Кузьмин Б. А. О Голдсмите, о Байроне, о Блоке… Статьи о литературе.
М., «Художественная литература», 1977
А. П. Сумароков
(220 лет со дня рождения)
править
Александр Петрович Сумароков родился в 1718 году[1]. Первыми его литературными произведениями были две оды на новый, 1740 год. В этот период Сумароков учился у Тредиаковского и затем у Ломоносова. Началом его самостоятельного творческого пути можно считать появление (в 1747—1748 гг.) двух его трагедий — «Хорев» и «Гамлет» — и двух эпистол — о языке и о стихотворстве.
Творчество и литературные взгляды Сумарокова лежат в пределах французского классицизма XVII века. В полном соответствии с эстетикой классицизма Сумароков воевал с переведенной на русский язык мещанской драмой Бомарше «Евгения» и преследовал не канонический для классицизма жанр авантюрного романа («Письмо о чтении романов»). Его «Эпистола о стихотворстве» написана в подражание «Поэтическому искусству» Буало и содержит нормативные характеристики установленных классицизмом жанров. Эта эпистола заканчивается утверждением, что «прекрасный наш язык способен ко всему». Сумароков в своем творчестве старался перенести на русскую почву все перечисленные им жанры и виды поэтического творчества вплоть до сонета. В одном только 1774 году он выпустил книгу од, книгу сатир, книгу эклог и книгу любовных элегий.
Не во всех жанрах Сумароков выступал одинаково удачно. Хотя современники больше всего ценили его деятельность как драматурга и директора театра, но написанные им 9 трагедий и 12 комедий — самая слабая часть его литературного наследства из-за ученического подражания французским образцам. Определяя Сумарокова как «дитя чужих уроков» и неоднократно осуждая его как писателя, Пушкин, как и Белинский, имел в виду главным образом его драматургию.
Большее значение имела сатира Сумарокова. Продолжая традицию Кантемира, в своих девяти сатирах (из них важнейшая — «О благородстве»), в своих эпиграммах и многочисленных баснях («притчах») Сумароков язвительно критикует невежество, чванство и праздность дворян, жульничество купцов, продажность чиновников. Наиболее полно и резко эту социальную критику выражает «Другой хор ко превратному свету», в котором рассказывается о счастливой заморской стране, где все непохоже на нравы и порядки крепостной России.
…Со крестьян там кожи не сдирают,
Деревень на карты там не ставят,
За морем людьми не торгуют…
…Сильные бессильных там не давят;
Пред больших бояр лампад не ставят..
…Учатся за морем и девки;
За морем того не болтают:
Девушке-де разума не надо…
…Лучше работящий там крестьянин,
Нежель господин тунеядец;
Лучше нерасчесаны кудри,
Нежели парик на болване…
Замечательный русский сатирик Н. Новиков, впервые опубликовавший это стихотворение, высоко ценил сатирическую деятельность Сумарокова и использовал цитаты из его басен в качестве эпиграфов к своему журналу «Трутень». Сумароков же был основателем первого в России частного журнала «Трудолюбивая пчела» (1759).
Другим удачным жанром Сумарокова были его песни. Вразрез с классической традицией, Сумароков в своей «Эпистоле о стихотворстве» уделяет много места восхвалению песни, способной естественно и просто выражать искреннее чувство, ибо «кудряво в горести никто не говорил».
Слог песен должен быть приятен, прост и ясен, —
Витийств не надобно; он сам собой прекрасен, —
говорит Сумароков, и поиски этой простоты и музыкальности заставляют его учиться у народной песни. В статье «О стихотворстве камчадалов» он приводит камчатскую фольклорную песню как доказательство красоты «природного» выражения чувств. В песнях Сумарокова выражают свои чувства не условные пастушки его эклог, а обыкновенные девушки, несчастливо выданные замуж или покинутые возлюбленным. Язык его песен наименее архаичен, и это позволяет с интересом читать некоторые из них и сейчас (например, песни «Тщетно я скрываю…» или «Мы друг друга любим…»). Работа над песней и обращение к фольклору оказали большое влияние и на остальное творчество Сумарокова, он старается и в других жанрах «убегать пухлости, многоглаголания, тяжелых речений».
Сумароков нередко вступал в ожесточенные литературные споры, главным образом по вопросам языка и стиля. Наименее удачен был спор его с Ломоносовым. Рядом с колоссальной фигурой Ломоносова Сумароков, конечно, проигрывает, и его дворянская ограниченность выступает особенно ясно. Демократизация языка у Ломоносова воспринималась Сумароковым как засорение языка крестьянскими («колмогорскими») диалектизмами. С другой стороны, высокий гражданский пафос поэзии Ломоносова совершенно непонятен Сумарокову и кажется ему ложной напыщенностью. Для Сумарокову «источниками стихотворства» были только «свобода, праздность и любовь»; научные дерзанья, обширные энциклопедические интересы Ломоносова были чужды ему; Ломоносов же с презрением говорил, что Сумароков «ни о чем, кроме как о бедном своем рифмичестве, не думает». Тем не менее в отдельных своих замечаниях на оды Ломоносова Сумароков оказывался прав — и Пушкин недаром указывает, что Сумароков знал русский язык «лучше, нежели Ломоносов».
Борьба Сумарокова с устарелой лексикой Тредиаковского или с неудачным подражателем Ломоносова В. Петровым была борьбой за создание более легкого, простого и музыкального языка, за приближение его к устному дворянскому просторечию и к фольклору.
Чувствуй точно, мысли ясно,
Пой ты просто и согласно, —
так формулирует Сумароков свой поэтический кодекс в стихотворном послании к Е. В. Херасковой. И более молодые поэты Василий Майков, М. Херасков, Богданович, Княжнин и другие в своем поэтическом развитии были, несомненно, многим обязаны Сумарокову.
- ↑ В настоящее время годом рождения А. П. Сумарокова принято считать 1717 год. — Ред.