Насупился городъ, и шумъ его мѣрный
Звучитъ необычной и жуткой тревогой,
Какъ будто онъ шепчетъ въ тоскѣ суевѣрной:
«Смотрите: ихъ много! ихъ много!»
Согнутыя спины и впалыя груди,
На лицахъ морщины суровой заботы:
Толпами идутъ изнуренные люди, —
Никто не даетъ имъ работы.
Зловѣще и тихо въ рабочемъ кварталѣ,
Но черныя окна глядятъ, какъ живыя.
Тамъ взрослые вѣрить и ждать перестали,
Тамъ дѣти теперь, какъ большіе.
Съ безсильнымъ терпѣньемъ покончены счеты,
Отчаянной злобой наполнены груди.
Трудъ нуженъ, какъ воздухъ. Измучены люди.
Работы! Работы!
