Карл Маркс родился 5 мая нового стиля 1818 г. в городе Трире (Прирейнская Пруссия). Отец его был адвокат, еврей, в 1824 г. принявший протестантство. Семья была зажиточная, культурная, но не революционная. Окончив гимназию в Трире, Маркс поступил в университет, сначала в Бонне, потом в Берлине, изучал юридические науки, но больше всего историю и философию. Окончил курс в 1841 г., представив университетскую диссертацию о философии Эпикура. По взглядам своим Маркс был еще тогда гегельянцем-идеалистом. В Берлине он примыкал к кружку «левых гегельянцев» (Бруно Бауэр и др.), которые стремились делать из философии Гегеля атеистические и революционные выводы.
По окончании университета Маркс переселился в Бонн, рассчитывая стать профессором. Но реакционная политика правительства, которое в 1832 г. лишило кафедры Людвига Фейербаха и в 1836 г. снова отказалось пустить его в университет, а в 1841 г. отняло право читать лекции в Бонне у молодого профессора Бруно Бауэра, заставила Маркса отказаться от ученой карьеры. Развитие взглядов левого гегельянства в Германии шло в это время вперед очень быстро. Людвиг Фейербах в особенности с 1836 г. начинает критиковать теологию и поворачивать к материализму, который вполне берет верх у него в 1841 г. («Сущность христианства»); в 1843 г. вышли его же «Основные положения философии будущего». «Надо было пережить освободительное действие этих книг» — писал Энгельс впоследствии об этих сочинениях Фейербаха. «Мы» (т.-е. левые гегельянцы, Маркс в том числе) «стали сразу фейербахианцами». В это время рейнские радикальные буржуа, имевшие точки соприкосновения с левыми гегельянцами, основали в Кёльне оппозиционную газету: «Рейнскую Газету» (начала выходить с 1 янв. 1842 г.). Маркс и Бруно Бауэр были приглашены в качестве главных сотрудников, а в октябре 1842 г. Маркс сделался главным редактором и переселился из Бонна в Кёльн. Революционно-демократическое направление газеты при редакторстве Маркса становилось все определеннее, и правительство сначала подчинило газету двойной и тройной цензуре, а затем решило вовсе закрыть ее 1 янв. 1843 г. Марксу пришлось к этому сроку оставить редакторство, но его уход все же не спас газеты, и она была закрыта в марте 1843 г. Из наиболее крупных статей Маркса в «Рейнской Газете» Энгельс отмечает, кроме указанных ниже (см. литературу), еще статью о положении крестьян-виноделов в долине Мозеля. Газетная работа показала Марксу, что он недостаточно знаком с политической экономией, и он усердно принялся за ее изучение.
В 1843 г. Маркс женился в Крейцнахе на Дженни фон Вестфалей, подруге детства, с которой он был обручен еще будучи студентом. Жена его принадлежала к прусской реакционной дворянской семье. Ее старший брат был министром внутренних дел в Пруссии в одну из самых реакционных эпох, 1850—1858 гг. Осенью 1843 г. Маркс приехал в Париж, чтобы издавать за границей, вместе с Арнольдом Ругэ (1802—1880; левый гегельянец, 1825—1830 в тюрьме, после 1848 г. эмигрант; после 1866—1870 бисмаркианец), радикальный журнал. Вышла лишь первая книжка этого журнала «Немецко-французский Ежегодник». Он прекратился из-за трудностей тайного распространения в Германии и из-за разногласий с Ругэ. В своих статьях в этом журнале Маркс выступает уже как революционер, провозглашающий «беспощадную критику всего существующего» и в частности «критику оружия», апеллирующий к массам и к пролетариату.
В сентябре 1844 г. в Париж приехал на несколько дней Фридрих Энгельс, ставший с тех пор ближайшим другом Маркса. Они вдвоем приняли самое горячее участие в тогдашней кипучей жизни революционных групп Парижа (особенное значение имело учение Прудона, с которым Маркс решительно рассчитался в своей «Нищете философии», 1847 г.) и выработали, резко борясь с различными учениями мелкобуржуазного социализма, теорию и тактику революционного пролетарского социализма или коммунизма (марксизма). См. сочинения Маркса этой эпохи, 1844—1848 гг., ниже: Литература. В 1845 г. Маркс по настоянию прусского правительства, как опасный революционер, был выслан из Парижа. Он переехал в Брюссель. Весной 1847 г. Маркс и Энгельс примкнули к тайному пропагандистскому обществу: «Союзу коммунистов», приняли выдающееся участие на II съезде этого союза (ноябрь 1847 г. в Лондоне) и, по его поручению, составили вышедший в феврале 1848 г. знаменитый «Манифест Коммунистической Партии». В этом произведении с гениальной ясностью и яркостью обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества.
Когда разразилась февральская революция 1848 г., Маркс был выслан из Бельгии. Он приехал опять в Париж, а оттуда, после мартовской революции, в Германию, именно в Кёльн. Там выходила с 1 июня 1848 по 19 мая 1849 г. «Новая Рейнская Газета»; главным редактором был Маркс. Новая теория была блестяще подтверждена ходом революционных событий 1848—49 гг., как подтверждали ее впоследствии все пролетарские и демократические движения всех стран мира. Победившая контрреволюция сначала отдала Маркса под суд (оправдан 9 февраля 1849 г.), а потом выслала из Германии (16 мая 1849 г.). Маркс отправился сначала в Париж, был выслан и оттуда после демонстрации 13 июня 1849 г. и уехал в Лондон, где и жил до самой смерти.
Условия эмигрантской жизни, особенно наглядно вскрытые перепиской Маркса с Энгельсом (изд. в 1913 г.), были крайне тяжелы. Нужда прямо душила Маркса и его семью; не будь постоянной самоотверженной финансовой поддержки Энгельса, Маркс не только не мог бы кончить «Капитала», но и неминуемо погиб бы под гнетом нищеты. Кроме того, преобладающие учения и течения мелкобуржуазного, вообще непролетарского социализма вынуждали Маркса постоянно к беспощадной «борьбе, иногда к отражению самых бешеных и диких личных нападок («Herr Vogt»). Сторонясь от эмигрантских кружков, Маркс в ряде исторических работ (см. литературу) разрабатывал свою материалистическую теорию, посвящая главным образом силы изучению политической экономии. Эту науку Маркс революционизировал (см. ниже учение Маркса) в своих сочинениях «К критике политической экономии» (1859) и «Капитал» (т. I. 1867).
Эпоха оживления демократических движений конца 50-х и 60-х гг. снова призвала Маркса к практической деятельности. В 1864 г. (28 сентября) был основан в Лондоне знаменитый 1-й Интернационал, «Международное Товарищество Рабочих». Маркс был душой этого общества, автором его первого «обращения» и массы резолюций, заявлений, манифестов. Объединяя рабочее движение разных стран, стараясь направить в русло совместной деятельности различные формы непролетарского, домарксистского социализма (Мадзини, Прудон, Бакунин, английский либеральный трэдюнионизм, лассалианские качания вправо в Германии и т. п.), борясь с теориями всех этих сект и школ, Маркс выковывал единую тактику пролетарской борьбы рабочего класса в различных странах. После падения Парижской Коммуны (1871), которую так глубоко, метко, блестяще и действенно, революционно оценил Маркс («Гражданская война во Франции 1871»), и после раскола Интернационала бакунистами, существование его в Европе стало невозможным. Маркс провел после конгресса Интернационала в Гааге (1872) перенесение Генерального Совета Интернационала в Нью-Иорк. 1-й Интернационал кончил свою историческую роль, уступив место эпохе неизмеримо более крупного роста рабочего движения во всех странах мира, именно эпохе роста его вширь, создания массовых социалистических рабочих партий на базе отдельных национальных государств.
Усиленная работа в Интернационале и еще €более усиленные теоретические занятия окончательно подорвали здоровье Маркса. Он продолжал свою переработку политической экономии и окончание «Капитала», собирая массу новых материалов и изучая ряд языков (напр., русский), но окончить «Капитал» не дала ему болезнь.
2 декабря 1881 г. умерла его жена, 14 марта 1883 г. Маркс тихо заснул навеки в своем кресле. Он похоронен вместе со своей женой и преданной служанкой, почти членом семьи, Еленой Демут, на кладбище Хайгейт в Лондоне.
Марксизм — система взглядов и учения Маркса. Маркс явился продолжателем и гениальным завершителем трех главных идейных течений 19 века, принадлежащих трем наиболее передовым странам человечества: классической немецкой философии, классической английской политической экономии и французского социализма в связи с французскими революционными учениями вообще. Признаваемая даже противниками Маркса замечательная последовательность и цельность его взглядов, дающих в совокупности современный материализм и современный научный социализм, как теорию и программу рабочего движения всех цивилизованных стран мира, заставляет нас предпослать изложению главного содержания марксизма, именно: экономического учения Маркса, краткий очерк его миросозерцания вообще.
Начиная с 1844—5 гг., когда сложились взгляды Маркса, он был материалистом, в частности сторонником Л. Фейербаха, усматривая и впоследствии его слабые стороны исключительно в недостаточной последовательности и всесторонности его материализма. Всемирно-историческое, «составляющее эпоху» значение Фейербаха Маркс видел именно в решительном разрыве с идеализмом Гегеля и в провозглашении материализма, который еще «в 18 веке особенно во Франции был борьбой не только против существующих политических учреждений, а вместе с тем против религии и теологии, но и... против всякой метафизики» (в смысле «пьяной спекуляции» в отличие от «трезвой философии») («Святое семейство» в «Литературном Наследстве»).
«Для Гегеля — писал Маркс — процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург (творец, созидатель) действительного... У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» (Капитал, I, предисловие к 2 изд.). В полном соответствии с этой материалистической философией Маркса и излагая ее, Фр. Энгельс писал в «Анти-Дюринге» (см.): — Маркс ознакомился с этим сочинением в рукописи — ... «Единство мира состоит не в его бытии, а в его материальности, которая доказывается... долгим и трудным развитием философии и естествознания... Движение есть форма бытия материи. Нигде и никогда не бывало и не может быть материи без движения, движения без материи... Если поставить вопрос, ... что такое мышление и познание, откуда они берутся, то мы увидим, что они — продукты человеческого мозга и что сам человек — продукт природы, развившийся в известной природной обстановке и вместе с ней. Само собою разумеется в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счете тоже продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей». «Гегель был идеалист, т.-е. для него мысли нашей головы были не отражениями (Abbilder, отображениями, иногда Энгельс говорит об „оттисках“), более или менее абстрактными, действительных вещей и процессов, а, наоборот, вещи и развитие их были для Гегеля отражениями какой-то идеи, существовавшей где-то до возникновения мира». В своем сочинении 
КАРЛ МАРКС.
70-е годы. «Людвиг Фейербах», в котором Фр. Энгельс излагает свои и Маркса взгляды на философию Фейербаха и которое Энгельс отправил в печать, предварительно перечитав старую рукопись его и Маркса 1844—45 гг. по вопросу о Гегеле, Фейербахе и материалистическом понимании истории, Энгельс пишет: «Великим основным вопросом всякой, а особенно новейшей философии является вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе... что чему предшествует: дух природе или природа духу... Философы разделилась на два больших лагеря, сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы, и которые, следовательно, так или иначе признавали сотворение мира,... составили идеалистический лагерь. Те же, которые основным началом считали природу, примкнули к различным школам материализма». Всякое иное употребление понятий (философского) идеализма и материализма ведет лишь к путанице. Маркс решительно отвергал не только идеализм, всегда связанный так или иначе с религией, но и распространенную особенно в наши дни точку зрения Юма и Канта, агностицизм, критицизм, позитивизм в различных видах, считая подобную философию «реакционной» уступкой идеализму и в лучшем случае «стыдливым пропусканием через заднюю дверь материализма, изгоняемого на глазах публики». См. по этому вопросу, кроме названных сочинений Энгельса и Маркса, письмо последнего к Энгельсу от 12 дек. 1866 г., где Маркс, отмечая «более материалистическое», чем обычно, выступление известного естествоиспытателя Т. Гексли и его признание, что поскольку «мы действительно наблюдаем и мыслим, мы не можем никогда сойти с почвы материализма», упрекает его за «лазейку» в сторону агностицизма, юмизма. В особенности надо отметить взгляд Маркса на отношение свободы к необходимости: «слепа необходимость, пока она не сознана. Свобода есть сознание необходимости» (Энгельс в «Анти-Дюринге») — признание объективной закономерности природы и диалектического превращения необходимости в свободу (наравне с превращением непознанной, но познаваемой, «вещи в себе» в «вещь для нас», «сущности вещей» в «явления»). Основным недостатком «старого», в том числе и Фейербаховского (а тем более «вульгарного», Бюхнера-Фогта-Молешотта) материализма Маркс и Энгельс считали (1) то, что этот материализм был «преимущественно механическим», не учитывая новейшего развития химии и биологии (а в наши дни следовало бы еще добавить: электрической теории материи); (2) то, что старый материализм был неисторичен, недиалектичен (метафизичен в смысле антидиалектики), не проводил последовательно и всесторонне точки зрения развития; (3) то, что они «сущность человека» понимали абстрактно, а не как «совокупность» (определенных конкретно-исторически) «всех общественных отношений» и потому только «объясняли» мир, тогда когда дело идет об «изменении» его, т.-е. не понимали значения «революционной практической деятельности».
Гегелевскую диалектику, как самое всестороннее, богатое содержанием и глубокое учение о развитии, Маркс и Энгельс считали величайшим приобретением классической немецкой философии. Всякую иную формулировку принципа развития, эволюции они считали односторонней, бедной содержанием, уродующей и калечащей действительный ход развития (нередко со скачками, катастрофами, революциями) в природе и в обществе. «Мы с Марксом были едва ли не единственными людьми, поставившими себе задачу спасти» (от разгрома идеализма и гегельянства в том числе) «сознательную диалектику и перевести ее в материалистическое понимание природы». «Природа есть подтверждение диалектики, и как раз новейшее естествознание показывает, что это подтверждение необыкновенно богатое» (писано до открытия радия, электронов, превращения элементов и т. п.!), «накопляющее ежедневно массу материала и доказывающее, что дела обстоят в природе в последнем счете диалектически, а не метафизически».
«Великая основная мысль, — пишет Энгельс, — что мир состоит не из готовых, законченных предметов, а представляет собой совокупность процессов, в которой предметы, кажущиеся неизменными, равно как и делаемые головой мысленные их снимки, понятия, находятся в беспрерывном изменении, то возникают, то уничтожаются, — эта великая основная мысль со времени Гегеля до такой степени вошла в общее сознание, что едва ли кто-нибудь станет оспаривать ее в ее общем виде. Но одно дело признавать ее на словах, другое дело — применять ее в каждом отдельном случае и в каждой данной области исследования». «Для диалектической философии нет ничего раз навсегда установленного, безусловного, святого. На всем и во всем видит она печать неизбежного падения, и ничто не может устоять перед нею, кроме непрерывного процесса возникновения и уничтожения, бесконечного восхождения от низшего к высшему. Она сама является лишь простым отражением этого процесса в мыслящем мозгу». Таким образом диалектика, по Марксу, есть «наука об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления». Эту, революционную, сторону философии Гегеля воспринял и развил Маркс. Диалектический материализм «не нуждается ни в какой философии, стоящей над прочими науками». От прежней философии остается «учение о мышлении и его законах — формальная логика и диалектика». А диалектика, в понимании Маркса, согласно также Гегелю, включает в себя то, что ныне зовут теорией познания, гносеологией, которая должна рассматривать свой предмет равным образом исторически, изучая и обобщая происхождение и развитие познания, переход от незнания к познанию.
В наше время идея развития, эволюции, вошла почти всецело в общественное сознание, но иными путями, не через философию Гегеля. Однако эта идея в той формулировке, которую дали Маркс и Энгельс, опираясь на Гегеля, гораздо более всестороння, гораздо богаче содержанием, чем ходячая идея эволюции. Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе («отрицание отрицания»), развитие, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; — развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; — «перерывы постепенности»; превращение количества в качество; — внутренние импульсы к развитию, даваемые противоречием, столкновением различных сил и тенденций, действующих на данное тело или в пределах данного явления или внутри данного общества; — взаимозависимость и теснейшая, неразрывная связь всех сторон каждого явления (при чем история открывает все новые и новые стороны), связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, — таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного (чем обычное) учения о развитии. (Ср. письмо Маркса к Энгельсу от 8 янв. 1868 г. с насмешкой над «деревянными трихотомиями» Штейна, которые нелепо смешивать с материалистической диалектикой.)
Сознание непоследовательности, незавершенности, односторонности старого материализма привело Маркса к убеждению в необходимости «согласовать науку об обществе с материалистическим основанием и перестроить ее соответственно этому основанию». Если материализм вообще объясняет сознание из бытия, а не обратно, то в применении к общественной жизни человечества материализм требовал объяснения общественного сознания из общественного бытия. «Технология — говорит Маркс («Капитал», I) — вскрывает активное отношение человека к природе, непосредственный процесс производства его жизни, а вместе с тем и его общественных условий жизни и проистекающих из них духовных представлений». Цельную формулировку основных положений материализма, распространенного на человеческое общество и его историю, Маркс дал в предисловии к сочинению «К критике политической экономии» в следующих словах:
«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые от их воли независящие, отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил.
Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот; их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением этого — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических, условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче: от идеологических форм, в которых люди сознают этот конфликт и борются с ним.
Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями»... «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации». (Ср. краткую формулировку Маркса в письме к Энгельсу от 7 июля 1866 г.: «Наша теория об определении организации труда средствами производства».) Открытие материалистического понимания истории или, вернее, последовательное продолжение, распространение материализма на область общественных явлений устранило два главных недостатка прежних исторических теорий. Во-1-х, они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства; во-2-х, прежние теории не охватывали как раз действий масс населения, тогда как исторический материализм впервые дал возможность с естественно-исторической точностью исследовать общественные условия жизни масс и изменения этих условий. Домарксовская «социология» и историография в лучшем случае давали накопление сырых фактов, отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон исторического процесса. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных «главенствующих» идей или в толковании их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех различных тенденций в состоянии материальных производительных сил. Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, — на все это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости процесса.
Что стремления одних членов данного общества идут в разрез с стремлениями других, что общественная жизнь полна противоречий, что история показывает нам борьбу между народами и обществами, а также внутри них, а кроме того еще смену периодов революции и реакции, мира и войн, застоя и быстрого прогресса или упадка, эти факты общеизвестны. Марксизм дал руководящую нить, позволяющую открыть закономерность в этом кажущемся лабиринте и хаосе, именно: теорию классовой борьбы. Только изучение совокупности стремлений всех членов данного общества или труппы обществ способно привести к научному определению результата этих стремлений. А источником противоречивых стремлений является различие в положении и условии жизни тех классов, на которые каждое общество распадается. «История всех до сих пор существовавших обществ — говорит Маркс в «Коммунистическом Манифесте» (за исключением истории первобытной общины — добавляет Энгельс) — была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов... Вышедшее из недр погибшего феодального общества современное буржуазное общество не уничтожило классовых противоречий. Оно только поставило новые классы, новые условия угнетения и новые формы борьбы на место старых. Наша эпоха, эпоха буржуазии, отличается однако тем, что она упростила классовые противоречия: общество все более и более раскалывается на два большие враждебные лагеря, на два большие, стоящие друг против друга, класса — буржуазию и пролетариат». Со времени великой французской революции европейская история с особой наглядностью вскрывала в ряде стран эту действительную подкладку событий, борьбу классов. И уже эпоха реставрации во Франции выдвинула ряд историков (Тьерри, Гизо, Минье, Тьер), которые, обобщая происходящее, не могли не признать борьбы классов ключом к пониманию всей французской истории. А новейшая эпоха, эпоха полной победы буржуазии, представительных учреждений, широкого (если не всеобщего) избирательного права, дешевой, идущей в массы, ежедневной печати и т. п., эпоха могучих и все более широких союзов рабочих и союзов предпринимателей и т. д., показала еще нагляднее (хотя и в очень иногда односторонней, «мирной», «конституционной» форме) борьбу классов, как двигатель событий. Следующее место из «Коммунистического Манифеста» Маркса покажет нам, какие требования объективного анализа положения каждого класса в современном обществе, в связи с анализом условий развития каждого класса, предъявлял Маркс общественной науке: «Из всех классов, которые противостоят теперь буржуазии, только пролетариат представляет собою действительно революционный класс. Все прочие классы приходят в упадок и уничтожаются с развитием крупной промышленности; пролетариат же есть ее собственный продукт. Средние сословия: мелкий промышленник, мелкий торговец, ремесленник и крестьянин — все они борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели, как средних сословий. Они, следовательно, не революционны, а консервативны. Даже более, они реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории. Если они революционны, то постольку, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата, поскольку они защищают не свои настоящие, а свои будущие интересы: поскольку они покидают свою собственную точку зрения для того, чтобы встать на точку зрения пролетариата». В ряде исторических сочинений (см. литературу) Маркс дал блестящие и глубокие образцы материалистической историографии, анализа положения каждого отдельного класса, и иногда различных групп или слоев внутри класса, показывая воочию, почему и как «всякая классовая борьба есть борьба политическая». Приведенный нами отрывок иллюстрирует, какую сложную сеть общественных отношений и переходных ступеней от одного класса к другому, от прошлого к будущему анализирует Маркс для учета всей равнодействующей исторического развития.
Наиболее глубоким, всесторонним и детальным подтверждением и применением теории Маркса является его экономическое учение.
«Конечной целью моего сочинения — говорит? Маркс в предисловии к «Капиталу» — является открытие экономического закона движения современного общества», т.-е. капиталистического, буржуазного общества. Исследование производственных отношений данного, исторически определенного, общества в их возникновении, развитии и упадке — таково содержание экономического учения Маркса. В капиталистическом обществе господствует производство товаров, и анализ Маркса начинается поэтому с анализа товара.
Товар есть, во-1-х, вещь, удовлетворяющая какой-либо потребности человека; во-2-х, вещь, обмениваемая на другую вещь. Полезность вещи делает ее потребительной стоимостью. Меновая стоимость (или просто стоимость) является прежде всего отношением, пропорцией при обмене известного числа потребительных стоимостей одного вида на известное число потребительных стоимостей другого вида. Ежедневный опыт показывает нам, что миллионы и миллиарды таких обменов приравнивают постоянно все и всякие, самые различные и несравнимые друг с другом, потребительные стоимости одну к другой. Что же есть общего между этими различными вещами, постоянно приравниваемыми друг к другу в определенной системе общественных отношений? Общего между ними то, что они — продукты труда. Обменивая продукты, люди приравнивают самые различные виды труда. Производство товаров есть система общественных отношений, при которой отдельные производители созидают разнообразные продукты (общественное разделение труда), и все эти продукты приравниваются друг к другу при обмене. Следовательно, тем общим, что есть во всех товарах, является не конкретный труд определенной отрасли производства, не труд одного вида, а абстрактный человеческий труд, человеческий труд вообще. Вся рабочая сила данного общества, представленная в сумме стоимостей всех товаров, является одной и той же человеческой рабочей силой: миллиарды фактов обмена доказывают это. И, следовательно, каждый отдельный товар представляется лишь известной долей общественно-необходимого рабочего времени. Величина стоимости определяется количеством общественно-необходимого труда или рабочим временем, общественно-необходимым для производства данного товара, данной потребительной стоимости. «Приравнивая свои различные продукты при обмене один к другому, люди приравнивают свои различные виды труда один к другому. Они не сознают этого, но они это делают». Стоимость есть отношение между двумя лицами — как сказал один старый экономист; ему следовало лишь добавить: отношение, прикрытое вещной оболочкой. Только с точки зрения системы общественных производственных отношений одной определенной исторической формации общества, притом отношений, проявляющихся в массовом, миллиарды раз повторяющемся явлении обмена, можно понять, что такое стоимость. «Как стоимости, товары суть лишь определенные количества застывшего рабочего времени». Проанализировав детально двойственный характер труда, воплощенного в товарах, Маркс переходит к анализу формы стоимости и денег. Главной задачей Маркса является при этом изучение происхождения денежной формы стоимости, изучение исторического процесса развертывания обмена, начиная с отдельных, случайных актов его («простая, отдельная или случайная форма стоимости»: данное количество одного товара обменивается на данное количество другого товара) вплоть до всеобщей формы стоимости, когда ряд различных товаров обменивается на один и тот же определенный товар, и до денежной формы стоимости, когда этим определенным товаром, всеобщим эквивалентом, является золото. Будучи высшим продуктом развития обмена и товарного производства, деньги затушевывают, прикрывают общественный характер частных работ, общественную связь между отдельными производителями, объединенными рынком. Маркс подвергает чрезвычайно детальному анализу различные функции денег, при чем и здесь (как вообще в первых главах «Капитала») в особенности важно отметить, что абстрактная и кажущаяся иногда чисто дедуктивной форма изложения на самом деле воспроизводит гигантский фактический материал по истории развития обмена и товарного производства. «Деньги предполагают известную высоту товарного обмена. Различные формы денег — простой товарный эквивалент или средство обращения или средство платежа, сокровище и всемирные деньги — указывают, смотря по различным размерам применения той или другой функции, по сравнительному преобладанию одной из них, на весьма различные ступени общественного процесса производства» («Капитал», I).
На известной ступени развития товарного производства деньги превращаются в капитал. Формулой товарного обращения было — Т (товар) — Д (деньги) — Т (товар), т.-е. продажа одного товара для покупки другого. Общей формулой капитала является, наоборот, Д — Т — Д, т.-е. покупка для продажи (с прибылью). Прибавочной стоимостью называет Маркс это возрастание первоначальной стоимости денег, пускаемых в оборот. Факт этого «роста» денег в капиталистическом обороте общеизвестен. Именно этот «рост» превращает деньги в капитал, как особое, исторически определенное, общественное отношение производства. Прибавочная стоимость не может возникнуть из товарного обращения, ибо оно знает лишь обмен эквивалентов, не может возникнуть из надбавки к цене, ибо взаимные потери и выигрыши покупателей и продавцов уравновесились бы, а речь идет именно о массовом, среднем, общественном явлении, а не об индивидуальном. Чтобы получить прибавочную стоимость, «владелец денег должен найти на рынке такой товар, сама потребительная стоимость которого обладала бы оригинальным свойством быть источником стоимости», такой товар, процесс потребления которого был бы в то же самое время процессом создания стоимости. И такой товар существует. Это — рабочая сила человека. Потребление ее есть труд, а труд создает стоимость. Владелец денег покупает рабочую силу по ее стоимости, определяемой, подобно стоимости всякого другого товара, общественно-необходимым рабочим временем, необходимым для ее производства (т.-е. стоимостью содержания рабочего и его семьи). Купив рабочую силу, владелец денег в праве потреблять ее, т.-е. заставлять ее работать целый день, скажем, 12 часов. Между тем рабочий в течение 6 часов («необходимое» рабочее время) создает продукт, окупающий его содержание, а в течение следующих 6 часов («прибавочное» рабочее время) создает неоплаченный капиталистом «прибавочный» продукт или прибавочную стоимость. Следовательно, в капитале, с точки зрения процесса производства, необходимо различать две части: постоянный капитал, расходуемый на средства производства (машины, орудия труда, сырой материал и т. д.) — стоимость его (сразу или по частям) без изменения переходит на готовый продукт — и переменный капитал, расходуемый на рабочую силу. Стоимость этого капитала не остается неизменной, а возрастает в процессе труда, создавая прибавочную стоимость. Поэтому для выражения степени эксплуатации рабочей силы капиталом надо сравнивать прибавочную стоимость не со всем капиталом, а только с переменным капиталом. Норма прибавочной стоимости, как называет Маркс это отношение, будет, напр., в нашем примере т.-е. 100%.
Исторической предпосылкой возникновения капитала является, во-1-х, накопление известной денежной суммы в руках отдельных лиц при высоком сравнительно уровне развития товарного производства вообще, и, во-2-х, наличность «свободного» в двояком смысле рабочего, свободного от всяких стеснений или ограничений продажи рабочей силы и свободного от земли и вообще от средств производства, бесхозяйного рабочего, «пролетария», которому нечем существовать кроме как продажей рабочей силы.
Увеличение прибавочной стоимости возможно путем двух основных приемов: путем удлинения рабочего дня («абсолютная прибавочная стоимость») и путем сокращения необходимого рабочего дня («относительная прибавочная стоимость»). Анализируя первый прием, Маркс развертывает грандиозную картину борьбы рабочего класса за сокращение рабочего дня и вмешательства государственной власти за удлинение рабочего дня (14—17 века) и за сокращение его (фабричное законодательство 19 века). После того, как появился «Капитал», история рабочего движения всех цивилизованных стран мира дала тысячи и тысячи новых фактов, иллюстрирующих эту картину.
Анализируя производство относительной прибавочной стоимости, Маркс исследует три основные исторические стадии повышения производительности труда капитализмом: 1) простую кооперацию; 2) разделение труда и мануфактуру; 3) машины и крупную промышленность. Насколько глубоко вскрыты здесь Марксом основные, типичные черты развития капитализма, видно, между прочим, из того, что исследования русской так называемой «кустарной» промышленности дают богатейший материал по иллюстрации двух первых из названных трех стадий. А революционизирующее действие крупной машинной индустрии, описанное Марксом в 1867 году, обнаружилось в течение полувека, истекшего с тех пор, на целом ряде «новых» стран (Россия, Япония и др.).
Далее. В высшей степени важным и новым является у Маркса анализ накопления капитала, т. е. превращения части прибавочной стоимости в капитал, употребление ее не на личные нужды или причуды капиталиста, а на новое производство. Маркс показал ошибку всей прежней классической политической экономии (начиная с Адама Смита), которая полагала, что вся прибавочная стоимость, превращаемая в капитал, идет на переменный капитал. На самом же деле она распадается на средства производства плюс переменный капитал. Громадное значение в процессе развития капитализма и превращения его в социализм имеет более быстрое возрастание доли постоянного капитала (в общей сумме капитала) по сравнению с долей переменного капитала.
Накопление капитала, ускоряя вытеснение рабочих машиной, создавая на одном полюсе богатство, на другом нищету, порождает и так называемую «резервную рабочую армию», «относительный избыток» рабочих или «капиталистическое перенаселение», принимающее чрезвычайно разнообразные формы и дающее возможность капиталу чрезвычайно быстро расширять производство. Эта возможность в связи с кредитом и накоплением капитала в средствах производства дает, между прочим, ключ к пониманию кризисов перепроизводства, периодически наступавших в капиталистических странах сначала в среднем каждые 10 лет, потом в более продолжительные и менее определенные промежутки времени. От накопления капитала на базисе капитализма следует отличать так называемое первоначальное накопление: насильственное отделение работника от средств производства, изгнание крестьян с земли, кражу общинных земель, систему колоний и государственных долгов, покровительственных пошлин и т. д. «Первоначальное накопление» создает на одном полюсе «свободного» пролетария, на другом владельца денег, капиталиста.
«Историческую тенденцию капиталистического накопления» Маркс характеризует в следующих знаменитых словах: «Экспроприация непосредственных производителей производится с самым беспощадным вандализмом и под давлением самых подлых, самых грязных, самых мелочных и самых бешеных страстей. Частная собственность, добытая трудом собственника» (крестьянина и ремесленника), «основанная, так сказать, на срастании отдельного независимого работника с его орудиями и средствами труда, вытесняется капиталистической частной собственностью, которая покоится на эксплуатации чужой, но формально свободной рабочей силы... Теперь экспроприации подлежит уже не рабочий, сам ведущий самостоятельное хозяйство, а капиталист, эксплуатирующий многих рабочих. Эта экспроприация совершается игрой имманентных законов самого капиталистического производства, путем централизации капиталов. Один капиталист побивает многих капиталистов. Рука об руку с этой централизацией или экспроприацией многих капиталистов немногими развивается кооперативная форма процесса труда во все более и более широких, крупных размерах, развивается сознательное техническое применение науки, планомерная эксплуатация земли, превращение средств труда в такие средства труда, которые допускают лишь коллективное употребление, экономизирование всех средств производства путем употребления их как средств производства комбинированного общественного труда, вплетение всех народов в сеть всемирного рынка, а вместе с тем интернациональный характер капиталистического режима. Вместе с постоянно уменьшающимся числом магнатов капитала, которые узурпируют и монополизируют все выгоды этого процесса превращения, возрастает масса нищеты, угнетения, рабства, вырождения, эксплуатации, но вместе с тем и возмущения рабочего класса, который обучается, объединяется и организуется механизмом самого процесса капиталистического производства. Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют» («Капитал», I).
В высшей степени важным и новым является, далее, данный Марксом во II томе «Капитала» анализ воспроизведения общественного капитала, взятого в целом. И здесь Маркс берет не индивидуальное, а массовое явление, не дробную частичку экономии общества, а всю эту экономию в совокупности. Исправляя указанную выше ошибку классиков, Маркс делит все общественное производство на два больших отдела: I) производство средств производства и II) производство предметов потребления и детально рассматривает, на взятых им числовых примерах, обращение всего общественного капитала в целом, как при воспроизводстве в прежних размерах, так и при накоплении. В III томе «Капитала» разрешен вопрос об образовании средней нормы прибыли на основе закона стоимости. Великим шагом вперед экономической науки, в лице Маркса, является то, что анализ ведется с точки зрения массовых экономических явлений, всей совокупности общественного хозяйства, а не с точки зрения отдельных казусов или внешней поверхности конкуренции, чем ограничивается часто вульгарная политическая экономия или современная «теория предельной полезности». Сначала Маркс анализирует происхождение прибавочной стоимости и затем уже переходит к ее распадению на прибыль, процент и поземельную ренту. Прибыль есть отношение прибавочной стоимости ко всему вложенному в предприятие капиталу. Капитал «высокого органического строения» (т.е. с преобладанием постоянного капитала над переменным в размерах выше среднего общественного) дает норму прибыли ниже среднего. Капитал «низкого органического строения» — выше среднего. Конкуренция между капиталами, свободный переход их из одной отрасли в другую сведет в обоих случаях норму прибыли к средней. Сумма стоимостей всех товаров данного общества совпадает с суммой цен товаров, но в отдельных предприятиях и отдельных отраслях производства товары, под влиянием конкуренции, продаются не по их стоимостям, а по ценам производства (или производственным ценам), которые равняются затраченному капиталу плюс средняя прибыль.
Таким образом общеизвестный и бесспорный факт отступления цен от стоимостей и равенства прибыли вполне объяснен Марксом на основе закона стоимости, ибо сумма стоимостей всех товаров совпадает с суммой цен. Но сведение стоимости (общественной) к ценам (индивидуальным) происходит не простым, не непосредственным, а очень сложным путем: вполне естественно, что в обществе разрозненных товаропроизводителей, связанных лишь рынком, закономерность не может проявляться иначе как в средней, общественной, массовой закономерности, при взаимопогашении индивидуальных уклонений в ту или другую сторону.
Повышение производительности труда означает более быстрый рост постоянного капитала по сравнению с переменным. А так как прибавочная стоимость есть функция одного лишь переменного капитала, то понятно, что норма прибыли (отношение прибавочной стоимости ко всему капиталу, а не к его переменной только части) имеет тенденцию к падению. Маркс подробно анализирует эту тенденцию и ряд прикрывающих ее или противодействующих ей обстоятельств. Не останавливаясь на передаче чрезвычайно интересных отделов III тома, посвященных ростовщическому, торговому и денежному капиталу, мы перейдем к самому главному: к теории поземельной ренты. Цена производства земледельческих продуктов в силу ограниченности площади земли, которая вся занята отдельными хозяевами в капиталистических странах, определяется издержками производства не на средней, а на худшей почве, не при средних, а при худших условиях доставки продукта на рынок. Разница между этой ценой и ценой производства на лучших почвах (или при лучших условиях) дает разностную или диференциальную ренту. Анализируя ее детально, показывая происхождение ее при разнице в плодородии отдельных участков земли, при разнице в размерах вложения капитала в землю, Маркс вполне вскрыл (см. также «Теории прибавочной стоимости», где особого внимания заслуживает критика Родбертуса) ошибку Рикардо, будто диференциальная рента получается лишь при последовательном переходе от лучших земель к худшим. Напротив, бывают и обратные переходы, бывает превращение одного разряда земель в другие (в силу прогресса агрикультурной техники, роста городов и пр.), и глубокой ошибкой, взваливанием на природу недостатков, ограниченностей и противоречий капитализма является пресловутый «закон убывающего плодородия почвы». Затем, равенство прибыли во всех отраслях промышленности и народного хозяйства вообще предполагает полную свободу конкуренции, свободу перелива капитала из одной отрасли в другую. Между тем частная собственность на землю создает монополию, помеху этому свободному переливу. В силу этой монополии продукты сельского хозяйства, отличающегося более низким строением капитала и, след., индивидуально более высокой нормой прибыли, не идут в вполне свободный процесс выравнивания нормы прибыли; собственник земли, как монополист, получает возможность удержать цену выше средней, а эта монопольная цена рождает абсолютную ренту. Диференциальная рента не может быть уничтожена при существовании капитализма, абсолютная же может — напр., при национализации земли, при переходе ее в собственность государства. Такой переход означал бы подрыв монополии частных собственников, означал бы более последовательное, более полное проведение свободы конкуренции в земледелии. И поэтому радикальные буржуа, отмечает Маркс, выступали в истории неоднократно с этим прогрессивным буржуазным требованием национализации земли, которое однако отпугивает большинство буржуазии, ибо слишком близко «задевает» еще другую, в наши дни особенно важную и «чувствительную» монополию: монополию средств производства вообще. (Замечательно популярно, сжато и ясно изложил сам Маркс свою теорию средней прибыли на капитал и абсолютной земельной ренты в письме к Энгельсу от 2 августа 1862 г. См. «Переписку», т. III, стр. 77—81. Ср. также письмо от 9 августа 1862 г., там же, стр. 86—87.) — К истории поземельной ренты важно также указать на анализ Маркса, показывающего превращение ренты отработочной (когда крестьянин своим трудом на земле помещика создает прибавочный продукт) в ренту продуктами или натурой (крестьянин на своей земле производит прибавочный продукт, отдавая его помещику в силу «внеэкономического принуждения»), затем в ренту денежную (та же рента натурой, превращенная в деньги, «оброк» старой Руси, в силу развития товарного производства) и наконец в ренту капиталистическую, когда на место крестьянина является предприниматель в земледелии, ведущий обработку при помощи наемного труда. В связи с этим анализом «генезиса капиталистической поземельной ренты» следует отметить ряд глубоких (и особенно важных для отсталых стран, как Россия) мыслей Маркса об эволюции капитализма в земледелии.
«Превращению натуральной ренты в денежную не только сопутствует неизбежно, но даже предшествует образование класса неимущих поденщиков, нанимающихся за деньги. В период возникновения этого класса, когда он появляется еще только спорадически, у более зажиточных, обязанных оброком крестьян естественно развивается обычай эксплуатировать за свой счет сельских наемных рабочих — совершенно подобно тому, как в феодальные времена зажиточные крепостные крестьяне сами в свою очередь держали крепостных. У этих крестьян развивается таким образом постепенно возможность накоплять известное имущество и превращаться самим в будущих капиталистов. Среди старых владельцев земли, ведущих самостоятельное хозяйство, возникает, следов., рассадник капиталистических арендаторов, развитие которых обусловлено общим развитием капиталистического производства вне сельского хозяйства» («Капитал», III2, 332)... «Экспроприация и изгнание из деревни части сельского населения не только «освобождает» для промышленного капитала рабочих, их средства к жизни, их орудия труда, но и создает внутренний рынок» («Капитал», I2, 778).
Обнищание и разорение сельского населения играет, в свою очередь, роль в деле создания резервной рабочей армии для капитала. Во всякой капиталистической стране
«часть сельского населения находится поэтому постоянно в переходном состоянии к превращению в городское или мануфактурное (т. е. не земледельческое) население. Этот источник относительного избыточного населения течет постоянно... Сельского рабочего сводят к наинизшему уровню заработной платы, и он всегда стоит одной ногой в болоте пауперизма» («Капитал», I2, 668).
Частная собственность крестьянина на землю, обрабатываемую им, есть основа мелкого производства и условие его процветания, приобретения им классической формы. Но это мелкое производство совместимо только с узкими примитивными рамками производства и общества. При капитализме
«эксплуатация крестьян отличается от эксплуатации промышленного пролетариата лишь по форме. Эксплуататор тот же самый — капитал. Отдельные капиталисты эксплуатируют отдельных крестьян посредством ипотек и ростовщичества; класс капиталистов эксплуатирует класс крестьян посредством государственных налогов» («Классовая борьба во Франции»). «Парцелла (мелкий участок земли) крестьянина представляет только предлог, позволяющий капиталисту извлекать из земли прибыль, процент и ренту, предоставляя самому землевладельцу выручать, как ему угодно, свою заработную плату» («18 брюмера»).
Обычно крестьянин отдает даже капиталистическому обществу, т. е. классу капиталистов, часть заработной платы, опускаясь «до уровня ирландского арендатора — под видом частного собственника» («Классовая борьба во Франции»).
В чем состоит
«одна из причин того, что в странах с преобладающим мелким крестьянским землевладением цена на хлеб стоит ниже, чем в странах с капиталистическим способом производства»? («Капитал», III2, 340.)
В том, что крестьянин отдает обществу (т. е. классу капиталистов) даром часть прибавочного продукта.
«Следовательно, такая низкая цена (хлеба и др. сельскохозяйственных продуктов) есть следствие бедности производителей, а ни в коем случае не результат производительности их труда». («Капитал», III2, 340.)
Мелкая поземельная собственность, нормальная форма мелкого производства, деградируется, уничтожается, гибнет при капитализме. «Мелкая земельная собственность, по сущности своей, исключает: развитие общественных производительных сил труда, общественные формы труда, общественную концентрацию капиталов, скотоводство в крупных размерах, все большее и большее применение науки. Ростовщичество и система налогов неизбежно ведут всюду к ее обнищанию. Употребление капитала на покупку земли отнимает этот капитал от употребления на культуру земли. Бесконечное раздробление средств производства и разъединение самих производителей». (Кооперации, т.-е. товарищества мелких крестьян, играя чрезвычайно прогрессивную буржуазную роль, лишь ослабляют эту тенденцию, но не уничтожают ее; не надо также забывать, что эти кооперации дают много зажиточным крестьянам и очень мало, почти ничего, массе бедноты, а затем товарищества сами становятся эксплуататорами наемного труда.) «Гигантское расхищение человеческой силы. Все большее и большее ухудшение условий производства и удорожание средств производства есть закон парцелльной (мелкой) собственности».
Капитализм и в земледелии, как и в промышленности, преобразует процесс производства лишь ценой «мартирологии производителей».
«Рассеяние сельских рабочих на больших пространствах сламывает их силу сопротивления, в то время как концентрация городских рабочих увеличивает эту силу. В современном, капиталистическом, земледелии, как и в современной промышленности, повышение производительной силы труда и большая подвижность его покупаются ценой разрушения и истощения самой рабочей силы. Кроме того всякий прогресс капиталистического земледелия есть не только прогресс в искусстве грабить рабочего, но и в искусстве грабить почву... Капиталистическое производство, след., развивает технику и комбинацию общественного процесса производства лишь таким путем, что оно подрывает в то же самое время источники всякого богатства: землю и рабочего» («Капитал», I, конец 13-й главы).
Из предыдущего видно, что неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества. Обобществление труда, в тысячах форм идущее вперед все более и более быстро и проявляющееся за те пол века, которые прошли со смерти Маркса, особенно наглядно в росте крупного производства, картелей, синдикатов и трестов капиталистов, а равно в гигантском возрастании размеров и мощи финансового капитала, — вот главная материальная основа неизбежного наступления социализма. Интеллектуальным и моральным двигателем, физическим выполнителем этого превращения является воспитываемый самим капитализмом пролетариат. Его борьба с буржуазией, проявляясь в различных и все более богатых содержанием формах, неизбежно становится политической борьбой, направленной к завоеванию политической власти пролетариатом («диктатура пролетариата»). Обобществление производства не может не привести к переходу средств производства в собственность общества, — к «экспроприации экспроприаторов». Громадное повышение производительности труда, сокращение рабочего дня, замена остатков, руин мелкого, примитивного, раздробленного производства коллективным усовершенствованным трудом — вот прямые последствия такого перехода. Капитализм окончательно разрывает связь земледелия с промышленностью, но в то же время своим высшим развитием он готовит новые элементы этой связи, соединения промышленности с земледелием на почве сознательного приложения науки и комбинации коллективного труда, нового расселения человечества (с уничтожением как деревенской заброшенности, оторванности от мира, одичалости, так и противоестественного скопления гигантских масс в больших городах). Новая форма семьи, новые условия в положении женщины и в воспитании подрастающих поколений подготовляются высшими формами современного капитализма: женский и детский труд, разложение патриархальной семьи капитализмом неизбежно приобретают в современном обществе самые ужасные, бедственные и отвратительные формы. Но тем не менее «крупная промышленность, отводя решающую роль в общественно-организованном процессе производства, вне сферы домашнего очага, женщинам, подросткам и детям обоего пола, создает экономическую основу для высшей формы семьи и отношения между полами. Разумеется, одинаково нелепо считать абсолютной христианско-германскую форму семьи, как и форму древнеримскую или древнегреческую или восточную, которые, между прочим, в связи одна с другой образуют единый исторический ряд развития. Очевидно, что составление комбинированного рабочего персонала из лиц обоего пола и различного возраста, будучи в своей стихийной, грубой, капиталистической форме, когда рабочий существует для процесса производства, а не процесс производства для рабочего, зачумленным источником гибели и рабства, — при соответствующих условиях неизбежно должно превратиться, наоборот, в источник гуманного развития» («Капитал», I, конец 13-й главы).
Фабричная система показывает нам
«зародыши воспитания эпохи будущего, когда для всех детей свыше известного возраста производительный труд будет соединяться с преподаванием и гимнастикой не только как одно из средств для увеличения общественного производства, но и как единственное средство для производства всесторонне развитых людей» (там же).
На ту же историческую почву, не в смысле одного только объяснения прошлого, но и в смысле безбоязненного предвидения будущего и смелой практической деятельности, направленной к его осуществлению, ставит социализм Маркса и вопросы о национальности и о государстве. Нации неизбежный продукт и неизбежная форма буржуазной эпохи общественного развития. И рабочий класс не мог окрепнуть, возмужать, сложиться, не «устраиваясь в пределах нации», не будучи «национален» («хотя совсем не в том смысле, как понимает это буржуазия»). Но развитие капитализма все более и более ломает национальные перегородки, уничтожает национальную обособленность, ставит на место национальных антагонизмов классовые. В развитых капиталистических странах полной истиной является поэтому, что «рабочие не имеют отечества» и что «соединение усилий» рабочих по крайней мере цивилизованных стран «есть одно из первых условий освобождения пролетариата» («Коммунистический Манифест»). Государство, это организованное насилие, возникло неизбежно на известной ступени развития общества, когда общество раскололось на непримиримые классы, когда оно не могло бы существовать без «власти», стоящей якобы над обществом и до известной степени обособившейся от него. Возникая внутри классовых противоречий, государство становится
«государством сильнейшего, экономически господствующего класса, который при его помощи делается и политически господствующим классом и таким путем приобретает новые средства для подчинения и эксплуатации угнетенного класса. Так, античное государство было, прежде всего, государством рабовладельцев для подчинения рабов, феодальное государство — органом дворянства для подчинения крепостных крестьян, а современное представительное государство является орудием эксплуатации наемных рабочих капиталистами» (Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства», где он излагает свои и Маркса взгляды).
Даже самая свободная и прогрессивная форма буржуазного государства, демократическая республика, нисколько не устраняет этого факта, а лишь меняет форму его (связь правительства с биржей, подкупность — прямая и косвенная — чиновников и печати и т. д.). Социализм, ведя к уничтожению классов, тем самым ведет и к уничтожению государства.
«Первый акт, — пишет Энгельс в «Анти-Дюринге», — с которым государство выступает действительно как представитель всего общества — экспроприация средств производства в пользу всего общества, — будет в то же время его последним самостоятельным актом, как государства. Вмешательство государственной власти в общественные отношения будет становиться в одной области за другой излишним и прекратится само собой. Управление людьми заменится управлением вещами и регулированьем производственного процесса. Государство не будет „отменено“, оно „отомрет“». «Общество, которое организует производство на основе свободных и равных ассоциаций производителей, поставит государственную машину туда, где ей тогда будет место: в музей древностей, рядом с веретеном и бронзовым топором» (Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства»).
Наконец, по вопросу об отношении социализма Маркса к мелкому крестьянству, которое останется в эпоху экспроприации экспроприаторов, необходимо указать на заявление Энгельса, выражающего мысли Маркса: «Когда мы овладеем государственной властью, мы не будем и думать о том, чтобы насильственно экспроприировать мелких крестьян (все равно, с вознаграждением или нет), как это мы вынуждены будем сделать с крупными землевладельцами. Наша задача по отношению к мелким крестьянам будет состоять прежде всего в том, чтобы их частное производство и частную собственность перевести в товарищескую, но не насильственным путем, а посредством примера и предложения общественной помощи для этой цели. И тогда у нас, конечно, будет достаточно средств, чтобы доказать крестьянину все преимущества такого перехода, преимущества, которые и теперь уже должны быть ему разъясняемы» (Энгельс: «К аграрному вопросу на Западе», изд. Алексеевой, стр. 17, рус. пер. с ошибками. Оригинал в «Neue Zeit»).
Выяснив еще в 1844—45 гг. один из основных недостатков старого материализма, состоящий в том, что он не умел понять условий и оценить значения революционной практической деятельности, Маркс в течение всей своей жизни, на ряду с теоретическими работами, уделял неослабное внимание вопросам тактики классовой борьбы пролетариата. Громадный материал дают в этом отношении все сочинения Маркса и изданная в 1913 г. четырехтомная переписка его с Энгельсом в особенности. Материал этот далеко еще не собран, не сведен вместе, не изучен и не разработан. Поэтому мы должны ограничиться здесь лишь самыми общими и краткими замечаниями, подчеркивая, что без этой стороны материализма Маркс справедливо считал его половинчатым, односторонним, мертвенным. Основную задачу тактики пролетариата Маркс определял в строгом соответствии со всеми посылками своего материалистически-диалектического миросозерцания. Лишь объективный учет всей совокупности взаимоотношений всех без исключения классов данного общества, а, след., и учет объективной ступени развития этого общества и учет взаимоотношений между ним и другими обществами может служить опорой правильной тактики передового класса. При этом все классы и все страны рассматриваются не в статическом, а в динамическом виде, т.-е. не в неподвижном состоянии, а в движении (законы которого вытекают из экономических условий существования каждого класса). Движение в свою очередь рассматривается не только с точки зрения прошлого, но и с точки зрения будущего и притом не в пошлом понимании «эволюционистов», видящих лишь медленные изменения, а диалектически: «20 лет равняются одному дню в великих исторических развитиях, — писал Маркс Энгельсу, — хотя впоследствии могут наступить такие дни, в которых сосредоточивается по 20 лет» (т. III, с. 127 «Переписки»).
На каждой ступени развития, в каждый момент тактика пролетариата должна учитывать эту объективно неизбежную диалектику человеческой истории, с одной стороны используя для развития сознания, силы и боевой способности передового класса эпохи политического застоя или черепашьего, так называемого «мирного», развития, а с другой стороны ведя всю работу этого использования в направлении «конечной цели» движения данного класса и создания в нем способности к практическому решению великих задач в великие дни, «концентрирующие в себе по 20 лет». Два рассуждения Маркса особенно важны в данном вопросе, одно из «Нищеты философии» по поводу экономической борьбы и экономических организаций пролетариата, другое из «Коммунистического Манифеста» по поводу политических задач его. Первое гласит:
«Крупная промышленность скопляет в одном месте массу неизвестных друг другу людей. Конкуренция раскалывает их интересы. Но охрана заработной платы, этот общий интерес по отношению к их хозяину, объединяет их одной общей идеей сопротивления, коалиции... Коалиции, в начале изолированные, формируются в группы, и охрана рабочими их союзов против постоянного объединенного капитала становится для них более необходимой, чем охрана заработной платы... В этой борьбе — настоящей гражданской войне — объединяются и развиваются все элементы для грядущей битвы. Достигши этого пункта, коалиция принимает политический характер».
Здесь перед нами программа и тактика экономической борьбы и профессионального движения на несколько десятилетий, для всей долгой эпохи подготовки сил пролетариата «для грядущей битвы». С этим надо сопоставить, многочисленные указания Маркса и Энгельса на примере английского рабочего движения, как промышленное «процветание» вызывает попытки «купить рабочих» (I, 136, «Переписка с Энгельсом»), отвлечь их от борьбы, как это процветание вообще «деморализует рабочих» (II, 218), как «обуржуазивается» английский пролетариат — «самая буржуазная из всех наций» (английская) «хочет, видимо, привести дело в конце концов к тому, чтобы рядом с буржуазией иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат» (II, 290); как исчезает у него «революционная энергия» (III, 124); как придется ждать более или менее долгое время «избавления английских рабочих от их кажущегося буржуазного развращения» (III, 127); как недостает английскому рабочему движению «пыла чартистов» (1866; III, 305); как английские вожди рабочих создаются по типу серединки «между радикальным буржуа и рабочим» (о Голиоке, IV, 209); как, в силу монополии Англии и пока эта монополия не лопнет, «ничего не поделаешь с британскими рабочими» (IV, 433). Тактика экономической борьбы в связи с общим ходом (и исходом) рабочего движения рассматривается здесь с замечательно широкой, всесторонней, диалектической, истинно революционной точки зрения.
«Коммунистический Манифест» о тактике политической борьбы выдвинул основное положение марксизма:
«коммунисты борются во имя ближайших целей и интересов рабочего класса, но в то жа время они отстаивают и будущность движения».
Во имя этого Маркс в 1848 г. поддерживал в Польше партию «аграрной революции», «ту самую партию, которая вызвала краковское восстание 1846 года». В Германии 1848—49 гг. Маркс поддерживал крайнюю революционную демократию и никогда впоследствии не брал назад сказанного им тогда о тактике. Немецкую буржуазию он рассматривал как элемент, который «с самого начала был склонен к измене народу» (только союз с крестьянством мог бы дать буржуазии цельное осуществление ее задач) «и к компромиссу с коронованными представителями старого общества». Вот данный Марксом итоговый анализ классового положения немецкой буржуазии в эпоху буржуазно-демократической революции, анализ, являющийся между прочим образчиком материализма, рассматривающего общество в движении и притом не только с той стороны движения, которая обращена назад.., «без веры в себя, без веры в народ; ворча перед верхами, дрожа перед низами;... напуганная мировой бурей; нигде с энергией, везде с плагиатом;... без инициативы;... окаянный старик, осужденный на то, чтобы в своих старческих интересах руководить первыми порывами молодости молодого и здорового народа».... («Новая Рейнская Газета» 1848 г., см. «Литературное Наследство», т. III, 212 стр.).
Около 20 лет спустя в письме к Энгельсу (III, 224) Маркс объявлял причиной неуспеха революции 1848 г. то, что буржуазия предпочла мир с рабством одной уже перспективе борьбы за свободу. Когда кончилась эпоха революций 1848—49 гг., Маркс восстал против всякой игры в революцию (Шаппер — Виллих и борьба с ними), требуя уменья работать в эпоху новой полосы, готовящей якобы — «мирно» новые революции. В каком духе требовал Маркс ведения этой работы, видно из следующей его оценки положения в Германии в наиболее глухое реакционное время в 1856 году: «Все дело в Германии будет зависеть от возможности поддержать пролетарскую революцию каким-либо вторым изданием крестьянской войны» («Переписка с Энгельсом», II, 108).
Пока демократическая (буржуазная) революция в Германии была не закончена, все внимание в тактике социалистического пролетариата Маркс устремлял на развитие демократической энергии крестьянства. Лассаля он считал совершающим «объективно измену рабочему движению на пользу Пруссии» (III, 210) между прочим именно потому, что Лассаль мирволил помещикам и прусскому национализму.
«Подло», — писал Энгельс в 1865 г., обмениваясь мыслями с Марксом по поводу предстоящего общего выступления их в печати, — «в земледельческой стране нападать от имени промышленных рабочих только на буржуа, забывая о патриархальной „палочной эксплуатации“ сельских рабочих феодальным дворянством» (III, 217).
В период 1864—1870 гг., когда подходила к концу эпоха завершения буржуазно-демократической революции в Германии, эпоха борьбы эксплуататорских классов Пруссии и Австрии за тот или иной способ завершения этой революции сверху, Маркс не только осуждал Лассаля, заигрывавшего с Бисмарком, но и поправлял Либкнехта, впадавшего в «австрофильство» и в защиту партикуляризма; Маркс требовал революционной тактики, одинаково беспощадно борющейся и с Бисмарком и с австрофилами, тактики, которая не подлаживалась бы к «победителю» — прусскому юнкеру, а немедленно возобновляла революционную борьбу с ним и на почве, созданной прусскими военными победами («Переписка с Энгельсом», III, 134, 136, 147, 179, 204, 210, 215, 418, 437, 440—1). В знаменитом обращении Интернационала от 9 сент. 1870 г. Маркс предупреждал французский пролетариат против несвоевременного восстания, но, когда оно все же наступило (1871 г.), Маркс с восторгом приветствовал революционную инициативу масс, «штурмовавших небо» (письмо Маркса к Кугельману). Поражение революционного выступления в этой ситуации, как и во многих других, было с точки зрения диалектического материализма Маркса меньшим злом в общем ходе и исходе пролетарской борьбы, чем отказ от занятой позиции, сдача без боя: такая сдача деморализовала бы пролетариат, подрезала бы его способность к борьбе. Вполне оценивая использование легальных средств борьбы в эпохи политического застоя и господства буржуазной легальности, Маркс в 1877—8 г., после того как издан был исключительный закон против социалистов, резко осуждал «революционную фразу» Моста, но не менее, если не более резко обрушивался на оппортунизм, «овладевший тогда на время официальной социал-демократической партией, не проявившей сразу стойкости, твердости, революционности, готовности перейти к нелегальной борьбе в ответ на исключительный закон («Письма Маркса к Энгельсу», IV, 397, 404, 418, 422, 424. Ср. также письма к Зорге).
Написано в июле — ноябре 1914 г. Впервые напечатано в Энциклопедическом словаре Гранат (7-е издание), т. XXVIII. Соч., т. XVIII, стр 1—31.
14 марта, без четверти три пополудни, перестал мыслить величайший из современных мыслителей. Его оставили одного всего лишь на две минуты; войдя в комнату, мы нашли его в кресле спокойно уснувшим — но уже навеки.
Для борющегося пролетариата Европы и Америки, для исторической науки смерть этого человека — неизмеримая потеря. Уже в ближайшее время станет ощутительной та пустота, которая образовалась после смерти этого гиганта.
Подобно тому как Дарвин открыл закон развития органического мира, Маркс открыл закон развития человеческой истории — тот, до последнего времени скрытый под идеологическими наслоениями, простой факт, что люди должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.; что, следовательно, производство непосредственных материальных средств существования и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образует основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, — а не наоборот, как это делалось до сих пор.
Но этого мало. Маркс открыл также специальный закон движения современного капиталистического способа производства и порожденного им буржуазного общества. С открытием прибавочной стоимости в эту область была сразу внесена ясность, в то время как все прежние исследования как буржуазных экономистов, так и социалистических критиков были блужданием в потемках.
Двух таких открытий было бы достаточно для одной жизни. Счастлив был бы тот, кому удалось бы одно такое открытие. Но Маркс сделал самостоятельные открытия в каждой области, которую он исследовал, — даже в области математики, — а таких областей было немало, и ни одною из них он не занимался поверхностно.
Таков был Маркс как человек науки. Но не это в нем было главным. Наука была для Маркса исторически движущей, революционной силой. Какую бы живую радость ни доставляло ему каждое новое открытие в любой теоретической науке, о практическом применении которого пока еще не было и речи, — его радость была совсем иной, когда дело шло об открытии, немедленно оказывающем революционное воздействие на промышленность, на историческое развитие вообще. Так, он следил во всех подробностях за развитием открытий в области электричества и в последнее время в частности за открытиями Марселя Депрэ.
Ибо Маркс был прежде всего революционер. Принимать тем или иным способом участие в разрушении капиталистического общества и созданных им государственных учреждений, участвовать в деле освобождения современного пролетариата, которому он впервые дал сознание его собственного положения и его потребностей, сознание условий его освобождения, — вот что было в действительности его жизненным призванием. Его стихией была борьба. И он боролся с такой страстью, с таким упорством, с таким успехом, как борются немногие. Первая «Рейнская Газета» 1842 г., парижский «Вперед» 1844 г., «Немецкая Брюссельская Газета» 1847 г., «Новая Рейнская Газета» 1848—1849 гг., «Нью-Йоркская Трибуна» 1852—1861 гг. и сверх того множество боевых брошюр, работа в организациях в Париже, Брюсселе и Лондоне, пока, наконец, не возникло, как венец всего этого, великое Международное товарищество рабочих, — это было делом, которым поистине мог бы гордиться тот, кто его создал, если бы он, кроме этого, и не создал ничего больше.
Вот почему Маркс был человеком, которого больше всего ненавидели и на которого больше всего клеветали. Правительства — самодержавные и республиканские — высылали его, буржуа — консервативные и ультрадемократические — наперебой осыпали его клеветой и проклятиями. Он отметал все это, как паутину, не уделяя этому внимания, отвечая лишь при крайней необходимости. И он умер, почитаемый, любимый, оплакиваемый миллионами революционных соратников во всей Европе и Америке — от сибирских рудников до Калифорнии, и я смело могу сказать: у него могло быть много противников, но вряд ли был хоть один личный враг.
И имя его и дело переживут века!
1883 г.
Учение Маркса вызывает к себе во всем цивилизованном мире величайшую вражду и ненависть всей буржуазной (и казенной, и либеральной) науки, которая видит в марксизме нечто вроде «вредной секты». Иного отношения нельзя и ждать, ибо «беспристрастной» социальной науки не может быть в обществе, построенном на классовой борьбе. Так или иначе, но вся казенная и либеральная наука защищает наемное рабство, а марксизм объявил беспощадную войну этому рабству. Ожидать беспристрастной науки в обществе наемного рабства — такая же глупенькая наивность, как ожидать беспристрастия фабрикантов в вопросе о том, не следует ли увеличить плату рабочим, уменьшив прибыль капитала.
Но этого мало. История философии и история социальной науки показывают с полной ясностью, что в марксизме нет ничего похожего на «сектантство» в смысле какого-то замкнутого, закостенелого учения, возникшего в стороне от столбовой дороги развития мировой цивилизации. Напротив, вся гениальность Маркса состоит именно в том, что он дал ответы на вопросы, которые передовая мысль человечества уже поставила. Его учение возникло как прямое и непосредственное продолжение учения величайших представителей философии, политической экономии и социализма.
Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в 19 веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма.
На этих трех источниках и вместе с тем составных частях марксизма мы вкратце и остановимся.
Философия марксизма есть материализм. В течение всей новейшей истории Европы, и особенно в конце 18 века, во Франции, где разыгралась решительная битва против всяческого средневекового хлама, против крепостничества в учреждениях и в идеях, материализм оказался единственной последовательной философией, верной всем учениям естественных наук, враждебной суевериям, ханжеству и т. п. Враги демократии старались поэтому всеми силами «опровергнуть», подорвать, оклеветать материализм и защищали разные формы философского идеализма, который всегда сводится, так или иначе, к защите или поддержке религии.
Маркс и Энгельс самым решительным образом отстаивали философский материализм и неоднократно разъясняли глубокую ошибочность всяких уклонений от этой основы. Наиболее ясно и подробно изложены их взгляды в сочинениях Энгельса: «Людвиг Фейербах» и «Опровержение Дюринга», которые — подобно «Коммунистическому Манифесту» — являются настольной книгой всякого сознательного рабочего.
Но Маркс не остановился на материализме 18 века, а двинул философию вперед. Он обогатил ее приобретениями немецкой классической философии, особенно системы Гегеля, которая в свою очередь привела к материализму Фейербаха. Главное из этих приобретений — диалектика, т.-е. учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде, учение об относительности человеческого знания, дающего нам отражение вечно развивающейся материи. Новейшие открытия естествознания — радий, электроны, превращение элементов — замечательно подтвердили диалектический материализм Маркса, вопреки учениям буржуазных философов с их «новыми» возвращениями к старому и гнилому идеализму.
Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества. Величайшим завоеванием научной мысли явился исторический материализм Маркса. Хаос и произвол, царившие до сих пор во взглядах на историю и на политику, сменились поразительно цельной и стройной научной теорией, показывающей, как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий, — из крепостничества, например, вырастает капитализм.
Точно так же, как познание человека отражает независимо от него существующую природу, т.-е. развивающуюся материю, так общественное познание человека (т.-е. разные взгляды и учения философские, религиозные, политические и т. п.) отражает экономический строй общества. Политические учреждения являются надстройкой над экономическим основанием. Мы видим, например, как разные политические формы современных европейских государств служат укреплению господства буржуазии над пролетариатом.
Философия Маркса есть законченный философский материализм, который дал человечеству великие орудия познания, а рабочему классу — в особенности.
Признав, что экономический строй является основой, на которой возвышается политическая надстройка, Маркс всего более внимания уделил изучению этого экономического строя. Главный труд Маркса — «Капитал» посвящен изучению экономического строя современного, т.-е. капиталистического общества.
Классическая политическая экономия до Маркса сложилась в Англии — самой развитой капиталистической стране. Адам Смит и Давид Рикардо, исследуя экономический строй, положили начало трудовой теории стоимости. Маркс продолжал их дело. Он строго обосновал и последовательно развил эту теорию. Он показал, что стоимость всякого товара определяется количеством общественно-необходимого рабочего времени, идущего на производство товара.
Там, где буржуазные экономисты видели отношение вещей (обмен товара на товар), там Маркс вскрыл отношение между людьми. Обмен товаров выражает связь между отдельными производителями при посредстве рынка. Деньги означают, что эта связь становится все теснее, неразрывно соединяя всю хозяйственную жизнь отдельных производителей в одно целое. Капитал означает дальнейшее развитие этой связи: товаром становится рабочая сила человека. Наемный рабочий продает свою рабочую силу владельцу земли, фабрик, орудий труда. Одну часть рабочего дня рабочий употребляет на то, чтобы покрыть расходы на содержание свое и своей семьи (заработная плата), а другую часть дня рабочий трудится даром, создавая прибавочную стоимость для капиталиста, источник прибыли, источник богатства класса капиталистов.
Учение о прибавочной стоимости есть краеугольный камень экономической теории Маркса.
Капитал, созданный трудом рабочего, давит рабочего, разоряя мелких хозяев и создавая армию безработных. В промышленности победа крупного производства видна сразу, но и в земледелии мы видим то же явление: превосходство крупного капиталистического земледелия увеличивается, растет применение машин, крестьянское хозяйство попадает в петлю денежного капитала, падает и разоряется под гнетом отсталой техники. В земледелии — иные формы падения мелкого производства, но самое падение его есть бесспорный факт.
Побивая мелкое производство, капитал ведет к увеличению производительности труда и к созданию монопольного положения союзов крупнейших капиталистов. Самое производство становится все более общественным, — сотни тысяч и миллионы рабочих связываются в планомерный хозяйственный организм, — а продукт общего труда присваивается горстью капиталистов. Растет анархия производства, кризисы, бешеная погоня за рынком, необеспеченность существования для массы населения.
Увеличивая зависимость рабочих от капитала, капиталистический строй создает великую мощь объединенного труда.
От первых зачатков товарного хозяйства, от простого обмена, Маркс проследил развитие капитализма до его высших форм, до крупного производства.И опыт всех капиталистических стран, как старых, так и новых, показывает наглядно с каждым годом все большему и большему числу рабочих правильность этого учения Маркса.
Капитализм победил во всем мире, но эта победа есть лишь преддверие победы труда над капиталом.
Когда было свергнуто крепостничество и на свет божий явилось «свободное» капиталистическое общество, — сразу обнаружилось, что эта свобода означает новую систему угнетения и эксплуатации трудящихся. Различные социалистические учения немедленно стали возникать, как отражение этого гнета и протест против него. Но первоначальный социализм был утопическим социализмом. Он критиковал капиталистическое общество, осуждал, проклинал его, мечтал об уничтожении его, фантазировал о лучшем строе, убеждал богатых в безнравственности эксплуатации.
Но утопический социализм не мог указать действительного выхода. Он не умел ни разъяснить сущность наемного рабства при капитализме, ни открыть законы его развития, ни найти ту общественную силу, которая способна стать творцом нового общества.
Между тем бурные революции, которыми сопровождалось падение феодализма, крепостничества, везде в Европе и особенно во Францииу все нагляднее вскрывали, как основу всего развития и его движущую силу, борьбу классов.
Ни одна победа политической свободы над классом крепостников не была завоевана без отчаянного сопротивления. Ни одна капиталистическая страна не сложилась на более или менее свободной, демократической основе, без борьбы не на жизнь, а на смерть, между разными классами капиталистического общества.
Гениальность Маркса состоит в том, что он сумел раньше всех сделать отсюда и провести последовательно тот вывод, которому учит всемирная история. Этот вывод есть учение о классовой борьбе.
Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов. Сторонники реформы и улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно ни казалось, держится силами тех или иных господствующих классов. А чтобы сломать сопротивление этих классов, есть только одно средство: найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы такие силы, которые могут — и по своему общественному положению должны — составить силу, способную смести старое и создать новое.
Только философский материализм Маркса, указал пролетариату выход из духовного рабства, в котором прозябали доныне все угнетенные классы. Только экономическая теория Маркса разъяснила действительное положение пролетариата в общем строе капитализма.
Во всем мире, от Америки до Японии и от Швеции до Южной Африки, множатся самостоятельные организации пролетариата. Он просвещается и воспитывается, ведя свою классовую борьбу, избавляется от предрассудков буржуазного общества, сплачивается все теснее и учится измерять меру своих успехов, закаляет свои силы и растет неудержимо.
«Просвещение» № 3, март 1913. г. Соч., т. XVI, стр. 349—353.
Главное в учении Маркса, это — выяснение всемирно-исторической роли пролетариата, как созидателя социалистического общества. Подтвердил ли ход событий во всем мире это учение после того, как оно было изложено Марксом?
Впервые Маркс выдвинул его в 1844 году. «Коммунистический Манифест» Маркса и Энгельса, вышедший в 1848 году, дает уже цельное, систематическое, до сих пор остающееся лучшим, изложение этого учения. Всемирная история с этого времени делится явственно на три главные периода: 1) с революции 1848 года до Парижской Коммуны (1871); 2) от Парижской Коммуны до русской революции (1905); 3) от русской революции.
Бросим взгляд на судьбы учения Маркса в каждый из этих периодов.
В начале первого периода учение Маркса отнюдь не господствует. Оно — лишь одна из чрезвычайно многочисленных фракций или течений социализма. Господствуют же такие формы социализма, которые в основном родственны нашему народничеству: непонимание материалистической основы исторического движения, неуменье выделить роль и значение каждого класса капиталистич. общества, прикрытие буржуазной сущности демократических преобразований разными, якобы-социалистич. фразами о «народе», «справедливости», «праве» и т. п.
Революция 1848 года наносит смертельный удар всем этим шумным, пестрым, крикливым формам до-марксовского социализма. Революция во всех странах показывает в действии разные классы общества. Расстрел рабочих республиканской буржуазией в июньские дни 1848 года в Париже окончательно определяет социалистическую природу одного пролетариата. Либеральная буржуазия во сто раз больше боится самостоятельности этого класса, чем какой угодно реакции. Трусливый либерализм пресмыкается перед ней. Крестьянство удовлетворяется отменой остатков феодализма и переходит на сторону порядка, лишь изредка колеблясь между рабочей демократией и буржуазным либерализмом. Все учения о не-классовом социализме и о не-классовой политике оказываются пустым вздором.
Парижская Коммуна (1871) доканчивает это развитие буржуазных преобразований; только геройству пролетариата обязана своим упрочением республика, т.-е. та форма государственного устройства, в которой классовые отношения выступают в наиболее неприкрытой форме.
Во всех других европейских странах более запутанное и менее законченное развитие приводит к тому же сложившемуся буржуазному обществу. К концу первого периода (1848—71), периода бурь и революций, до-марксовский социализм умирает. Рождаются самостоятельные пролетарские партии: I Интернационал (1864—1872) и германская социал-демократия.
Второй период (1872—1904) отличается от первого «мирным» характером, отсутствием революций. Запад с буржуазными революциями покончил. Восток до них еще не дорос.
Запад вступает в полосу «мирной» подготовки к эпохе будущих преобразований. Везде складываются пролетарские по своей основе социалистические партии, которые учатся использовать буржуазный парламентаризм, создавать свою ежедневную прессу, свои просветительные учреждения, свои профессиональные союзы, свои кооперативы. Учение Маркса одерживает полную победу и — идет вширь. Медленно, но неуклонно идет вперед процесс подбирания и собирания сил пролетариата, подготовки его к грядущим битвам.
Диалектика истории такова, что теоретическая победа марксизма заставляет врагов его переодеваться марксистами. Внутренно-сгнивший либерализм пробует оживить себя в виде социалистического оппортунизма. Период подготовки сил для великих битв они истолковывают в смысле отказа от этих битв. Улучшение положения рабов для борьбы против наемного рабства они разъясняют в смысле продажи рабами за пятачек своих прав на свободу. Трусливо проповедуют «социальный мир» (т.-е. мир с рабовладением), отречение от классовой борьбы и т. д. Среди социалистических парламентариев, разных чиновников рабочего движения и «сочувствующей» интеллигенции у них очень много сторонников.
Не успели оппортунисты нахвалиться «социальным миром» и не необходимостью бурь при «демократии», как открылся новый источник величайших мировых бурь в Азии. За русской революцией последовали турецкая, персидская, китайская. Мы живем теперь как раз в эпоху этих бурь и их «обратного отражения» на Европе. Каковы бы ни были судьбы великой китайской республики, на которую теперь точат зубы разные «цивилизованные» гиены, но никакие силы в мире не восстановят старого крепостничества в Азии, не сметут с лица земли героического демократизма народных масс в азиатских и полуазиатских странах.
Некоторых людей, невнимательных к условиям подготовки и развития массовой борьбы, доводили до отчаяния и до анархизма долгие отсрочки решительной борьбы против капитализма в Европе. Мы видим теперь, как близоруко и малодушно анархистское отчаяние.
Не отчаяние, а бодрость надо почерпать из факта вовлечения восьмисотмиллионной Азии в борьбу за те же европейские идеалы.
Азиатские революции показали нам ту же бесхарактерность и подлость либерализма, то же исключительное значение самостоятельности демократических масс, то же отчетливое размежевание пролетариата от всяческой буржуазии. Кто после опыта и Европы и Азии говорит о не-классовой политике и о не-классовом социализме, того стоит просто посадить в клетку и показывать рядом с каким-нибудь австралийским кенгуру.
За Азией стала шевелиться — только не по-азиатски — и Европа. «Мирный» период 1872—1904 годов отошел бесповоротно в вечность. Дороговизна и гнет трестов вызывают невиданное обострение экономической борьбы, сдвинувшее с места даже наиболее развращенных либерализмом английских рабочих. На наших глазах зреет политический кризис даже в самой «твердокаменной» буржуазно-юнкерской стране, Германии. Бешеные вооружения и политика империализма делают из современной Европы такой «социальный мир», который больше всего похож на бочку с порохом. А разложение всех буржуазных партий и созревание пролетариата идет неуклонно вперед.
После появления марксизма каждая из трех великих эпох всемирной истории приносила ему новые подтверждения и новые триумфы. Но еще больший триумф принесет марксизму, как учению пролетариата, грядущая историческая эпоха.
«Правда» № 50(254), 14(1) марта 1913 г. Соч., т. XVI, стр. 331—333.
1-й ВОПРОС. Какие новые принципы были практически прибавлены Лениным и компартией к марксизму? Было ли бы правильным сказать, что Ленин верил в «творческую революцию», тогда как Маркс был более склонен ожидать кульминационного развития экономических сил?
ОТВЕТ. Я думаю, что никаких «новых принципов» Ленин не «прибавлял» к марксизму, так же как Ленин не отменял ни одного из «старых» принципов марксизма. Ленин был и остается самым верным и последовательным учеником Маркса и Энгельса, целиком и полностью опирающимся на принципы марксизма. Но Ленин не был только лишь исполнителем учения Маркса — Энгельса. Он был вместе с тем продолжателем учения Маркса и Энгельса. Что это значит? Это значит, что он развил дальше учение Маркса — Энгельса применительно к новым условиям развития, применительно к новой фазе капитализма, применительно к империализму. Это значит, что, развивая дальше учение Маркса в новых условиях классовой борьбы, Ленин внес в общую сокровищницу марксизма нечто новое в сравнении с тем, что дано Марксом и Энгельсом, в сравнении с тем, что могло быть дано в период доимпериалистического капитализма, при чем это новое, внесенное Лениным в сокровищницу марксизма, базируется целиком и полностью на принципах, данных Марксом и Энгельсом. В этом смысле и говорится у нас о ленинизме, как марксизме эпохи империализма и пролетарских революций. Вот несколько вопросов, в области которых Ленин дал нечто новое, развивая дальше учение Маркса.
Во-первых, вопрос о монополистическом капитализме, об империализме, как новой фазе капитализма. Маркс и Энгельс дали в «Капитале» анализ основ капитализма. Но Маркс и Энгельс жили в период господства домонополистического капитализма, в период плавного эволюционирования капитализма и его «мирного» распространения на весь земной шар. Эта старая фаза кончилась к концу XIX и к началу XX столетия, когда Маркса и Энгельса не было уже в живых. Понятно, что Маркс и Энгельс могли лишь догадываться о тех новых условиях развития капитализма, которые наступили в связи с новой фазой капитализма, пришедшей на смену старой фазе, в связи с империалистической, монополистической фазой развития,когда плавное эволюционирование капитализма сменилось скачкообразным, катастрофическим развитием капитализма, когда неравномерность развития и противоречия капитализма выступили с особой силой, когда борьба за рынки сбыта и вывоза капитала в условиях крайней неравномерности развития сделала неизбежными периодические империалистические войны на предмет периодических переделов мира и сфер влияния. Заслуга Ленина и, стало быть, новое у Ленина состоит здесь в том, что он, опираясь на основные положения «Капитала», дал обоснованный марксистский анализ империализма, как последней фазы капитализма, вскрыв его язвы и условия его неизбежной гибели. На базе этого анализа возникло известное положение Ленина о том, что в условиях империализма возможна победа социализма в отдельных, отдельно взятых, капиталистических странах.
Во-вторых, вопрос о диктатуре пролетариата. Основную идею диктатуры пролетариата, как политического господства пролетариата, и как метода свержения власти капитала путем насилия, дали Маркс и Энгельс. Новое у Ленина состоит в этой области в том, что: а) он открыл Советскую власть, как государственную форму диктатуры пролетариата, использовав для этого опыт Парижской Коммуны и русской революции; б) он раскрыл скобки н формуле диктатуры пролетариата под углом зрения проблемы о союзниках пролетариата, определив диктатуру пролетариата, как особую форму классового союза пролетариата, являющегося руководителем, с эксплоатируемыми массами непролетарских классов (крестьянства и пр.), являющимися руководимыми; в) он подчеркнул с особой силой тот факт, что диктатура пролетариата является высшим типом демократии при классовом обществе, формой пролетарской демократии, выражающей интересы большинства (эксплоатируемых), — в противовес демократии капиталистической, выражающей интересы меньшинства (эксплоататоров).
В-третьих, вопрос о формах и способах успешного строительства социализма в период диктатуры пролетариата, в период переходный от капитализма к социализму, в стране, окруженной капиталистическими государствами. Маркс и Энгельс рассматривали период диктатуры пролетариата, как период более или менее длительный, полный революционных схваток и гражданских войн, в продолжение которого пролетариат, находясь у власти, принимает меры экономического, политического, культурного и организационного характера, необходимые для того, чтобы вместо старого капиталистического общества создать новое социалистическое общество, общество без классов, общество без государства. Ленин стоял целиком и полностью на почве этих основных положений Маркса и Энгельса. Новое у Ленина в этой области состоит в том, что: а) он обосновал возможность построения полного социалистического общества в стране диктатуры пролетариата, окруженной империалистическими государствами, при условии, что эта, страна не будет задушена военной интервенцией окружающих капиталистических государств; б) он наметил конкретные пути экономической политики («новая экономическая политика»), при помощи которых пролетариат, имея в руках экономические командные высоты (промышленность, землю, транспорт, банки и т. п.), смыкает социализированную индустрию с сельским хозяйством («смычка индустрии с крестьянским хозяйством») и ведет, таким образом, все народное хозяйство к социализму; в) он наметил конкретные пути постепенного подвода и вовлечения основных масс крестьянства в русло социалистического строительства через кооперацию, представляющую в руках пролетарской диктатуры величайшее средство переделки мелкого крестьянского хозяйства и перевоспитания основных масс крестьянства в духе социализма.
В-четвертых, вопрос о гегемонии пролетариата в революции, во всякой народной революции, как в революции против царизма, так и в революции против капитализма. Маркс и Энгельс дали основные наброски идеи гегемонии пролетариата. Новое у Ленина состоит здесь в том, что он развил дальше и развернул эти наброски в стройную систему гегемонии пролетариата, в стройную систему руководства пролетариата трудящимися массами города и деревни не только в деле свержения царизма и капитализма, но и в деле социалистического строительства при диктатуре пролетариата. Известно, что идея гегемонии пролетариата получила, благодаря Ленину и его партии, мастерское применение в России. Этим, между прочим, объясняется тот факт, что революция в России привела к власти пролетариата. Раньше обычно дело происходило таким образом, что рабочие дрались во время революции на баррикадах, они проливали кровь, они свергали старое, а власть попадала в руки буржуа, которые угнетали и эксплоатировали потом рабочих. Так было дело в Англии и во Франции. Так было дело в Германии. У нас, в России, дело приняло другой оборот. У нас рабочие представляли не только ударную силу революции. Будучи ударной силой революции, русский пролетариат старался вместе с тем быть гегемоном, политическим руководителем всех эксплоатируемых масс города и деревни, сплачивая их вокруг себя, отрывая их от буржуазии, изолируя политически буржуазию. Будучи же гегемоном эксплоатируемых масс, русский пролетариат все время боролся за то, чтобы захватить власть в свои руки и использовать ее в своих собственных интересах, против буржуазии, против капитализма. Этим собственно и объясняется, что каждое мощное выступление революции в России, как в октябре 1905 года, так и в феврале 1917 г., выдвигало на сцену советы рабочих депутатов, как зародыши нового аппарата власти, призванного подавлять буржуазию, — в противовес буржуазному парламенту, как старому аппарату власти, призванному подавлять пролетариат. Дважды пыталась у нас буржуазия восстановить буржуазный парламент и положить конец советам: в августе 1917 г., во время «Предпарламента», до взятия власти большевиками, и в январе 1918 г., во время «Учредительного Собрания», после взятия власти пролетариатом, — и каждый раз терпела поражение. Почему? Потому, что буржуазия была уже изолирована политически, миллионные массы трудящихся считали пролетариат единственным вождем революции, а советы были уже проверены и испытаны массами, как своя рабочая власть, променять которую на буржуазный парламент было бы для пролетариата самоубийством. Не удивительно поэтому, что буржуазный парламентаризм не привился у нас. Вот почему революция привела в России к власти пролетариата. Таковы результаты проведения в жизнь ленинской системы гегемонии пролетариата в революции.
В-пятых, вопрос национально-колониальный. Маркс и Энгельс, анализируя в свое время события в Ирландии, в Индии, в Китае, в странах Центральной Европы, в Польше, н Венгрии, — дали основные, отправные идеи по национально-колониальному вопросу. Ленин в своих трудах базировался на этих идеях. Новое у Ленина в этой области состоит в тому что: а) он собрал воедино эти идеи в стройную систему взглядов о национально-колониальных революциях в эпоху империализма; б) связал национально-колониальный вопрос с вопросом о свержении империализма; в) объявил национально-колониальный вопрос составной частью общего вопроса о международной пролетарской революции.
Наконец, вопрос о партии пролетариата. Маркс и Энгельс дали основные наброски о партии, как передовом отряде пролетариата, без которой (без партии) пролетариат не может добиться своего освобождения ни в смысле взятия власти, ни в смысле переустройства капиталистического общества. Новое у Ленина в этой области состоит в том, что он развил дальше эти наброски применительно к новым условиям борьбы пролетариата в период империализма, показав, что: а) партия есть высшая форма классовой организации пролетариата в сравнении с другими формами организации пролетариата (профсоюзы, кооперация, государственная организация), работу которых призвана она обобщать и направлять; б) диктатура пролетариата может быть осуществлена лишь через партию, как ее направляющую силу; в) диктатура пролетариата может быть полной лишь в том случае, если ею руководит одна партия, партия коммунистов, которая не делит и не должна делить руководство с другими партиями; г) без железной дисциплины в партии не могут быть осуществлены задачи диктатуры пролетариата по подавлению эксплоататоров и перестройке классового общества в общество социалистическое.
Вот в основном то новое, что дал Ленин в своих трудах, конкретизируя и развивая дальше учение Маркса применительно к новым условиям борьбы пролетариата в период империализма.
Поэтому и говорят у нас, что ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарских революций.
Из этого видно, что ленинизм нельзя ни отделять от марксизма, ни тем более противопоставлять марксизму.
В вопросе делегации сказано далее: «Было ли бы правильным сказать, что Ленин верил в „творческую революцию“, тогда как Маркс был более склонен ожидать кульминационного развития экономических сил?» Я думаю, что сказать так было бы совершенно неправильно. Я думаю, что всякая народная революция, если она является действительно народной революцией, есть революция творческая, ибо она ломает старый уклад и творит, создает новый. Конечно, не может быть ничего творческого в таких, с позволения сказать, «революциях», какие бывают иногда, скажем, в Албании в виде игрушечных «восстаний» одних племен против других. Но такие игрушечные «восстания» никогда не считались марксистами революцией. Речь идет, очевидно, не о таких «восстаниях», а о массовой народной революции, подымающей угнетенные классы против классов-угнетателей. А такая революция не может не быть творческой. Маркс и Ленин стояли именно за такую революцию, — и только за такую. При этом понятно, что такая революция не может возникнуть при любых условиях, что она может разыграться лишь при определенных благоприятных условиях экономического и политического порядка.
Маркс Карл Генрих, величайший мыслитель н революционер в истории человечества, создавший, совместно с Энгельсом, теорию научного коммунизма, теорию, к-рая «есть научное выражение коренных интересов рабочего класса» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 597).
Ученый, вооруживший рабочий класс революционной философией — диалектическим материализмом, — осветивший путь борьбы и условия победы пролетариата за бесклассовое общество, за коммунизм.
Мыслитель, открывший законы капиталистического общества, показавший их историческую обусловленность, разоблачивший тайну капиталистического способа производства, тайну прибавочной стоимости, доказавший, что капитализм в силу своих внутренних противоречий идет навстречу своей гибели и с железной необходимостью создает условия для своего собственного уничтожения и осуществления социализма.
Борец, показавший, как капитализм создает и сплачивает рабочий класс — могильщика капитализма, — класс, к-рый в процессе своей революционной борьбы должен насильственным путем свергнуть господство буржуазии, разбить, сломать ее государственную машину, установить диктатуру пролетариата.
Вождь и организатор первой коммунистической партии «Союза коммунистов», давший бессмертный лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», возглавивший «Международное товарищество рабочих» — 1-й Интернационал.
Великий стратег и тактик классовой борьбы пролетариата.
Человек, скромный и обаятельный в личных отношениях с друзьями и соратниками, непримиримый к врагам рабочего дела, великий учитель, умевший учиться у масс, ставивший интересы партии, партийность, превыше всего, глубоко ненавидимый всей буржуазной мразью, ее подголосками и агентами в рабочем движении.
Гений, чье имя стало символом борьбы за освобождение всего человечества от тягчайших пут всей и всяческой эксплоатации, со смертью к-рого человечество стало ниже на целую голову и притом на самую мудрую, чье учение «всесильно, потому что оно верно» (Ленин), и чьи идеи, поднятые и развитые великими продолжателями великого учителя Лениным — Сталиным, нашли свое блестящее воплощение в Союзе ССР.
Карл Генрих Маркс родился 5/V 1818 в Трире, старейшем немецком городе. Отец его, Генрих Маркс, адвокат, позднее советник юстиции, принадлежал к числу передовой, либеральной интеллигенции Трира, был атеистом, знатоком и поклонником французской просветительной литературы. В 1824 принял протестантство, чтобы избавить себя и семью от мелочных и унизительных притеснений, которым подвергалось еврейство в Пруссии. Годы детства Маркс провел дома; отцу он обязан ранним знакомством с классической, по преимуществу франц. литературой, с идеями франц. материализма. В 1830 Маркс поступил в Трирскую гимназию, к-рую окончил в 1835. В гимназии Маркс принадлежал к числу наиболее способных учеников, выделяясь блестящим языком своих сочинений и глубиной их мысли. В гимназические годы большое влияние на юношу оказала семья Вестфалей. Если отец читал юноше Вольтера и Расина, то под влиянием Людвига фон Вестфалена, отца Женни, он полюбил и изучил Гомера и Шекспира, оставшихся навсегда его любимыми писателями. Обстановка, в к-рой рос и воспитывался Маркс, содействовала быстрому и многостороннему развитию его исключительных способностей. Рейнская провинция и город Трир резко отличались от остальной Пруссии. Присоединенная к Франции с 1795, она, в результате ликвидации феодальных отношений и введения французского права времен Империи, вступила на путь быстрого развития капитализма. Выросла крупная буржуазия, тесно связанная с французским и англ. рынками. Ускоренным темпом шел процесс пролетаризации ремесленников и дифференциации деревни; пролетариат, находившийся в чрезвычайно тяжелом положении, только начинал организовываться. Рабочие еще не понимали непримиримого противоречия своих интересов с интересами капиталистов. Ни пролетариату ни его идеологам не ясен был еще путь борьбы с классом капиталистов. Когда в 1815 Рейнская провинция была присоединена к Пруссии, она ощутительно почувствовала разницу между французским режимом, даже наполеоновского времени, и прусским феодально-абсолютистским режимом Фридриха Вильгельма III. Отсюда рост либерально-оппозиционных настроений рейнской буржуазии, ее ведущее место в Пруссии. Революция 1830 во Франции усилила эти оппозиционные настроения и брожение в стране, направленное против отживших феодально-абсолютистских отношений. под знаком национального единства Германий. 30—40-е гг. в Европе были годами дальнейшего развития капитализма. Ярко вскрылись основные противоречия капиталистического общества, нашедшие свое выражение в периодических кризисах. Растет и сплачивается пролетариат, выступивший на историческую арену как класс для себя. В 1831 — боевое выступление французских рабочих в Лионе, в 1832 — выступление английских рабочих за избирательную реформу, новое, еще более грозное восстание лионских рабочих в 1834, первое массовое, пролетарское, революционное движение английских рабочих — чартизм, — свидетельствовали о росте классового самосознания, боевой активности пролетариата. В Германии, более отсталой по своему экономическому развитию, 
Город Трир (в первую четверть 19 в.), в котором родился Карл Маркс. с ее политической раздробленностью, гнетом абсолютизма, 40-е гг. внесли крупные изменения. Усиливаются темпы развития капитализма, обостряются классовые противоречия.
Германия находится накануне буржуазной революции. Этот переворот в ней должен был произойти в более прогрессивных условиях, в иной международной обстановке, чем буржуазные революции в Англии 17 в. и Франции 18 в. В Зап. Европе быстро рос капитализм, нарастающими темпами развивалось рабочее движение, пролетариат становился решающим фактором исторического развития. В самой Германии ремесло уступало место машинному производству, мелкие производители разорялись и попадали в кабалу к крупному капиталу, пролетаризировались. Росло и классовое самосознание рабочих, восстание силезских ткачей 1844 было грозным предзнаменованием для немецкой буржуазии. Идеи утопического социализма, занесенные кочующими ремесленниками, нашли широкий отклик в пролетарской и полупролетарской среде. Мирному утопизму великих мыслителей Оуэна, Сен-Симона, Фурье противостоит революционная страстность утопизма Вейтлинга. Центр революционного движения перемещался в Германию. В этой исторической обстановке вырабатывались идеи Маркса. «Германия явилась родиной научного социализма, а вожди германского пролетариата — Маркс и Энгельс — его творцами» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 7).
В 1835 Маркс поступил в Боннский ун-т на юридический факультет, где пробыл лишь один год, после чего перевелся в Берлинский ун-т. Университетские годы Маркса наполнены трудом, глубокой и серьезной работой по выработке своего мировоззрения. Сохранившееся письмо Маркса к отцу от 10/XI 1837 показывает ту внутреннюю борьбу и огромную творческую работу, к-рую Маркс проделал. Маркс с огромным увлечением предается изучению философии и истории. Разнообразен при этом круг интересов молодого Маркса. Он изучает «Лаокоона» Лессинга (см.), «Историю искусств» Винкельмана, «Немецкую историю» Людена и в то же время переводит «Germania» Тацита (см.), «Libri tristium» Овидия (см.), самостоятельно изучает английский и итальянский языки и читает новинки литературы и т. д. «При этих разнообразных занятиях на первом семестре немало ночей было проведено в бдении, немало было выдержано битв, немало пережито внутренних и внешних возбуждений» (Маркс, Письмо к отцу, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 436). Эта усиленная работа истощила даже сильный и здоровый организм юноши. В 1837 он вынужден был уехать в Штралау для отдыха, но и здесь он продолжал свои занятия. В этом же письме к отцу Маркс пишет: «Во время болезни я познакомился с Гегелем, от начала до конца, включая большинство его учеников» (Маркс, там же, стр. 437). Так Маркс подошел к Гегелю (см.) — «венцу всего философского развития». Гегель покорил Маркса стройностью своей системы, а главное — -своим революционным методом — диалектикой. Но Маркс никогда не был правоверным гегельянцем, как позднее не был и правоверным фейербахианцем. Он шел своим путем. Критически восприняв гегелевскую философию, он делал из нее революционные выводы. «Хотя сам Гегель был поклонником самодержавного прусского государства, на службе которого он состоял в качестве профессора Берлинского университета, — учение Гегеля было революционным. Вера Гегеля в человеческий разум и его права и основное положение гегелевской философии, что
Дом в Трире, где родился Карл Маркс. в мире происходит постоянный процесс изменения и развития, приводили тех учеников берлинского философа, которые не хотели мириться с действительностью, к мысли, что и борьба с действительностью, борьба с существующей неправдой и царящим злом коренится в мировом законе вечного развития. Если все развивается, если одни учреждения сменяются другими, почему же вечно будут продолжаться самодержавие прусского короля или русского царя, обогащение ничтожного меньшинства на счет огромного большинства, господство буржуазии над народом?» (Ленин, Соч., т. I, стр. 410—411). Еще на студенческой скамье Маркс примыкает к левому крылу гегелевской школы, к т. н. левогегельянству, возглавляемому Бруно Бауэром, Д. Штраусом и др., но и здесь занимает самостоятельную позицию, критикует умозрительный характер их философских исканий, их противопоставление «косной» массе «критических» героев. Маркс вступает в кружок левых гегельянцев, в т. н. Докторский клуб, во главе к-рого стояли Бруно Бауэр, ученик Гегеля, Ф. Кеппен и др. Маркс был лет на десять моложе своих друзей, но он подавлял их своей энциклопедической начитанностью, а главное сокрушительной силой своей логики, умеющей доводить до конца всякие положения. В одном письме к Марксу Кеппен, уже вполне сложившийся историк, пишет, что с отъездом Маркса он «вновь обрел свои собственные, так сказать, самостоятельно продуманные мысли, тогда как до этих пор все мои мысли приходили ко мне с Шютценштрассе» (улица, где жил Маркс). «Как видишь, — продолжал он, — ты целый магазин мыслей, или, выражаясь на берлинском жаргоне, ты бычачья голова, фаршированная идеями». В этих шутливых словах Кеппен отдает дань восхищения молодому Марксу. В 1841 Маркс окончил Берлинский университет, написал диссертацию «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура» и получил ученую степень доктора философии.
По предложению Бруыо Бауэра,занимавшего кафедру в Бонне, Маркс переселился в Бонн, рассчитывая заняться научно-философской и преподавательской работой при том же университете. Усилившаяся при новом короле реакция, открывшая преследования против Б. Бауэра, Л. Фейербаха и других радикально настроенных профессоров, заставила Маркса отказаться от этого плана. В это время радикальные буржуа основали в Кёльне оппозиционную «Рейнскую газету» (см.). Маркс был приглашен сотрудничать в ней, а в октябре 1842 Маркс в качестве ее главного редактора переселился из Бонна в Кёльн. Он внес в редактирование газеты весь свой ум, талант и пылкий темперамент. Будучи создана либеральной рейнской буржуазией во главе с Ганземанном и Кампгаузеном, «Рейнская газета» по своей программе и общеидейному направлению заняла революционно-демократическую позицию. Первые же статьи Маркса в «Рейнской газете» о прениях рейнского ландтага по поводу свободы печати выявили его блестящий публицистический талант. Серия статей Маркса, посвященная заседаниям шестого рейнского ландтага, особенно третья, под заглавием «Дебаты по поводу закона против краж леса», как и статьи в защиту мозельских крестьян-виноделов, показывают, что Маркс пошел дальше левогегельянцев. Уже в этих ранних статьях Маркс начал свой переход от идеализма к материализму, от революционного демократизма к революционному коммунизму. Маркс, чувствуя себя недостаточно подготовленным в экономич. вопросах, с увлечением берется за их изучение. Сам Маркс рассказывает об этом в следующих словах: «Моей специальностью была юриспруденция, которую я, однако, изучал лишь как подчиненную дисциплину, наряду с философией и историей. В 1842—1843 гг. я, в качестве редактора „Rheinische Zeitung“, впервые попал в затруднительное положение, когда я должен был высказываться о так называемых материальных интересах. Прения рейнского ландтага по поводу кражи леса и дробления земельной собственности, официальная полемика, в которую г. фон-Шаппер, тогдашний обер-президент Рейнской области, вступил с „Rheinische Zeitung“ по вопросу о положении мозельских крестьян, наконец прения о свободной торговле и протекционизме дали первые толчки моим занятиям экономическими вопросами» (Маркс, К критике политической экономии, Предисловие, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. ХП, ч. 1, стр. 5). В замечательной статье «Коммунизм и „Всеобщая аугсбургская газета“» Маркс вплотную подходит к вопросу об отношении к утопическому социализму и обнаруживает основательное знание всех основных его произведений, в частности здесь он дает анализ системы Фурье. Маркс подвергает острой и систематич. критике прусскую действительность. В статье о краже леса он расценивает государство как «прислужницу лесовладельца», а органы государства, говорит Маркс, «становятся ушами, глазами, руками, ногами, посредством которых интерес лесовладельца слышит, подстерегает, оценивает, охраняет, хватает, бегает» (Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 242). Этот острый и резкий тон газеты привел в ярость прусских чиновников. Газета отдается под двойную, тройную цензуру. Марксу было предложено придать газете «более угодное правительству» направление. Нажим идет и со стороны акционеров «Рейнской газеты», также требующих взять более умеренный тон. Под этим натиском Маркс в феврале 1843 был вынужден сложить с себя обязанности редактора, что, кстати говоря, не спасло газету. Вскоре «Рейнская газета» была закрыта.
В 1843 Маркс женился в Крейцнахе на Женни Вестфалей, подруге детства, с к-рой он был обручен еще будучи студентом. «Могу вас уверить без тени романтики, — писал он Руге в письме от 18/III [1843], — что я влюблен от головы до пяток, серьезнейшим образом. Я обручен уже 7 лет, и моя невеста выдержала из-за меня очень жестокую, почти подточившую ее здоровье, борьбу отчасти с ее пиэтистски аристократическими родственниками, для которых одинаковыми предметами культа являются и „господь на небе“ и „господин в Берлине“, отчасти с моей собственной семьей, куда забрались несколько попов и других моих врагов» (Маркс и Энгельс, Сочинения, т. I, стр. 531). Во время своего пребывания в Крейцнахе Маркс работал над критикой гегелевской философии права и изучал историю франц. бурж. революции. К этому времени относятся наиболее ранние формулировки сущности социалистической революции. Сильное влияние оказала на Маркса вышедшая в 1843 работа Л. Фейербаха «Предварительные тезисы к реформе философии». В предварительных тезисах Фейербах наносит сокрушительный удар не только христианству, но и религии вообще, становясь на материалистические позиции в области естествознания. Но материализм Фейербаха был ограниченным, антиисторичным и абстрактным материализмом. Разрушая идеализм Гегеля, он вместе с тем отбрасывал и самое ценное в гегелевской философии — диалектику. Ограниченность фейербаховского материализма заключалась и в том, что он не распространил его на познание общества. «Фейербах не нашел дороги, ведшей из царства столь ненавистных ему отвлеченностей в живой, действительный мир» (Энгельс, Людвиг Фейербах. в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 661). Вот эту ограниченность Фейербаха, пассивно-созерцательный характер его философии Маркс отметил сразу же по получении «предварительных тезисов». В письме к Руге от 18/III [1843] он писал: «Афоризмы Фейербаха страдают, на мой взгляд, в том отношении, что он слишком много напирает на природу и слишком мало на политику. Меж тем, это — единственный союз, благодаря которому теперешняя философия может стать идейной» (Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 532). Опираясь на Фейербаха в своей критической переделке и преодолении гегелевской философии, Маркс в то же время критически перерабатывает и философию Фейербаха. В октябре 1843 Маркс переезжает в Париж, где начинает издавать совместно с левогегельянцом Арнольдом Руге (см.) радикальный орган. По настоянию Маркса журнал получил название «Немецко-французских ежегодников» и должен соединить передовую социальную мысль Франции с немецкой классической философией.
Период работы Маркса в «Немецко-французских ежегодниках» (см.) был решающим для выработки его мировоззрения. Он завершает поворот от идеализма к материализму, от революционной демократии. к пролетарскому коммунизму. «В своих статьях в этом журнале Маркс выступает уже как революционер, провозглашающий „беспощадную критику всего существующего“ и в частности „критику оружия“, апеллирующий к массам и к пролетариату» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 6). Первой работой была критика гегелевской философии права, с к-рой он «начал ряд своих социалистических произведений» (Энгельс, Карл Маркс, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 414). Маркс преодолел основные недостатки старого материализма (франц. материализм 18 в., Фейербах) и обогатил материализм диалектикой. Он не просто перенял ее у Гегеля, а коренным образом переработал ее, поставил ее с головы на ноги.
Материалистическая диалектика, созданная гением Маркса и Энгельса (см. Материализм), является учением о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде. Она является наукой о наиболее общих законах развития природы, общества и человеческого мышления. Закон единства и борьбы противоположностей является ее сутью и ядром. «Вкратце диалектику можно определить, как учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики» (Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 213). «К критике гегелевской философии права» была блестящей работой Маркса. В «Философии права» Гегель применил идеалистическую диалектику к области социальных явлений.
В ней он дал наиболее законченную формулировку немецкой государственно-правовой философии и проводил идею примирения разума с действительностью, оправдывая тем самым прусскую действительность с ее абсолютизмом и остатками крепостничества. Против порочного идеалистического метода Гегеля и его реакционных выводов и выступает Маркс. Выступает как материалист, как революционер, апеллирующий к пролетариату, во всеоружии материалистической диалектики. В «К критике гегелевской философии права» Маркс подвергает беспощадному анализу гегельянское понимание общества и государства.
Там, где Фейербах закончил свое исследование (критика религии), Маркс лишь начинает его. В этой работе Маркс ставит перед собой задачу дать критику всего существующего социального строя. Он борется с гегелевским положением, что «все действительное разумно», вскрывает гнилость отжившего прусского сословно-монархического строя и призывает к его уничтожению. Но сама критика для Маркса неумозрительна. Он указывает, что не только критика является оружием борьбы, но и оружие может стать очень успешным средством для критики действия правительства. Маркс устанавливает единство теории и практики, когда говорит, что «материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами» (Маркс, К критике гегелевской философии права, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 406). Ленин развил это положение Маркса в своем замечательном положении «Без революционной теории не может быть и революционного движения» (Ленин, Соч., т. IV, стр. 380). Анализируя гражданское общество, Маркс показывает, что только пролетариат является тем классом, эмансипация к-рого будет эмансипацией всего общества. Таким образом, Маркс, в отличие от утопистов, выдвигает рабочий класс, как силу, способную перестроить существующий социальный строй. Еще в несовершенной форме Маркс намечает основные вехи своей теории, когда он говорит: «Подобно тому как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие, и как только молния мысли основательно ударит в эту наивную народную почву, свершится и эмансипация немцев в людей». И несколько дальше: «Голова этой эмансипации — философия, ее сердце — пролетариат» (Маркс и Энгельс, Соч., т. I, стр. 412). Так подошел Маркс к своему величайшему открытию, к познанию историч. миссий пролетариата как могильщика капитализма и создателя бесклассового общества.
В той же книге «Немецко-французских ежегодников» помещена статья Фр. Энгельса (см.), несколько другим путем, но самостоятельно пришедшего к тем же выводам. Пройдя, как и Маркс, путь левогегельянства и влияния Фейербаха, Энгельс указывает, что еще весной 1842 он почувствовал ограниченность левогегельянства, счел, что «одних политических реформ недостаточно и что лишь социальная революция, покоящаяся на общей собственности, является единственным строем, совпадающим с их абстрактными основными положениями» (Маркс и Энгельс, Соч., т. II, стр. 407). Окончательно оформился Энгельс как коммунист во время своей поездки в Англию, на родину капитализма. Проделанная им огромная работа по изучению положения англ. пролетариата, легшая в основу его труда «Положение рабочего класса в Англии», нашла свое отражение в опубликованной им статье в «Ежегодниках» — «Очерки критики политической экономии», явившейся гениальным наброском, в к-рой он «с точки зрения социализма рассмотрел основные явления современного экономического порядка, как необходимые последствия господства частной собственности» (Ленин, Соч., т. I, стр. 413). Отчетливо революционное и коммунистич. направление «Ежегодников», которое придали им статьи Маркса и Энгельса, привело к разрыву с Руге, типичным буржуазным демократом, ставшим впоследствии бисмаркианцем. Между Марксом и Энгельсом завязывается переписка в связи с их сотрудничеством в «Ежегодниках», а в августе — сентябре 1844 Энгельс проездом из Англии в Германию останавливается на 10 дней в Париже и проводит их с Марксом. Во время этой встречи выясняется полная общность их взглядов во всех теоретич. вопросах, и с этих пор начинается их совместная работа. Так был заложен союз двух величайших людей, двух великих умов, союз, по плодотворности к-рого история не знает равного. Сорок лет их совместной борьбы и работы дали пролетариату революционную теорию, заложили прочную основу международной пролетарской партии. «Старинные предания рассказывают о разных трогательных примерах дружбы. Европейский пролетариат может сказать, что его наука создана двумя учеными и борцами, отношения которых превосходят все самые трогательные сказания древних о человеческой дружбе» (Ленин, там же, стр. 414). Во время этой своей встречи Маркс и Энгельс начали свою первую совместную работу «Святое семейство», в к-рой отмежевались от своих временных попутчиков левогегельянцев, регрессировавших от демократизма к полному разрыву с политической борьбой, к полному пренебрежению ко всем массовым движениям. Эта работа была решительной и уничтожающей критикой мелкобуржуазных гегельянцев (Бруно Бауэра и др.). Год, проведенный Марксом в Париже, был чрезвычайно плодотворным в его жизни. Маркс усиленно изучает историю французской революции, продолжает углубленно работать по экономике, штудирует А. Смита, Рикардо, Сэя, Сисмонди (см.) и других экономистов.
В 1844 Маркс решает написать книгу «Критика политической экономии», подбирает для нее материал; но эту задачу он выполнил гораздо позднее. Огромная плодотворная теоретическая работа Маркса идет наряду с активной пропагандой среди немецких эмигрантов. Маркс входит в сношения с парижской общиной «Союза справедливых» (см.), с ее руководителем Эвербеком. В это же время Маркс устанавливает личные сношения с тамошними руководителями Союза, а также с вождями большинства тайных франц. рабочих обществ, не входя, однако, ни в одно из этих обществ. Маркс знакомится с Прудоном, Бакуниным, Луи Бланом, Кабе и др. Ближайшими друзьями Маркса в этот период были Георг Гервег и Генрих Гейне, на творчество к-рого он оказывает одно время большое влияние. Маркс советовал Гейне уделять в своих стихотворениях больше внимания вопросам политическим и социальным и быть при этом безжалостным к политич. противникам. «Надо писать, — говорил он, — не пером, а кнутом». Филистер Руге в насмешливом тоне писал Бакунину, что Маркс забросил свою теоретич. работу и увлекается кучкой немецких ремесленников. Руге не понимал той мелкой, на первый взгляд, и кропотливой работы, к-рую Маркс проводил по пропаганде идей научного коммунизма, по собиранию сил для организации пролетарской партии. Теория для Маркса неразрывно была связана с революционной практикой. «Ибо Маркс был прежде всего — революционер. Тем или иным способом принимать участие в низвержении капиталистического общества и созданных им государственных учреждений, участвовать в деле освобождения современного пролетариата, которому лишь он впервые дал понимание собственного своего положения и своих потребностей, понимание условий своего освобождения, — вот что было его подлинным жизненным призванием. Его стихией была борьба» (Энгельс, [Речь на могиле Маркса], в книге: Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 653).
Маркс и Энгельс, живя в Париже, принимали также участие в издании парижской немецкой газеты «Форвертс» («Вперед»). Здесь Маркс поместил ряд статей, в которых продолжает разоблачать прусский абсолютизм и насмешливо отзывается о Фридрихе Вильгельме IV. Прусское правительство предпринимает во Франции ряд шагов и требует высылки Маркса из Парижа. Реакционное правительство Гизо со своей стороны косо смотрело на развивающуюся революционную деятельность Маркса и поспешило удовлетворить требование прусского правительства. 11/I 1845 Маркс был выслан из Франции и переехал в Брюссель, где прожил около 3 лет.
БОРЬБА ЗА КОММУНИСТИЧЕСКУЮ ПАРТИЮ.
1844—47.В Брюсселе с первых же дней Маркс продолжает свою кипучую деятельность, соединяя теоретич. работу с практич. революционной деятельностью. Период пребывания в Брюсселе характеризовался окончательным оформлением коммунистич. взглядов Маркса. Он помогает основать здесь Рабочий союз, принимает участие в «Немецко-брюссельской газете» (статья Маркса «Коммунизм рейнского обозревателя»), ведет большую пропагандистскую и агитационную работу в духе научного коммунизма среди рабочих, выступает на Конгрессе в защиту свободной торговли (в 1847) с речью о свободной торговле, изданной под этим названием в виде брошюры на франц. языке. В Брюссель приезжает Энгельс, и совместно с Марксом они предпринимают огромную работу, в которой ставят перед собой задачу дать резкую и исчерпывающую критику всей современной им послегегелевской философии, равно как немецкого «истинного социализма», вскрыть всю его утопичность, а также дать положительное изложение собственной системы научного коммунизма. Так возникла «Немецкая идеология», к-рая, не найдя издателя, долгие годы пролежала в архиве Маркса и, по шутливому выражению самого Маркса, подверглась «грызущей критике мышей» (см. Маркс, К критике политической экономии, Предисловие, в книге: Маркс и Энгельс, Соч., т. XII, ч. 1, стр. 8). Полностью она увидела свет лишь в СССР, будучи опубликована Институтом Маркса — Энгельса — Ленина на русском языке в 1933, на немецком — впервые в 1932. Каутский и Бернштейн, в руки которых попала эта рукопись после смерти Энгельса, не напечатали ее, наряду с множеством других трудов Маркса и Энгельса, которые они скрывали от пролетарских масс.
Для победы научного коммунизма необходимо было свести счеты с мелкобуржуазным утопическим социализмом, этой главной помехой для развития классового сознания пролетариата. В ряде работ, и в первую очередь в «Немецкой идеологии», были подвергнуты критике «истинный социализм» в Германии, вульгарный коммунизм Вейтлинга, мелкобуржуазный социализм Прудона. «Истинный социализм», продукт экономии, отсталости Германии, в 1845—46 стал повальной болезнью демократии, интеллигенции Германии, заражая собою пролетарские слои. Будучи в философской области плохо переваренной гегельянщиной, он в области политики щеголял «левыми» фразами, выступал против революционных методов классовой борьбы вообще и провозглашал «сентиментально-мечтательное человеколюбие» (Энгельс). Наиболее крикливым последователем «истинного социализма» был Карл Грюн. Ему и посвящена часть «Немецкой идеологии». Значение «Немецкой идеологии» выходит далеко за рамки борьбы с «истинным социализмом». Ее первая часть посвящена разбору послегегелевской философии в лице Л. Фейербаха, Бруно Бауэра, анархиствующего Макса Штирнера. Эта критика ведется с позиции диалектического и исторического материализма. Все принципиальное отличие предшествовавшей философии от научного коммунизма Маркс сформулировал в своем знаменитом 11-м тезисе о Фейербахе: «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 591), и в другом месте: «В действительности для практического материалиста, т. е. для коммуниста, все дело в том, чтобы революционизировать существующий мир, чтобы практически обратиться против существующего положения и изменить его» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 33). Пламенные пролетарские революционеры Маркс и Энгельс указывают в «Немецкой идеологии»: «Революция необходима не только потому, что никаким иным способом невозможно свергнуть господствующий класс, но и потому, что свергающий класс только в революции может избавиться от всей старой мерзости и стать способным создать новое общество» (Маркс и Энгельс, Соч., т. IV, стр. 60). Если в «Святом семействе» Маркс «подходит к основной идее всей своей „системы“, да будет позволено сказать, — именно к идее общественных отношений производства» (Ленин, Философские тетради, 1936, стр. 34), то в «Немецкой идеологии» Марксом и Энгельсом были сформулированы все основные положения исторического материализма. Здесь ими даны первые контуры учения об исторических формациях, первые формулировки учения о производительных силах и производственных отношениях, законов социальной революции, учения о всемирно-исторической роли пролетариата. Огромное значение «Немецкой идеологии» заключается в том, что, вскрывая всю несостоятельность, бесплодность современной им философии, Маркс и Энгельс разработали и сформулировали свое материалистическое понимание истории, дали первый набросок теории коммунистической революции, показали ее носителя в лице пролетариата.
Следующим крупным произведением Маркса, написанным в Брюсселе же вслед за «Немецкой идеологией» и вышедшим в 1847 на французском языке, была «Нищета философии». Она явилась ответом на работу Прудона «Системы экономических противоречий» с подзаголовком «Философия нищеты». Маркс в ней блестяще применил материалистическую диалектику к объяснению общественных отношений, дал изложение основ историч. материализма, теории классовой борьбы, гениальную наметку теории государства и пролетарской революции, создал свою теорию прибавочной стоимости и тем самым вскрыл тайну капиталистического способа производства. В «Нищете философии» Маркс выдвигает одно из самых своих замечательных положений, позднее развитое Лениным и Сталиным. Говоря о переходе от одной социально-экономической формации к другой, Маркс подчеркивает, что из всех орудий производства наибольшую производительную силу представляет сам революционный класс. В этой крупной критической работе Маркс рассчитался с Прудоном и вместе с ним с целой плеядой мелкобуржуазных, реакционных по существу социалистов. Здесь уже дана та принципиальная точка зрения, с которой Маркс подвергает критике буржуазную политическую экономию, но ряд проблем Маркс позднее уточнил. Вместе с Энгельсом, борясь против буржуазного социализма, против всякого рода оппортунистов, соглашателей, агентов буржуазии в рабочем движении, они выработали теорию и тактику революционного пролетарского коммунизма. Вместе с неопубликованными тетрадями — «Критика политической экономии», «Речь о свободе торговли», лекции в немецком рабочем обществе о «Наемном труде и капитале» — «Нищета философии» является той подготовительной работой, из к-рой выросло дело жизни Маркса — «Капитал». К 1847 Марксом и Энгельсом были заложены основы всей системы научного коммунизма. Она явилась «лишь общим выражением действительных отношений существующей ныне классовой борьбы, совершающегося на наших глазах исторического движения» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 34). Она была создана не на пустом месте, не путем абстрактного, логического умозрения. «Маркс явился продолжателем и гениальным завершителем трех главных идейных течений 19 века, принадлежащих трем наиболее передовым странам человечества: классической немецкой философии, классической английской политической экономии и французского социализма в связи с французскими революционными учениями вообще» (Ленин, Карл Маркс, Соч., т. XVIII, стр. 8).
Брюссельский период жизни Маркса знаменателен тем, что именно здесь в 1845—47 были заложены основы первой международной коммунистической партии — «Союза коммунистов» (см.). Гениальный теоретик сочетался в Марксе с пламенным борцом и блестящим организатором. К середине 40-х годов научный коммунизм выступает на историческую арену как пролетарская боевая партия, призванная воплотить эту теорию в жизнь. Теория есть руководство к действию, так понимали ее Маркс и Энгельс, так понимали ее их гениальные ученики и продолжатели Ленин и Сталин. Партии как авангарду класса Маркс придавал огромное значение; в письме к Кетгену (в 1846) Маркс пишет: «Немецкие коммунисты должны покончить со своей нынешней раздробленностью», он отмечает, что сильной и организованной партии в Германии еще нет и что задача заключается в том, чтобы ее создать (см. Маркс и Энгельс, Соч., т. XXV, стр. 13—14). И этой задаче Маркс отдает все свои силы. С переездом Маркса в Бельгию Брюссель становится центром революционной мысли и революционного действия.
В Брюсселе собираются ближайшие друзья и соратники Маркса: Энгельс, Жиго, Вейдемейер, Вильгельм Вольф, памяти к-рого Маркс посвятил «Капитал», талантливейший поэт Г. Веерт, Фердинанд Вольф, Стефан Борн и др. Через них Маркс возобновляет и устанавливает связи с виднейшими представителями социализма в Англии, Германии, Франции. «Наши связи с радикальными и пролетарскими организациями и органами печати, — пишет Энгельс, — вполне соответствовали нашим желаниям» (Энгельс, К истории «Союза коммунистов», в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 215). Вскоре эти связи принимают организационную форму «Коммунистического комитета корреспонденции». В письме к Прудону от 5/V 1846 Маркс излагает цели и задачи этих комитетов: «А теперь прямо к делу! Вместе с двумя моими друзьями, Фридрихом Энгельсом и Филиппом Жиго (оба живут в Брюсселе), я организовал постоянную переписку с немецкими коммунистами и социалистами, переписку, в которой будет проводиться как обсуждение научных вопросов, так и наблюдение за изданием популярной литературы, а также социалистическая пропаганда, которую можно вести в Германии этим путем. Однако главная цель нашей переписки будет заключаться в том, чтобы установить связь между немецкими социалистами и социалистами французскими и английскими, держать иностранцев в курсе новостей социалистического движения в Германии и осведомлять немцев в Германии о развитии социализма во Франции и в Англии. Этим путем смогут обнаружиться различия мнений; можно будет обмениваться мыслями и давать беспристрастную критику. Это тот шаг, который должно сделать общественное движение в его литературном выражении, чтобы освободиться от национальной ограниченности. А в момент действия каждый, конечно, чрезвычайно заинтересован в том, чтобы знать положение вещей за границей так же хорошо, как и в своей стране» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXV, стр. 11—12). «Коммунистические корреспонденты» были первыми «профессиональными революционерами» пролетариата, уполномоченными брюссельского центра, во главе которого стоял Маркс. Маркс и Энгельс предпринимали издание частью печатных, частью литографированных циркуляров, где подвергают беспощадной критике всю теоретическую путаницу, царившую в головах даже передовых пролетариев того времени.
В августе 1846 Энгельс, по предложению Маркса, переезжает в Париж, являясь там представителем Брюссельского комитета. Энгельс проделывает большую работу в парижских секциях «Союза справедливых», ликвидирует там влияние Грюна и Прудона. Союз принимает коммунистическую программу, становится на позиции пролетарского коммунизма. Большой сдвиг произошел и в лондонском отделении Союза, к-рое порвало с утопическим вульгарным коммунизмом Вейтлинга, с его позицией, отрицающей политич. борьбу. Таким образом шел процесс консолидации Союза, очистка его от случайных элементов. «Несостоятельность, — пишет Энгельс, — господствовавших до тех пор теоретических представлений и вытекавшие из них практические ошибки все более убеждали лондонцев в правильности нашей, Маркса и моей, новой теории» (Энгельс, К истории «Союза коммунистов», в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 216). Усвоению этого взгляда содействовали находившиеся в Лондоне К. Пфендер и И. Эккариус (см.), к-рый впоследствии много лет был секретарем Интернационала. Поэтому, когда весной 1847 Молль от ЦК «Союза справедливых» приехал в Брюссель к Марксу для переговоров о реорганизации Союза на основе программы научного социализма, Маркс и Энгельс дали согласие на вступление в Союз. В начале июня 1847 состоялся первый конгресс «Союза коммунистов» в Лондоне. Маркс лично не мог принять участия в нем. Брюссельский комитет представляли В. Вольф и Энгельс. Энгельс имел также полномочия и от парижских общин. На этом конгрессе реорганизованный «Союз справедливых» принял название «Союза коммунистов». Цель и задачи его были сформулированы Энгельсом в первом параграфе устава Союза, принятого конгрессом: «Целью Союза является: свержение буржуазии, господство пролетариата, уничтожение старого, основанного на антагонизме классов, буржуазного общества и основание нового общества без классов и без частной собственности» (Маркс и Энгельс, — Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 74). Самая организация была полностью демократическая с выборными и в любое время сменяемыми комитетами. Вскоре после конгресса в Брюсселе организуется секция. «Союза коммунистов», во главе которой стал Маркс. Маркс принимает также активное участие в общедемократич. движении в Бельгии. Он входит в «Демократическую ассоциацию», вице-президентом к-рой он вскоре был избран. Второй съезд «Союза коммунистов» происходил в Лондоне с 29/XI по 8/XII 1848. Конгресс был торжеством научного коммунизма, полной его победой над домарксовым мелкобуржуазным социализмом. Марксу, принимавшему в нем активное участие, было поручено вместе с Энгельсом написать манифест коммунистической партии. В конце января 1848 была закончена эта работа, и в феврале 1848, всего за 3 недели до революции, он был опубликован. Это всемирно-исторический документ, открывший новую эпоху в революционной борьбе пролетариата. «Манифест» был опубликован на английском, французском, немецком, итальянском, фламандском и датском языках. «С того времени он обошел весь мир, был переведен почти на все языки и до сих пор продолжает служить руководством пролетарскому движению в самых различных странах. Место старого девиза Союза: „Все люди — братья“ занял новый боевой лозунг: „Пролетарии всех стран, соединяйтесь!“, открыто провозгласивший международный характер борьбы» (Энгельс, К истории «Союза коммунистов», в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 218).
«История всех до сих пор существовавших обществ была история борьбы классов» — так начинается этот документ мирового коммунизма (см. Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 21). Это был тот исходный пункт, тот ключ, при помощи к-рого Маркс дает сжатый анализ истории человеческого общества. Рост и развитие производительных сил — материальная основа общества, производственные отношения — их производное. Капиталистическое общество явилось прогрессом по сравнению с феодальным, ибо оно развязало скованные путами производительные силы. «Буржуазия сыграла в истории в высшей степени революционную роль» (там же, стр. 24). В дальнейшем развитии буржуазные производственные отношения в свою очередь становятся слишком узкими, чтобы вместить созданное ими богатство. «Оружие, которым буржуазия низвергла феодализм, направляется теперь против самой буржуазии. Но буржуазия не только выковала оружие, несущее ей смерть, она породила и людей, которые будут сражаться этим оружием — современных рабочих, пролетариев» (там же, стр. 28). Так Маркс диалектически вскрывает исторически преходящую роль капиталистического общества. В отличие от утопических социалистов Маркс показывает объективную неизбежность гибели капитализма, показывает, как
Обложка первого немецкого издания I тома «Капитала».
Обложка первого издания «Нищеты философии». в недрах капиталистич. общества вырастает его могильщик — пролетариат. «Пролетариат, — говорит Маркс, — представляет собой действительно революционный класс», ибо в капиталистическом обществе «у пролетариев нет ничего своего, что надо было бы им охранять». «Пролетарское движение есть самостоятельное движение подавляющего большинства в интересах подавляющего большинства» (там же, стр. 31—32). Победа этого движения возможна только революционным путем, когда «пролетариат путем насильственного низвержения буржуазии устанавливает свое господство» (там же, стр. 32). В сжатых ярких словах Маркс сумел с непревзойденной революционной страстностью дать развернутую характеристику современного строя и осветить рабочему классу путь от капитализма к коммунизму через диктатуру пролетариата. «Ближайшая цель коммунистов та же, что и всех остальных пролетарских партий: превращение пролетариата в класс, низвержение господства буржуазии, завоевание пролетариатом политической власти» — отмечает Маркс и несколько дальше расшифровывает задачи пролетариата после захвата им власти. «Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т. е. пролетариата, организованного как господствующий класс, и как можно быстрее увеличить совокупность производительных сил» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 34 и 41). Ленин, отмечая это место в «Коммунистическом Манифесте», пишет: «„Государство т. е. организованный в господствующий класс пролетариат“ — это и есть диктатура пролетариата» (Ленин, Марксизм о государстве, в кн.: Ленинский сборник XIV, стр. 283).
«Коммунисты, — говорит Маркс, — следовательно, на деле являются самой решительной, всегда побуждающей к движению вперед частью рабочих партий всех стран, а в теоретическом отношении у них перед остальной массой пролетариата преимущество в понимании условий, хода и общих результатов пролетарского движения». Так формулирует Маркс авангардную роль пролетарской партии. Цель партии — «упразднение частной собственности». «Коммунизм не отнимает ни у кого власти присваивать себе общественные продукты, он отнимает лишь власть порабощать себе посредством этого присвоения чужой труд». «Наконец, коммунисты добиваются повсюду объединения и сплочения демократических партий всех стран. Коммунисты считают излишним скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существовавшего до сих пор общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед коммунистической революцией. Пролетариям нечего терять в ней кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 34, 36—37 и 54). Этими пламенными словами заканчивается «Манифест». «В этом произведении с гениальной ясностью и яркостью обрисовано новое миросозерцание, последовательный материализм, охватывающий и область социальной жизни, диалектика, как наиболее всестороннее и глубокое учение о развитии, теория классовой борьбы и всемирно-исторической революционной роли пролетариата, творца нового, коммунистического общества» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 6). «Эта небольшая книжечка, — писал Ленин в 1895, — стоит целых томов: духом ее живет и движется до сих пор весь организованный и борющийся пролетариат цивилизованного мира» (Ленин, Соч., т. I, стр. 413).
Не успел еще «Коммунистический Манифест» выйти в свет, как грянула революция 1848 года (см.). Начавшись в Италии, она перебрасывается во Францию, охватывает Германию и Венгрию, дает новый толчок подъему чартистского движения в Англии. Революция свергает с трона Орлеанов во Франции, трепещут Габсбурги в Австрии, Гогенцоллерны в Пруссии, Романовы в России. Революция 1848—1849 явилась важным поворотным пунктом в развитии капиталистического общества. Взрыв революции и ее сила и мощь не были неожиданностью для Маркса, теоретические предпосылки ее неизбежности были им разработаны задолго до ее наступления. Всю свою работу Маркс направил к тому, чтобы вооружить пролетариат революционной теорией, программой и тактикой борьбы, создать единую, организованную и централизованную партию. Доведение буржуазной революции до конца, гегемония пролетариата в ней — таков был лозунг с первых же дней революции 1848 года.
Маркс принимает активное участие в организации бельгийских рабочих, в подготовке вооруженного восстания в Брюсселе. Лондонский центральный комитет немедленно передал свои полномочия Брюссельскому руководящему округу. В виду фактически господствующего в Брюсселе осадного положения решено было членам «Союза коммунистов» переехать в Париж и уполномочить Маркса немедленно создать новый центральный комитет в Париже. Революционная деятельность Маркса испугала бельгийское правительство. 3/III 1848 издается королевский рескрипт о высылке Маркса из Бельгии. Ночью полиция врывается в квартиру Маркса, арестовывает его и жену, под стражей отправляет на французскую границу, не дав возможности взять с собой в дорогу самых необходимых вещей. Маркс спешит в Париж, чтобы там принять участие в революционной борьбе. Насколько имя Маркса тогда уже было популярно в пролетарских и демократических кругах, показывает тот факт, что по предложению Флокона французское временное правительство вынуждено было обратиться к Марксу со следующим официальным письмом: «Временное правительство, Французская Республика, Равенство и Братство. Париж 1 марта 1848. Мужественный и честный Маркс, Французская республика — место, убежища для всех друзей свободы. Тирания изгнала Вас, свободная Франция открывает Вам свои ворота, Вам и всем тем, кто борется за святое дело, за братское дело всех народов. Всякий агент французского правительства должен понимать свою миссию в этом духе. Привет и братство. Фердинанд Флокон, член Временного правительства».
По приезде в Париж Маркс, по полномочию Лондонского и Брюссельского комитетов,
Прощальный номер «Новой Рейнской газеты» от 19 мая 1849. реорганизует ЦК «Союза коммунистов» для руководства всеми коммунистическими организациями. Маркс избирается председателем, Шаппер — секретарем, Энгельс, Бауэр, Молль, В. Вольф — членами ЦК. Новый ЦК составляет «Требования коммунистической партии в Германии», к-рые были распространены по всей Германии. В этих требованиях Германия объявляется единой, нераздельной республикой, выдвигаются лозунги всеобщего вооружения народа, обращения в собственность государства феодальных земельных владений, ипотек на крестьянские земли, переход в руки государства железных и путевых дорог, каналов, пароходов, почты и т. д., и все это бесплатно отдается в распоряжение неимущего класса. Заканчиваются эти «Требования коммунистической партии в Германии» призывом «со всей энергией способствовать проведению в жизнь указанных выше мероприятий. Ибо только посредством их осуществления миллионы людей, которые до сих пор эксплоатировались... небольшим числом лиц и которых постараются и впредь держать в угнетении, сумеют добиться своего права и той власти, которая подобает им как производителям всех богатств» (Маркс и Энгельс, Соч., т. V, стр. 586). Этим замечательным документом Маркс вооружает в качестве основного материала для агитации на родине едущих в Германию рабочих. Еще до приезда Маркса в Париж Гервег и Борнштедт начали там вербовать из немецких эмигрантов легион для вторжения в Германию с целью вызвать в ней революцию. Французское правительство содействовало этому плану, желая избавиться от революционных элементов и от иностранных рабочих в условиях экономич. кризиса. Маркс резко выступает против этого провокационного плана, против этой «игры в революцию». Он подчеркивает его авантюрность, предсказывает, что легион будет уничтожен прусскими войсками. Вместо этой игры в революцию Маркс и Энгельс организуют возвращение в Германию немецких рабочих, ок. 300—400 человек, среди к-рых решительно преобладали члены Союза. Большинство из них, пройдя школу партийной работы, стало лучшими агитаторами и пропагандистами. организаторами рабочих масс в Германии. В середине марта 1848 началась революция и в Германии. Только проделав огромную предварительную работу, Маркс и Энгельс в начале апреля направляются в Германию. «На Германию коммунисты обращают главное свое внимание, потому что она находится накануне буржуазной революции, потому что она совершит этот переворот при более прогрессивных условиях европейской цивилизации вообще, с гораздо более развитым пролетариатом, чем в Англии 17 и во Франции 18 столетия. Немецкая буржуазная революция, следовательно, может быть лишь непосредственным прологом пролетарской революции» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 54). Это положение было исходным для тактики Маркса и Энгельса в революции 1848 года.
10/IV Маркс приехал в Кёльн. Первые его шаги и были направлены в сторону укрепления партии, организации рабочих масс. Уже 13/IV, по поручению ЦК Союза, Готшальком в Кёльне организуется Кёльнское рабочее общество, Шаппер и Дронке направляются эмиссарами Союза для организации общин Союза и открытых рабочих обществ. «Союз коммунистов» оказался «превосходной школой революционной деятельности... Повсюду во главе крайнего демократического движения стояли члены Союза». В Брюсселе действовал В. Вольф; Стефан Борн основал в Берлине «Рабочее братство», продержавшееся до 1850, но представлявшее путаницу и «смешение взглядов „Коммунистического Манифеста“ с цеховыми воспоминаниями и пожеланиями, с обрывками взглядов Луи Блана и Прудона... и т. д.» (см. Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 68). Но исторические условия в Германии мало способствовал# быстрому росту и созданию политически зрелой рабочей партии. «Несколько сотен разрозненных членов Союза коммунистов оказались незаметными в огромной, приведенной внезапно в движение, массе. И вот почему немецкий пролетариат появился впервые на политической арене как крайняя демократическая партия» (Энгельс, Маркс и «Новая Рейнская газета», в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. VI, стр. 5). Маркс принял предложение демократич. партии и взял на себя организацию большой ежедневной газеты под названием «Новая Рейнская газета» (см.), которую Ленин назвал «лучшим непревзойденным органом революционного пролетариата» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 35). Перед Марксом стояла дилемма либо проповедывать коммунизм в каком-либо захолустном листке и основать вместо большой партии действия маленькую секту, либо выступить под знаменем демократии, но такой «демократии, которая выдвигала бы повсюду, во всех конкретных случаях, свой специфически пролетарский характер» (Энгельс, Маркс и «Новая Рейнская газета», в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. VI, стр. 5).
Маркс избрал последний путь и, как подчеркивает Ленин, никогда не отказывался от своей тактики. Маркс и его газета сделались руководящим центром пролетарских и других революционно — демократических элементов в Германии. Маркс был душой газеты. Статьи писали по преимуществу Энгельс и Вильгельм Вольф, но Маркс был подлинным вдохновителем газеты, ее организующим звеном, ее редактором. «Конституция редакции сводилась к простой диктатуре Маркса... — Благодаря главным образом его проницательности и твердости его взглядов газета стала самым замечательным немецким органом революционных годов» (Энгельс, там же, стр. 6).
«Новая Рейнская газета» была последовательной коммунистической газетой, возглавлявшей борьбу пролетариата и широких трудящихся масс. Изо дня в день «Новая Рейнская газета» вела борьбу за доведение революции до конца. Острой и резкой критикой, едкой насмешкой она вскрывала трусливость и контрреволюционность буржуазии, требовала коренного разрешения крестьянского вопроса, ликвидации политического и экономического господства крупных землевладельцев, решительной демократизации государственного строя. Маркс бичевал трусость либеральных буржуа и парламентский кретинизм мелкобуржуазных демократов. Он противопоставлял этой политике «старых баб» из Франкфуртского национального собрания требование революционной диктатуры. «Национальное собрание должно было бы диктаторски выступить против реакционных поползновений отживших правительств и тогда оно завоевало бы себе такую силу в народном мнении, о которую сломались бы все штыки». Приведя это высказывание Маркса, Ленин замечает: «следовательно, по содержанию своему, те задачи, которые ставил Маркс в 1848 году революционному правительству или диктатуре, сводились прежде всего к демократическому перевороту: защита от контрреволюции и фактическое устранение всего противоречащего самодержавию народа. Это и есть не что иное, как революционно-демократическая диктатура» (см. Ленин, Соч., т. VIII, стр. 120—21).
Предательской политике немецкой буржуазии по отношению к крестьянству Маркс противопоставляет позицию французской буржуазии в 1789. «Германская революция 1848 г. есть лишь жалкая пародия французской революции 1789 г. 4 августа 1789 г., спустя три недели после штурма Бастилии, французский народ в один день покончил с феодальными повинностями. 11 июля 1848 г., четыре месяца спустя после мартовских баррикад, феодальные повинности покончили с германским народом» (Маркс и Энгельс, Соч., т. VI, стр. 339—40). Внешняя политика Маркса в «Новой Рейнской газете» была направлена на поддержку революционного движения, на защиту национальной независимости Польши, Венгрии, Италии. Маркс требовал объявления войны царской России, игравшей роль европейского жандарма. Страстные статьи Маркса в защиту июньских борцов в Париже принадлежат к числу лучших в «Новой Рейнской газете». Она приветствовала революционный пролетариат Парижа, была единственной газетой в Германии и во всей Европе, смело защищавшей парижских повстанцев. — Эту тактику пролетариата в буржуазной революции Марксу пришлось разрабатывать и отстаивать в борьбе на два фронта — против оппортунистического принижения задач пролетариата в буржуазной революции, против хвостизма Стефана Борна, и против тактики перепрыгивания через буржуазно-демократический этап революции, против сектантства и отказа от борьбы за гегемонию пролетариата в революции, проявленного Готшальком. Если тактика Борна вела к тому, что пролетариату грозила опасность превратиться в охвостье буржуазии, тактика Готшалька вела к изоляции пролетариата, к превращению партии в узкую секту.
Маркс повел в кёльнском «Рабочем союзе» решительную борьбу против Готшалька. После ареста последнего председателем союза был избран Иосиф Молль, а вскоре сам Маркс. Под давлением пролетарских масс, под влиянием уроков революции весной 1849 начинает меняться и позиция «Братства рабочих» — начинается поворот его на путь революционной классовой борьбы. Только после этого Маркс считает возможным приступить к объединению возглавляемого им «Рабочего союза» «с «Братством рабочих». 26/IV 1849 за подписью М. Шаппера и Вольфа выходит воззвание, где указывается на необходимость наладить тесную связь между всеми рабочими союзами. На 6/V подготовлялся съезд всех рабочих обществ Рейнско-Вестфальской области, а на июнь 1849 — всеобщий германский рабочий конгресс. Таким образом, к лету 1849 Маркс, преодолевая правый и «левый» оппортунизм, в условиях революции, стремился создать подлинно революционную единую пролетарскую партию. Незавершенность германской революции, наступившая вслед за тем реакция, победа контрреволюции надолго отсрочили ее возникновение.
В начале мая 1849 был издан приказ о закрытии «Новой Рейнской газеты» и высылке Маркса. 19/V вышел ее последний красный номер с революционным стихотворением Фрейлиграта и воззванием к кёльнским рабочим. 1/VI 1849 Маркс направился в Париж; здесь он должен был жить за городом, скрываясь от французской полиции под фамилией Рамбо. 19/VII полиция предложила Марксу или переехать в глухую, нездоровую, болотистую местность (в провинции Бретань) или уехать из Франции. Маркс выбрал последнее, и 24/VIII он едет в Лондон. Начался новый период его эмиграции, на этот раз до конца его жизни. Из Лондона Маркс руководит революционным движением пролетариата и дальше развивает теорию пролетариата — научный коммунизм.
Демонстрацией 13/VI 1849 в Париже, поражением майского восстания в Германии и подавлением венгерской революции русским царизмом закончился период революции 1848; «необходима была реорганизация рассеянных революционных сил, а вместе с тем и сил Союза» (Энгельс, К истории «Союза коммунистов», в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 222). В Лондон потянулись сотни эмигрантов, большинство членов прежних центральных комитетов и конгрессов, не имевших ни угла ни средств для существования. Наряду с этим Лондон стал центром эмиграции и мелкобуржуазных «героев» без масс — Луи Блана, Ледрю-Роллена, Г. Струве и др. В недрах этой мелкобуржуазной эмиграции шла постоянная, беспринципная борьба, мелкие эмигрантские склоки. Сюда же проникали шпионы и провокаторы прусской и франц. полиции. Маркс видел всю опасность этой растлевающей атмосферы; он проводит огромную работу по помощи эмигрантам, по реорганизации «Союза коммунистов». Под руководством Маркса и Энгельса был создан комитет помощи эмигрантам, который собирал средства, помогал в приискании работы в Лондоне, содействовал переселению части эмигрантов в Соединенные Штаты Америки. Находясь в исключительно тяжелых материальных условиях, перенося вместе с семьей крайнюю нужду, будучи нередко на краю нищеты и голодного существования, Маркс продолжал свою революционную работу. Главное внимание Маркса и Энгельса в первые годы реакции было сосредоточено на оживлении деятельности партии, на ее укреплении на основе правильного понимания очередных задач рабочего класса. «Как и до 1848 г., общее положение не допускало открытой организации пролетариата; приходилось, следовательно, опять организовываться тайно» (Энгельс, там же, стр. 222). Новая историческая обстановка потребовала применения и новой тактики. В первом обращении Центрального комитета к членам «Союза коммунистов» (март 1850) Маркс и Энгельс, делая выводы из опыта революции 1848—49, ставили со всей четкостью вопрос о создании самостоятельной партии пролетариата, совершенно независимой от мелкобуржуазных демократов. Наряду с «Коммунистическим Манифестом» «Обращение»
КАРЛ МАРКС.
1861 г. принадлежит к самым замечательным документам марксизма-ленинизма. Здесь намечена тактика пролетарской партии в буржуазно-демократической революции, дана развернутая формулировка теории непрерывной революции.
«Обращение» начинается с указания на то, что «Союз коммунистов» в революции выдержал испытание, его члены были передовыми борцами революции, его программа и тактика целиком себя оправдали. Сейчас необходимо заново собрать все силы Союза, готовить себя к новым боям. «Рабочие, и прежде всего Союз, должны работать в том направлении, чтобы наряду с официальными демократами создать самостоятельную, тайную и открытую, организацию рабочей партии и сделать каждую общину центром и ядром рабочих союзов, в которых позиция и интересы пролетариата обсуждаются независимо от буржуазных влияний». Рабочие «ни на одну минуту не дадут, — указывается в «Обращении», — лицемерным фразам демократических мелких буржуа сбить себя с пути самостоятельной организации партии пролетариата. Их боевым лозунгом должна быть непрерывная революция» (Маркс и Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 483—84 и 489).
Теория непрерывной революции Маркса была развита Лениным и Сталиным в их теории перерастания буржуазно-демократической революции в революцию социалистическую. Теория непрерывной революции Маркса отнюдь не предлагала начать дело революции в Германии 50-х гг. прямо с пролетарской власти. «Маркс предлагал лишь увенчать дело революции пролетарской государственной властью, сталкивая шаг за шагом с высоты власти одну фракцию буржуазии за другой, с тем, чтобы, добившись власти пролетариата, разжечь потом революцию во всех странах, — в полном соответствии со всем тем, чему учил Ленин и что он проводил в жизнь в ходе нашей революции, следуя своей теории пролетарской революции в обстановке империализма» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 22). «Ленин был единственным марксистом, который правильно понял и развил идею перманентной революции» (Сталин, там же, стр. 106). Извращенная Розой Люксембург и Парвусом, подхваченная контрреволюционным троцкизмом схема перманентной революции была пасквилем на Маркса, чудовищным извращением Марксовой теории революции, полным отказом от марксистско-ленинской теории революции и диктатуры пролетариата. Под прикрытием провокационного лозунга «без царя, а правительство рабочее» они боролись против ленинского учения о перерастании буржуазно-демократической революции в пролетарскую, отрицали революционную роль крестьянства и не верили в силы рабочего класса, в его способность повести трудящееся крестьянство за собой, отсюда — отрицание возможности победы социализма в одной стране. «„Перманентная революция“... Троцкого есть отрицание ленинской теории пролетарской революции» (Сталин, Об оппозиции, 1928, стр. 142). Она легла в основу фашистской «теории» троцкистов и правых о невозможности построения социализма в одной стране, она была орудием их борьбы против ленинизма. Ленин и Сталин развили и отстояли Марксову теорию непрерывной революции от всяких попыток ее искажения наймитами фашизма, бандой убийц, шпионов и диверсантов.
«Обращение ЦК к Союзу коммунистов» было распространено в Германии через специального эмиссара ЦК Генриха Бауэра. И оно дало свои результаты. Уже вскоре во втором «Обращении» Маркс мог констатировать заметные сдвиги в деле реорганизации Союза и его укрепления. Одновременно Маркс предпринял шаги к восстановлению «Новой Рейнской газеты» в виде «Обозрения „Новой Рейнской газеты“» для пропаганды взглядов партии и подведения итогов пройденного революционного этапа. Редакция журнала находилась в Лондоне, печатался он в Гамбурге. Всего вышло в 1850 шесть номеров, из них один двойной. Отсутствие средств, трудность распространения, а главное ставший явным для Маркса спад революции и усиление реакции вынудили прекратить это издание. Наряду с экономическими и политическими обзорами блестящей критикой буржуазных и мелкобуржуазных демократов в «Обозрении» были помещены классические работы Маркса и Энгельса — «Классовая борьба во Франции» Маркса (1850) и «Крестьянская война в Германии» Энгельса (1850). Эти работы, как и вышедшая вскоре работа Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1852), являются шедеврами исторического исследования, образцом применения материалистического понимания истории к конкретным историч. событиям. В своих замечательных работах Маркс развил и углубил теорию диктатуры пролетариата, теорию пролетарской революции, проблемы союза рабочего класса с крестьянством.
Важнейшими выводами революции 1848 года Маркс считал крушение утопического социализма, его наивной веры в возможность мирным путем изменить социальный строй. Говоря о последствиях поражения пролетариата в Париже в июне 1848 года, Маркс писал: «поражение его открыло ему ту истину, что малейшее улучшение его положения в пределах буржуазной республики остается утопией и что эта утопия становится преступлением при первой попытке осуществить ее. Тогда на место требований, предъявленных пролетариатом февральской республике, широковещательных по форме, но мелочных и даже буржуазных по существу, выступает смелый революционный боевой лозунг: низвержение буржуазии! Диктатура рабочего класса!» (Маркс и Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 25). Учение о диктатуре пролетариата есть краеугольный камень теории Маркса. «Мне не принадлежит, — писал Маркс в 1852, — ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою... То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что существование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства; 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к бесклассовому обществу» (Маркс, Письмо Вейдемейеру от 5/III 1852, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XXV,. стр. 145—46). В «18 брюмера Луи Бонапарта» Маркс углубляет свою теорию государства и диктатуры пролетариата. На основе опыта революции 1848 года он формулирует свою гениальную мысль о невозможности использовать готовую государственную машину — аппарат государственной власти буржуазии, необходимости разбить, сломать ее, создать вместо нее новый аппарат пролетарской диктатуры.
«„Все перевороты усовершенствовали эту машину вместо того, чтобы сломать ее“ (курсив наш)... В этом замечательном рассуждении, — говорит Ленин, — марксизм делает громадный шаг вперед по сравнению с „Коммунистическим Манифестом“. Там вопрос о государстве ставится еще крайне абстрактно, в самых общих понятиях и выражениях. Здесь вопрос ставится конкретно, и вывод делается чрезвычайно точный, определенный, практически-осязательный: все прежние революции усовершенствовали государственную машину, а ее надо разбить, сломать» (Ленин, Соч., т. XXI, стр. 387—388). И третий вывод делает Маркс из опыта революции 1848 года. Это вопрос о крестьянстве, как союзнике пролетариата. В «18 брюмера» Маркс гениально вскрыл двойственную природу крестьянина, в к-ром борются труженик и собственник, «рассудок» и «предрассудок», «будущее» и «прошлое». На опыте Франции Маркс показал неизбежность расслоения крестьянства в условиях капитализма, рост обнищания широчайших слоев крестьянства. «Крестьяне поэтому находят себе естественного союзника и вождя в городском пролетариате, призванном ниспровергнуть буржуазный строй» (Маркс и Энгельс, Соч., т. VIII, стр. 409). Маркс впервые указывал на роль трудящегося крестьянства, как важнейшего союзника пролетариата в его революционной борьбе, отмечая, что только при этом условии пролетарская революция получит хор, без которого ее соло во всех крестьянских странах превращается в лебединую песню. В письме к Энгельсу Маркс подчеркивает, что новый подъем революции в Германии, все дело в Германии будет зависеть от возможности поддержать пролетарскую революцию каким-либо вторым изданием крестьянской войны (см. Маркс и Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 139).
В течение 1850 Маркс учитывает, что надежды на новый немедленный подъем революции становятся все менее вероятными, что революция 1848 исчерпала себя. Эту свою мысль Маркс высказал в одном из обзоров в «Обозрении „Новой Рейнской газеты“» и на заседании «Союза коммунистов». Из этого своего положения Маркс делал и соответствующие выводы, считая необходимым изменить тактику партии, направить ее работу на собирание сил, на терпеливую пропаганду идей научного коммунизма, на подготовку сил к новой борьбе. Необходимая реорганизация Союза натолкнулась на трудные препятствия.
Часть членов ЦК во главе с Виллихом и Шаппером противопоставила линии Маркса свою тактику «немедленной революции», искусственного ее взрыва, блока с мелкобуржуазной демократией. Эти настроения в Союзе были по сути дела ликвидаторством, отходом мелкобуржуазных попутчиков от революции. 15/IX 1850 на заседании ЦК Союза произошел раскол. Новый удар Союз получил после произошедших в 1851 арестов членов Союза в Германии. Над арестованными был в 1852 в Кёльне организован процесс. При его подготовке прусская полиция применила подлые методы фабрикации документов и ложных показаний свидетелей. Прусская полиция, добиваясь максимальных приговоров, пыталась обвинить Союз в подготовке вооруженного восстания и в государственной измене. Маркс мобилизовал все силы для доказательства подложности документов и тем самым для спасения обвиняемых от грозящей им смертной казни. В написанной им после процесса брошюре «Разоблачения о кёльнском процессе коммунистов» Маркс вскрыл всю гнусность провокационных методов прусской полиции и ее агента Штибера. Союзу был нанесен сильный удар, его силы были ослаблены, связи порваны. В ноябре 1852 по предложению Маркса «Союз коммунистов» объявил себя распущенным. «Современное международное рабочее движение, — писал Энгельс, — по существу представляет непосредственное продолжение тогдашнего немецкого, которое вообще было первым международным рабочим движением и из которого вышло много лиц, игравших потом руководящую роль в Международном товариществе рабочих» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 208).
Роспуск «Союза коммунистов» фактически завершал собой период 1848—49. Начались годы реакции. «Условия эмигрантской жизни, особенно наглядно вскрытые перепиской Маркса с Энгельсом..., были крайне тяжелы. Нужда прямо душила Маркса и его семью; не будь постоянной самоотверженной финансовой поддержки Энгельса, Маркс не только не мог бы кончить „Капитала“, но и неминуемо погиб бы под гнетом нищеты» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 7). Но железная воля Маркса не согнулась в этих тяжелых испытаниях. Маркс продолжает стоять на передовых позициях одновременно и в теоретической и революционной деятельности; в нем нераздельно слились и теоретик и борец за торжество научного коммунизма, за социалистическую революцию. «Настоящим революционером является не тот, — писал т. Сталин, — кто проявляет мужество в период победоносного восстания, но тот, кто, умея драться хорошо при победоносном наступлении революции, умеет вместе с тем проявить мужество в период отступления революции, в период поражения пролетариата, кто не теряет голову и не дрейфит при неудачах революции, при успехах врага, кто не ударяется в панику и не впадает в отчаяние в период отступления революции» (Сталин, Об оппозиции, 1928, стр. 105). Энгельс в письме к Бернштейну, говоря об этом периоде жизни Маркса и о своей с ним переписке, писал: «поэзия Гейне — детская игрушка по сравнению с нашей дерзкой, жизнерадостной прозой. Мавр мог приходить в ярость, но ныть — никогда» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 318). «Работать для мира» было одним из любимых выражений Маркса. В своей деятельности для укрепления торжества дела рабочего класса Маркс не ограничивался одной страной. «Я гражданин мира, — говорил он, — и действую там, где нахожусь». В этот период Маркс сотрудничает в нью-иоркской радикальной газете «Трибуна», помещая там, гл. обр., статьи по вопросам международной политики, в английской чартистской прессе, «Бреславльской газете» — «Neue Oder Zeitung» и др. Центральной проблемой как статей, написанных Марксом в европейской и американской прессе, так и связанных с ними писем были вопросы революции. Разоблачение реакционной политики русского царизма, премьера Англии — Пальмерстона, бонапартизма во Франции — предмет острых памфлетов Маркса. Крымскую войну Маркс изучает под углом зрения возможности нового подъема революции. Статьи Маркса, посвященные испанской революции 1854, основанные на изучении огромного материала не теряют своей актуальности и свежести до сегодняшнего дня. «Каков бы ни был действительный характер и результат испанского восстания и чем бы оно ни кончилось, можно сказать с уверенностью, что оно так будет относиться к будущей революции, как швейцарское и итальянское движения 1847 г. к революции 1848 г. ... Мы опять увидали победоносные, неприступные баррикады. Очарование разрушено. Новая революционная эра становится возможной» (Маркс и Энгельс, Соч., т. X, стр. 146—147). Этим бодрым оптимизмом, этой верой в революцию пронизаны все статьи Маркса. Эту черту отмечал Ленин, говоря, что «Маркс в самые мирные, казалось бы, „идиллические“, по его выражению, — „безотрадно-болотные“ (по словам ред. «Neue Zeit») времена умел нащупывать близость революции и поднимать пролетариат до сознания им его передовых, революционных задач» (Ленин, Соч., т. X, стр. 364). Марксу приходилось ошибаться в определении близости революции, ее сроков, в надеждах на победу революции. Ленин, говоря о таких ошибках гигантов революционной мысли, отмечал, что они в тысячу раз благороднее, величественнее и исторически ценнее, правдивее, чем пошлая мудрость казенного либерализма.
Целые дни просиживал Маркс в библиотеке Британского музея, изучая огромную литературу, накопляя материалы для «Капитала» и очередных статей, ночью до утра сидел в своем кабинете и писал статьи, письма, «Капитал». «Маркс работал, — пишет Поль Лафарг в своих воспоминаниях, — всегда с величайшей добросовестностью: любой факт, любая цифра, приводимые им, подтверждались ссылкой на самые лучшие авторитеты. Он не довольствовался сообщениями из вторых рук; он сам всегда добирался до источника, какие бы трудности это ни представляло; даже ради второстепенного факта он спешил в Британский музей, чтобы в его библиотеке проверить этот факт. Оппоненты никогда не были в состоянии обличить Маркса в опрометчивости, — указать, что его доказательства построены на фактах, не выдерживающих строгой критики... Вряд ли читатель даже представит себе все трудности, которые вытекали из его метода исследования. Так, чтобы написать в „Капитале“ около двадцати страниц об английском рабочем законодательстве, он должен был проштудировать целую библиотеку Синих книг, содержащих доклады следственных комиссий и фабричных инспекторов Англии и Шотландии; он прочитал их от начала до конца, как можно судить по многочисленным пометкам карандашом, встречающимся в них» (Лафарг П., Воспоминания о Марксе, 1933, стр. 13—14). Прежде чем приступить к писанию задуманной работы, Маркс прочитывал всю литературу предмета, делая при этом многочисленные выписки. Если он в процессе работы наталкивался на какой-нибудь трудный вопрос, он начинал его разрабатывать, создавая вспомогательную рукопись «для выяснения вопроса самому себе». Для того чтобы написать «Капитал», Марксу пришлось написать ряд работ, объем которых составляет 800—900 печатных листов, т. е. ок. 30—35 томов. «„Капитал“ обнаруживает перед нами дух изумительной силы и громадных знаний; но для меня, как и для всех, кто близко знал Маркса, ни „Капитал“ ни какое другое из его сочинений не показывает всего величия его гения и его знаний. Он был гораздо выше своих произведений» (Лафарг П., там же, стр. 10). Маркс читал на всех европейских языках, а на немецком, французском и английском писал; когда ему уже было 50 лет, он принялся за изучение русского языка, овладел им через 6 месяцев настолько, что мог читать русских поэтов и прозаиков, а главное читал документы, разоблачающие царское правительство. «Надо было видеть Маркса дома, в кругу семьи, когда он откладывал в сторону книги и тетради, или вечером... в компании друзей, чтобы разглядеть за обликом строгого ученого сердце этого ученого и полюбить его. В эти моменты он бывал самым приятным собеседником — остроумным, полным юмора, умевшим смеяться от всей души. Всякий раз, как кто-нибудь вставлял в разговор острое слово или ловко парирующий ответ, его черные глаза под нависшими густыми бровями искрились от веселости и насмешливой иронии» (Лафарг П., там же, стр. 14—15). «Отношения между Марксом и его дочерьми были самыми сердечными и самыми непринужденными... В серьезных случаях он был советником для своих детей, вообще же, если только позволяло время, товарищем их игр» (Лесснер Ф., До и после 1848 года, «Исторический журнал», М., 1938, № 2, стр. 67). «В глазах дочерей он был другом, и они обходились с ним как с товарищем. Они называли его не отец, а „мавр“, — так в шутку прозвали Маркса за смуглый цвет лица и за черные, как смоль, волосы и бороду» (Лафарг П., Воспоминания о Марксе, 1933, стр. 15). Жизнерадостность и юмор, внимательное и чуткое отношение к людям, любовь к детям и умелый подход в воспитании — эти черты Маркса роднят его с гениальным учеником и продолжателем его дела — Лениным. Маркс меньше всего был кабинетным ученым. Эти годы вынужденного отрыва от массового рабочего движения Маркс использует для укрепления связей с рассеянными во всех странах Старого и Нового Света еще немногочисленными борцами коммунистической партии, засаживает за учебу ветеранов революции 1848, составляет им программы учебы, следит и проверяет их. Маркс тщательно изучает каждого более или менее подающего надежды деятеля рабочего движения, мягко и 'осторожно поддерживает его, если он оступился, выправляет его линию, учит и учит его. Так было с В. Либкнехтом, Лафаргом, Лесснером, Гарнеем, Джонсом и многими другими.
Но если Маркс замечает, что человек, с к-рым он был связан, стал на путь отхода от дела пролетариата, вольно или невольно изменил ему, Маркс подвергает его беспощадной критике. Он для него больше не существует. И в большом и малом Маркс был прежде всего членом партии. Партийность — вот основная черта, с огромной силой проявляющаяся как в общественной, так и личной жизни Маркса. Маркс умел не только учить массы, но и учиться у них. Лесснер, один из многих рабочих, воспитанный Марксом, отмечает, что «Маркс придавал огромное значение встречам и беседам с рабочими. При этом он искал общества тех, кто был с ним искренен и избавлял его от лести. Он считал очень важным для себя слышать мнение рабочих о движении. Он в любое время готов был обсуждать с ними важнейшие политические и экономические вопросы, причем он быстро определял, в достаточной ли степени они понимают эти вопросы, и чем лучше они их понимали, тем больше он этому радовался» (Лесснер Ф., До и после 1848 года, «Исторический журнал», М., 1938, № 2, стр. 66). Как только «Коммунистический образовательный союз», руководимый членами «Союза коммунистов», очистился от влияния Шаппера и Виллиха, Маркс стал снова его частым посетителем и прочел там для рабочих ряд лекций по политической экономии (см. Лесснер Ф., там же, стр. 65).
Экономический кризис 1857 был толчком к политич. оживлению почти во всей Европе. С 1859 после десятилетия реакции наступает новая полоса в мировом развитии: буржуазно-демократич. и национальное движение в Европе, ломка феодальных отношений в царской России, польское восстание 1863, гражданская война в США, буржуазная революция в Японии, несколько раньше национально-освободительное движение в Индии и Китае. Все эти события находят свое яркое отражение в статьях Маркса и Энгельса. Особое значение Маркс придавал буржуазно-национальному движению в Италии и в Германии. В Италии Маркс подчеркивал необходимость развертывания народной крестьянской революции, видя в ее победе единственный революционный путь воссоединения Италии. В силу этого Маркс положительно расценивал тактику Гарибальди, хотя и прекрасно понимал ее мелкобуржуазную ограниченность. В вопросе о немецком национальном движении Маркс защищал свои позиции 1848, отстаивал борьбу за единую централизованную германскую республику, отвергая реакционные планы сторонников как Малой Германии под гегемонией Пруссии, так и Большой Германии под гегемонией Австрии. Маркс жестоко бичевал Лассаля (см.) и порвал с ним, занявшим явно враждебную революционной тактике рабочего класса прусско-бонапартистскую точку зрения: «Мы думаем, — писал Ленин, — что прав был (вопреки Мерингу) Маркс, а Лассаль был и тогда, как и в своих заигрываниях с Бисмарком, оппортунистом» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 104). Маркс резко критиковал неверные установки Лассаля, являвшегося мелкобуржуазным социалистом, считавшего крестьянство и всю мелкую городскую буржуазию «единой реакционной массой». Лассаль пытался опереться на прусское дворянство, заигрывал с Бисмарком — вождем прусского юнкерства. — В гражданской войне в США Маркс видел борьбу двух социальных систем — системы рабства и свободного труда, самую борьбу расценивал как имеющую мировой характер. В письме к Энгельсу от 11/1 1860 Маркс писал, что самые великие события в настоящее время это, «с одной стороны, американское движение рабов..., с другой стороны — движение рабов в России» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXII, стр. 474).
Борясь за развертывание революционного движения, защищая и выдвигая в нем пролетарскую линию, развертывая борьбу против реакции во всех ее проявлениях, Маркс высоко держал знамя коммунистической партии. Никогда не откликаясь на бесчисленные» попытки со стороны буржуазной и мелкобуржуазной своры задеть и оскорбить его лично, Маркс счел своим долгом выступить, когда бонапартистский и немецкий агент, б. член Франкфуртского собрания, профессор К. Фогт осмелился оклеветать Маркса и вместе с ним все коммунистическое движение. Попытка преследовать Фогта судом не увенчалась успехом. Это не соответствовало видам прусской реакции. Маркс выступил в печати с брошюрой «Господин Фогт» (1861) — образцом политического памфлета. Это — шедевр Маркса. Своей острой сатирой, насмешкой, исключительным знанием всей закулисной стороны общественно-политических движений 50—60-х гг., мастерским историческим анализом Маркс разоблачил не только необоснованность и дикость различных клеветнических выпадов Фогта, но доказал, что Фогт представляет собой агента Луи Бонапарта. В лице Фогта Маркс раздел до нага целую плеяду политических деятелей буржуазии, либеральных на словах, прожженных дельцов и продажных слуг реакции на деле.
Вся это кипучая, бьющая через край, многообразная деятельность Маркса не приостанавливала его работы над наиболее глубоким, всесторонним и детальным обоснованием своей теории, над «Капиталом». Все теоретическое существо пролетарской партии выросло из изучения политической экономии. Десяток лет упорной ежедневной работы, огромный труд, сотни проработанных книг, фолианты исписанных тетрадей, выписок и записей, конспектов и черновиков понадобились Марксу, чтобы решиться опубликовать начальную часть своих исследований «К критике политической экономии», выпущенную в 1859. Такова была исключительно научная добросовестность Маркса. До тех пор пока Маркс не уяснил себе до конца все детали и тонкости всей своей теории, пока он не продумал во всех подробностях свой труд в целом, он не мог решиться его опубликовать. В этой книге со всей отчетливостью Маркс развил учение о стоимости, а в предисловии к ней дал классическую формулировку материалистического понимания истории. Говоря об этом произведении, Маркс писал Энгельсу, что в нем прудонизм уничтожен в корне и что выяснен специфический общественный, а отнюдь не абсолютный характер буржуазного производства. Но центральную часть своего труда — теорию прибавочной стоимости, то основное новое, что Маркс внес в политэкономию, он не опубликовал до полной ее разработки. Прошло еще восемь лет, и в разгар деятельности Интернационала, лишь в 1867, вышел первый том «Капитала», плод 25-летней работы. «С тех пор, как на земле существуют капиталисты и рабочие, не появлялось еще ни одной книги, которая имела бы такое значение для рабочих» (Энгельс, Рецензия..., в его кн. : О «Капитале» Маркса, 1933, стр. 3). Начав с анализа товара, этой простейшей «клеточки» капиталистического способа производства, Маркс показал, что все противоречия капитализма заключены уже в ней. Маркс вскрыл сущность капитализма как исторически преходящей общественной формы, открыл закон движения капитализма, закон его возникновения, развития и гибели. Марксова теория стоимости — закон стоимости — раскрыла тайну товарного фетишизма, скрывающего
КАРЛ МАРКС.
1867 г. за отношениями вещей подлинные отношения людей. Производство товаров есть лишь система конкретно исторических общественных отношений. Учением о прибавочной стоимости — этим краеугольным камнем своей теории — Маркс вскрыл природу капиталистической эксплоатации, показал всю глубину противоречий между рабочим классом и буржуазией, неизбежность их обострения и отсюда неизбежность гибели капиталистического строя и замену его строем социалистическим. Анализ тенденций развития капитализма, закон капиталистического накопления вскрывает рост концентрации и централизации капитала на одной стороне капиталистической лестницы, абсолютное и относительное обнищание пролетариата, размывание мелкого производителя — на другой. Показав имманентные капитализму противоречия, находящие свое выражение в кризисах, Маркс на огромном фактическом материале раскрывает положение «Коммунистического Манифеста» о том, что «буржуазные отношения стали слишком узкими, чтобы вместить созданное ими богатство» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии, 1937, стр. 27—28). И отсюда Маркс выводит историческую тенденцию капиталистического накопления в исключительно сильных и ярких пророческих словах, показав неизбежность того момента, когда «бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 656). По богатству своего содержания «Капитал» далеко выходит за рамки одной лишь науки политэкономии: Ленин говорил, что если Маркс не оставил нам «Логики» с большой буквы, то он оставил нам логику «Капитала». В «„Капитале“ Маркс не только применяет, но и раскрывает диалектику-логику, теорию познания научного коммунизма». «Капитал» является в то же время и гениальным историческим исследованием, поднявшим науку истории на невиданную до сих пор высоту. Это подлинная энциклопедия наук и в то же время единое, отлитое из одного куска произведение. «Капитал» является и блестящим художественным произведением в лучшем смысле этого слова. Маркс сумел дать изложение абстрактнейших идей, сухих цифр и выкладок ярким образным языком, сделать их понятным широким слоям рабочего класса. Оставаясь объективным строго научным произведением, «Капитал» именно поэтому является произведением партийным, он дышет гневом и ненавистью к эксплоататорам, зовет к борьбе, вооружает для нее и показывает путь к победе. «Капитал» был блестящей победой политэкономии пролетариата над политэкономией буржуазии. Буржуазная наука пыталась замолчать «Капитал» — ей это не удалось. Больше двух десятков переводов, больше сотни изданий выдержал «Капитал» с момента своего появления, оставаясь библией революционного пролетариата.
Конец 50-х и 60-е гг. были периодом войн и революционных битв во всем мире, периодом обострения классовых противоречий, борьбы труда и капитала. Оправившись от поражения 1848—49, рабочее движение вступило в новый фазис своего развития, стало на путь самостоятельной рабочей политики. В Англии — борьба тред-юнионов за избирательную реформу, во Франции — выступление рабочих с самостоятельными рабочими кандидатурами, в Германии — создание «всеобщего рабочего союза», первые шаги рабочего движения в Италии, Испании, в США. Наряду с этим усилились и тенденции к международной солидарности, к единству действий между отдельными отрядами рабочего класса — поддержка английскими рабочими севера США в его борьбе с рабовладельческим югом, митинги в защиту Польши, задушенной царской Россией, классовая солидарность во время стачечного движения, охватившего тогда страны Европы. По мере роста капитализма роси рабочий класс, увеличивая и укрепляя свои ряды, готовясь к новым классовым боям. Этот значительный подъем рабочего движения и рост революционного пролетариата в начале 1860-х гг. и привели к созданию в 1864 новой международной организации рабочего класса, носившей название «Международное товарищество рабочих» (см. Интернационал 1-й). Маркс был не только вождем Интернационала, но и его подлинным организатором. Он был единственным человеком из числа избранных на историческом митинге в Сен Мартино холл от 28 сентября 1864, к-рый оценил всю историческую значимость этого события, к-рый умел отбросить все частное и наносное в этом движении, к-рый знал, куда и как вести мировой пролетариат. Только гений Маркса сумел объединить все различные течения в единое целое, в мощную, столь ненавистную для буржуазии организацию. «Объединяя рабочее движении разных стран, стараясь направить в русло совместной деятельности различные формы непролетарского, домарксистского социализма..., борясь с теориями всех этих сект и школ, Маркс выковывал единую тактику пролетарской борьбы рабочего класса в различных странах» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 7). Но это объединение отнюдь не означало примирения или уступки отсталым настроениям рабочего класса, политиканству вождей его сект и течений, наоборот, оно означало борьбу за завоевание большинства рабочего класса, терпеливое и настойчивое разъяснение массам общности их классовых задач, выведение их на широкую дорогу политической борьбы за власть, за диктатуру пролетариата, оно означало непримиримую борьбу с сектантскими вождями, их разоблачение и полное вытеснение из рядов Интернационала. «История Интернационала... была непрерывной борьбой Генерального совета против сект и дилетантских опытов. которые стремились упрочиться внутри самого Интернационала против подлинного движения рабочего класса. Борьба эта велась на конгрессах и в еще большей степени путем специальных совещаний Генерального совета с отдельными секциями» (Маркс, Письмо Ф. Больте от 23/XI 1871, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVI, стр. 175).
Блестящее свое выражение эта тактика Маркса нашла в написанном им учредительном адресе Интернационала и его временном уставе. Адрес был построен в форме обзора рабочего движения с 1848. Во временном уставе указаны цели и задачи международного рабочего движения: «освобождение рабочего класса должно быть завоевано самим рабочим классом;... борьба за освобождение рабочего класса означает борьбу не за классовые привилегии и монополии, а за равные права и обязанности и за уничтожение всякого классового господства;... экономическое подчинение трудящегося монополисту средств труда, т. е. источников жизни, лежит в основе рабства во всех его формах, всякой социальной обездоленности, умственной приниженности и политической зависимости;... экономическое освобождение рабочего класса есть, следовательно, великая цель, которой всякое политическое движение должно быть подчинено как средство» (Маркс, Временный устав товарищества, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 13). Диктатура пролетариата, партия, ее возглавляющая, теория революции, международные усилия рабочих — такова программа Интернационала. Эту программу Маркс не декретирует рабочему классу, а подводит к ней, исходя из опыта самих рабочих, исходя из уровня его сознания на данном историческом этапе.
Маркс был автором не только учредительного адреса и устава, но и всех важнейших документов Генерального совета и конгрессов Интернационала. Свою тактику Маркс выработал и отстаивал в борьбе на два фронта. Он ведет борьбу против буржуазных республиканцев и мелкобуржуазных демократов, пытавшихся использовать мощь и влияние Интернационала, превратить Интернационал в охвостье буржуазной демократии; во Франции — против группки буржуазных республиканцев типа Лефора и Везинье, добившись их исключения из Интернационала; в Италии — против Маццини и его креатуры Вольфа, впоследствии оказавшегося провокатором и шпионом; против либерально-пацифистской Лиги мира и свободы, которая в погоне за рабочими голосами пыталась овладеть Интернационалом. В Германии Маркс развернул огромную работу по высвобождению будущих эйзенахцев во главе с В. Либкнехтом и Бебелем из под влияния немецкой демократической партии, часть к-рой они составляли. Он борется с лассальянцами — этими «королевско-прусскими социалистами», продавшимися Бисмарку, с их преклонением перед «идеей государственности» и прусским государством, в частности, с их фетишизацией избирательного права и отказом от революции, с их «железным законом заработной платы», отрицающим самостоятельную экономическую борьбу, с их прусским национализмом и отказом вступить в Интернационал; против прудонизма, этого мелкобуржуазного, реакционно-утопического течения в рабочем классе; против бакунизма, с его понадерганной отовсюду мешаниной о равенстве классов, отменой наследственного права, с его атеизмом как догмой, а главное с его воздержанием от участия в политике, с его ненавистью к диктатуре пролетариата, с его беспринципной дезорганизаторской и заговорщической работой против Интернационала. В этой борьбе Маркс был беспощаден. Гениальный стратег и тактик рабочего класса, блестящий организатор, он предвидел козни врагов, умел расстраивать их планы заранее, разил их своим острым словом и пером.Маркс, направляя разные потоки международного движения в общее русло 1-го Интернационала, добился гегемонии научного коммунизма. Маркс и Энгельс достигли этого благодаря своей гибкой тактике, своему уменью бороться за массы, поднимать рабочее движение на более высокую ступень. Особо кипучую деятельность развил Маркс во время Парижской Коммуны. В период Франко-прусской войны Маркс в выпущенных от имени Генерального совета двух воззваниях дал образец тактики пролетариата по отношению к войне и милитаризму. Война
Членский билет Международного товарищества рабочих. 1870 завершила собой целый этап национально-объединительных войн в Европе. Во втором воззвании Ген. совета, направленном против аннексионистской политики Пруссии, Маркс гениально предсказал результаты этой политики, союз Франции с царской Россией, неизбежность новой войны между Германией и Францией.
Маркс приветствовал победу революции 4/IX 1870, свергнувшую бонапартизм, и в то же время разоблачал предательскую политику временного правительства — «правительства национальной измены», как его окрестил Маркс. Маркс со всей тщательностью изучает те сдвиги, к-рые происходят во французском рабочем классе, старается высвободить его от идей ложного патриотизма и шовинизма, охвативших французскую секцию Интернационала. Несмотря на осаду Парижа, Маркс ведет оживленную переписку с вождями парижских рабочих, организует связь с ними через Тумановскую, посылает туда эмиссара Ген. совета Серайе. Маркс рекомендует парижским рабочим не форсировать восстания, понимая все трудности его в условиях войны. Он требует ускорения создания боеспособной партии, к-рая могла бы это восстание возглавить. Отсутствие такой партии, слабость французской секции, зараженной еще прудонизмом, раскол среди пролетариата, между якобинцами, бланкистами и коллективистами — все это предмет особой тревоги Маркса. Эту мысль Маркс подчеркивает в переписке с Энгельсом и Дюпоном, представителем Франции в Ген. совете. Когда же в Париже 18/III 1871 была провозглашена Коммуна, когда героический пролетариат Парижа
Факсимиле части письма Маркса Энгельсу от 4/XI 1864 (об основании Интернационала).
Факсимиле письма Маркса Лашатру — издателю французского перевода «Капитала». выступил, Маркс с величайшим восторгом приветствует пролетарскую революцию, помогая Коммуне советом и указаниями. Маркс был участником массовой борьбы Коммуны (см. Ленин, Соч., т. X, стр. 365). Манифест о «Гражданской войне во Франции», выпущенный им в дни Коммуны 30/V 1871, явился одним из шедевров Маркса. Величайшее его значение заключалось в том, что он открыл для всего мира тайну Коммуны, ее подлинное лицо, ее историческую суть, ее всемирно-историческое значение как первого пролетарского государства, как воплощения в жизнь диктатуры пролетариата. Мысль Маркса, высказанная им в «18 брюмера Луи Бонапарта», о разрушении, сломе государственной машины нашла свое блестящее подтверждение в Коммуне. В «Гражданской войне во Франции», в ряде писем Маркс расшифровывает эту мысль, наполняет ее конкретным историческим содержанием. На основе всемирно-исторического опыта Парижской Коммуны Маркс развил и углубил свою теорию государства. Разработанная им теория научного коммунизма была для него не догмой, а руководством к действию. Маркс впитывал в себя весь опыт классовой борьбы пролетариата, обобщая его и обогащая им свою теорию. Ленин отмечает, что вся III глава «Гражданской войны во Франции» «посвящена вопросу о государстве, разъяснению того, что рабочий класс не может „просто“ овладеть „готовой государственной машиной“», что «революция должна разбить ее, эту готовую машину, и заменить новой», что «Коммуна» — определенная форма пролетарской социалистической республики, что «она была открытой, наконец, политической формой, при которой могло совершиться экономическое освобождение труда» (Ленинский сборник XIV, стр. 295, 213 и 307). В речи о Коммуне на заседании Ген. совета 23/V 1871 Маркс говорит: «Принципы Коммуны вечны и не могут быть уничтожены; они все снова и снова будут становиться в порядок дня до тех пор, пока рабочий класс не добьется освобождения» (Маркс и Энгельс, Парижская Коммуна, 1938, стр. 207).
Прямым наследником Парижской Коммуны является Советский Союз. Тов. Сталин дал исключительно яркую и точную формулировку о соотношении между Советами и Парижской Коммуной. «Республика Советов является, таким образом, той искомой и найденной, наконец, политической формой, в рамках которой должно быть совершено экономическое освобождение пролетариата, полная победа социализма. Парижская Коммуна была зародышем этой формы. Советская власть является ее развитием и завершением» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 33).
Опыт Коммуны со всей ясностью подтвердил положение Маркса и Энгельса о невозможности победы без наличия — сплоченной политической партии пролетариата. В речи по организационным вопросам Маркс развернул на Лондонской конференции Интернационала (1871) принципы демократического централизма, развитые затем Лениным и Сталиным и легшие в основу построения большевистской партии и Коммунистического Интернационала (см.). В речах о политических задачах рабочего класса, в резолюции по этому вопросу Маркс и Энгельс развили законченную систему взглядов на тактику и организацию рабочего класса в новых условиях. «Против коллективной власти имущих классов пролетариат может действовать как класс, только организовавшись сам в политическую партию, отличную от всех старых партий, образованных имущими классами, и противостоящую им;... эта организация рабочего класса в политическую партию необходима для того, чтобы обеспечить победу социальной революции и ее конечной цели — уничтожения классов» (Лондонская конференция Первого Интернационала, 17—23 сентября 1871 г., 1936, стр. 127—128).
На этой же конференции Маркс развернул борьбу против сектантства и заговорщической тактики внутри Интернационала, тенденций, к-рые были свойственны бакунистам и бланкистам. К предстоящему конгрессу в Гааге, состоявшемуся в 1872, Маркс при содействии Энгельса выпустил циркуляр «О мнимых расколах в Интернационале», где он изложил ход борьбы Ген. совета Интернационала с бакунизмом, дав огромный фактический материал, показывающий предательскую политику Бакунина. На Гаагском конгрессе «Пузырь лопнул», бакунисты были выброшены из Интернационала. В борьбе за свою гегемонию марксизм победил. Но и сам Интернационал пережил себя. «1-й Интернационал, — писал Ленин, — кончил свою историческую роль, уступив место эпохе неизмеримо более крупного роста рабочего движения во всех странах мира, именно эпохе роста его вширь, создания массовых социалистических рабочих партий на базе отдельных национальных государств» (Ленин, Соч., т. XVIII, стр. 8). «Старый Интернационал полностью завершил свое существование... Я думаю, что следующий Интернационал... будет чисто коммунистическим» (Энгельс, Письмо к Зорге от 12 [— 17] сентября 1874, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVI, стр. 373—374). Подлинным продолжателем Интернационала Маркса и Энгельса и явился Коммунистический Интернационал (см.), созданный и возглавленный Лениным и Сталиным.
Маркс после Парижской Коммуны и Интернационала. 1874—83. Коммуна открыла новый «период начавшегося упадка капитализма, первого удара по капитализму со стороны Парижской Коммуны, . перерастания старого „свободного“ капитализма в империализм и свержения капитализма в СССР силами Октябрьской революции, открывшей новую эру в истории человечества» (Сталин И., Киров С., Жданов А., Замечания о конспекте учебника новой истории, в кн.: К изучению истории, Сб., 1937, стр. 26). Этот новый период выдвигал перед пролетариатом как основную задачу создание в отдельных государствах массовых пролетарских партий, партий, стоящих на базе научного коммунизма, партий, к-рые, выйдя из агитационно-пропагандистского периода своего существования, могли бы стать решающим фактором политического развития. Этой задаче, равно как и борьбе за революционную теорию против рецидивов мелкобуржуазных воззрений в рядах партии, Маркс посвятил остаток своей жизни. До последних дней своей жизни Маркс продолжал работу над II и III томами «Капитала», продолжал с той же настойчивостью, с привлечением все нового богатейшего материала. В связи, гл. обр., с работой над главами о ренте Маркс усовершенствует свое знание русского языка и изучает огромную литературу по истории русской земельной собственности и общины, в частности работы Гакстгаузена, Костомарова (из к-рого делает подробные выписки о Разине), Даниельсона, Михайловского, Каблукова, Чупрова и ряда других. Еще раньше Маркс изучал работы Флеровского, Чернышевского, Герцена, Лаврова. Помимо экономических и историч. трудов, Маркс изучает работы по химии, физиологии, электротехнике. Свой гигантский труд Маркс не довел до конца. Эту работу выполнил Энгельс . г «Подготовить к печати вторую книгу „Капитала“ и притом так, чтобы она представляла, с одной стороны, связное и по возможности законченное произведение, а с другой стороны, произведение исключительно автора, а не издателя, — это было не легкой работой», — писал Энгельс в предисловии ко II тому «Капитала» (Маркс, Капитал, т. II, 8 изд., 1936, стр. 5). В 1885, через два года после смерти Маркса, II том вышел в свет. Еще более трудной была работа над III томом, менее готовым к печати, чем II том. Он вышел незадолго до смерти Энгельса, в 1893. Так был завершен гигантский труд Маркса, плод его 40-летней работы, обессмертивший его имя. Работая над окончанием II и III томов «Капитала», Маркс продолжал уточнять, отшлифовывать и первый его том. Маркс успел подготовить к изданию его французский, английский и русский переводы, внося в них различные поправки, просмотреть и дать свои замечания к сокращенным изложениям «Капитала», написанным Мостом, Девиллем и др. Еще при жизни Маркс мог видеть, как политическая экономия пролетариата побеждает политическую экономию буржуазии, как его теория, разрывая заговор молчания официальной науки, прокладывает себе дорогу в передовые слои пролетариата. Замечательно, что наибольшим успехом «Капитал» в 70-х гг. пользовался в России. Русская передовая интеллигенция усердно изучала «Капитал». 3.000 экземпляров издания I тома быстро разошлись. Вокруг «Капитала» разгорелась оживленнейшая полемика, имевшая громадное значение для развития общественной мыслив России. С перенесением Ген. совета Интернационала в Нью Иорк, а затем и его роспуском боевым центром международного рабочего движения стали квартиры Маркса и Энгельса. Сюда со всех концов света стекалась информация о растущем рабочем движении, сюда стекалась мировая социалистическая и рабочая пресса, от них требовались указания о тех или иных шагах молодых партий, отсюда исходили принципиальные установки в вопросах программы, тактики, организации. Переписка, к-рую вели Маркс и Энгельс с руководителями рабочего движения, огромна. Собранная часть ее «представляет из себя необходимое дополнение к нашей передовой марксистской литературе» (Ленин, Соч., т. XI, стр. 165). Маркс и Энгельс умели исследовать, изучить, отыскать, угадать, схватить национально-особенное, национальное, специфическое в конкретных подходах каждой страны к разрешению единой интернациональной задачи (Ленин). Маркс и Энгельс умели сочетать «глубочайшее понимание коренных преобразовательных целей пролетариата и необыкновенно гибкое определение данных задач тактики, с точки зрения этих революционных целей и без малейших уступок оппортунизму или революционной фразе» (Ленин, Соч., т. XVII, стр. 30). Переписка — подлинный «образчик материалистической диалектики, уменье выдвинуть на первый план и подчеркнуть различные пункты, различные стороны вопроса в применении к конкретным особенностям тех или иных политических и экономических условий» (Ленин, Соч., т. XI, стр. 166). Маркс и Энгельс продолжают борьбу за правильную пролетарскую линию, участвуя в образовании массовых пролетарских партий в отдельных странах Европы, в первую очередь в Германии и Франции, давая классические образцы применения пролетарской тактики для каждой страны в отдельности и в то же время подчиняя эти тактические задачи основной и решающей стратегии всего нового этапа международного рабочего движения — борьбе за диктатуру пролетариата. Борьба на два фронта — против правых оппортунистов, против интеллигентского филистерства и мещанского социализма, с одной стороны, против сектантства «левых» фраз, отрыжек бакунизма — с другой, против примиренчества к обоим уклонам — пронизывает всю деятельность Маркса в деле создания и укрепления пролетарских партий.
В германской социал-демократии Маркс в период 1873—83 главную опасность видит в оппортунистических тенденциях вождей с.-д-тии. Величайший образец тактики дали Маркс и Энгельс германскому рабочему движению в период объединения эйзенахцев (см.) и лассальянцев в единую партию. Маркс не был противником объединения, он понимал всю историч. его необходимость в тот момент, когда после Франко-прусской войны и объединения Германии сверху «умер спор лассальянцев с эйзенахцами» (Ленин). Однако в письмах к Бракке и Бебелю (см.) Маркс и Энгельс подвергали беспощадной критике тактику вождей эйзенахцев и проект объединительной программы. В мае 1875 Марксом была написана «Критика Готской программы», содержащая в себе гениальные заметки по поводу новой программы германской; рабочей партии, принятой на объединительном съезде в Готе. «Критика Готской программы» была опубликована впервые руководством германской с.-д. партии только в 1891 и только, под энергичным давлением Энгельса и в дальнейшем замалчивалась социал-демократами. Это произведение сохраняет всю свою значимость и актуальность для борьбы международного пролетариата. Центральным пунктом его является учение Маркса о переходном периоде от капитализма к коммунизму, о необходимости и неизбежности революционной диктатуры пролетариата. «Между капиталистическим и коммунистическим обществом, — учит Маркс, — лежит период революционного превращения первого во второе. Ему соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» (Маркс и Энгельс, Сочинения, том XV, стр. 283). В брошюре «Пролетарская революция и ренегат Каутский» Ленин, приведя эту цитату, писал, что в этом знаменитом рассуждении Маркса подведен «итог всему его революционному учению» (Ленин, Соч., т. XXIII, стр. 338). Эта мысль Маркса бьет и по оппортунистическим «теориям» о возможности «мирного врастания социализма в капиталистическое свинство» и против анархистских бредней о возможности «отмены» государства после социальной революции.
Развивая учение Маркса и Ленина, т. Сталин разбил троцкистско-бухаринскую «теорию» о затухании классовой борьбы в эпоху диктатуры пролетариата, противопоставив ей марксистско-ленинскую теорию о неизбежном обострении этой борьбы — теорию отмирания государства через его укрепление. Разгром троцкистско-бухаринской банды наймитов фашизма есть величайшая победа диктатуры пролетариата, укрепление ее мощи.
В «Критике Готской программы» Маркс прослеживает связь между развитием коммунизма и отмиранием государства, у него ясно, отчетливо, точно различаются две фазы коммунистического общества. Ленин и Сталин развернули, развили Марксово учение о переходном периоде, подняли его на новую высоту, наполнили его конкретно-историческим содержанием. Опираясь на теорию Маркса, они осветили практику социалистического строительства, обобщая эту практику, подняли Марксову теорию на новую высоту. — Наряду с этим «Критика Готской программы» дает замечательный материал для борьбы против мелкобуржуазного понимания социализма, против пресловутой уравниловки, она беспощадно разбивает лассалевскую теорию, воспринятую меньшевиками и их разновидностью — троцкистами, о том, что по отношению к рабочему классу все остальные классы составляют «единую реакционную массу».
И после объединения германской с.-д-тии Маркс продолжает внимательно следить за развитием германской партии, помогая ей советами и указаниями. Он радуется успехам партии, росту ее численности, ее консолидации, ее победам на выборах. Он вновь бросается в борьбу, когда замечает, что мелкобуржуазный филистер начинает играть доминирующую роль в ней. Он угрожает разрыву с ней, когда Гехберги, Бернштейны и др. осмеливаются от имени партии в угоду Бисмарку клеветать на революционное прошлое партии, когда они пытаются повернуть партию от классовой борьбы к классовому сотрудничеству, растворить ее пролетарское ядро в мелкобуржуазном окружении. Циркулярное письмо Маркса и Энгельса Бебелю, Либкнехту, Бракке и др. — уничтожающий документ для всей политики 2-го Интернационала. Каждая его фраза бьет по оппортунизму, по политике измены пролетариату, предательства его интересов. С горечью, но ультимативно ведут борьбу Маркс и Энгельс с примиренческой позицией правления партии. «Что касается нас, то, — пишут они, — в соответствии со всем нашим прошлым, перед нами только один путь. В течение почти 40 лет мы выдвигали на первый план классовую борьбу как непосредственную движущую силу истории и особенно классовую борьбу между буржуазией и пролетариатом как могучий рычаг современного социального переворота; поэтому мы никак не можем итти вместе с людьми, которые эту классовую борьбу стремятся вычеркнуть из движения. Учреждая Интернационал, мы отчетливо сформулировали боевой клич: освобождение рабочего класса должно быть делом самого рабочего класса. Мы не можем, следовательно, итти с людьми, которые открыто заявляют, что рабочие слишком необразованны для того, чтобы освободить самих себя, и должны быть освобождены сверху, руками филантропических крупных и мелких буржуа. Если новый партийный орган примет направление, отвечающее воззрениям этих господ, если он будет буржуазным, а не пролетарским, то нам, к сожалению, не останется ничего другого, как выступить против этого публично и положить конец той солидарности с вами, которую мы проявляли до сих пор, представляя германскую партию за границей» [Архив Маркса и Энгельса, т. I (VI), стр. 155].
Наряду с защитой пролетарской тактики Маркс и Энгельс выступают и в защиту революционной теории. Они резко критикуют заигрывание партии с дюрингианством, ставшим модной теорией верхушки герм. с.-д-тии. В результате этой критики появилась капитальная работа Энгельса «Анти-Дюринг», написанная в 1877—78 и просмотренная Марксом. В англосаксонских странах (Англия, США) Маркс главный удар направляет против сектантства, против оторванности англо-американского социализма от рабочего движения. «Красной нитью, через все их многочисленные отзывы о „С.-д. федерации“... в Англии и об американских социалистах, проходит обвинение в том, что они превратили марксизм в догму, в „окаменелую (starre) ортодоксию“, что они видят в нем „символ веры, а не руководство для действия“ (подчеркнуто Лениным. — Ред.), что они не умеют приладиться к идущему около них, теоретически беспомощному, но живому, массовому, могучему рабочему движению» (Ленин, Соч., т. XI, стр. 166). Во Франции Маркс собирает силы партии, при помощи Геда и Лафарга выращивает первую пролетарскую партию во Франции. Марксу франц. «Рабочая партия» обязана тем, что она имела программу, стоявшую на почве научного коммунизма, теоретич. часть к-рой была им продиктована Геду. Маркс приветствует раскол в «Рабочей партии», уход из нее поссибилистов во главе с Бруссом и Малоном. «Тем лучше. Развитие пролетариата повсюду сопровождается внутренней борьбой, и Франция, где теперь впервые создается рабочая партия, не является исключением. Мы в Германии уже прошли первый этап этой внутренней борьбы, другие нам еще предстоят, — писал Энгельс. — Единство — прекрасная вещь, пока оно возможно, но есть вещи поважнее единства» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 253). Этим самым Маркс и Энгельс на примере Франции, как раньше в Германии, подчеркивали возможность единства только на принципиальной основе, а не на основе гнилого блока мелкобуржуазных и пролетарских элементов, как это имело и имеет место в партиях 2-го Интернационала.
В последние годы своей жизни Маркс много времени и внимания уделяет изучению экономических и социальных отношений в России. Маркс был знаком и вел переписку с виднейшими революционными деятелями России 70-х гг. Он был в дружественных отношениях с П. Л. Лавровым и Германом Лопатиным, с Гартманом, с Николаем—оном и многими другими. Русская секция Интернационала, враждебная Бакунину, избрала Маркса своим представителем в Ген. совете МТР (Международного товарищества рабочих). Маркс хорошо знал русскую литературу, он был высокого мнения о Н. Г. Чернышевском, считая его замечательным мыслителем, он любил читать Салтыкова-Щедрина. Он был знаком с рядом статей Добролюбова и ставил его как писателя наравне с Лессингом и Дидро. Этот интерес к России был для Маркса не случайным. Изучая сдвиги в пореформенной России, он видел, как начатки развития капитализма расшатывали русское самодержавие, как растущее крестьянское движение ускоряет революционный взрыв в России, «Маркс и Энгельс были полны самой радужной веры в русскую революцию и в ее могучее всемирное значение», — говорит Ленин (Ленин, Соч., т. XI, стр. 177). Но именно эта вера в революцию делала для Маркса неприемлемым русское народничество, его программу и тактику. «Эти господа высказываются против всякой революционной политической деятельности. Россия должна одним махом перескочить в анархистско-коммунистически-атеистический рай. Пока же они подготовляют этот прыжок нудным доктринерством, так называемые принципы которого вошли в обиход с легкой руки покойного Бакунина» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 100). Вопрос о возможности некапиталистического развития России в связи с общинным землевладением, волновавший русских социалистов в 70-х и 80-гг., Маркс и Энгельс ставили конкретно-исторически. Они высмеивали наивные представления народников об особенных путях русского развития, теории, пущенной Герценом и ставшей программой русского народничества. Но, с другой стороны, они мыслили, что в случае победы пролетарской революции на Западе путь России к социализму будет значительно укорочен и менее болезненен; в этом случае при помощи крупной социалистической промышленности, руководящей роли рабочего класса русская община сможет стать условием, облегчающим процесс обобществления крестьянского хозяйства в России. Отвергая народовольческую тактику (письмо Энгельса к В. Засулич от 23/IV 1885), Энгельс в полном согласии с Марксом ценил политическую борьбу с царским самодержавием в тех исторических условиях, когда в России еще не было налицо пролетарской партии. В своей переписке с революционными деятелями России Маркс стремится разъяснить им ход историч. процесса в России в его связи с революционным движением на Западе, вооружить их революционной теорией и тактикой. До победы революции в России Маркс не дожил. «До „этого торжества“ мать-природа не дала — да и не могла, пожалуй, дать дожить Марксу» (Ленин, Соч., т. XI, стр. 177), но влияние Маркса на зарождение марксизма в России было огромно. «Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Европы» (Ленин, Соч., т. XXV, стр. 175).
Последние годы жизни Маркса были отравлены собственной болезнью, а затем болезнью и смертью жены (2/ХII 1881). Женни Маркс была верным другом своего мужа. Почти сорок лет она рука об руку шла с ним. «Женни Маркс не только разделяла участь, труды, борьбу своего мужа, но и сама принимала в них участие с величайшей вдумчивостью и с пламеннейшей страстью» (Энгельс, Женни Маркс..., в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XV, стр. 596). Год спустя умерла и дочь Маркса Женни Лонге. Надорванный организм Маркса не выдержал этих тяжелых утрат. Полученный им бронхит закончился трагически. 14/III 1883 в 3 часа дня Маркс уснул навеки. Этот гениальный мозг перестал мыслить. В субботу 17/III он был похоронен на Хайгетском кладбище в Лондоне.
«Человечество стало ниже на одну голову, и притом на самую значительную из всех, которыми оно в наше время обладало. Движение пролетариата идет дальше своим путем, но нет того центрального пункта, куда естественно обращались в решающие моменты французы, русские, американцы, немцы и каждый раз получали ясный, неопровержимый совет, который мог быть дан только гением во всеоружии знания» (Энгельс, Письмо Зорге от 15/III 1883, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 298). Марксу, всю свою жизнь страстно ожидавшему прихода и победы пролетарской революции, не пришлось дожить до нее. В новой историч. обстановке, в эпоху империализма, Ленин и Сталин, гениальные ученики и продолжатели дола Маркса, развили, обогатили и подняли на новую, высшую ступень Марксово учение. «Ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарских революций» (Сталин).
В борьбе против буржуазных филистеров, против их прихвостней — реформистов и оппортунистов, — этих «лейтенантов буржуазии в рабочем движении», против «ортодоксов», под видом защиты марксистской догмы выхолащивающих революционную душу марксизма, против подлых ренегатов и предателей, продавшихся душой и телом буржуазии, — отстояли Ленин и Сталин великое учение Маркса.
Под знаменем марксизма-ленинизма повела великая партия большевиков рабочий класс на штурм твердынь капитализма. Под знаменем марксизма-ленинизма социализм победил в одной шестой части мира. Под этим жо знаменем борется весь международный пролетариат и его штаб — Коммунистический Интернационал — за победу мировой пролетарской революции. Триумф СССР есть триумф и победа дела всей жизни Маркса, есть триумф и победа марксизма-ленинизма.
1841. Неистовые песня (Wilde Lieder), первая печатная работа Маркса, появилась в журн. «Athenäum», Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. I, стр. 440—441; Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилософией Эпикура (Differenz der demokritischen und epikureischen Naturphilosophie). Докторская диссертация, рукопись, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. I, стр. 21—67 (в дальнейшем Сочинения Маркса и Энгельса, изд. ИМЭЛ, будут даны сокращенно: М. и Э., Соч.).
1842—1844. Дебаты шестого Рейнского ландтага. Статья первая, Дебаты о свободе печати и об опубликовании протоколов Собрания земских сословий (Dio Verhandlungen des 6-ten rheinischen Landtages von einem «Rheinländer», Erster Artikel, Debatten über Pressfreiheit und Publikation der Landständischen Verhandlungen, «Reinische Zeitung», Köln, 5/V, 8/V, 10/V, 12/V, 15/V, 19/V 1842), M. и Э., Соч., т. I, стр. 137—188; Дебаты шестого Рейнского ландтага. Статьи третья, Дебаты по поводу закона против кражи дров (Die Verhandlungen des 6-ten Rheinischen Landtages von einem «Rheinländer», Dritter Artikel, Debatten über das Holzdiebstahls-Gesetz, «Rheinische Zeitung», Koln, 25/X, 27/X, 30/X, 1/XI, 3/XI 1842), M. и Э., Соч., т. I, стр. 221—260; Философский манифест исторической школы права (Das philosophische Manifest der historischen Rechtsschule), напечат. в «Rheinische Zeitung» от 9/VIII 1842, M. и Э., Соч., т. I, стр. 209—216; Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции (Bemerkungen iiber die neueste preussische Censurinstruction von einem «Rheinländer», напечат. в «Anecdota», Zürich und Wintertur, 1843), там же, стр. 109—132; Коммунизм и «Всеобщая Аугсбургская газета» (Der Kommunismus und die «Augsburger Allgemeine Zeitung», напечат. в «Rheinische Zeitung» 16/X 1842), там же, стр. 217—220; О бедственном положении мозельских крестьян-виноделов (Die Lage der bäuerlichen Winzer an der Mosel, «Rheinische Zeitung», 15/XI, 12/ХII, 14/XII, 18/XII 1842); С берегов Мозеля, там же, стр. 305; К критике гегелевской философии права. Введение (Zur Kritikder Hegelschen Rechtsphilosophie. Einleitung, напечат. в, «Deutschfranzösische Jahrbücher», P., 1844), там же, стр. 399—412; К еврейскому вопросу (Zur Judenfrage), напечат. в «Deutsch-französische Jahrbücher», P., 1844, там же, стр. 368; Критические примечания к статье «Король прусский и социальная реформа» (Kritische Randglossen zu dem Artikel «Der König von Preussen und die Sozialreform», напечат. в «Vorwärts», P., 7/VIII, 10/VIII 1844), M. и Э., Соч., т. Ill, стр. 1—20.
1845. Святое семейство или критика «критической критики» против Бруно Бауэра и К° (Die Heilige Familie Oder Kritik der «kritischen Kritik» gegen Bruno Bauer und Konsorten, Frankfurt a/M., 1845). Совместно с Энгельсом Марксу принадлежат предисл., гл. 5, 8, 9, часть 4-й, 6-й, 7-й, М. и Э., Соч., т. III, стр. 21—244; Маркс о Фейербахе [Одиннадцать тезисов] (Karl Marx über Feuerbach). Впервые напечат. в приложении к «Людвиг Фейербах» Ф. Энгельса, Штуттгарт, 1888, М. и Э., Соч., т. IV, стр. 589.
1846. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице ее представителей Фейербаха, Б. Бауэра и Штирнера, Критика немецкого социализма в лице ее различных пророков (Die deutsche Ideologic. Kritik der neuesten deutschen Philosophic in ihren Repräsentanten — Feuerbach, B. Bauer und Stirner, und des deutschen Sozialismus in seinen verschiedenen Propheten). Совместно c Энгельсом, 1845—1846, M. и Э., Соч., т. IV.
1847. Нищета философии. Ответ на философию нищеты Прудона (Misère de la philosophic, Réponse à la philosophic de la misère de M. Proudhon, Paris — Bruxelles, 1847) (с предисл. и примеч. Ф. Энгельса, Штуттгарт, 1885), М. и Э., Соч., т. V, стр. 295—417; Карл Грюн, Социальное движение во Франций и Бельгии, или историография истинного социализма (К. Grün, Die soziale Bewegung in Frankreich und Belgien, напечат. в «Westphälisches Dampfboot», 1847, Heft 8—9), M. и Э., Соч., т. IV, стр. 481; Коммунизм «Рейнского обозревателя» (Der Kommunismus des «Rheinischen Beobachters», напечат. в «Deutsche Brüsseler Zeitung», 12/IX 1847), M. и Э., Соч., т. V, стр. 164; Морализирующая критика и критизирующая мораль. К истории немецкой культуры (Die moralisierende Kritik und die kritische Moral, напечат. в «Deutsche Brüsseler Zeitung», 28—31/X, 11, 18, 25/XI 1847), M. и Э., Соч., т. V, стр. 198; Наемный труд и капитал (Lohnarbeit und Kapital). Доклады, прочитанные в Брюссельском немецком рабочем обществе в 1847, напечат. в «Neue Rheinische Zeitung», 5, 8, 11/IV 1849, с введением Энгельса, Берлин, 1891, там же, стр. 417; Заметка против Карла Грюна («Deutsche Brüsseler Zeitung», 8/IV 1847, и в «Triersche Zeitung», 9/IV 1847), там же, стр. 111.
1848. Речь о свободе торговли (Discours sur la question du libre échange, prononcé à l’Association Démocratique de Bruxelles, dans la Séance publique du 9 janvier 1848, Bruxelles, 1848), там же, стр. 445—461; Редактору газеты «Réforme» [Открытое письмо по поводу высылки из Бельгии], «Réforme», 8/III 1848, там же, стр. 279; Манифест Коммунистической партии (Manifest der Kommunistischen Partei, L., 1848), С предисловием Маркса и Энгельса от 24/VI 1872, напечат. в Лейпциге, «Volksstaat». Первое рус. изд., Женева, 1869, М. и Э., Соч., т. V, стр. 483, и Манифест Коммунистической партии, [М.], ИМЭЛ, 1938; Требования коммунистической партии в Германии (Forderungen der kommunistischen Partei in Deutschland), листовка, 1848, M. и Э., Соч., т. V, стр. 585; Падение министерства Кампгаузена (Das Ministerium Camphausen, напечат. в «Neue Rheinische Zeitung», 22/VII 1848), M. и Э., Соч., т. VI, стр. 193—194; Июньская бойня в Париже и ее влияние на Германию. Известия из Парижа (Juni-Revolution — Nachrichten aus Paris, напечат. в «Neue Rheinische Zeitung», 29/VI 1848), там же, стр. 198—201; Контр-революция в Берлине (Die Bourgeoisie und die Contre-Revolution, напечат. в «Neue Rheinische Zeitung» 9, 11, 15 и 29/XII 1848), M. и Э., Соч., т. VII, стр. 7—9.
1849. Монтескье LVI (Montesquieu LVI, напечат. в «Neue Rheinische Zeitung» 20 и 21/I 1849), M. и Э., т. VII, стр. 148; Два политических процесса перед Кельнским судом присяжных (Zwei politische Prozesse, Verhandelt vor den Februar-Assisen in Köln, Köln, 1849, Оттиск из «Neue Rheinische Zeitung», 14/II, 18 и 25/II 1849). В 1885 частично перепечатано в Цюрихе с предисл. Ф. Энгельса под загл. «Karl Marx vor den Kölner Geschworenen», M. и Э., Соч., т. I, стр. 229—269; Подвиги Гогенцоллернов (Die Taten des Hauses Hohenzollern, напечат. в «Neue Rheinische Zeitung», 9/V 1849), там же, стр. 387—390; К кельнским рабочим (An die Arbeiter Kölns) [последняя передовица Маркса, напечатана в «Neue Rheinische Zeitung», 19/V 1849], там же, стр. 391; Буржуазный документ (Ein Bourgeoisaktenstück, напечат. в «Neue Rheinische Zeitung», 5/I 1849), там же, стр. 126—130.
1850. 1848—1849 [Классовая борьба во Франции] (три статьи из «Revue der Neuen Rheinischen Zeitung» под общим загл. «1848—1849»). Отдельно с предисл. Ф. Энгельса и допол. из статьи Маркса, помещенной в «Revue» и относящейся к периоду 1850, издано под загл. «Die Klassenkämpfe in Frankreich», 1848—1850, В., 1895, M. и Э., Соч., т. VIII, стр. 1; Первое обращение Центральногр комитета к Союзу коммунистов (Aussprache der Zentralbehörde an den Bund vom Marz 1850), там же, стр. 479; Второе обращение Центрального комитета к Союзу коммунистов (Aussprache der Zentralbehörde an den Bund vom Juni 1850), там же, стр. 490.
1852. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта (Der 18-te Brümaire des Louis Bonaparte. Впервые опубликовано в «Die Revolution», N. Y., 1852, второе изд. с предисл. Маркса, Гамбург, 1869), М. и Э., Соч., т. VIII, стр. 321; Великие люди эмиграций (Die Grossen Männer des Exils. Charakterbilder), рукопись, в кн.: Архив Маркса и Энгельса, т. V, Москва — Ленинград, 1930, стр. 295; Разоблачения о Кельнском процессе коммунистов (Enthüllungen uber den Kommunisten-Prozess zu. Köln, Basel, 1853, Boston, 1853 — оттиск в «Neue Englandzeitung», нов. изд. с предисловием К. Маркса, Лейпциг, 1875, с введением Ф. Энгельса, Гёттинген — Цюрих, 1885), М. и Э., Соч., т. VIII, стр. 503; Кошут, Мадзини и Луи Наполеон, напечат. в «New York Daily Tribune», 19/X 1852, M. и Э., Соч., т. IX, стр. 274; Лорд Пальмерстон, ряд статей, корреспонденций, помещенных в «New York Daily Tribune» и в «People’s Paper», M. и Э., Соч., т. IX, стр. 487—549; Palmerston and Russia. «Political Fly-Sheets», оттиск третьей статьи о Пальмерстоне из «New York Daily Tribune», от 4/XI 1853, второе изд. под новым заглавием: Palmerston and Poland, L., 1854.
1854. Рыцарь благородного сознания [против Виллиха] (Der Ritter vom edelmütigen Bewusstsein, N. Y., 1854), M. и Э., Соч., т. VIII, стр. 559; Palmerston, what has he done? or Palmerston and the treaty of Unkjar Skelessi, «Politikal Fly-Sheets», II, L., [1854], M. и Э., Соч., т. IХ, стр. 520. Ряд статей-корреспонденций, помещенных в «Трибуне» («New York Daily Tribune»), об английских финансах, отношении европейских государств к Русско-турецкой войне, Черногории, греческом восстании, христианах в Турции, о Рабочем парламенте в Манчестере, там же; Прусская политика. Крымская война, о маршале Сент-Арно, дунайских княжествах, об испанской революции и т. д., М, и Э., Соч., т. IX — X.
1855. Серия статей-корреспонденций, помещенных в «Neue Oder-Zeitung», о торговом кризисе в Англии, о Крымской войне, об английском военном управлении, о внутренней политике Англии и т. д., М. и Э., Соч., т. X, стр. 219 и след. Для «Трибуны» Маркс пишет статьи — Ближайшие перспективы во Франции и Англии, М. и Э., Соч., т. X, стр. 878, и Традиционная английская политика, там же, стр. 582.
1856. Ряд статей-корреспонденций в «Трибуну». О последствиях Крымской войны и о Парижском мире, М. и Э., Соч., т. X, стр. 596—601; «Разоблачения» дипломатической истории XVIII века (Revelations of the Diplomatic History of the Eighteenth Century, напечат. в «Free Press», L., VI 1856 — IV 1857, в 1899 издано Эл. и Эд. Эвелингами отдельной книгой под заглавием «Secret diplomatic History of the Eighteenth Century».
1857—58. Подготовительные работы к «Капиталу» за 1857—58, тетради I, II, III, IV, V, VI, VII. Часть неопубликованной рукописи см. приложение в кн.: К. Маркс, К критике политической экономии, изд. ИМЭЛ, М., 1933, стр. 218. Ряд статей-корреспонденций в «New York Daily Tribune» по истории торговли опиумом в Китае, об англо-китайском мирном договоре, «Большевик», М., 1933, № 6, стр. 102; Еще одна необычайная глава современной истории, Британская торговля и финансы и др., М. и Э., Соч., т. XI, ч. 1, стр. 424, 413 и т. д.
1859. Ряд статей-корреспонденций, напечат. в «New York Daily Tribune»: Перспективы войны в Европе, Финансовая паника в Европе, О европейских финансах и денежном кризисе, Фабричная промышленность и торговля, Новая китайская война, Избирательная коррупция, М. и Э., Соч., т. XI, ч. 2-, стр. 66, 130, 134, 142, 249, 264, 277, 282 и т. д.; К критике политической экономии (Zur Kritik der politischen Oekonomie, В.), M. и Э., Соч., т. XII, ч. 1, стр. 5.
1860. Господин Фогт (Herr Vogt, L., 1860), М. и Э., Соч., т. XII, ч. 1, стр. 247.
1861—64. Подготовительные работы к «Капиталу» 1861—63. Тетради 6—15, напечатаны под загл. «Теории прибавочной стоимости», т. I—III, [М.], 1932; Вновь опубликованные отрывки см. «Большевик», М., 1933, № 1—2, стр. 146. Ряд статей-корреспонденций в «Die Presse» и в «New York Daily Tribune»: Интервенция в Мексике, Финансовое положение Франции, Об общественном мнении в Англии по поводу инцидента с Трентом, Мексиканская неразбериха и т. д., М. и Э., Соч., т. XII, ч. 2, стр. 231—402; Подготовительные работы 1863—65 гг. к «Капиталу» (Большая часть опубликована Энгельсом во II и III томах «Капитала»). Вновь опубликованные отрывки см. «Большевик», М., 1933, № 1—2, стр. 146.
1864—67. Учредительный манифест Международного товарищества рабочих [(Address of the International working men’s association) и Временный устав Международного товарищества рабочих (Rules of the International working men’s association), напечат. в «Beehive», 1864], M. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 1; Президенту Соединенных Штатов Америки Аврааму Линкольну [Адрес Генерального Совета], «Beehive», З/ХII 1864, там же, стр. 21; Редактору «Beobachter» в Штуттгарте [заявление против Карла Блинда], «Nordstern», Hamburg, 10/XII 1864, М. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 18; О Прудоне, напечат. в «Sozial-Demokrat», В., 1, 3, 5/II, 1865, М. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 23, а также в кн.: Маркс К., Нищета философии, М. — Л., 1931, стр. 22; В редакцию «Social-Democrat» [Отказ от сотрудничества в газете], «Social-Demokrat», З/III 1865, там же, стр. 78; Заявление [против статьи Швейцера, помещенной в № 31 «Social-Demokrat»], «Berliner Reform», 19/III 1865 и 1/IV 1865, M. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 79; Обращение Международного товарищества рабочих к президенту Джонсону, напечат. в «Beehive» 20/V 1865, там же, стр. 93; Заработная плата, цена и прибыль. Рукопись. Доклад, прочитанный на заседаниях Генсовета МТР 20 и 27/VI 1865, издан Элеонорой Маркс Эвелинг под загл. «Value, price and profit», L., 1898, по-немецки напечат. в «Die neue Zeit» под загл. «Lohn, Preis und Profit», M. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 95—148; Капитал. Критика политической экономии, кн. 1 (Das Kapital. Kritik der politischen Oekonomie..., Bd I, Buch 1, Der Produktions-Process des Kapitals, Hamburg, 1867). Предисловие к I тому «Капитала» помечено: Лондон, 25/VI 1867. Подробный перечень изданий «Капитала» см. т. 31 БСЭ.
1867—70. Речь о Польше, 22/1 1867, впервые напечат. в «Le Socialisme», Р., 15/III 1908, М. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 190; Отчет Генерального Совета Брюссельскому конгрессу МТР (напечат. в «Le Peuple Beige», Supplement, 8/IX 1868, и в «Beehive» 12/IX 1868, M. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 274; «Бельгийские избиения». К рабочим Европы и США (The Belgian massacres. То the workmen of Europa and the United States), [листовка, составленная по поручению Генсовета Международного товарищества рабочих, 4/V 1869], «Beehive», 8/V 1869, М. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 304; Предисловие ко второму изд. Der 18-te Brümaire des Louis Bonaparte, Hamburg, 1869 (Восемнадцатое Брюмера Луи Бонапарта), М. и Э., Соч., т. XIII, стр. 312; Отчет Генерального совета четвертому ежегодному конгрессу в Базеле Международного товарищества рабочих (Report of the fourth annual congress of the I. W. A. held at Basle in Switzerland, «Vorbote», IX, 1869, и в «Demokratisches Wochenblatt», IX, 1869), M. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 322.
1870—71. Главный совет Международного товарищества рабочих членам Комитета русской секции в Женеве, Лондон, 24/III 1870, напечат. в «Народном деле», Женева, 1/IV 1870, М. и Э., Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 353; Первое воззвание Генерального совета о Франко-прусской войне, Лондон, 23/VII 1870, в кн.: К. Маркс, Избранные произведения, т. II, [М.], 1935, стр. 366; Второе воззвание. Генерального совета о Франко-прусской войне, Лондон, 9/IX 1870, там же, стр. 368; Редактору «Eastern post», 17/VI 1871 [заявление против Жюля Фавра], в кн.: Письма Маркса к Кугельману, М., 1928; Гражданская война во Франции (The civil war in France. Address of the General council of the International working men’s association, L., 1871), нем. пер. Ф. Энгельса, напечат. в «Volksstaat», Lpz., 26/VI, 29/VIII 1871, под загл. «Der Bürgerkrieg in Frankreich», в кн.: К. Маркс, Избранные произведения, т. II, [М.], 1935, стр. 351; M-r Washburne, напечат. в «Émancipation» 18/XI 1871 [Г-н Уошберн, американский посланник в Париже, Центральному комитету МТР в Нью Иорке для американских секций, листовка, Лондон, 11/VII 1871].
1871—73. Общий устав Международного товарищества рабочих (General rules and administrative regulations of the International working men’s association, official ed., revised by the General council, L., 1871; по-немецки: Allgemeine Statuten und Verwaltungs Verordnungender Internationalen Arbeiterassociation, Lpz., 1871), опубликовано в кн.: Лондонская конференция Первого Интернационала 17—23 сентября 1871 г., [М.], 1936, стр. 170—187; [Резолюция Вайяна]. Записи на заседании Лондонской конференции 20 сентября 1871 г., там же; [Мнимый раскол в Интернационале], Les prétendues scissions dans l’Internationale. Circulaire privée du Conseil général de l’Association internationale des travailleurs, Genève, 1872; Редактору «Eastern post». Открытое письмо под заглавием: Д-р К. Маркс и г-н Бредлаф, напечат. в «Eastern post» 28/I 1872; [Заявление против Бейли Кокрэна], листовка, напечат. в «The Eastern post», Лондон, 20/IV 1872, под загл. «Международное товарищество рабочих»; В редакцию «Volksstaat», 1/VI 1872, ответ Брентано, Архив Маркса и Энгельса, т. II (VII), М., 1933, стр. 308; второй ответ Брентано, «Volksstaat», 7/VIII 1872, там же, стр. 316; К бастующим горнякам Рурской долины, «Volksstaat», Lpz., 29/VIII 1872, «Большевик», М., 1933, № 6, стр. 112; Отчет Генерального Совета МТР Гаагскому конгрессу, сентябрь 1872, «Коммунистический Интернационал», М., 1933, № 7—8, стр. 108; Речь произнесенная в Амстердаме по закрытии Гаагского конгресса . 8/IX 1872, «La Liberté», Bruxelles, 15/IX 1872; L’Alliance de la démocratic socialiste et l’Association Internationale des travailleurs. Rapports et documents publiés par ordre du Congrès international de la Haye, Hamburg — L., 1873. .
1873—78. За Польшу (Речь на празднестве в память польского восстания 1863, напечат. в «Volksstaat», Lpz., 24/III 1875), М. и Э., Соч., т. XV, стр» 672; Критика Готской программы (Kritik des Gothaer Programme, Randglossen zum Programm der deutschen Atbeiterpartei, с введением Ф. Энгельса, напечат. в «Die neue Zeit», 1891, под заглавием «Zur Kritik des sozialdemokratischen Parteiprogramms»), M. и Э., Соч., т. XV, стр. 265; Письмо в редакцию «Отечественных записок» [Наброски Маркса и копия Энгельса], «Отечественные записки», СПБ, 1877, кн. 10, стр. 321—356, там же, стр. 375. В 1877 Маркс принял участие в составлении книги Энгельса «Анти-Дюринг», написав целиком главу X 2-й части, посвященную истории политической экономии. «Из критической истории», М и Э., Соч., т. XIV, стр. 231.
1878. История Международного товарищества рабочих, сочиненная мистером Джорджем Гоуэллом, напечат. в «Secular Chronicle» 4/VIII 1878 (в журн. «Пролетарская революция», М., 1933, № 1).
1878—81. Письмо К. Маркса в редакцию «Daily News», Лондон, 13/VI 1878, М. и Э., Соч., т. XV, стр. 424; Ответ на «разъяснения» Бухера от 27/VI 1878, «Frankfurter Zeitung», 29/VI 1878, там же, стр. 426; Анкета для рабочих [в 101 вопрос], «Revue socialiste», Р., 20/IV 1880, М. и Э., Соч., т., XV, стр. 493; «Considérants» [Принципиальная часть избирательной программы для французской рабочей партии, руковод. Гедом и Лафаргом], «Egalité», 30./VI, 28/VII 1880,(в. кн.: Архив Маркса и Энгельса/ т. I, стр. 296); Предисл. Маркса и Энгельса к новому рус. пер. «Коммунистического Манифеста», 23/1 1882, «Летописи марксизма», М., т. V, стр. 3.
Маркс К. и Энгельс Ф., Переписка 1844—1883 (Der Briefwechsel zwischen Friedrich Engels und Karl Marx. 1844 bis 1883, hrsg. von A. Bebel und Ed. Bernstein, 4 Bde, Stuttgart, 1919), M. и Э., Соч., т. XXI — XXIV; [Маркс К.], Письма [к разным лицам], М. и Э., Соч., т. XXV — XXVII; Письма К. Маркса, Ф. Энгельса и др. к Зорге, с предисл. Ленина, СПБ, 1898; Архив Маркса и Энгельса, под ред. В. Адоратского, т. I (VI) — IV, М. — Л., 1932—1935. (Маркс К. и Энгельс Ф., Письма А. Бебелю, В. Либкнехту, К. Каутскому и др.); Маркс К., Книга первая. Процесс производства капитала. Гл. I — Результаты непосредственного процесса производства (Егstes Buch. Der Produktionsprozess des Kapitals. Kapitel 6 — Resultate des unmittelbaren Produktionsprozesses); Гражданская война во Франции, текст первого издания; Выписки из газет от 18 марта до 1 мая 1871 г.; Первый набросок «Гражданской войны во Франции»; Второй набросок «Гражданской войны во Франции»; Глава о деньгах (Das Kapitel vom Geld).
Sfammhammer J., Bibliographic des Sozialismus und Kommunismus, Bd I — III, Jena, 1893—1909; Drahn E., Marx-Bibliographie, 2 Aufl, B., 1923; Der Briefwechsel zwieschen Lassalle und [Karl] Marx nebst Briefen von F. Engels u. Jenny Marx an Lassall u. v. K. Marx an Graf in Sophie Hatzfeld, Stuttgart, 1922 (Lassalle F., Nachgelassene Briefe und Schriften, hrsg. v. G. Mayer); Sombart W., Ein Beitrag zur Bibliographie des Marxismus, «Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik», Tubingen, 1905, XX, Heft 2; Энгельс Ф., Карл Маркс («Volkskalender», hrsg. v. W. Bracke, Braunschweig, 1878), M. и Э., Соч., т. XV, стр. 413; его же, Набросок надгробной речи на могиле Маркса, там же, стр. 648; его же, Похороны Карла Маркса («Sozial-Demokrat», Zürich, 1883, № 13, 22/III), там же, стр. 652; Энгельс о Марксе и марксизме, М., 1933; 14 марта 1883 г. Письма о смерти Карла Маркса, [М. — Л.], 1933; Маркс и «Новая Рейнская газета» (1848—49), М., 1933; О «Капитале» Маркса. Сборник, М., Партиздат, 1933; Еngеls F., Marx, Heinrich Karl, в кн.: Handworterbuch der Staatswissenschaften, Jena, 1925, Bd VI; его же, Брентано contra Маркс, в кн.: Архив Маркса и Энгельса, т, II (VII), М., 1933; Ленин В. И., Карл Маркс, Соч., 3 изд., т. XVIII, стр. 1; его же, Три источника и три составных части марксизма, там же, т. XVI, стр. 349; его же, Марксизм и ревизионизм, там же, т. XII, стр. 179; его же, Исторические судьбы учения Карла Маркса, там же, т. XVI, стр. 331; Ленинский сборник I — XXIX, М. — Л., 1924—36; Маркс, Энгельс, Марксизм, 3 изд., М., 1933; Марксизм о государстве. Материалы по подготовке брошюры «Государство и революция», 3 изд., [М.], 1933; Сталин И., Беседа с первой американской рабочей делегацией 9 сентября 1927, в его кн.: Вопросы ленинизма, 10 изд., [М.], 1937, стр. 169; его же, Марксизм и национально-колониальный вопрос, Сборник избранных статей и речей, [М.], 1936; его же, О Ленине, М., 1937; Маркс — Ленин — ВКП(б), (тезисы], М. — Л., 1934; Крупская Н., Как Ленин работал над Марксом, М., 1933 Воровский В. В., Сочинения, т. I, М., 1933; Плеханов Г. В., Двадцать пятая годовщина смерти Карла Маркса, «Вестник Коммунистической академии», М., 1933, № 2—3; его же, Неопубликованные отрывки и статьи — «Очерки по истории материализма», там же; его же, За 20 лет, 3 изд., СПБ, 1909; его же, От обороны к нападению, СПБ, 1910; его же, Основные вопросы марксизма, Соч., т. XVIII, М. — Л., 1925; его же, Критика наших критиков, там же, т. XI, М. — П., 1923; его же, К вопросу о развитии монистического взгляда на историю, там же, т. VII, М. — Л., 1925; его же, Карл Маркс, Соч. у 2 изд., М., 1923, т. XII; Карл Маркс, К 50 — летию со дня смерти, изд. ИМЭЛ, М., 1933; Лафарг Поль, Воспоминания о Марксе, в кн.: Маркс К., Избранные произведения в двух томах, под рёд. В. В. Адоратского, т. I, [М.], 1937, стр. 58; Lafargue Р., К. Marx, Persönliche Erinnerungen, «Die Neuo Zeit», 1890; Воспоминания о Марксе: Анненкова в «Вестнике Европы», 1880, № 4 (и Воспоминания, т. III, «Замечательное десятилетие», СПБ, 1882), и Карла Шурца в «Русском богатстве», 1906, № 12; М. Ковалевского в «Вестнике Европы», 1909, №6; Либкнехт В., Из воспоминаний о Марксе, Избранные произведения в 2 тт., т. I, [М.], 1935, стр. 74 (Liebknecht W., Karl Marx zum Gedächtniss, Nürnberg, 1896); Меринг Фр., Карл Маркс, его жизнь и деятельность, Москва — Ленинград, 1934 (Karl Marx, Geschichte seines Lebens, Lpz., 1919); Цеткин К., К. Маркс и его дело (К. Marx und sein Lebenswerk, Elberfeld, 1913); Маркс—Эвелинг Э., Карл Маркс, Беглые заметки, М., 1933, напечат. в «Австрийском рабочем календаре» на 1895; Лeсснер, Ф., До и после 1848 года (Из воспоминаний старого коммуниста), «Исторический журнал», М., 1938, № 2; Адоратский В., К. Маркс — основоположник научного коммунизма, М., 1933; его же, Как Ленин изучал Маркса, «Пролетарская революция», М., 1934, № 3; его же, Работа Маркса над «Капиталом», там же, 1938, № 9.