ГАЗЕНКЛЕВЕР (Hasenclever), Вальтер (р. 1890), нем. поэт; по окончании гимназии слушал лекции в ун-тах в Оксфорде, Лозанне и Лейпциге; жил в Париже, а в дальнейшем поселился в Дрездене. Г. сыграл большую роль в последних фазах герм. литературы как одни из самых первых и самых ярких представителей т. н. литературного экспрессионизма. Участник войны, долго пролежавший в лазарете, Г. еще до этих испытаний, укрепивших в нем его своеобразное революционное настроение, проявлял бунтарские наклонности, к-рые свойственны были левому крылу экспрессионистов. Для экспрессионизма, представлявшего до войны крайнюю форму протеста интеллигентской богемы против прочного тогда герм. буржуазного уклада, характерными становятся после войны настроения отчаяния и отвращения к жизни. Подвергая резким нападкам господствующие классы и весь общественный строй, экспрессионисты, вместе с тем, поднимали бунт против разума, законов природы и т. д., ставя выше всего интересы личности, обиженной, затерянной и находящей единственный смысл своего существования в этом протесте против действительности. Тем же задачам, с их точки зрения, должно служить и искусство, данные формы к-рого как реалистические, так и конструктивные одинаково стесняют личное творчество художника. Искусство ценилось ими лишь в той мере, в какой оно давало возможность запечатлеть это крайне субъективное, часто сбивчивое и непонятное для окружающих настроение недовольства и протеста. Неопределенность идейного содержания, неясность и неустойчивость формальных достижений не могли обеспечить течению прочное влияние на нем. литературу: успех экспрессионизма был шумным, но кратковременным, несмотря на одаренность ряда его деятелей.
Уже в первой пьесе Г. «Сын» (1914) имеется такой несколько бесформенный, неопределенный, но полный озлобления и обиды протест нового поколения против старого. Таким же резким, несколько крикливым протестом явилась драма Г. «Антигона» (шедшая в 1927—28 в переработке С. Городецкого в Камерном театре в Москве). Увлечение Г. коммунистическими идеями имело временный и неустойчивый характер, о чем свидетельствует хотя бы появление его мистической драмы «Потусторонний мир». В последнее время Г. написал две новые пьесы; одна из них, «Убийство», в причудливо-талантливой, экспрессионистски-невыдержанной манере рисует процесс, едва не закончившийся осуждением невинного человека. Другая—известная комедия «Ein besserer Herr» («Настоящий барин», на рус. сцене известна под названиями «Деловой человек» и «Компас»)—сохраняет лишь очень легкие следы экспрессионистских приемов, отличается яркой и четкой структурой, но, как и др. работы Г., отмечена теми же чертами шаткого и нечеткого миросозерцания. Комедия оставляет двусмысленное впечатление: восхищение перед нынешним буржуазным аморализмом, перед ловкостью больших и малых жуликов современной буржуазии в ней, пожалуй, звучит сильнее, чем ноты отрицательного отношения к выводимым «дельцам».
При всей неопределенности своей физиономии, Г., тем не менее, и в лирике и в драме достигает иногда очень значительных вершин. 1917 был для него кульминационным моментом (в это время им изданы его сборники «Смерть и воскресенье» и «Политический поэт»). Нек-рые лирические стихотворения Г. переведены на рус. яз.
Лит.; Марков П., Современная экспрессионистическая драма в Германии, М., 1923; Луначарский А., Мошенники, что надо, «Огонек», № 15, М., 1928; Naumann H.. Die deutsche Dichtung der Gegenwart. Stuttg., 1924; «Дельны, что надо» (ст. Б. Мазинга, М.—Л., 1929.