Быстро проделав путь, прибыл в Рим и был на Рождество Господне помазан папой Иоанном в императоры.

881 год.

В лето от Воплощения Господня восемьсот восемьдесят первое Карломан со своими людьми продолжал подавлять мятеж Бозона. Его же брат Людовик вернулся в свою долю королевства, чтобы бороться с норманнами, которые, все опустошая на своем пути, заняли Корбейский монастырь (совр. Корби аббатство Корби) и город Амбиан (совр. Амьен), а также другие святые места. Перебив немалое их число, остальных обратив в бегство, и сам Людовик, когда никто из врагов его не преследовал, со своими людьми обратился в бегство, в чем была явлена Божья воля, поскольку то, что было совершено по отношению к норманнам, было осуществлено не силами людей, но силой свыше^[174]. Когда же норманны вновь вернулись на землю его королевства, он выступил им навстречу. И побуждением некоторых из своих советников в месте, которое называется Стромом, окружил деревянной стеной замок, что было сделано скорее для защиты поганых, чем в помощь христианам, ибо сам король Людовик не смог найти, кому можно поручить охрану этого замка.

882 год.

Вернувшись из похода, Людовик в лето от Воплощения Господня восемьсот восемьдесят второе отпраздновал Рождество Господне и святую Пасху в Компендии, где ему было сообщено, что его двоюродный брат Людовик, сын короля Германии Людовика, прожив жизнь без пользы как для себя, так и для Церкви и королевства, скончался. Между тем прибывшие знатные люди из той части его королевства, которая была отдана самому Людовику в Лотарингии, изъявили желание вверить себя Людовику, чтобы уступил им то, чем владели их дед и отец^[175]. Но по совету своих знатных людей из-за соглашения, заключенного между ним и Карлом, он не принял их под свою власть, но как выделил в помощь им против норманнов воинский отряд, командовать которым поставил графа Теодорика, так и сам отправился за Секвану (совр. Сена) в Туроны (совр. Тур), чтобы, присоединив к себе знать и войска бретонцев, бороться с норманнами. Там он занедужил телесно и был перенесен на носилках в монастырь святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени), где в месяце августе скончался и был похоронен.

В это время знатные люди королевства направили гонца к Карломану, передавая, чтобы, выделив людей для осады Вьенны (совр. Вьен) и противодействия мятежу Бозона, сам без промедления спешил прибыть к ним, ибо сами они были в боевой готовности встретить норманнов, которые уже спалили города Колонию (совр. Кельн), Треверы (совр. Трир) с окрестными монастырями^[176], также подчинили своей власти монастырь святого Ламберта в Леодии, монастыри Прумию и Инду, дворец в Аквисгране (совр. Ахен) и все монастыри епархий: Тонгрской, Амбианской, Камаракской и частично Ремской епархии. Гонцы сообщали, что часть монастырей с замком Мозомагом (совр. Музон (Арденны)) сожжена и что епископ Меттиса Вала, который вопреки обету, полномочиям и епископским обязанностям взялся за оружие и принял участие в вооруженной борьбе, убит норманнами, а его соратники обращены ими в бегство. Сами же знатные люди изъявили готовность принять Карломана и вверить себя ему, что и сделали. Пока король находился в этом боевом походе, в сентябре месяце до него дошли достоверные вести, что после взятия Вьенны (совр. Вьен) брат самого Бозона Ричард увел жену Бозона и его дочь в свое Августодунское графство, Астинг же и его соратники-норманны, уйдя с берегов Лигера (совр. Луара), направились к морю.

Между тем Карл, называвшийся императором, придя с большим войском против норманнов, подошел к их укрепленному лагерю. Когда он прибыл туда, сокрушилось сердце его^[177] и он при посредничестве неких людей добился, заключив соглашение, чтобы Годефрид, получив Фризию и прочие бенефиции, которыми владел Рорик, принял со своими людьми крещение. Также и Зигфриду, Вурмону и их соратникам дал много тысяч (либр) золота и серебра, которые забрал из сокровищницы святого Стефана Мецского и других святых мест, и позволил им остаться для разорения, как они это сделали ранее, своей доли королевства и королевства своего двоюродного брата.

Между тем Карл поручил сыну Лотаря Младшего Гугону потратить средства епархии Меттиса, принадлежавшие Церкви, которые святые каноны предписывают сохранять для будущего епископа. Ангельбергу же, жену короля Италии Людовика, которую ранее переправил в Аламаннию, отпустил с Леудардом из Верцелл в Рим к папе Иоанну, как тот и просил. И с тем ушел от норманнов, вернувшись в Вормацию (совр. Вормс), чтобы провести там в Календы ноября (1 ноября) совет. Аббат Гугон, взяв с собой некоторых из своих соратников, отправился на этот совет. Прибыв к Карлу, просил, чтобы вернул, как сам и обещал ранее, Карломану ту часть королевства, которую его брат Людовик получил в качестве уступки, но не добился ничего определенного, однако его отсутствие в государстве причинило большой ущерб, поскольку у Карломана, которому некоторые из знати отказались оказать помощь, не оказалось возможностей противостоять норманнам. Из-за этого они дошли вплоть до замка Лаудуна (совр. Лан), разграбили и сожгли все, что оказалось на землях самого замка, собираясь прийти в Ремы (совр. Реймс); пройдя же затем через Свессион (совр. Суассон) и Новиомаг (совр.Нуайон), вернуться для осады упомянутого замка и подчинить себе королевство. Получив достоверное известие об этом, епископ Гинкмар, чьи люди, находившиеся в подчинении Ремской епархии, были с Карломаном, едва успел, переносимый на носилках, чего требовала его телесная немощь, ускользнув ночью в бегстве, прибыть, с мощами святого Ремигия и драгоценностями Ремской епархии в некое поместье за Матроной (совр. Марна), которое называется Спарнаком (совр. Эперне). Каноники же, монахи и санктимониалки разбежались кто куда. Между тем отряд норманнов, идя впереди остального войска, подошел к воротам Ремов (совр. Реймс). Разграбив все, что было найдено за городом, он поджег некоторые небольшие деревушки, но город, который не защищали ни стены, ни отряды людей, защитили, не дав войти норманнам, Божественное Всемогущество и предстательство святых. Между тем Карломан, услышав о приходе норманнов, напал на них со всеми возможными силами, перебив большую часть из тех, которые несли добычу, часть же норманнов утонули в Аксоне (совр. Эна). У большей же части из тех, которые были под Ремами (совр. Реймс), когда они стремились вернуться к своим, отнял добычу. Большая же и самая сильная часть норманнов заперлись на некоей вилле, которая называется Аваллой (совр. Аво), где подступиться к ним, не подвергнув себя опасности, те, которые были с Карломаном, не могли. Поэтому, отступив под вечер пешим маршем обратно, они расположились в соседних поместьях. Норманны, как только им стала светить луна, выйдя с самой виллы, ушли тем же путем, которым пришли.

Примечания

1. Мнение о Пруденции в Католической Церкви, которая причислила его к лику святых, иное. Пруденций в сложнейшем и не до конца разобранном в то время вопросе проявлял осторожность и выражал сомнения, боясь, как бы учению Августина и догмам Католической веры не был нанесен какой вред. См. (I), стр. 76, прим. (f).
2. Гунфрид, епископ Теруана, будучи изгнанным из своего города норманнами, решил навсегда отказаться от епископства и спросил об этом мнение папы Николая, который ему ответил такими словами: «Знай, дорогой брат, что если даже в штиль опасно кормчему покидать корабль, то насколько же опаснее в шторм!» См. (I), стр. 77, прим. (a).
3. Гинкмар восемь лет искал повода для смещения Ротада, и, наконец, нашел его. Ротад канонически низложил некоего пресвитера своего диоцеза, уличенного в прелюбодеянии, а тот нашел убежище у архиепископа, которого знал как враждебного епископу. Гинкмар дал указание пресвитеру исполнять священнические обязанности после трехлетнего срока, утверждая, что был несправедливо смещен, хотя его смещение было утверждено решением тридцати двух епископов. К тому же другого пресвитера, которого Ротад поставил на место смещенного, Гинкмар отлучил от церковного общения и приказал заточить в тюрьму. Того же, который был смещен из-за прелюбодеяния, восстановил в приходе, которым тот руководил ранее. Ротад выразил возмущение из-за такого незаконного решения, а Гинкмар, собрав в 861 году собор в пригороде Свессиона (совр. Суассон), лишил его епископского церковного общения как виновного в неповиновении. См. (I), стр. 77, прим. (d).
4. См. 1Кор. 7:9.
5. См. (XXXVII), кол. 1457, Capitulum X Concili Romani anno 721.
6. Графа Оверни. См. (I), стр. 78, примечание на полях.
7. Ансгарду Бургундскую, фр. Ansgarde de Bourgogne.
8. С решениями, принятыми на этом соборе, можно ознакомиться в (XV), в колонках 153-154 и далее.
9. Автор несправедлив к Ротаду. который вопреки всем законам был в прошедшем году на соборе в Свессионе (совр. Суассон) лишен епископского общения, а в этом, 862 году, на другом соборе, проходившем там же, лишен своего места. Решения этого последнего собора отменил папа Николай I в своем письме к епископам, собравшимся в Свессионе (см. (I), стр. 396, Epistola XIV.). См. (I), стр. 79, прим. (b).
10. Гинкмар послал к Ротаду трех епископов, чтобы они его в соответствии с законом вызвали на собор. Тот им ответил, что не подчинится полностью решению собора до апелляции к Римскому Престолу. Вызванный во второй и третий раз, Ротад ответил то же самое. Тогда те, которые были со стороны Гинкмара, дав ему гарантии безопасности, убедили его встретиться с королем в месте, недалеко от места заседания собора, и переговорить с его величеством, с чем согласились и клирики Свессиона (совр. Суассон). Король благожелательно встретил пришедшего Ротада, выслушал его просьбу о том, чтобы не лишал его обещанной ранее возможности посетить Рим, ответив, что этот вопрос относится к собору и архиепископу Ремов, его митрополиту, и что отдаст распоряжение исполнить решение епископов. Когда король вернулся на собор, к Ротаду вновь пришли три епископа, понуждая его быть на соборе. Когда они выяснили, что он настаивает на апелляции, приказали заточить его в келью, пока не признает решение собора. Гинкмар низложил Ротада как не повинующегося. Три епископа сообщили Ротаду о его низложении и вскоре он был заточен в тюрьму, но ему была оставлена Гинкмаром надежда стать аббатом, если откажется от апелляции. На его место был назначен епископ. См. (I), стр. 79, прим. (c). Подробнее см. (VIII), кол. 785, Libellus Proclamationis Rothadi Episcopi.
11. В подлиннике — mancipium, слово среднего рода, которое может означать и раба, и рабыню.
12. … которые называются ободритами, воевать с их царьком Табомиуслом. — При переводе этого предложения выбран вариант текста из (VI).
13. На Рихарде.
14. По вопросу брака Лотаря и Теутберги в Аквисгране (совр. Ахен) трижды собирался собор. Первые два были в 860 году. На одном из них епископы сообщили королю, что он не может жить с незаконной женой. На втором было вынесено решение о публичном покаянии Теутберги. На третьем, собранном в 862 году, разрешили ему во второй раз жениться. Начало решения собора таково: «В лето 862-е, десятого индикта, в третий день до Календ мая (29 апреля), по призыву славнейшего господина, короля Лотаря, архиепископы и их соепископы, а именно: Гунтарий, архиепископ Колонии Агриппины и архикапеллан священного дворца; а также Теутгауд, Треверский архиепископ; Адвентий, епископ Медиоматрика; Гаттон, Веродунский епископ; Франкон, Тонгрский епископ; Хунгарий, епископ Мозы-Траекта; Ратольд, епископ Аргенторатский, — собрались у вышеупомянутого сиятельнейшего государя, чтобы с верой и разумом при содействии Божественного милосердия проявить пастырскую заботу и принять решения, полезные и необходимые Церкви-Матери». Мецские анналы ошибочно сообщают, что этот собор происходил в 864 году. Там же епископы приняли решение разрешить Лотарю вновь вступить в брак. Этих епископов отлучил папа Николай I. См. (I), стр. 79, прим. (d). Документы Третьего Аквисгранского собора см. в (VIII), в колонке 739.
15. Эту прокламацию см. в (XV), в колонке 163 Titulus XXXV.
16. … при посредничестве их доместиков и друзей был назначен совет, куда они могли бы одновременно прибыть и переговорить между собой о королевстве … — В оригинале: … et mediantibus inter eos domesticis et amicis illorum placitum, quo simul redeant et de ipso regno apud se tractent … Вероятно, в этом предложении пропущено сказуемое и должно было бы быть: placitum …. condiciunt либо placitum … condictus est. Исходя из этого предположения и сделан перевод. Есть вариант текста анналов с этим глаголом (см. RI I Karolinger 715-918 (926/962) - RI I,3,1), но в полных изданиях анналов этот глагол отсутствует.
17. В «Генеалогии графов Фландрии», написанной в XII веке и изданной Эдмоном Мартеном и Юрсеном Дюраном в (XXX), в колонке 379 и далее, можно прочитать: «В лето от Воплощения Господня 792, в первый год правления императора Константина, сына Ирины, в 24 год правления короля франков Карла Великого, в последующем императора, Лидрик, граф Харлебекский, видя, что Фландрия пустует, что ее земли, богатые озерами, не обрабатываются, занял ее. Он породил графа Ингельрамна, Ингельрамн породил Аудакра, Аудакр же породил Балдуина Железного. Итак, в лето от Воплощения Господня 862 Балдуин Железный похитил Юдифь, вдову короля англов Эдельбольда, дочь короля франков Карла Лысого, благочестивейшего августа, сына Людовика, благочестивейшего августа, сына Карла Великого, и породил от нее Балдуина Лысого, который в последующем именовался внуком Карла и выдающимся графом. Вышеупомянутый же Эдельбольд скончался в тот же год, как женился на Юдифи. После его смерти Юдифь, продав владения, которыми она обладала в королевстве англов, вернулась к отцу и находилась под его присмотром в Сильванекте (совр. Санлис). Когда Балдуин стал ухаживать за ней, а ее брат Людовик способствовал этому, она, переменив свой образ жизни, последовала за ним, поддавшись на воровство. Когда Карл узнал об этом, проведя совет с епископами и знатью, попросил епископов вынести решение согласно эдикту блаженного Григория. Они же по известному изречению (См. (XXXVII), кол. 1457, Capitulum X Concili Romani anno 721.): «Если кто похитит вдову, взяв ее в жены, да будет подвергнут анафеме» — отлучили от церковного общения Балдуина и Юдифь. Узнав про это, Балдуин отправился в Рим к папе Николаю, прося о прощении. Николай же, проявив милосердие, направил своих легатов: епископа Порто Родоальда и епископа Червии Иоанна — к королю Карлу в Свессион, которых тот некоторое время удерживал у себя. И простив Балдуина, ради чего те прибыли, отпустил их, одаренных подарками, с письмами, чтобы вернулись к Апостольскому Престолу. После этого король Карл, прибыв в город Автиссиодур (совр. Осер), позволил по совету франков законно обручить, как того и просил папа, свою дочь Юдифь с тем, за кем она последовала. Когда король франков Карл, став под конец императором римлян, скончался в канун Нон октября 876 года и был похоронен в монастыре блаженного Дионисия в четвертый год после своей кончины, скончался и его зять Балдуин, сын Аудакра, превосходнейший муж, сильный и отважный, и был похоронен в монастыре святого Бертина, который называется Ситью».
18. … с решениями … — В подлиннике: cum veniis. Перевод следует чтению, предложенному Перцем. См. (IV), стр. 460, прим. (c).
19. Еепископа Бергамо, ит. Diocesi di Bergamo.
20. Епископом Ананьи, ит. diocesi di Anagni-Alatri. См. (I), стр. 749.
21. Притч. 1:17.
22. Пс. 19:9.
23. Пс. 19:9.
24. … разбоем в Эфесе … — Речь идет о Втором Эфесском соборе монофизитов, который не признает Католическая Церковь.
25. См. (I), стр. 398, Epistola XVI.
26. Флодоард передает, что король Карл пожаловал Балдуину владения. Мейер (нидерл. Jacobus Meyerus) во 2 книге «Annales Flandriae» доказывает, что Балдуин получил как пожалование от Карла всю землю, заключенную между Шельдой, Соммой и Балтийским морем, и что он получил титул графа королевства. Все это он получил на том главном условии, что будет неусыпно охранять Галлию от данов и прочих северных варваров. См. (XVI), стр. 13.
27. … вернули города и замки … — Ибо Гунфрид, маркграф Готии, в прошедшем году отобрал у Раймунда Толозу и незаконно захватил ее, как об этом рассказано выше.
28. По этому случаю на соборе в Риме была произнесена речь, которую опубликовал Антонио Муратори, отрывок из которой Буке приводит в своих комментариях (см. (I), стр. 84, прим. (b)): «Когда это в некоторой степени восстановлено в вашей святой памяти, отцы и достопочтенные служители Божьи, нам представляется, что сначала надо рассмотреть дело королевы Теутберги, которая, будучи сначала оскорбленной и ранее придя к Апостольскому Престолу, помимо прочего, клятвенно утверждала, как вы знаете, что лучше сбежит к поганым, чем будет зреть славного короля Лотаря. Если бы она не страшилась смерти, она никогда, как мы полагаем, не вымолвила бы этого. Вы же, кого милость Божья поставила врачевателями душ, подайте лекарства больным, судя по характеру болезней, мы же, ни к чему не способные и самые малые из вас, готовы следовать за вашими решениями, но не смеем обсуждать суждение Апостольского Престола, подчиняясь установлению самого блаженного папы Геласия (См. (LVIII), стр. 198, Epistola XI. B. Gelasii Papae I. ad Dardanos: Ab illā (a Sede Apostolicā) autem nemo appellare permissus (апеллировать же на решения Апостольского престола не позволено никому).) … Просим и смиренно умоляем, чтобы было внушено нашему благочестивейшему императору, почитающему Бога защитнику Церкви, чтобы, подобно тому как это делали его предки, христианнейшие правоверные императоры, он и сам, следуя по их стезе, умножал по милости Божьей славу и честь Церкви Христовой, чтобы защищал, возвышал и оборонял Римскую Церковь, главу всех Церквей, призванным защитником которой является, и не позволил, чтобы мы когда-либо были ввергнуты в какую-либо бездну. И тогда по Божьей воле возрастет у него вечная слава и будет ему бесценная награда. Да будет внушено и вместе с тем с преклонением колен потребовано у его величества то, что он должен внимательно разобраться в том, кто печется о телесном обогащении, а кто ищет обогащения духовного и стремится к телесной непорочности. Пусть лучше прислушается к нам, советующим спасительное, чем к другим, призывающим лишь к одному, особенно когда мы требуем не наше, а то, что от Иисуса Христа, и молим бренными мольбами вечного и великого Повелителя о благополучии и процветании всей Его империи. … Итак, мы кратко изложили это из-за порочности некоторых, чтобы не говорили о нас, что мы желаем закрыть врата слуха нашего милосердия, хотя всякому здравомыслящему известно, не скрыто это и от Гунтария и Захарии, что нас толкают к недозволенному и понуждают совершить запретное и причинить ущерб Церкви. Ибо в отношении их вынесено законное судебное решение Апостольским Престолом, за которым высшая судебная власть и полномочия, дело их рассмотрено тем, решения которого обжаловать не позволено никому». С полным текстом речи можно ознакомиться по изданию (XVII), кол. 135-136.
29. Санктимониалками (лат. Sanctimoniales) называются женщины и девушки, ведущие непорочную жизнь, дав монашеский обет, но часто и без такового. См. (X): Sanctimoniales.
30. Гунтарий в вышеупомянутой речи ((XVII), кол. 135-136) характеризуется такими словами: «В остальном посудите, просим вас, насколько исправились те, которые не только не показали своего исправления, но и один из них, как рассказывают многие и передают письменно, узурпировал запретное для него священническое служение».
31. … не отличался от доброго мирянина. – В подлиннике: … a fideli laico discrepanti … Место, не совсем понятное. Вероятно, стоит читать: … a fideli laico non discrepanti …Исходя из такого чтения и сделан перевод.
32. Ротад получил у Людовика право свободного прохода и в июне 864 года один прибыл в Рим. См. (I), стр. 87, прим. (a).
33. … королю булгар, именем Кагану… — Перевод следует варианту текста: … Bulgarorum regi, Cagano nomine, …
34. Собор или совет начал заседать в седьмой день до Календ Июля (25 июня). См. (XV), кол. 174.
35. Гинкмар Ремский так говорит на соборе о раскаянии Пипина (см. (XV), кол. 821): «Поэтому, как я считаю, не предрекая решения собора о Пипине, но полагаясь на милость Бога, Который через Своего апостола говорит, чтобы милость превозносилась над судом (Иак. 2: 13), и на любовь наших собратьев, а также на авторитет святых канонов и Римских понтификов, надо призвать Пипина, чтобы он, тайно исповедавшись, чистосердечно раскаялся во всех своих грехах, которые совершил с ранней юности, ибо, вероятно, совершил такое, о чем непотребно говорить принародно. Пусть перед лицом Церкви, находясь среди принародно кающихся, со слезами признается и в том, что оставил монашеское житие, и нарушил обет, и связался с погаными и из-за этой его связи были совершены многие злодеяния, пусть смиренно раскается, попросит о примирении с Церковью, принародно примирится наложением рук епископской власти и, примирившись, примет тонзуру клирика и вновь обретет обличие монаха. И пусть пообещает, что впредь будет соблюдать то, о чем просил и что должно соблюдать, и с тем вновь обретет церковное общение у святого алтаря. Пусть к примирившемуся будет благожелательное отношение и пусть он будет с состраданием содержаться под нестрогой охраной в таком месте монахами и добрыми канониками, которые будут его своим примером побуждать и обучать впредь вести добродетельную жизнь и скорбеть о прошлых грехах и предусмотрительностью которых, а также обустройством места содержания он будет так охраняться, что не сможет вернуться на прежнюю блевотину, если даже пожелает по внушению дьявола, и через него не сможет вновь возникнуть смута в Святой Церкви и христианстве. Прими, брат и сын, этот свиток и тот, о недозволенной связи, представь их господину королю и зачитай перед ним. И в отношении этого свитка поступай так, как он решит и скажет, а в отношении того, о недозволенной связи, по его совету и при его содействии следуй святым установлениям, вверенным тебе. Не стоит пренебрегать осторожностью в отношении Пипина и надо проявить должную заботу о том, чтобы к нему были приставлены надежные и верные охранники. Не стоит и забывать о том, что случилось с ним в монастыре святого Медарда и что произошло с Карломаном в Корбее, ибо то, что произошло, может повториться».
36. Представляется, что он же и Акфрид (Acfridus), которому, когда тот уже владел монастырем святого Илария Пиктавийского, Карл Лысый пожаловал в 867 году Битуригское графство. См. (I), стр. 88, прим. (a).
37. …сына короля, носившего отцовское имя … — То есть Карла III.
38. …Игнатия, низложенного в прошедшем году … — Игнатий был низложен в 861 году на псевдособоре в Константинополе. Фотий, рукоположенный в епископы 25 декабря 857 года, был уже поставлен на место Игнатия в 857 году. См. (I), стр. 86, прим. (с).
39. Марка Готии, которой целиком владел Гунфрид, была разделена на две части. Ибо Карл отделил Септиманию с Нарбонской провинцией от Испанской марки. См. (I), стр. 89, прим. (с).
40. Антоний Пагий (фр.Antoine Pagi) замечает (см. (XVIII), A. C. 865, num. VIII.), что этот навет опровергается не только письмом, направленным папой Николаем к Карлу, но и автором «Фульдских анналов», который сообщает, что легат Николая Арсений был с почетом принят королями Людовиком и Карлом и одарен богатыми подарками. Это доказывает, что и посольство Николая выразило почтение королям, и письма были выдержаны в почтительных тонах.
41. Александр Наталь (лат. Natalis Alexander, фр. Noël Alexandre) пишет: «Резве не канонически был восстановлен тот, кого восстановил по апелляции верховный среди не только всех христиан, но и среди всех самих епископов судья, рассмотрев дело, выслушав его противников, когда за ним не было никаких проступков и когда он сам был готов дать объяснение всем своим действиям? Понтифику Николаю стоит доверять в большей мере, чем автору Бертинских анналов, который враждебно относился к Ротаду». См. (XXXI), стр. 392.
42. См. (XXII), кол. 653, VII канон Сардикийского собора.
43. Папа Николай пишет епископам королевства Людовика: «Когда король Лотарь принял в присутствии нашего посланника свою законную супругу, а именно упомянутую Теутбергу, он приказал двенадцати, как вам известно, своим знатным графам дать клятву от своего имени, что впредь будет так содержать Теутбергу и обходиться с ней, как надлежит королю содержать свою законную супругу-королеву и обходиться с ней». См. (VIII), кол. 453, Epistola LVIII.
44. См. (XXII), кол. 338, 72 канон Никейского собора.
45. Госпиций – домовладение, населяемое постояльцами на условии выплаты ими годовой подати. Налог, стало быть, был наложен на а) аллоды, б) имущество купцов, в) клир, д) франков, как незнатных, так и знатных. См. (IV), стр. 471, прим. 84.
46. Император Людовик в 851 году разделил княжество Беневент на две доли, поставив во главе Беневента Адельхиза, а во главе Салерно и Капуи – Сиконульфа, и тем самым установил мир между этими двумя князьями, враждовавшими за обладание властью. Когда беневентанцы попросили о помощи, в этом (866) году Людовик вошел в Италию с крепким войском. В Хронике монастыря святого Винсента, что в Вольтурне (ит. Abbazia di San Vincenzo al Volturno), говорится (см. (XXXVIII), стр. 403.), что герцог сарацин Савдан, до того как цезарь Людовик отправился в Беневент, полностью разорил монастырь святого Винсента и взял за здания, которые не стал сжигать, три тысячи золотых и столько же c викария блаженного Бенедикта Бертария (ит. Bertario di Montecassino), аббата монастыря Кассина, который тогда случайно оказался в монастыре святого Винсента. См. (I), стр. 92, прим. (c).
47. … против некоторых замышлявших мятеж своих людей в марке напротив венедов – В подлиннике: contra quosdam suorum in marca adversus Winidos rebellionem molientes. Смысл фразы не совсем понятен.
48. Папа Николай назначил созыв собора в Свессионе на 18 августа, что видно из его письма к Гинкмару. См. (VIII), кол. 809.
49. О рукоположенных Мелетием см. (XXII), кол. 250.
50. О донатистах см. в (XXII), в колонке 1651 XXXIV канон.
51. Послание собора папе Николаю см. в (VIII), в колонке 833.
52. Cм. (XXII), Innocentii I Epistola XXII ad Episcopos Macedoniae. Cap. V.
53. См. Деян. 16:3.
54. См.Деян. 15.
55. …своего доместика и тайного советника … — В подлиннике: suum a secretis domesticum.
56. Вульфад, рукоположенный Эббоном, архиепископом Ремским, был низложен на Втором Свессионском соборе в 853 году. Папа Николай по просьбе Карла Лысого, стремившегося к восстановлению Вульфада, приказал его восстановить и из-за этого назначил в Свессионе собор. Восстановлению Вульфада всячески препятствовал Гинкмар, представив собору четыре послания (см. (VIII), кол. 816). Епископы семи провинций, собравшиеся на собор в Свессионе, написали папе Николаю, что Гинкмар не решился своей властью и властью епископов провинций восстановить Вульфада и людей, низложенных вместе с ним на соборе епископов пяти провинций. Выразив согласие с мнением папы об их восстановлении, они единодушно посчитали оставить окончательное решение этого вопроса понтифику, кем он был инициирован. Когда в следующем году папа Николай скончался, Вульфад был восстановлен на соборе в Трикассине и его восстановление было утверждено папой Адрианом. См. (I), стр. 94, прим. (a).
57. Псал. 108:18. Цитируется не дословно.
58. Мабиллоний пишет: «Таков был конец великого полководца Роберта, которого называли вторым Маккавеем своего времени и которому потомки из-за его воинского мужества дали прозвище «Отважный». Но его слава много выше еще и тем, что от его крови происходит славный род Капетингов. Он оставил двух сыновей: Одона и Роберта, — которые оба друг за другом занимали трон королевства Франции. От Роберта Младшего был рожден Гугон Великий, отец Гугона, прозванного Капетом, основателя королевской династии, которая славно и счастливо правит». Мабиллоний относит его смерть, следуя авторам Фульдских и Мецских анналов, к следующему, 867-му, году. См. (XIII), lib. XXXVI, num. LIV.
59. Ср. Матф. 16:26.
60. Антоний Пагий (Antoine Pagi) убедительно доказывает (см. (XVIII), A. C. 866, num. I.), что крещение царя булгар Богора (лат. Bogor) и восстание против него булгар произошло в 861 году, а ошибка автора Бертинских анналов произошла из-за того, что он знал, что в 866 году царь булгар отправил посольство в Рим, но оно было направлено им в Рим через пять лет после крещения, чтобы испросить Римского понтифика, что необходимо далее предпринять и что надо делать с тем оставшимся народом булгар, который еще оставался без крещения, чтобы приняли таинство христианской веры, как передает Бароний, основываясь на свидетельствах Анастасия, который тогда был в Риме. См. (I), стр. 95, прим. (b).
61. …заботу же о воинских делах … — В подлиннике: militiae curam.
62. То, что Людовик, сын Карла, который позднее был назван Заикой, наследовал в 866 году власть в королевстве Аквитании своему брату Карлу, подтверждает грамота Беллилокского монастыря (фр. Abbatiale Saint-Pierre de Beaulieu-sur-Dordogne), которой граф Годофред жалует свою собственность Беллилокскому монастырю. Это пожалование было совершено в месяце октябре, в 27 год правления короля Карла, в первый год правления его сына Людовика, короля Аквитании. Грамоту см. в (XXXVIII), на стр. 10.
63. Документы собора см. в (VIII), в кол. 868.
64. Полный текст письма см. (XVIII), A. C. 867, num. XLIII et sqq.
65. … чтобы непременно приложила усилия … — В подлиннике: … incitare non negligant … При переводе выбран вариант текста из (I): incitare non negligat.
66. Это письмо не издано. Письмо Адриана к королю Германии Людовику по этому же вопросу см. в (VIII), в колонке 908.
67. см. (I), стр. 441, Epistola IV.
68. См. (I), стр. 443, Epistola VI.
69. Это письмо датировано восьмым днем до Ид марта (8 марта) первого индикта. Текст см. в (VIII), в кол. 905.
70. Текст письма см. в (VIII), в кол. 901. Имеется и письмо (см. (VIII), кол. 106.) Адриана к самому Актарду, в котором он дарит ему в утешение паллий.
71. Гинкмар Ремский так пишет об Актарде: «Актард, Намнетский епископ, был сначала изгнан из своего города герцогом бретонцев Номеногием. Когда этот герцог бретонцев был изгнан господином королем Карлом, того, кого этот узурпатор распорядился рукоположить на кафедре Намнета, Карл по совету епископов приказал выслать в монастырь святого Мартина и восстановить Актарда на епископской кафедре. В последующем, когда Актард был изгнан из своего города узурпатором Саломоном, с согласия собора епископов ему некоторое время было позволено оставаться в вакантной епархии Теруана. Наконец, по просьбе клира и народа провинции Туронов и по побуждению епископов он прибыл в их провинцию и был рукоположен понтификом Апостольского Престола в вакантной митрополии. Актард не должен был менять свою кафедру, если бы он мог оставаться на месте либо если бы был кто-то иной, кто мог бы быть законно рукоположен в епархии Туронов при подобных или более неотложных обстоятельствах. … Актард, однако, добился того, что одновременно находился на двух кафедрах: Туронов и Намнета, — действуя, как представляется, вопреки канонам Халкидонского собора». См. (IX), стр. 749, Epistola XLV cap. XII.
72. ... в уготованное для него место. — В подлиннике: … in locum suum. То есть в ад.
73. … первого индикта … — в 853 году.
74. Епископ Бриксийский (лат. Brixiensis, ит. Diocèse de Brescia). См. (IV), стр. 476, прим. 9.
75. Вероятно, епископ Регийский (Regiensis, ит. diocesi di Reggio Emilia-Guastalla). См. (IV), стр. 476, прим.10.
76. Документы собора см. в (XXXII), в кол. 1009.
77. Здесь годы правления Лотаря и Людовика складываются. Ибо если к 37 году правления Лотаря прибавить 5 год правления Людовика, получится 42. В предисловии же к решениям собора говорится: «В 5 и 37 годы правления императоров Лотаря и Людовика, месяца декабря пятого дня, второго индикта».
78. Будучи совращенным дьяволом и пойманным в тенета мрака ошибок … — При переводе выбран вариант текста (VI).
79. … повторенное … — В подлиннике: retactam. При переводе использован вариант текста (VI): refactam.
80. Папа Стефан так пишет об инфамированных лицах: «Инфамированными мы называем тех лиц, которые подвергнуты инфамии за какую-либо вину, то есть всех, которые не признают норму христианского закона и пренебрегают церковными установлениями; аналогичным образом – воров, святотатцев, всех, запутавшихся в смертных грехах; также осквернителей могил и умышленно попирающих установления апостолов, установления их преемников и установления прочих отцов; также всех, сопротивляющихся отцам, которые всюду подвергаются инфамии; также творящих инцест, убийц, нарушителей клятв, грабителей, колдунов, отравителей, прелюбодеев, дезертиров с войн и тех, которые домогаются обладания не положенных им мест либо незаконно присваивают церковное достояние; также тех, которые бездоказательно клевещут на братьев и обвиняют их, и тех, которые разжигают гнев на безвинных в душах государей; также всех, подвергнутых анафеме либо отлученных за грехи от Церкви, и всех, которые по церковным либо светским законам объявлены инфамированными». См. (VII), кол. 749.
81. Сохранились многие тетради, представленные Гинкмаром Ремским Карлу в Пистах (совр. Питр), из которых видно, что он заботился о сохранении привилегий Церкви и о защите независимости епископского сана. С ними можно познакомиться в (VIII), в кол. 1735. Гинкмар Лаудунский по совету Гинкмара Ремского, своего дяди, в присутствии предстоятелей других провинций, собравшихся вместе с королем на собор в Пистах (совр. Питр), изложил просьбу, точнее говоря, попросил их рассмотреть свое дело. Сохранился документ, опубликованный в 1760 колонке и далее вышеназванного десятого тома, представленный епископам, с извинениями (см. кол. 1762), обращенными к королю, слова которых таковы: «Господин! Я задел Вас, к чему у меня не было намерения, и возбудил ваше неудовольствие не из-за своей неверности и не по тому умыслу, насколько я могу понять, чтобы оскорбить вас, но из-за моей, вероятно, неосторожности. И насколько я вас считал благосклонным, настолько в последующем почувствовал, что вы недовольны. Из-за этого молю о прощении, чтобы ваша душа явила милость ко мне и я вновь почувствовал, что вы благосклонны ко мне». Гинкмар Ремский в конце концов добился от короля, чтобы до того, как все тяжбы будут решены на законном суде, Гинкмару Лаудунскому было возвращено все, что отняли у него, но неразумный Лаудунский епископ недолго оставался в милости у короля. См. (I), стр. 101, прим. (b).
82. Гинкмар Лаудунский не только жаловался папе на короля, но и пытался вернуть у графа Нортманна имущество, которое добровольно уступил, а когда тот отказался вернуть его ему, обвинил его перед папой как захватчика церковного имущества. С не меньшей дерзостью повел себя и по отношению к Амальберту. Когда король приказал Гинкмару вернуть отнятый у того бенефиций, он изгнал его из владений вооруженной силой и отлучил от Церкви. См. в (VIII) кол. 1539 и Opusculum LV Capitulorum Гинкмара Ремского в (IX) на стр. 377. См. также (I), стр. 102, прим. (a).
83. На этом соборе был утвержден указ о пожалованиях монастырю в Шару (Abbaye Saint-Sauveur de Charroux). Текст этого постановления приводит Филипп Лаббе в восьмом томе Sacrosancta Concilia, в 1527 колонке и далее, слова которого таковы: «Когда по требованию канонов с согласия и по призыву светлейшего правоверного короля Карла в лето от Воплощения Господня 862-е, второго индикта, в 29 год правления вышеназванного государя, мы, епископы, имена которых перечислены ниже, собрались милостью Божьей в Ремском диоцезе, во дворце Веримбрее (совр. Вербери), и когда вышеназванный король в канун Календ мая воссел среди нас на святом соборе, достопочтенный аббат монастыря Карроффа (Abbaye Saint-Sauveur de Charroux) представил нам указ, которым король по просьбе и мольбой аббатов Гумбальда и Валафреда пожаловал вышеназванному монастырю три монастыря целиком. … Все это, зачитанное на соборе, подтверждено и скреплено собственноручными подписями епископов». См. (I), стр. 102, прим. (b).
84. До этого собора Гинкмар, Лаудунский епископ, отлучил короля и многих людей из других диоцезов, с которыми его с трудом примирил Ремский архихиепископ, чтобы за эти последние беззакония не пришлось отвечать на суде собора. Гинкмар Младший защищался на соборе, когда же понял, что исход будет не в его пользу, стал апеллировать к Апостольскому Престолу. Но тогда он не смог получить от короля и епископов дозволение отправиться в Рим, куда вызывался папой Адрианом. Некоторое время спустя после собора в Веримбрее Гинкмар Лаудунский какое-то время удерживался, словно в тюрьме, в Сильваке (совр. Серве), который расположен в Лаудунском диоцезе. И письменно, и устно утверждал, что виновником задержания явился его дядя Гинкмар Ремский, который, однако, засвидетельствовал в изданном 35 письме (см. (IX), стр. 597, Epistola XXXV Ad Hincmarum Laudunensem, см. также (I), стр. 534, Epistola XII.), что это было не по его воле и без его согласия. Самого его очистил от этой клеветы Карл на соборе в Дузиаке (см. (VIII), кол. 1640 и далее, Concilium Duziacense I, Pars IV, Caput VI).
85. … гестальд … — В подлиннике haistaldum. Haistaldus (hestaldus) — свободный поселенец, который свое наследуемое владение держит не как бенефиций или феод, а как аллод. Подробнее см. (X): haistaldi.
86. О войне императора Людовика с сарацинами см. (I), стр. 442, Epistola V Hadriani II Papae ad Ludovicum Germaniae Regem.
87. В этой же церкви в 1230 году император Фридрих II примирился с папой Григорием IX. См. (IV), стр. 481, прим. 20.
88. Лейбниц пишет: «Лена, плащ из грубой шерсти, была видом военного одеяния. Очевидно, что понтифик дал государю это (лену, пальмовую ветвь и ферулу), чтобы внушить ему мысли о воинском долге, победе и власти и чтобы понял, что христианского короля призывают повернуться от наслаждений к трудам». См. (XI), стр. 679.
89. … они утвердят как представители других епископов … — В подлиннике: in personis aliorum confirmarent. Перевод следует переводу Бертинских анналов на английский язык, выполненный Janet L. Nelson. См. (V).
90. При переводе этого предложения выбран вариант текста из (XXXV).
91. Константинов индикт, начавшийся 24 сентября 868 года. См. (I), стр. 104, прим. (с).
92. Речь Адвентия разбита на главы, опущенные в тексте анналов. Ср. текст речи в (XII) на стр. 98.
93. Адвентий упоминает о распрях Людовика Благочестивого со своими сыновьями.
94. … Кто прибежище нам во времена скорби … — В подлиннике: … qui est adjutor in opportunitatibus, in tribulatione …. Ср. Пс. 9:10: et factus est Dominus refugium pauperi adiutor in oportunitatibus in tribulatione (И будет Господь прибежищем угнетенному, прибежищем во времена скорби).
95. … за Кем совет и у Кого царство … — В подлиннике: et cujus est consilium ac regnum. Ср. Пс. 21:29: Dei est regnum (Господне есть царство) и Притч. 8:14: meum est consilium (у меня совет).
96. Дан. 4:14.
97. … в Чьей руке сердца царей … — В подлиннике: in cujus manu corda sunt regum. Ср. Притч. 21:1: cor regis in manu Domini (сердце царя — в руке Господа).
98. … Кто дает согласие живущим в доме, разрушая стоящую посреди преграду и делая из обоих одно … — В подлиннике: facit unanimes habitare in domo solvens medium parietem, et faciens utraque unum. Ср. Еф. 2:14: qui fecit utraque unum et medium parietem maceriae solvens (соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду).
99. Пс. 144:19.
100. … верному и единодушному народу … — Перевод сделан, исходя из варианта текста: fideli et unanimi huic populo.
101. Когда придешь на жатву ближнего твоего, собрав колосья руками, разотри их, чтобы вкусить, но серпа не заноси и серпом не пожинай. — В подлиннике: Si transieris per messem amici tui, colligens spicas manu confricabis ad manducandum: falcem autem non mittas vel falce autem non metas. Ср. Втор. 23:25: «Когда придешь на жатву ближнего твоего, срывай колосья руками твоими, но серпа не заноси на жатву ближнего твоего (Si intraveris in segetem amici tui franges spicas et manu conteres falce autem non metes)».
102. Матф. 9:37,38.
103. Гинкмар упоминает хризму, хранившуюся в Святой Стекляннице.
104. Следовательно, договор о браке между дочерью Людовика и сыном императора Василия уже был заключен в предыдущем году. Людовик стремился к этому браку, чтобы улучшить отношения с императорами Константинополя, которые не признавали его императорского титула. См. (I), стр. 106, прим. (a).
105. Этот Ротланд в 864 году безуспешно просил у папы Николая назначить его викарием. Ибо папа Николай, хотя в письмах, направленных к Ротланду и приведенных у Филиппа Лаббе в 8 томе, «Sacrosancta Concilia ad Regiam Editionem Exacta», в 492 колонке, признает, что Римские понтифики, его предшественники, давали Арелатским епископам полномочия викариев, но ему он отказал в этом, только пообещав протекцию от Римского Престола, если только будет, как и обещал в письмах, повиноваться декретам папы. См. (I), стр. 107, прим. (a).
106. … голов скота … — В подлиннике: mancipiis. Что означает слово mancipium в этом предложении, точно сказать затруднительно. В античной латыни слово mancipium означало раба, лошадь или быка. В погодной записи за 866 год этим словом, несомненно, обозначены рабы: mancipia … aufugerant.
107. В Мецских анналах он назван королем.
108. Codex Regius 8394 добавляет: «В это время норманны, совершив во второй раз набег, пришли в Паризии (совр. Париж) и разорили монастырь блаженного Германа. И пустив огонь по кельям братьев, ушли обратно с добычей, награбленной отовсюду».
109. Cм. (VIII), кол. 920, Epistola XXI., кол. 919, Epistola XX.
110. Этот собор прошел в Аттиниаке (совр. Аттиньи), где Гинкмар Ремский предъявил Гинкмару Лаудунскому письмо из 55 глав, в котором ясно и полно изобличил его доводы, которые тот послал к нему через Ротомагского архиепископа Гуанилона. На этом соборе король обвинил Гинкмара Лаудунского в мятеже, Гинкмар Ремский — в упрямстве, граф Нортманн — в насилии, клирики Лаудуна — в незаконном отлучении. Oбъявив королю и своему архиепископу о своей верности, Лаудунский епископ в некоторой степени унял поднявшуюся против себя бурю негодования. Но, бежав до окончания собора, прислал письмо, где просил дозволения отправиться в Рим. О том, что тот предпринял дальше, рассказывает Гинкмар Ремский в своем письме (см. (IX), стр. 597, Epistola XXXV Ad Hincmarum Laudunensem, см. также (I), стр. 534, Epistola XII.). После окончания собора в Аттиниаке (совр. Аттиньи) Гинкмар Лаудунский пользовался благорасположением папы Адриана, который заступался за него в письмах к Карлу Лысому и Гинкмару Ремскому. См. (I), стр. 108, прим. (a).
111. В подлиннике: V. Kalend. Augusti. Здесь, несомненно, ошибка переписчика и стоит читать V. Idus Augusti, ибо после текста Мерсенского договора читаем: «На следующий день, то есть в четвертый день до Ид этого же (августа) месяца…». См. также. (I), стр. 109, прим. (a).
112. Дистрикт — территория феода, где сеньор может судить (distringere) своих вассалов и держателей, то есть где у него есть возможность осуществлять судебную власть. См. (X): Districtus, Territorium feudi, seu tractus, in quo Dominus vassallos et tenentes suos distringere potest : justitiæ exercendæ in eo tractu facultas.
113. Герцогство Юлихское (лат. ducatus Juliacensis, нем. Jülich), паг Колонии Агриппины (лат. pagus Coloniensis, район совр. Кельна), паг Тольбиака (лат. pagus Tulbiacensis, район совр. Цюльпиха), Боннгау (лат. pagus Bonnensis или Bonngau) и Эйфельгау (лат. Eifelgau). См. (IV), стр. 488, прим. 78.
114. Нордгау (нем. Nordgau) и Сундгау (нем. Sundgau). См. (IV), стр. 489, прим. 97.
115. … прямым путем … В подлиннике: recta via. Место, не совсем понятное. Валезий (см. (III), стр. 77.) пишет, что река Урта протекает через Бедский паг. Его пониманию текста следует представленный перевод. Тогда выражение recta via стоит в аблативе. Мирей (см. (LVI), стр. 87.) полагает, что «recta via» — это римская военная дорога Heerstrasse или Heidenstrasse, проходившая по Бедскому пагу.
116. Перц поясняет: «Гентское (Gandensis), вероятно, графство Турне (Tornacensis) и два других, мне неизвестных, среди которых, вероятно, Mansuariensis». См. (IV), стр. 489, прим. 39.
117. Перц пишет: «То есть Хаспингау (Haspingow), графство Намюр (Lossensis) и два неизвестных других, среди которых, вероятно, графство Тонгрское (Tungrensis)». См. (IV), стр. 489, прим. 43.
118. Виварий (Vivariaе) упоминается в тексте два раза. Буке пишет, что в первом случае имеется в виду город, а во втором — соответствующий городу паг. См. (I), стр. 111, прим. (b).
119. См. (I), стр. 448-450, Epistolae X, XI.
120. 1Кор. 5:11: Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть.
121. Их отлучил архиепископ Гинкмар Ремский и постановление об отлучении послал для утверждения архиепископам других провинций и своему племяннику, Лаудунскому епископу Гинкмару. Гинкмар, трижды и четырежды призванный подписать документ, то ли из ненависти к королю и архиепископу, то ли из-за того, что сам был соучастником, то ли из-за того, что хотел угодить папе Адриану, отказался это сделать. Ибо Карломан по примеру Гинкмара Лаудунского, а может быть, и по его совету, направил в Рим посланников и, апеллируя к понтифику, пытался избежать отлучения. Адриан внял его жалобе и, будучи введенным в заблуждение посланниками нечестивца и враждебно относясь к Карлу, занявшему королевство Австразии, ревностно взял под защиту Карломана и резко упрекал отца в письме из-за его стремления наказать сына. Написал и письма к епископам, запрещая отлучать Карломана. В это же время направил письма к знати, чтобы не поднимали по призыву отца оружие против сына. См. (I), стр. 112, прим. (c); стр. 452 — 454, Epistolae XIV — XVI.
122. Документы собора в Дузиаке опубликованы Филиппом Лаббе в восьмом томе «Sacrosancta Concilia ad Regiam Editionem Exacta, в 1547 колонке и далее. На этом соборе Карл предстал как обвинитель Гинкмара Лаудунского и представил отцам прокламацию, которая опубликована среди документов собора в 1 части. Также на этом соборе Гинкмар Ремский представил тетрадь, содержащую много глав с жалобами, с которым можно познакомиться во 2 части документов собора. Приняв прокламацию короля Карла против Гинкмара Лаудунского, епископы дали ответ на каждую главу. Эти ответы составляют третью часть документов собора. В четвертой части Гинкмар Лаудунский, который отказывался давать ответ, выдвигал встречные обвинения против Гинкмара Ремского и апеллировал к Римскому понтифику, был судебным решением епископов посчитан достойным низложения. Папа Адриан, получив письмо с собора, содержащее изложение всей тяжбы, отказался подтвердить вынесенное в отношении Гинкмара решение и приказал направить его в Рим с выбранным обвинителем, чтобы вновь провести судебное разбирательство. Кроме того, написал к Карлу весьма резкое письмо, но когда выяснил, что этим письмом ему была нанесена обида, написал другое, выдержанное в более мягких и почтительных тонах. Карл, сделав вид, что не получал последующего письма, ответил на первое, написав его в большом волнении. См. (I), стр. 455 — 458, Epistolae XVIII — XIX.
123. Регинон Прюмский (см. (XXVIII), стр. 102) и автор Мецских анналов (см. (I), стр. 198) сообщают, что Адельхиз пошел на это, подстрекаемый греками, но расходятся в описании деталей событий. Константин Багрянородный в книге Истории (см. (I), стр. 209) подстрекателем этой измены называет султана, короля сарацин. См. (I), стр. 114, прим. (a).
124. … в монастырь (святого Ламберта) …. — В подлиннике: ad Monasterium. Речь, вероятно, идет о монастыре святого Ламберта Леодийского (Cathédrale Notre-Dame-et-Saint-Lambert de Liège). См. (XIII), стр. 174, lib. 37, num. 32.
125. … обманным путем вынудил их принести клятву … — В подлиннике: dolose illis minari (jurare) fecit. Сделать уверенный перевод затрудняюсь.
126. См. (VIII), кол. 961.
127. По причине получения части королевства Лотаря, уступленной королем Германии Людовиком.
128. Карл, получив власть над частью королевства Лотаря и боясь ее потерять, на совете потребовал, чтобы епископы и светские люди, находившиеся в этой части королевства, принесли ему присягу верности. См. (I), стр. 683, Capitularium XLIV. Apud Gundulfi-Villam.
129. Документы собора в Сильванекте утрачены. Однако их фрагменты опубликованы в (XIX), в кол. 258.
130. См. (XXXIII), кол. 1384, Leonis I papae Epistola LXXXIV. Cap. II.
131. … древний и хитрый враг … — То есть дьявол.
132. В «Краткой хронике монастыря Эхтернаха» это неправильно отнесено к 871 году: «В лето от Воплощения Господня 871, четвертого индикта, король Карл, брат императора Лотаря, сын Людовика Благочестивого, ослепил пойманного сына Карломана, который как отступник отказался от служения диакона и, собрав у себя толпу грабителей и разбойников, тревожил королевство отца и разорял Божьи церкви. Для поддержки в жизни ему его дядей, королем Людовиком, была предоставлена киновия в Эхтернахе. Мы нашли также грамоту, которая была составлена в восьмое лето после смерти короля Лотаря, которое есть 877-е от Воплощения Господня, десятого индикта, в которой говорится, что Карломан носил звание аббата. Когда он скончался через семь лет после ослепления, ему наследовал Адалард Младший». См. (XXXIV), кол. 506.
133. … в немалой степени … В подлиннике: non magnopere. Перевод сделан, исходя из возможного чтения magnopere.
134. См. Исход 10:14.
135. Этот совет или собор был проведен против недозволенных родственных браков и против захватчиков церковного имущества, как свидетельствует послание с него к епископам Аквитании, которое начинается такими словами: «Святой собор многих провинций, созванный по воле Божьей повелением славного господина, короля Карла, в Дузиаке (совр. Дузи), недалеко от города Мозомага (совр. Музон (Арденны)) епархии Ремов, во имя Божье в лето от Воплощения Господня 874, седьмого индикта, в Иды июня, с пожеланиями всяческого благополучия в Господе нашим возлюбленным братьям, почтенным соепископам, управляющим святыми Божьими епархиями в провинциях Аквитании». Полный текст послания можно прочитать в (XIX), в кол. 258.
136. … укрывшись, чтобы суметь избежать пленения, в некоем небольшом монастыре … — Вероятно, в монастыре святого Максенция, который сам основал (лат. Plebelanum S. Maxentii seu Monasterium Salomonis, находился в совр. Maxent). См. (I), стр. 118, прим. (c).
137. У Продолжателя Аймоина: «…и через монастырь святого Маврикия, ускорил путь, чтобы успеть отпраздновать Пасху Господню в монастыре святого Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени). Королева Рихильда, находившаяся в Сильваке (совр. Серве), узнав об этом, без промедления отправилась в канун Нон марта (6 марта) ему навстречу. И пройдя как можно быстрее через Ремы (совр. Реймс), Каталаун (совр. Шалон-ан-Шампань) и Лингоны (совр. Лангр), прибыла в канун Ид марта (14 марта) в место за Везонционом (совр. Безансон), которое называется Варнария-Фонтана (совр. Верньерфонтен). Император, пройдя вместе с ней через города Везонцион (совр. Безансон), Лингоны (совр. Лангр), Каталаун (совр. Шалон-ан-Шампань) и Ремы, а также через дворец Компендий (совр. Компьень), прибыл в монастырь святого Дионисия (аббатство Сен-Дени), где отпраздновал Пасху Господню. См. (XXXV), лист. 122.
138. Cм. (I), стр. 459, Epistola II ad Episcopos Galliae et Germaniae.
139. См. (XIX), кол. 285 и далее.
140. Этот капитулярий см. в (I) на стр. 691.
141. … Горе тебе, кто ограбил, ибо и сам будешь ограблен … — В подлиннике: Vae qui praedaris nam et ipse praedaberis. Ср. Ис. 33:1: Vae qui praedaris! nonne et ipse prædaberis?
142. … как добычу свои души … — В подлиннике: animas suas haberent pro spolio. Ср. Ier. 21:9 et erit ei anima sua quasi spolium (и душа его будет ему вместо добычи).
143. В Компендии Карл основал во славу Богородицы Приснодевы Марии монастырь (совр. Abbaye Saint-Corneille), который назвал Королевским. См. (X), Oratorium2.
144. Этот совет проходил в Каризиаке 14 июня 877 года, как записано в капитулярии. Капитулярий см. в (XV) на стр. 259 Titulus LIII.
145. Это должно быть отнесено к конвенту, проходившему в Компьене 7 мая, который автор объединил с советом в Каризиаке. Налог был наложен на светских и духовных лиц из-за предводителя норманнов Роллона, который в прошедшем году остановился в Ротомаге. Документы конвента см. в (XV), в кол. 257 Titulus LII. Exactio Nortmannis constituta.
146. С документами можно ознакомиться в (XV), в кол. 251 Titulus LI. Acta synodi Romanae de confirmatione electionis Karoli Imperatoris, missa per Adalgarium, Episcopum Augustodunensem.
147. При дворе императора есть четыре скриния (канцелярии): Первый, который называется скринием по ходатайствам, Второй — скриний архива, Третий — по принятию организационных решений, Четвертый — по переписке. См. (X), Scrinium: Quatuor Scrinia sunt, primum quod dicitur Libellorum : secundum Memoriæ: tertium Dispositionum: quartum Epistolarum.
148. У Продолжателя Аймоина: … не в силах нести его из-за трупного запаха, похоронили в базилике блаженного мученика Евсевия в городе Верчелли (совр. Duomo di Vercelli), где он покоился семь лет. В последующем же по видению его тело было перенесено во Францию и с почетом похоронено в базилике блаженного мученика Дионисия (совр. аббатство Сен-Дени) под Паризиями (совр. Париж). См. (XXXV), лист 125.
149. Эти два герцога, узнав о смерти императора Карла, подняли мятеж против папы Иоанна, который отлучил их от причастия, и заточили его самого в тюрьму. Бежав оттуда при помощи своих людей, папа решил направиться к королю Людовику, отцу которого даровал императорскую корону. См. (XX), стр. 28, прим. (e).
150. Из письма папы Иоанна следует, что Людовик прибыл в Трикассин уже 18 августа: «В лето от Воплощения Господа нашего Иисуса Христа восемьсот семьдесят восьмое, в пятнадцатый день до Календ сентября (18 августа), одиннадцатого индикта, в присутствии господина Людовика, светлейшего короля, восседающего на настоящем соборе, среди прочих важных вопросов проводящего в городе Трикассине синодальный собор о статусе Церкви Божьей … » С текстом письма можно ознакомиться в (XXI) на стр. 167.
151. Сам папа Иоанн в Привилегии, которой подтверждает права владения монастыря Турню (Abbaye Saint-Philibert de Tournus), пишет следующим образом: «В лето от Воплощения Господня восемьсот семьдесят восьмое, одиннадцатого индикта, в правление благочестивейшего и славнейшего короля Людовика, сына светлейшего августа Карла, помощью Господа нашего и во славу Бога и Господа нашего Иисуса Христа я, епископ Иоанн, раб рабов Божьих, а также вышеупомянутый сын наш, славный король Людовик, назначили в городе Трикассине (совр. Труа) конвент достопочтенных архиепископов и пресулов всего королевства, где присутствовал вышеупомянутый благочестивейший король. Там вышеназванный славный император молил нас с сыновьями и братьями нашими – епископами, чтобы мы Привилегией нашей власти подтвердили владения монастыря Турню, который основан в графстве Кабиллона на реке Сагоне (совр. Сона), со всем, что относится к этому месту». С полным текстом Привилегии можно ознакомиться в (XIX) на стр. 277. С документами собора можно ознакомиться в (XIX), в кол. 306 и далее.
152. Исх. 12:30.
153. … отданные сатане спаслись духом в день Господа нашего Иисуса Христа … — В подлиннике: traditi Sathanae, spiritu salvi fiant in die domini nostri Iesu Christi. Ср. 1Кор. 5:5: tradere hujusmodi Satanæ in interitum carnis, ut spiritus salvus sit in die Domini nostri Jesu Christi (предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа).
154. 1Кор. 6:9-10.
155. 1Кор. 5:11: Но я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть.
156. 1Иоан. 5:16.
157. И если … — При переводе выбран вариант текста из (VI).
158. См. (XXXVI), кол. 841, Concilii Bracariensis Capitulum XVI.
159. См. (XLIII), кол. 964E, Gregorii papae Primi Epistola XXXIX. Цитируется не дословно.
160. См. (XXII), кол. 627.
161. См. (XXIII), кол. 1283, Epistola XIV ad Anastasiun Thessalonicensem Episcopum, Cap. VIII.
162. См. (XXIV), кол. 477 и далее. Concilium Africanum. Capitulum XV. De rebaptizationibus, reordinationibus, vel translationibus episcoporum.
163. Людовик не смог добиться, чтобы Иоанн короновал его жену, из-за того, что женился на ней, разведясь с первой женой. Ибо у Людовика было две жены. Первой была Ансгарда, на которой он женился, не спросив отца, когда был совсем юным. От нее у него были сыновья Людовик и Карломан. Второй была Аделаида, на которой он женился по повелению отца, оставив Ансгарду, и, умирая, оставил ее беременной. Ее и отказался короновать понтифик. См. (XIII), стр. 213.
164. Гинкмар Лаудунский предъявил папе Иоанну на соборе в Трикассине тетрадь или прокламацию против Гинкмара, архиепископа Ремов, и возбудил у всех сочувствие к себе. «Был я, говорит, отправлен в изгнание, где пребывал два года хотя и в здравии, но некоторое время содержался в оковах в заточении. По прошествии же двух лет был, помимо всего прочего, ослеплен и удерживаем до сего дня. Как только был освобожден и смог идти, тотчас пришел к вам в присутствие вашей благочестивейшей светлости». Полный текст прокламации см. в (XIX), в кол. 315.
165. Людовик Целлотий (лат. Ludovicus Cellotius, англ. Louis Cellot) пишет: «Это определенно была видимость восстановления, а не восстановление, как утверждают в этом месте историки, которые придерживаются иного мнения, чем те, которые благосклонны к Гинкмару Лаудунскому и ненавидят Гинкмара Ремского и которые ошибочно считают это восстановлением, ибо не обращают внимания на то, что это лишь благодеяние, а не суждение, дозволение, а не решение; что делу не дан обратный ход, решения собора не отменены, решение самого Иоанна, выслушавшего императора, не изменилось. Более того, на епископской кафедре утвержден Хеденульф, от которой удален Гинкмар как назначением преемника, так и утратой своего епископства. Более всех уклоняется от истины. «Хроника» Адона, где записано (см. (XXV), стр. 226.), что ему было пожаловано епископство, словно он был исключен с кафедры Лаудуна и переведен в другое епископство. И это историки говорят в полной уверенности. В действительности же некоторое время спустя Гинкмар Лаудунский тихо скончался в своем епскопстве. Тогда же о нем упомянул его дядя, написав, как можно прочитать, аббату Гугону о кончине своего племянника, Лаудунского епископа, и прося, чтобы усердно молил со своими подданными и приближенными милость Божью об упокоении его души. Сам же Гинкмар Ремский, получив на соборе от папы Иоанна многие почести, одолел защитой всех своих противников, о чем неоднократно упоминает Флодоард в своей «Истории» (См. (XXVI), Lib. III, Cap. XXI, Lib. III, Cap. XXIX.). И пребывая в больших и многих трудах и доброй старости, пережив всех своих соперников, отошел к Господу в тридцать седьмой год своего епископства, в 882 году». См. (XXVII), стр. 60. Подробнее с «Жизнью Гинкмара Младшего» Целлотия можно ознакомиться в (XXVII), на стр. 1 и далее.
166. … определенными декретом. — В подлиннике: secreto dispositos. Перевод следует чтению, предложенному Перцем: decreto dispositos.
167. 1Тим. 1:5.
168. Этот Людовик, которому отец пожаловал после смерти брата Регенсбург, по прошествии года, будучи еще ребенком, как пишет Регинон, выпал из окна дворца и погиб, сломав себе шею. См. (XXVIII), стр. 119.
169. Сыновья, которых Людовик породил от первого брака с Ансгардой. Хотя отец и заставил его оставить Ансгарду, он все же считал этих сыновей своими законными сыновьями и наследниками. См. (XX), стр. 32, прим. (d).
170. … и все будем, следуя апостолу, говорить одно и поступать едино, и не будет между нами разделений … — В подлиннике: … et id ipsum secundum apostolum dicamus et faciamus omnes: et non sint in nobis ulla schismata ... Ср. 1 Кор. 1:10: id ipsum dicatis omnes, et non sint in vobis schismata.
171. Епископ Карнута (совр. Шартр) Ивон пишет (см. (XXX), стр. 330.) что это было сделано без участия какого-либо архиепископа, упоминая лишь Людовика и его жену. Но Карломан, когда через три года был вновь коронован в Каризиаке после смерти брата, упоминает о том, что в монастыре Феррарии перед алтарем святого Петра обещал всем епископам и епархиям, вверенным им, соблюдать их канонические привилегии, должную законность и справедливость, а также защищать их. См. (XIII), стр. 221.
172. Ирменгарда, обрученная с Константином, сыном Василия I Македонянина. См. (XX), стр. 34, прим. (b).
173. Решение о коронации Бозона было принято на соборе в Мантале (совр. Anneyron). С документами собора можно ознакомиться в (XXIX) на стр. 304.
174. Анналы Ведаста сообщают: «И одержав частичную победу, стали похваляться, что этого они добились своими силами и не восславили Бога. А немногочисленные норманны, выйдя из упомянутого поместья (Sathulcurtis, совр. Saucurt), все войско обратили в бегство и перебили многих из них, а именно до ста человек».
175. … чем владели их дед и отец. — В подлиннике: quae pater et avus illorum habuerunt. Место, не совсем понятное. Вероятно, стоит последовать переводу на английский язык, предложенному Janet L. Nelson: what the father and grandfather of those kings had approved (что утвердили отец и дед этих королей). См. (V).
176. Здесь стоит привести то, что рассказывает о норманнах Фолькуин (Folcuin), аббат Лаубийский (Abbaye de Lobbes), в книге о деяниях Лаубийских аббатов (см. (XXXIX), стр. 559.): «Некий северный народ, о котором, вероятно, сказано: «От севера откроется бедствие (Иер. 1:14.)», — который многие называют нордальбингами, другие же более привычно норманнами, пришел, занимаясь пиратством, во Францию новым и неведомым в прежние времена способом. Завладев сначала морями, затем вошли в устья рек, которые текут по Франции. То останавливаясь, то продвигаясь вперед, когда не видели никого, оказывающего сопротивление, двигались туда, куда захотели. Эти, стало быть, норманны, войдя во Францию по четырем большим рекам: по Рейну и Скальде (совр. Шельда) с востока, по Секване (совр. Сена) и Лигеру (совр. Луара) с запада, — все опустошали поджогами и грабежами, уводили пленных, не щадя ни пола, ни возраста, оскверняя погаными руками даже сами алтари. Из страха перед ними в более безопасные места были перенесены многие мощи святых и все самое ценное, но (мощи) наших покровителей не было необходимости далеко переносить. Ибо находящаяся вблизи крепость Тидиний (совр. Тюэн), наше очень хорошо укрепленное владение, давала надежную защиту укрывающимся в ней. Находящиеся же вдали поместья подверглись большому разорению». Фолькуин умер в 990 году. См. (XX), стр. 36, прим. (c).
177. 1Цар. 17:32.